Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)

Глава 141

Второе апреля, пригород Санкт-Петербурга, деревня Коркино, частная усадьба. Вечер.

Опытным путем выяснил, что находиться в замкнутых подземных пространствах мне категорически не нравится. По крайней мере, в тех обстоятельствах, при которых меня туда засунули. Можно сказать, это очередная моя фобия.

Однако несмотря на то, что меня…всех нас, точнее…наконец-то выпустили из всамделишного бункера, расположенного на территории усадьбы родителей Кристины, чувство тревоги (и откровенного страха), начавшееся еще в госпитале и заметно усилившееся под землей, покидать меня даже и не думало.

Осторожно заглянув в то помещение (гостевого дома), где находится бар, и не увидев там ни единой живой души, быстрым шагом прогулялся до хранилища спиртного. Найдя в баре бутылку сидра, а затем реквизировав ее для собственных нужд, не менее быстро направился обратно в ванную, где уже набиралась вода в джакузи.

Поставив бутылку на бортик, неспешно разделся…

— Какая же ты у меня все-таки тощая дылда. — покрутившись голышом перед зеркалом, подумал вслух я и уже про себя добавил. — Кажется, грудь — единственное место, где у Кайи откладывается жирок.

…после чего залез в горячую воду, в которой, прикрыв глаза, без движения пролежал некоторое (весьма продолжительное) время.

Однако избавиться от тревожности так и не удалось. Несмотря на высокую температуру воды, меня все еще продолжало натурально знобить, а во рту ощущалась неприятная сухость.

Даже гидромассаж, обычно быстро расслаблявший меня, в этот раз не очень-то и помог.

Усевшись, взял с бортика бутылку. Вынув пробку, принюхался к приятнейшему яблочному аромату.

Ну что, посмотрим, поможет ли алкашка. — подумал я, поднеся горлышко ко рту, однако…

— Не-е-ет, мне ни в коем разе нельзя «топить» стресс в алкоголе или в иных наркотиках…

При мысли о наркотиках меня натурально передернуло, ибо из памяти всплыл мой «практически друг» Марек (ныне покойный) и все то, что с ним было связано.

— … ни теперь, ни когда-либо потом. Вся эта психоактивная дрянь «притупит» интуицию и убьет мой разум вернее и быстрее страха. А для меня смерть разума равна настоящей смерти. Чтобы жить…выжить…я должен мочь справляться со стрессом и тревожностью иначе, всегда оставаясь трезвым. Всегда настороже.

Прикрыв глаза и подняв над собой руку, перевернул бутыль, а затем ощутил то, как холодная жидкость струится сначала по волосам, а затем по лицу и груди.

Всю ванную комнату заполнил яблочный аромат.

Посидел так некоторое время, занимаясь дыхательной гимнастикой, а затем, смыв с лица сидр, вновь полностью (с головой) погрузился в воду.

Так куда же в итоге подевался Консультант?

«Он жив! Хотя некоторое время…думаю, весьма продолжительное…пообщаться с ним ты не сможешь. Да и не должна вообще! Я запрещаю! Остальное не твоего ума дело!». — это все, что в тот день удалось выяснить у приемной родительницы (которой очевидно было не до меня и не до моих расспросов, удивительно даже, что она попросту не «сбросила» мой вызов) на его счет.

Впрочем, матушка права, насчет того, что я не должен пересекаться с ним. Нельзя давать недоброжелателям ни малейшего повода для сплетен, которые негативно скажутся на репутации Филатовых и на осколках моей личной. До того момента, как на документе, который узаконит отношения Кайи и Александра, появится моя подпись, я не должен «отсвечивать». А затем, когда и если все завершится благоприятным для меня образом (время на подготовку моего «свадебного подарочка» Блумфельдту и его Семейке стремительно истекает, а «сцену» я еще не приготовил и «фигурки» на ней не расставил), я должен буду устроить все так, чтобы окончательно «исчезнуть с радаров» «уважаемой общественности». Тем более что братец уже на подходе и с его рождением я перестану играть в Семье какую-либо значимую роль. Если у меня получится выбраться из «уравнения» дамы Кристины, конечно.

Но Консультант жив и это уже хорошо…если только маменька не лжет, конечно, а такое возможно. Надеюсь только, что связаться с ним невозможно не по причине ранения…или «посадки». Нужно будет обязательно позвонить Ие, но…это потом.

Интересно, а имел ли Консультант какое-то отношение ко взрыву?

Память «любезно» продемонстрировала момент вспышки, после которой «зайчики» перед глазами «прыгали» еще около суток. Повезло, что не ослеп (слава богу, сопровождающий вовремя закрыл мне глаза своей ладонью, ибо сам я защитить зрение не догадался).

Из того, что удалось выяснить, пока торчал в бункере, получалось, будто бы взорвалось «чистое» термоядерное устройство самой малой мощности.

«Мы никогда не вели и не станем вести разработок в области оружия термоядерного!» — вспомнились слова папаши.

Ну да, ну да, «не вели и не станем», какое чудесное лицемерие.

Папаша… Ставлю рубль на то, что термоядерное устройство должно было гарантированно обратить в плазму все то сборище, во главе с самим Государем, на которое он в тот день собирался. Если это не очередная провокация царя, конечно. В конце концов, от взрыва никто не пострадал (во всяком случае, официально жертв не было). Кроме тех, кто был обвинен государством в его организации.

Вынырнув, я сделал глубокий вдох.

Даже там, насколько мне известно, подобной хреновины на момент моего убытия еще не существовало. В виде готового изделия, по крайней мере.

Интересно, почему в отсутствие каких-либо действительно глобальных и кровопролитных конфликтов, часть технологий здесь получила столь мощное развитие, не отставая, а порой даже опережая ту реальность? Дело ли в векторе развития человеческой цивилизации, общем для каждого из «слоев» Вселенной, и с которого банально не свернуть при всем желании, или же дело (в том числе) в таких…потусторонних кукушатах, как я?

Мое внимание привлек работающий фоном «ящик», который демонстрировал все то же «шоу», если это можно так назвать, начавшееся в ночь после взрыва.

А точнее, хронику. Хронику политических репрессий. Расправ, если быть совсем уж точным.

И хроника эта мало чем отличается (в лучшую сторону, по крайней мере) от любых других ей подобных, которые возможно найти в учебниках истории любого из «слоев».

«Вытекающие последствия» инцидента, произошедшего на борту дирижабля с неромантическим обозначением LV-426.

Однако мне это неинтересно. Ведь даже если предположить, что за взрывом не стоит царь и от происходящих расправ пострадали невинные в произошедшем Семейства (наверняка пострадали, ибо власти явно отработали некий списочек, зачистив заодно и неугодных, однако народ…опять же, если судить по демонстрируемой «картинке»…выказал царскому правительству самую решительную поддержку, так что Государь вполне может не оглядываться на недовольных), то сочувствовать им у меня не получается. Чисто по физиологическим причинам, из-за последствий наркомании. Это, во-первых. А во-вторых, как говорила матушка…

«Политика — это не для нас! Особенно не для тебя!».

…и она совершенно права (как и всегда), политика — это действительно не для меня. Я должен максимально далеко…насколько это возможно, конечно, учитывая то, из какой я Семьи…держаться от всего политического движа.

Почти уверен, что если история с накопителем будет иметь для царской любовницы негативное продолжение, то она почти наверняка заподозрит меня в ппредательстве. Вернее, меня в числе прочих. И Кристина непременно постарается избавить себя от моего присутствия (если я вообще сумею пережить ее подозрение). И это будет моим реальным шансом выбраться из ее «уравнения». Плохо то, что при таком развитии событий особых бонусов я от нее не получу. Однако на эту тему загадывать еще рано, ибо неизвестно, каким образом поступит царь.

Отвлекшись от этих мыслей, велел «ящику» дать «картинку» с камер подаренного мне Семьей жилого этажа московской корпоративной высотки.

Как и всегда, внизу снуют толпы людей. Промышленный конгломерат Семьи, несмотря на весьма чувствительные потери, своими масштабами просто поражает воображение (а мне есть с чем сравнить), являясь, по сути, системообразующим. И число людей, работающих на его предприятиях, просто не поддается исчислению (условно говоря, конечно). Чем бы и когда ни окончились мои околополитические приключения в качестве подручной дамы Кристины, в покое меня не оставят. Никогда. На эту тему нельзя питать иллюзий.

— Выключить!

Раз уж самовнушение (обычно превосходно работающее) не помогает мне теперь избавиться от тревоги, а алкоголь употреблять нельзя, то остается единственный вариант — до предела нагрузить работой мышцы, чтобы парасимпатическая нервная система взяла верх, после чего тревожность уйдет сама собой.

Выбравшись из ванны, насухо вытершись и устроившись затем в спальне, нашел в видеофоне спортивное приложение. «Специально обученные люди» из мира здешнего фитнеса и спортивной медицины составили для меня поразительное множество программ тренировок, учитывающих вообще все особенности моего организма и его состояния. Пора бы уже воспользоваться результатами чужого труда на мое благо.

Надев белье, спортивные штаны и футболку, отправился в тренажерный зал.

Некоторое время спустя.

Пробежка — заключительный «аккорд» вечерней тренировки, — должна была вымотать меня до самого предела. Только не на «дорожке», на улице, тем более что погода благоприятствовала подобной активности (хотя пришлось надеть спортивную куртку), да и просто не хотелось находиться в помещении.

Бежал я уже довольно долго. Сначала неспешно, едва ли не быстрым шагом, а теперь мчал практически на пределе своих физических возможностей. Сил уже почти не осталось, однако вместе с силами ушла и всякая тревожность, а значит, я добился желаемого.

Странно, но физически нагрузив свой организм до самой крайности, я не ощущал никакой боли или же дискомфорта ни в животе, ни в голове. Словно бы не было того «гощения» у религиозных экстремистов, со всеми неприятностями, произошедшими со мной там. И (предположительно) царского грузовичка, привезшего мне контузию. Похоже, на мне все заживает как на собаке. Довольно странно (возможно, энергия юности), но я не жалуюсь, такое мне нравится.

Внезапно от моего «умного» браслета пришел сигнал вызова, и я, остановившись, потратил некоторое время на то, чтобы восстановить дыхание.

Меня желает видеть Кристина, сейчас же.

Ты мне нужна, я в беседке, обернись. — пришло от нее сообщение.

В беседке.

Когда я заявился в малую архитектурную форму, Кристина сидела за столиком в компании своей Прислужницы и некоего полного мужчины, одетого в превосходный гражданский костюм. Память подсказала, что типчика этого зовут Петром Сергеевичем, и он глава здешнего ФСО.

Просто так звать меня к себе Кристина вряд ли станет, а при посторонних вести беседы будет лишь «о погоде». А значит, тот, кому я действительно нужен — как раз этот самый Сергеич.

Как же удачно получилось, что к этому моменту мне удалось справиться с тревожностью, и я теперь спокоен не только внешне, но и внутренне. А главное — я совершенно трезв.

— А ты, оказывается, чертовски хороша в беге, Кайюшка! Не многовато ли талантов для тебя одной? Аж завидно! — довольным тоном заявила царская любовница, разглядывая мое раскрасневшееся лицо, а затем переключилась на другую тему, указав взглядом на свободный стул. — Присядь! У Петра Сергеевича к тебе есть дело.

Названая сестра стала сейчас триггером для моей памяти. Мне вспомнилось то, чего опасался сильнее всего, после того, как на небе зажглось новое солнце, и я осознал произошедшее. Тогда мне казалось, что я все-таки опоздал с предупреждением и великих княжон убьют, воспользовавшись суетой. И что сам взрыв — часть их плана. Откровенно говоря, тогда, возможно, был лучший момент для покушения. И если те, кто желают царским дочерям смерти, своего «хода» в той «точке» не сделали, то…

Вероятнее всего, они попросту не знали о грядущем «термоядерном испытании» над Финским заливом. И если взрыв действительно стал для них сюрпризом, то, скорее всего, произошло какое-то нечто (возможно, не без моего самого деятельного участия), и ход истории этого«слоя» пошел уникальным путем. То бишь способность потусторонних кукушат, ведомых «голосами в голове», к предвидению основных событий, имевших место в иных«слоях» Вселенной, в этом случае оказалась бесполезной. Или же случившийся инцидент был настолько маловероятен, что не брался ими в расчет при планировании покушения. Или…

Если бы я все еще мог ощущать что-либо (в плане эмоций), окромя страха и тревожности, то мне наверняка захотелось бы сделать фейспалм.

Для чего потусторонним кукушатам выдумывать некие новые схемы и рисковать, пытаясь использовать момент какого-либо маловероятного события, когда они могут совершить свой «ход» (наверняка так и поступят) в той самой «точке», в которой убийство принцесс было успешным «раньше и много раз прежде»?

В любом случае царские дочки еще живы, и я (на данный момент) сделал все, что было в моих скромных силах для того, чтобы так продолжалось и впредь. Прямо как в поговорке: «делай, что должен, и будь, что будет».

— Здравствуйте. — очнувшись от своих мыслей, я поздоровался с мужчиной, а затем уселся на предложенное место.

Собственно, дело, по которому он сюда заявился, заключалось в том, что отныне Кайа назначена на роль подружки великих княжон. Моего мнения на сей счет никто не спросил, разумеется. И, похоже, что назначение это я получил не от своей названой сестры, а от самого Государя. Впрочем, роль прихвостня Кристины дал мне тоже он.

Хотя особенным сюрпризом для меня подобное назначение не стало. Насколько я знаю, раньше эту роль играла Роза. До того, как ей поручили приглядывать за мной. И теперь, когда она убыла на излечение, восстановление и протезирование, царской Семье потребовалась замена. Меня принцессы уже знают и относятся хорошо. Неясно лишь то, почему об этом мне сообщает лично начальник «охранки», не поленившийся приехать сюда в такое время.

«Я не сумею дать тебе равнозначную замену, но…». — из памяти вдруг всплыло сказанное тем приятным женским «шепотом в голове», бывшим вроде «голосов в голове», но каким-то…совершенно иным. А затем, как и в прошлый раз…моя голова…мои глаза…

— М-м-м!

Обхватив голову руками, громко застонал от нестерпимой боли, ощущая при этом то, как мой разум захлестывает, словно бы приливная волна, все новая и новая информация, прорываясь в сознание откуда-то из самых глубин памяти.

Вторая порция ее подарка, значит.

И хотя подарок от той, кто нашептывала мне (очень знакомый шепот, между прочим), невозможно сравнить по ценности «здесь и сейчас» со всамделишным (пусть и далеко не стопроцентным) предвидением, которое обеспечивали обитатели преисподней, это все же натуральный «рояль в кустах». Вернее, станет таковым (возможно) когда-нибудь потом. Если только я сумею выбраться из всего этого околополитического «болота» на стезю корпората.

Плохо только то, что у потусторонних кукушат «рояль» гораздо (несравнимо) больше, особенно сейчас.

Когда болевые ощущения отступили (боль прошла сразу, словно бы дернули некий тумблер), обнаружил, что все присутствующие молча наблюдают за мной. Кристина и Мила с заметной тревогой, а на физиономии начальника «охранки» читалось явное раздражение.

Рядом со мной моментально появились две женщины, облаченные в униформу медработников.

Несколько минут спустя.

Ничего, что могло бы даже теоретически угрожать моему здоровью, медработники не обнаружили, и…

— Сделайте все необходимые химико-токсикологические исследования и выясните, «чиста» ли она. И доложите результат сразу по получению! — не особенно церемонясь (интересно, почему?) с моими чувствами, потребовал глава «охранки».

…взяв у меня образцы на исследование, убыли.

Прикрыл глаза, еще раз порадовавшись тому, что просто вылил сидр, а затем попытался отогнать мысли о том неприятном разговоре, который бы непременно случился, если бы я все же употребил напиток.

— Со мной все хорошо. Обыкновенная мигрень, я еще не полностью оправилась от контузии.

— Ну, знаешь! — возмутилась перепуганная Кристина. — Давай-ка, ты хотя бы недельку просто отдохнешь и обойдешься без физических упражнений!

— Хорошо. — не стал спорить я, обратившись затем к Петру Сергеевичу. — Я, кажется, уже говорила, что преодолела свою наркотическую зависимость. И если моим словам нет веры, то…

Я обернулся к Кристине.

— … прошу освободить меня от занимаемой должности, так сказать, и отпустить восвояси, к родителям.

— Барышня, прекратите давать представление. — раздраженным тоном произнес Петр Сергеевич, демонстрируя то, что модель моего поведения секретом для его ведомства не является. — Я приказал это сделать не потому, что не верю вашим словам…

Хотя и поэтому тоже. — ясно читалось в интонациях его голоса.

— … а по причине того, что Государь лично велел вернуть вам «барабанник».

«Барабанник»? Мне? Вернуть? И у меня в этом месте, рядом с царской любовницей и царскими детьми будет иметься при себе оружие?

Наверное, было бы странным, не появись на моей физиономии выражение удивления, и оно на ней появилось, но…

Со мной вдруг начала происходить какая-то чертовщина, ибо я… Я внезапно вновь начал ощущать эмоции! И прямо сейчас я ощущаю радость! И не просто радость…странное чувство…практически экстаз от той мысли, что мне вернут оружие!

Помнится, когда маман сказала, что желает вооружить меня, ничего подобного и близко не было. Я чертовски рад возможности вновь ощутить положительные эмоции, но с чего бы это меня теперь обуяла такая радость?