Катастрофическая История о Тебе и обо Мне (ЛП)

Глава 20 Что происходит с теми, у кого разбито сердце?

Моя ушедшая из мира живых душа совершенно оцепенела.

Это она. Это Сейди.

— Нет, — прошептала я, падая на колени и наблюдая, как моя первая любовь держит за руку мою лучшую подругу. Не уверена, как долго он обнимал ее, и я даже не уверена, когда они разошлись: он вернулся к машине, а она проскользнула обратно к Эмме и Тессе.

Я даже не уверена, сколько времени ушло у Патрика, чтобы найти меня здесь, свернувшуюся в клубок, не отрывая глаз от горизонта. Теперь, время больше не имело значения. Потому что я оказалась в аду.

— Постарайся не думать об этом, Ангел, — сказал Патрик, когда ему, наконец, удалось поднять меня, словно ему ничего это не стоило и отнести меня обратно в «Кусок».

Перед глазами до сих пор стояли руки Сейди, обнимавшие Джейкоба. Ее глаза крепко зажмурены. Его руки покоятся на ее бедрах. Все обрело смысл. Они были близкими друзьями с самого детства. Должно быть, она всегда была в него влюблена. А он в нее.

Нет. Прекратите. Вы принадлежите МНЕ. Вы оба.

Странно в один прекрасный день обнаружить, как сильно ты стал зависим от каждого момента, который ты провел в прошлом со своим лучшим другом. Перебирать в памяти миллион разговоров, ночевок друг у друга, болтовни о первом сексе, кто сексуальней, макияже, катание на велосипедах по выходным, объятия на день рождение, песенки вроде «Поздравляем тебя!», смс-ки, походы по магазинам после школы, четырехчасовые разговоры по телефону обо всем и ни о чем одновременно. Все эти воспоминания даже сейчас по-прежнему такие знакомые. Такие значимые. За исключением того, что та о ком ты думаешь, плевать на тебя хотела. Все было Л.О.Ж.Ь.Ю. с большой буквы. Я имею в виду все. И хорошее, и плохое. И то, что, обычно даже сестрам не рассказывают (если, конечно, у вас есть сестра).

И даже не смотря на то, что ты все еще по-прежнему глубоко веришь во всю эту чушь с Лучшей Подругой Навеки, приходится взглянуть в лицо реальности и, наконец, осознать, что вся эта дружба — вся эта хреновина, — одна большая шутка.

И знаете, что самое худшее? Когда оказывается, что пошутили над тобой.

Это и сделала Сейди. Которая была моей лучшей подругой. Моей старинной подругой. Подругой, которая знала меня дольше и лучше чем кто-либо еще. Она знала меня вдоль и поперек, и даже лучше меня самой. Она успокаивала меня, когда мой попугай Кракерс улетел и не вернулся. Она пробиралась ко мне на крышу, когда родители уже ложились спать и мы часами смотрели на звезды. С ней мы хихикали всю ночь напролет, когда оказалось (случайно), что у моих родителей подписка на канал Плейбой. Именно она научила меня миллиону карточных трюков, и пошла со мной на похороны бабушки Риты, всегда прикрывала меня, не смотря ни на что.

Именно Сейди я позвонила в ту прошлую летнюю ночь: 11 Августа, 2010. Моя пятьдесят пятая ночь на земле, когда мое сердце все еще билось, а щеки горели, и сколько бы я не пыталась, не могла унять дрожь. В хорошем смысле. Ночь, когда я потеряла девственность.

Сейди подняла трубку и все поняла, не говоря ни единого слова.

— Ты сделала это, да? — прошептала она.

— Может, да. — Захихикала я. — А может, и нет.

— БОЖЕМОЙ, ДА. Как прошло? Святое дерьмо, Бри, как прошло?

Его руки. Божемой, его руки повсюду. Его поцелуи. Нежные и легкие, а после глубокие и безрассудные; прекрасно.

— Было хорошо, да? — спросила она, по голосу она была впечатлена.

Я хохотнула, но спохватившись, прикрыла рот рукой, на случай если мама или папа, а, быть может, даже и Джек подслушивают у моей двери.

— Было больно?

Господи Боже, ДА.

— Не очень.

— Ты, маленькая шлюшка, я тебе не верю!

— Ну, может, чуть-чуть.

— Насколько чуть-чуть?

— Сейди! — завопила я. — ОЧЕНЬ, ладно? Довольна?

— Мой Бог. — Я услышала, как она качает головой на другом конце линии. — Я безумно завидую тебе.

Серьезно? Так завидовала, что решила украсть его у меня.

Я бросила взгляд на зеркало в спальне, чтобы убедится, изменилась ли я как-то внешне. Щеки порозовели. Кожа гудела. Что скажут люди?

— Он сказал это? — спросила она.

— Сказал что?

— Брось, Бри, сама-то как думаешь?

Его руки в моих волосах. Его глаза, пронзительно смотрят в мои. Его слова обжигают.

Я люблю тебя.

Он сказал это. Он сказал это и все всерьез.

Разве нет?

— Алле?

Я упала на кровать, улыбаясь в трубку.

— Да. Да, он сказал это.

Она молчала целую секунду, и я могла понять почему. Впервые за все время, у меня произошло нечто эпичное вперед нее. Мы всегда были лучшими подругами, на долю Сейди всегда выпадали все значимые события. У нее раньше меня выпал первый зуб. Она первой научилась кататься на велосипеде. Она первой пошла в школу. И ей не нужно было даже говорить об этом, мы обе знали, что Сейди первая влюбилась. Вот только не на этот раз. Поскольку в этот раз, я выиграла. Я оказалась первой. Я впервые обошла Сейди Руссо.

Хоть в чем-то.

Весь следующий час мы провели, хихикая и болтая о каждой детали, не смотря на то, что в семь утра у меня была тренировка по дайвингу. Но мне было плевать. Пусть меня заставят плыть хоть десять кругов по бассейну Олимпийского размера, все равно на лице останется все та же глупая улыбка. Почему? Да потому что когда ты влюблен, мир становится ярче. Солнечней. В воздухе витает аромат цветов, ты начинаешь улыбаться всем, начиная от детей, заканчивая незнакомцами и пожилыми парочками, гуляющими рука об руку по пляжу. Ты улыбаешься, потому что отныне в твоей жизни появился Величайший Секрет На Свете. Настало твое время, Детка. Теперь ты официально в Клубе Самых Крутых. И внезапно, люди начинают замечать тебя, понимать, что в тебе что-то изменилось.

— Сменила прическу?

Не-а.

— Новый наряд?

Даже и близко.

— Линзы одела?

Попробуй еще раз.

Ты лишь усмехаешься в ответ, довольная тем, что тебя так и не раскусили. А после ты уходишь, оставляя обывателей в неведении, когда это ты вдруг стала такой красоткой.

Должно быть, это была любовь, но сейчас все кончено.

Это было хорошо, но я все потеряла.

Горячие слезы бегут по лицу, обжигая кожу. Бесконтрольные. Бесконечные.

— Шшш, — прошептал Патрик. — Я здесь, Ангел. Я здесь.

Как они могли? Как они могли так поступить со мной?

Боль в груди возвращается… рана свежа и тяжела. Оказывается, ад не такая уж обжигающая, огненная яма огня и страданий. На самом деле все гораздо хуже. Ад — это когда люди, которых ты любишь, забираются к тебе в душу и вырывают ее с корнем. И они делают это потому, что им это под силу.

Я ощутила, как грудь сжимается и становится тяжко.

Как долго это продолжалось?

Неделю? Месяц? Может, дольше?

Я ощутила, как в голове бушует настоящее землятресение, в глазах вопят сирены. Я ударила по песку кулаками и закричала, но мои слова потерялись в криках голодных чаек и прибрежных волнах Тихого океана. Песок забился в обувь. Я разозлилась еще сильнее.

Вдруг все встало на свои места. Каждый странный взгляд и неловкое молчание Джейкоба, которое возникало между нами. Каждый раз, когда он отстранялся, а я пыталась взять его руку, спрятанную в карман джинсов. Я знала, что в итоге я оказалась права. Что между нами что-то изменилось за неделю до моей смерти, медленно, но верно, я просто не хотела этого признавать. Расстояние между нами лишь увеличивалось: серое и холодное. Я предпочла сидеть и ждать, пока грозовые тучи соберутся, вместо того, чтобы бежать в укрытие при первом намеке на грозу. И я заплатила за свое ожидание. Потому что гроза обратилась в ураган. Я нутром все это чуяла. Не то чтобы я была параноиком или сумасшедшей. Джейкоб врал мне. Сейди лгала мне. Она слушала и выжидала в течении долгих месяцев, то как я влюбилась в него. Она собирала мои секреты, один за другим, чтобы позднее использовать их все против меня.

— Больно, — прошептала я. — Так больно.

Шшш, я понял тебя, произнес Патрик, его голос был мягок.

Я ощутила, как ветер на лице и шее, когда он поднял меня на руки. Я, не отрываясь, смотрела на то место, где совсем недавно стояли Сейди и Джейкоб.

Не могу дышать.

— Можешь. — Патрик легонько прикоснулся губами к моему лбу. — Ты должна. — Затем, одним быстрым движением его ноги оторвались от земли, и мы взмыли вверх.

Обри, открой глаза.

Я сделала глубокий вдох и открыла их. Затем я положила голову Патрику на грудь и стала наблюдать, как мой старый знакомый мир медленно катится ко всем чертям.