Код доступа

Глава 17. Гамбит мертвеца

Завод имени Лихачева, или просто ЗИЛ, был мертвым городом внутри живой Москвы. Гигантские пустые цеха, где когда-то собирали грузовики для фронта и бронированные лимузины для генсеков, теперь служили приютом для сквоттеров, мелких банд и стай одичавших собак-мутантов. Стены из красного кирпича, выбитые стекла, ржавые скелеты конвейеров — идеальные декорации для встречи двух призраков: одного официального (меня) и одного экономического (графа Морозова, чья империя трещала по швам).

Мы прибыли за час до назначенного времени. Паранойя — лучшее качество для долгожителя в моем бизнесе.

Наш грузовик спрятался в тени полуразрушенной котельной.

Клин, облаченный в полную боевую выкладку — тяжелый экзоскелет, который мы собрали из запчастей «Разрушителя» и усилили пластинами из переплавленных сейфов, — занял позицию на мостовом кране под самым потолком главного прессовочного цеха. С высоты двадцати метров его новый штурмовой дробовик с барабанным магазином простреливал весь зал.

Инга осталась в машине, в трехстах метрах, контролируя периметр через «Ос» и сканируя эфир на предмет полицейских частот.

Я стоял в центре цеха, освещенного единственным лучом лунного света, падающим сквозь дыру в прогнившей крыше. На мне была моя новая броня «Тень»: матовая, поглощающая свет, с интегрированным плащом, скрывающим силуэт и тепловую сигнатуру. Лицо закрывала гладкая маска.

Я не собирался её снимать сразу. Максим Бельский умер в Пустошах. Сейчас с графом будет говорить Виктор Вейс.

[Время: 23:58]

[Температура воздуха: +12 °C. Ветер: Северо-западный, порывистый.]

[Статус: Ожидание.]

— Движение, — голос Инги в наушнике был напряженным. — Южный въезд. Кортеж. Три бронированных внедорожника «Аурус-Сенат». Идут без фар, на приборах ночного видения. Двигатели экранированы. Профи.

— Количество?

— Тепловизор показывает двенадцать бойцов охраны. И один VIP в средней машине. Аура VIP нестабильна, он нервничает. Пьет.

— Пропустить.

Машины въехали в цех, шурша шинами по бетонной крошке и битому стеклу. Они двигались хищно, слаженно. Остановились в двадцати метрах от меня, образовав клин.

Двери распахнулись синхронно.

Бойцы высыпали наружу, мгновенно занимая позиции, формируя защитный периметр. Щиты активированы — воздух вокруг них дрожал от напряжения. Стволы автоматов смотрят во все стороны.

Гвардия Морозовых. Не чета уличным бандитам. Эти ребята прошли клановые войны.

Из средней машины вышел граф.

Он был в длинном кашемировом пальто с поднятым воротником, в руке — трость с набалдашником из голубого хрусталя (явный артефакт-защитник). Он выглядел постаревшим, осунувшимся, но спину держал прямо.

Он сделал шаг вперед, щурясь в темноту.

— Выходи, Бельский! — его голос эхом отразился от ржавых стен. — Я пришел один, как и договаривались. Ну, почти один. Я не идиот, чтобы ходить на встречи с мертвецами без оружия.

Я шагнул из тени в пятно лунного света.

Охрана дернулась как единый организм. Двенадцать стволов нацелились мне в грудь. Десять лазерных точек заплясали на моей черной броне.

Мой интерфейс спокойно рассчитал траектории.

[Вероятность летального исхода при прямом столкновении: 14 %.]

[Рекомендация: Использовать щит или укрытие.]

— Опустить оружие! — рявкнул граф, видя, что я даже не потянулся к кобуре.

Гвардейцы неохотно опустили автоматы, но пальцы остались на спусковых крючках. Они чувствовали опасность. Мой костюм не фонил магией, но от него веяло угрозой иного порядка.

— Выглядишь… иначе, — Морозов подошел ближе, разглядывая мою экипировку. Его взгляд профессионала задержался на сервоприводах и композитных пластинах. — Это не клановая броня. И не армейская. Нет заводских клейм. Китайцы? Или японцы?

— Сделано в России, граф. В условиях жесткого дефицита бюджета и избытка энтузиазма, — мой голос через синтезатор звучал сухо, механически. — Рад, что вы пришли.

— Ты сказал, что у тебя есть «сувенир», — Морозов не любил долгих прелюдий. Он был деловым человеком, чье время стоило миллионы. — Показывай. Или это была уловка, чтобы выманить меня и продать мою голову Шуйским?

— Я не работаю с Шуйскими. Я их уничтожаю.

Я достал из подсумка на поясе небольшой свинцовый контейнер. Тяжелый, экранированный.

Бросил его графу.

Морозов поймал его левой рукой (неплохая реакция для старика, который, по слухам, злоупотребляет бренди). Нажал кнопку замка. Крышка откинулась.

Лицо графа осветилось мягким, золотисто-красным сиянием.

Внутри, в бархатном ложементе, лежал брусок металла весом в полкило.

Он светился. Не радиацией. Он светился внутренней магией, пульсируя, как живое сердце.

— Орихалком? — граф нахмурился, поднося контейнер к глазам. — Но какой-то странный. Слишком… чистый. Структура идеальная.

— Орихалком-14. Обогащенный. Чистота 99,99 %. В природе такого не существует. Максимум, что могут выдать ваши лучшие обогатительные комбинаты после месяца очистки — 85 %. Дальше решетка разрушается.

— Откуда? — граф поднял на меня глаза. В них был шок. — Ты нашел склад Предтеч?

— Я нашел не склад, граф. Я нашел завод.

Я сделал паузу, давая информации улечься.

— Я синтезировал этот слиток вчера вечером. Из ржавых гвоздей, медной проволоки и мана-пыли, собранной фильтрами вентиляции.

Морозов захлопнул крышку контейнера с громким щелчком. Его руки задрожали. Он побледнел.

Он понимал, что держит в руках не просто кусок металла. Он держит крах мировой экономики. Если кто-то может создавать редчайший стратегический ресурс из мусора, стоимость активов всех кланов упадет до нуля.

— Ты нашел Синтезатор… — прошептал он. — Легенды не врали. «Рог Изобилия» существует.

— Я могу делать не только металл. Лекарства, которые сращивают кости за сутки. Оружие, которое пробивает щиты Инквизиторов. Броню, которая легче шелка и прочнее танка. Но мне нужны ресурсы. Сырье. И прикрытие.

— Что ты хочешь?

— Партнерство. Я даю вам технологии и товар. Вы даете мне «крышу», логистику, доступ к государственным контрактам и информацию. Официально Максим Бельский мертв. Пусть так и остается. Вы будете продавать мой товар под маркой своих секретных лабораторий. Прибыль — 50 на 50.

Граф задумался. Он был акулой. Он просчитывал риски.

— Это опасно, Максим. Если Инквизиция узнает… или Император… нас сотрут в порошок. Синтез материи — это ересь высшего порядка. Это прерогатива Бога.

— Они уже ищут меня, — я кивнул на дыру в крыше, где вдалеке виднелись отблески прожекторов воздушных патрулей, прочесывающих жилые районы Москвы в поисках «цветов». — Но они ищут магию. А я предлагаю технологию. Они ищут одного человека, а я предлагаю вам стать частью системы.

Морозов постучал пальцами по свинцовой крышке.

— Хорошо. Я в деле. Твое предложение — это единственный способ спасти мой род от банкротства. Но у меня есть условие.

— Слушаю.

— Твой отец. Князь Андрей.

Я напрягся под броней.

— При чем тут он?

— Ты знаешь, почему он отправил «Черную Сотню» за тобой? Почему он так хотел твоей смерти, что выдал наемникам запрещенные артефакты?

Граф подошел ближе.

— После того, как он объявил тебя мертвым, он получил полный юридический доступ к замороженным активам твоей матери. Тому самому «Наследию Волковых», о котором ходили слухи, но которое было запечатано до твоего совершеннолетия.

— И что он сделал?

— Он начал тратить. Но не на яхты. Он скупает земли вокруг Москвы. Странные участки. Заброшенные полигоны, старые храмы, геопатогенные зоны. Он строит, Максим. Мои шпионы докладывают, что он свозит туда тонны кристаллов и оборудование.

— Что он строит?

— Мои аналитики считают, что он готовит Ритуал. Глобальный. Он хочет не просто усилить род. Он хочет пробудить что-то, что спит под Москвой. Что-то, связанное с Архивом твоей матери. Он хочет открыть «Дверь».

Дмитрий говорил про архив. Кольцо матери… Я посмотрел на свою руку в перчатке. Под ней было кольцо.

Оно было ключом к бункеру «Прометея». Но, возможно, оно открывает не одну дверь? Возможно, отец нашел замок, но у него нет ключа, и он пытается выломать дверь силой?

— Мне нужно знать, что именно он делает, — сказал я.

— Я дам тебе информацию. Спутниковые снимки, схемы поставок. Но взамен… — граф хищно ухмыльнулся. — Ты сделаешь для меня партию бронебойных снарядов из этого металла. — Он потряс контейнером. — У меня намечается горячий конфликт с кланом Юсуповых за урановые рудники на Урале. Мне нужны аргументы, которые пробивают их щиты.

— Будут вам аргументы. Калибра 152 миллиметра. С сердечником из обедненного урана и покрытием из орихалкома.

Мы ударили по рукам. Крепкое рукопожатие двух хищников.

В этот момент в моем ухе раздался крик Инги. Не спокойный доклад, а панический визг:

— МАКС! ВОЗДУХ! Сверху! Они прорвались через помехи!

— Что?! Кто?!

— «Вимана»! Штурмовой класс! Прямо над вами!

Потолок цеха осветился ослепительно-белым светом прожекторов, бьющих сквозь дыры в кровле. Гул турбин, переходящий в рев, заглушил все звуки. Давление воздуха резко подскочило.

— Нас сдали! — заорал Клин сверху, передергивая затвор.

— Нет! — крикнул граф Морозов, и я видел искренний страх в его глазах. Он попятился к машине. — Это не я! Я приехал на чистой машине! Клянусь честью!

— Это мой «хвост», — понял я. — Операция «Одуванчик» сработала, но Доминик не идиот. Он понял, что тысячи сигналов — это обманка. И он ударил по единственному месту, где была реальная активность эфира — по моему звонку вам. Он отследил эхо!

Крыша цеха взорвалась.

Бетонные плиты рухнули вниз, поднимая тучи пыли.

В пролом, разворачиваясь на антигравитационных подушках, начал спускаться черный десантный конвертоплан с золотым крестом на брюхе.

На его бортах были открыты турели.

— Именем Святой Инквизиции! — прогремел голос, усиленный динамиками, от которого заложило уши. — Всем оставаться на местах! Сопротивление бесполезно! Сжечь еретиков!

Из открытой аппарели бота посыпались фигуры в белой силовой броне. Паладины. Инквизиторы-штурмовики. Они спускались на тросах, ведя огонь на подавление еще в воздухе.

— Уходим! — я толкнул графа к его броневику. — Валите отсюда! Это за мной!

— Я не бросаю партнеров! — неожиданно рыкнул Морозов. В старике проснулся боевой офицер. Он выхватил из-под полы пальто пистолет-пулемет. — Охрана! Огонь по птичке! К бою!

Гвардейцы графа, профессионалы своего дела, не растерялись. Они открыли шквальный огонь по десантному боту. Пули цокали по броне «Виманы», высекая искры, но не пробивая защиту.

В ответ Паладины, коснувшись земли, ударили из огнеметов.

Струи священного пламени — белого, яркого, как магний — залили цех.

Один из «Аурусов» графа вспыхнул, как спичка. Водитель внутри закричал, но крик оборвался через секунду.

— Клин! — заорал я в микрофон. — Хватит прятаться! Покажи им, что такое настоящий калибр!

Сверху, с крана, заговорил «Молот».

Клин не жалел патронов. Он зарядил ленту бронебойно-зажигательных, которые мы сделали из остатков обшивки челнока.

Очередь 12-го калибра ударила в двигатель «Виманы».

Защитные руны на обшивке бота вспыхнули и погасли, не выдержав напора вольфрама и кинетики.

Двигатель задымил, чихнул и взорвался.

Конвертоплан накренился, потерял управление и с жутким скрежетом рухнул в дальнем конце цеха, давя бетон, станки и своих же неудачливых десантников.

Взрыв!

Волна жара прокатилась по залу.

Хаос. Огонь. Крики.

Я стоял посреди этого ада, сжимая «Медведя». В одной руке — пистолет, в другой — контейнер с орихалком.

Отец строит Ритуал. Инквизиция падает с неба. А у меня в кармане — контракт на войну и союзник, который теперь повязан со мной кровью.

— Отличный вечер, — прошептал я, активируя щит костюма. — Просто отличный.

Горящий остов десантного конвертоплана «Вимана», рухнувший в дальнем конце цеха, освещал пространство лучше любых прожекторов. Языки пламени, неестественно белые из-за присадок освященного масла, лизали бетон, превращая вековую пыль в стекловидную корку. Запах стоял невыносимый: тошнотворная смесь горящего авиационного керосина, плавящегося пластика и жареного мяса тех десантников, кому не повезло оказаться внутри при ударе.

Я перекатился за массивную бетонную колонну, уходя с линии огня. Мимо, с противным шипением, пронеслась струя жидкого огня. Бетон, на который она попала, начал дымиться и крошиться, словно сахар в кипятке.

— Скверна! — ревел голос из внешних динамиков шлема одного из уцелевших Паладинов. — Очищение огнем! Ни шагу назад, братья! Именем Доминика, уничтожить еретиков!

Эти фанатики не знали страха. Выжившие после крушения бойцы — пятеро в тяжелых белых экзоскелетах «Архангел» — перегруппировались с пугающей скоростью. Они построили «черепаху», прикрываясь энергетическими щитами, и методично давили огнем остатки охраны графа Морозова.

Гвардейцы графа были профи, ветераны клановых войн, но они привыкли воевать с людьми и магами средней руки. Против церковного спецназа их пули были как горох об стену. Щиты «Архангелов» сияли золотым светом, поглощая кинетику и превращая её в безвредные вспышки.

— Макс! — в наушнике хрипел граф Морозов. Он сидел за перевернутым остовом своего «Ауруса», прижимая к плечу приклад трофейного автомата. Его дорогое пальто дымилось. — Их щиты держат всё! Мои люди горят! Сделай что-нибудь, или мы тут останемся пеплом!

Я активировал тактический сканер шлема, выкручивая зум на максимум.

[Цель: Экзоскелет штурмовой «Архангел» (Модификация IV).]

[Защита: Комбинированная (Керамит + Рунический контур Веры).]

[Источник питания: Мана-реактор ранцевого типа.]

[Уязвимость: Теплоотводные дюзы на спине. Перегрев реактора при высокой нагрузке.]

— Клин! — заорал я в эфир. — Смени тип боеприпаса! Заряжай «Вольфрам»! Бей по ногам, ниже кромки щита!

Сверху, с мостового крана, снова заговорил «Молот» Клина. Тяжелый автоматический дробовик, переделанный нами в ручную зенитку, ухнул, выплевывая гильзы размером с банку колы.

Снопы искр брызнули от ног переднего Паладина. Вольфрамовая картечь, разогнанная магнитным ускорителем, прошила край энергетического поля. Паладин рухнул, его коленный привод взорвался фонтаном гидравлической жидкости и искр.

— Еретики используют бронебойные! — взвыл командир отряда Паладинов, отличающийся золотым плюмажем на шлеме. — Подавить высоту!

Он поднял свой тяжелый огнемет. Струя белого пламени, игнорируя гравитацию, дугой пошла вверх, к крану. Клин успел отпрыгнуть за балку за секунду до того, как металл, на котором он стоял, раскалился докрасна.

— Босс, меня прижали! — крикнул сержант. — Тут жарко, как в аду! Оптика плавится!

Я понял, что отсиживаться нельзя. Графа сейчас сожгут, и тогда плакали мои контракты, информация об отце и шанс на легализацию.

— Инга, мне нужен отвлекающий маневр! — скомандовал я. — Перегрузи их системы связи! Вруби им в шлемы дэт-метал или молитвы наоборот, мне плевать!

— Пытаюсь! У них шифрование на древнем иврите, перемешанное с динамическим кодом! — отозвалась Инга, её голос дрожал от напряжения. — Дай мне десять секунд!

Я выхватил «Медведя». В магазине оставалось пять патронов. Но это были особые патроны. Разрывные, с сердечником из нестабильного кристалла, который мы синтезировали в Модуле. При попадании они создавали микро-выброс «дикой» магии, дестабилизируя плетения.

Я рванул из укрытия.

Режим ускорения костюма взвыл, впрыскивая стимуляторы прямо в сонную артерию. Мир замедлился, цвета поблекли, остались только векторы движения.

Я видел, как медленно поворачивается турель огнемета на плече командира Паладинов. Видел, как расширяются глаза гвардейца Морозова, которого сейчас превратят в факел.

Я скользнул по бетонной крошке, проходя в подкате под струей огня. Жар опалил мою броню, датчики температуры заорали красным, краска на наплечнике вспучилась.

Я оказался сбоку от строя «черепахи».

Щиты «Архангелов» были фронтальными. Секторная защита. С фланга они были уязвимы.

Выстрел.

Пуля ударила в сочленение шеи ближайшего Паладина.

БАХ!

Кристалл внутри пули сдетонировал. Фиолетовая вспышка смешалась с золотым сиянием щита. Произошел конфликт энергий.

Золотое поле погасло со звуком лопнувшей струны. Голова Паладина дернулась назад, шлем треснул. Он рухнул, роняя оружие.

— Минус один! — рявкнул я.

Остальные трое, включая командира, развернулись ко мне с грацией танков.

— Цель приоритета Альфа! Хирург! Взять живым для допроса! Огонь по конечностям!

— Мечтать не вредно, святоши!

Я бросил себе под ноги дымовую шашку — нашу разработку, смесь магния и мана-пыли. Ослепительно-белая вспышка и густой дым, непроницаемый для тепловизоров, накрыли меня.

Пока они палили в туман, превращая бетон в крошево, я активировал пневматический крюк-кошку на левом наруче.

Трос выстрелил вверх, зацепившись за металлическую галерею второго яруса.

Лебедка взвыла, выдергивая меня из зоны поражения.

Я приземлился на ржавую решетку балкона. Отсюда открывался идеальный вид на их спины.

Там, на спинах массивных экзоскелетов, светились голубым светом блоки охлаждения мана-реакторов. Самая уязвимая часть. Ахиллесова пята.

— Клин, работаем по спинам! Я подсвечу!

Я включил лазерный целеуказатель. Красная точка легла на ранец командира.

Клин не подвел. Он высунулся из своего укрытия под потолком.

— Получи, сука!

Очередь бронебойных жаканов ударила сверху.

Реактор командира не выдержал. Защитный кожух лопнул.

КА-БУМ!

Это было похоже на взрыв маленькой звезды. Сжатый эфир вырвался наружу. Белый огонь, который они так любили, пожрал своего хозяина. Взрывная волна разметала остальных двух Паладинов, срывая с них куски брони и отбрасывая на стены цеха.

В огромном помещении повисла тишина. Только треск огня, вой сирены разбитого бота и стоны раненых.

Я спрыгнул вниз, используя плащ как тормозной парашют, и приземлился рядом с машиной графа.

Морозов был бледен, на щеке кровоточил порез от осколка, но он держался с достоинством аристократа. Он опустил автомат.

— Впечатляет, — выдохнул он, глядя на дымящиеся останки церковного спецназа. — Ты уничтожил элиту Инквизиции за две минуты. Пятерых «Архангелов». Кто ты такой, Максим?

— Я ваш партнер, граф. И сейчас нам нужно убираться отсюда. Сюда летит вторая волна. У Доминика много игрушек.

— Мои машины… — граф оглянулся. Из трех «Аурусов» на ходу остался только один, да и тот был посечен осколками. Половина его охраны была мертва или тяжело ранена.

— Грузимся в мою, — я кивнул на наш «Урал», который Клин уже подогнал к пролому в стене цеха. Грузовик выглядел как кусок ржавчины, но его броня, усиленная в Модуле, выдержала бы и прямое попадание из РПГ. — Он не такой комфортный, как ваши лимузины, зато внутри есть аптечки и патроны.

Мы грузились быстро. Раненых гвардейцев затащили в кузов. Я, Клин, граф и двое его уцелевших телохранителей втиснулись в кабину и кунг.

Клин сел за руль.

— Держитесь, будет трясти!

Грузовик с ревом вырвался с территории завода, снося ворота бампером.

Позади, в ночном небе, уже виднелись огни новых «Виманов», заходящих на атакующий курс. Прожекторы шарили по руинам, ища нас.

— Куда мы? — спросил граф, устраиваясь на ящике с инструментами в кунге. Он с интересом разглядывал внутренности машины, обшитые самодельной, но явно высокотехнологичной броней. — Ко мне в поместье нельзя, там наверняка уже засада.

— В безопасное место. Под землю. Там ваши телефоны не работают, но и спутники нас не видят.

Я снял шлем. Лицо было мокрым от пота, из носа текла кровь — плата за использование боевого режима нейросети. Я вытер её тыльной стороной ладони.

— А теперь, Петр Алексеевич, пока мы едем… Настало время платить по счетам. Рассказывайте про Ритуал. И про мою мать. Вы обещали.

Граф достал из внутреннего кармана уцелевшего пальто флеш-накопитель. Обычный, гражданский, но в титановом корпусе.

— Здесь данные, которые мои шпионы собирали по крупицам десять лет. Твой отец… он сошел с ума, Максим. Он считает, что нашел способ вернуть «Золотой Век» магии. Тот самый, что был при Предтечах.

— И при чем тут моя мать?

— Твоя мать, Анна, не была просто служанкой, — граф посмотрел мне в глаза, и я увидел в них старую, затаенную боль. — Она была Хранителем Ключа. Она работала в закрытом НИИ «Китеж», который занимался реверс-инжинирингом технологий с упавшего корабля. Твой отец соблазнил её, чтобы получить доступ к Главному Архиву. А когда она родила тебя и поняла, что он хочет сделать… она попыталась сбежать.

Я сжал кулак. Кольцо на пальце нагрелось, словно подтверждая его слова.

— Он убил её?

— Нет. Официально она умерла родами. Но мои люди говорят, что она исчезла в одной из Аномальных Зон. А Архив… Архив остался у Бельского. Но он зашифрован. И ключ — это ты. Твоя кровь. Или то, что она тебе оставила.

Я посмотрел на кольцо. Черный камень, в котором, как я теперь знал, была спрятана часть кода управления реальностью.

— Мне нужно проанализировать эти данные, — сказал я, забирая флешку. — Если отец хочет открыть ящик Пандоры, я должен быть тем, кто захлопнет крышку. И прищемить ему пальцы.

Грузовик тряхнуло на ухабе. Мы въехали в зону радиомолчания.

Впереди нас ждал бункер, анализ данных и подготовка к войне, которая решит судьбу не только моего рода, но и всего мира.

Понравилось? Подписывайтесь и добавляйте в библиотеку! Это ускоряет выход проды!