Капитали$т. Часть 5. 1991 (СИ)

Глава 26

Мы с Серегой в кафе «Мороженное». Пьем кофе.

— Как тебе наш новый начальник охраны? — спрашиваю я.

Серга неопределенно пожимает плечами.

— Хрен его знает… Вроде бы деловой, но… скользкий какой-то тип, сам понимаешь. Скользкий! Боря был свой, а этот… со стороны. Не знаю.

— Боря… — хмыкаю я. — Боря был на безрыбье. Не его уровень, тем более сейчас.

— Зато человек проверенный, — вздыхает Серега. — А этот чего? Он говорит, что нам всем из города валить нужно. А как сейчас валить? Пока с комбинатом не утряслось — никак нельзя.

— Перестраховывается, — соглашаюсь я.

Серега нервно приглаживает волосы.

— Не нравится мне это все! — говорит он с ожесточением. — Что-то происходит, что-то непонятное… Че делать будем, Леха?

— Работать, — пожимаю плечами я. — Работаем в обычном режиме. Ленцов вот звонил, приглашал на смотрины директора комбината.

— Че за директор? — безо всякого интереса спрашивает Серега.

— С комбината. Партиец какой-то. Секретарь парткома, вроде бы. Ленцов говорит, что нормальный мужик.

Серега скептически пожимает плечами.

— Все они нормальные… Поглядим. А по остальным вопросам что?

— Решаем, — говорю я. — Эта хренова безопасность денег жрет, как небольшой завод. Вот пусть отрабатывает.

— А Абхаз? — Серега понижает голос почти до шепота.

— Не наша проблема, — говорю я жестко. — Теперь это дело Вити Афганца. Он и занимается.

Серега мрачно ковыряется в пломбире, а я пытаюсь прислушаться к собственным ощущениям. Ничего. Полное безразличие. Абхаза нужно убрать. Нужно — значит нужно. Правила игры не мы придумали, они кровью писаны. Не нам их и менять. Или он нас, или мы его. Вариантов немного.

— Дело же не только в комбинате? — Серега отрывается от мороженного и пристально смотрит на меня.

— Все верно. Неразрешимые противоречия. Давид решил, что наш город — это кормушка для него и таких как он. Еще год и он в компании с московским жульем все под себя подгребет. А это здесь никому не нужно.

— Комбинат, значит? — вдруг спрашивает Серега. — Водочный завод, сахарный… Теперь химкомбинат, нефтебаза… А дальше что, Леха? В народе шепчутся, что не сегодня — завтра гайки закрутят.

Я усмехаюсь.

— Насчет «дальше» это интересный вопрос… И ответ на него зависит от того, что мы хотим? Вот ты конкретно чего хочешь?

— Выспаться! — выпаливает Серега не задумываясь. — Я когда на заводе работал, законные выходные имел. И отгулы. И отпуск оплаченный! В выходные выспаться мог, как белый человек! А теперь что? Я забыл, когда последний раз выспался полноценно! О выходных молчу!

— По заводу соскучился? — улыбаюсь я.

Серега задумывается на секунду и медленно качает головой.

— А знаешь, нет. Не соскучился. Я сейчас делаю дела, которых раньше и представить не мог! И вроде бы неплохо делаю, а?

— Очень даже неплохо, — соглашаюсь я.

— На заводе у меня была какая перспектива? Ну бригадир там, мастер при хорошем раскладе. При очень хорошем — начальник цеха. Зарплаты больше на копейку, а головняка… А сейчас… сейчас я кем угодно могу быть, понимаешь?

— Еще как понимаю! — соглашаюсь я.

— Ну вот. На заводе я смену отпахал и домой. И завтра также. И через год, и через десять. И в принципе, всем похрен, хорошо я работаю или плохо. Народ отчего бухать массово начал? Во от этого самого. От того, что через десять лет будет то же, что и вчера. Неинтересно жить!

— Нам зато интересно, — притворно вздыхаю я.

— Интересно! — с напором подхватывает Серега. — Азарт, адреналин! Бабки, опять же…

— Так мы главный вопрос не решили, — напоминаю я. — Чего мы хотим-то? А, Серега? Для чего работаем? Для чего это все?

— Да откуда ж я знаю⁈ Мы же эту тему обсуждали уже! Я думал об этом, нихрена путного не надумал! Вот нормальный человек чего хочет? Денег? У меня их столько, что не потратить во век. Тачку? Хоть каждый месяц новую иномарку брать могу, только нахрена? Первое время — да, приятно, человеком себя чувствуешь. А сейчас… привыкли, что ли? А вообще, мне нравится масштаб! Мы делаем большие дела! Для чего — я не знаю. Делаем и все…

— Потому что можем, — усмехаюсь я.

— Во! Точняк! Делаем, потому что можем! С коммунизмом ничего не получилось, походу? Так или нет?

Я согласно киваю.

— Так.

— Вот! — говорит Серега торжественно. — Для меня масштаб важен! И еще азарт. Это же как игра, а бабки — фишки. Вот Костя — директор сахарного, ему по кайфу командовать. Я как его увидел в первый раз, сразу понял — начальник! Матвей — ему по кайфу, когда его боятся. И бизнес ему нахрен не нужен, по большому счету, ему этот бизнес в тягость. Он потому и Мишу Афганца терпеть не может — Мишу тоже боятся, хотя по нему не скажешь. Такой… рубаха-парень, лейтенант советской армии! Валерка от бабок прется, от красивой жизни…

— А я? — спрашиваю я, с любопытством глядя на Серегу.

— Хрен знает, — пожимает плечами он. — Ты, Леха, человек для меня непонятный. Как будто разведчик на задании.

— Мне интересно, на что я способен, — медленно говорю я. — Вот в пределе, в самом крайнем, где мой максимум?

— Типа как максимальный вес в качалке? — спрашивает Серега.

— Примерно. Только не в качалке, а во всей жизни. Понять о себе — чего я могу, а чего нет.

— Ну и как успехи? — с интересом смотрит на меня Серега. — Понял?

— Кое-что понял. Есть и такое, что лучше бы не понимал.

— Есть такое, — повторяет Серега. — А все потому, что большие бабки раскрывают человека. Все наружу вылезает — и хорошее, и плохое.

— Ладно, — говорю я. — Это все лирика. Ты сейчас куда?

— К нам поеду, в офис. Дел — выше крыши. А ты?

Я усмехаюсь.

— Поеду кандидата в директора комбината смотреть. Человек Ленцова нас представит друг другу.

— Ну давай! Увидимся еще сегодня! — говорит Серега, поднимаясь из-за стола. А у меня снова возникает странное чувство — какая-то иголочка в основании позвоночника.

— Серега, — говорю я очень серьезно. — Ты что, фильмы ужасов не смотришь?

— А че такое? — мгновенно настораживается он.

— Когда в фильме ужасов кто-то говорит — «увидимся сегодня» или «я вернусь», то все! Вилы! Максимум через пять минут замочат!

— Да ладно тебе, — расслабленно говорит Серега. — Эту тачку мою никто не знает, до офиса проскочу, ниче не случится. Не драматизируй, короче! Сам-то куда едешь?

— В облисполком, — гордо изрекаю я. — Там точно не грохнут! Все же, официальное место. Мент на входе дежурит.

В машине меня ждал Боря, который почему-то читал книгу. Это само по себе было немного смешно, так что я не смог сдержать улыбку.

— Борис! — сказал я изумленно. — Что же вы читаете, позвольте поинтересоваться? «Робинзона Крузо»?

— Не… — Боря отбросил книжку и махнул рукой. — Детектив какой-то импортный. Я спросить хотел, Алексей Владимирович…

— Ну?.. — я выжидательно уставился на Борю.

— С утра, пока вас ждал, чебуреков поел. В чебуречной, возле офиса. — Боря жалобно посмотрел на меня.

— Ясно, — кивнул я. — Сколько раз говорил — не тяни в рот всякую гадость! Как дети, ей-богу! Ведь свой буфет в офисе есть! Че, хреново?

— Знобит и тошнота — жалобно выдохнул Боря. — И живот еще. Я пока креплюсь, но… не могу гарантировать…

— То-то я вижу, ты зеленый какой-то, — посочувствовал я. — В нашей чебуречной сегодня акция! Купи три чебурека и получи направление к гастроэнтерологу бесплатно!

Боря с подозрением посмотрел на меня.

— Я как раз три и съел.

— Так что? — спросил я. — В больницу тебя закинуть?

Боря скромно потупил глаза.

— Так отлежусь. Тут через два дома моя подруга живет. У нее и отлежусь, пусть лечит!

— Ну смотри, дело твое, — пожал я плечами. — Лечись. Если совсем поплохеет, звони, пристроим тебя в обкомовскую больницу. Закинуть тебя к подруге?

Боря вновь скромно потупился.

— Вы не беспокойтесь, Алексей Владимирович. Тут в двух шагах, я пройдусь, свежего воздуха глотну…

— Давай. — Я сочувственно посмотрел на Борю. Видок у него был действительно так себе. — Выздоравливай, Боря! Завтра дома сиди, лечись.

— Спасибо, Алексей Владимирович! — Боря посмотрел на меня, как будто хотел что-то добавить, но вместо слов издал жалобный стон и заковылял вверх по улице.

А я устроился за рулем «Ауди». Нужно было ехать на встречу, но… Ехать не хотелось. Категорически. Вообще никак. Эта самая иголочка в основании позвоночника, она не давала покоя.

— Хрень какая-то! — сказал я с отчаянием. — Хрень полная, что же за хрень⁈

Взгляд мой случайно упал на книгу, которую читал Боря. Она лежала рядом на пассажирском сиденье. «Эдгар Уоллес», — прочел я. «Классика зарубежного детектива». Ох, Боря, Боря… А потом вдруг меня продрал мороз по коже, потому что я прочел название книги. Она называлась «Трефовый валет».

Я даже не сразу понял, откуда мне известно это название. Где-то с полминуты я сидел и тупо смотрел на обложку. Трефовый валет. Именно эту карту я вытащил во сне. Из колоды, которую принес покойный Немец. Что это может значить? На секунду я задумался о том, что это может значить, но сознание как-то застыло, словно парализованное. Было ясно одно — ехать на встречу нельзя. И здесь оставаться, скорее всего, тоже нельзя. Потому что… Нет, об этом позже! Огромным усилием воли я запустил замершее сознание. Сейчас нужно спокойно взять портфель, в котором кое-какие бумаги и — главное! — записная книжка. Найти работающий телефон-автомат. Здесь рядом почта, у почты почти всегда есть работающий телефон. Позвонить помощнику Ленцова, принести извинения, сказать, что сегодня никак невозможно. А потом…

«Может быть это просто совпадение и ничего не значит», — сказал я, вылезая из «Ауди». Проходящая мимо женщина посмотрела на меня с подозрением. А сзади как-то очень потихоньку подъезжал дребезжащий пыльный «Москвич»… Я очень медленно и даже расслабленно направился в сторону почты. «Москвич» мирно проехал мимо. Это хорошо. Вроде бы можно расслабиться, вроде бы все в порядке, но не получается расслабиться, не получается… От машины я успел отойти метров на двадцать, поравнялся с часовой мастерской и… Сзади что-то оглушительно грохнуло, и почти сразу после этого толкнуло в спину — не сильно, но ощутимо. И мелкие осколки, тоже ощутимо. Я инстинктивно обернулся — возле кафе «Мороженное» весело горела моя «Ауди», вокруг которой уже начал собираться возбужденный народ. В кафе высадило витрину, но, кажется, никто не пострадал. Счастливая случайность.

— Не толпитесь, мля! — командовал собравшимся народом какой-то мужичок. — Не толпись, говорю! Сейчас бензобак рванет — мало не покажется!

— Что делается, люди⁈ — в голосе дородной дамы средних лет слышались истерические нотки. — Средь бела дня!

— Средь бела дня! — сокрушенно подхватила пенсионерка с авоськой. — Докатились!

— В милицию нужно!

— Уже побежали! Там внутри никого не было? Людей не было?

— Такой умный? Ну слазь, посмотри!

— Опять разборки! Как же так можно-то?

А и хрен с ним, подумал я. Не буду сейчас звонить помощнику товарища Ленцова. Перетопчется. Мне слегка не до этого, меня, видите ли, взорвали слегка!

Мой внутренний монолог был прерван еще одним взрывом — в «Ауди», как и предсказывал мужичок, рванул бензобак.

Народ с почтительного расстояния наблюдал за происходящим и издавал различные звуки — испуганные и ликующие. А на автобусной остановке притормозил желтый «Икарус», в который я и запрыгнул.

— Ты смотри… Миша Афганец был удивлен. — Сколько вариантов перебрали… Всех твоих близких. А на этого даже не подумали.

— Есть такие люди, — ответил я. — Невидимые. Читал когда-то детектив, английский, вроде бы. Убийство. Но соседи клянутся, что к убитому никто не входил. Вообще. Оказалось, что убийца — почтальон. Никто не замечает почтальона. Он как бы часть окружающего пейзажа. А ведь почтальон тоже человек! Его тоже обуревают страсти! И водитель тоже человек!

— Ладно тебе, — сказал Миша. — Вообще, повод у него был?

Я задумался.

— Как посмотреть… С одной стороны — бабок завались, одна тачка, вторая тачка… Но с другой — он же у нас начальником охраны был. А теперь вместо него твой Василий Иванович, а он — снова водителем. Может и обиделся…

— Ладно, — сказал Миша решительно. — Разберемся. Ты пока здесь сиди, об этом месте никто не знает. А с ним мы разберемся.

— Нет, Миша, — сказал я устало. — Это наш человек и проблема наша. Сами разберемся.

— А кстати, — вяло спросил Афганец, — не помнишь, кто его привел? Он же из боксеров, вроде бы?

— Серега… — сказал я задумчиво.

Афганец кивнул.

— Сергей. Ну, ясно.

— Ничего не ясно! Серега к этому отношения не имеет, потому что не может иметь! — ожесточенно ответил я. — И вообще, ты в это не лезь. Это мы сами.

— Сами значит сами. Но, если что…

— Я знаю, — сказал я. — Миша, сейчас твоя задача — Давид.

Он самодовольно усмехнулся.

— Нашли. Да он не сильно-то и прятался. Грузины все между собой родственники и трепачи.

— Он абхаз вообще-то, — поправил я.

— А какая разница? — удивился Миша. — Местонахождение его известно, люди заряжены. Как только нос высунет…

— Нужно чтобы без осечек.

— Осечек не будет, — очень серьезно сказал Миша. — Кстати, а тачка эта, которая сгорела, на кого оформлена?

— На подставную фирму, — сказал я. — Мы с покойным Немцем ее открыли, директор какой-то бомж из сидевших.

— Понятно, — кивнул Миша. — Менты же хозяев будут искать…

— Пусть ищут, — улыбнулся я.

— То хорошо, что хорошо кончается, — сказал Миша задумчиво. — Я бы тебе советовал здесь отсидеться.

Я окинул взглядом убогий интерьер конспиративной квартиры.

— Нет, Миша. Труба зовет.

Миша молча кивнул.

С бывшим водителем и охранником Борей мне пообщаться не удалось. Ночью, сразу после неудавшегося покушения, он вскрыл себе вены в ванной. Перед тем, как вскрыться, написал небольшое письмо, в котором рассказал, что люди Абхаза вербанули его два месяца назад. Оказалось, что имеется у Бори старший брат, который был ему вместо отца и который в настоящее время отбывал срок где-то на севере. И какие-то там очень серьезные проблемы возникли у этого брата, чуть ли ни вопрос жизни и смерти. И Боре сделали предложение, от которого он не смог отказаться — помочь брательнику решить все проблемы, оказав хорошим и уважаемым людям одну маленькую услугу…

Злости к Боре я не испытывал, скорее досаду и жалость — ну глупость сделал человек, ошибся, за что и заплатил. Самую высокую цену из возможных. Серега, который привел Борю в фирму, дико злился. Если бы Боря не поступил так, как поступил, то Серега наверняка все сделал бы сам.

И еще одно громкое убийство произошло у нас в городе через несколько дней после взрыва. Был убит Давид Абхаз. Он ехал на «Волге» из своего убежища в частном секторе в северной части города. Но не доехал — поравнявшийся с ним неустановленный мотоциклист выпустил в него обойму из «ТТ». Восемь пуль, шесть попали в цель. Шансов у Давида не было. Городские газеты написали об убийстве, сделав акцент на связях покойного с московскими криминальными воротилами. Одним словом, «московский след».

Мой бывший милицейский покровитель Николай Николаевич ушел в отставку. Ходили слухи о том, что были у Николая Николаевича с покойным Абхазом совместные дела. Этим и объяснялся его странный негатив в мой адрес. Похоже, он решил, что мы с компаньонами не вытянем управление серьезными активами. Одно дело — видеосалон, а совсем другое — промышленность. В принципе, Николай Николаевич рассуждал правильно, но все равно ошибся.

В общем, наши дела шли довольно неплохо. В отличие от глобальных событий — страна катилась под откос со все нарастающим ускорением…

В преддверии августовских событий я поговорил со всеми ключевыми работниками фирмы. Раздал инструкции, которые сводились к простой установке: «что бы ни случилось, работаем в обычном режиме!» Без паники. Без резких движений. Все как всегда.

— Что-то знаешь? — допытывался у меня Валерик. — Что⁈ Колись, Леха!

Я отшучивался. Валерик тихо злился.

Я хорошо знал, когда все начнется — 19-го августа. А 22-го все уже будет закончено. Но все равно день 19-го августа стал слегка жутковатым. Удивительное дело, в минуту прямой угрозы для жизни испугаться просто физически не успеваешь, а вот от вида «Лебединого озера» по ЦТ реально продирал мороз по коже. Естественно, все мои инструкции были мгновенно забыты. У сотрудников паника. Мы собрались на экстренное совещание.

— Ну чего? — сказал Серега, грустно оглядывая наш зал собраний. — Поработали, пора и честь знать. Хорошего понемножку. Нужно бабки куда-то ныкать, Леха.

— Не только бабки, но и прочее, — присоединился к нему Валерик.

— Американцы передают — в Москве танки! Военный переворот! — возбужденно добавил Серега, — а мы сидим, совещаемся! Чего совещаться, делать нужно!

— Ты этих переворотчиков видел? — спрашиваю я вяло.

— Видел пресс-конференцию!

— Они же перепуганные. Говорит, а у самого руки трясутся. В трясущихся руках власть не удержишь! — Я старался говорить спокойно. — И вообще, господа-товарищи… последнюю неделю я как заведенный твержу — работаем в обычном режиме! В обычном, мать его, режиме! Я не могу понять, что здесь непонятного⁈

— Ты не ори, — сказал Серега, слегка успокоившись. — Лучше скажи, ты знал чего-то об этом перевороте? Сорока на хвосте принесла? Нам-то можешь нормально объяснить, не чужие же люди!

Я хотел ответить, но запиликал телефонный аппарат. На проводе Сергей Иванович Ленцов, собственной персоной. Еще один обосравшийся, злорадно подумал я. Но в трубку вежливо сказал:

— Добрый день, Сергей Иванович!

— Здравствуй, здравствуй! — прогудел Ленцов. — Как вы там? Телевизор смотрите?

— В основном «Прогноз погоды», — улыбнулся я.

— А… погоды… А что, Алексей, может оно и к лучшему, а? Что так все повернулось⁈

— Еще ничего никуда не повернулось, — сказал я.

— Да брось, — усмехнулся Ленцов. — В Москве танки. Чрезвычайное положение. Завтра всю вашу коммерцию — к ногтю.

— Нашу коммерцию, Сергей Иванович, — очень доброжелательно поправил я. — Нашу с вами.

— Запомни, парень, мои слова! — грозно изрек Ленцов. — Я ни к каким таким делишкам отношения не имел, не имею и иметь не планирую! Ты меня хорошо понял⁈

Ну и дурак, подумал я. Страхуется Сергей Иванович. Дистанцируется от нас. Думает, что все пишется и ему впоследствии принципиальная позиция зачтется. Ну и хрен с тобой. Сам добровольно отказался от оговоренной доли по комбинату. За язык никто не тянул.

— Я вас очень хорошо понял, — сказал я, повышая градус доброжелательности до максимума. — Вот у меня в кабинете пацаны сидят. В нашем кругу, Сергей Иванович, принято отвечать за базар. Вы, наверное, не слышали таких выражений, но они есть. Профессиональная лексика. Так вот, вы за базар отвечаете? Никаких дел у нас совместных нет? Краями расходимся? Никто, никому, ничего?

— Я с проходимцами никаких дел не имею! — пафосно воскликнул Ленцов. — Я тебе что сказать-то хотел? Друг твой из городского совета… Воду мутит! Пикет у обкома устроил! Ты ему скажи, Алексей, чтобы хвост прижал, пока не поздно. А то упекут, куда ворон костей не доносит!

— Ого! — удивился я. — Борис Борисович? У обкома? Спасибо за информацию!

— Бывай! — изрек Ленцов и повесил трубку.

Я весело рассмеялся.

— Чего там? — спросил Валерик настороженно.

— Ленцов слился, — сквозь смех проговорил я. — Лецнов слился, а Борис Борисович мутит революцию! Пикет выставил у обкома. Погнали к Борисычу, пособим в его нелегком деле!

— Ты здоров, Леха? — участливо спросил Серега. — Если Борисыч чего-то и мутит, то сейчас туда толпу ОМОНа сгонят, всех запакуют!

— Хрен с вами, — сказал я весело. — Сам поеду!

— Псих, — вынес вердикт Валерик. — Поехали, хрен с тобой. Знал бы, спортивный костюм надел бы.

— И я поеду, — решил Серега. — Че меня дубинками, что ли, никогда не лупили? Тут исторические события, а мы, как идиоты, закрылись и сидим!

Кортежем из пяти автомобилей мы отправились к обкому.

А через три дня Борис Борисович вместе с людьми из горисполкома опечатывали кабинеты в пустом и мрачном здании обкома партии.

Я перебирал бумаги, когда на пороге возникла озабоченная Люся.

— Алексей Владимирович, к вам посетитель. Странный какой-то. Представляться не хочет. Я ему говорю, что вы заняты, а он отвечает — буду ждать.

— А чего хочет? — спросил я.

Люся развела руками.

— Непонятно чего хочет! Говорит, что его интересует партия часов «Монтана». Но только на 16 мелодий, на 8, говорит, не годится. Странный.

Я внимательно посмотрел на Люсю.

— А зови этого странного.

Люся кивнула и исчезла, а в кабинете появился действительно странный джентльмен. Он был примерно моих лет. Черные брюки, легкий твидовый пиджак в клетку. Идеальный пробор. А на руке у него никакая не «Монтана», но что-то сильно дороже… Джентльмен стоял у двери и иронично разглядывал меня. И был он мне хорошо знаком и в то же время — незнаком.

— Если часов нету, то может быть найдутся хотя бы сигареты «Мальборо» поштучно? — спросил он.

И тут меня осенило.

— Витька! — заорал я, вскакивая с кресла. — Витька!!! Ты как здесь⁈ Откуда?

Мы обнялись.

— А я думал — не узнаешь, — сказал Витя. — Не узнаешь и буду я богатым, в полном соответствии с народной приметой.

— Я думаю, ты и так…

— Вашими молитвами, — ответил он туманно. — Ну, как вы тут? Выживаете? Где Валерка, Серега? Как дела вообще? До меня докатились некоторые слухи — мне верить или не верить?

— Через океан докатились? — удивился я.

— Мир тесен, — снова загадочно ответил Витя. — Давай рассказывай. Хвались успехами.

— Сначала ты рассказывай! — возмутился я. — Я же о тебе вообще ничего не знаю!

Витя скромно потупил взгляд.

— У меня все хорошо. Своя компания. Занимаемся всем понемногу. Даже небольшой заметки в «Файнешнл таймс» удостоились!

— Круто! — восхитился я. — Я в тебе не сомневался! Миллионер, небось?

— Самую малость. И это не только моя заслуга. Это и твоя заслуга. Я не забыл нашего последнего разговора.

— А сюда по делам? Или ностальгия заела?

— Открывается окно возможностей, — ответил он медленно. — Таких возможностей, каких никогда не было, и навряд ли когда-то будут. Глупо не воспользоваться.

— Все верно, — согласился я.

— И еще… — Витя испытующе посмотрел на меня. — Ты обещал рассказать. Не забыл, надеюсь?

— Не забыл. Только давай не все сразу. Как-то постепенно. Ты как снег на голову свалился!

Витька извлек из портфеля бутылку «Джим Бим».

— А что, посуда у вас есть какая-нибудь?

Посуда нашлась, и виски полился в стаканы. Первый тост, как водится, за встречу.

— Рассказывай! — потребовал Витя.

И я начал рассказывать…

Следующая книга цикла:

https://author.today/reader/428302/3975470