Катастрофическая История о Тебе и обо Мне (ЛП)

Глава 28 Не мечтай, все кончено

Я уже дошла до Карбилло Драйв, когда поняла, что просто иду к себе домой. Ссора с Патриком встревожила меня и выбила из колеи, поэтому я даже не потрудилась читать названия улиц, пока не подняла взгляд и не увидела папин БМВ на нашей подъездной дорожке, всего в паре кварталов от меня. Пока я шла, я поддевала ногами гравий.

Я права. Я права, а Патрик ошибался. Какого черта он знает? Ему никогда не приходилось проходить через нечто подобное.

Я достала телефон Сейди из кармана. Она легко отделалась, но мир еще узнает, что у меня припрятана пара козырей в рукаве, спасибо тебе большое. Я нажала пару кнопок и через несколько секунд открыла ее страничку на Фейсбуке.

Положи обратно, вообразила я, как бы меня отчитывал Патрик. Даже не думай об этом, Сырная Косичка.

Я прогнала его из своей головы, как назойливого комара и стала возиться с профилем Сейди. Она не обновляла статус почти месяц, что казалось для нее из ряда вон выходящим. Я кликнула по сообщениям, пытаясь увидеть что-либо достойное шпионажа, но была шокирована, обнаружив ящик входящих сообщений пустым. Верится с трудом, особенно, когда у девушки больше тысячи друзей. Должно быть, она уничтожила улики.

Что ты скрываешь, Сейди?

Даже спустя несколько месяцев социального молчания, у меня было ощущение, что множество людей по-прежнему интересуются Сейди Руссо.

— Нельзя заставлять ждать обожаемую публику, — сообщила я ее фотографии. Затем напечатала Самый Лучший из Когда-Либо Опубликованных Статусов.

Слухи правдивы. СР+ ДФ = навсегда

p. s. кто такая бри?

— Как говорится, дело сделано.

Я улыбнулась, вышла из сети и положила телефон обратно в карман. Миссия выполнена. Затем я направилась к нашей задней двери, с опаской бросая взгляд на дом Бреннеров с белым забором и желтыми нарциссами. Я нахмурилась, ненавидя всю эту фальш. Что если бы мистер Бреннер сейчас узнал всю правду о моем отце.

Или мама бы узнала.

Меня затошнило от одной только мысли о моем Отце и Саре Бреннер, словно вся моя жизнь была ложью. Почему мы с Джеком не могли родиться в нормальной семье, без драм? Я вздохнула.

Быть может, в следующей жизни.

На мгновение я задумалась о реинкарнации, и подумала, кем бы я хотела вернуться, если бы была такая возможность. Может, дельфином? Или коалой. Но, серьезно, кто захочет возвращаться во второй раз? В жизни столько неприятностей. Столько горя. Не нужен мне стандартный набор проблем раз за разом. Одного достаточно.

Но затем мои мысли обратились к Джейкобу, и я не смогла удержаться от мысли, кем бы он мог воплотиться.

Свиньей.

Нет, свиньи для него слишком милы. Быть может, червяком. Или крысой.

Ооо, точно, крысой.

А Сейди? Ну, это было очевидно. Она была бы змеей. Большой, скользкой, вонючей змее-крысой. Я представила как Сейди ползает на животе и громко рассмеялась, мимолетное отвлечение от реальной проблемы, которая так тревожила меня.

Я не хотела себе в этом признаваться… и не признаюсь, — я не могла отделаться от ощущения, что Патрик мог оказаться чуточку правым, когда говорил, что я зашла слишком далеко.

Я всегда прав, я представила, как он говорит.

— Ой, заткнись уже, — проворчала я. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. По моим меркам, они оба легко отделались.

Для примера, взять хотя бы Джейкоба. Я была уверена, что он подберет хороший колледж где-нибудь, где ему не придется бегать за команду.

А что касается Сейди…, я не сомневалась, что она все же поступит в Джульярд, а после проявит себя на Бродвее, учитывая ее удивительную практику абсолютно законченной лгуньи. Потому что всем известно, что вранье и актерская игра практически то же самое.

Я остановилась на краю подъездной дорожки, внезапно понимая, что у меня осталась еще одна большая проблема. Или, скорее, вопрос.

Что теперь?

Патрик оказался прав. Моя миссия здесь окончена. Я преуспела в том, чтобы дать ощутить Джейкобу вкус своего же горького лекарства. Но теперь, я не была уверена, что мне делать.

Мне теперь нужно слоняться рядом со своими друзьями и семьей, пока они не присоединятся ко мне на другой стороне? Может, мне нужно будет добровольно предоставить им свои услуги Ангела — Хранителя и приглядывать за мамой и Джеком, чтобы в их жизни все, по возможности, прошло гладко?

Честно говоря, хорошей идеей мне это не казалось, с тех самых пор как Хранительство — Без — Возможности — Сделать — Хоть Что — Либо может привести разве что к супер быстрому старению.

На мгновение, в памяти снова вспыхнул тот день, когда пару лет назад, мы с подругами нашли те очаровательные кулоны в городе. Они появились в магазине будто из воздуха, словно они ждали нас, нас одних.

Кроличья Нора.

Магазин был назван в честь норы, куда упала Алиса и попала в свою собственную Страну Чудес. Я представила себе магазин. Темный, старинный пол. Запах жасмина и ладана. Теплое уютное желтое свечение бумажных фонариков на стенах. Все детали стали незначительными, я поняла, что мой кулон на груди нагрелся. Я просунула пальцы между шеей и цепочкой, чтобы он остыл. И вот тогда — то до меня дошло.

Ее собственная Страна Чудес.

Я посмотрела на предзакатное небо. Затем на север, туда, где Сан — Франциско.

Моя кроличья нора.

То место, где я могла исчезнуть. Или, по крайней мере, осесть на дно пока не выясню, что мне делать остаток своей жизни.

Ой, смерти.

Внезапный лай и пара белых лап, опрокинули меня прямо на лужайку перед домом.

— Хамлоф!

Он прыгал возле меня и облизывал мне лицо.

— Хватит! — закричала я. — Тише, тише.

Он фыркнул и начал нарезать по двору счастливые круги, уши так и развевались у его головы. Наконец, он устал от беготни и плюхнулся рядом со мной на траву, виляя хвостом, как сумасшедший.

— Тише, малыш, тише. — Я почесала ему за ушком и пощекотала мягкий мех у него на шее, пока он не расслабился. Он положил лапу мне на грудь и одарил еще одной порцией слюнявых поцелуев.

— Полагаю, ты рад меня видеть, да? — Я села и оглядела двор. — Но что ты тут делаешь? Где мама? Где Джек?

При звуке имени моего брата, Хамлоф начал подвывать, коротким высокочастотным воем, который обычно применяется с целью растопить человеческое сердце. Он подскочил и затрусил к двери. Затем обернулся и гавкнул, позвав меня с собой.

— Извини, милый. — Я покачала головой. — Ты же не хуже меня знаешь, что я не могу туда войти.

Он чихнул.

— Расскажи мне об этом.

Он прыгнул ко мне и начал кататься по траве, звуками напоминая больше гиену, чем собаку. Я направилась к дому и заглянула в окно.

В доме словно ураган прошелся. На кухне были навалены тарелки. Журналы и газеты были разбросаны. Света не было, но я заметила несколько упаковок китайской еды на стойке.

— Ого, — произнесла я, глядя на Хэма. — Что произошло? — Быть того не может, чтобы мама оставила дом в таком беспорядке. Ни за что. Я побежала к гаражу и заглянула в маленькое круглое окошечко. Маминой машины не было.

Судя по солнечному свету, приближалось время обеда, и она уже должна была быть дома к этому моменту. Я проверила еще раз, на случай, если глаза решили сыграть со мной злую шутку.

Субару не было.

Я заволновалась. Если мамы здесь не было, то и Джека тоже. Я проверила мысленный список возможностей. Может, они поехали навестить моих бабушку с дедушкой в Ванкувере. Может, поехали в гости к дяде с тетей в Портленд. Но еще ведь не весенние каникулы, да? А если нет, то почему они не взяли с собой Хамлофа? Мы всегда брали Хамлофа на весенние каникулы. Всегда.

Хамлоф снова гавкнул и присел неподалеку, наблюдая за мной.

— Где мама? — снова просила я его. — Где Джек? — Снова при звуке имени Джека, он начал лаять.

— Ладно, ладно! — я закрыла уши ладонями. — Плохая тема, поняла!

Он лег и сложил голову на лапы. Его глаза сказали мне о том, чего я не хотела услышать.

Уехали. Они уехали.

— Она знает, — прошептала я. — Мама поймала его с поличным.

Я бросила взгляд на дом. Во всем виноват Отец. Он один разрушил нашу семью. По его вине уехали Мама и Джек. Он чудовище, которое разрушило все, что у нас было.

И я никогда не прощу его за это.

Мои глаза наткнулись на камень неподалеку. Не большой, но и не маленький. Хамлоф проследил за мной взглядом и решил, что это палка или теннисный мячик, но я отогнала его.

— Брось! Это не игрушка!

Он отбежал, но я могла поспорить, что он по-прежнему считал, будто мы играем.

Фокус. Контроль.

Я ощутила, как мои пальцы сомкнулись вокруг холодной, гладкой поверхности. Медленно, я приказала себе успокоиться. Держись. Я подумала о самом простом, на что только была способна.

Возьми.

И внезапно, у меня получилось.

Мгновение я подержала его в своей руке. Ощутила его гладкую поверхность и небольшие шороховатости, при это удивляясь, как нечто маленькое может быть таким тяжелым. Затем я замахнулась и бросила камень прямо в наш дом. Мир, казалось, замер, когда он пролетел и попал в большое окно. Я услышала звук бьющегося стекла, прежде чем увидела, как окно разбилось и осколки падают на стол.

Изнутри донесся испуганный голос отца.

— Какого черта? Эй! Кто там?

Последнее, чего я хотела, так это увидеть его. В моей памяти он должен остаться чудовищем. Если он будет выглядеть как папа…, которого я помнила и любила…, я не была уверена, что мне хватит силы убежать. Я обежала вокруг дома, так быстро, насколько мне позволили это мои мертвые ноги.

— Ненавижу тебя! — закричала я. — Ненавижу!

Я бежала, пока в мои балетки не набился песок, и я не ощутила прохладный ветерок, ерошивший волосы, только тогда я позволила себе остановиться и передохнуть. Я опустилась на колени на пляже и закрыла ладонями лицо, когда побежали слезы. Зажмурив глаза, я снова ощутила, как мир давит на меня, снова и снова. На этот раз, я была по-настоящему совсем, совсем одна.

Мама и Джек уехали. Мой отец — чудовище. Наша семья умерла.

Но затем я услышала чих. Я ощутила теплый, мокрый нос уткнулся мне в щеку. А когда я открыла глаза, я поняла, что я не одна.

Не совсем.

Потому что Хамлоф последовал за мной.