Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)

Глава 131

Уже выходя из отведенных мне покоев, замер, а затем обернулся.

Появилось ощущение, будто бы я забыл что-то очень важное. Окинув быстрым взглядом помещение…

Точно!

…обнаружил, что забыл не что-то, а кого-то. Боблу. В Петербургском особняке.

Впрочем, это не удивительно, учитывая и отсутствие сна, и ожидание какой-нибудь подлянки от неизвестных «игроков». Но как говорится, что ни делается, все к лучшему, ведь не забудь я вчера кошку, и она бы наверняка погибла.

Да и разрешение у царской любовницы стоит получить прежде, чем тащить сюда животное.

Однако мысль о том, что Бобла жива, пробудила во мне некий зачаток чувства…облегчения, что ли. И это прекрасно. Значит, нервная система постепенно восстанавливается. Я…я желаю мочь в этой жизни испытывать к кому-либо чувство эмоциональной привязанности. Хоть к кошке, хоть к Ие, хоть к Консультанту…да хоть к кому-нибудь.

Разобравшись с ощущением чего-то забытого, быстрым шагом вышел из гостевого дома и направился в сторону банного комплекса, сконцентрировавшись на том промелькнувшем и едва теплящемся чувстве облегчения. И лелея его.

В бане.

После того как вчерашний «грузовичок-сан» едва-едва не отправил меня прямиком в следующий «слой» Вселенной, охрана этой усадьбы значительно усилилась. По крайней мере, вооруженные патрули, имеющие «цвета» родительской Семьи царской любовницы, мне по пути встретились дважды. То бишь столько же раз, сколько до этого я видел их за вообще все время своего нахождения здесь.

Ну а внутри банного комплекса стража была уже государственной (несколько дамочек крайне боевитого вида и весьма плотного телосложения, при оружии). Видеофон пришлось сдать в специальный сейф, запираемый на кодовый замок.

— Подскажите, пожалуйста, где сейчас дама Кристина? — поинтересовался у охранниц я, когда переоделся в предложенный работницей банный халатик в азиатском стиле.

Обитатели этой усадьбы отказывать себе не привыкли ни в чем, а посему банный комплекс имеет просто-таки неприличные размеры, и наугад разыскивать здесь названую сестру можно довольно долго.

— В бассейне, барышня. — последовал лаконичный ответ.

Царская любовница, и правда, нашлась в указанном месте. Обнаженная, она неспешно плыла на спине по средней из трех дорожек этого большого (метров двадцать, вероятно) гидротехнического сооружения.

Ее Прислужницы здесь и сейчас не было. Вообще, никого не было, кроме нее и меня.

Мое появление в помещении бассейна она явно заметила, однако никак на него не отреагировала, а посему я устроился на лежаке и принялся ждать, наблюдая.

Потрясающие у нее кондиции, конечно. А в воде она работает словно некий превосходно отлаженный механизм.

В какой-то миг она одним быстрым движением перевернулась на живот, а затем, совершив синхронный взмах обеими ногами, нырнула, вынырнув через пару секунд у бортика рядом со мной и схватившись за него руками.

Она приветливо улыбнулась мне, явно пребывая в хорошем настроении.

— Отлично плаваешь. — произнес я.

— Неплохо, да. Хотя, честно сказать, не очень-то и люблю. В детстве едва не утонула. Однако врачи настаивают на том, что для меня сейчас это полезно. — сказала она, опершись щекой на предплечье.

— Настаивают? — поинтересовался я, на всякий случай оглянувшись по сторонам.

Странно, что здесь и сейчас отсутствует спасатель. Я бы, окажись на ее месте, непременно пожелал, чтобы оная всегда находилась бы в бассейне, пока я плаваю.

— Да, потому как считают, что беременным необходимо плавать. Срок еще очень маленький, но… — она ткнула в мою сторону пальцем. — Это секрет, так что никому не говори, ладно⁈ Об этом знаю я, Государь, Мила, мой врач и теперь еще ты.

Я сделал жест рукой, мол, застегиваю рот на молнию, и в тот же миг появилось крайне неприятное ощущение, ибо перед глазами вновь встало видение гибели принцесс. И…не могу понять, что еще, однако чувство опасности ощущалось почти физически.

— Честно сказать, дорогая моя, я в совершеннейшем восторге от твоей прозорливости. И как только догадалась, а? — произнесла она, сменив тему.

Началось. Я зажмурился, прогоняя прочь отголоски нахлынувшей памяти…о возможном. Прямо сейчас говорить ей об этом не стоит, но и затягивать нельзя, ибо если ничего не предпринять, то наверняка вскоре все случится, а этого допустить никак не могу.

— Догадалась о чем, Госпожа моя? — сделав невинную моську, поинтересовался я.

Всякая игривость из ее облика моментально исчезла. Обеими ногами она встала на дно, и ее взгляд перестал источать дружелюбие.

Выражение на моей моське осталось прежним, отчего она, судя по растопыренным крыльям ее носа, немножечко рассвирепела.

Ни слова не произнеся, Кристина, отвернувшись от меня, пошла по дну бассейна.

Честно сказать, сейчас, когда она, не спеша, по ступеням выходит из громадной чаши с водой, я наблюдаю совершенно потрясающее зрелище. Словно бы самая зрелищная сцена из какого-нибудь отличного фильма. Даже будучи голой, ей удается выглядеть просто нечеловечески величественно. Нужно смотреть и запоминать каждое ее движение, каждую ее позу, ибо учиться стоит у лучших, а она, безусловно, таковая.

Я слишком засмотрелся на происходящее, впав в некую прострацию. А вернулся в себя только тогда, когда очутился прижатым ею к одной из колонн, что удерживают собой свод этого бассейна.

— Мне не слишком нравится, Кайюшка, когда со мной подобным образом играют. — облизнув губы, сказала она, после чего, взяв меня за подбородок, провела большим пальцем уже по моим губам.

— Не совсем поняла, названная сестренка, ты сейчас решила напугать меня до энуреза или же сделать так, чтобы я «кончила»? — соорудив невинное выражение лица, спросил я, а затем поглядел вниз.

Своим влажным еще бедром она прижалась мне к…прижалась, в общем.

— Слишком пошло для четырнадцатилетней «знатной» барышни, Кайа! — слегка хохотнув и отстраняясь, заявила она. — И слишком нагло для моей младшей названной сестренки! Но мне импонирует то, что ты совершенно не тушуешься!

Отойдя от меня, она надела халат, а затем улеглась на лежак.

— Где это? — спросила она, не глядя на меня.

— Где что? — все столь же спокойным тоном вопросом на вопрос ответил я.

— Довольно! — весьма громким голосом, который многократно отразился от стен и водной глади, велела она мне, после чего продолжила уже спокойно. — Время для игр у нас закончилось, дорогая моя.

— Я помню, у тебя была такая интересная дощечка, на которой дети обычно учатся писать. — произнес я.

Она что-то негромко сказала в свой «умный» браслет, и около минуты спустя в помещении бассейна объявилась симпатичная девица с подносом в руках, который поставила на низенький столик, находящийся между нашими лежаками.

— Спасибо, Анечка. — произнесла царская любовница. — Можешь идти.

Получив распоряжение, девица бодрым шагом удалилась.

На подносе оказалось два бокала с…шампанским, что ли? А также доска для письма, пара маркеров и приспособление для стирания написанного.

Взяв бокал, практически до краев наполненный весьма и весьма прохладным игристым напитком, принюхался.

Наблюдающая за мной Кристина искренне рассмеялась.

— На этот раз просто яблочный лимонад, Кайюшка, иное мне сейчас непозволительно. Да и тебе тоже. Твое здоровье!

Подняв свой бокал, она сделала им шутливый салют, а затем пригубила. Как и я.

По вкусу напиток оказался похож на «сухое» безалкогольное шампанское с ярко выраженными яблочными нотками. Недурно.

— А теперь… — вернув бокал на поднос, названая сестра выразительно поглядела на доску.

Взяв доску и маркер…

У меня натурально задрожали руки, ибо интуиция просто вопила о том, что я не должен сейчас сообщать ей о местонахождении накопителя.

…написал виртуальный адрес, после чего передал Кристине письменную принадлежность.

— Почему у тебя дрожат руки? — поинтересовалась она.

— Из-за вчерашнего.

Царская любовница, кивнув, прочла написанное, а затем, достав из кармана халата свой гаджет, прошла по указанному мной адресу.

— И почему это, скажи на милость, я должна устанавливать на свой видеофон какое-то непонятное нечто? — спросила она, взглянув на меня.

— Ни по чему. — пожав плечами ответил ей. — Ты ничего не должна, тем более мне. Вольному — воля.

— Но все же без этого… — она указала взглядом на видеофон, — ты мне не скажешь, где сейчас находится то, о чем я тебя спрашивала?

— Я лишь могу повторить, что очень плохо умею разгадывать загадки и ребусы. Понятия не имею, что ты желаешь от меня услышать.

Некоторое время мы с ней поиграли в гляделки, после чего она вновь прошептала что-то в свой браслет.

— Но быть может, в шашки ты играешь хорошо? Сыграем? — предложила она.

— На желание? — улыбнувшись, спросил я.

— На интерес!

Столик оказался со стеклянной полочкой, которую я сразу не заметил, и откуда царская любовница достала игровую доску и вычурную коробочку с шашками.

В этот раз ожидание работницы несколько затянулось, так что мы сумели сыграть три партии, со счетом 2:1 в ее пользу…

— Все-таки стоило сыграть на желание. — деланно проворчала она.

…после чего та же самая Анечка, наконец-то, принесла Кристине запечатанную коробку. С гаджетом.

Царская любовница на свой аппарат явно не желает устанавливать незнамо что, ибо не доверяет никому. И это правильно.

Быстренько растерзав коробочку, она достала из нее новенький видеофон и уже минут через несколько скачала из удаленного хранилища, а затем установила…

— Что это? — спросила она.

…мессенджер.

— Такой вот способ отправки виртуальных сообщений. — ответил ей. — Мне будет нужен мой видеофон.

— Сходи. — с легким взмахом руки, она отпустила меня

Спустя пару минут.

— И что же мне делать дальше? — не отрывая глаз от дисплея, спросила она, когда я вернулся.

В поле «кто я?» ты впишешь трехзначное число — оно станет твоим личным цифровым адресом, зная который другие пользователи данной системы смогут связаться с тобой. Плюс, по желанию, можешь добавить псевдоним в соответствующее поле, тогда посторонние, случайно или не случайно заглянувшие в экран твоего устройства (или в экран устройства твоего собеседника), увидят именно его, а не твой цифровой адрес. Псевдоним, в отличие от адреса на конкретном устройстве, менять можно. Далее в поле «куда?» требуется вписать цифровой адрес той или того, с кем желаешь пообщаться. И нажать: «соединить». Мой адрес: 531. Псевдоним: «Мюсли».

Написав это, я передал дощечку названой сестре и уже через минутку получил сообщение от номера 211 (псевдоним: «я»).

Я : Мессажер (*от французского: «посланник» — прим. автора.) для отправки зашифрованных сообщений, верно?

Мюсли: Да.

Я: И его клиент общается напрямую с клиентом, минуя государственные виртуальные серверы?

Мюсли: Да.

Я: Очень интересно! И совершенно незаконно! Я ведь не ошибусь, хотя в это крайне сложно поверить, если предположу, что этот мессажер — твоих рук дело?

Мюсли: А за то, что ты желаешь получить, закон, конечно же, не покарает, да? Если отвечу, что мессажер мне прислал анонимный доброжелатель, ты поверишь?

Я: Очень вряд ли.

Мюсли: Зря, между прочим. Ведь доброжелатель-то мне уже кое-что действительно присылал, и поэтому я все еще жива.

Я: Раз уж используешь такого рода технические ухищрения, значит, ты мне совершенно не доверяешь, как печально! Но защита так себе, ты просчиталась.

Она сделала скриншот, после чего продемонстрировала дисплей мне. Я рассмеялся, ибо там были сплошные кракозябры.

— Вот дьявол! — пробормотала она, поглядев на дисплей, а после, при помощи камеры второго аппарата сделала виртуальный снимок.

Результат оказался таким же.

А затем текст начал автоматически удаляться из обоих мессенджеров, ибо прошли те тридцать секунд, которые были отведены на его прочтение.

Мюсли: Мы говорим о вещах, из-за которых, в случае какой-нибудь неприятности, Филатовы пострадают настолько, что это сложно себе даже вообразить. Как же я могу быть небрежной в таких делах? А ты, названая сестра? Доверяешь ли ты мне?

— А вот это было довольно нагло с твоей стороны. Снова. — ответила она голосом, а затем, сделав еще глоток лимонада, поинтересовалась. — Злоупотребляешь своим положением при мне?

— Балансирую на грани, так сказать.

Она хмыкнула.

— Скажи, а я могу безоговорочно доверять тебе? — сделавшись совершенно расслабленной, спросила она, добавив. — Помню, ты уже говорила, что предателя в твоем лице я не найду, но…

И вроде бы очень простой вопрос…

— Повторение — мать учения. — ответил ей. — Предателя в моем лице ты не найдешь.

Все-таки врать в теперешнем своем состоянии, когда нервная система столь…флегматична, я могу, что называется, не моргнув глазом. Интересно, получилось бы у меня сейчас обмануть здешний детектор лжи, отвечая на вопросы царской любовницы?

— Что ж… Хотела бы я быть столь же уверенной, что никогда не настанет тот миг, когда твоя преданность…качнется, скажем так, слегка в другую сторону. — она уперла в меня свой взгляд.

— Я же не арабка. — пожав плечами, ответил ей.

— Пардон? — царская любовница в удивлении вздернула правую бровь.

— Это поговорка такая, что, мол, араба нельзя купить. Можно только арендовать. — ответил ей, добавив. — А я уже продала свою верность. Тебе.

Кристина рассмеялась, а затем без всякого веселья произнесла:

— Ты себе даже представить не можешь, дорогая моя, сколько «знатных» только за последний год продавали, как ты говоришь, свою верность. Мне. А затем перепродавали ее…в том числе ей…когда им выпадала подобная возможность. И чья, кстати, это поговорка?

— Соплеменников любезной леди Сью. — ответил ей, а затем начал набирать текст.

— Никогда не слышала такой поговорки. — покачала головой она.

Мюсли: Ты же не повелишь казнить меня, если я скажу правду?

Я: Людям моего положения обычно говорят лишь то, что им будет приятно услышать. Я слышу, в основном, сладкое вранье. Если речь пойдет не о предательстве моей Семьи, то за правду ты будешь не только не наказана, но даже и вознаграждена.

— Честно сказать, от тебя… — она тоном выделила это слово, — я желаю слышать только и исключительно правду, какой бы горькой она ни была.

Мюсли: Моя верность, как и верность любого другого человека, — вопрос цены, и это очевидно. Невозможно перекупить лишь фанатиков, да и то с немалыми оговорками. Другое дело, захотят ли…да и смогут ли в принципе…заплатить устраивающую меня цену те, кто пожелают перекупить меня? Уверена, что нет. Я уже говорила, что у меня большие планы на жизнь, которые смогу воплотить лишь с твоей помощью. Служа тебе верой и правдой, уверена, у меня будет все то, к чему я стремлюсь.

— Нет, дорогая моя, ты сказала иначе. Что с покровительством таких людей, как моя матушка и я. Если правильно цитирую. А ведь нами список подобных лиц не ограничивается, не так ли? И что будет, если тебе все-таки предложат больше? — с ленцой в голосе спросила она.

Мюсли: Обещать — не значит жениться. Зачем же тем гипотетическим перекупщикам моей верности платить жадной дуре некую невообразимую сумму (необязательно в деньгах), когда можно просто взять и «кинуть» ее? Что им помешает сделать это после того, как с моей стороны будет совершено предательство?

— «Кинуть»? Имеешь в виду обмануть? — поинтересовалась она.

— Да.

— Хорошо, я запомню это выражение, продолжай.

Мюсли: Вот только дурой быть я отказываюсь, и поэтому уверена, что вполне себе неподкупна.

— Мне нравится ход твоих мыслей, названая сестра. — произнесла царская любовница, захлопав в ладоши. — Искренне надеюсь, что твои слова не разойдутся с поступками. И да, сколько времени потребуется на расшифровку, если кому-то удастся перехватить сообщения?

Мюсли: Время зависит от технических возможностей этих людей. А также от их удачи. Однако, даже расшифровав сообщения, они не смогут точно отследить конкретное устройство, с которого они были посланы.

— Думаешь?

— Уверена.

— Кстати, о женитьбе. — царская любовница переключилась на другую тему. — Вернее, о том, чтобы стать зарегистрированной любовницей…

Она недоговорила, ибо активировался ее умный браслет. Через несколько секунд, ответив собеседнику, она встала с лежака.

— Сегодня отдыхай! — велела Кристина. — И еще такой моментик…

Она на мгновение задумалась.

— Я желаю получить этот…инструмент. — Кристина взглядом указала на новый видеофон, который затем положила в карман халата. — С самым полным описанием его возможностей!

Сказав это, она направилась на выход. Однако, сделав несколько шагов, остановилась и обернулась ко мне через плечо…

— Не низводи наши отношения и свою верность до вопроса цены.

…после чего, явно торопясь, ушла.

Интересно, кто же это мог отвлечь ее оттого, чтобы прямо сейчас получить от меня информацию о столь желаемом? На ум приходит лишь один человек.

Встав с лежака, а затем скинув с себя халат, прошлепал в душ. После того как ополоснулся, с разбегу нырнул в бассейн.

Значит, какое-то время у меня еще есть. — вынырнув, подумал я.