Кобун

Глава 16

Понедельник-хренодельник, а я маленький такой. Начало новой недели. Трудо-выебудни. С характерным акцентом на “вы”.

Раным-рано поднялся, на заднем дворе под моросящим дождиком размялся. Потом посидел, поиграл в “растяни каналы и залечи порванное”. Аккуратно, без фанатизма. Но двойной завтрак после этого смолотил — на раз-два. Душ, собрать барахло в рюкзак. И бодрой рысью в школу. Кстати, сам себе удивляюсь — вроде брюхо набил, а бежится легко и радостно.

Уже в спортзале сорок минут поизгалялся всячески, роняя себя на маты из любых положений. Потом опять душ, костюм и можно топать в класс. Всем улыбаюсь, без сил падаю на стул и достаю тетради. Через пять минут первый тест.

Но прежде чем учитель роздал задания, прозвучало объявление:

— Сегодня в школе печальный день. На большой перемене будет линейка. Господин директор зачитает слова соболезнования семьям Канэко и Огава. Ученики старших классов вечером на пикнике оступились на высоком обрыве, упали в реку и погибли, не справившись с сильным течением.

С одной стороны — двух лоботрясов мне лично не жалко. Пинала меня парочка без каких-либо сантиментов. С другой — два молодых идиота. Жить бы еще и жить. А они ночью в горах поперлись черти-куда. Похоже — мозгов с возрастом не добавилось.

На перемене отдыхаю, затем будто что-то толкает под локоть. Выхожу в коридор, делаю жалобные печальные глаза стоящему недалеко учителю и достаю телефон. Звонить во время классов нельзя, но у меня дело. Услышав начало фразы, преподаватель истории сменяет гнев на милость и отворачивается.

— Охайо-гойзомасу, могу я поговорить с офицером Накадзима?.. Гомен-насаи, Накадзима-сан. Не подскажете, как я могу связаться с Нобу Ямада? Хочу высказать ему соболезнования. Он был близок с ребятами из нашей школы.

— Боюсь, это не получится, Тэкеши-сан. Ямада-сан ушел из дому гулять восьмого марта, во вторник. С тех пор его не видели. Родители подали заявление о пропаже.

— Да?.. Домо аригато, что сообщили мне это. Если я что-нибудь узнаю, обязательно перезвоню вам.

Закрываю телефон, говорю спасибо подсознанию. Вот жопа-то. Причем безразмерная. Почему? Потому что один случай — это неприятность, а вот несколько — это уже закономерность. И два идиота на скользком склоне в горах могли шагнуть вниз явно не по своей воле. Непонятно только, кто и зачем чистит хвосты. То, что я следующий на очереди, это даже пари заключать не нужно. Надпись “мишень” аршинными иероглифами у меня на лбу намалевана. И с этим придется что-то делать.

На информатике за двадцать минут форматирую доклад, как сказано в задании — со всеми необходимыми финтифлюшками: отступами, картинками, сносками и прочим. Пересылаю по внутренней почте учителю и с чувством выполненного долга лезу в местные новости. Правило на уроке простое — сделал, что нужно — можешь сидеть тихо. В игры резаться нельзя, а вот по сайтам ползать вполне разрешают.

Что здесь у нас?

Тела обнаружены в воскресенье вечером, искать начали в ночь с субботы на воскресенье. Поход на природу, группа местных любителей покормить комаров в палатках. Осмотр места происшествия подтверждает гипотезу о личной неосторожности. Хотя взрослого, кто отвечал за группу, наверняка уже взгрели. И еще взгреют. Два трупа — это не шутки. Травмы, полученные после падения в воду и при ударах о камни, когда река тащила тела вниз. Отлично. Под эту лавочку можно что угодно замаскировать. Но для меня ситуация пока дает крохотный плюс. Даже два.

Первый — я насторожился. Я буду готов к возможным неприятностям. И второе — неизвестный противник старается действовать тихо. Поэтому визит домой с пулеметом в зубах вряд ли мне грозит. А вот попытка дать чем-то тяжелым по башке во время прогулок — это запросто. И это нехорошо. Какой бы я крутой не был в прошлом, сейчас мне до старых кондиций еще пилить и пилить. Да и одиночка против группы вооруженных профессионалов сливает. Поэтому придется чуть-чуть ситуацию исправить.

Как только закончились занятия, удираю в спортзал и начинаю названивать.

Сначала архитектору. Спрашиваю, когда у него будет обещанное свободное время. Планы и свои наметки я ему залил еще на той неделе, хочу услышать про результаты. Уже готово? Отлично. Значит, надо к нему.

Второй звонок сэмпаю.

— Накамура-сан, это Тэкеши беспокоит. Во сколько у нас сегодня показательные выступления? В семь? Адрес не изменился? А форма одежды какая? Если я буду в джинсах и майке, это не сочтут за оскорбление?.. Понял. Да. Домо аригато, в семь буду.

И здесь хорошо. Форма одежды свободная, я там в качестве свадебного генерала. Для меня более чем нормально. Должны успеть. Теперь набираю телохранителя:

— Масаюки-сан? Коннитива. Ты когда можешь подъехать в наш район? Уже в пяти минутах? Хорошо. Меня надо будет из школы забрать. Жду.

Все. Теперь я сменю распорядок дня. В смысле — передвижение оформлю только на машине. Этим заставлю неизвестных пока врагов пересмотреть планы и организовать встречу уже в другом формате. А выколупывать меня из лимузина или пытаться атаковать в момент посадки-высадки, это куда сложнее. Это вам не дубинкой по башке в подворотне бить.

***

По дороге домой задаю вопрос:

— Масаюки-сан, что ты можешь посоветовать? У меня появилось подозрение, что в нашу сторону копают. Трех человек, с которыми я враждовал, ликвидировали. Очень аккуратно, полиция пока не может за что-нибудь зацепиться. Это значит, что я могу быть следующим на очереди. Холодное оружие в помещении — это понятно. Но вот если на нас попытаются напасть в машине, чем будем защищаться? И есть ли у тебя вообще возможность взять что-нибудь полезное?

Охранник молча приоткрывает незаметную дверцу под передней панелью, достает и протягивает мне черный увесистый предмет. Что это у нас? Ого, так это же старый знакомый — “ТТ”. Точно, крайне популярная у борекудан вещь. Выщелкиваю магазин, проверяю патронник. Не заряжен. Но — в любом случае, это хорошо.

— Так, это отличное начало.

— Господин может положить рядом с собой.

— Пока пусть у тебя побудет. Если есть возможность, мне нужно пару таких. И минимум по четыре снаряженных магазина к каждому. Нас мало, поэтому будем давить огнем. У тебя уже есть, подумай насчет чего-нибудь скорострельного. Компактное, но удобное в обращении. Тот же Эм-Пэ-пять “Хеклер-и-кох”. Магазинов к нему тоже хотя бы четыре штуки... Как ты в рукопашном бое?

— Я был штатным вышибалой в нашей группе, господин. Старый оябун на меня не жаловался.

— А с ножом?

— Мне удобнее с катаной. Занимался кендо в молодости.

— Значит, справа от себя катану поставишь, места хватит... Еще раз — я не уверен, что мне не померещилось. Но давай подготовимся. Кто предупрежден и вооружен — живет дольше... Сам оружие сможешь достать, или мне позвонить кому-нибудь?

Пару секунд телохранитель раздумывает, потом отвечает:

— Будет лучше, если вы поговорите с Симидзу-сама. У него отлаженные контакты по этому вопросу.

— Отлично. И последнее. Где можно в тир сходить? Чтобы не вызывать лишних вопросов, но чуть-чуть потренироваться.

— “Главная цель” в Синдзюку. Три зала: для дистанции до двадцати пяти метров, до пятидесяти и для отработки экстренных ситуаций.

— К нам вопросы не возникнут, зачем пришли?

— Хозяин член организации “Ветераны Нихон”. У него с Гото-сэмпай очень хорошие отношения. Мы иногда приходили в тир, хотя на улице не любят огнестрельное оружие.

— Про это я знаю. Но случаи бывают разными... С “Целью” сам созвонишься или мне надо?

— Когда вам будет удобнее, господин?

— Завтра в восемь вечера будет отлично. На нас двоих.

— Я договорюсь, оябун.

Уже хорошо. Теперь где у меня в телефоне страшный и ужасный любитель наследниц старых кланов?

— Хисашибури, Кэйташи-сан. Не отрываю?

— И тебе хорошего дня, Тэкеши-сан. Нет, особо не занят. Жду, когда бумаги на подпись подготовят.

— Завидую черной завистью, мне пока приходится самому бегать. Домо аригато гозаймасу, что помог закрыть проблему с дядей.

— Все нормально. Даже хорошо, что так рано спохватились.

— Ладно, что я беспокою. Помнишь, когда я тебе раненую птицу передавал, ты из машины с подарком вышел?

Молчит, соображает.

— А, да. Помню.

— Масаюки-сан завтра утром подъедет, скажет, что нам нужно. Если поделишься — буду очень признателен.

— Тебе еще кого-нибудь в помощь нужно? Я найду ребят.

— Нет, Кэйташи-сан, это лишнее. Скажем так, мне чуть-чуть померещилось, хочу подстраховаться. Если что-то наклюнется, обязательно поставлю тебя и Гото-сама в известность.

— Понял. Никаких проблем, пусть твой парень подъезжает, когда удобно. Я всю неделю в офисе.

Закрываю трубку и смотрю по сторонам. Надо же, а мы уже у порога припарковались.

— Десять минут, Масаюки-сан. Я в душ и переоденусь... С этой минуты гулять по городу пока будем вдвоем. Пообедаем в каком-нибудь ресторане. После того, как архитектор предложит нам варианты будущего лежбища.

— Я открою дверь, господин.

Почему бы и нет? Если уж играть в паранойю, так и поступим. Четыре глаза лучше одной пары.

Через пятнадцать минут едем по делам. Я в черных джинсах, белой футболке без каких-либо картинок и легкой тонкой черной кожаной куртке. Масаюки сегодня в новом костюме, который у него вместо униформы. Почти близнецы братья, только я без галстука. Разглядываю город, рожаю еще одну мысль:

— Подумай Масаюки-сан, где по дороге есть хороший магазин холодного оружия.

— В Каваками-тё неплохой. Маленький, но выбор приличный. И сталь правильную хозяин подбирает, его ножи не ломаются от удара о камень.

— Это далеко?

— Как раз по дороге к архитектору, господин.

— Тогда заедем туда, потом уже по делам.

— Хай, оябун.

Ножики я люблю. Не дурацких монстров, который у гопоты отобрал, а правильные. С хорошим балансом, удобные в обращении. Чтобы и горло вскрыть, и метнуть при случае. Жаль, мечом не владею, надо будет это упущение исправить. Не для того, чтобы в чемпионы по кендо выйти, но хотя бы базу наработать по самообороне. Потому что на десяти метрах мечник успевает добежать до пистолетчика и развалить его на две половинки. Особенно если это сделать неожиданно. Проверено неоднократно. Вот от подобных случаев и надо подстраховаться. Тем более в стране, где носить ствол запрещено, а мечом в соседа тыкать чуть ли не национальный вид спорта.

***

Обслуживал нас хозяин магазина. Компанию малолеток окучивал менеджер зала, нахваливая что-то монстрообразное, а господин Уэда подошел к нам. Поздоровался со мной, с Масаюки. Похоже, телохранитель здесь бывает часто.

— Что-нибудь могу посоветовать?

— Да, Уэда-сан. Два ножа, типа ферберн. Но маленького размера, чтобы на предплечье легко крепить и не мешали. С ножнами. Еще один такой же — полноформатный, для крепления на поясе сзади. Метательные ножи, четыре штуки. Крепеж для них типа карманного. Чтобы можно было достать или кошелек из пиджака, или гостинец для вымогателя.

— Есть вариант крепления на предплечье. С внутренней стороны кинжал, снаружи один метательный. Для кармана подберем, у меня есть варианты.

— Отлично, тогда давайте смотреть.

То, что я отобрал, решил сразу проверить. Для этого меня впустили во внутренний короткий коридор, где примерно на десяти метрах в торце висел посеченный деревянный круг. Похоже, или хозяин развлекается, или клиенты товар проверяют. Отлично, мне подходит.

Попробовал, насколько удобно ножны держатся на руках. Сидят — будто продолжение кожи, как влитые. Крохотные обоюдоострые кинжалы с крестообразной гардой — на внутренней стороне предплечий, метательные снаружи в чехольчике. Рукав приподнял — и можно выдергивать и кидать.

Хлестким движением кисти отправляю в полет железку с одной руки, затем зеркальное движение — и второй. Оба в центре мишени. Как и ожидал, навыки не растерял. Следом порхают кинжалы. Тоже близко к центру. Но с этим я еще поиграюсь дома, почувствую баланс. Подхожу, выдергиваю оружие, проверяю кромку. Без каких-либо сколов или зазубрин. Прекрасный рабочий инструмент. Возвращаю все назад. Плавным жестом достаю ферберн, дремавший в ножнах на спине. Связка уколов “глаза-кадык”, завершающий снизу в печень и в солнечное. Перехватываю, порезы и сверху в легкое. Еще раз — уже пах, бедренная и снизу вверх в подбородок.

Удобная штука. Самое главное, у меня были похожие дома. Я перепробовал кучу разного, вплоть до экзотики типа керамбита. Зимой от них в России толку мало — противник в теплой куртке такими “крюками” цепляется слабо. А вот шилоподобные кинжалы — мой выбор.

— У вас отличные ножи, Уэда-сан.

Бывший военный кланяется, явно довольный похвалой.

— Для меня честь услышать это от человека, который умеет пользоваться моими игрушками.

— Нет ли у вас чего-нибудь для Масаюки-сан? Подлиннее.

Покосившись на телохранителя, хозяин молча разворачивается и возвращается в зал. Там он подходит к стене и достает катану в черных лакированных ножнах. Похоже, именно на нее приходил любоваться сятэй.

— Вот. Делает новый мастер. Современные сталь, древние традиции. Не ломается, не теряет заточку. Для специалиста — самый хороший выбор.

— Господин слишком добр ко мне, — тихо шепчет в спину Масаюки. — Эта вещь стоит очень дорого.

Не обращая внимание на его ворчание, спрашиваю:

— Могу я осмотреть это произведение искусства?

— Разумеется, Тэкеши-сан.

Наполовину достаю из ножен, разглядываю хищный изгиб и еле заметные разводы по металлу. Никогда не занимался коллекционированием и не горел желанием махать таким железом. Для этого надо иметь своеобразный склад ума. Но если катану рекомендует хозяин, у которого отличный выбор ножей, то вряд ли он попытается подсунуть дешевку. Кроме того, Масаюки не зря на нее облизывается столько времени.

Возвращаю клинок назад, со слабым щелчком фиксирую в ножнах. Поворачиваюсь к телохранителю. Тот медленно опускается на колени. На лице у обычно невозмутимого сятэй заметно скрытое волнение.

— Масаюки-сан. Ты моя тень, моя защита. Я верю, что этот меч послужит нам, как должно. Владей.

Кладу оружие в протянутые руки. Масаюки касается его лбом, кланяется:

— Домо аригато гозаймасу, господин. Мы не посрамим оправданное доверие.

Мы. Он уже породнился с холодной сталью. И ладно, теперь у меня вполне неплохо вооруженная единица на случай возможных проблем. Еще автомат ему подбросим в придачу к “ТТ” и можно жить.

— Сколько с нас, Уэда-сан?

— Два миллиона сто тысяч, Тэкеши-сан.

Теперь ясно, почему Масаюки лишь облизывался. Но с такими бодрыми расходами мне нужно еще каких-нибудь китайцев присмотреть. Деньги утекают буквально между пальцев.

Открываю чемоданчик, который таскаем с собой, достаю оттуда две пачки. Отсчитываю еще сто тысяч. У меня сегодня с собой приличная сумма на всякий пожарный. Нам еще архитектору платить. А он берет дорого.

— Домо аригато, Уэда-сан. Постараемся заглядывать к вам еще время от времени.

— Аригато гозаймашита, Тэкеши-сан. Всегда рад вас увидеть.

***

Через час паркуемся в подземном гараже. Масаюки-сан с явной неохотой расстается с новой игрушкой, оставив ее в салоне. Что поделать, носить катану с собой в общественных местах разрешают лишь местным мастерам меча, кто получает специальное разрешение. И морока с этим — на годы. Таких людей на весь Нихон два или три человека. Даже с перочинным ножом больше семи сантиметров на улице появляться нельзя. Поэтому формально — я очень серьезно нарушаю местные законы. Просто у меня не видно, что за железо на теле. А попасть в переплет, за которым последует обыск — это надо еще постараться. Вместе с тем — я лучше буду ходить под угрозой штрафа или даже тюремного заключения, зато живой.

Дизайнер — худой подвижный мужчина, больше похожий на подростка в драных джинсах, неряшливой майке и бритой налысо голове с затейливой татуировкой у левого виска. Увидишь такого на улице и примешь за разновидность панка. Но внешний вид бывает обманчив. Мой проект он уже закончил и показывает черновики чертежей:

— Ваш ангар, Тэкеши-сан. Слева гараж. Справа крытая веранда. Вот внутренние помещения. Бар, площадка перед ним. Слева спортзал. Санблок справа. Отдельная комната, примыкающая к гаражу.

Вроде все понятно. Но все же переспрашиваю:

— А компьютерной программы с трехмерной моделью у вас нет? Чтобы покрутить на месте?

— Такие уже есть? — удивляется Харада-сан. — В “Автокаде” только детали на заводах рисуют.

Жаль. Значит, пока еще не создали. Я коттедж в подмосковье ремонтировал, так мне штук десять разных вариантов показали. Бродишь по виртуальному дому — будто вживую. Можно с освещением играть, предметы переставлять. Ладно, пользуемся, что есть.

— В целом устраивает. Но хочу кое-что доработать. И сразу вопрос — если я чуть пошаманю с сараем под гараж и внутри ангара — это надо будет отдельно согласовывать?

— Нет, проект позволяет это делать без дополнительных документов.

— Тогда сарай расширяем. Гараж пойдет вот отсюда и сюда, до задней стены. Делим пополам раздвижной стенкой. В дальней части — под машину. В передней место для ремонта мотоциклов. Дальше. Асфальтовую дорожку вокруг всего здания. Шириной — чтобы могли два автомобиля разъехаться.

— Проще всю площадку заасфальтировать.

— Можно. Но деревья по периметру мы оставляем. И полосу с травой, чтобы пыли было поменьше. Можно еще клумбы перед зданием, вот тут и тут. И по левой и правой стороне. Кусты и цветы.

Теперь перехожу к внутренней части.

— Здесь почти все хорошо. Комната в конце коридорчика с выходом в гараж — правильно. Но вот сверху мы изменим. Балкон оставляем, две металлические лестницы с обоих сторон тоже. А комнаты вытягиваем наружу. Метра на четыре. Чтобы они нависали сзади, как козырек, с опорой на столбы. Хорошие такие, металлические, чтобы не своротить даже пьяному. Там будет открытая площадка для байков. От дождя и солнца сверху прикрыты, но на свежем воздухе.

Через полчаса мы закончили основные согласования, включая наброски дизайна будущего бара.

— Проект ремонта будет готов к пятнице, Тэкеши-сан. Внутренний придется еще раз утверждать на месте, когда основное закончат. Надо оценить, какое естественное освещение будет в помещении.

— Хорошо. Значит, вот контакты господина Мацуда-сама из префектуры. Ему копию проекта, он будет подключать местную строительную фирму. Вторую копию мне на почту, я еще раз гляну, все ли нормально.

— Обязательно, Тэкеши-сан.

— Сколько с меня за уже сделанную работу?

— Триста девять тысяч.

Отсчитываю полмиллиона, вручаю:

— Здесь еще задаток на будущее. Держите меня в курсе, если возникнут какие-нибудь вопросы.

Раскланиваемся, уходим. Что же, шестеренки начинают потихоньку крутиться. Очень хочется верить, что к началу апреля на площадке появится техника и начнутся работы.

— Масаюки-сан, пойдем жевать. Только давай плюнем на ресторан, там ждать придется, пока горячее приготовят. Пойдем в кафе, наберем чего-нибудь из морепродуктов. Думаю, голодом не останемся.

— Хай, господин. Я дозвонился до тира, завтра в восемь нас ждут.

— Отлично. Если вдруг забегаюсь, напомни мне.

Хорошо Рей Кавакубо, у нее шикарный личный помощник. Сейчас поездку в Европу организует. Может, к себе переманить? Или пусть посоветует кого-нибудь смышленого? Можно даже страшного на вид, лишь бы голова работала как швейцарские часы. А то я уже в записной книжке половину листов исчеркал.

***

В это же время в центре города Кэйташи Симидзу встречался с оябуном. Пока сятэйгасира отсутствовал по делам организации, заместитель докладывал напрямую Акира Гото результаты финансовой деятельности сятэй. Когда все папки были изучены и в нужных местах поставлены инкан, Симидзу поклонился и замер. Нужно было дождаться разрешения старшего, чтобы задать вопрос.

— Что стряслось, Симидзу-кохай?

— Тэкеши-сан попросил дать ему оружие. Три пистолета “ТТ” и автомат Эм-Пэ-пять. Все с дополнительным боезапасом.

— Интересно. А зачем, не сказал?

— Говорит, ему что-то померещилось.

— Померещилось... Человеку, который голыми руками убил семерых. И это только то, что мы знаем... Знаешь что, пригласи его в гости. В среду вечером, завтра я занят допоздна. Я хочу с ним пообщаться. Сэйдзё Инагава дал согласие принять Тэкеши-сан в Семью. Только ты ему не говори, пусть это будет приятный сюрприз... Людей не просил для защиты?

— Отказался. Говорит, что в случае каких-либо проблем обязательно свяжется с нами.

— Хорошо. Значит, в среду. Часов в девять вечера. Узнаю, что за неприятности нас могут ожидать.

— Хай, оябун!

***

А широко развернулся отец сэмпая, ничего не скажешь. Для показательных выступлений снят зал в частном клубе, куда с улицы просто так и не попадешь. Хотя, может это личный зал? Тогда тем более круто. На парковке сплошь дорогие машины. Хотя мой бегемот среди них все равно выделяется. Подозреваю, что свободное время Масаюки развлекается тем, что без конца полирует “крайслер”. Дверь, кстати, он мне постоянно открывает. Я уже смирился, а ему нравится. Теперь он совсем при деле. Кстати, появляется еще одна идея:

— Масаюки-сан, а нет у тебя на примете хорошего водителя? Если мы решили, что ты становишься телохранителем, то смешивать две должности не очень правильно. Нет кого на примете?

— Я подумаю, господин. Из старых сятэй можно кого-то подобрать, кто уже не может быстро бегать.

— Точно. Ему машину водить, а катаной ты будешь махать... И еще наведи справки. Есть бронированные пленки на стекло. На лобовое, на боковые. “Люмар” или “Скорпион”, что тут на местном рынке. Нужно будет машину доработать. От пулемета не спасет, но пистолет вблизи и автомат на дистанции они держат.

— Сделаю, господин.

Вот, еще один кирпичик в стену. Так шаг за шагом и выстроим крепость. Может, еще вертолет нанять? Сдают их тут в аренду с командой быстрого реагирования в придачу?

В зале полно народу. Больше половины — в кимоно с разноцветными поясами. На трибунах — родственники и приглашенные гости. Меня с телохранителем вылавливают еще у входа и Кацуо Накамура ведет к составленным вместе столам, где уже устроились судьи. Здороваюсь со всеми, устраиваюсь на стоящий последним стул. Масаюки пристраевается позади, у стены.

Я здесь исключительно как статусная персона — поулыбаться и лицом поторговать. Не знаю, какие именно выгоды семья Накамура хочет получить от присутствия абэноши на мероприятии, но явно на какие-то плюшки рассчитывают.

Кстати, вовремя успел. Старший Накамура как раз выходит на середину зала и начинает приветствовать участников показательных выступлений и уважаемое жюри, судившее соревнования на выходных. Пять минут про силу духа, важность физической культуры и спорта, командные достижения. Хлопаю вместе со всеми. Мне, как индивидуалисту, в подобного рода мероприятиях участвовать не светит вообще. Но посмотреть, чем каратэки дышат, интересно. Заодно замечаю знакомую фигурку, тоже в кимоно. Надо же, Эйко Хаяси собственной персоной. Похоже, она тоже что-то выиграла, раз сюда попала. Будет отличный повод ее поздравить. Как знал, у меня в кармане лежит коробочка с часами. Я хотел завтра вручить, но можно и сегодня. После мероприятия.

Примерно час на татами показывают шоу. Народ рубит руками и ногами воздух, крушит доски, летает в прыжках над головой спарринг-партнеров. Кстати, бои тоже показали. С отточенными движениями, связками, блоками и захватами. Красиво, ничего не скажешь. Зрелищно. Хлопаю с таким старанием, что чуть ладоши не отбил. Наконец начинается вручение медалей и грамот за проявленные успехи. Пара стареньких аксакалов в кимоно с черными поясами подзывает по одному молодежь и с важным видом зачитывает, за какие именно успехи тот или иной мастер пустой руки дошел до жизни такой. Эйко Хаяси получает нашивку на пояс и благодарность за отличную подготовку. У нее зеленый пояс, для местных упертых на канонах достаточно серьезное достижение.

Когда официальная часть заканчивается, народ спускается с трибун и перемешивается в общую кучу. У противоположной стены как раз уже расставили столы с угощениями, родители вылавливают отпрысков и дрейфуют в ту сторону.

Ко мне подходит сэмпай и представляет отцу:

— Это Тэкеши-сан, единственный абэноши в нашей школе.

— Конбанва, Тэкеши-сан. Очень приятно познакомиться с вами.

— Конбанва, Накамура-сама. Рад увидеть отца одного из лучших учеников в Мэйхо. Его помощь не раз меня выручала с момента, как я попал в эту школу.

— Как вам выступления?

— Очень интересно и зрелищно. К сожалению, я сам не занимаюсь какими-либо единоборствами, поэтому не могу оценить уровень подготовки. Но мне очень понравилось.

— Присоединиться не хотите? У нас в додзё найдется место и для начинающих.

— Был бы рад, но в ближайший год вряд ли смогу. Директор школы хочет, чтобы я подтянул уровень по основным предметам, придется много заниматься. И еще у меня учеба в госпитале Йокомаши Нанбу. Наставник будет пытаться развить проснувшийся дар.

— Очень жаль. Но если вам все же захочется, скажите Кацуо, он поможет с регистрацией.

За спиной громко хмыкают:

— Конечно, в додзё Накамуры берут каждого, у кого толстый кошелек.

Это кто у нас такой борзый? На чужом официальном мероприятии хамить хозяину и оскорблять его гостей — надо вообще с головой не дружить. Либо — специально заглянуть на огонек, чтобы спровоцировать скандал. И для этого прицепиться к тому, кто сдачи дать не сможет.

Оборачиваюсь. Высокий парень с надменной улыбкой. Позади него двое. Любит местная понтовая молодежь с прихлебателями ходить. Если что — используют как силовую поддержку.

— Я вас знаю? — разглядываю потенциального противника. Мускулатура есть, костяшки рук сбиты. Каратэка, не иначе. Похоже, я попал в разборки между местными школами. Выясняют, у кого яйца звенят круче. Вполне возможно, что на соревнованиях себя проявить не удалось, как хотели, так решили теперь чужой праздник испортить.

— Тебе и не надо. Не с тобой разговаривают.

Замечаю, как за спинами троицы материализовался Масаюки и взглядом осаживаю телохранителя. Ему дай волю, он им хребтины прямо здесь переломает.

— Накамура-сама, может быть вы объясните, что за странные люди пытаются нарваться на неприятности?

Отец сэмпая отвечает:

— Это Накано-сан. Его школу сняли за неспортивное поведение с соревнований.

— Потому что мы практикуем настоящее карате, а не этот балет! — фыркает грубиян.

Я был прав. Склоки между разными школами и сэнсеями в Японии обычно дело. Просто зачастую в новостях об этом особо не распространяются. И это раньше ходили с битами в гости к друг другу и громили чужое додзё. Сейчас до такого редко доходит — полиция быстро вправляет мозги. Но — не всегда. Потому что молодежь любит простые решения. И если закусила удила, запросто может нарваться на неприятности. А старшим потом разруливать.

— А какой стиль практикует Накано-сан?

— Киокушинкай.

— Ограничения? Например, удары в кадык, глаза, в суставы? Защитная экипировка?

— Защита для слабаков. Настоящий самурай должен выдерживать удары судьбы!.. — пафосно отвечает мне Накано. Потом снисходит до объяснений: — В моей школе запрещены лишь удары в пах, шею, прямой в колено и кулаком в лицо. Остальное — можно.

Косики-карате или его разновидность? Похоже. Броски, удары, минимум ограничений. Правда, соревнования в полный контакт проводят в защите — легкая кираса и шлем. Иначе спортсмены покалечат друг друга. А этот бравый молодец наверняка увлекся, за что и был дисквалифицирован.

— Очень интересно, Накано-сан. Надеюсь, когда в вашей школе будет день открытых дверей, я смогу посмотреть на выступления и оценить ваше мастерство.

Пытаюсь погасить конфликт, чтобы не портить Накамуре праздник. Но идиот никак не уймется:

— Тебя даже на порог не пустят. Как и этих пижонов. Напялили пояса, которых не заслуживают и выделываются.

Ладно. Пора заканчивать представление. Народ вокруг уже кучкуется. Если скандал пойдет по нарастающей, то местное додзё получит паршивую репутацию. Вряд ли семья Накамуры ожидала, что все закончится вот так.

— Про пояса не знаю, а вот почему тебя сюда пустили, Накано-бо, мне непонятно. Невоспитанных детей обычно оставляют дома, чтобы не позорили родителей.

Вспыхивает. Кулаки сжаты, ноздри раздуваются. Еще чуть-чуть — и начнет драку прямо здесь. А я лишь чуть подтолкну. Не знаю, что на меня нашло, наверняка гормоны в молодом теле подзуживают.

— Думаешь, можешь отсидеться за чужими спинами?

— Зачем?.. Я попрошу всех освободить место в центре зала! Эти молодые люди вызвали меня на поединок в полный контакт без ограничений. Они считают, что могут доказать преимущество своей школы над человеком с улицы. Хочу проверить, так ли это.

Народ заинтересованно загомонил и тут же подался в стороны. Незапланированный поединок — это отличный повод потом рассказать о неординарном событии. Да еще если в столь жестком стиле.

Оборачиваюсь к Накано:

— Или ты передумал? Тогда извинись перед сэнсэем Накамурой и убирайся.

После такого он точно назад не сдаст:

— Я тебе все кости переломаю!

— Как скажешь... Я тебя услышал.

Посередине зала на татами создали свободное пространство — круг примерно метров двадцать в диаметре. Более чем достаточно для поединка. Часть уже взобралась на трибуны, чтобы не пихаться в толпе и над головами хорошо разглядеть все в деталях.

Снимаю обувь, носки. Отдаю куртку Масаюки. Ножи я оставил в машине, так что ничего запрещенного на мне сейчас нет. Противник сбросил ветровку, разминается.

— У него неплохая подготовка, господин. Может быть, я выйду вместо вас?

— Когда мы долечим тебе руки, попробуем поспарринговать. Оценим, насколько ты хорош без катаны. Пока же наслаждайся представлением. Позволь мне чуть-чуть отдохнуть и развеяться. Давно рожи не бил ради собственного удовольствия.

Кручу руками, приседаю, выполняю несколько скручиваний. Нормально, я в форме. Выхожу в круг и еще раз объявляю, громко, чтобы все слышали:

— Поединок заканчивается, когда противник говорит “сдаюсь”, или хлопает ладонью по татами, или не может продолжить схватку. Полный контакт. Без ограничений. — Улыбаюсь красному от злости Накано: — Ты меня хорошо услышал? Правило только одно — остаться в живых. Любым способом... Кстати, а почему ты один? Почему не взял товарищей?

— Хватит и меня одного!

— Ну-ну... Вы, умники. Вас тоже касается. Я вызываю всех троих. Одновременно. Или завтра последний пацан в Йокогаме будет знать, что две малолетние соплюхи почему-то нарядились парнями.

Трое. Это нормально. Работать против не слаженной команды просто. Особенно, если умеешь “резать углы” и выстраивать их на линии атак друг друга. Тогда они больше мешают, чем в самом деле создают проблемы.

— Начали!

По левому краю, с легким ускорением. Троица подняла руки в груди, пытаются изобразить глубокую стойку. Так, начнем с этого.

Подцепляю правой выставленную вперед чужую левую ногу, резко рывком тяну на себя за стопу. Бедолага чуть не садится на шпагат. Есть, теперь заряженным коленом в подбородок, придерживая за волосы. Хряп! — нокдаун, как минимум. И проскакиваю дальше, оставив падающее тело между собой и Накано. Минус один.

Моя задача — запутать оставшуюся пару и выцепить последнего из “группы поддержки”. С одиночкой мы потом потанцуем.

Пара пытается зажать в клещи. Изображаю прорыв между ними, дергаются за мной следом, а я уже сближаюсь с левым. Закрываюсь локтем, коленом в правое бедро — ногу выхлестывает назад. Возвратным в левое колено — повалился. И уже своей левой от души врубаю по голове, будто в футболе мяч с поля выбиваю. Минус два.

Накано рядом, пытается достать меня двойкой от корпуса. Зря он так, успеваю принять удары на предплечья, тыкаю “вилкой” в глаза. Отшатывается, я добавляю пинком в пузо, отшвыривая в сторону:

— Чего же те спишь? Сказано — без ограничений!

Теперь у меня два варианта. Либо противник возьмет себя в руки и постарается атаковать грамотно, ловя на контратаках. Либо полезет в рубку на короткой, чем любят заниматься местные каратэки. Первое для меня не очень выгодно, ногами машут неплохо, запросто может подловить и снесет поставленным ударом. А вот во втором случае я могу доставить неприятности. Главное — не затягивать. За месяц Тэкеши чуть подкачался, но пока еще не блещет. Полноценный долговременный спарринг не вытянуть.

Ага, проморгался и пошел вперед, набычившись. Значит, готов драться до последнего, терпя встречные удары. Только удары бывают разными, парень. И широко шагаешь зря. Очень зря.

Буквально прыгаю вперед, ладонями со скрюченными пальцами в лицо. Отпрянул, пытается изобразить блок. Дурак, вбок уходить надо или назад отпрыгивать, рвать дистанцию. Пока ты за моими пальцами пытаешься уследить, я уже с короткого замаха влепил в пах — держи, приятель! Дети у тебя еще будут, но сейчас белый свет не мил. Руки Накано рефлекторно пошли вниз, а я продолжаю связку на максимальной скорости. Габриэль, свечку в местном храме поставлю, за то, что мордовал без жалости. До кровавых соплей. Один на один, против команды. И команда — не эти школьники, а волки, натасканные на работу группой. Дважды мне тогда ребра залечивали. Зато хорошо усвоил...

Локтем, с разворота с корпусом. Переносица долой. Еще один удар, уже коленом в живот, чтобы дыхалку окончательно выхлестнуть. Теперь ладонями по ушам, с оттягом. Но без фанатизма, или дурак глухим на всю жизнь останется. Резко с левой в печень и крюк правой. Нокаут, башка безвольно мотнулась и на пол тело повалилось как бревно. Готов.

Стою рядом, пытаюсь привести дыхание в порядок. Пыхчу, как паровоз. Блин, а времени-то прошло секунд тридцать от силы. Ну, может чуть больше. Зато выложился неплохо. Трех гавриков уработал. И даже не покалечил, насколько могу судить. Хотя отдыхать дома с компрессами и бандажом придется долго. И нос самому наглому будут в больничке восстанавливать. Но не будет по чужим додзё ходить и нарываться. Не удивлюсь, если еще и от учителя огребет по итогам. Потому что хамил и не смог втроем пацану с улицы накостылять. А как пыхтел, как бахвалился...

— Бой окончен...

Подошедший Масаюки протягивает платок. Зачем? А, все же меня чуть по скуле зацепили, царапину заработал. Ладно, будет чем гордиться. Хотя мне показалось, что разменялся вообще всухую, без пропущенных. Руки только в синяках завтра будут, знатно их отсушили. Но в любом случае — адреналиновый заряд получил, кулаками помахал и за это еще вряд ли ругать станут. Все в рамках местных традиций. Вызвал на поединок, правила бойцов устроили, по итогам победитель пьет сакэ, проигравшего уносят на носилках. Дамы бросают чепчики.

— Господин научит меня так драться, — произносит телохранитель. Думаю, он заметил все, что было нужно. И оценивал не красоту “кия”, а реальную эффективность каждого удара.

— Разумеется, Масаюки-сан. У тебя опыт огромный, быстро все нужное впитаешь. И будем рвать врагов на пару.

***

Из додзё я смог выбраться лишь через полчаса. Долго повторно раскланивался с Накамурой старшим и его сыном, потом пытался аккуратно отделаться от судей. Очень их впечатлило, как быстро и эффективно я молодым идиотам правила приличия вколотил. Зазывали в гости, настоятельно хотели со своими учениками спарринги провести. Прощупать бойца — вдруг, что полезное получится подглядеть. Отбрехался, что все вопросы к хозяину зала, любые контакты через него.

На выходе, когда толпа уже порядела, меня перехватила Эйко.

— Конбанва, Тэкеши-сан. Не ожидала, что у вас такая хорошая спортивная подготовка.

— Конбанва, Эйко-сан. Нет у меня подготовки, просто в районе иногда приходится кулаками махать, вот чего-то и нахватался. Поставь меня на татами против белого пояса — отшлепают, как дошкольника... Поздравляю с отличными результатами на прошедших соревнованиях!

— Домо аригато, — розовеет довольно. Похоже, для нее это в самом деле очень важно.

Достаю коробочку, с поклоном вручаю:

— Это мой подарок тебе. Я буквально чудом узнал, что ты тоже участвуешь в нынешних показательных выступлениях, постарался выбрать что-то на память. И еще раз спасибо, что поддерживаешь в школе, мне это помогает.

Футляр я специально брал не выпендрежный, без всякой обивки бархатом и прочими золотыми разводами. Лакированное темное дерево. С первого взгляда и не поймешь, что внутри.

— Только уговор, Эйко-сан. Посмотришь дома. А то вдруг не понравится и прямо здесь за уши оттаскаешь.

Посмеялись, поклонились на прощание и разошлись. Успел заметить, что девушку уже ждут — высокий мужчина в светлом костюме и парень лет двенадцати. А что? Я ничего — всего лишь одноклассник. Еще им издали кивнул и к машине двинул. Масаюки уже ждет. Нам домой пора. Завтра опять чертова школа и очередные тесты. Опять придется пыхтеть, изображать гения в угадывании “поставь крестик в правильном месте”.