Кобун

Глава 4

Обедаю. Рис, три огромных куска рыбы и салат. Жую и задумчиво размышляю над перспективами магии-шмагии. Периодически зажигаю над левой ладонью огненный шарик и гашу его обратно. Кстати, офицер Накадзима попросил продемонстрировать. Радовался, как ребенок. Оказывается, у него младший брат “отмечен богами” и что-то там с воздушной стихией химичит. Парню всего лишь четырнадцать лет, но уже в военном лицее, пойдет в Воздушные силы самообороны. Синоптиком. Те, кто ветром взаимодействовать может, очень четко предсказывают любые изменения погоды, никакие спутники и модели на компьютерах и рядом не стоят. Для отслеживания зарождения тайфунов и прочей дряни очень важно. Миллионы йен правильный прогноз сэкономит запросто.

Накадзима же добавил, что умение поглощать энергию обратно — большая редкость. Обычно для огня: шаровую молнию разрушают в стороне от любых предметов, вызвав попутно небольшое повышение температуры. А вот чтобы обратно в руку втянуть — этим известны либо очень слабые абэноши, не теряющие связь со своими “созданиями”, либо очень сильные. И оценить кто есть кто получится только после прохождения учебы и выявления внутренних резервов. Либо ты сделал шарик размером с грецкий орех и сдулся на сутки. Либо можешь слепить их десять за час, потом свалишься с дикой мигренью.

Ладно, это все очень интересно, главное же для меня: полиция пока от одного из подозреваемых отстала. То есть от меня. Сняла показания о драке. Между делом подтвердили, что Юму видели через два часа после этого в другом районе, по дороге домой. И трое других участников мордобоя что-то похожее родили. По мелочи показания расходятся, но в основном — я пока вне подозрений.

Учитывая, сколько старшеклассников в пятницу вечером шляется по кустам во время комендантского часа и шарахается от полиции, то этих двойников Юмы можно найти еще сотню отсюда и до окраин Токио. В любом случае — сижу в тине и не отсвечиваю.

Продолжить размышления о поддержке ангелом-хранителем не успел. В замке забрякал ключ, потом дверь распахнулась и я услышал:

— Тэкеши, ты дома?

— Да, Аки-сан. Вы вовремя, обед еще горячий.

Опекун заглядывает на кухню, довольно кивает и уходит к себе. Через пять минут он уже сидит напротив, переодевшись в домашнее кимоно. Я ставлю перед ним чашки с едой, себе наливаю чай.

— С работы раньше отпустили?

— Да. Начальник вызвал, сказал, что могу идти... Скажи, у тебя не было чего-нибудь странного? Такого, чтобы стоило обратить внимание... Я не про вчерашнее происшествие с полицией, а...

Помогаю:

— Я научился вызывать огонь. Маленький такой и недолго. Показал в школе, там очень обрадовались. Конечно, про официальное признание абэноши речь пока не идет, но направление на тестирование мне выдали. В эту субботу в школе выходной, как раз схожу.

— Стихия огня? Очень интересно... Твой отец тоже был почти одаренным, умел с водой разговаривать. Никто лучше его не знал, когда будет шторм или где скрытое течение... Огонь... Если нам повезет, ты сможешь сделать хорошую карьеру. Меня для того и отпустили, чтобы я все уточнил и при необходимости обратился за помощью. Из школы позвонили, наводили справки про тебя. Вот начальство и узнало.

И с этой стороны уже засуетились. Ради интереса спрашиваю:

— Для тебя лично, Аки-сан, что-нибудь полезное можно за это получить? Премию или повышение по службе?

— Мне-то за что? Я же не начинающий абэноши.

Понятно. То есть максимум, что в отделе опекуну светит — это улыбаться и кланяться, принимая поздравления. Типа — как хорошо, что у вас в семье объявился самородок.

— Кстати, директор сказал, что может похлопотать насчет кредита на оставшиеся два класса старшей школы. И потом помогут с поступлением в университет.

— Это же отлично! — Аки открывает холодильник, достает бутылку пива и наливает себе полную пиалу. — Я же говорил, что с учебой все получится без больших проблем!

Подождав, пока он успокоится, начинаю объяснять. Аккуратно, чтобы не обидеть ненароком.

— Согласен. Поддержка Кииоши Кимуры — это очень серьезно. Для него важно, чтобы найденный абэноши учился именно в Мейхо. Мало того, я честно сказал, что не собираюсь куда-нибудь переводиться и менять школу.

— Даже если предложат место где-нибудь в десятке Токийских лучших?

Ну и планы у опекуна. Не успели мы еще понять, что за кота в мешке заполучили, а уже сватаемся к принцессе.

— Смысл? Там я буду одним из многих. А здесь, дома — единственным. Кому могут что-то простить, поддержат при случае. И не станут шпынять, как новичка. Нет, я не хочу переводиться. Поэтому хорошенько обдумал эту ситуацию и дал слово директору. Он сможет планировать какие-то свои действия и добывать нужное для школы, а я получу с этого разные полезные бонусы...

Долив чаю, продолжаю:

— И вообще, Аки-сан, предлагаю не торопиться. Давайте будем действовать, как планировали. Шаг за шагом. Потому что возможные интересные предложения — они там, — делаю жест рукой. — Они где-то за горизонтом. Чтобы их увидеть, надо хотя бы полгода ближайшие прожить. А вот первоначальные шаги, они здесь и сейчас. А именно...

Поставив пиалу, начинаю загибать пальцы:

— Счет в банке. На этой неделе. Чтобы любые пожертвования, финансовую помощь и прочее отделить от общего домашнего бюджета. Это раз... Пройти тестирование на дар. Может быть, у меня вообще что-то настолько незначительное, что и абэноши назвать нельзя. Поэтому не бежим впереди груженой телеги, а выполняем пункты плана. Это — два... Когда будут первые результаты, можно уже с ними идти в Профессиональный союз Микоками. Насколько я понял, именно они оказывают общественную поддержку абэноши и оказывают помощь начинающим одаренным. Это будет три. Как раз должны до конца месяца уложиться. И станет понятно — что дальше с учебой, с кредитом на нее и общими планами. Пока же — не торопимся... Понимаю, что очень хочется радоваться вновь открывшимся возможностям. Но торопиться в темноте и без фонаря — это лишь разбить себе голову. Голова нам пригодится для будущего... Я так себе представляю... Что скажете на эту тему?

Полчаса сидел и поддакивал на ответную речь. Но, вроде успокоил Аки-сан. Так понимаю, что у мужика сейчас полный раздрай в башке. Денег дома особо нет, я взбрыкнул и про независимость высказался. Можно было бы гайки завинтить, но чревато. Упрусь рогом — в самом деле через четыре года попрошу освободить жилплощадь. И как опекун он не может недвижимость на себя переписать без моего согласия. Сидит на птичьих правах. Да еще открывшийся у меня дар. Каким он будет и какие плюсы даст — пока вилами на воде. Но если всплывет, что Аки на потенциального абэноши наехал и повел себя некрасиво, за такое сожрут. Желающих на себя опекунство переоформить при новых обстоятельствах набежит — только свистни.

Поэтому мое предложение обсудить и заинтересованный вид как бальзам на израненную душу. Я не диктую, я совет прошу, обсуждаю совместные перспективы. И в паре старший-младший на главенство вроде как не претендую. Формально, хотя бы. Что именно я буду делать и как — это опекуну пока знать не нужно. Можно позже перед фактом поставить. Но видимость его активного участия в моей жизни создать надо. Ну и польстить самолюбию заодно — вон, какой хороший человек. Какие кадры вырастил.

Закончив обедать, расходимся довольные друг другом. Опекун к себе, ковыряться с захваченными с работы бумагами. Я же в магазин пойду. Карманных денег у меня уже не так много, но набрать полуфабрикатов на неделю хватит. Учитывая, что я сейчас как акула — лопаю все доступное — придется мошной потрясти. Заодно еще одну вещь проверю. Болтается у меня мыслишка, никак не получается отогнать.

***

С рюкзаком за плечами топаю в магазин. Сначала хотел дойти до Сэвен-элэвен, шарашки с кучей дошираков на полках. Но потом все же переборол лень и двинул на площадь рядом с метро. На пятнадцать минут дальше неторопливым шагом, но там магазинов продуктовых больше и ценники ненамного выше. Зато и выбор куда как лучше.

Чтобы не наркучивать лишнее, двинул напрямую через жилой комплекс Конан-вард. Как раз между нашими старыми районами с двухэтажными домиками влепили многоэтажных монстров. Обходить — изрядный крюк, поэтому все местные шляются напрямую. Вот и я взбежал по узкой пешеходной лестнице, прошел первую парковку, забитую машинами, вышел ко второй центральной. Поглядываю по сторонам — забавно. Это в Москве было привычно — сплошные панельные гробы с куцыми островками зелени. Для Йокогамы это пока не стало классикой, поэтому глаз с непривычки цепляется за рукотворные “горы” с блестящими в свете солнца окнами.

Пока глазами хлопал, не заметил, как мне дорогу перегородил высокий парень в черной майке с накатанным цветным мордастым принтом. И, судя по схожим картинкам на майках остальной кодлы, это не просто школьники. Это познакомиться со мной хотят босодзоку — одна из местных мотобанд. Девять человек, семь парней и две девчонки. Все моего возраста или чуть старше. Расселись на скамейках и их спинках, байки стоят рядом, сбившись в кучу.

— Посмотрите, народ, кого к нам в гости занесло! Это же тот борзый, кто Хизэшу отмудохал.

Кого я там от...? А, понял. Речь про обладателя хайра идет, не иначе. Другим вроде не успел пока еще границы обозначить. Кстати, бодрый хлопчик с покрытой лаком прической приятелей назвал очень специфически. Похоже, эта группировка не сама по себе, а уже под контролем борекудан. Или хотя бы дань официально им платит. Вон и еще один персонаж приметный в центре на лавочке развалился. Не его ли я тогда на плазе видел? Рожа квадратная, черные очки-капли, покровительственная улыбка. Сятэй, младший брат в филиале Инагава-кай.

Называется, на ловца и зверь бежит. Он мне и нужен.

— Ты про идиота с веником на голове? — улыбаюсь и обозначаю поклон. Типа — я вас уважаю, но у самого хвост пистолетом. Еще по мамонтовским помню — у парней с улиц звериное чутье. И отношения, как в стае. Чуть слабину дал — слетишь в иерархии на самое дно. Но и без повода демонстрировать свою крутость — это претендовать на место вожака. Такое пресекается на корню. И пусть про “тупых бандитов” газетчики пишут, это расхожее клише для успокоения обывателя. Да, в большинстве босодзоку и даже боевики борекудан дипломами университетов похвастать не могут, но в вопросах выживания на улице сто очков вперед дадут. С этим просто: не умеешь хребтиной проблемы ощущать — сдохнешь.

— Ага. У него морда до сих пор как подушка и двух зубов не хватает.

— Ну, кто просил хамить в чужом районе и за чужие долги вписываться? Хотя, вроде расстались мирно.

Молодежь на лавочках ржет. Сидевшая с краю девушка с вытянутым лицом предлагает:

— Ты в магазин, да? Пива нам прихвати, ко! Только холодного!

Понятно все с тобой. Или провинилась, или просто тебя за ровню не считают. Вот и пытаешься за чужой счет утвердиться. На других членов банды рот открывать чревато. А на школьника без серьезной силы за спиной — это как раз твой уровень. Только зря ты так.

— Тысяча йен за доставку. И еще штука за срочность.

Очередной взрыв хохота. Бедолага буквально взрывается от ярости, вскакивает и топает ко мне. Но я уже повернулся к перегородившему мне дорогу, игнорируя возможные проблемы:

— Это чей Судзуки-Хаябуса? Красавец.

Лакированный жестом осаживает подругу, заинтересованно цедит:

— Наша лошадка... Разбираешься?

— Чуть-чуть, — это да, Тэкеши на мотоциклы слюну пускал всю дорогу. Кубы, километры в час, ценники. Ночью разбуди — оттарабаню без запинок. Хотя никогда не любил адреналиновых наркоманов, кого прет под триста по трассе лететь до первого поворота. Как и тех, кто до этого же поворота на тюнингованной тачке шарашит. Все же я человек-функция. Первая работа наложила настолько жуткий отпечаток, что иногда ощущал себя роботом без эмоций. Это потом уже, в семье чуть оттаял. — Классный байк. Но себе бы взял Кавасаки-Ниндзю. На Хаябусе мне рано пробовать, убьюсь нафиг. Серьезная машина.

Возможный конфликт с дамочкой явно задавлен, ей просто не дают дальше рот открыть. Народ подключается, активно обсуждая плюсы и минусы названных моделей. Формально считается, что Кавасаки — он больше для начинающих, хотя дури в их байках тоже запредельно напихано. Минут через пять меня снова с легкой подколкой спрашивают:

— Прокатиться не хочешь?

Да-да. Только дернись — тебя тут и закопают. Брать чужой мотоцикл — это как у самурая меч попытаться из-за пояса вытащить. И не важно, что ты на самом деле хотел.

— Не, рано мне. А вот на праворульном “БМВ” я бы с удовольствием прокатился. Конечно, немцам в статусе тот же Сентури не переплюнуть, но движки делать умеют.

Сбоку от сборища мотоциклов застыло черное хищное тело баварца. Это — вызов обывателям. Во-первых, иностранный автопром на островах не жалуют. Непатриотично. Во-вторых, такого уровня машина по ценнику и демонстрации достатка ближе к должности какого-нибудь директора фирмы. А директор фирмы — в ста процентах из ста будет патриот. И без дешевых понтов, хотя из заработанных денег может уже личную пирамиду сложить. Не принято здесь у бизнесменов показухой заниматься. Считается неприличным.

Другое дело борекудан. Самые молодые боевики при появлении свободных денег обзаводятся чем-нибудь тюнингованным и спортивным, типа Хонды или Субару. Кто болтается среди подростков или контачит с теми же босодзоку — еще и спойлерами обвешиваются, превращая машины в чудовища на разваленных колесах. Кто вырастает на должность регионального уровня — те берут “мерсы” или “бэхи”. Как вот эта красавица. Или Лексусы с Аристо. Ну и оябуны предпочитают либо мерседесы последних марок, либо Тойоту Сентури. Последняя — вообще стала чуть ли не официальной визиткой криминальных боссов. Минимальный ценник больше двадцати миллионов йен в простейшей комплектации. А бронированная и доработанная под нужды заказчика стоит вообще заоблачные суммы.

На мою фразу отреагировал сам сятэй. Медленно поднялся, подошел и встал рядом, сунув руки в карманы. Окинул взглядом с ног до головы и презрительно дернул щекой. Ну, да. Я в джинсах, майке с покемоном и рюкзаком за плечами. Ботан. Или просто неудачник. Даже не кандидат в босодзоку на мопеде.

— Ты кто, парень? С чего бы тебе разрешить за руль моей ласточки сесть?

— Тэкеши Исии, — отвешиваю церемониальный поклон. — С кем имею честь?

— Кэйташи Симидзу, сятэйгасира‑хоса Исого.

В голове начинает щелкать переводчик, расшифровывая сказанное в более понятное для белого человека. Значит, у борекудан есть принятые в клан с правом наследования — кобуны и не имеющие этого права — сятэй. Первые — дети оябуна. Вторые — братья. Но в организации могут занимать равное положение. Эта градация больше для запутанных ритуалов по наследованию власти и возможности возглавить организацию. У братьев старшим является сятэйгасира, “младший командир” или босс над всеми сятэй. И хоса — это как раз его заместитель. В пирамиде управления — третий человек в районе. Оябун, сятэйгасира над всеми братьями и затем этот самый Кэйташи, что кривит губы. Достаточно большая шишка для района Исого, где я живу. К сожалению, такой детальной информации в газетах я найти не смог. Но кое-что накопал.

— Коннитива. Рад знакомству с вами, Симидзу-сама. Могу я задать один вопрос? Лично.

В глазах крепыша мелькает тень интереса. Обычный школьник при встрече с бандитами старается держаться подальше. Даже днем. Конечно, по внутреннему кодексу борекудан посторонних старается зря не трогать, но для боевиков поиздеваться над недотепой, отвлекающих от важных дел — это повод лишний раз поднять себе настроение.

— Ну пойдем, поговорим. Гонщик...

Прогулявшись до машины, Кэйташи достал платок и смахнул невидимую пылинку с багажника. Затем повернулся и приподнял бровь — о чем говорить хотел?

Склоняюсь в поклоне и, не разгибаясь, произношу:

— Могу ли я встретиться с господином Гото? Очень надеюсь, что мне есть что предложить оябуну при личной беседе.

Медленно распрямляюсь, приподнимаю левую ладонь и зажигаю над ней крохотный багровый шарик. Эти огненные кляксы скоро станут личной визиткой. Гашу огонек и наблюдаю, как на лице сятэйгасира‑хосы меняется гамма чувств. Сначала досада и злость, что какой-то щенок вздумал просить о великой милости. Затем недопонимание, о чем вообще идет речь. Затем заинтересованность. Задумывается. Наконец, “отмораживается”:

— Ранг какой?

— В эту субботу узнаю. Пока тесты не проходил.

— Огонь? Или что-то еще?

Хороший вопрос. Среди абэноши встречаются уникумы, кто способен оперировать сразу несколькими стихиями. Но обычно такие одаренные слабосилки. Не тянет человеческих организм несколько стихий комплексно. Хотя именно на стыке умудряются придумывать разные интересные техники и делать прорывные открытия. Поэтому такие “комбинашки” почти поголовно под протекторатом имперской канцелярии и в закрытых исследовательских центрах.

— Нет, пока только это.

— Жди...

Отойдя в сторону, Кэйташи засовывает руку во внутренний карман черного пиджака, добывает телефон и начинает звонить. Я молчу, отгоняя дурацкую мысль: как им в этих костюмах не жарко летом? Понимаю, что ходят как в униформе, демонстрируя окружающим “ху-из-ху”, но ведь неудобно? Хотя, может это сила привычки. Тэкеши вон в школьном костюме тоже чувствует себя нормально, а мне все периодически хочется между лопаток почесать на уроке.

Беседа заканчивается, “брат” возвращается на свое место. Прислонившись к машине, разглядывает меня, словно удивительную зверушку. Понятно — доложился старшему, там сигнал пойдет по инстанциям. Через какое-то время вернется ответ. Что железобетонно у борекудан — так это быстрая реакция на внешние раздражители. Иначе бы криминальная организация погибла много лет назад. В бурно меняющемся мире динозавру с тормозящей нервной системой делать нечего.

Слышу звонок. Распахнув “раскладушку”, Кэйташи слушает, бросает “Хай” и жестом указывает мне на пассажирское сиденье слева от водителя.

— Исии-сама готов выслушать тебя. Поехали.

Распахнув свою дверь, машет озадаченным байкерам:

— Я по делам, к вечеру загляну в “Мост”. Там еще пообщаемся.

Устроившись на сиденье, застегиваю ремень и пытаюсь вспомнить, что за “Мост”. Из глубин памяти всплывает — ночной клуб “Мост Йокогамы”. Достаточно дорогое место, где в последнее время стали выступать местные начинающие рокерские группы. Танц-пол, выпивка, громкая музыка. Мне, как несовершеннолетнему, туда ходу нет. Тэкеши узнал про это место благодаря рекламе солиста, чьи трэки слушал.

Медленно тронув машину, Кэйташи косится в мою сторону, потом начинает аккуратно инструктировать. Скорее всего, не ради заботы о чужой шкуре. Просто не хочет, чтобы руководство посчитало его самого дешевкой, притащившего бомжа с улицы.

— Говори только по делу. Слушай и не раскрывай рот лишний раз, если не просят. Постарайся быть краток, время оябуна очень дорого. И, да, не вздумай господина Исии так называть. Ты ему не кобун и не сятэй. И даже не чимпира.

Точно, я даже не гопник на подхвате. Я вообще посторонний, который за каким-то чертом добивается встречи с человеком, контролирующим всю преступность одного из районов Йокогавы. Но — мне это надо.

***

Припарковались в подземном гараже у одного из небоскребов в даун-тауне. Я тут раньше никогда не был, поэтому мог только приблизительно прикинуть, где это мы. У лифта уже ждала пара квадратных ребятишек в неизменных черных костюмах. Вчетвером поднялись на шестнадцатый этаж, вышли в коридор. Там проход перегородили еще трое, из которых один аккуратно меня обшмонал и попутно проверил рамкой металлодетектора. Заглянул в рюкзак, затем молча шагнул в сторону. Дальше так и шли — Кэйташи первым, я за ним, пара за спиной в качестве сопровождения.

Распахнув тяжелые дубовые двери, сятэйгасира‑хоса вместе с охраной остался в коридоре. Внутри меня встретила высокая стройная женщина в белоснежном кимоно с цветами и старик. На первый взгляд — лет под семьдесят, весь высохший, но взгляд внимательный. И руки хоть костлявые, но пиалу с чаем держали крепко. Акира Гото, оябун района Исого от клана Инагава-кай. Царь и бог для любых криминальных элементов среди двухсот тысяч населения. Серьезный дядька. Надеюсь, моя первая ступенька в будущей лестнице к далекой вершине.

Стою согнувшись в поклоне, жду. Акира жестом разрешает мне опуститься напротив. Шурша кимоно, женщина ставит еще один чайный прибор, наливает чай, после чего исчезает. Гейша? Или секретарь? Не знаю. В данный момент это не так важно.

Затылком ощущаю, что позади несколько человек охраны. И настроены они явно настороженно. Стрелять сразу не станут, но стоит хозяину шевельнуть бровью — и все, опекун даже не узнает, где подопечного похоронили.

Медленно открываю рюкзак, достаю пакет с деньгами. С поклоном показываю их старику, кладу сбоку на столик.

— Здесь пятьдесят тысяч, Гото-сама. Прошу принять в знак признательности и как компенсацию на потраченное на меня время.

— На велосипед копил? — усмехается оябун.

— Нет, Гото-сама. Это мои ужины на ближайшие пару месяцев. Но я считаю, что возможность поговорить с вами стоит куда больше, чем деньги.

Снова кланяюсь. Я иду по очень тонкому льду и надо успевать просчитывать возможные варианты, пытаться считывать эмоции собеседника и одновременно с этим не косячить, как гайдзину. Человек напротив дышит традициями, чуть ляпни что-то сдуру — все, на планах можно ставить крест. И вся показная доброжелательность не стоит паршивой йены. В отличие от подмосковной братвы, у местных борекудан звериная жестокость как вторая натура. Традиции, мать их за ногу.

— Что хочет будущий абэноши от старика?

Начало положено. Деньги взяли, значит, меня хотя бы готовы выслушать.

— Я буду очень признателен, если вы скажете, Гото-сама, как мне стать вашим кобуном. Что нужно для этого сделать.

Умеет оябун держать лицо, ничего не скажешь. Зрачки чуть сузились, ноздри вздрогнули. В остальном — все та же маска доброго дедушки, угощающего чаем заглянувшего в гости родственника.

— Очень неожиданный вопрос, молодой человек...

— Тэкеши Исии, господин. Первый класс старшей школы Мэйхо. Возможно, владею стихией огня, тестирование в эту субботу по направлению директора.

— Исии?.. Как интересно.

Еще бы. Я бы даже сказал, что это символично. Сусуму Исии за двадцать лет правления кланом Инагава-кай вывел его в лидеры среди других синдикатов. Относительно небольшой по численности клан держит третье место в стране и как бы не первое среди японцев по всему миру. Сейчас во главе стоит сын Сусуму, Той Инагава. Но я проверил — хотя фамилии у нас одинаковые, мы никаким образом не родственники.

— Значит, ты хочешь войти в семью... Роль сятэй тебя не прельщает.

— Совершенно верно. Надеюсь найти применение своим талантам как кобун.

— И понимаешь, что в этом случае официальная дорога абэноши для тебя будет закрыта... Ты ведь знаешь, что правительство не одобряет участие одаренных в делах борекудан? Даже просто как сочувствующих? Для таких существует процедура “тинкон” — изгнание духов. Пробуждать дар так и не научились, а вот разрушать внутренний источник и превращать абэноши в простого человека — это властями уже доступно... Не жалко? Терять карьеру, обеспеченную жизнь и прекрасные перспективы для семьи.

Поднимаю глаза, безмятежно смотрю в упор и спрашиваю:

— Карьера, деньги и перспективы обещает правительство. Не так ли? Не император, не старые кланы у подножия трона. А всего лишь правительство.

— Так, — соглашается старик.

— Извините, Гото-доно, но я не верю правительству. — Вот так, уже и аксакалом называю. Но мне надо его заинтересовать. Про доверие и речи нет, такие акулы никому и никогда не доверяют. А вот интерес... — Что они сделали, когда в Намамуги надругались на честью самураев? Выплатили штраф англичанам и вылизывали им пятки?.. Хорошо, это было сто пятьдесят лет назад. А чем закончилась история с американцами семь лет назад, когда их подлодка протаранила рыбацкую шхуну, отрабатывая срочное всплытие? Семьям погибших моряков даже компенсацию толком не заплатили.

Взгляд живой мумии становится колючим:

— Про подлодку в газетах не писали.

— Мой отец был матросом на Ёри-мару. Пропал без вести два года назад в море. Он и рассказывал про аварию.

Снова появившаяся из ниоткуда женщина долила свежего горячего чаю, поклонилась и исчезла. Вышколенная прислуга у оябуна, ничего не скажешь.

— Сочувствую твоему горю, Тэкеши-кун. Но мне все же интересно, почему ты хочешь променять благополучную жизнь на служение Инагава-кай?

Поднимаю левую руку:

— Вот это правительство.

Затем правую:

— Это вы.

Изображаю чаши весов, левую сжимаю в кулак и опускаю на колени.

— Если выбирать власти или Инагава-кай, я выберу вас. Кто помогал в Кобэ после землятресения в девяносто пятом? Чиновники? Они лишь мелькали по телевизору и заламывали руки. А ваши люди везли продовольствие, медикаменты, помогали с врачебной помощью и восстанавливали разрушенное. Что такое “нинкье”? Это помощь семей и кланов борекудан обычным людям. Представляете, даже слово специальное есть. А есть ли такое слово для чиновников?.. Хотя, да. Я его знаю. Коррупция. Правда, оно не имеет никакого отношения к чести и верности данному слову.

Молчит. Думает. Я тоже молчу и даже не трогаю чай. Сейчас старик примет решение. И вряд ли в моих силах будет его изменить.

— Я тебя услышал, молодой абэноши. И вот что скажу... После того, как ты сдашь тесты, получишь официальный диплом. Тебе расскажут, что ждет владеющего даром, если он будет работать на презираемое тобой правительство. Подумаешь хорошенько.

— Или?

— Или заглянешь в порт. В Бэйсад Марине появилась группа китайцев, кто начал продавать стимуляторы для своих. “Москиты”, помогают “Бамбуковому союзу” с транспортировкой дряни и провозом через таможню запрещенных веществ. Старшим у них Чжа Хон. Поговаривают, будто он тоже одаренный. Все, что проходит через его руки, становится сильнодействующими препаратами. Так вот, если ты в самом деле хочешь получить кубок и стать кобуном, то разрушишь бизнес Чжа Хона.

Получить кубок — это вступить в борекудан через ритуал установления семейных отношений. Слово сказано. Не думаю, что оябун откажется от данного обещания.

— Сроки? Должен ли я сохранить жизнь кому-нибудь из “москитов”?

— Сроки выбирай сам. Ты же стремишься стать одним из нас, тебе и решать насчет срочности. О чужих жизнях... Они мне не интересны. Единственное условие — это твое задание. Личное. Если китайцев арестует по наводке полиция, я оценю это как глупую шутку.

Понятно. Проверка на вшивость. Особенно, если учесть мои возможные таланты как абэноши в стихии огня. Что же, имя цели у меня есть. Место тоже. Остальное нужно будет узнать уже на месте.

Кланяюсь. Медленно встаю, снова сгибаюсь в поклоне:

— Благодарю вас, Гото-сама, что уделили мне время. Как я смогу встретиться с вами, чтобы сообщить новости?

— Симидзу-кохай даст тебе свой номер. Когда ты хорошенько все обдумаешь и выберешь путь, перезвони. Как человек, проживший долгую жизнь, я все же рекомендую тебе стать абэноши. Не придется жалеть в старости.

Вежливо улыбаюсь:

— Я могу ошибаться, но если Инагава-кай получит своего одаренного, хуже клану не будет.

У дверей делаю последний церемониальный поклон и выхожу в коридор. Там меня уже ждет охрана и Кэйташи Симидзу. Двигаюсь обратно за сятэйгасира‑хоса до лифта, затем устраиваюсь на пассажирском сиденье. Молчавший всю дорогу сятэй роняет:

— У меня еще дела, поэтому домой тебя не повезу.

— Не нужно из-за меня волноваться, Симидзу-сама. Любое место в нашем районе или рядом со станцией метро. Я доберусь.

— Тогда у метро.

— Последняя просьба, если можно. Я хочу как можно лучше выполнить задание для Гото-сама. Поэтому, если у вас найдется любая информация по “москитам” в Бэйсад Марине и Чжа Хону — буду признателен.

Через десять минут тишины Кэйташи паркуется у тротуара рядом со станцией подземки. Достает кожаное портмоне, протягивает визитку с телефоном.

— Позвони завтра вечером, я посмотрю, что у меня есть на китайцев.

Отлично. Я получил первое задание, которое покажет, чего стою в новом мире и новом теле. Конечно, Тэкеши до моей лучше формы еще лет пять пахать, как проклятому. Но я же не собираюсь башкой стену пробивать. Я головой — думаю. И если у меня еще будет подспорье в виде информации, то это резко повышает шансы на успех.

Прощаюсь и топаю ко входу в метро. Как раз по дороге домой заскочу на плазу и прикуплю чего-нибудь к ужину. Шиковать уже не получится, в кармане теперь жалкие остатки былой роскоши. Но общими результатами я доволен. Кто сказал, что я обязан идти проторенной дорогой под жестким контролем руководящих и направляющих органов? Да и черт с ним, непонятным пока даром. Даже “тинкон” не так страшен — жил без клоунады с огненными шарами и дальше проживу.

***

Вечером ужинаем с опекуном, после чего он устраивается смотреть очередное шоу “кто заработает тысячу йен, отчебучив очередную дичь на потехе публике”. Я же ушел к себе в комнату и стал сортировать учебники на завтра. Что из домашки успею сделать полностью, что просмотрю по верхам. Плюс надо выделить время на компьютер. Канал у нас слабый, но мне не фильмы смотреть. Мне нужно пошарить по местным форумам и поискать выходы на чаты для хакеров. Полезной информации там не так много, но базу нужно уже собирать. Кто чем из софта пользуется. Какие дырки в местных общественных системах известны. Кто и как лазает на камеры по улицам. Одним словом, все для будущей работы. Зацеплюсь за основы, потом будет легче. Багаж у меня солидный, бэкдоры сумею или накопать, или наделаю. Главное — аккуратность и анонимность. А отловить асоциального одиночку с продвинутым техническим образованием и опытом в компьютерной безопасности — это вам не малолеток по чатам гонять.