Код доступа

Глава 11. Слепая зона

Грузовик «Урал» ревел, как раненый доисторический зверь, переваливаясь через кучи строительного мусора и остовы ржавых машин. Мы въехали в промзону Подольска — мрачное нагромождение почерневших заводских корпусов, обвалившихся труб и ангаров с выбитыми стеклами. Это было кладбище советской эпохи, которое в новом мире стало прибежищем для тех, кто не хотел быть найденным.

Здесь не было камер наблюдения «Безопасный Город». Здесь не летали полицейские дроны. Даже магический фон здесь был настолько загрязнен отходами химических производств, что поисковые заклинания сбоили, показывая «белый шум». Идеальное место для трех мертвецов.

— Сворачивай к коллектору, — я сверился с картой в интерфейсе, которая подгружалась из кэша памяти. — Вон туда, за бетонные блоки. Там должен быть въезд в ливневую систему спецназначения.

— Босс, мы там застрянем, — с сомнением пробасил Клин, с трудом ворочая руль без гидроусилителя. — Это же канализация.

— Это не канализация. Это ветка стратегического спецметро, которую строили еще до Прорыва. Габариты позволяют прогнать бронепоезд. Поверь мне, я видел схемы в архивах «Цитадели».

Грузовик, ломая кустарник бампером, нырнул в темный зев полуразрушенного туннеля. Свет фар выхватил сырые бетонные стены, покрытые плесенью, сталактитами и граффити столетней давности. Мы спускались всё ниже и ниже. Воздух становился холодным и влажным.

Счетчик Гейгера на моем интерфейсе, который наверху тревожно потрескивал, вдруг замолчал.

Радиоактивный фон остался за толщей бетона и свинца. Мы вошли в «Слепую Зону».

Мы проехали под землей около километра, пока туннель не расширился.

— Стоп машина, — скомандовал я.

Мы остановились в боковом ответвлении — старом ремонтном депо. Высокие своды, рельсы, уходящие в тупик, и ржавые остовы вагонеток. Здесь было сухо, и, что самое главное, наверху виднелась решетка вентиляционной шахты, выходящая куда-то на пустыри.

— Приехали, — я заглушил двигатель. Наступила тишина, нарушаемая только звоном капающей воды. — Конечная станция «Надежда». Выгружаемся.

Первым делом мы занялись Ингой. Её состояние ухудшалось. Жар усилился, на лбу выступила испарина. Сломанная рука отекла, повязки пропитались кровью.

Мы соорудили для неё лежанку из кучи ветоши и брезента в самом сухом углу.

— Аптечка пуста, — мрачно констатировал Клин, перетряхивая наш скудный запас. — Обезболивающего на одну дозу. Антибиотиков нет. Бинты кончились. Если начнется сепсис…

— Не начнется, — я подошел к грузовику. — Тащи Модуль. Ставь его прямо рядом с ней.

— Зачем? — удивился сержант. — Он же фонит магией! Ты хочешь добить девку? У неё и так мана-каналы перегорели.

— Это не та магия, Клин. Это жизнь в чистом виде. Делай!

Клин, ворча что-то про «безумных ученых», стащил тяжелый цилиндр с кузова и поставил его в двух метрах от импровизированной кровати.

Артефакт гудел. Тихо, на грани слышимости. Синие индикаторы на его боку мерцали в ритме дыхания спящего гиганта.

— Запускай, — скомандовал я, подключаясь к Модулю через беспроводной интерфейс.

[Команда: Локальный биосферный купол.]

[Режим: Поддержка жизнедеятельности. Приоритет: Регенерация органики.]

И тут началось.

Я переключил зрение в магический спектр и увидел, как от цилиндра расходятся волны. Мягкие, золотисто-зеленые. Они касались грязного, замасленного бетона, и на нем мгновенно, прямо на глазах, проступал зеленый бархатистый мох. Из трещин в полу потянулись ростки травы.

Воздух вокруг стал чистым, стерильным, насыщенным озоном, как в лесу после грозы. Запах плесени и мазута исчез.

Инга, лежащая в центре этого круга, глубоко вздохнула. Гримаса боли на её лице разгладилась. Её кожа, до этого серая и землистая, порозовела.

[Анализ объекта: Инга Волкова.]

[Статус: Ускоренная регенерация тканей. Клеточный метаболизм повышен на 400 %.]

[Прогноз: Полное восстановление мягких тканей за 12 часов. Сращивание костей за 24 часа.]

— Охренеть… — выдохнул Клин. Он присел на корточки и потрогал траву, выросшую на камне. — Она настоящая. Босс, эта штука… это же Грааль.

— Это не просто терраформирование, — я устало прислонился к холодной стене. — Эта штука создает «Зону Жизни». Она перерабатывает энтропию, грязь и радиацию в чистую витальную энергию. Пока Модуль работает, мы не умрем от ран или болезней.

— А от голода? — практично спросил сержант.

— Регенерация жрет калории. Инга проснется с волчьим аппетитом. Нам нужна еда. Много еды. И вода.

Я отошел к кабине грузовика. Мне нужно было решить еще одну проблему. Самую главную.

Мы были никем. У нас не было имен, документов, счетов.

Я достал кабель из разъема на шее (замаскированного под татуировку) и подключил его к бортовому компьютеру грузовика, используя его мощную антенну как усилитель сигнала.

— Система, статус сети.

[Поиск доступных сетей…]

[Обнаружена закрытая военная частота (шифрование AES-256).]

[Обнаружен гражданский шлюз «Подольск-Север» (Слабый сигнал).]

Мне нужно было выйти в глобальную сеть. Риск пеленгации был огромен, но без новых личностей мы не сможем купить даже хлеба, не говоря уже о материалах. Нас ищут. Фотороботы «террористов» уже, наверняка, висят на каждом столбе.

Я сел на подножку грузовика и закрыл глаза.

[Команда: Глубокое погружение.]

Реальность растворилась.

Я оказался в мире данных. Он выглядел как бесконечный город из света, где потоки информации текли реками.

Я, Максим Бельский, был мертв. Мои счета заблокированы. Мой ID аннулирован.

«Ладно, — подумал я, скользя по цифровым магистралям, обходя сторожевые программы Имперского Цензора. — Если Бельский мертв, да здравствует… кто?»

Мне нужны были «чистые» личности. Не просто подделка, которую нарисует любой хакер за углом. Мне нужны были личности с историей. С налоговыми отчислениями, с медицинскими картами, с прошлым. Чтобы любой патрульный, проверив документы, увидел скучную жизнь обычного обывателя.

Я использовал «бэкдоры» (черные ходы), которые оставил себе после взлома архивов «Цитадели». Анна Николаевна была умной женщиной, но она недооценила паранойю человека из будущего. Я оставил в её серверах спящего «трояна».

Через сервер «Цитадели», маскируя свой IP под их внутренний трафик, я зашел в базу данных «Мертвых душ» — засекреченный список наемников и авантюристов, пропавших без вести в Пустошах, чья смерть не была подтверждена официально в гражданском реестре.

Я перебирал досье.

Иван Петров… Слишком молод.

Сергей Волков… Смешно, но опасно.

Виктор Корнев.

Я остановился на этом файле.

[Имя: Виктор Корнев.]

[Возраст: 22 года.]

[Профессия: Вольный наемник, инженер-техник.]

[Статус: Пропал без вести 2 года назад в секторе «Тверь».]

[Родственники: Нет.]

Идеально. Возраст подходит (после мутаций нейросети я выгляжу старше своих 18). Навыки соответствуют.

Я внес правки в биометрию. Заменил фото на свое (сгенерированное нейросетью с учетом легкого старения и шрамов). Подменил отпечатки пальцев и скан сетчатки в базе.

Теперь я — Виктор Корнев. Вернулся из долгого рейда. Живой, злой и готовый работать.

Для Инги я подобрал личность «Алисы Ветровой», вольного медика.

Для Клина — «Бориса Климова», охранника ЧОПа.

[Операция завершена. Новые ID активированы.]

[Уровень риска: Средний. След подчищен.]

Я вынырнул в реальность. Голова кружилась от голода и перенапряжения процессора.

В нос ударил запах жареного мяса.

Клин сидел у костра, разведенного в железной бочке из обломков ящиков. На прутике шкварчала какая-то тушка.

— Босс, очнулся? — он протянул мне «шашлык». — Жри. Белок.

Я присмотрелся. Это была крыса. Крупная, подвальная крыса.

— Ты серьезно? — меня замутило.

— В Пустошах и жуков едят. А это мясо. Чистое, я проверил дозиметром. Не хочешь — я сам съем.

Я взял мясо. Голод был сильнее брезгливости. На вкус это напоминало жесткую курицу, вымоченную в тине. Но это была еда.

— Документы готовы, — сказал я, жуя. — Завтра на рассвете я пойду в город. Нам нужны антибиотики, инструменты, топливо для генератора и нормальная еда.

— Один не пойдешь, — буркнул Клин. — Я с тобой. Ты еле ноги волочишь.

— Ты охраняешь Ингу и Модуль. Если сюда сунутся крысы покрупнее этой, — я кивнул на обглоданную кость, — ты должен их встретить. У нас из оружия — твой пустой дробовик и мой пистолет с тремя патронами.

Внезапно Инга застонала на своей лежанке.

— Воды…

Я подбежал к ней. Она вся горела, но это был не жар болезни. Её кожа светилась слабым, внутренним светом. Вены под кожей пульсировали золотом.

Модуль накачивал её энергией, но её истощенное тело не справлялось с потоком.

— Ей нужен стабилизатор, — понял я, глядя на показатели сканера. — Или мана-накопитель, чтобы слить излишки. Иначе она перегорит, как лампочка, в которую подали высокое напряжение.

Я посмотрел на Модуль.

— Эта штука слишком мощная. Нам нужно научиться её контролировать. Или мы все здесь мутируем.

Я подошел к цилиндру.

— Эй, Железяка. Показать статус.

На боковой панели Модуля загорелся голографический интерфейс.

[Контакт с Артефактом "Прометей".]

[Запрос авторизации: Оператор-7 (Наследник) подтвержден.]

[Режим: Терраформирование (Активно).]

[Доступные функции: 1. Энергощит (Ожидание). 2. Синтез материи (Ошибка: нет сырья).]

Синтез материи?

Я замер. Синтез материи. Молекулярная сборка.

Я выбрал пункт 2.

[Требуется сырье: Углерод, органика, металлы, кремний.]

[Принцип работы: Атомная реконфигурация.]

Я посмотрел на гору мусора вокруг. Старые покрышки, ржавые трубы, пластиковые бутылки.

— Ты хочешь сказать, что ты можешь работать как универсальный 3D-принтер? — прошептал я.

Я схватил ржавую арматуру и старый пластиковый ящик. Подошел к Модулю.

— Принять сырье.

Силовое поле сбоку цилиндра мигнуло. Я сунул туда мусор.

Предметы зашипели и… растворились. Они распались на атомы, втянулись внутрь.

На экране загорелось:

[Баланс: Железо +1.5 кг. Углерод +0.5 кг.]

[Доступные чертежи (Базовые): Гвозди, Пластины, Проволока, Медицинский спирт, Глюкоза…]

Я рассмеялся. Нервно, громко, до слез. Эхо моего смеха разнеслось по темному коллектору, пугая крыс.

— Что смешного, босс? — насторожился Клин, хватаясь за обрез. — Ты перегрелся?

— Мы не умрем, Клин, — я посмотрел на него безумными от счастья глазами. — Нам даже в город идти не придется за едой. Эта штука… это завод. Карманный завод Древних. Нам просто нужно кормить его мусором.

Я посмотрел на грузовик мародеров, на котором мы приехали.

— Тащи сюда всё, что горит, плавится и ломается. Мы будем делать лекарство для Инги. И патроны. Много патронов.

В эту ночь в заброшенном коллекторе Подольска, среди грязи и крыс, началась новая промышленная революция. Пока весь мир искал нас, чтобы убить, мы получили инструмент, способный поставить этот мир на колени.

Но оставалась одна проблема. Виктор Корнев. Личность, которую я украл.

Я снова зашел в сеть, чтобы проверить детали биографии. И похолодел.

В закрытой базе МВД стояла пометка:

«Виктор Корнев. Розыск: Федеральный. Особая примета: Украл "общак" Подольской ОПГ. Награда от "Братвы": 500 000 за голову.»

— Черт, — выдохнул я. — Я не просто стал наемником. Я стал мишенью для мафии.

Я посмотрел на Клина, который с энтузиазмом крушил кувалдой старый станок на сырье.

Спокойная жизнь закончилась, не успев начаться. Мы сбежали от одной войны, чтобы попасть в другую. И на этот раз враги будут ждать нас прямо за порогом нашего убежища.

— Углерод… Кальций… Фосфор… Оксид железа… — бормотал я, глядя на голографический экран Модуля, висящий в сыром воздухе коллектора.

Мы были похожи на безумных алхимиков, запертых в подземелье средневекового замка, только вместо философского камня у нас был квантовый репликатор Предтеч, а вместо золота мы пытались получить жизнь.

Клин, пыхтя и чертыхаясь, таскал всё, что мог найти в радиусе ста метров: гнилые ящики, ржавые трубы, куски арматуры, старые покрышки. Даже тушки крыс, которых он настрелял в соседнем туннеле, шли в дело.

Для Модуля «Прометей» не существовало понятия «мусор». Для него всё было набором атомов, конструктором «Lego» вселенского масштаба. Ему было плевать, откуда брать углерод — из бриллианта или из крысиного хвоста.

Я закинул в приемный лоток (мерцающее силовое поле сбоку цилиндра) охапку гнилых досок и горсть известки, соскобленной со стены.

Поле мигнуло. Предметы внутри начали распадаться, превращаясь в серую пыль, а затем исчезли, втянутые в реактор.

Модуль гулко сглотнул.

[Переработка завершена.]

[Баланс массы: Органическая основа (низкое качество) + Минералы.]

[Доступен синтез: Базовый медицинский гель (Тип Б). Свойства: Регенерация, антисептик, питательная смесь.]

— Клин, давай аккумулятор, — скомандовал я. — Энергия на нуле.

Сержант, кряхтя, подтащил тяжелый свинцовый аккумулятор, который мы выдрали из грузовика мародеров. Мы подключили его к клеммам Модуля толстыми медными кабелями.

Цилиндр вспыхнул ярче. Индикаторы сменили цвет с тревожного желтого на рабочий синий. Энергия потекла в контуры синтеза.

— Печать, — нажал я на сенсорную панель.

В выходном лотке, прямо из воздуха, начал материализовываться флакон. Это выглядело как магия, но я знал — это нано-сборка. Миллиарды невидимых манипуляторов укладывали молекулы слой за слоем.

Через десять секунд передо мной стоял прозрачный пластиковый флакон с густой, светящейся синей жидкостью.

— И ты хочешь вколоть это Инге? — с сомнением спросил Клин, вытирая грязные руки о штаны. — Босс, это же сделано из крыс, плесени и старых покрышек.

— Это чистая глюкоза, аминокислоты и стимуляторы регенерации, собранные на атомном уровне, — я взял флакон. Он был теплым. — В нем нет ни бактерий, ни токсинов. Это чище, чем в императорской клинике, где медсестры забывают мыть руки.

Я подошел к Инге. Она металась в бреду на своей лежанке. Жар усиливался, её лицо горело. Одной «Зоны Жизни» Модуля было мало — она поддерживала жизнь, но для восстановления тканей организму нужен был строительный материал. А у Инги не было сил даже глотать.

Я набрал гель в шприц (единственный уцелевший, который мы прокипятили в банке на костре). Игла вошла в вену.

— Прости, рыжая. Будет немного жечь. Вязкость высокая.

Я вдавил поршень. Синяя жидкость ушла в кровоток.

Инга выгнулась дугой, застонала сквозь стиснутые зубы, но через минуту её дыхание стало глубже, ровнее. Краснота спала с лица, сменившись здоровой бледностью глубокого сна.

[Сканирование объекта: Кризис миновал. Восстановление тканей запущено. Расчетное время: 6 часов.]

Я выдохнул и сполз по стене на пол, чувствуя, как дрожат колени.

— Работает, — я посмотрел на свои руки. Они были черными от грязи и мазута. — Мы вытащили счастливый билет, Клин. У нас в руках фабрика Бога.

— А еду он может? — практично спросил сержант, глядя на Модуль голодными глазами. В его желудке урчало так, что эхо гуляло по коллектору.

— Может. Если найдем достаточно органики. Вкус будет как у картона, но калории настоящие. Но сначала… война.

Я подошел к куче металлолома. Ржавые арматурины, куски обшивки грузовика, стреляные гильзы, которые мы собрали на месте боя.

Я закинул всё это в приемник.

— Система, анализ сплава. Мне нужна высокоуглеродистая сталь. И вольфрам.

[Синтез: Сплав «Сталь-3». Добавка: Упрочненный углерод (из покрышек).]

[Выбор шаблона: Боеприпас 12.7х55 мм (Снайперский/Бронебойный).]

— Мне нужны патроны, — сказал я. — «Медведь» пуст. А идти в город с пустой пушкой — плохая примета.

Модуль загудел. Энергия аккумулятора просела на 10 %.

Через пять минут у меня в ладони лежали десять новеньких, тяжелых, маслянисто блестящих патронов. Я взвесил один на руке. Идеальная балансировка. Никакого заводского брака. Я создал пули с сердечником из переплавленных подшипников — они пробьют легкую броню и магический щит Е-ранга как бумагу.

Я зарядил магазин. Щелчок затвора в тишине коллектора прозвучал как лучшая музыка.

— Теперь у нас есть зубы.

Следующие два дня прошли в лихорадке. Мы спали по очереди, по три часа. Клин совершал вылазки в соседние туннели, таская «сырье» и разведывая выходы. Я работал оператором станка.

Мы создали запас еды (протеиновые батончики без вкуса, но сытные), запас патронов для моего пистолета и обрезов Клина (12-й калибр клепать было проще всего).

На третий день Инга встала.

Она была слаба, шаталась, но глаза горели тем самым огнем, за который я начал её уважать. Она подошла к Модулю, провела пальцем по его прохладному корпусу.

— Ты понимаешь, что мы уничтожим экономику, если эта технология выйдет наружу? — тихо сказала она. — Зачем нужны заводы, шахты, логистика, рабы в рудниках, если можно сунуть в ящик мусор и получить айфон? Или золото?

— Золото нельзя, — поправил я, жуя протеиновый батончик. — Для синтеза золота нужно изменить структуру атомного ядра, добавить протоны. Это требует энергии ядерного реактора. Мы пока можем только пересобирать молекулы. Химия, не ядерная физика. Но сталь, пластик, лекарства, порох — да. Это бесплатно.

— Энергия, — Инга нахмурилась, глядя на показатели аккумулятора. — Он сдохнет через пару циклов. Мы высосали его почти до дна. Нам нужен источник. Мощный.

— В Подольске есть «Черный Рынок», — я подошел к карте, нарисованной углем на стене (бумаги не было). — Там торгуют всем, что плохо лежит. Списанные с военных складов мана-накопители, топливные ячейки. Нам нужен Кристалл-Емкость класса «Промышленный».

— Чем платить будем? — усмехнулся Клин, протирая свой обрез. — Крысиными хвостами? Счета Бельского заморожены, а твои новые документы «Виктора Корнева» — пустышки. На них ноль рублей.

— У нас нет денег, — я улыбнулся. — Но у нас есть печатный станок.

Я достал из кармана маленький холщовый мешочек (сшитый из лоскута одежды). Развязал шнурок и высыпал на ладонь содержимое.

Три камня. Прозрачных, играющих гранями в свете фонаря.

Алмазы.

Не большие, карата по полтора, но идеальной чистоты и огранки.

Я сделал их из графитовых стержней, найденных в старом электрощитке, сжав углерод чудовищным давлением полей Модуля. Для машины это была простая операция: перестроить кристаллическую решетку углерода из C-графита в C-алмаз.

— Технически, это не ювелирка, — пояснил я. — Но любой скупщик оторвет их с руками.

— Ты сделал алмазы из карандашей? — Инга смотрела на камни как завороженная.

— Из мусора. Пора проверить, как работают мои новые документы. И узнать, сколько стоит душа Виктора Корнева.

Я повернулся к Клину.

— Борис, собирайся. Мы идем на рынок. Нам нужен этот накопитель. Без него мы тут загнемся через день.

— А если нас узнают? — спросил Клин, натягивая капюшон.

— Нас ищут как Максима Бельского и его группу. А на рынок придут наемник Виктор Корнев и его охранник Борис. Другие лица, другие повадки.

Я проверил «Медведя» в кобуре.

— Главное — веди себя нагло. На рынке уважают силу.

Мы вышли из депо в темный туннель коллектора, ведущий к поверхности. Впереди был Подольск. Город, где за нашу смерть уже заплатили аванс, о чем мы пока даже не догадывались.

Понравилось? Подписывайтесь и добавляйте в библиотеку! Это ускоряет выход проды!