Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)

Глава 138

Страх…

Я слышал, что чувство страха возможно вызвать (в лабораторных условиях) даже у «счастливых» обладателей той редчайшей болезни, которая провоцирует отложение кальция в миндалевидном теле мозга, превращая его фактически в камень.

В общем, тот факт, что наркотик искалечил мою нервную систему, ни черта не спас меня от этого неприятнейшего чувства, тем более что происходящее здесь и сейчас являет собой квинтэссенцию моих страхов, принесенных оттуда.

За мной пришли.

Нет, в этот раз пришли за Консультантом, но «попал» я (снова…) в «полный рост», как говорится, и это факт.

Тремор рук…

Одним быстрым движением схватил с доски фигурку (черного слона, кажется), и сжал ее обеими руками, которые положил затем на коленки, не давая им дрожать.

…перед глазами уже вовсю прыгают зеленые адреналиновые «чертята», спина вспотела в один миг, а во рту пересохло. Плюс безумное сердцебиение вкупе с пренеприятнейшим ощущением в груди.

— Здравствуйте, господа! Я так понимаю, вас ко мне привело какое-то дело? — спросил Консультант, расслабившись в кресле, и с деланным спокойствием на лике взирал на окруживших нас людей в военной форме. — Как можете заметить, я сегодня не на службе.

Судя по голосу, у Консультанта не возникло сомнений в том, что все эти джентльмены — настоящие сотрудники спецотдела УВБ…этого ведомства, спрятанного внутри другого ведомства…ибо «ряженные» не сумели бы сюда попасть, их банально положили бы лицами в пол еще в районе КПП.

— Здравствуйте. Господин Горчаков? — поинтересовался статный и откровенно красивый мужчина, будто бы сошедший прямиком с обложки некоего женского журнала, и который явно был главным в этом небольшом отряде.

Впрочем, это было утверждением в форме вопроса, так что дожидаться ответа этот тип не стал.

— Вам приказано незамедлительно явиться на Малоохтинский-двенадцать. А нам…

Он кивнул на сослуживцев.

— … обеспечить вашу явку.

Консультант встал на ноги.

— Кем приказано? — поинтересовался он.

— Шнейдеровым А точка Эс точка. Письменный приказ. — ответил все тот же тип, после чего достал из внутреннего кармана форменного кителя некий конверт и передал его затем Консультанту. — Прошу!

Консультант погрузился в чтение, его не торопили. Ну а я, все также уставившись в одну точку, на шахматную фигурку, усердно делал дыхательную гимнастику и занимался самовнушением, прямо как Пол Атрейдес из Гербертовской «Дюны».

Ненавижу страх. — подумал я, ощущая дичайший мандраж.

— Прошу сдать ваш видеофон. — потребовал главарь после того, как Консультант ознакомился с текстом приказа.

— Он в палате. — кивнув куда-то позади себя, ответил Дима, аккуратно убрав приказ обратно в конверт и вернув затем его главарю.

Все сделано красиво, никто не придерется и не вмешается, даже если я или Консультант начнем вдруг орать, взывая о помощи. Приказ есть приказ, тем более в руках этих людей. И судя по тому, что прочитанная бумажка не вызвала у Димы подозрений, — приказ не подделка.

Нас сейчас увезут отсюда, а затем, непродолжительное время спустя, мы исчезнем, в том числе из мира живых. Вместе, прямо как в какой-нибудь дурацкой сказке: «жили они, пока не умерли…». На такой исход я готов поставить свой самый последний рубль. А с нашими жизнями оборвется и ниточка, ведущая к «крысе», ну а потом…

Да какая, к чертовой бабушке, разница, что случится потом, если здесь я уже перестану существовать?

Ненавижу страх!

— Эта барышня пришла навестить вас? — как бы между прочим поинтересовался главарь, разглядывая меня.

Я моментально оторвал взгляд от фигурки и перевел его на красавчика-главаря СВБшного отряда. Этот тип явно не узнал меня и, судя по тому, что никто из его подчиненных не вставил свои «5 копеек», они тоже!

Я даже перестал дышать, не веря в происходящее.

Да, внешность у меня чертовски запоминающаяся плюсом еще поучаствовал в нескольких крупных скандалах и происшествиях, а последнее, связанное со взрывом, так и вовсе приключилось на днях, однако я лицо непубличное (по крайней мере, до тех пор, пока не станет общеизвестным, что я — прихвостень Кристины). Подростки, да, те частенько узнавали меня, например, в школе, но…

Как же это прекрасно, что сегодня на мне просто модные шмотки, без всяких там вензелей, которые бы тут же сдали меня с потрохами.

Этих людей прислали сюда специально за Консультантом, ну а то, что встретили здесь еще и меня — всего лишь случайность, на которую никто не рассчитывал.

Кажется, мне немножечко повезло.

— Не совсем… — произнес я ранее Консультанта.

Я здорово опасался, что дрогнет голос, стану заикаться или начнет дергаться лицо в приступе нервного тика, ибо внутри меня колотило изо всех сил.

Однако вопреки опасениям, самоконтроль не подвел, и никто из сторонних наблюдателей не заметил бы сейчас в моем голосе и на моем лице отголоска тех эмоций, что бушуют внутри.

— … я пришла навестить дядю, но он сейчас на процедурах, а… — обернувшись к Консультанту, изобразил на физиономии улыбку, полную раскаяния. — Простите, пожалуйста, забыла, как вас зовут. За дядю переживаю очень…извините.

— Ничего страшного, барышня. А зовут меня Дмитрием. Дмитрием Горчаковым. — Консультант, разумеется, понял, что я решил «отстрелиться», и теперь вполне правдоподобно подыгрывал мне.

— Еще раз прошу меня извинить. — ответил я Диме, а затем вновь обратился к главарю. — Господин Горчаков любезно составил мне компанию…

— Жаль, что мы так и не закончили партию, ведь играете вы просто мастерски, но, извините, служба! — перебил меня спокойный, как удав, Консультант.

В этот момент я заметил возле поста медсестры типчика, судя по пижаме — здешний пациент, лет пятидесяти пяти — шестидесяти. Высокий, худощавый и…рыжий!

— … а вот и мой дядя!

Я встал из кресла, повесил на плечо сумку, а затем, поглядев на доску, забрал белую ладью, поставив на ее место слона.

— Простите, не смогла удержаться! Вам «шах»! Выздоравливайте, Дмитрий, и…до свидания!

Взяв со стола подарочный куст…

— До свидания! — премиленько так улыбаясь (ибо какой нормальной молоденькой барышне не понравится откровенный…как с картинки!..красавчик?) попрощался я и с главарем, дабы мой уход не напоминал торопливый побег.

…направился к мужчине, который уже отошел от поста и прошел к одной из дверей, ведущих в палаты.

Этот тип остановился и повернул голову в мою сторону.

Я шел быстро, но не спеша, ощущая на своей спине взгляды Консультанта, главаря и его сослуживцев. Мужик, к которому я направлялся, также неотрывно глядел на меня с немым вопросом.

Страх убивает разум… — шептал я про себя литанию от страха из «Дюны», чувствуя то, как на фоне жутчайшего стресса подступает икота. — Страх убивает разум!

Икать сейчас никак нельзя!

— Привет, дядюшка! — сунув в руки типчику «подарочный куст» (каким-то чудом все-таки сумел сдержать икоту), заявил я, а затем на его щеке появился след от поцелуя «дорогой племянницы». — Я уж подумала, что твои процедуры продлятся примерно вечность!

— Ничто не вечно, даже процедурки. Привет! — приобняв мою Кайю, ответил этот тип. — А я вот все думал, приедешь ты или нет… Дядьку своего совсем забросила, а!

Я опасался, что «дядюшка», охренев от внезапно свалившейся ему на голову «племянницы», скажет нечто вроде: «ты кто такая⁈», после чего…мне стоило великого труда не обернуться на СВБшников.

Однако…

— Все! Эскулапы мучить меня сегодня уже не будут, так что проходи, чайку попьем! Расскажешь, как там дела дома!

…вместо этого по какой-то неведомой причине он поддержал мою игру и сейчас, открыв дверь своей палаты, словами и мимикой требовал зайти внутрь.

Не став тупить и тормозить, быстро шмыгнул в палату, ну а он немедленно последовал за мной, прикрыв затем дверь.

Я оглядел помещение, в котором оказался. Его возможно описать одним выражением: «ультра-люкс».

— А что, здесь все палаты такие? — невпопад спросил я, ощущая одномоментно все тот же лишающий рассудка страх и невообразимое облегчение оттого, что «пуля», вроде как, «просвистела» мимо.

Мимо меня, но не мимо Консультанта.

— Ну нет, конечно, не все. — ответил «дядя», поставив на стол «подарочный куст», после чего поинтересовался. — Вам какой чай больше нравится, Кайа Игоревна: черный, зеленый или, может быть, улун?

Услышав из его уст свое имя, меня словно бы током шибануло, а ужас сковал мое сердце с новой силой. Из огня да в полымя?

— Черный и, пожалуйста, покрепче. — совершенно бесцветным голосом, в котором не было ни единой эмоции, ответил я, добавив. — А я, к сожалению, имени вашего не знаю.

— Меня зовут Денисом Олеговичем, а фамилия моя Вяземский. — представился он, а затем, включив электрочайник, прошептал. — Вы сейчас сыграли просто превосходно! Браво!

Он захлопал в ладоши.

— Актрисой вам, разумеется, стать не позволят, но вот послужить в будущем Родине на поприще разведки…

Он, усевшись, резко сменил тему.

— … что происходит, Кайа Игоревна?

— Черный и покрепче, но… — повторился я.

— Как-нибудь в другой раз? — за меня закончил Денис Олегович, который про чаепитие спросил для антуража, разумеется.

Он прошел к холодильнику, достав из него заиндевевшую бутылку воды, а затем к мини-бару (в госпитале⁈), взяв оттуда чистый бокал, после чего наполнил его почти до краев.

— Прошу! — тип сунул мне в руки стакан с минералкой. — У вас от стресса пересохли глаза и губы, но…какая игра, барышня, какая превосходная была игра!

— Мне…мне нужно увидеть, на какой машине эти люди повезут господина Горчакова…он сейчас находится в смертельной опасности!… И обязательно нужно сообщить обо всем произошедшем маме. Я ведь не ошибусь, если предположу, что вы знаете, кто она?

— Более того, я с ней знаком, с вашей приемной матушкой.

Денис Олегович прогулялся до комода, с которого взял ВЭМ, после чего, вернувшись с аппаратом за стол, принялся над ним «колдовать».

— Вот эти ваши господа…

Дисплей ВЭМ демонстрировал картинку с одной из виртуальных камер, установленных в коридоре.

Консультант (на котором был все тот же спортивный костюм, однако вместо тапочек он надел кеды), окруженный пятью СВБшниками, дожидался лифта.

— … давайте-ка, я позвоню на пропускной пункт, их задержат и…

— Извините, но, мне кажется, ничего хорошего из этого не выйдет. — прервал его я. — У этих типчиков письменный приказ, которым они и прикроются. А происходит сейчас…м-м-м…то, что одна здоровенная и жирная «крыса» очень не хочет попасть под «дератизацию», скажем так. И она послала сюда «крысюков» рангом помельче, чтобы они замели следы, если можно так выразиться.

— «Следы» — это господин Горчаков?

Я кивнул.

— Переключите, пожалуйста, на ту виртуальную камеру, которая показывает, что творится возле главного входа. Нужно посмотреть, на какой машине его увезут.

— А вот этого я не могу, извините. Нет у меня к ней доступа. — ответил мужчина, добавив. — Давайте-ка выйдем на балкон! Оттуда все хорошо будет видно!

Денис Олегович просмотрел еще несколько виртуальных камер и, убедившись в том, что более никого из пришлого отряда на этаже не осталось, встал и вышел из палаты (ВЭМ он зачем-то прихватил с собой).

— Идемте, барышня!

По пути на балкон.

Быстренько скачав из удаленного хранилища и установив мессенджер…

Мюсли: Ты тут?

…отправил сообщение маман.

Честно сказать, не был уверен, что дождусь ответа, ибо мессенджер она, возможно, уже удалила, но…

Москва: Тут.

Мюсли: Отряд спецотдела УВБ прямо сейчас уводит Дмитрия из госпиталя.

Москва: А ты где?

Мюсли: Мне удалось отбояриться от них, сказав, что пришла навестить дядю. Иду на балкон, чтобы посмотреть номер машины, на которой его повезут. У похитителей был письменный приказ от некоего Шнейдерова А. С… По крайней мере, именно это имя они назвали вслух.

Москва: Ты одна?

Мюсли: Я в компании Вяземского Дениса Олеговича. Говорит, что знает тебя.

В этот момент, пропустив двоих курильщиков, мы вышли на здоровенный (тонированное стекло и сталь) балкон.

Перед входом стояли два вэна, явно не медицинские, а значит, именно на них и приехал тот отряд.

Консультанта, судя по всему, еще не вывели из здания.

Быстренько и не светя особенно своей рыжей шевелюрой, сделал несколько снимков, на которых были отчетливо видны госномера автомобилей. Их, конечно, могут и сменить по пути, но…

И, так как функционала передачи файлов у моего мессенджера пока нет, пришлось вбивать номера вручную.

Отправил сообщение, а затем, спрятавшись, вместе с Денисом Олеговичем, в тени балкона и не высовываясь, начал наблюдать за происходящим внизу.

Вместе с ощущением того, что конкретно для меня сегодняшний треш уже закончился, нагрянул дичайший отходняк. Началась натуральная тряска.

Прямо сейчас мне очень нужно побыть одному…в джакузи…и с бутылочкой-другой того офигенного сидра.

— Все уже закончилось Кайа! С тобой все будет хорошо! Никто тебя не похитит, не будет мучить и не убьет! И Консультанта спасут! — усевшись на попу и обхватив колени руками, беззвучно прошептал я, неотрывно глядя на происходящее внизу.

А вот и Диму вывели… — подумал я, глядя на Консультанта и на троих конвоировавших его к авто спецслужбистов…

…на троих!!!

Меня снова словно бы током шибануло, а в глазах вновь заплясали адреналиновые кляксы.

А где еще двое⁈ Здешние лифты запросто вмещают человек восемь!

Впрочем, и эти трое, сдав Консультанта своим сослуживцам, дожидавшимся внизу, поспешили обратно в здание.

— Так… Кажется, нам уже пора, барышня! — заявил Вяземский, а затем схватил меня за предплечье и одним рывком поднял на ноги.

Не отпуская моей руки, он быстрым шагом направился обратно в общий коридор, потащив меня за собой.

— Мы на этаж ниже? — спросил я.

— Не совсем… С балкона выхода на лестницу нет. Помолчите, пожалуйста!

Дойдя до двери, ведущей в коридор, и остановившись, он осторожно приоткрыл ее.

— Идемте! Быстро! — прошептал он, убедившись, что там никого, а затем потащил меня дальше. — Дьявол!

Я так и не понял, чего он увидел (лично я не заметил никакой опасности), однако Вяземский резко изменил направление движения и, подойдя к одной из дверей, ведущих в палаты, рывком открыл ее, а затем практически зашвырнул меня внутрь и вошел сам, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— В этой палате товарищ мой жил, которого буквально несколько минут назад выписали…я как раз его провожал, перед тем как вас встретить…так что некоторое время…недолгое, пожалуй…мы здесь будем в относительной безопасности. — ответил он на невысказанный мной вслух вопрос.

Ну да, пока нас не отследят по камерам, что случится довольно скоро…

— Вас, что, все происходящее ни капельки не удивляет? — усевшись на пол, спросил я.

— Думаете, на моем веку это первая…«дератизация»? Вот послужите с мое и вас тоже перестанет удивлять. — буркнул в ответ он хриплым голосом.

Старикану явно поплохело. Вон как побледнел, а на лбу выступила испарина. Впрочем, это же госпиталь, а не санаторий, тут здоровых не держат.

— Вы барышня приметная, и о вашей встрече с Горчаковым эти гаврики наверняка доложили…«крысе», как ты сказала. Ну а дальше «крыса» сверилась со списком посетителей и…

Он замолчал.

— И результат за дверью. — закончил за него я, и, набирая параллельно сообщение, поинтересовался. — Что с вами?

Мюсли: Меня ищут по всему зданию.

Ответ пришел почти моментально.

Москва: Я уже в курсе. Не бойся, даже если тебя сейчас поймают, ничего плохого уже не сделают. Но для дела очень важно, чтобы не поймали. Тебе необходимо выбраться с территории госпиталя.

Интересно, врет ли она насчет «ничего плохого не сделают» или же говорит правду? В любом случае проверять этого не желаю.

— Воспаление легких, что б его! Рыбачил на озере, провалился под лед и…привет! — услышал я ответ Дениса Олеговича.

Мюсли: Как?

Москва: Постарайся добраться до ординаторской отделения гинекологии, это на третьем этаже, там найдешь Вику Зайцеву. Она сможет безопасно вывести тебя. Если не получится, то выбирайся сама, тебя беспрепятственно выпустят с территории на выходе №4. План больницы и территории найдешь возле любого выхода на лестницу или к лифтам.

Мюсли: Ты можешь отключить виртуальные камеры в госпитале?

Москва: У меня сейчас такой возможности нет.

Мюсли: Значит, это придется сделать мне, иначе моментально изловят. Надеюсь, за взлом Сети СВБ меня отправят на каторгу не слишком надолго.

Москва: У тебя не получится. В Сеть СВБ с обычного гражданского устройства попасть невозможно.

«Пожалуйста, убедитесь, что шифратор вашей ВЭМ включен и работает корректно, а затем повторите попытку подключения». — из памяти всплыло системное сообщение, которое выдала мне ВЭМ при попытке подключения к ящику с оборудованием на «узле».

Ну, разумеется… — подумал я, поглядев на ВЭМ Вяземского, — прав был старина Герберт, страх действительно убивает разум.