Кобун

Глава 5

Неделя пролетела, словно ее и не было. Какие-то совершенно безумные дни и дикий темп, заданный самостоятельно. Не знаю, кому и что я хотел доказать, но уперся рогом и начал кардинально ломать старое растительной существование.

Во вторник выловил физкультурника и договорился с ним о доступе в раздевалку. Причем не школьную, а в ту, что в подсобке, где наш “тиран здорового образа жизни” хранил разное барахло. И где был шкафчик и душевая кабинка. Так понимаю, между собой учителя уже все вопросы обсудили, поэтому мне даже намекать про директора не пришлось.

И теперь распорядок дня был предельно утрамбован с прицелом на будущее.

В шесть утра подъем. Разминка, общеукрепляющие упражнения. До семи — успеваю умыться и позавтракать вместе с Аки-сан. Затем собираю рюкзак и бегом в школу. Именно бегом.

Там в спортзал, утром никого нет. Вторая тренировка, затем душ и переодеваюсь в костюм, повешенный в шкафчике. На учебу. В восемь первый урок.

На уроках сижу обложившись учебниками. Слушаю учителя, зачастую — прорабатываю выданную индивидуальную программу. Математик и преподаватель естествознания мне тупо сунули по методичке из “продвинутых” и дали добро на ковыряние самостоятельно. Если что-то не понимаю — обязан обратиться после школы за разъяснениями. Пока справляюсь сам.

В итоге — до последней минуты в школе я ишачу, словно наскипидаренный. Зубрежка, ответы, домашка, получение новых заданий на дом. Учитывая, что Тэкеши даже среди местных неудачников болтался ближе к хвосту, подтягивать придется чудовищно много.

Одноклассники поначалу фыркали и смеялись в открытую, пока в четверг на большой перемене не подошла Мияко Танака, манерно отклячила бедро и спросила:

— Ты что, решил в сэмпаи записаться на следующий год? Чего так задницу рвешь, Тэкеши-кун?

Улыбнулся, вежливо ответил:

— Что поделать, Танака-тян, у нищебродов и сирот вроде меня нет другой возможности заработать на обучение. Дали выбор — или сдаю все на хорошие оценки и школа поможет с кредитом, или пойду на улицу, мусор собирать.

У японцев не отнять веками отработанных навыков хамить друг другу, соблюдая формальные рамки. Вроде и обратился вежливо, и нигде грубого слова в ее адрес не сказал. Но при этом подтекст такой, что каждый в классе понял — есть мажорка, которой на других насрать. И хулиган из низов, который решил таки за ум взяться. На чьей стороне будет общая симпатия, как вы думаете?

После этой короткой пикировки от меня отстали. Только вот Эйко Хаяси задумчиво так поглядывает. Для нее любая шпилька в сторону “первой красавицы” — как бальзам на душу.

Кстати, отцовскую цепочку я так и ношу. Правда, во вторник нарвался на директора, который по своим важным делам шествовал по коридору. Успел его заметить до того, как снес. Затормозил, поклонился:

— Кимура-сэнсей.

— Украшения в школе запрещены, Тэкеши-сан.

— Прощу прощения, это единственное, что осталось в память об отце.

Через пять секунд молчания тихий приказ:

— Воротник не забывай застегивать и галстук чтобы не болтался.

Теперь стараюсь так и действовать, ходить замурованным на все пуговицы. Но на переменах все же удавку ослабляю — жарко. Тридцать два здоровых лба в комнате и отопление работает. Запахов немытых тел нет — за гигиеной каждый следит и не забывает мыться и дезодорантами пользоваться. Но все равно — прею в костюме. Как разбогатею, поищу что-то более практичное. Пусть и черного цвета, но чтобы не такое дубовое, как стандартная школьная униформа.

Возвращаюсь домой — обед, двадцать минут медитации. В это время погружаюсь в транс и отрабатываю базовые связки крав-мага. Атака, защита, прорыв сквозь группу противников, отход. С голыми руками, подручные предметы, оружие. Освежаю в памяти, повторять все буду утром и перед сном.

Затем опять уроки. В этот раз — в два ствола: сделать заданное и наверстать упущенное. В школьной библиотеке набрал стопку, теперь читаю, решаю, пишу. Рука скоро отвалится, а ведь я только начал. И карандашей уже половину коробки ухайдокал.

Кстати, домой тоже бегом. И вчера успел заметить уже знакомых босодзоку на байках. Мимо кавалькадой движками гремели. Помахал, получил пару ответных взмахов руки. Скорее всего, в случае удачи я куда как чаще с ними буду пересекаться. Это явно местная группировка под контролем борекудан. Присматривают за неорганизованной шпаной и хангурэ — независимыми молодежными группировками. Кстати, я еще сукебан не видел — женские банды. А они есть, их граффити на опорах подземки мелькают.

Уроки закончил, сажусь за интернет-проблемы. Канал у нас слабый, но для чатов хватает. Кто, где, каким образом. Подбираю библиотеку нужного софта через левые прокси. Коллекция уже найденных дырок, попутно прикидываю, где будет основная “виртуальная база”, с которой и начну организовывать набеги. Львиная часть информации — запоминается, компромат на компе держать чревато. Потом что-то можно будет зашифровать и на промежуточных базах оставить.

Еще одна разминка, затем на кухню.

Вечером ужин с опекуном, беседа о смысле жизни и здоровый сон. Который наступает моментально — упал и отрубился.

Да, сятэйгасира‑хоса попросил паузу. Говорит, чтобы дров не наломать. Но в понедельник будет у меня хоть что-то по цели. Почему-то мне кажется, что Кэйташи Симидзу решил помочь мне исключительно из личных шкурных интересов. Он меня оябуну представил. И если я с его же подачи что-то сумею сделать — то помощник второго офицера в клане заработает жирный плюс. Вот и подключился.

И такая карусель каждый день. Не успел оглянуться — завтра уже суббота. К девяти в центр тестирования. Вместе с рекомендательным письмом и с надеждой на непонятную лучшую жизнь.

***

Космический центр Гамаджин. Детский развлекательный комплекс, посвященный науке, полетам в космос и устройству Вселенной. Для малышей — отличное место. Всякие аттракционы, разборные макеты, фильмы и прочее. Можно на весь день залипнуть. Но я вот не знал, что с задней стороны расположен центр тестирования одаренных. Абсолютно канцелярский, шаблонный, как большая часть местных официальных заведений. Стойка с девушкой в строгом темно-синем костюме. Стенды “что надо знать”, пачка глянцевых буклетов. Стульчики вдоль стены. В застекленной будке в углу — старичок с грустным взглядом и в портупее. Вроде как силовая поддержка и охрана в одном лице. Но не удивлюсь, что сидит исключительно в качестве отвлекающего пупса для идиотов, кто решит побезобразничать. Пока они над ним эксперименты ставят, наверняка подтянутся ребята куда как более серьезные.

Подхожу к стойке, кланяюсь, вручаю письмо. Поворачиваюсь налево, кланяюсь дедушке. Тот заулыбался, встал и тоже поприветствовал. Мне не трудно, а человеку приятно. Плюс — я неофит, должен улыбаться и махать каждому встречному. Чтобы расслабились и я смог получить максимум информации. Даже в том, как себя ведут люди, как друг с другом разговаривают, как двигаются в официальной обстановке — можно накопать кучу интересного и полезного. Особенно в закрытых организациях, типа этой.

— Тэкеши-сама, присядьте, пожалуйста. Ваш сопровождающий сейчас будет.

Красивая девушка-секретарь. Фигуристая, подтянутая. Лет двадцать пять, вряд ли больше. Сразу пачку буклетов вручила — изучай, парень. Пригодится. А вот взгляд ее выдал. За три секунды меня успела просканировать, оценить одежду, легкую зажатость и нерешительность гостя. Проклассифицировала с улыбкой и наверняка позже нужные галки в отчете расставит.

А я — что? Я сижу, картинки разглядываю про светлое будущее. Попутно держусь образа. Когда тебе нужно произвести правильное впечатление, то нельзя себя накручивать, какие-то установки давать. Нет. Надо просто стать тем персонажем, которого играешь. В башке сменить стиль мышления. Переродиться в нужного человека. И когда ты становишься иным, то меняется все. Движения, речь, реакция на окружающие события.

Вот и я сейчас — старшеклассник, у которого в башке два перпендикулярных процесса за приоритеты борются. С одной стороны — радость от будущих перспектив. С другой — страх, вдруг что-то пойдет “не так” и вместо плюшек для абэноши получишь фигу в красивой упаковке. Вот пусть это молодое дарование и запомнят, и в анкетах разрисуют.

Четвертый час брожу по кабинетам вслед за сопровождающим. Парень чуть старше меня, преисполненный гордости за порученную работу. “Сюда, пожалуйста. Теперь сюда. Я вас подожду здесь, Тэкеши-сам”. Сначала тестирование на общий уровень интеллекта. Затем психиатры с картинками. Потом общий медицинский осмотр “дышите-не-дышите-в-трубку-дуть-не-дуть”. Кстати, это плюс, что именно сейчас показатели снимают. Через полгода Тэкеши по новой программе серьезно физически подкачается. Причем понимающему человеку это может многое сказать. Поэтому — пусть сейчас галки ставят. Сейчас я — всего лишь школьник с зачатками мускулатуры.

Кстати, в коридоре кроме меня еще одного бедолагу таскали — девочку лет двенадцати в школьной форме и огромным бантом на затылке. Не одну, с кем-то из родственников. Но два человека на штук тридцать разного рода докторов и исследователей — это серьезно. Это навевает на грустные мысли. Потому что содержать подобного рода центр накладно. И не важно, что он в подвале сидит. Кабинетов куча, медики наверняка большую половину дня тут кукуют. А это — зарплаты, страховки, охрана, электричество и прочие коммунальные услуги. Если государство так вкладывается, то вряд ли оно просто так отпустит потенциальную жертву. И давить на патриотизм и корпоративные плюшки станут по-максимуму.

С другой стороны — что я хотел? Статистика пишет, что одаренный встречается один на десять тысяч. Для Японии — это около двадцати пяти тысяч человек с раскрывшимся даром. Больше половины из них — слабосилки. Минус от общего числа: кто-то теряет навыки в процессе учебы — перегорает. Поэтому ожидать столпотворения желающих в региональном центре не стоит. Кстати, у нас еще показатели терпимые. В других странах процент куда ниже — один на двадцать тысяч или даже пятьдесят.

— Тэкеши-сан, пожалуйста, продемонстрируйте ваш талант.

Офигеть. Я успел уже заколдобиться по этим кабинетам, когда мы наконец-то добрались до сути вопроса. Но все же доползли.

Гордо демонстрирую правую ладонь и над ней крохотную багровую искру. Специально утром раз пять зажигал максимально большой шарик, чтобы силы растратить. Мое дело — продемонстрировать дар. Но вот грызет подспудно нежелание показывать настоящие возможности. Так-то я восстанавливаюсь где-то за полдня после жонглирования огнем. Главное — обратно энергию не втягивать, расход будет минимальным. Вот и устроил геноцид сорнякам на заднем дворе. На траве роса, поэтому никакого пожара. Всего лишь обугленные лопухи вдоль кирпичной дорожки. И теперь — все, что могу, дамы и господа. Искра. Одна. Крохотная. Прошу любить и жаловать.

Кивают, усаживают за очередной стол. На нем куча аппаратуры и тщательно уложенные пучки проводов. Руки сюда, смотреть туда, натужиться по максимуму еще раз.

Тужусь, пытаясь не сорваться на смех. Очень уж напоминает сдачу анализов: “не забудьте заполнить баночку до половины”.

Потом целый час меня крутят-вертят, еще раз слушают, измеряют и просят зажечь огонек снова и снова. На третий раз выдохся. За что похвалили, назвав очень перспективным молодым человеком.

— Но я могу еще раз попробовать...

— Спасибо, Тэкеши-сан, этого достаточно. Для молодого абэноши, пробудившего талант, крайне не желательно перенапрягаться в начале пути. Вашу силу будете развивать позже, под руководством наставников. Пока же мы настоятельно рекомендуем ограничить любые попытки самостоятельного развития. Как понимаете, шанс утерять полученное очень высок.

Снова заполняем формы, ставлю подпись “тестирование прошел” и отправляюсь на встречу с местным боссом. Сопровождающий все тот же молодой парень, с профессиональной вежливой рожей. Хотя по движениям уже заметно, что его тоже достало шарахаться по кабинетам. Он бы с большим удовольствием где-нибудь в закутке посидел, мангу полистал. Но — работа всегда на первом месте. Вот и пыхтит.

Господин Мори со непонятным значком на лацкане: улыбчивый, предупредительный, говорливый. Для японца-начальника это редкость. Хотя — здесь наверняка опять работают установки сверху. Неофита необходимо вовлечь в процесс, не дать ему растерять первоначальный задор. Поэтому — максимальное внимание, еще одна пачка буклетов и озвученные рекомендации на ближайшее время.

— Вот адреса трех лицеев, в которых вы сможете продолжить обучение под руководством опытных воспитателей. Полный пансион. На два дня в месяц можно приезжать домой. Ближайший находится в Мисиме. На поезде полтора часа. Кредит на обучение предоставляется правительством. Пройдете школьную программу и основу манипулирования энергиями. После того, как сдадите экзамены за старшую школу, можно получить направление в Токийский университет на факультет медицины в профильное отделение, либо в любой из двадцати высших учебных заведений, где есть соответствующие кафедры.

Так, вот теперь придется чуть-чуть осадить улыбчивого господина.

— Мори-сама, а факультативно я могу что-нибудь посещать в ближайшие два года? Понимаете, для меня важно закончить школу дома.

— Школа не даст необходимых знаний.

— Поэтому я и спрашиваю про дополнительные занятия. Все произошло слишком быстро, мне надо подготовиться к будущей жизни абэноши.

Улыбка у господина Мори исчезла, он даже маску заботливого наставника растерял. Настолько неожиданной для него была моя просьба.

— К сожалению, наша префектура не располагает подобного рода заведениями. Для одаренных специально организовали лицеи, туда отобрали лучших воспитателей и государство потратило огромные деньги на инфраструктуру и оборудование лабораторий.

Полностью согласен. Когда тебе надо держать под присмотром будущие кадры, лучше всего их посадить в кучу, навтыкать вокруг побольше камер. И по два-три “помощника” на каждого будущего гения медицины или еще каких столь нужных правительству уникальных специалистов. Окружить заботой так, чтобы ни вздохнуть, ни пернуть.

— Тогда мне придется подождать до окончания старшей школы. Но я наверстаю позже. Сейчас у меня по общим предметам плохая успеваемость, нужно будет постараться и исправить положение.

— Без должного обучения и тренировок вы рискуете загубить талант, Тэкеши-сан. Потерять тот уникальный шанс, который вам выпал.

— Может быть. Но я дал слово, — поклон и полная безмятежность на лице. Посмотрим, как собеседник будет реагировать. Наверняка ни один из посетивших кабинет не пытался диктовать условия. В ладоши хлопали и благодарили императора и мудрых чиновников за кабальное будущее. Ведь тебя приняли в лигу избранных! Вперед, парень! К пенсии как раз с кредитами и рассчитаешься.

— Боюсь, я вынужден буду сообщить о вашем поведении руководству. Ваше дело будут рассматривать на дисциплинарной комиссии.

— Комиссии? А разве я уже состою в какой-то корпорации? Разве я уже получил аванс, подписал контракт на работу? Или меня призвали в вооруженные силы самообороны во время мобилизации?

Поторопился господин Мори с наездом. Я ведь еще нигде закорючку не ставил в дополнительных документах. Тесты проплатила школа, больше меня зацепить не за что.

— Вы считаете, что это смешно? Серьезные люди потратили на вас время, государство выделило деньги на проведение необходимых исследований. Для вас зарезервировали место в программе развития одаренных. А вы...

— А я всего лишь прошу дать мне отсрочку. И, раз что-то там зарезервировано, то разрешить выделенные ресурсы использовать по месту жительства. Повторю еще раз, Мори-сама. Я дал слово, что закончу родную школу и постараюсь сделать это с хорошими результатами. И лишь после того, как получу диплом о высшем образовании, смогу планировать свои дальнейшие шаги.

— Так не принято.

— Значит, мне придется отказаться от вашего предложения.

Встал. Поклонился, но буквально чуть-чуть, на грани приличий. Выпрямился и прервал гневную ответную тираду:

— Очень непрофессионально, Мори-сан, — обожаю эти хитрые приставки. Присобачил к имени или фамилии крохотулю — а там и уровень отношений “начальник-подчиненный”, и возраст, и личное уважение. И все в приставке. Даже матом разговаривать не нужно. Облить презрением за счет смены статуса для собеседника — японцев от такого плющит. — Вы предлагаете мне потерять лицо, нарушить данное слово. Я сообщу вашему руководству об этом инциденте... Что касается возможного обучения в ближайшие два года, я обязательно загляну в профессиональный союз Микоками. Думаю, они помогут с факультативом. Как и с проверкой жалобы.

Встаю сбоку от стола, еще один легкий поклон на прощание и требую:

— Результаты моего тестирования, пожалуйста. Они оплачены старшей школой Мейхо.

Куда только делась говорливость и улыбчивость? Господин Мори сидит, будто прихлопнутый пыльным мешком. И не пустым, а набитым лежалым цементом. Похоже, вариант с жалобой и скандалом как-то плохо в его мироустройство вписывается. Поэтому протягивает мне папку и приоткрывает рот. Не дожидаясь, что именно он скажет, я подхватываю бумаги и исчезаю за дверью. Медленно иду по коридору в сторону выхода, пролистывая содержимое. Для меня сейчас важно не вчитываться, а запомнить. Восстановить по памяти смогу и дома. Когда переворачиваю последний лист, за спиной раздается топот:

— Тэкеши-сама! Подождите! Прошу прощения, но это не те документы!.. Вам надо их отдать секретарю, а она выдаст официальный сертификат!..

Как я и думал. Извиняюсь, кланяюсь, вручаю папку запыхавшемуся господину Мори и следую за ним. Вдоль серых стен, по лестнице в фойе, к фигуристой девушке со стальными глазами. Улыбаюсь за двоих, кланяюсь, благодарю за оказанное доверие. Наконец получаю сертификат, на котором отпечатано “Тэкеши Исии, сила огня, первый ранг-минус”.

Господин Мори провожает до дверей и натянув резиновую улыбку бормочет:

— Мы свяжемся с вами в ближайшее время! Я сообщу руководству о вашей просьбе, постараемся найти варианты...

Ага, конечно.

— Буду ждать, Мори-сэнсей.

— И очень ваш прошу, Тэкеши-сама. Постарайтесь не совершать какие-либо правонарушения. Я понимаю, молодые люди любят отдохнуть, повеселиться. Погонять на мотоциклах наперегонки с полицией. Послушать громко музыку ночью... В лицеях не приветствуют нарушителей общественного порядка. Абэноши — опора государства. И это накладывает определенные обязательства на вас.

— Благодарю за совет, Мори-сэнсей. Я не состою в какой-нибудь хангурэ. Я простой школьник и учту ваши рекомендации.

Фух, выбрался. Но для меня еще ничего не закончилось. Теперь мне надо скататься в даун-таун, в один замечательный домик. И сделать это надо прямо сейчас.

Вернувшись к стойке, господин Мори жестом потребовал папку, открыл последний лист и задумался. Затем достал красный маркер, обвел два последних абзаца, жирно их перечеркнул и нарисовал рядом вопрос и восклицательный знак.

— Отдать аналитикам. Первоначальный психологический портрет ложный. Придется собирать информацию заново.

***

Все же разность менталитетов у нас чудовищная.

Вот представьте, что ваша контора занимает ведущее положение в стране. Торгует чем-нибудь дико необходимым, с заоблачным ценником и в процессе распихала все конкурентов от кормушки. А тех, кто лишь пытается покуситься на устоявшееся положение вещей — давит еще в колыбели. Каким офисом будет владеть фирма? Хоть в Штатах, хоть в Европе, хоть в России. Небоскреб с огромным логотипом, многоуровневой парковкой и многочисленной вооруженной до зубов охраной.

Какой дом занимает союз Микоками? Половину храма. Меньшую. Не удивлюсь, если они всего лишь арендуют, а не выкупили этот кусок под себя. Вместо охраны — вахтер. Сортирует входящую почту, одновременно отвечает на вопросы многочисленных посетителей. Людей много. И одеты разнообразно: офисные классические костюмы, бизнес-варианты, мелькнуло несколько подростков в майках и джинсах. Похоже, народ здесь делом занят, на официоз смотрят в последнюю очередь. Нет, от него никуда не уйдешь, на этом выстроена вся местная корпоративная культура. Но тут и сейчас ощущается подобие демократизма, насколько он вообще в Японии возможен.

— Конбанва! Где я могу найти человека, который поможет разобраться с будущей карьерой? — протягиваю сертификат.

— Конец коридора, левая дверь. Кабинет семь. Господин Мураками.

— Аригато, — благодарю и топаю в нужном направлении.

Господин Мураками сильно отличался от вредного босса центра тестирования. Лет тридцати, в очень дорогом костюме с массивными золотыми часами на широком браслете. На заколке — рубин или его имитация. Хотя, учитывая общий ценник надетого — вряд ли фальшивка. И самое главное, ему в этом удобно. Он не демонстрирует посетителям благополучие абэноши и их помощников. Нет. Он просто богат и ему нравятся такие костюмы, часы и заколки.

— Конбанва, чем могу помочь?

— Добрый вечер, Мураками-сама. Я утром получил сертификат, хотел бы навести справки. К сожалению, обучение в государством лицее в ближайшие пару лет для меня неприемлемо, поэтому пытаюсь найти другие варианты. А ваш профессиональный союз известен своей поддержкой одаренных.

— Могу я взглянуть на бумаги?

Оценив поданный лист, дает первый совет:

— Снимите с него три-четыре копии. Сам сертификат лучше положить в банк, в личную ячейку. В случае порчи восстановить будет дорого... Так, значит, вы хотите обучаться на дому, Тэкеши-сан.

Глазастый, мельком посмотрел — но явно все нужное запомнил.

— Совершенно верно. У меня разные мероприятия расписаны на лето. И директору я обещал школу закончить, не переводиться.

— Тогда вам нужно будет записаться на курсы укрепляющего развития и медитации. Это очень общее название. На самом деле — будете учиться управлять открывшимся талантом, контролировать силу и развивать потенциал. Всего по официальной классификации выделяют около пятисот рангов. Вы — на самой начальной ступени. При должном старании можете подняться до десятого. В университет тогда поступите даже со средними оценками. Плюс — половину стоимости обучения покроет или правительство, или наш союз. По контракту после окончания отработаете три года. Детали найдете в этой брошюре.

— Как часто нужно ездить на учебу?

— Обычно два раза в неделю, но для вас достаточно одного. Может быть, даже пока один раз в месяц. После пробуждения дара проходит примерно от полугода до года стабилизации. Организм привыкает к новым возможностям. Крайне не рекомендуется активно пытаться развивать открывшийся талант. Биоэнергетические каналы не выдерживают пиковой нагрузки и перегорают. Экстренное и быстрое развитие разрешается лишь под ежедневным контролем целителя высокого ранга. А они, как правило, все расписаны по клиникам и очередь на прием занята на месяцы вперед.

— Значит, раз в неделю. Адрес не подскажете?

— Для района Исого можно ездить в медицинский центр Йокогамы. Или Йокомаши Нанбу. Во втором тренировки проводят два раза в месяц, но специалисты там хорошие.

— Нанбу? Они в двух кварталах от меня!

— Отлично! — обрадовался Мураками. — Тогда я отправлю им письмо прямо сейчас и перешлю контактную информацию. В понедельник их ведущий специалист свяжется с вами и вы обсудите время будущих занятий.

Вот это повезло. Но придется уточнить важный вопрос:

— А как к учебе в госпитале отнесутся официальные власти? Мне настоятельно рекомендовали чуть ли не завтра ехать в лицей.

— Сильно давили?

— Ультимативно, можно сказать.

Хозяин небольшого кабинета хохотнул:

— Есть такое. В центры тестирования и на большую часть вакансий по стандартной программе подготовке берут бывших военных. У них с дисциплиной строго, вот только методы решения проблем... — Мураками покачал ладонью, изображая “как-то так”. — Для львиной доли будущих абэноши подобные подходы срабатывают. Но для самостоятельных и рано повзрослевших молодых людей прессинг явно лишний. Да, вы подойдете к началу учебы в университете со вторым или третьим уровнем подготовки. Если очень постараетесь, то можете добраться до десятого. Этот считается первым пороговым, после него шанс выгореть намного меньше.

— А в лицее?

— В лицеях при постоянной муштре всех стараются догнать до минимального двенадцатого. Это дает гарантию при поступлении в университеты. Количество сорвавшихся в процессе такого обучения — доли процента. Вот только настоящей статистикой правительство не делится. Но я точно знаю, что достигшие этого уровня абэноши имеют проблемы со здоровьем и психически нестабильны. Не все, но многие. К сожалению, мы только стараемся в меру сил помочь им уже после срывов и выгорания. Ну и делаем все возможное для тех, кто выбрал самостоятельную дорогу. В существующие методики подготовки и отбор нас не допускают. Монополия правительства.

Постучав пальцем по сертификату, Мураками внимательно посмотрел на меня и продиктовал, будто читал лекцию:

— Это ваш официальный документ, Тэкеши-сан. Никто не имеет права заставить вас работать на государство или частную организацию без вашего согласия. Любые попытки принудить к подобного рода деятельности являются тяжелым уголовным нарушением и преследуются по закону. Предложенные контракты, обещания любой из сторон в обязательном порядке должны быть проверены юристами и согласованы как с вами, так и с вашими родителями. И только после этого вам стоит делать выбор. Осознанный и дающий гарантию от разного рода неприятностей. Телефоны юристов я дам.

— И если ко мне приедут люди из центра тестирования и скажут, что на меня уже где-то зарезервировано место?

— Звоните в полицию. Те, кто вздумает вас захватить силой — отправится на пожизненное... Семь лет тому назад был подобного рода инцидент. Десятилетнего одаренного пытались загнать на обучение по новой экспресс-программе. Итог — пятеро погибших, включая мальчика. И все — из-за попытки регионального менеджера первым доложить об очень перспективном абэноши. Дело разбиралось на самом высоком уровне. Его Императорское Величество сместил тогда двух министров и отказал в харакири провинившимся.

Ничего себе страсти кипят вокруг одаренных! Осторожно спрашиваю:

— К сожалению, Мураками-сама, не понимаю важности всего этого. Ведь столетиями люди прекрасно обходились без этих разных штучек. Так почему сейчас такой ажиотаж? Тем более, что одаренных единицы на десятки тысяч.

Поправив часы, мужчина усмехается:

— Отличный хирург в Токио получает миллион йен в месяц. Начинающий помощник из абэноши — до десяти. И каждый год, при должном усердии, добавляет еще миллион к своей ежемесячной ставке. Специалист с даром — это стратегический потенциал страны. Это новые технологии, это возможность обгонять в вечной гонке соседей. Мы уже пять лет находимся на передовых позициях по множеству технологических аспектов. Вложив йену в подготовку одаренного, государство каждый год получает больше тысячи чистой прибыли. Фантастическая доходность с минимальным риском. И не важно, чем именно вы будете заниматься. Можно сказать, Тэкеши-сан, вы получили счастливый билет в лотерее.

— Как и вы? — не удержался, спросил.

— Совершенно верно. Сила воды, тридцать пятый ранг, плюс. И я еще продолжаю расти, тренируюсь каждый день. Думаю, лет через десять достигну сорокового. А таких меньше тысячи на весь Нихон.

Домой я отправился через час, нагруженный разнообразной макулатурой и забитыми в телефон полезными номерами. Как намекнул Мураками — для него мой визит очень полезен. Формально у меня появился куратор в союзе Микоками. И если я поступлю в университет с неплохими показателями по дару, то Мураками перепадет неплохая премия и новая должность. Поэтому:

— Звони в любое время, если что-то непонятно. А если отставники снова припрутся с претензиями — отправляй их ко мне. Я мигом мозги вправлю.

— Может, жалобу на них подать?

Опять характерный жест раскрытой ладонью:

— Подать легко и ей дадут ход. Вот только склочников не любят, сам понимаешь. Того, кто тебя по должности и спущенным директивам пытался прессовать — накажут. Остальные это запомнят и рано или поздно припомнят. Чем-нибудь серьезным вряд ли обернется, но оно тебе надо? Лучше при случае скажи, что решил не жаловаться. Вроде как им услугу оказал. Тебе ничего не стоит, а им приятно будет.

***

Вернувшись домой на заплетающихся от усталости ногах, порадовал опекуна.

— Вот, Аки-сан. Сертификат. Я его сразу в фоторамку вставил, чтобы не мялся и не пачкался. На следующей неделе в банк сходим, там в именную ячейку уберу.

— А эта рамка?

— Это копия, черно-белая. Еще пять про запас сделал. Одну в школу, остальные буду демонстрировать, если кто спросит.

Поднимаем пиалы с чаем и отмечаем завершение первого серьезного этапа. У меня огромное подозрение, что Аки Исии всерьез считает, что за факт обладания даром нам на головы польется денежный водопад. Не буду его разочаровывать. У меня других проблем еще полным-полно. А завтра воскресенье — шанс хоть чуть-чуть отоспаться и передохнуть перед новой учебной неделей.

— Меня позвали на номикай. Начальник департамента отмечает годовщину первенца, поэтому мы всем отделом купили подарок и завтра в восемь утра за мной заедет автобус.

Понятно. В каком-нибудь парке зарезервировано место. Будет суп, тушеные овощи и легкие закуски к пиву. Насколько я помню, раньше опекуна на такие мероприятия не звали. Рангом не вышел. Но сейчас — я выступаю в качестве бонуса, добавляю очков в копилку авторитета.

— Я очень рад за вас, Аки-сан. Поблагодарите и поздравьте от меня начальника.

— Конечно, я даже расписался на подарочной ленте от семьи... Тэкеши-кун, могу я взять одну из копий? Наверняка кто-то захочет посмотреть.

Протягиваю фоторамку:

— Наруходо [конечно], Аки-сан. Мне не жалко. И если вы повесите на стене рядом с рабочим местом, я буду очень рад.

Тонкий момент, кстати. Просто так в кубике ничего расставлять не рекомендуют. Максимум — фото детей и жены. Еще — с разрешения руководства вешают сертификаты и дипломы об успехах в работе. Опять же — только согласовав: что, на какой высоте и в каком количестве. Чтобы не обидеть соседа с большей выслугой лет, но без похожих бумажек. А вот мою копию наверняка пришпилят на видном месте. И будут потом любым проверяющим хвастать — вот какие кадры растут у нашего персонала.

Утром провожаю опекуна и сажусь на кухне, с трудом разлепив глаза. Раздумываю — или чайник поставить, или зарядку сделать. Или вообще плюнуть на все и завалиться еще на пару часов. Пока мысли неторопливо ворочались в голове, в дверь позвонили. Долго так, требовательно. Вот же... Какая дурацкая тенденция, непрошено приходить в гости по воскресеньям.

Добрел до дверей, открыл. Посмотрел задумчиво перед собой, затем глянул на небо: нет ли дождика. Нет. Ни облачка... Жаль. Значит, макать в лужи гостей не получится.

Мрачный господин Мори, начальник центра тестирования. И два здоровенных мордоворота в форме. В погонах не разбираюсь, но судя по куче разнообразных плашек на груди, явно не рядовые.

Дурацкая тенденция. Точно.