Катастрофическая История о Тебе и обо Мне (ЛП)

Глава 30 Калифорнийская мечта

Город был темен и полон теней. Людей не было. Не было жизни. Словно кто-про прошелся по нему гигантским пылесосом и высосал из него всю жизнь. Мы приземлились не совсем там, где я намеревалась — скорее на Рыбацкой Пристани, чем на Хейт. Но это вовсе не имело значения. Улицы были пусты. Здания заколочены. Повсюду ни единой души.

Меня словно переклинило и я начала метаться по улицам, иногда поворачивая направо, иногда налево. Кособокие деревья отбрасывали на асфальт странные тени, и я поежилась, задумавшись, когда же, наконец, взойдет солнце. Но чем дальше мы шли, тем темнее становилось небо. Звезды сияли так ярко, что казалось, они горели.

В конце концов, я достала телефон Сейди, чтобы посмотреть который час, но обнаружила, что экран погас и не загорается.

— Отстойный аккумулятор. — Я выбросила телефон в ближайшую урну, куда он с лязгом приземлился.

От этого звука Хамлоф зарычал, а секунду спустя я испугалась, не попалили мы в некую извращенную версию «Рассвета Мертвецов», где в конечном итоге в живых осталась девушка и ее собака.

— Нет места лучше дома, — прошептала я, зажав уши. — Нет места лучше дома, нет места лучше дома, нетместалучшеДОМА.

Я даже стукнула каблучками балеток для пущего эффекта, вдруг поможет. Но когда я снова открыла глаза, стало очевидно, что старый трюк Дороти⁹ не сработает. Я вообразила, как Патрик закатывает глаза. Весь такой «Хорошая попытка, Сырная Косичка». Даже Хамлоф фыркнул на меня, как на идиотку.

— Ох, да? — произнесла я. — Есть идеи получше?

Мы продолжили бродить по улицам, постепенно добираясь до Ресторанчика «Коровья Долина» к северу от пляжа, где моя семья частенько приезжала полакомиться итальянской кухней. Я продолжала надеяться, что, быть может, увижу их…может, они внезапно появятся на машине Отца с опущенными окнами и заберут нас двоих домой.

Но кого я обманывала? Тут только я. Только лишь Хэм. Только полная луна да звездное небо.

Поскольку мы еще не успели уйти далеко, я решила заглянуть в Макондрай Лэйн, небольшой, скрытый от посторонних глаз переулок, который однажды был моим любимейшим местечком — весь заросший деревьями и плющом, с одним из восхитительнейших видов на залив, который только мог предложить Алькатрас. Настоящая причина, по которой я любила Макондрай Лэйн была такова — Джейкоб отвел меня туда в наше первое свидание. Первый день осени и наш первый поцелуй.

Когда мы дошли до аллеи, я позволила себе окунуться в воспоминания того дня. Я вспомнила медово-сладкий запах воздуха, и звук шелеста листьев по кирпичной дорожке. Я вспомнила, каким чудесным и теплым был тот день, да и сюрприз был совсем неожиданным. Я на самом деле нравилась Джейкобу Фишеру — пожирателю вишневого мороженого — и всего такого прочего.

В изумлении я наблюдала, как память начала проигрывать мое воспоминание передо мной прямо в реальном времени. Мрак отступил. Повсюду начали распускаться цветы. Искорки тепла стали покалывать мою кожу, и внезапно переулок озарило светом. И вот они мы. Он и я. Или, скорее, прежняя я. Я выпучила глаза, наблюдая, как Джейкоб ведет меня в переулок, на мне выцветшие джинсы и любимая толстовка с Патагонией, наши пальцы переплетены.

— Куда мы идем? — захихикала прежняя Я из-под повязки. — Разве мы еще не пришли?

— Увидишь, — произнес прежний Джейкоб. — Немного погодя.

Хамлоф посмотрел на меня, стуча хвостом о неровную каменную мостовую. Он склонил голову набок и заскулил, не понимая, откуда взялась вторая я. Потом я поняла. Собака их видела. Мои воспоминания.

— Так ты тоже сейчас у меня в голове, а? Что ж ты за собака такая, Хамлоф? Щенок-экстрасенс?

Он в ответ лизнул мою руку. Полагаю — это «да».

— Лучше бы мне это понравилось, — рассмеялась Прежняя Я.

— Не волнуйся, — поддразнил Джейкоб. — Будешь дома к началу «Топ-Модель По — Американски»¹⁰.

Я не могла отвести глаз от девичьего лица. Она была мной. Я была ею. За исключением того, что все это было неправдой. Я помнила это воспоминание сердцем, но по какой-то причине, наблюдая за всем этим снова, я начала ощущать себя так, словно я подглядываю за чужой жизнью. Словно этот день никогда мне не принадлежал. Я помнила, как сильно меня поразил Джейкоб в тот день. Я была впечатлена уверенностью в его голосе, каким сильным и надежным он казался. Но наблюдая за ним сейчас, я увидела, как сильно он нервничал. Может, он боялся, что не понравится мне.

— Подожди здесь, — сказал он, убирая руку. Он достал из корзины для пикника синее покрывало. Я наблюдала, как он расстилает его на траве и выкладывает на нем еду из магазина.

Здесь были пять сортов сыра, не говоря уже о кроваво-красной клубнике, буханке французского хлеба и яблочном пироге на десерт.

Моем любимом.

Я увидела, как он делает глубокий вдох и медленно снимает с меня повязку.

— Ладно. Теперь можешь открыть глаза.

Прежняя Бри ахнула, как только ее глаза привыкли к свету.

— Ты все это сделал для меня?

Он опустил руку, сорвал красный цветок, и я ощутила, как в груди все сжимается, когда он передает его ей. Я знала, что за этим последует. Прежняя Бри застенчиво улыбнулась, взяла цветок и склонилась, чтобы понюхать его. Но, должно быть, она сделала слишком глубокий вдох, потому что лепестки затянуло прямо ей в нос.

Я застонала в ужасе.

— Черт. Это было нечто, — пошутил Джейкоб, как только сумел перевести дыхание от смеха. — Я уж было подумал, что ты — пылесос.

Прежняя Я покачала головой и запустила в него цветком.

— А я вообще приняла тебя за газонокосилку.

Я увидела, как в его глазах вспыхнула нежность.

— С днем рождения, Бри. — А затем они оба утонули в море поцелуев.

Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы и отвернулась. В мгновение ока, тени появились снова, заскользив по булыжникам, словно змеи. Парень и девушка исчезли; солнце поглотил мрак.

— Глупые мальчишки, — прошептала я, ощущая себя еще более одинокой.

Хамлоф заскулил.

— Не ты, — поправилась я. — Ты единственный парень, который мне нравится.

Еще секунда и мы снова оказались одни. Бок о бок в старом переулке.

— Идем, Хэм. Давай уже выбираться отсюда.

Мы продолжили свой путь. Куда бы мы ни шли, мне казалось, что я вижу нечто, напоминающее мне о прежней жизни. Заросший плющом дом, как у тетушки в Сиэтле. Облупившиеся фрески со знаками мира, радуга или танцующие скелеты, как на постерах Грейтфул Дед у папы в гараже. Черно-белые полосатые навесы, почти в точности такие же, как обои в нашей с Джеком ванной. Словно моя память прошлась по Сан-Франциско, оставляя позади себя огромный тематический Бри-след. Мы повернули налево на Бьюла и направо на Шрейдера. Через полквартала мы пришли.

Но, к моему удивлению, когда я огляделась, моя «Кроличья Нора» исчезла. Или, скорее, рассыпалась на кусочки. Место было совершенно разрушено. Некогда красивые фасадные окна были полностью разбиты. Дверь распахнута, наполовину снятая с петель, словно кто-то был серьезно настроен снести ее к чертям. Черные граффити, чьих символов я не узнала, покрывали кирпичи и штукатурку снаружи, а фонари, словно не зажигали очень и очень давно. Тротуар был повсюду усыпан осколками. Мне стало жутко от всей этой сцены, и я пожелала, чтобы мы снова оказались в Халф Мун Бей.

— Оставьте мне хотя бы его, чтобы я смогла дойти до финишной прямой своей вселенной, — произнесла я. Во всем этом был только один плюс, я хотя бы не поскользнулась на банане, или случайно не потеряла свою одежду…, а ведь, зная меня, такое могло случиться.

На мгновение я вспыхнула, вспомнив, как Патрик взмыл вместе со мной, оставив меня без платья. К моему счастью, первый парень, который полностью увидел меня обнаженной, умер еще в восьмидесятых.

Ладно, признаю, довольно сексуальный покойник из восьмидесятых.

— Идем, Балабол. — Я опустилась на колени и обняла Хамлофа, чтобы перенести нас в Халф Мун Бей. — Тут больше не на что смотреть.

Я замерла, услышав голос за моей спиной.

— Уже уходишь?

У меня перехватило дыхание, когда я обернулась и столкнулась лицом к лицу с девушкой своего возраста. Милая, атлетично сложенная, с убийственными скулами и темно-серыми глазами. На плече красовалась темная длинная коса, а ее кожа была настолько светлой, что делала ее похожей на фарфоровую куклу. На самом деле, если бы не ожоги с левой стороны лица, я бы приняла ее за модель.

Сюрприз.

Я уставилась на нее, совершенно потрясенная. Не потому что она была прекрасна. Потому что я узнала ее.

— Привет, Бри. — Она улыбнулась, и в ее глазах вспыхнули крошечные угольки, мерцающие во тьме. — Это я — Ларкин.