Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)

Глава 137

— При-и-и…

Матушка осеклась на полуслове, когда вместо ожидаемой физиономии своего супруга (это же на его имя оформлен видеофон), увидала мою.

— Привет, мам! Надеюсь, у вас там с моим братцем все нормалек? Прости, пожалуйста, не хотела прерывать твою сельскую нирвану, но…

— Что опять случилось?

— Есть чем записать?

— Диктуй.

До самого последнего мгновения я размышлял, а стоит ли сообщать матушке о наличии у меня подобного инструмента. И в итоге пришел к выводу, что иного варианта, кроме как «засветить» свою поделку, не осталось. Срочно поведать (сегодня…сейчас!) о возможном покушении на великих княжон — дело необходимое. Причем сделать все нужно таким образом, чтобы никто из посторонних…из тех, кто теоретически может «слушать эфир» (или если потом вдруг поднимет записи наших разговоров)…ни о чем не прознал.

Впрочем, обладания этим инструментом лишить меня она не сможет. Равно как не сможет и читать переписку прочих лиц, пользующихся оным. Ну а то, что будет в курсе…что ж, такова цена.

И я принялся диктовать адрес иностранного удаленного хранилища, где разместил одну из копий своего мессенджера.

— … а пароль…ты же не забыла, на чем мы все играем? — спросил я.

На короткое время повисла тишина.

— Не забыла.

— Вот и отлично! Там же найдешь краткую инструкцию. Все, жду!

Закончив разговор с приемной матерью, в несколько крупных глотков допил газировку и выкинул в урну банку, а затем вернулся к папаше.

— Поговорила? Можем ехать дальше?

— Поехали.

Он протянул ко мне руку, ну а я передал ему ставший теперь уже ненужным видеофон.

В авто.

Приемная родительница не заставила себя долго ждать. Судя по навигатору (новшество, которого ранее здесь я еще не видел, а значит, гражданская спутниковая навигация, пусть и в урезанном пока виде, уже работает…хотя, быть может, папаше доступна и военная), мы не проехали и четверти пути до госпиталя, как от нее пришло сообщение…

Москва: Здесь.

…и я, прочтя его, сразу же убрал из удаленного хранилища копию мессенджера, а затем поинтересовался…

Мюсли: Кто был виновником того, что мой сказочный конный кортеж полетел в пропасть?

… на тот маловероятный случай, если вдруг это все же не маман, однако…

Москва: Стадо коз.

…ответ последовал незамедлительно.

Удостоверившись в том, что говорю действительно с Женей, поведал ей о своем предчувствии скорого убийства царевен.

Как и предполагал, после происшествия с «плодоразрушителем», отмахиваться от моих слов она не стала.

Москва: Ты кому-нибудь еще об этом рассказала? Даме Кристине?

Мюсли: Нет, я никому, кроме тебя, не говорила. Однако кое-кто все же может быть в курсе того, что ты теперь знаешь…

И я поведал матушке о том же, о чем и папаше чуть ранее.

Мюсли: …а насчет конкретно этого в курсе теперь еще и папа. Это все, что я хотела сказать.

Москва: Ты приняла самое правильное и лучшее решение в своей жизни. Чудесно, что в этот раз ты обошлась без самодеятельности. Однако, отныне все тобою сказанное — секрет Семьи и государства.

Мюсли: Это я уже поняла. Что мне сказать папе?

Москва: Что я запретила говорить на эту тему.

Засим наш разговор и завершился. По поводу моего мессенджера она ничего не сказала, сейчас. Но обязательно скажет, потом. В этом у меня нет сомнений.

Санкт-Петербург, территория госпиталя Управления внутренней безопасности. Цветочный магазин.

В этот раз «подарочный куст» получит Консультант, от меня.

Выбирая растение, заприметил здоровенный кактус, с шикарным цветком на макушке. Буквально на мгновение проскочила хулиганская мыслишка, чтобы подарить ему такой. Однако более чем уверен, что Консультант пребывает сейчас не в самом лучшем расположении духа и наверняка промышляет «самоедством», ведь некоторые из членов того отряда УВБ, который он вызвал на подмогу, погибли или же были искалечены при взрыве. Таким образом, стоит приобрести нечто такое, что не вызовет в нем вспышку злости, ибо меня, итак, сейчас ожидает, уверен, не слишком приятный разговор и не хотелось бы поссориться с ним.

Не хотелось бы…

Я словно бы на вкус попробовал это словосочетание. Вроде бы, и правда, не хочется ничего такого, но…

Нет, это просто самообман и самовнушение, ибо на самом деле мне сейчас безразлично: поссоримся ли мы или же нет. Моя нервная система еще не восстановилась в должной мере.

— Барышня…

Я обратился к продавщице и указал рукой на некое крайне карликовое деревце (похожее на мандариновое) с плодами.

— … вот это вот, пожалуйста.

По выходу из магазина.

— И он, конечно же, совершенно случайно оказался там и тогда? — спросил Игорь.

Мы посторонились, чтобы не мешать движению большого катафалка, неспешно катившего от здания морга в сторону главных ворот.

Мы сейчас здесь вдвоем, ибо на территорию, принадлежащую госпиталю УВБ, частной охране вход заказан. Да и нас самих, в связи с последними событиями, пропустили лишь после звонка приемной родительницы, которую пришлось потревожить вновь.

— Ну нет, разумеется, не случайно. У меня накануне было дурное предчувствие, и я попросила его присмотреть за мной. К счастью, он не отказал, ибо «чуйка» меня не подвела.

— Я так понимаю, ты влюблена в него? Но ты же знаешь, что господин Горчаков — родственник Жени?

Я скосил взгляд на папашу. Тон, с которым это было сказано (оттенок ревности в нем, точнее), мне очень не понравился. Таких приключений мне точно не нужно.

— Дальний родственник и вроде бы некровный… Нет, пап, не влюблена, пожалуй… Помнится, уже как-то раз говорила, что я не романтичный «персонаж», и вся эта любовь-морковь — это не про меня…по крайней мере, пока. Хотя не скрою — господин Горчаков мне очень симпатичен. Однако рамок приличий я переходить, разумеется, не стану. До тех пор, по крайней мере, пока не разведусь с господином Блумфельдтом, а там посмотрим, ведь после развода у меня будет свободная воля в данном вопросе…не так ли?

В этот момент раздался сигнал вызова от видеофона Игоря.

— Я на минутку. — произнес он и отошел к небольшому фонтану, расположившемуся чуть в стороне от главной больничной дороги.

Я же, стоя в обнимку с «подарочным кустом», оглядел монструозное семиэтажное белое здание (метров семьсот в длину, наверное), выглядящее так, словно бы высоченную башню положили на бок. Главное здание госпиталя, нам как раз туда.

— Придется урезать по времени программу посещения. — заявил вернувшийся папаша.

— Дела?

— Дела, плюс еще нужно будет отвезти тебя обратно к даме Кристине.

— Так, наверное, даже лучше. — вслух подумал я, а затем спросил. — А можешь распорядиться, чтобы за мной сюда прислали Семейный автомобиль?

— Зачем это?

— Папа, я пригласила господина Горчакова…дальнего родственника мамы…на «вечеринку», оказавшуюся в итоге «взрывной». В результате пострадал не только он сам, но и его коллеги.

— Служба в СВБ весьма опасна, это известный факт. — произнес папаша.

— Как бы там ни было, но мне наверняка придется прояснить для него «пару моментов», чтобы мы могли продолжать оставаться друзьями и далее. И прояснить их…моменты эти… нужно будет не завтра, и не послезавтра, а сегодня. Ибо он сейчас, по сути, мается бездельем, варясь в аду собственных мыслей.

— Без меня? Этого я разрешить тебе не смогу, извини. Ты же сама добилась восстановления помолвки с Александром, а значит, ты теперь вновь несвободная барышня. Тебе же прекрасно известно, что, оставшись с ним наедине, ты нанесешь удар по репутации и нашей Семьи, и Блумфельдтов…это не говоря уже о царской Семье. И чего такого ты собралась рассказать ему?

— Мы же в логове УВБ, папа. — я картинно взмахнул руками. — У кого, интересно, достанет ума рассказать об увиденном или услышанном здесь? Однако ты прав, нельзя давать врагам даже малейшей возможности нанести по нам удар. Наш разговор с господином Горчаковым произойдет под недремлющим оком виртуальных камер. Все будет чинно — благородно, и, таким образом, даже самый пристрастный недоброжелатель не найдет аргументов, чтобы обвинить меня в аморальном поведении. А записи с тех виртуальных камер я попрошу Дмитрия раздобыть сразу. Уверена, это не станет для него проблемой. Что же до содержания нашей беседы, то выбор у меня невелик. Про то, о чем рассказала тебе, ему я говорить не стану…хотя, быть может, расскажет мама, ведь он ее подручный вроде бы…а кто устроил взрыв, я и сама не знаю.

— Не знаешь? — переспросил папаша, добавив. — Только не прячься за своим возрастом, пожалуйста.

— Понятия не имею, но…

Остановившись, я повернулся лицом к папаше, он сделал то же самое.

— … возможно, ты знаешь, кто прислал тот грузовичок? — поинтересовался я, уставившись в его лицо.

Он, смутившись, отвернулся.

— Ладно, сделай все так, чтобы и комар носа не подточил. За тобой приедет машина. Идем, а то времени, итак, уже не осталось!

Может, ты и не знаешь наверняка, по чьему приказу едва не убили твою приемную дочь, но ведь точно догадываешься. Верно…папа?

В госпитале, 4-й этаж, отделение травматологии.

Консультанта о нашем приходе, разумеется, предупредили заранее, так что было неудивительным обнаружить его не в палате, а в холле, куда нас привела дежурная медсестра.

Одетый в спортивный костюм, Консультант был угрюм (как и ожидалось) и бледен, а на его голове красовалась циркулярная повязка.

Из памяти всплыл момент, когда я увидел его…до взрыва…явившегося в составе отряда УВБ спасать меня из лап жандармов (скорее, выяснить, что происходит). Консультант был в «гражданском» плюс бронежилет, шлем и оружие.

А затем память любезно продемонстрировала и момент уже после взрыва: он накладывает жгут на то, что осталось от руки Розы, а по его перепачканному лицу струится кровь, из-под деформированного шлема.

Я зажмурился, прогоняя воспоминания.

Представляю, как у него болит голова.

Как бы там ни было, Консультант сейчас расположился в удобном на вид кресле, пил кофе и сам с собой играл в шахматы.

Заметив нас…на мне он чуточку задержал взгляд…господин Горчаков сделал последний ход, «съев» ладьей коня, а затем встал.

И так как здешний этикет требует (в сословии «знатных») демонстрировать в публичных местах минимум эмоций, то благодарность от приемного отца Консультанту вышла весьма сухой и краткой. Однако они, пускай и очень дальние, но все-таки родственники (через маман), а значит, папаша наверняка выкажет ему больший респект позже, в более подходящем для этого месте.

Мое также краткое и мало эмоциональное «благодарю Вас за спасение» испортил сам Консультант.

— Честно говоря, думал это будет кактус. — заявил он, принимая от меня «подарочный куст».

Однако того раздражения, которое он явно испытал в первое мгновение, когда увидел меня, на его физиономии уже не было.

— Вообще-то, господин Горчаков, вы очень верно подумали! Я как раз заприметила один такой, когда выбирала растение, но мне почему-то показалось, что вы непременно обидитесь, если получите от меня сейчас кактус в качестве «подарочного куста».

— Я никогда не обижаюсь. — буркнул в ответ Консультант, поставив растение на стол, рядом с игровой доской, добавив. — «Подарочный куст»…

Затем приемный родитель, распрощавшись с Консультантом и велев мне дожидаться Семейный авто (предварительно многозначительно зыркнув на меня), покинул нас.

После того как остались совершенно одни, мы с Консультантом некоторое время провели в молчании. Тишина на этаже стояла такая, что было сложно поверить, будто бы это, и правда, больница.

— Звук пишется? — прервал молчание я, кивнув на виртуальную камеру.

— Нет. — ответил он, проследив за направлением моего взгляда.

— Отлично! Тогда давай сядем так, чтобы «уважаемые зрители» хорошо видели нас и все здесь происходящее, но не смогли бы ничего прочесть по губам…или с листочка. — произнес я, отвернувшись от виртуальной камеры.

Мы пересели.

— Что это было, Кайа?

Предмет его интереса был слишком очевиден, чтобы переспрашивать.

— Ты просто спас мне жизнь, в очередной уже раз.

— Я не об этом! — он поморщился. — Ты ведь заранее обо всем знала, да?

— Сдурел, что ли⁈ Если бы знала, что произойдет такая ерунда, то сказалась бы больной и носа из особняка не казала! Однако, мама…я имею в виду Женю…как-то раз сказала мне, что если хорошенько знать «игровую доску», на которой мы все «играем», то возможно с большой долей вероятности предугадать опасности, подстерегающие в тех «точках», куда ты «ходишь». Даже если противник неизвестен. Вот я и предположила, что некто может попытаться устроить мне в тот день пакость и…

Мужчина прервал меня.

— Кайа! — прошипел Консультант, и мне показалось, что еще немного и…он на грани нервного срыва. — Не зли меня еще сильнее, пожалуйста! Ты совершенно точно знала, что тот грузовик взорвется! Я же там был! Все видел своими глазами и слышал своими ушами!

Он вдруг схватился за голову и, закрыв глаза, обмяк в кресле.

— Что с тобой? Мне позвать врача?

— Нет…не нужно…просто мигрень… Ты мне лучше скажи…ты ведь обо всем знала с самого начала? — повторился он. — Чего такого ты ожидала, что решила позвать еще и меня⁈ Ты же знала, что при тебе будет государственная стража…какая еще, к дьяволу, пакость⁈

— Кто-то из близких? — спросил я, без всяких уточнений, чтобы не раздражать его еще сильнее.

— Да. — односложно ответил Консультант. — Так что я в дурном настроении…извини…и…не обижайся, пожалуйста.

— Здесь от холеных лиц меня тошнит, я вспоминаю мертвых и душа кричит. — процитировал я строчку из песни Арии («Бой продолжается» — прим. автора), которая пришла на ум после его слов.

— Рад, что ты, видимо, понимаешь мое теперешнее состояние. — не открывая глаз, произнес он, продолжив. — Мне нужны ответы, Кайа. И если тебе хоть что-нибудь известно — я внимательно слушаю.

В итоге, чтобы выжить и попытаться выполнить предназначение, мне придется использовать всех и каждого. — пронеслась в моей голове мысль.

Я вновь достал блокнот и ручку.

«Тебе известно, какого рода информацию мне удалось добыть у Блумфельдтов? Только не ври, будто не знаешь. Сам же тогда сказал, что спас меня от нее».

Написав это и заложив ручкой нужную страницу, я закрыл блокнот, после чего положил его на столик, рядом с игровой доской.

Консультант же, приоткрыв один глаз и поглядев на блокнот, неспешным движением руки забрал его, а некоторое время спустя он ответил…

— У меня нет привычки врать…дерзкая школьница!

…и в его голосе слышалась нескрываемая обида.

Однако большего он не сказал.

— Дим…думаешь, мне не очевидно, что тогда ты запросто обошелся бы и без участия этакой барышни-шпионки, роль которой исполняла я?…

— Хватит. — негромко перебил меня он. — Тебе не следует не то, что говорить на эту тему вслух, но даже и размышлять.

— Это потому, что выводы, которые я могу…случайно…сделать, размышляя об этом, проходят под грифом «совершенно секретно»? — уточнил я.

— Возможно. — не стал спорить он.

Я вновь взял в руки блокнот, который Консультант, прочтя мной написанное, небрежно бросил на стол.

— Ты знаешь, что искали у нас с Розой те жандармы?

Мужчина покачал головой. Нет, мол, не знает.

«Они искали накопитель. Думаешь, хотели отобрать у нас виртуальную копию последнего выпуска „Кройки и шитья“?».

Прочтя написанное, Консультант уставился на меня. Я же, протянув руку, забрал у него блокнот.

«Это ведь не Женя приказала передать мне то виртуальное оружие? И не она забрала накопитель, на который я транслировала содержимое виртуального сервера, правда?».

Прочтя написанное, Консультант вновь промолчал.

'Кто-то посчитал, что у меня возможно имеется копия этой информации. И что в тот день я возможно повезу ее даме Кристине. По каким-то своим причинам этим людям никак нельзя было допустить, чтобы царская любовница заполучила ту информацию, и они решили использовать все, что только могут, дабы предотвратить это. Сначала мне устроили на дороге обыск, с целью изъятия накопителя, а когда ничего не нашли, то решили…попросту убить. Чтобы я уже точно ничего не передала своей Госпоже позже. Вместе со всеми свидетелями, в лице жандармов Тайной канцелярии.

Никто не знал, что у меня теоретически может находиться информация, полученная у Блумфельдтов. Никто, кроме тебя, а также тех, кто отдавал тебе приказ, передать мне на Рождественском вечере виртуальное оружие.

А это значит, что в вашем ведомстве завелась «крыса».

Ты хотел ответов? Получишь их, когда изловишь «крысу», а потом того или тех, кому она «сливала» информацию. Вот только подумай дважды, а лучше трижды, стоит ли во все это влезать, ведь там тебя может поджидать такое merde , что не разгрести и всем вашим спецотделом УВБ.

p . s . Только не забудь, что «крыса» знает о «ниточке», ведущей к ней, а будучи загнанной в угол, она способна на что угодно'.

Закончив писать и передав Консультанту блокнот, я принялся ожидать его практически неизбежные вопросы, насчет наличия у меня компромата.

Однако никаких вопросов он задать не успел, ибо где-то недалеко началась суматоха и топот многих пар тяжелых ботинок.

Консультант быстрым движением сунул мне в руки блокнот, я же убрал его в сумку.

А уже в следующий миг нас окружили несколько крепких мужчин в военной форме без знаков различия, однако на воротничках их формы красовался платиновый «глаз Гора».

Кажется, «крыса» решила не дожидаться момента, когда ее начнут «загонять».