Капитали$т. Часть 5. 1991 (СИ)

Глава 22

Кафе «Кавказ» было заурядным кооперативным кафе, наспех переделанным из бывшей пельменной. Какой-то особой кухней оно не отличалось и большой популярностью не пользовалось. По слухам, кафе служило местом сбора «кавказской мафии» и своего рода штабом Давида Абхаза.

На встречу мы поехали на трех машинах. Мы втроем — я, Серега и Валерик. Матвей со своим помощником, носящим характерную кличку Кинг-Конг. Двое охранников — уже хорошо известный нам Василий Иванович и какой-то его бывший коллега, имени которого я никак не мог запомнить. Оба со стволами — у Василия Ивановича «ТТшник», у второго — «ПМ». Еще ствол точно был у Сереги и наверняка — у Матвея с Кинг-Конгом. Так что, к неожиданностям мы были готовы. Я, конечно, рассчитывал на дипломатию, но червь сомнения грыз…

— А че? — сказал Серега весело. — Вот если всех нас перемочить сейчас, то Абхаз все свои проблемы решит! Весь город — его! По логике так получается…

— Вечно ты каркаешь, — недовольно отозвался склонный к суеверию Валерик. — Не перемочит. Обосрется! Но мне интересно, что он предложит? Все козыри у нас на руках. Совместное его предприятие медным тазом накрывается. Комбинат прокуратура крутит. «Чехам» мы разгуляться не дали, на место поставили! Че он рассказывать будет, а, Леха? Как думаешь?

— Постарается договориться, — безразлично сказал я. — А если не получиться договориться, то постарается убить. А чего еще делать в такой ситуации?

— Я и говорю! — подхватил Серега. — Вы там не вздумайте чего-нибудь съесть, в этой забегаловке! Коварный восточный тип, отравит, как пить дать!

— Мля-а… — протянул Валерик с досадой. — А мы даже не пообедали! Жрать охота. Что это за жизнь такая, что пообедать некогда⁈

— Я, когда на адреналине, тоже жрать хочу зверски, — сказал Серега. — Аппетит просыпается! Это все от стресса. Я кино про американских мафиози смотрел, так они там все время жрут. Замочат кого-нибудь и идут спагетти жрать с пиццей. Мясо жарят… эти… как их… хот-доги!

— Завязывай про жратву! — не выдержал Валерик.

— После разговора поедем в «Театральный», — пообещал я. — И тогда снимайте стресс хоть до утра.

— Или в кабак, или на кладбище, — притворно вздохнул Серега. — Как повезет…

— Хорош тоски нагонять, — сказал я, поморщившись. — Все, приехали. Абхаз уже на месте, тачка его стоит.

В кафе «Кавказ» был полумрак. А еще — отлично сервированный стол, от которого исходили такие запахи, что Валерик издал тихий стон. Во главе стола сидел собственной персоной Давид. В элегантном светлом костюме-тройке, идеально причесанный, сияющий. Только Давид и больше никого, отметил я про себя. Пустой зал.

Когда мы зашли, Абхаз с достоинством поднялся из-за стола и гостеприимно улыбнулся.

— Ребята приехали! Рад, рад! Проходите, располагайтесь, хлеб-соль примите! Есть вино, мне с родины привезли, такого здесь не достать — само пьется!

— Благодарим, Давид, — сказал я с легкой улыбкой, — но мы не употребляем. Спорт, режим, сам понимаешь!

— Все понимаю! — заверил меня Абхаз. — Все верно, сначала разговор, а потом уже остальное…

Я взглядом нашел Василия Ивановича, который вместе со свои коллегой сел не за основной стол, а возле окна. На случай опасности был у нас заготовлен «маяк» — Василий Иванович должен будет пригладить свою довольно растрепанную шевелюру. Но нет, сейчас он выглядел вполне расслабленно и волос не касался.

— Разговор так разговор, — сказал Матвей, который тоже имел напряженный вид. — говори, Давид, что хотел…

— Ну, во-первых, с тобой, дорогой, небольшой вопрос решить, — улыбнулся Абхаз. — Твои ребята взяли моего человека. Рустама. Взяли и где-то его держат. Есть такое, скажи пожалуйста?

— Ну взяли, — сказал Матвей с деланным безразличием. — Взяли и взяли. Пусть ведет себя прилично в общественных местах.

— Согласен с тобой дорогой, — подхватил Давид, — сто процентов согласен, все верно ты сказал! Плохо себя вел, напился, к девушкам лез, с твоими подраться хотел, так что сто процентов твои здесь правы! Но я за него прошу, дорогой! Молодой человек, кровь горячая, ну ошибся немного, кто из нас не ошибался⁈ Все компенсируем, и тем девушкам, и твоим людям! Вот! — На стол рядом с бутылкой вина легла пачка денег. Долларов.

— Это чего? — с ленцой в голосе спросил Матвей.

— Пять тысяч баксов, — улыбнулся Абхаз. — За моего Рустама. Небольшая компенсация твоим людям. А кабаку и девушкам мы отдельно компенсируем. Весь ущерб в десятикратном размере!

Матвей криво усмехнулся, не притронувшись к деньгам.

— Я прошу, — вкрадчиво сказал Давид. — Жизнь, она же какая? Сегодня я к тебе обратился — ты мне помог, завтра ты ко мне обратишься — я тебе помогу. Друг друга выручать нужно, а не топить, все мы люди!

— Забери бабки, Давид, — махнул рукой Матвей. — По закону за мелкое хулиганство полагается «пятнашка». Вот пусть хотя бы «пятнашку» посидит, подумает. А то, если его сразу выпустить, как-то непедагогично получается, как сам считаешь?

Легкая тень недовольства пробежала по лицу Абхаза.

— Может быть мало? — спросил он, небрежно указав на пачку денег. — Ты скажи, дорогой, я добавлю.

— Я уже все сказал, — пожал плечами Матвей. — Пусть у нас посидит пока. А там видно будет. Ты не переживай, харчами снабжаем, не голодает твой человек.

Давид кивнул.

— Понял тебя, дорогой. Хорошо понял.

Матвей шмыгнул носом.

— Вот и прекрасно, что у нас понимание возникло в этом вопросе. Все у тебя, Давид?

— Нет, — покачал головой Абхаз. — Есть еще один вопрос. К товарищу твоему, Алексею.

— Внимательно слушаю, — сказал я.

Давид помолчал немного, а потом сокрушенно начал.

— Мы же уже общались с вами недавно. Вроде бы все вопросы решили. Все недоразумения. Обо всем договорились, руки друг другу пожали. Ведь было?

— Было, — согласился я. — И что?

Давид грустно улыбнулся.

— Спрошу тебя, как мужчина мужчину. Прямо спрошу! И хочу такой же прямой ответ услышать. Ты мутишь воду на химкомбинате?

— Я, — согласился я. — Вернее, не совсем так, Давид. По комбинату есть совместное решение людей, которые имеют вес в городе. На твоем месте я бы просто мирно отступил.

— Ты вроде бы перевозками занимался, фуры у тебя, — вступил в полемику Серега. — Вот и занимайся перевозками. А про комбинат забудь.

Это, конечно, было грубо, но Абхаз, которому нужно отдать должное — отлично владел собой, только улыбнулся.

— Нехорошо, — сказал он мне укоризненно. — Плохо, дорогой. Я тему придумал. Я людей подобрал. Совместное предприятие сделали, со всеми договорились, тема работает, хорошие бабки приносит. И тут вы появляетесь — молодые и красивые, говорите мне — Давид, отдай тему, которую ты раскрутил! Не по-людски это!

— А поставь себя на наше место, — коварно предложил я. — Вот представь — мы приехали в Сухуми и Гагру, захватываем там гостиницы, рестораны, весь курортный бизнес, ставим везде своих людей. А на досуге по кабакам кадрим местных девчонок и всем рассказываем, что мы здесь главные. Как ваши отнесутся к такому, скажи свое мнение?

— Понял тебя, дорогой, — кивнул Абхаз. — Хорошо ответил, как мужчина ответил.

— Ты пойми, Давид, — снова вступил в разговор Матвей, — город наш. Здесь тебе только позволяют работать. В смысле, до сих пор позволяли, ситуация может поменяться. Потому что слишком много всего произошло в последнее время…

— Мне, дорогой, позволяют работать другие люди, — перебил Матвея Давид. — Так что, здесь ты глубоко ошибаешься. И по комбинату тоже. Я не сам работаю, у меня партнер есть.

Мои друзья заулыбались, а Серега громким шепотом произнес: «Начинается…»

— Нет, в натуре, Давид, — тоже улыбнулся Матвей, — если у тебя партнер, с которым нужно обсуждать эти вопросы, то чего же ты его не привел? С партнером бы и решили…

Давид вкрадчиво улыбнулся.

— Одну секунду подожди, дорогой!

Давид удалился к барной стойке, на которой стоял радиотелефон. Он снял трубку, набрал номер и что-то вполголоса сказал. Потом выслушал ответ и вместе с трубкой направился прямиком ко мне.

— Вот, дорогой, — сказал он, протягивая мне трубку, — мой московский партнер. Говорить с тобой хочет.

— Алло! — сказал я в трубку.

— С кем я говорю? — ответил мне неизвестный собеседник. Голос был раздраженный, с легким кавказским акцентом.

— Меня зовут Алексей Петров, — сказал я.

Мой собеседник представился. Назвал фамилию, имя и отчество. После чего спросил:

— Слышал про меня, Алексей Петров?

— Краем уха, — легкомысленно сказал я. — Кажется, была какая-то заметка… В «Труде», если мне не изменяет память.

Об этом человеке действительно начали писать в конце восьмидесятых годов. За очень короткое время он стал в каком-то смысле легендарной личностью в околокриминальном и коммерческом мире. Тренер по греко-римской борьбе. Успешный предприниматель со связями в самых разных областях — от московских чиновников до эстрадных звезд. Сейчас он контролирует московские гостиницы, рестораны и еще много чего. Через несколько лет он начнет делать то, что мы делаем у себя в провинции уже сейчас — политическую структуру и благотворительный фонд. В первой половине девяностых его убьют «сильвестровские» и на этом стремительный взлет закончится. Замах на рубль, удар на копейку. Скорее «решала», чем настоящий гангстер. Но сегодня его имя гремит — по Москве и не только…

— В общем, слушай меня, — сказал он с нарастающим раздражением. — Мне Давид рассказал за ваши дела! Давид — мой партнер. Сделать ему убыток это все равно, что мне сделать убыток. Понял, нет?

— Мне очень жаль, — сказал я, — но с комбинатом вопрос решенный. Заднюю давать не будем.

В ответ я услышал высокомерное:

— Ты, парень, не горячись! У меня в каждом районе таких как ты хватает! Если понадобится, замену быстро найдем!

— Тоже очень рад был пообщаться, — улыбнулся я.

Трубка ответила короткими гудками. Я оглянулся по сторонам — мои партнеры смотрели на меня вопросительно, а Давид — с нескрываемым изумлением. Кажется, он был поражен тем, что я не пошел навстречу его партнеру.

— Партнер у тебя нервный, Давид, — сказал я. — Нормально разговаривать не умеет. Ты ему посоветуй, пусть со «звездами» меньше общается, а то звездную болезнь поймал, походу.

— Скажу, дорогой, скажу… — автоматически повторил Абхаз. Он явно не ожидал того, как повернется дело. Я, впрочем, тоже не ожидал.

— А мой тебе совет — уезжай из города, — продолжил я. — Чем быстрее, тем лучше. Сам понимаешь, после сегодняшнего разговора нам всем, здесь присутствующим, с тобой общаться не о чем. В общем, пару дней тебе на сборы, Давид.

— Ты все понял? — выразительно посмотрел на Абхаза Матвей. — Кенты твои московские далеко, а мы — вот они.

Несчастный Давид вытер пот, который обильно выступил у него на лбу. Он, кажется, даже немного похудел за последние несколько минут.

— Все понятно, — ответил он. — Но вы, ребята, зря… не нужно было…

— Да забей большой и толстый! — оптимистично сказал Серега. — Ведь все нормально же! Бабок ты у нас нарубил — до конца жизни хватит…

— Это смотря когда конец, — саркастически вставил Валерик.

— Ты не гони, — с наигранной суровостью сказал Серега. — Давид же горец! А они там по сто лет живут! Вот и будет жить. Купит дом на берегу моря, будет сидеть вечером, вино пить, на звезды смотреть! Что еще человеку для счастья нужно, а, Давид⁈ Комбинаты все эти, кому оно нужно? На тот свет не заберешь! Что, скажешь, не правда?

— Правда, правда, дорогой, — сказал Давид, который, кажется, начал приходить в себя. — Что сказать, я даже рад, что мы вот так поговорили, все выяснили, друг другу в глаза глядя. Полное понимание теперь.

— Вот и хорошо, — подытожил я.

Мы вышли из кафе, переполненные странной эйфорией.

— Поехали в кабак, жрать охота! — вновь завел Валерик свою пластинку. — А кстати… — обратился он ко мне. — Кто звонил-то?

— Угадай! — улыбнулся я.

— Не понял! — опешил Валерик. — Я чего, знаю этого партнера?

— Думаю, слышал, — подтвердил я.

Мои партнеры остановились, не дойдя до машин.

— Ты это, Леха… — сказал Серега строго, — завязывай интриговать. Кто там партнер у этого чебурека? Какая-нибудь кавказская мафия?

— Угадал! — торжественно сказал я и назвал кличку, под которой был известен мой телефонный собеседник.

У товарищей глаза на лоб полезли.

— В натуре? — спросил Матвей. — Не прикалываешься?

— Да какие приколы? — удивился я. — Человек четко представился. Говорил нервно, но почти не угрожал. Приличный человек, чего там.

— Мда-а… — протянул Валерик, у которого, кажется, пропал аппетит. — Это мы влипли в историю. Че делать думаешь, Леха?

— А че делать? — не понял я. — Мы уже все сделали. У Давида два дня на сборы. Уже чуть меньше, кстати. Время-то идет. Или что? — я осмотрел притихших товарищей. — Может кто-то хочет заднюю включить? Хрен с ним, с комбинатом? Да и со всем остальным тоже?

— Ну, нет, — сказал Матвей. — Заднюю никто врубать не собирается. Мы у себя дома, в конце концов.

— Ну и все, — сказал я решительно. — А теперь поехали в кабак! Гулять так гулять…

В «Театральном» — разгул. Люди с шальными деньгами просаживают заработанное. Собирают толпы продажных девиц, оставляют непомерные чаевые, как будто свалившиеся деньги не дают им покоя — нужно срочно все потратить, разбросать, урвать от жизни максимум — хотя бы этого убогого ресторанного веселья, раз уж другого нет.

Мы пьем — понемногу, но как-то быстро пьянеем, вино быстро ударяет в голову. Звучит новый хит:

'А когда мы увидимся вновь

Тихо ветеp ночной будет петь о своем

И на миг позабыв, что такое любовь

Мы с тобою начнём

Танцы вдвоем, странные танцы

День переждём, не будем прощаться

А ночью начнём странные танцы

Танцуй под дождем

В переходах подземных станций…'

И мы идем танцевать с какими-то девицами, и все прекрасно и удивительно, мы молоды, полны сил и энергии, перед нами весь мир и все дороги открыты — и это тоже признак времени, не только очереди в магазинах, колдуны в газетах и съезд народных депутатов по телеку, но еще и эта немыслимая возбуждающая энергия, которой словно пропитан воздух, главное попасть в резонанс с ней и тогда возможно все…

В тот же день у меня состоялся короткий разговор с Мишей Афганцем. Выслушав мой рассказ о том, с кем довелось поговорить на встрече с Абхазом, он только пренебрежительно махнул рукой.

— Херня все это, — сказал он. — Думаю, что у них хватит ума не лезть из Москвы в наши дела… Ну а если не хватит… тем хуже для них. Войну с нами на нашей территории они не потянут. На понт тебя пытался взять этот деятель, вот что я считаю.

— Уверен? — спросил я. В голове все еще шумело после ресторана.

— На девяносто процентов, — улыбнулся Миша. — Сам понимаешь, в наших делах сто процентов не бывает, девяносто — максимум. Так что, усиливаем меры безопасности на ближайшее время. А за Абхазом мы присмотрим, не беспокойся.

— Усиливаем, значит усиливаем, — согласился я.

— Что там высшие чины говорят? — спросил Афганец. — С комбинатом канитель долго продлится? Хорошо бы побыстрее.

— Хрен знает… — пожал плечами я. — Сейчас там прокуратура копает… Депутатская комиссия. Снять старого директора. Найти нового… Согласовать. Назначить. Это все время…

— А времени нет, — сказал Афганец с каким-то отчаянием. — Кстати, твой партнер от нашей охраны отказался. Категорически.

— Матвей? — спросил я.

— Он самый. Думает, что боксеры ему помогут… И, вроде бы, неглупый парень. Придумал себе что-то…

— Я с ним поговорю, — сказал я. — Давай по Абхазу. Мы ему два дня на сборы определили. Если не уложится…

— Понял, — сказал Миша. — Если не уложится, мы его навестим.

— Договорились, — кивнул я. — А сейчас домой поеду… Башка трещит…

Миша понимающе кивнул.