Канон

4. Без меня меня женили

— Началось всё, как утверждает официальная версия, в тот момент, когда Сибил Трелони предсказала Волдеморту, — тут все, кроме Сириуса, вздрогнули, ибо упоминание имени было табу, — смерть от руки не рождённого ещё младенца...

Слуги сдвинули пару диванов и гостиной в форме буквы «Г» и поставили перед ними кресло, в котором сейчас и сидел я. Как только я спросил отца, можно ли мне избавиться от стеснявшего меня сюртука, мужчины, как по команде, сбросили свои, словно лишь этого момента и дожидались. Ну, хорошо, значит, будем общаться «без галстуков». Что меня огорчило — так это то, что леди накинули шали, и я был лишён удовольствия созерцать голые плечики и декольте белокурой богини. Нет в жизни счастья!

— ...Потом, как известно, Гарри Поттер потерял обоих родителей. Подробности я выясняю, но официальная версия — убийство Волдемортом. Потом, сироту отдали в дом тётки Поттера по матери — маггловской женщины с мужем и ребёнком того же возраста. Муж знал, что в его доме завёлся маг, и ненавидел ребёнка всем своим свиным сердцем. Когда Поттеру было десять лет, он, в очередной раз избивая его, убил.

Тишину нарушил жуткий треск. Выпускник Слизерина Гринграсс, уставившись невидящим взглядом в стену, сжимал в своём кулаке раздавленный дубовый подлокотник дивана. Его жена, тоже бывшая студентка Слизерина Пераспера, носовым платочком аккуратно промокала уголки глаз. Выпускник Слизерина Паркинсон, сторонник Пожирателей, растерянно обнимал спрятавшую лицо у него на груди бывшую студентку того же факультета Деметру. Они все только что столкнулись со свидетельством злодейства, совершенно для них, наводящих ужас на магический мир Англии, немыслимого. Лишь на лице тёмного мага Блэка было приличествующее наследнику древнего рода выражение. Он жаждал крови. Много и сразу. Не сейчас, крёстный, не сейчас!

— Вы должны понимать, что после того, как меня похитили, мне была полностью пересажена память несчастного. Скорее всего, повреждения Гарри были настолько серьёзны, что те, кто сделал это, не смогли его спасти. К сожалению, и его агонию я тоже помню.

— Кто? — глухо спросил отец.

— Ты не сможешь причинить им никакого вреда, папа, поверь мне. Кроме того, оба эти человека довольно скоро умрут.

— Кто? — переспросил он.

— Дамблдор и Снейп.

— Я... запомню.

— Но зачем? — с беспомощным видом спросил Дэниел. — Зачем было похищать тебя и проводить смертельно опасный обряд... — вдруг, словно что-то вспомнив, он замолк. Видать, кто-то из его знакомых тоже пережил утрату. — Дэйв! — обратился он к отцу. — Ты представляешь...

— Да, — грустно ответил тот. — Шрюзбери и Вустер. Только с нашего факультета! — отец тоже выжидающе посмотрел на меня.

— Затем, что кому-то нужен был Мальчик-Который-Выжил. Символ унижения Тёмного Лорда и знамя борьбы с ним. — я посмотрел на близких: — Вы понимаете, что никому не можете об этом говорить? Что, если хоть одна живая душа узнает... — я сглотнул ком в горле: — Я не могу себе позволить ещё кого-то потерять! Во мне сидит память Поттера, потерявшего родителей, я не хочу пройти через это снова!

— Хорошо, сын! — сказал отец, выразительно поглядев на Гринграсса. Тот, помедлив, кивнул. — Мы не будем вмешиваться в события. Есть одно «но».

— Какое?

— Мы должны поставить в известность твою невесту... Однако, у меня имеется вопрос...

— Да, папа? — какая, к хвостороге, невеста? У меня ещё и невеста есть? Почему меня не предупредили? А у Поттера невеста есть? Верните меня обратно в Поттера!!!

— Ты не покажешь мне свой перстень?

Я не был уверен, правильно ли я запомнил тот узор, да ещё и это ввергнувшее меня в состояние прострации упоминание моей невесты, но мои сомнения оказались напрасными, поскольку после того, как я сказал «Проявись!», — на латыни, конечно, — оба перстня замерцали на моей руке. Я подался вперёд, вставая на одно колено, чтобы дать родителям хорошенько рассмотреть перстень с изумрудом.

— Это он? — спросила отца мама.

— Никаких сомнений! — озадаченно ответил тот. — Сириус?

— Да, это он.

Я вернулся к своему сюртуку, в карман которого упрятал очки в момент появления родителей, и нацепил их на нос.

Фамильный перстень Поттеров

Амулет персональной пассивной защиты от Авада Кедавра

Работает за счёт поглощения энергии заклинания внутренним резервуаром

Полностью разряженного амулета хватает на поглощение пяти ударов Авада Кедавра.

При зарядке на 80% начинает мигать зелёным светом.

При полной зарядке светится зелёным светом

Разрядка осуществляется посредством перекачивания энергии в аулеты персональных щитов

Оценочная стоимость — цены не имеет, может находиться только в руках представителя семьи Поттеров

Фамильный перстень Паркинсонов

Амулет персональной пассивной защиты от магических атак

Работает за счёт поглощения энергии заклинания внутренним резервуаром

Полностью разряженного амулета хватает на поглощение до двадцати ударов мощных атакующих заклинаний типа Редукто или Бомбарда.

При зарядке на 80% начинает мигать красным светом.

При полной зарядке светится красным светом

Разрядка осуществляется посредством перекачивания энергии в амулеты персональных щитов

Оценочная стоимость — цены не имеет, может находиться только в руках представителя семьи Паркинсонов

— С ума сойти! — сказал я.

— Ну-ка, Щеночек! — прищурившись, сказал Сириус. Рано или поздно, всё тайное становится явным. — Дай крёстному твои очки посмотреть!

Со вздохом я снял очки и протянул... Гринграссу.

— А, чёрт! — сказал Бродяга. Все рассмеялись. Дэниел вежливо подал очки Блэку, но тот не менее вежливо отказался, мол, заслужил! Тогда очки достались Пераспере. Богиня, надев их, осмотрелась по сторонам и вздрогнула, наткнувшись взглядом на стоящую в уголке трость крёстного. Потом она улыбнулась, погрозила Сириусу божественно прекрасным пальчиком и уже более целеустремлённо стала разглядывать предметы в комнате. Потом замерла, пару раз моргнула, а потом ещё насколько раз, и глаза её округлились:

— О-о-о! — только и сумела сказать самая красивая женщина на свете — после моей мамы, конечно! Мистер Гринграсс нетерпеливо прочистил горло. Пераспера ещё несколько раз моргнула, очевидно, возвращая интерфейс к определителю предметов, и передала очки маме. Далее их по очереди испытывали папа, Гринграсс и Блэк. Сириус, относительно спокойно разглядывавший предметы в комнате, вдруг вскочил, наткнувшись взглядом на свою трость и, схватив её, изобразил «танец с копьём племени Мумбу-Юмбу». Потом, заметив наши осуждающие взгляды, смущённо, как первокурсник, улыбнулся, поставил трость на место и сказал голосом мальчугана, нашедшего спусковой крючок у игрушечного револьвера:

— А я и не знал, что она заклинаниями в обе стороны может стрелять, а не только в одну!

Когда все отсмеялись, а очки вернулись в карман сюртука, отец строго посмотрел на меня:

— Вопросов к вам, молодой человек, у меня каждую минуту всё больше и больше!

Я вздохнул:

— Ваше любопытство, дорогой родитель, не останется неудовлетворённым надолго, но мне для начала хотелось бы понять... Вы меня, что, простите, уже женили за моей спиной?

Послышались смешки. Папа улыбнулся:

— Сириус?

— Да-да, — оторвался от своих дум крёстный. — Гарри... Алекс, у меня, к сожалению, было не очень много времени ввести тебя в курс традиций магов... — да что там, у нас вообще с совместным времяпрепровождением не очень складывается. — Так вот, через полгода после того, как маг или волшебница рождается, им находят пару. Это — очень сложный ритуал, и профессия свахи сильно выделяется на фоне остальных магических умений. Настолько, что обидеть сваху — табу и у чистокровных, и у полукровок, и даже у Радужных, — при упоминании Радужных присутствующие вздрогнули, а леди Гринграсс даже что-то зашептала, зажав в руке висящий на шее медальон с голубым алмазом. Интересно, про Радужных я ещё не слышал. Что же это за погань, что даже у выпускников Слизерина вызывает страх?

— Не всегда пару удаётся найти с первого раза, и тогда ритуал повторяется каждые полгода, — продолжал тем временем Сириус.

— А... А зачем? — глупо спросил я.

— Дети в таких браках рождаются красивыми и здоровыми, а сами супруги счастливы друг с другом до конца жизни, — покачав головой, как неразумному ребёнку, объяснил крёстный.

— А... как же... А как же любовь? — я не нашёл ничего умнее, чтобы спросить.

— Гарри... Алекс, какое же это счастье — без любви? — ответил он мне вопросом на вопрос.

— Ну, ладно, положим, сваха, положим, дети и счастье, но перстень-то тут при чём?

— При том, что Гарри Поттеру была обещана дочь Эвана и Эмили Розье, — отрубил Бродяга.

— Понятно, — сказал я. — И где мы её искать будем? — надеюсь, что и не найдём!

— Эван и Эмили погибли в ходе первой войны, — сказал мой отец. — Наши традиции таковы, что в таком случае ребёнок обязательно принимается в другую семью, где его воспитывают, как собственного.

Чёрт, кажется, искать недолго придётся! Не так уж у нас много чистокровных осталось — очень многих война выкосила. Пара визитов к соседям — и невеста найдена. Тут мне в голову пришла совсем уж безумная мысль. Черти меня задерите, это что же выходит?!! Спаси-и-ите! Крёстный заржал. Неприлично. Оба. К ним своим звонким, словно журчание ручейка, смехом присоединилась крёстная, а потом и мама. Отец невозмутимо улыбался.

— Ой, Щеночек, видел бы сейчас своё лицо! — держась за живот, выдавил Сириус.

— Я так по тебе скучала, малыш! — сказала мама, протягивая ко мне руки. Я сполз с кресла на пол на колени, давая ей себя обнять. Чёрта с два, ни одной возможности быть затисканным родителями я упускать не намерен! И малышом пусть называет, сколько угодно. Хоть я и мужик, но мне — приятно!

— Так это что получается? — спросил я. — У меня тоже невеста есть, как и у Поттера?

— Ты правильно понял, сын! — сказал папа. — Ну, что, может, уже позовём девочек? — весело обратился он к окружающим. «Девочек»!!! Не только мои худшие предположения о невесте оказались верны, не только их оказалось две, не только та, что сирота, уже нашлась... Всё значительно хуже! Меня им покажут прямо сейчас, практически, не сходя с этого места!

Я подпрыгнул и в панике заметался по комнате. А вдруг они страшные? Хотя, Бродяга сказал, что благодаря свахам дети у магов — красивые, значит, это, вроде не грозит. А вдруг они — злобные стервы? Да ещё и вдвоём! Будут шептаться всё время и хихикать в ладошку! Как я это ненавижу! Чёрт, чёрт, чёрт! Натягивая сюртук и цепь, я пытался привести мысли в порядок. Как мне себя вести? Как в высшем свете? Или как Поттер обычно? Холодно или приветливо? Сразу сказать, что место женщины — на кухне или попытаться дожить до завтрашнего дня? Я пригладил волосы, мама подошла, поправила бабочку и сказала, что они меня не съедят, хотя покусать и могут. Очень жизнеутверждающе, спасибо, мам! Я ещё раз проверил лацканы, карманы, медальон, сорвал в последнюю секунду очки, которые уже успел снять и натянуть три раза и засунул их в карман. Та-да! Улыбайтесь, сейчас отсюда вылетит птичка!

Или змейка! Ха-ха, а я волновался, что их две! Их не две, а три! И все — змеи, как на подбор! В комнату вплыли мисс Дафна Гринграсс, мисс Панси Паркинсон и мисс Астория Гринграсс. В бальных платьях, с причёсками, в жемчугах и туфельках! Просто цветник какой-то! Эх, где мои семнадцать лет?!! Спокойно, всё ещё впереди! Но — я уже готов и душой и телом! Исключая мелюзгу, конечно! И сестру, понятное дело! В итоге — Дафна, но такая обворожительная! Если она — не моя невеста, то сегодня же найду стенку покрепче и разгонюсь в неё Локомотором. Жаль, конечно, что Панси — моя сестра. Так запретные слюнки и текут! Я, конечно, в курсе, что среди волшебников и близкородственные связи случались, но в итоге эти безобразия заканчиваются всяческими Крабами и Уизлями... Нет, Панси, прости!

Девочки встали напротив меня полукругом и синхронно склонились в книксене. Мои вымуштрованные ноги, спина и шея сами отозвались должным образом, вытянувшись и изобразив поклон. Потом все трое выпрямились и, сложив руки впереди, посмотрели на меня. Я ещё раз по очереди поклонился каждой:

— Мисс Гринграсс, мисс Паркинсон, мисс Гринграсс!

Первой глаза округлились у Дафны. Она шагнула, вытянув вперёд руку, потом ещё и... бросилась мне на шею. Я её обнял, буквально обжигая себе руки о заголённую вырезом на спине кожу. Даже пришлось немного отстраниться от... богатства переживаний. Потом — Панси, которая сначала прикрыла себе рот ладошкой, а потом, скривившись, упала на грудь стоящей рядом маме, громко рыдая. И, наконец — Астория, которая захлопала в ладошки и запрыгала, оглушительно визжа:

— Ура! Лекс вернулся! Ура!

Панси оторвалась от мамы и на цыпочках подлетела ко мне, сразу оттеснив Дафну. Я тут же с силой прижал её к себе, позволяя уткнуться мокрым носом в шею, одновременно пытаясь скрыть вызванный объятьями Дафны конфуз. Дафна, кстати, до конца не отцепилась и висела с другой стороны. Скачущая по кругу Астория, наконец, перестала бегать и обняла меня со спины за талию, чуть не попалив. Родители, сбившись попарно, умилённо наблюдали за этой сценкой, а Сириус, пытающийся спрятать улыбку, не находил места рукам — то скрещивал их на груди, то заводил за спину, то чесал в затылке, то упирал одну в подбородок...

— Алекс, любимый мой братик, где же тебя черти носили всё это время? — прошептала в моё плечо Панси. Я бросил вопросительный взгляд на отца, и тот развёл руками, мол, теперь это — твоё дело. Пераспера, страсть моя к которой немного поутихла, когда я увидел её дочь в этом восхитительном наряде, кивнула Астории, и та, нехотя оторвавшись, отправилась вслед за родителями в зал, в центре которого слуги уже установили стол и начали его накрывать. Непонятно, почему, разве не стоит обеим моим невестам узнать, кто я? Или Астория ещё маленькая? Я осторожно пошевелил плечами, освобождаясь от прилипших ко мне Панси и Дафны, а потом сделал шаг назад.

— Мне нужно что-то показать вам.

Я взлохматил до этого причёсанные волосы, достал очки, нацепил их и стёр краску со лба, обнажая шрам.

— Алекс... Поттер, что за шутки! — зашипела моя невеста. Бац! Мои очки куда-то улетели, а левую щёку обожгло огнём.

— Панси, сестренка! — только и успел сказать я, с трудом уворачиваясь от следующей пощёчины.

— Я тебе не сестрёнка, чёртов идиот!

— А кто? — сегодня у меня, похоже, вечер дебильных лиц. Настолько, что даже разъярённую пантеру в лице Паркинсон это моментально остановило.

— Тебе я будущая миссис Поттер, болван!

Я так обиделся на этого «болвана», что язык, ну просто, до невозможности зачесался сказать что-нибудь про кухню, церковь и детей, но желание жить оказалось в итоге сильнее. Не до конца, однако!

— Тогда, может, лучше поцелуемся? — а никто и не говорил, что голова у меня всегда хорошо работает. Особенно, никто мне не обещал, что я буду способен просчитывать риски на три хода вперёд. В общем, вторую оплеуху я не только получил, но и, судя по всему, честно заслужил. Бросив меня избивать, Панси развернулась и устремилась прочь, а за ней — Дафна. Такого я уже стерпеть не мог и, схватив девчонок за руки, потащил их к дивану с самыми гнусными намерениями. Взрослые, похоже, рассчитывали на что-то подобное, так что их пронзительным визгам и просьбам помочь никто не внял.

Я усадил девушек на диван и подождал, пока они успокоятся, что, на удивление, произошло почти сразу. Видать, после пары пропущенных мной ударов пыл Панси иссяк, а Дафне, похоже, вообще всё до фонаря было.

— Я не понял, почему ты сказала, что ты мне — не сестра? — я сразу взял быка за рога. Панси вздохнула:

— Ну, ты же — Поттер?

Я не стал отпираться:

— В каком-то смысле — да!

— В таком случае, — заявила Панси, — ты — мой жених.

Дафна нетерпеливо задёргала её за платье:

— А я?

Я вздохнул и опять заставил перстни проявиться.

— Значит, ты — Алекс Паркинсон! — удовлетворённо заявила Гринграсс. — И мой жених!

— Видишь, Панси, я — твой брат!

Панси опять замотала головой:

— Не-а, не брат ты мне! Видишь же, перстень Поттеров! Ты — Гарри Поттер, мой жених!

Да она, что, издевается? Всё от своих дурацких привычек не избавится, задевать меня по малейшему поводу. Я почувствовал, как закипаю, а потом меня опять озарило. Какой же я тупица! Это же надо быть таким дурнем! М-да, а с лицом что-то пора делать, а то меня в этом доме все за блаженного считать будут! От вида физиономии, с которой я сегодня совершаю все важнейшие открытия, девушки весело захихикали, прикрывая рты ладошками. Именно так, как я себе представлял! Сейчас ещё и шушукаться начнут! Ну, погодите же вы у меня!

— Дафна! Панси! — шипел я, вызывая новые волны веселья. Наконец, они успокоились и с весёлыми искорками в глазах подвинулись в разные стороны, а Дафна похлопала по дивану между ними. Так с этого же и надо было начинать! Совсем другой разговор! Я переместился на диван и, усаживаясь, размышлял, стоит ли мне ещё и обнять их, или для первого раза впечатлений и так хватит. В правильности выбора я убедился почти сразу же, как Дафна зябко заелозила плечами, с благодарностью кутаясь в мою руку. Обе скинули туфли, с ногами забираясь на диван, но Панси, подогнув их под себя, развернулась ко мне, уперев подбородок в руку, положенную на моё плечо, а Дафна, наоборот, чтобы было теплее, прижалась ко мне спиной и подтянула колени к груди.

— Ну, Лекс, теперь ты понял? — смеясь, спросила Паркинсон, когда мы, наконец, уселись.

— Да, мне же только что папа рассказывал, что моя невеста... — я замялся, боясь неосторожным словом разбить то понимание, что установилось между нами.

— Сирота? — закончила за меня Панси. И рассмеялась: — Нет, Лекс, я — не сирота. Я меня есть замечательные папа и мама, которые меня очень любят. Я, наверное, самая счастливая дочь на свете!

— Можно подумать, тебя одну родители любят! — немедленно отозвалась Дафна. Обе замолчали, думая о своём.

— Скажи-ка, Алекс! — вдруг спросила Гринграсс. — Отчего ты так плохо относился к Панси в школе? Даже до слёз пару раз довёл!

Это я к ней плохо относился? А кто шпынял меня при первой возможности и подзуживал хорька? Я повернул голову к Паркинсон, которая с поскучневшим лицом, поджав губы, изучала мою физиономию, и попытался поймать её взгляд. Когда мне это удалось, я сказал, глядя ей в глаза:

— Я сегодня впервые узнал о помолвке... — Дафна недовольно дёрнулась, и я поспешил добавить: — Помолвках! О том, что меня зовут Алексиус, о том, что у меня есть семья и о том, что у меня не сестра, а невеста! — Панси улыбнулась. — Меня воспитывали магглы, и первый человек, который обо мне заботился — Сириус! — она опять нахмурилась:

— А как же Дамблдор? И его опека?

Я начал рассказывать по порядку. В принципе, помогает выработать гладкость повествования, отшлифовать, так сказать, речь. Да, и рассказывать-то было не о чем, не пересказывать же девочкам все многочисленные побои, переломы, визиты в скорую, каморку под лестницей, недоедание и прочие интересные приключения, выпавшие на долю несчастного Поттера!

«Это не я, это не со мной происходило, я просто сосуд для воспоминаний!» — уговаривал я себя.

В какой-то момент, буркнув «Несчастный ребёнок!», имея в виду десятилетнего Поттера, Дафна тоже развернулась ко мне, спрятав лицо у меня на плече и взяв Панси за руку. На последнюю было жалко смотреть, ведь речь шла о человеке, с которым она должна была соединить свою судьбу.

— А что с ним случилось после этого? — вдруг спросила Дафна. Я даже не сразу понял, о чём она.

— Его тело поддерживают в живом состоянии с тех пор...

— А где? — спросила Панси.

— Послушайте... — мне было трудно сформулировать, что я должен сказать этим двум любопытницам. — Я не хочу, чтобы вы это видели. Пожалуйста!

Вроде, согласились. Ох, и намучаюсь я с ними! И тут меня догнало, — эти две змеи теперь от меня никогда не отстанут. Ой, мамочки, во что я влип? Обилие внезапностей, свалившихся на меня, зашкаливало, и я даже начал вспоминать, было же у демона какое-то словечко... Ах, да, «рояль в кустах». Он мне даже рассказал какой-то анекдот по этому поводу... Забыл! Так вот, количество этих самых «роялей» на квадратный метр «кустов» было просто неприличным! Пора, кажется, стационарную септаграмму делать и разбираться с этим роялистом, а то у меня ещё и дети какое-нибудь нарисуются.

— Так ты совсем-совсем ничего не помнишь? — вздохнула Дафна.

— Нет. Головой я — полный пэ... В смысле, полный Поттер.

— Мне, вот, интересно... — начала было Панси.

— Тебе не хочется быть моей сестрой? — перебил я.

Панси покраснела и ковырнула пальчиком моё плечо:

— Лекс, ты всегда был моим лучшим другом. Иногда я думала, а зачем мне какой-то Поттер, которого я никогда не видела, когда у меня есть такой замечательный бра... Алекс. И вот, всё — как в сказке, ты, наконец, вернулся, да ещё и с этим зелёным перстнем... — она решительно помотала головой: — Нет, я не хочу быть твоей сестрой!

— Ну, тогда — не волнуйся! — сказал я. — Сходим к свахе, она подтвердит, что твоя судьба — это я. Может, с самого начала всё должно было пойти именно таким путём... Если бы тебе сразу меня в женихи определили, тогда бы родители не смогли бы быть твоими тоже, правильно?

— Бред, конечно, Лексик, но спасибо тебе за него! Как же нам всем было без тебя скверно! — Панси потянулась и поцеловала меня в щёку. Я покосился на неё, прикидывая, не получится ли у меня добиться большего. — А я знаю, о чём ты сейчас думаешь!

— И? — недоверчиво спросил я.

— И — нет! — правильно, обломись, Поттер! То есть, Паркинсон! Или кто я там? Сейчас у меня совсем крыша уедет!

— Дафна?

Пригревшаяся Гринграсс нехотя подняла голову и сурово посмотрела на меня:

— Мне тоже было скверно, если это кому-то интересно! А целоваться не буду! — и снова опустила голову, легонько пощекотав мне рёбра пальчиками.