Киллашандра Crystal Singer - 2

Глава 12

Идиллия продолжалась ещё целый день, до раннего утра третьего, и в течение этого времени Килашандра была бы готова пожертвовать всей престижностью кристальной певицы, чтобы остаться спутницей Ларса. Совершенно невозможная, невероятная и непрактичная амбиция. Но она твёрдо решила наслаждаться его обществом, пока это было физически возможно. Её преследовали воспоминания о Каррике, и, как это часто бывает с подобными травмами, они окрашивали и усиливали её реакцию на Ларса.

Именно перемена погоды вынудила их вернуться в общество. Падение атмосферного давления разбудило Киллашандру незадолго до рассвета. Она лежала без сна, вялые руки Ларса обнимали её, его ноги переплетались с её ногами, и она недоумевала, что же так внезапно вернуло её в сознание. Затем она учуяла перемену погоды в утреннем ветерке. Киллашандре и в голову не приходило, что её симбионта-баллибрана могут волновать другие погодные условия. И она напрягла свою чувствительность до предела, проверяя, что может предвещать эта перемена.

Шторм, решила она, позволив симбиотическому инстинкту определить. И сильный. На этих островах ураган скорее всего, чем нет. Тревожное явление для относительно плоского массива суши. Нет, на том, что Ларс назвал Головой, были возвышенности. Она улыбнулась, потому что вчера, между прочим, он преподал ей урок истории и географии, имеющий отношение к островной экономике.

«Этот остров получил своё название от формы суши», – объяснил он и нарисовал ракушкой фигуру на мокром песке. Они только что вышли из утреннего купания. «Впервые его заметили с исследовательского зонда, и он получил название задолго до того, как сюда высадились поселенцы. У мыса Хед даже есть своего рода ореол из островков. Мы находимся на мысе Уингтип. Поселение расположено на изгибе мыса... видите... и западные возвышенности – это крылья, дополняющие принцип хребта. Эта сторона острова гораздо ниже, чем та, что обращена к телу. У нас есть две отдельные пригодные для жизни гавани, северная и южная, а протянутые руки ангела завершают меньшую, более глубокую. Там находятся офисы моего отца, так как хребет иногда мешает приёму с материка. Отсюда его не видно из-за хребта Бэкбон, но на мысе Хед есть довольно внушительный старый вулкан». Он лукаво ухмыльнулся, создав у Киллашандры впечатление, что он, должно быть, был дьявольским ребёнком. «Некоторые из нас, менее благоговейные души, говорят, что Ангел снесла ей голову, когда узнала, кто завладел планетой. Конечно, это не так. Это случилось за века до того, как мы сюда попали».

Анхель был не самым большим из островов, но Ларс сказал ей, что она скоро убедится, что он лучший. Южное море, по словам Ларса, было усеяно всевозможными участками суши: некоторые были совершенно бесплодными, на других находились действующие вулканы, а всё, что было достаточно большим, чтобы поддерживать плантации амазонок и другую полезную тропическую растительность, было именно таковым.

Мы были расой, обособленной от жителей материка, и остаёмся ею, Карригана. Они слушают то, что им преподносят Старейшины, отупляя их разум всей этой чепухой. Островитянам всё равно нужно быть в курсе происходящего. Мы, может быть, и беззаботны и легкомысленны, но мы не ленивы и не глупы.

Она неожиданно обнаружила удовольствие, слушая болтовню Ларса, понимая, что его мотивом было не только самовосхваление, но и желание объясниться ради неё. Его голос был настолько прекрасно модулирован, а экспрессия – раскованной, что она могла бы слушать его годами. Он превращал мелочи в события, неважно, что все они были направлены на восхваление островов и тонкое принижение материковых обычаев. Однако он не был непрактичным мечтателем. И его бунт против власти материка не был необдуманным антагонизмом разочарованного человека.

«Похоже, ты не хочешь покидать Офтерию, даже если пытаешься проложить путь для своих друзей», — заметила Киллашандра поздно вечером того же второго дня, когда они закончили трапезу из приготовленных на пару моллюсков.

«Мне здесь так же хорошо, как и в любом другом месте галактики».

«Но твоя музыка…»

«Она была написана для исполнения на оптерианском органе, и я сомневаюсь, что какое-либо другое правительство позволит их использовать, даже если Старейшины и Мастера разрешат копирование дизайна». Он отмахнулся от этого соображения.

«Если вы смогли это сочинить, у вас великий дар…»

Ларс рассмеялся, взъерошив ей волосы: его, казалось, заворожила текстура ее волос.

«Любимая солнечная девочка, уверяю тебя, это не потребовало больших дарований. Да и темперамента у меня нет, чтобы сесть и сочинить музыку…»

«Давай, Ларс…»

«Нет, серьезно, я гораздо счастливее, когда стою у штурвала корабля...»

«А твой голос?»

Он пожал плечами. «Для островного вечера это, конечно, неплохо, девочка моя, но кто удосуживается петь на материке?»

«Но если ты уберёшь остальных с планеты, почему бы тебе тоже не отправиться? Есть много других планет, которые сделают тебя Звездой за пико…»

«Откуда ты знаешь?»

«Ну, должно же быть!» — Киллашандра почти закричала, раздосадованная ограничениями, налагаемыми её ролью. «Или почему ты пытаешься обойти это ограничение?»

«Меня вдохновляет вершина альтруизма. К тому же, Санни, Тич и Брасснер могут внести весомый вклад в развитие галактики. И как только человек встречает Нахию, становится очевидно, почему её нужно отпустить. Подумайте, сколько добра она могла бы сделать».

Киллашандра пробормотала что-то ободряющее, раз уж это было необходимо. Она почувствовала нехарактерный для себя укол ревности при виде благоговения и трепета в голосе Ларса, когда он упоминал эту Нахию. Ларс питал совершенно здоровое презрение как к Старейшине, так и к Мастеру, да и вообще ко всем федеральным чиновникам, за исключением отца. И хотя он говорил об этом человеке с любовью и уважением, Нахия занимала более высокое положение. Довольно часто Киллашандра замечала едва заметные паузы в речи Ларса, словно он проявлял тонкую осмотрительность, настолько тонкую, что она улавливала лишь её отголоски. Так же, как он чуть было не признался в похищении хрустальной певицы. И теперь, поняв его мотивы, она восхищалась его находчивостью и предприимчивостью. Знали ли остальные в его подрывной группе, что он сделал? Одобрили ли они это? И что будет дальше? Она могла только представить себе, какой фурор это вызовет в Гильдии Хептитов! Или, может быть, она должна была спасти себя сама? Что она и сделала.

Ларс тоже был метеочувствителен, ведь она только что закончила анализ, когда он проснулся, такой же бодрый. С нежностью потянув её за волосы и улыбнувшись, он встал, вдыхая ветерок, который теперь был достаточно силён, чтобы взъерошить ему волосы, и медленно повернулся. Он остановился, глядя в ту же сторону, куда она смотрела.

«Ураган, Карригана. Пойдём, у нас будет много дел».

Не то чтобы они не начали утро с быстрой пробежки, ничуть не небрежной, несмотря на краткость. Затем они быстро искупались, а Ларс внимательно наблюдал за рассветными изменениями в небе.

«На юге всё наверстывается, так что удар будет тяжёлым». Он замер на мгновение, пока волны набегающего прилива хлестали его по бёдрам. Он посмотрел на юго-запад, нахмурился и, неудовлетворённый своими мыслями, направился к берегу, взяв её за руку, словно ища утешения.

Она не обратила внимания на его кратковременное исчезновение, пока убиралась на месте лагеря. Ларс протиснулся сквозь кусты, странно улыбаясь, когда подошёл к ней, держа в руках две гирлянды из необыкновенно красивых бело-голубых цветов. «Это подойдёт», — загадочно сказал он, нежно накидывая одну ей на шею. Аромат был слегка эротичным, и она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в знак благодарности за заботу. «А теперь ты должен нанести мою».

Улыбнувшись его кротости, она подчинилась, и он поцеловал ее, выдохнув с облегчением, словно поступил благородно.

«Пойдем», — он отдал ей корзину, перекинул одеяло с их одеждой через плечо и, схватив ее за руку, повел ее обратно через подлесок.

Хотя солнце ещё не поднялось над горизонтом, к их прибытию на пляже царило оживление. У всех прибрежных зданий горели факелы, и кучки людей, освещённые факелами, сновали с ручными тележками. Покачивающиеся огни на гавани также указывали на то, что команды направлялись к стоящим на якоре кораблям. Шхуна ушла, но Киллашандра не ожидала увидеть этот большой корабль всё ещё у острова Ангела.

«Где они могут взять лодки?»

«К задней части. Просто посмотрим, сколько времени осталось до подъёма ветра. Много чего нужно сделать, прежде чем мы сможем отвести «Ловца жемчуга» к безопасной стоянке».

Киллашандра окинула взглядом живописную набережную, впервые осознав, насколько она уязвима. Первая линия зданий находилась всего в четырёхстах метрах от линии прилива. Разве их не смоет ураган?

«Они часто плавают», — Ларс удивил её, когда они целеустремлённо направились к поселению. «Но в основном плавает полли. После последнего сильного удара Морчал спас всю крышу. Она плавала в заливе, он просто высушил её и поставил обратно».

«Мне нужно помочь Кералау», — осторожно предложила Киллашандра, не желая отходить от него, но не зная, чего от неё требует протокол острова в чрезвычайной ситуации. Рука Ларса сжала её локоть.

«Насколько я знаю Керало, она держит ситуацию под контролем. Я ни на секунду не рискую тобой, Карригана. Мне казалось, я ясно это объяснил».

Киллашандра чуть не возмутилась собственническим тоном его голоса, но в глубине души ей даже нравился его шовинизм. Она слишком глубоко уважала бурю, чтобы не желать оказаться в самом безопасном месте во время неё. Здравый смысл подсказывал ей, что это, скорее всего, будет компания Ларса Даля.

Мужчины и женщины входили и выходили из таверны. Ларс и Киллашандра вошли и обнаружили настоящий командный пункт. В баре теперь раздавали снаряжение и экипировку, которые Киллашандра не сразу смогла опознать. У дальней стены работал огромный экран видеорегистратора, показывающий спутниковый снимок нарастающего шторма, надвигающегося с юга. В левом верхнем углу отображалось предполагаемое время появления первых сильных ветров, прилива, прилива и встречных ветров. Другая загадочная информация, отображаемая полосой в верхней части экрана, не имела для неё особого смысла, но, очевидно, передавала информацию посетителям бара. В том числе и Ларсу.

«Ларс, Улав тебя ждет», — крикнул самый высокий из мужчин за стойкой и кивнул в сторону боковой двери. Мужчина замолчал, и Киллашандра, чувствуя на себе его пристальный взгляд, последовала за Ларсом в указанную комнату.

Как бы ни была деревенска таверна снаружи, это помещение было забито сложным оборудованием, в основном метеорологическим, хотя и не таким сложным, как приборы в Погодной комнате Гильдии Гептитов. И всё это печатало или отображало быстро меняющуюся информацию.

«Ларс?» Молодой человек отвернулся от сканера перед собой и, скривив лицо в тревоге, чуть не набросился на вновь прибывшего. «Что ты собираешься делать…»

Ларс поднял руку, прерывая предложение, и молодой человек заметил гирлянду. Он бросил на Киллашандру почти панический взгляд.

«Тэнни, это Карригана. И я ничего не могу сделать с этим штормом». Ларс, говоря это, внимательно изучал дубликат спутникового снимка VDR. «Самое худшее пройдёт на востоке. Не беспокойся о том, чего ты не можешь изменить!» Он хлопнул Танни по плечу, но обеспокоенное выражение лица не полностью изменилось.

Килашандра сохраняла на лице глуповатую светскую улыбку, пока Танни коротко кивнула ей. Она прекрасно понимала, о чём, или, скорее, о ком, они так уклончиво говорят. О ней. Всё ещё запертая, подумали они, на этом крошечном острове.

«Тэнни — мой партнер, Карригана, и один из лучших моряков на «Ангеле», — добавил Ларс, хотя его внимание по-прежнему было приковано к кружащейся облачной массе.

«А что, если направление изменится, Ларс?» — Танни не хотел успокаиваться. «Ты же знаешь, каковы южные ветры…» Он преувеличенно взмахнул обеими руками, чуть не задев проходившего мимо островитянина, который вовремя пригнулся.

«Тэнни, мы ничего не можем сделать. На острове есть огромная полли, которая пережила ураганы и приливы с тех пор, как архипелаг захватили люди. Мы пойдём и посмотрим, как только утихнет шторм. Хорошо?»

Ларс не стал дожидаться согласия Танни и провёл Киллашандру обратно в главную комнату. Он задержался у стойки, ожидая своей очереди, и получил небольшую трубку. «Мне подойдёт лёгкая, Барт», — добавил он, и Барт поставил на стойку небольшой антигравитационный блок. «Большая часть моего имущества либо на «Жемчужине», либо на пути ко мне из Города. Прихвати, пожалуйста, пару пайков, Карригана», — добавил он, выходя на широкую веранду, где раздавали дополнительные припасы. «Может, они и не нужны, но им меньше нужно брать с собой на хребет».

Когда Ларс повернула на запад, прочь от поселения, она заметила Танни, наблюдавшего за ними. Выражение его лица всё ещё было обеспокоенным. Ветер усиливался, и вода в гавани волновалась. Ларс посмотрел направо, оценивая ситуацию.

«Ты уже попала в плохую ситуацию?» — спросил он ее с веселой и снисходительной улыбкой на лице.

«О да», — горячо ответила Киллашандра. «Не тот опыт, который я хотела бы повторить». Откуда Ларс мог знать, насколько ничтожным будет ураган Оптериана по сравнению с пасхальными бурями на Баллибране? Ей снова захотелось избавиться от своей чужой личности. Ей так многим хотелось поделиться с Ларсом.

«Тяжело переждать удар», — сказал Ларс, а затем ухмыльнулся ей сверху вниз. «Но на этот раз нам не будет скучно. Отец говорил, что Тиах приехал с Хаунессом и Эрутауном. Интересно, как они раздобыли разрешения на поездки?» Это заставило его усмехнуться. «Узнаем, как работает обновлённый генеральный план».

Килашандре было очень трудно удержаться от каких-либо замечаний, но, конечно, переждать этот удар было бы крайне интересно. Пусть она и не справлялась с основной задачей своего визита в Оптерию, но определённо набиралась опыта общения с диссидентами.

Его место находилось на холме над гаванью, в роще взрослых деревьев полли. Это отражало чопорность человека, предпочитающего простые и спокойные цвета. Он достал несколько карисаков, аккуратно сложенных в шкафу, и вместе они вытащили из сундука всю свою одежду, включая несколько прекрасно сшитых нарядов. Он очистил свой терминал от всей сохранённой информации и, когда Киллашандра спросила, не стоит ли демонтировать экран, пожал плечами.

«Федеральный выпуск. Должно быть, я один из немногих островитян, кто им пользуется». Он ехидно ухмыльнулся. «И потом не смотреть их передачи! Они никогда не поймут, что островитянам не нужен чужой опыт». Он указал на море. «Не с настоящими приключениями!»

Подушки, гамаки, кухонная утварь, ковры, занавески — все это было спрессовано в удобный узел, к которому Ларс прикрепил ловушки антиграва. Весь процесс не занял у них и пятнадцати минут.

«Мы просто прикрепим это к поезду, возьмём что-нибудь поесть, а затем доставим «Жемчужину» в безопасное место». Он осторожно подтолкнул свои вещи в нужном направлении.

Вернувшись на набережную, Киллашандра поняла, что он имел в виду под поездом. Многочисленные тюки с личными вещами, завёрнутые и невесомые, прикрепляли к большому плавающему прицепу, на котором сидели семьи с маленькими детьми. Как только он наполнился, водитель повёл его по извилистому маршруту к далёкому хребту.

«Увидимся в следующий раз, Джорелл?» — крикнул Ларс человеку, направлявшему портовую лодку к стоящим на якоре кораблям.

«Попался, Ларс!»

«Вот Кералау», — сказала Киллашандра, указывая на женщину, которая разливала горячий суп из огромного котла по тарелкам.

«Вы всегда можете рассчитывать на ее гостеприимство», — сказал Ларс, и они изменили свой маршрут, чтобы встретиться с ней.

«Карригана!» Кералау прервала обслуживание семьи и энергично взмахнула рукой, привлекая их внимание. «Понятия не имею, куда ты…» Она замерла, слегка вытаращив глаза при виде гирлянды на шее Киллашандры, и разглядывая такую же гирлянду у Ларса. Затем она улыбнулась. Она одобрительно похлопала Киллашандру по руке. «В любом случае, я положила твой карисак вместе со своим на платформу, ведущую к Хребту. Увидимся там с вами?» Её манера держаться граничила с застенчивостью, когда она протянула им чашки из сумки, стоявшей рядом, и разлила горячий суп.

«После того, как мы доплывём на «Жемчужине» до Бэка», — непринуждённо сказал Ларс, но Киллашандра нашла его выражение слегка самодовольным, словно ему нравилось удивлять Кералау. Он подул на суп, осторожно отпивая. «Как всегда, Кералау. Когда-нибудь ты должен передать свой секретный рецепт. Что будет делать Ангел в критической ситуации, если ты не будешь рядом, чтобы поддержать нас!»

Кералау довольно фыркнула, ткнув его под ребро, прежде чем подойти к Киллашандре. «На берегу ты вёл себя лучше, чем я с корабля!» — пробормотала она, подмигивая и одобрительно ткнув Киллашандру под ребро. «И», — добавила она, и выражение её лица сменилось с непристойного на серьёзное, — «ты — именно то, что ему сейчас нужно».

Прежде чем Киллашандра успела ответить на этот загадочный комментарий, Кералау перешел к следующей группе.

«Если Керала будет в курсе», — сказал Ларс между глотками, — «шторм или нет, остальная часть острова будет в курсе».

«Что мы с тобой попарились?» Килашандра пристально посмотрела на него, уже решив, что, по островным обычаям, должны означать особые синие гирлянды. Это было самонадеянно с его стороны, но, с другой стороны, он также предполагал её знакомство с островными обычаями. Рассказ, если его слушать с её стороны, обещал быть тяжёлым. «Вы здесь на удивление хорошо организованы…» Она позволила своей фразе повиснуть в воздухе, давая понять, что, к своему сожалению, она уже побывала в другом месте.

«Ангел» нечасто идёт по прямому пути, и шторм может отклониться, прежде чем ударить, но ждать до последнего нельзя, не на Анхеле. Отец не терпит неэффективности. Это лишает жизни и лишает доверия. А, Джорелл вернулся. Прибереги свою чашку. Она нам понадобятся позже».

Портовый скип ждал их и других пассажиров на бурлящем море. Ларс наклонился, чтобы ополоснуть чашку, и Киллашандра последовала его примеру, прежде чем перебраться через борт водного такси. Доброжелательные руки втащили их на борт.

На кораблях, оставшихся в гавани, кипела жизнь, но многие уже отплыли в безопасную бухту. Ларс мило болтал с другими пассажирами, по одному разу назвав Киллашандру. Приближающийся шторм беспокоил всех, несмотря на хорошо отработанный исход. Считалось, что для такого сильного шторма это ещё ранний сезон: давали шансы, что он отклонится на запад, как это часто бывает со многими ранними штормами; чувствовалось облегчение от того, что ни одна из двух ближайших лун не была полной, что влияло на высоту приливов. Пессимист на борту был уверен, что это начало очень штормовой зимы, и это замечание привлекло внимание Киллашандры. Зима? Насколько ей было известно, она прибыла в Офтерию ранней весной. Неужели она каким-то образом пропустила полгода?

Затем такси подъехало к обтекаемому пятнадцатиметровому судну с парусным вооружением, и Ларс велел ей схватиться за веревочную лестницу, которая хлопала по борту. Она вскарабкалась наверх, чуть не споткнувшись о спасательные перила, чего никак не ожидала. Ларс оказался рядом с ней, радостно выкрикивая слова благодарности Джореллу, который ловко затащил лестницу на борт и начал её убирать.

«Мы подготовим каюту перед отплытием», — сказал Ларс, кивнув в сторону люка.

Килашандра мало что знала о кораблях такого класса, но каюта показалась ей очень аккуратной, ведь она была обустроена для дневного использования. Она прошла в носовую каюту и решила, что спала на верхней правой койке. Она обернулась, чтобы оценить вид, который открывался ей, и решила, что «Ловец жемчуга» доставил её на этот проклятый островок.

«Новости!» — сказал Ларс, спускаясь по трапу и разговаривая по телефону. Он слушал, бегло осматривая ближайшие шкафы, и, улыбнувшись, повернулся к ней. «Сообщи мне о любых изменениях. Приём».

Он положил трубку и одним неожиданным движением крепко обнял её. Его голубые глаза сверкали в нескольких дюймах от её лица. На его лице появилось выражение сексуального безумца, глаза расширились от преувеличенной ярости, когда он одной рукой прижал её к себе, а другой настойчиво поглаживал. «Наконец-то мы одни, моя девочка, и кто знает, когда в следующий раз мы сможем уединиться, чтобы насладиться тобой в полной мере».

«О, сэр, отпустите меня!» — Киллашандра захлопала ресницами, задыхаясь в притворном ужасе. «Как вы можете насиловать невинную девушку в этот час нашей опасности?»

«Кажется, это правильно, — сказал Ларс совершенно другим тоном, отпустив её так резко, что ей пришлось схватиться за стол. — Усмири своё либидо, пока я не застелю постель, в которую тебя сейчас положат». Он перевернул стол на край и жестом пригласил её сесть с другой стороны сиденья, которое выдвигалось поперёк палубы.

Одновременно они упали на кровать, и Ларс начал нападать на ее согласное тело.

Звонок трубки вернул их к реальности, которая лишь отдалённо влияла на их деятельность. Ларсу пришлось с трудом удержать равновесие на качнувшемся судне, чтобы дотянуться до трубки. Он нахмурился, услышав сообщение.

«Ну, любимый, надеюсь, ты хороший моряк, ведь предстоит нелёгкий путь по флангу. Шторм спешит нам навстречу. Ни поворота, ни остановки! Доставай из шкафа дождевую одежду. Температура падает, и дождь будет холодным».

К счастью, Ларс дал чёткие указания своей команде новичков, и Киллашандра справилась со своими задачами достаточно хорошо, чтобы заслужить его одобрение. «Ловец жемчуга» был оборудован для управления в одиночку: шкоты были подведены к кокпиту лебёдкой, а другие системы управления работали дистанционно, чтобы облегчить управление в отсутствие экипажа. Ларс поманил Киллашандру на корму, где дистанционно поднимали якорь. Другой поднял главный парус шлюпа на мачту, и вымпел Ларса вспыхнул, когда шкотовый конец паруса закрепился.

Ветер поднял паруса, и корабль, двигаясь вперёд, вышел из широкого входа в гавань, которая теперь была свободна от всех судов. И, похоже, никто не заметил их задержки. Пляж был пуст. Закрытые ставнями магазины и дома выглядели заброшенными. Прилив уже заливал площадки для барбекю, и Киллашандра гадала, сколько же всего останется на набережной, когда они вернутся в Уинг-Харбор.

Киллашандра нашёл скорость «Ловца жемчуга» невероятно воодушевляющей. Судя по восторженному выражению его лица, Ларс тоже. Свежий ветер гнал их через гавань почти до самого её устья, прежде чем Ларс сделал короткий галс, чтобы уйти от берега. Затем «Жемчуг» оказался глубоко в лафете, набирая высоту, и шёл левым галсом к корпусу крыла.

Это было бесконечное время, оторванное от реальности, в отличие от резки кристалла, где время тоже иногда останавливалось для Киллашандры. Это было иное время, проведенное с кем-то, с тем, чья близость была для нее предметом острого физического наслаждения. Их тела соприкасались – плечо, бедро, колено и нога, – пока корабль, ныряя вперед, прижимал Киллашандру к Ларсу. Не путешествие, с грустью осознала она, которое может длиться вечно, а долгий промежуток времени, который она надеялась запомнить. Есть моменты, подумала Киллашандра, которыми хочется наслаждаться.

Солнце было почти в зените, когда они наконец вышли из гавани Уинга. Когда они огибали вершину Уинга, низины сменялись могучими базальтовыми скалами, возвышающимися прямо над бушующим морем – бастионом против стремительно надвигающегося урагана, – солнце клонилось к западу. Южное небо зловеще затянули темные тучи и дождь. Под защитой этих скал их стремительный бег замедлился. Ларс объявил о голоде, и Киллашандра спустилась вниз, чтобы утолить жажду. Учитывая бурную воду, она нашла несколько грелок, которые открыла, и они съели их в кокпите, по-дружески рядом. Киллашандра сочла необходимым сдержать нарастающую похоть, когда Ларс придвинул свое длинное тело к ее, чтобы лучше ухватиться за румпель.

Затем они обогнули скалы и вошли на переполненную якорную стоянку, где укрывалось судно «Ангела». Ларс выпустил сигнальную ракету, чтобы привлечь к ним судно, и приказал «Киллашандре» идти вперёд багром, чтобы зацепиться за ярко-оранжевый буй восемьдесят два по правому борту. Он свернул парус дистанционно и включил маломощный вспомогательный двигатель, чтобы замедлить «Жемчужину» и не пролететь мимо буя.

Буй восемьдесят второй находился во втором ряду, между двумя небольшими рыболовецкими судами с кеч-парусным вооружением, и Киллашандра была весьма довольна, что зацепилась за него с первой попытки. К тому времени, как Ларс закрепил судно, чтобы переждать удар, маленькое портовое такси уже было рядом, и его пилот, похоже, был не слишком рад оказаться в бурном море.

«Почему ты так долго, Ларс?»

«Немного встречного течения и несколько резких поворотов», — сказал Ларс с такой веселой фальшью, что Киллашандра сильно ткнул его локтем в рёбра. Он выбросил руку вперёд, чтобы предотвратить дальнейшие атаки. Им обоим пришлось держаться за поручни, пока лодка подпрыгивала и хлестала.

На мгновение Киллашандре показалось, что лоцман ведёт их прямо к обрыву. Затем она увидела свет, обрамляющий морскую пещеру. Словно выступ обозначал границу господства моря, маршрутка резко вышла на спокойные воды, направляясь к внутренней части острова, к песчаному берегу. Киллашандре было велено бросить конец ожидающим береговым. Маленькую лодку завели в люльку, и она была поднята на воду, в безопасности, подальше от разрушительных сил шторма и моря.

«Опять последний, да, Ларс?» – поддразнивали его, когда вся группа вышла из дока и начала подниматься по длинной лестнице, вырубленной в базальте. Подъём оказался долгим для Килашандры, непривычной к лестницам, и, хотя гордость не позволяла ей просить о короткой остановке, к тому времени, как они достигли вершины и вышли на продуваемую ветрами террасу, она совершенно выдохлась. Она с облегчением обнаружила ожидающего её поплавка, ведь Хребет возвышался над ними на несколько метров, и она сомневалась, что сможет подняться ещё на одну ступеньку.

Полли и другие деревья росли вдоль хребта, создавая ветрозащиту для поплавка, пока его тащили вперед, заканчивая его путешествие в настоящем станционном здании. Киллашандра воспользовалась коротким отдыхом и последовала за Ларсом, энергично шагающим в главный зал убежища Бэкхаунт.

«Ларс», — позвал мужчина у входа. «Улав на командном пункте. Можешь присоединиться к нему?»

Ларс махнул рукой в знак согласия и повёл Киллашандру к подъёмному пандусу, пройдя мимо огромного зала, полного людей. Они прошли мимо огромного гаража, где сотни пакетов, напоминающих какую-то странную форму инопланетной птичьей жизни, невесомо висели на антигравах.

В воздухе царила прохлада урагана, и Киллашандра ощутила внутреннее напряжение, вызванное симбионтом, поскольку ее тело ощущало надвигающееся приближение урагана.

«Командный пункт защищён, дорогая», — сказал Ларс, взяв её руку в свою и ободряюще погладив. «Там шторм тебя не так сильно потревожит. Я сам это чувствую», — добавил он, увидев, как она удивлённо подняла глаза на его слова. «Мы с тобой — настоящие погодники!» Его порадовала эта близость.

Они достигли следующего уровня, преимущественно складского помещения, судя по табличкам на дверях по обе стороны широкого коридора. Ларс направился прямо к защищённому порталу в дальнем конце, приложил большой палец к замку, который тут же открылся. Киллашандра инстинктивно вздрогнула, поражённая видом деревьев, хлещущих штормом, и неожиданными панорамами двух гаваней, открывающимися с севера и юга. Рука Ларса сжалась от уверенности. По обе стороны двери стены были покрыты экранами данных и непрерывной распечаткой: спутники передавали информацию на приёмники острова. Остальные три стены командного пункта были открыты, за исключением винтовой лестницы, ведущей вниз на этаж ниже.

Улав был на ногах, переходя от одного дисплея к другому, оценивая данные. Он поднял взгляд на Ларса и Киллашандру, приподняв бровь, отметив помятые гирлянды на их головах. Он указал на винтовую лестницу и сделал жест, который Киллашандра расценила как обещание присоединиться к ним позже.

Они пересекли комнату. Ларс остановился, чтобы ознакомиться с табличками у подножия лестницы. Он уклончиво хмыкнул и жестом пригласил её пройти вперёд. Поэтому она вошла первой, благодарная за то, что лишь большие окна, выходящие на север и юг, нарушали её защиту от непогоды, в то время как в широком очаге на восточной стене горел огонь. Западная стена была разделена четырьмя дверями, открытая из которых вела в небольшую зону общественного питания. Но внимание Киллашандры сразу же привлекли обитатели комнаты: трое мужчин и самая красивая женщина, которую Киллашандра когда-либо видела.

«Нахия! Как ты смеешь рисковать собой!» — воскликнул Ларс, бледный под загаром, проходя мимо Киллашандры. К её полному изумлению, он опустился на одно колено перед женщиной и поцеловал ей руку.