Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)

Глава 122

Стало быть, эта хитрая сволочь решил проверить мои слова подобным вот образом…

— Что это за?!. — взвизгнул я, кидая на пол (изображением вниз, дабы его, не дай бог, не увидела моя охрана) лист бумаги.

На моем лице сейчас было то выражение натурального ужаса и отвращения, которое вполне может быть у нормальной девицы возраста Кайи при виде подобного кошмара.

…а значит, виртуальный сервер с компроматом у него таки имеется.

Если Александр ищет не его, то… Что тогда?

Тем временем Блумфельдт, подобрав с пола лист и убрав его во внутренний карман пиджака, внимательно изучал мою физиономию. И судя по всему…хотя нет…

— Похоже, что актриса из тебя тоже хоть куда… — произнес он.

…гарантированно обмануть его у меня не вышло.

— … однако убедительно врать тебя пока еще не научили. Не забывай Филатова, ты среди «знатных», а в нашем кругу умение безупречно лгать — основное!

— Лучше скажите, что это за ужас вы мне продемонстрировали⁈ — возопил я, а охрана моя вся подобралась.

— Барышня, что происходит? — один из охранников прервал свое молчание.

— Да! Давай, Филатова, расскажи им обо всем! Performance (*фр. представление — примечание автора) и эмоции будут просто нереальными, гарантирую!

Произнеся это, Александр заливисто захохотал, напоминая теперь опереточного злодея. Отведя от меня взгляд, он уставился на танцпол, а затем, вновь уперев взор в мою физиономию, продолжил:

— Или давай-ка я сам обо всем им сейчас расскажу! Хочешь?

Это, и правда, ставка на «зеро»! Александр, похоже, действительно пошел ва-банк! Учитывая, что ему доподлинно известно об утечке компромата, то весь вопрос состоит только в том: кто и когда первым использует его, как именно, а также в какой мере?

То есть у компромата появился вполне реальный срок годности. И у того, кто не успеет вовремя воспользоваться им, на руках останутся лишь виртуальные файлы сомнительного содержания, не несущие в себе, однако, никакой разрушительной силы.

— Александр Генрихович не станет причинять мне вреда… — сказал я охране, а затем обернулся на бывшего потенциального любовничка. — Не станет ведь?

Тот, пожав плечами и сделав картинный жест рукой, ответил:

— Это примерно последнее, что я стану делать.

— … а потому, могу ли я попросить вас, господа, позволить нам с господином Блумфельдтом переговорить чуть более приватно?

Этим людям я никакое не начальство, а лишь объект, который необходимо защитить любой ценой, так что, вероятнее всего, от них я услышу «нет», ибо никто не захочет рисковать своей карьерой, а возможно, и свободой, ради моих прихотей.

Однако, как и в случае с метрополитеном, охранники пошли мне навстречу. Один из них вышел из «аквариума» и встал с другой стороны двери. Другой же…

— Господин Блумфельдт, имеется ли при вас какое-либо оружие?

Александр уставился на него долгим немигающим взглядом, словно бы змей, а затем встал и, не произнеся ни слова, неторопливо прошел к дивану, стоящему у дальней стены. Он сначала неспешно снял с себя пиджак, под которым обнаружился изрядных размеров кинжал, рукоять и ножны которого были богато украшены серебром, и аккуратно положил его на диван. Ножны с кинжалом улеглись рядом. Вернувшись, Александр в несколько театральном жесте развел руками — ничего более, мол, нет.

…остался в помещении, но, достав из кармана пакетик с берушами и вставив «затычку» в свободное от наушника ухо, отошел подальше, к самой двери. Впрочем, расположился он таким образом, чтобы в случае чего иметь возможность вмешаться.

Я же достал из сумочки записную книжку и ручку.

Что вам… — начал было писать я, однако «завис», ибо перед глазами внезапно всплыла распечатка виртуального изображения, переданная мне Александром.

Девочка…хотя я и видел ее буквально какое-то мгновение, но…

Бьюсь об заклад, что на распечатке, вместе со стариком Блумфельдтом, присутствовала не-азиатка!

Александр кашлянул, возвращая меня в реальность.

… нужно? — дописал я.

— То есть в игру: «не знаю я ничего!», ты играть наконец-то прекратила? — удовлетворённо хмыкнув, спросил он, прочитав написанное, и добавил. — Это хорошо!

— Вы не совсем верно поняли меня… — произнес я, продолжив эпистолярным способом:

Если вы сделаете достоянием общественности такое, то неизбежно пострадают и моя Госпожа, и Их Высочества, а допустить подобного я никак не могу!

Забрав у меня ручку, он написал:

Мне нужен архив! Отдай мне его, и вы обе можете использовать это merde по своему усмотрению! Я стану молчать, как рыба! Только отдай то, что нужно мне! Все равно ведь получить доступ к информации, а следовательно, использовать, у вас не выйдет, то есть для вас он совершенно бесполезен!

— Отличная же сделка, Филатова, соглашайся! — голосом произнес он, когда я прочел написанное.

Но у него же есть архив, кадр из которого он столь «любезно» и продемонстрировал мне… — подумал я, глядя на свои ногти. — А! Точно! Малый архивчик, предположительно с документами.

— А что там? — невинным тоном полюбопытствовал я.

— Не твоего ума дело! — тут же последовал ответ.

Судя по тону и выражению лица…без сомнения, он и сам не в курсе содержимого того архивчика. То есть, не имел к нему доступа, а значит, и нужных картинок-кодов у него нет.

— Это было невежливо с вашей стороны.

— Переживешь!

Ну, хорошо. Гипотетически представим, что желаемое вами у меня…

— Тут и представлять нечего, Филатова, моя пропажа у тебя! — заявил он, прочитав написанное.

… но где гарантии того, что, заполучив это, вы не нарушите своего Слова?

— Филатова… — он придвинулся ко мне и зашептал, — не нужно строить из себя дуру! Со мной такой…

Александр замолчал, подбирая слово.

— … le truc (*фр. фокус — примечание автора) не сработает, уж поверь! Тот, кто удумает сделать это достоянием общественности — стопроцентный покойник, где бы он или они ни спрятались! Ради смеха устраивать подобный performance я не стану! Я сдержу свое Слово! Но если ты и дальше будешь строить из себя дурочку, прикидываясь, что понятия не имеешь, где это, то…мне, поверь, терять будет уже нечего!

«Он лжет…лжет…лжет!». — зашептали голоса.

Ну, разумеется. — согласился с ними я. — Он же собственноручно убил своего талантливого братца. Уверен, что и отца родного, на которого до смерти обижен и которого всем сердцем ненавидит, тоже жаждет прикончить самолично. Ну или приложить к этому свою руку, по крайней мере. Например, при помощи публикования компромата.

Если предположить, что после взрыва «информационной бомбы», кто бы там ее ни взорвал, Александра потом…какое-то время спустя…где-нибудь по-тихому не придушат, то дворянином ему уж точно не быть. А разве такой гордец, как он, смирится с тем, что, будучи родом из «князей», в один миг окажется мордой лица в «грязи»?..

Черт бы с ним, пусть даже и смирится с лишением дворянства, но все равно он навсегда останется сыном одного из лютейших маньяков в истории, а значит, ни о какой более-менее нормальной жизни для него в этой стране речи уже идти не будет. Пария, неприкасаемый… Невзирая на количество его денег, которые, возможно, останутся в его распоряжении. А ведь «бомбочку» взорвут обязательно. Не он, так другие. И ему это вполне очевидно.

А этот архивчик… Он, полагаю, нужен даже не ему лично, тем более что доступа к нему, как я понял, у Александра тоже нет. Архив — в обмен на эвакуацию. Оплата за «билет» в новую жизнь. В другой стране, с другими документами. А напоследок, уезжая из России, он взорвет-таки «атомную бомбу», которая «сожжет» и его отца, и…еще очень многих, короче. Это без вариантов.

Я ведь не слишком ошибаюсь, верно?

Голоса зашумели, соглашаясь с моими мыслями, а в голове вновь всплыл образ светловолосой и голубоглазой (если все-таки мне не привиделось) девочки, замученной престарелым высокородным маньяком.

«Девочка — путь к спасению…спасению…спасению». — голоса в голове возбудились вновь.

Если, и правда, так, то ценой своей жизни она дает мне шанс. Значит, очередная загубленная жизнь, пусть даже и не мной, в обмен на призрачный, но все же шанс для меня…

Вот и настало очередное если…

Выбирай, Кайа, выбирай!

Ну что ж, господин Блумфельдт, я тоже, пожалуй, поставлю все свои фишки на «зеро», ибо, честно сказать, не вижу для себя иных вариантов.

Хорошо, я постараюсь помочь вам с этой проблемой. – написал я.

— Но как же ты все-таки нашла?.. — прочитав, Александр подался вперед, заставив таким образом охранника подойти ближе.

— Никак. — ответив, пожал плечами.

Александр, заметив движение охранника, вновь «утонул» в кресле, после чего мой страж вернулся на место.

— Значит, теперь обсудим то, как и где ты передашь мне…

— А! А! А! — перебил его я и погрозил пальчиком. — Сначала мы обсудим кое-что другое. Например, то, чего желаю получить я!

— Я уже сказал, что мое молчание — и есть плата! — прошипел он, начиная выходить из себя.

— Ес-ли я не по-лу-чу же-ла-е-мо-го, то не по-лу-чи-те и вы. — по слогам произнес я, добавив. — Возможно и скорее всего, если бы у вас не осталось надежды заполучить информацию из той коробочки, вы бы и решились на подобный финт ушами. Но не теперь, господин Блумфельдт, не теперь! Так что, хотите знать, чего желаю я или попрощаемся и разойдемся?

— Говори. — он внезапно успокоился.

— В обмен на копию, я…

— Никаких копий! — побледнев, вновь зашипел он, перебивая меня. — Защита того виртуального сервера не позволит скопировать его! Она банально уничтожит всю информацию! Ты же, надеюсь, не пыталась⁈

— Насколько я знаю, никто не пытался. — умиротворяющим тоном произнес я.

Александр встал из кресла и прошел к бару, достав оттуда бутылку с виски, а также стакан. Однако, поглядев на алкоголь, скривил рожу и вернул бутылку на место, предпочтя выпивке обычную негазированную воду.

— Ладно… — произнес он, усаживаясь обратно в глубокое удобное кресло, — ладно, черт с тобой! Чего ты хочешь?

Я желаю, чтобы меня звали Кайей Игоревной Блумфельдт.

— Чего⁈ Это невозможно! — прочитав написанное мной, Александр все-таки вышел из себя, а его глаза натурально вылезли из орбит. — На черта тебе это нужно⁈ Ты же теперь подручная дамы Кристины! О твоем замужестве позаботятся!

Все просто, я желаю закрыть этот гештальт. Мое фиктивное любовничество с вами в обмен на то, чего вы так желаете заполучить. Если вы не согласны, то вольному — воля. Если банально не сможете — ваши проблемы. Ответ я желаю получить здесь и сейчас.

Если «выгорит», то я и сделку с собственной Семьей закрою, и перед царской Семьей у меня не образуется дополнительный долг.

— Закрыть гештальт? Еще одно из этих твоих дурацких выражений?.. — прошипел он, проведя ладонью по волосам. — Ладно, неважно…! Если это все, чего ты желаешь, то будь по-твоему! Я согласен! В конце концов, невелика цена! Значит так, а теперь о том, где и когда… — он замолк, заметив то, что я снова пишу.

«Не верь ему! Он обманет…обманет…обманет!». — зашелестели голоса в моей голове, словно бы ветер в лесу.

Конечно же, обманет, дорогие мои невидимые собеседники. Но это совсем не важно, ведь у меня даже и мысли нет, чтобы отдать ему коробочку с микросхемами.

Свой виртуальный сервер вы получите сразу, как только моя фамилия станет Блумфельдт. Сразу, но не секундой ранее!

Александр прикрыл глаза. Было заметно, что только присутствие моей стражи останавливает его от применения насилия.

— Я все еще не услышала вашего ответа. — я поднялся из кресла.

— Черт с тобой. — ровным тоном произнес он. — Я согласен.

— Хотела бы я сказать, что вечер получился приятным, но… Свяжитесь со мной, пожалуйста, когда утрясете все вопросы с нашим грядущим любовничеством. До свидания!

— Но только попробуй меня…продинамить! — услышал я позади, когда был уже возле двери.

Когда я вышел из «аквариума», меня уже поджидала работница заведения, дабы проводить к нашему с Розой столику.

— Не могли бы вы кое-что подсказать мне… — довольно громко, дабы перекричать орущую музыку, обратился к ней я.

Вряд ли, конечно, здешний персонал станет распространяться насчет посетителей, статусное место все-таки, но…

— Что вас интересует? — остановившись и обернувшись ко мне, спросила она.

— Ваше заведение иногда посещает одна барышня, ее зовут Ясной. Ей где-то от двадцати до тридцати лет, у нее длинные русые волосы и она потрясающе танцует. — произнося все это, я неотрывно вглядывался в лицо работницы. — Возможно, сегодня она здесь?

— Прошу прощение, но заведение не дает справок о своих посетителях. — улыбнувшись мне, произнесла она с извиняющимися нотками в голосе, но…

Она точно знает Ясну!

— Это понятно, но… — я принялся копаться в сумочке. — Могу ли я попросить вас передать Ясне мой визитный билет, если вдруг встретите ее? Сегодня или вообще.

Достав из кошелька свою визитку, а также купюру, я протянул все это работнице. — Мне очень…очень нужно переговорить с ней.

Та взяла.

— Конечно, если увижу ее, я передам. — все с той же улыбочкой произнесла она.

Позже, в авто.

— Ну и как все прошло? — поудобней устроившись в кресле и глядя в окно, спросила меня Роза, когда автомобиль тронулся с места, увозя нас домой.

Судя по капелькам пота и общей бледности, ей совсем худо. Наверное, останься у меня способность ощущать эмоции, и я бы даже почувствовал раскаяние за то, что потащил с собой этот «розовый куст».

— Хотела бы я сказать, что приятно, но…

Роза повернула ко мне голову и вопросительно вздернула бровь.

— Думаю, Госпожа должна узнать первой! — ответил я на невысказанный вслух вопрос.

Та лишь прикрыла глаза, соглашаясь, и более уже до самого дома не проронила ни слова.

Санкт-Петербург, особняк Семьи Филатовых, одна из ванных комнат на втором этаже. Позже.

Я снова в той же ванной комнате и снова стою на «четырех костях»…

Рассказать Кристине о том, что Блумфельдт желает заполучить файловый сервер с документами, я не могу, ибо не собираюсь отдавать его ей. Слава богу, что сказал ей, будто бы изучил еще не все содержимое коробочки с микросхемами, ибо промолчи тогда, а она возьми да прознай об этом, и для меня случился бы «game over»… — подумал я, вынимая пластиковую заглушку, скрывающую собой мой тайник, а за ней и саму коробочку с микросхемами, — но и не смогу заявить, будто бы ничего особенного и не случилось вовсе. Хотя бы уже по той причине, что Блумфельдт восстанавливать нашу помолвку (если это у него получится, конечно) по доброте душевной ни за что не станет. Это общеизвестный факт…

Мне, как и всегда, остаются доступны лишь полутона. Полуправда — полуложь…

Но, как справедливо заметил Блумфельдт, в кругу «знатных» (особенно таких, как моя прелестная Госпожа и ее властолюбивая мать!) умение безупречно лгать — основное.

И в этот раз моя полуправда обязана быть безупречной, иначе, опять же, «game over», ибо все происходящее к шуточкам совершенно не располагает. Ложь о подобном она (а особенно ее мать!) однозначно сочтет предательством.

Я достал из специальной ниши в ванне столик-подставку (да, в комплектации этого сантехнического шедевра имеется и такое) и закрепил в нужном положении, поставив на нее затем свою ВЭМ. После чего подключил к ВЭМ коробочку с микросхемами, но класть ее на столик, разумеется, не стал. Мало ли, в воду свалится. Благо что шнур длинный, три метра.

— Та-а-ак… — произнес я, снимая бюстгальтер и трусы, а затем залезая в бурлящую теплую ванну и подвигая столик в рабочее положение. — Посмотрим, что у нас здесь имеется.

И вновь я оказался в директории под названием «.», содержащей в себе 194 виртуальные записи.

Загрузив их все в видеоплеер, принялся просматривать, пытаясь отыскать нужную «актрису».

Наверное, это даже благословение со стороны Вселенной, что теперь я не в состоянии испытывать чувства и эмоции. — подумал я, глядя на представшую перед глазами картину очередного неописуемого зверства.

Как бы то ни было, но в поисках искомого, я перебрал множество виртуальных записей, более ста. 112 точнее. Однако на 113-й записи нашел-таки то, что искал. Мне, и правда, тогда не померещилось. Обнаружив искомое, принялся просматривать оставшиеся виртуальные записи. Мне почему-то показалось, что других не-азиаток среди «коллекции» Генриха Карловича не окажется, и я решил проверить эту гипотезу.

Позже.

— Сто девяносто четвертая… — вслух сказал я, наблюдая на экране голого Генриха Карловича и очередную «актрису»-азиатку, а затем, остановив проигрывание записи, прикрыл глаза, сосредоточившись на приятных ощущениях от гидромассажа.

Значит, и правда, та девочка — единственный в своем роде «экспонат» в коллекции старого Блумфельдта. Но почему? В смысле, не почему единственная, а с какой стати он решил устраивать подобное с девочкой–не-азиаткой? Или она тоже ребенок мигрантов?

Даже не испытывая эмоций, разбираться в мотивах маньяка, — удовольствие ниже среднего. — подумал я, а затем открыл глаза и вернулся к записи №113.

Несколько минут спустя.

Раньше, до того, как любезный и ныне покойный «практически мой друг» Марек лишил меня способности к эмоциям, посредством наркотического препарата, я бы, наверное и скорее всего, сошел бы с ума, наблюдая за происходящим на «сцене». Как я теперь выяснил, с китаянками он обошелся довольно нежно, если можно так выразиться.

Я не знаю…пока не знаю…кто эта девочка, которую Генрих Карлович истязал с особым зверством, однако знаю — почему.

Глядя на этого ребенка, мне вспомнилось, что там, в прошлом моем мире, я слышал, будто бы имелся некий титул детского конкурса красоты: «Самая красивая девочка на Земле».

Не уверен, что «модель» из видео получила бы такой титул, но вот в локальном российском сегменте, — запросто!

И судя по тому, что творилось на экране, именно неземная красота малышки и привела ее к подобному финалу. Маньяк, при виде столь прекрасного цветка, не смог удержаться от соблазна сорвать его, а затем уничтожить, растоптав в своей безумной ярости.

— Мне должны выдавать молоко за вредность…

Внезапно мысли мои скакнули в другую степь, и я вспомнил об увиденном в начале видео украшении на шее девочки. Отмотав запись в начало…

— Точно! — вслух произнес я.

Помимо цепочки с крестиком, на шее у девочки имелась еще одна, на которой висела золотая заглавная буква Д.

Я вновь закрыл глаза, вспоминая.

У «подруги Ии» имеется подобное украшение, только вместо буквы Д – Л. Я увидел его в примерочной и поинтересовался значением.

Носить вензеля кому-то, кроме лиц дворянского сословия — моветон. Однако у большинства сословий есть нечто, обычно украшение, которое является знаком принадлежности. К примеру, золотые украшения в виде первой (заглавной) буквы фамилии, — со слов Ии означают принадлежность к купечеству.

То есть, девочка эта из купеческой Семьи!

Но вот что странно, из всех возможных вариантов Александр решил продемонстрировать мне кадр из такой уникальной для жуткой «коллекции» записи. Случайно или же нет?