Канон

40. День забот

Было уже за полночь, когда я наконец добрался до спальни. До своей спальни, где меня, как водится, уже поджидала Панси. В жару и под одеялом. Уже это должно было меня насторожить. Едва я вошёл, она тут же села вертикально, придерживая одеяло на груди.

— Алекс, наконец-то! — воскликнула она. — Стой там, я сейчас!

Она снова легла, завозилась под одеялом, полностью скрывшись, и ещё через минуту достала оттуда прозрачную ночнушку, которую бросила в мою сторону. Потом опять исчезла, появилась, и бросила в меня трусами.

— Что это? — удивился я.

— Я думаю, что время пришло, любимый! — сказала она, маня меня рукой.

Всё остальное, кроме головы, по-прежнему было под одеялом, но от мысли о том, что трусики-то здесь, меня бросило в жар. Разделся я быстрее, чем она успела моргнуть, но от увиденного она сразу же зажмурилась.

— Ой! — сказала она, отворачиваясь. — Что же я свет-то не выключила?! Иди скорее!

Я шагнул к ней и наступил на ночнушку. Сделать следующий шаг мне не удалось, поскольку ночная рубашка обвилась вокруг моих ног, и я полетел на пол, от неожиданности едва успев выставить руки — а не то бы точно разбил нос, и прощай новые горизонты! Панси хихикнула, а я принялся ожесточённо отдирать всё никак не желавшую сдаваться ночнушку от своих ног. Наконец, мне удалось, я поднялся на четвереньки, достал до края кровати и, вставая, потянул на себя одеяло. От волнения пересохло в горле — сейчас я наконец увижу то, о чём так мечтал! Одеяло сползло, но Панси по-прежнему оставалась укрытой. Я потянул снова и снова, и оказалось, что одеяло и не думает кончаться — оно подавалось навстречу мне, волнами сначала ложась у моих ног, затем покрыв их до колен, до пояса… Я тянул уже с бешеной скоростью, а Панси продолжала придерживать край на плечах, призывно и с любовью на меня глядя. Когда я оказался закопан в одеяле по грудь, оно всколыхнулось, словно волнистое море, и укрыло меня с головой. Я барахтался, продолжая тянуть его на себя, и, казалось, это никогда не окончится, и тут… осознание происходящего прямо в этот момент конфуза, вызванного традиционным подростковым гормональным взрывом, вырвало меня из чудесного сна, но было уже слишком поздно. Всё, что я успел — приподнять над собой простыню, чтобы и она не пострадала.

Пару минут я тупо смотрел в темноту потолка, заново переживая свой сон. Такой прекрасный сон, в котором мои мечты почти довели меня… Я же уже мог себе представить, что вот-вот увижу, и что дальше… А кстати, что бы я делал дальше? Вот залез бы я к ней под одеяло, и что? Да ладно, не важно! Как говорил Наполеон, сначала ввяжемся в драку… или во что-то значительно более приятное. Справлялись же до меня как-то поколения молодых бойцов — и ничего, не умерло человечество! А всё-таки, как хорошо, что она беззаботно спит, уткнувшись носом мне в плечо, и даже не подозревает о моих смелых фантазиях. Или плохо? Может, вместе бы пофантазировали? Может, даже и не только бы пофантазировали… Теперь, когда у неё на пальце моё кольцо, мы практически женаты, и в принципе, если очень надо, то… Но нет уж, с другой стороны на меня сложила руки Дафна, а она-то точно ещё не готова!

Тем не менее, последствия моего бурного сна нужно срочно ликвидировать. Я приподнял простыню сильнее, чтобы у меня была возможность выскользнуть, и осторожно вылез. Дело усложняло то, что одна рука у меня была занята… Потом быстро в ванную, чтобы принять душ и надеть чистое бельё. Наконец можно и снова залезть в постель. При этом не наступить на что-нибудь. Не отдавить кошачью лапку или змеиный хвостик.

— М-м, ты где был? — недовольно спросила Панси, почти не просыпаясь.

— В туалете, — ответил я. — Спи!

В темноте мне не было видно, как она надула губки, чтобы я коснулся их своими, но я и так почувствовал… Она тут же снова уснула.

Всё, ещё один день забот — и отпуск! Вот точно уеду в деревню, в глушь, в… Манчестер. Нужно ещё пару дел завершить — из тех, что, в принципе, может сделать за меня папа или ещё кто-нибудь, но мне же всё-таки до жути интересно самому… Аж не терпелось. Вот, как объяснить это родителям? Я вовсе не стараюсь оградить их от опасностей — я просто хочу по максимуму получить себе приключений!

Перед завтраком нас поймали Флёр с Белиндой и поздравили с решительным шагом. А вот Астория поздравлять не собиралась, и весь завтрак сидела надутая, даже не подкладывая мне кусочков повкуснее. Мне её обида была понятна, но раз у меня оказалось только два кольца, — а колец было действительно два, я тщательно всё обыскал вокруг, — то значит, её время ещё не пришло. Как бы это только теперь ей объяснить? Едва завтрак закончился, она вскочила и умчалась, а я, оставив змей, поспешил вслед, пока совсем не потерял из виду. Как я и предполагал, это оказалась такая игра. Прятки, в общем, но только такие, в которых одному из игроков не больно-то и хотелось прятаться. Поэтому Астория нашлась стоящей у окна в следующем же коридоре. К счастью, на этом игры и закончились… Я подошёл и встал рядом.

— Привет, — тихо сказала она, не поворачиваясь.

— Привет, — откликнулся я. — Прогуляться не хочешь?

Она повернулась на секунду, чтобы бросить на меня укоряющий взгляд. Ну да, как же я забыл? Сама же сказала, что она за мной хоть на край света.

— Мы с тобой могли бы исчезнуть на несколько дней, — предложил я.

На этот раз она на меня смотрела дольше. Всё-таки, удивительная сила воли — она не просто стоит с закрытым ртом, а вообще не произносит не звука. Пять молчания минут здесь и ещё сорок пять — за завтраком. Может, это и не мировой рекорд, но уже явно гроссмейстерский результат. Надо отдать ей должное — за прошедший год она удивительно повзрослела, из легкомысленной девчушки превратившись в красивую девушку… Через два месяца ей — пятнадцать, подумать только!

— Я думаю, мне стоит собраться, — наконец произнесла она. — Минут десять, не меньше.

— Я буду ждать здесь, — склонил я голову, а она присела в ответ.

Должно быть, я долго смотрел ей в след, поскольку из задумчивости меня вывело нетерпеливое покашливание. Я обернулся и наткнулся взглядом на змеек, которые, тесно придвинувшись друг к дружке, внимательно за мной наблюдали.

— Любит — не любит, — задумчиво произнесла Дафна.

— Скорее любит, чем не любит, — серьёзно кивнула Панси.

— Ты что это задумал? — поинтересовалась Дафна.

— Ещё и полдня не прошло с момента, как мы милостиво согласились выйти за него замуж, а он уже намыливает лыжи с молоденькой девицей, — хмыкнула Панси.

На самом деле, технически мы уже были женаты. С момента, как перстни оказались на тонких пальчиках моих невест, обратного хода уже не было. Перстни не снимаются и не исчезают. После того, как я в первый раз увидел их на своих пальцах, Сириус прочитал мне достаточно пространную лекцию по поводу этих артефактов. Пример единственной ситуацией, в которой перстень мог исчезнуть, случился не далее, как вчера, когда Дафна и Панси утратили имевшиеся у них до этого перстни, надев на пальчики принятые от меня. У Дафны раньше был перстень с сапфиром, а у Панси — такой же рубиновый, как тот, что красовался на моём пальце.

Итогом вчерашнего события было то, что мы трое почти полностью потеряли свободу в отношениях с посторонними. То есть, реши я сейчас поцеловать другую девушку, это вполне могло самым негативным образом сказаться на моём здоровье. Отчасти это и было причиной того, что Астория так рассердилась… не на меня даже, — она же понимала, что я не могу заставить появиться из ниоткуда третий перстень, — а на ту часть регламентирующей семейные отношения магии, которая решила, что перстень ей носить ещё рановато. Обратной же стороной ношения девушками моих колец было то, что с этого момента мы в своих отношениях считались взрослыми, и если раньше Дэниелу приходилось буквально закрывать глаза, притворяясь, что мы с его дочерью не ночуем в одной постели, то теперь это вообще перестало быть его заботой.

— На самом деле, так оно и есть, — кивнул я. — Я вас собираюсь оставить одних… На целых пятнадцать минут.

— И всё-таки, что ты задумал? — повторила Панси.

— Я готова! — сказала появившаяся Астория, спасая меня от необходимости немедленно отвечать на вопрос.

Она сменила сарафан, в котором была утром, на летнее платье с плечиками, надела шляпку и туфли на низком каблуке. В руках у неё был небольшой походный ридикюль. Я принял поклажу, подал ей руку и склонился, чтобы поцеловать. Она в испуге зажмурилась, да и у меня в груди тоже похолодело. Деталей Сириус мне тогда не раскрыл, да и я не был особенно заинтересован, но слова “весьма неприятные” про последствия такого поступка он повторил несколько раз. Губы были мягкими, со вкусом клубники.

— Погляди, он ещё и целуется с этой вертихвосткой! — облегчённо выдохнула Дафна, которая тоже была в курсе возможных результатов.

Астория удивлённо распахнула глаза и позволила себя утащить по коридору на выход. Отправившиеся за нами змеи даже не скрывали довольных улыбок, которые довольно точно отражали мои чувства по поводу случившегося. Мороженое окончательно подняло настроение Астории и на время утихомирило Дафну и Панси, которые, следуя за нами в паре шагов, не уставали отпускать ядовитые шпильки — всё по поводу того же изменника и молоденькой разлучницы.

— Так что ты задумал? — спросила теперь уже Астория.

Я растерянно оглянулся на змей. Сговорились они, что ли? Ответом был высокомерный кивок Дафны — не отвлекайся, мол, мы внимательно слушаем. Какое счастье, что я купил им мороженого, и говорить они не в состоянии.

— Я же обещал тебе новый мир, — сказал я Астории. — К сожалению, мы не можем воспользоваться Аркой, поскольку сделаемся старше…

— И я стану достаточно взрослой! — восторженно перебила Астория. — Это же так здорово!

— Куда ты торопишься? — вздохнул я. — Если эта штука и вправду работает, как предполагается, то у нас с тобой впереди миллионы лет вместе.

Услышав про “миллионы лет”, Астория закрыла рот и зависла, пытаясь поместить эту цифру в свою прелестную головку. Получалось, похоже, не очень, как она ни хмурила брови в потугах.

— Продолжай, — напомнила Панси. — Мы слушаем!

— А у меня мороженое кончилось! — заявила Дафна

А мне как раз и не трудно — с удовольствием куплю всем ещё. Я осторожно разжал пальцы Астории, всё ещё силящейся досчитать до миллиона, достал из них начавшее таять эскимо и вложил туда новое, дымящееся холодом.

— Я вспомнил, что осталось ещё несколько незаконченных дел, — сказал я. — Одно из них — Амелия Боунс. Раз Тёмный Лорд нас покинул, то она вполне может вернуться.

— А я всё гадаю, не на набережную ли Альберта мы идём! — улыбнулась Дафна.

— После этого я подумал, что мы с Асторией можем напроситься к демону в гости, — продолжил я. — Дорогая, ты не против отправиться туда на пару недель? — спросил я её.

— А мы? — жалобно пропищала Панси. — А как же мы? Без тебя?

— Вы без меня будете лишь несколько минут, — пояснил я. — Дима может произвольно выбирать момент следующего свидания. Ну ты же в курсе.

— А может, тогда на год? — подала вдруг голос Астория, хитро улыбаясь. — Тогда и я буду…

— Взрослой? — переспросил я. — Это интересная…

— Постой-ка, — скомандовала Панси.

Именно скомандовала, а не попросила, по крайней мере, голос был именно такой. Я замер, как вкопанный, и увидел, что Дафна отворачивается в сторону, пряча глаза, из которых текут слёзы. Вот так вот, раз — и ни с того, ни с сего. Да ещё и Дафна, от которой я совсем уж не ожидал. Она же мне самой разумной из них всегда казалась…

Астория отпустила мою руку, и я шагнул к Дафне, чтобы обнять, всё сильнее проникаясь ошеломлением при виде её слёз.

— Ну, что ты? — тихо спросил я, гладя её по голове. — Не надо, прошу тебя.

Ответила, как ни странно, Панси, поскольку Дафна лишь крепко вцепилась в меня, не желая отпускать.

— Хватило и зрелища тебя после твоего прошлого путешествия, — пояснила она дрожащим голосом. — Если нужно подождать, пока Астория достигнет совершеннолетия, то я могу. И Дафна может. Но мы обе решительно против того, чтобы ты мучился где-то год в разлуке.

Я отпустил ридикюль и притянул её к себе, пока у неё тоже глаза не оказались на мокром месте. В плечо ткнулась лбом Астория.

— Я понимаю, — проговорила она. — Я же понимаю, просто забыла.

Дафна обняла её и потрепала по голове.

В нашем “портальном” зале с септаграммой меня ожидал ещё один сюрприз. То есть, удивились все, но я просто застыл столбом. Вызвали портал, как обычно — в чём-то это уже стало рутиной. Астория, правда, всё ещё находила удовольствие в нажимании кнопочек, вот и в этот раз она начала прыгать ещё на подходе, требуя права активировать портал. Панси с Дафной, изображая надменных львиц… пантер, через губу процедили, что недоученной мелкоте доверять пользование столь сложными артефактами не стоит, если есть намерение сохранить устройство на будущее, и они, так и быть, — но при условии, что их долго будут умолять, и может, даже на коленях, — готовы помочь в проведении процедуры. Астория заносчивость изображать не стала и просто ткнула палочкой в рубин. Раздался мелодичный женский голос, сообщающий об активации знаков, вспенилась септаграмма, взлетели к потолку кольца… Тут-то со мной и случился ступор.

Она была на диво хороша. Я бы смело поставил её в первый десяток прекраснейших дам, которых я когда бы то ни было встречал. Нет, первыми тремя, конечно, шли мои… уж не знаю, как теперь их называть собирательно, поскольку формально две уже из разряда невест перешли в более близкий круг. Четыре и пять — мама с Богиней. Потом, конечно же, Флёр с Белиндой. А вот дальше начиналась неразбериха. Теперь я уже не был уверен, что номер восемь стоит уж так легкомысленно отдавать Лизе Турпин. Как раз это я сейчас с отвалившейся челюстью и обдумывал. Лихорадочно, словно от этого зависела жизнь и смерть.

И это не только потому, что она теперь выглядела совсем уж молоденькой и легкомысленной благодаря последнему переходу через Арку. То есть, это тоже добавляло… Нет, от неё лучился свет. Словно от ангела. Где-то я такой свет уже видел…

— Алекс! — дёрнула меня за руку Астория. — Перестань пялиться, это просто неприлично.

— А? — не понимающе обернулся я, а потом ляпнул первое, что пришло в голову: — Чем это вас так раздуло?

Дима заржал, как конь, а Амелия прыснула, прикрыв ротик ладошкой, и что-то весело пробормотала.

— Ась? — не расслышал я.

— Говорит, газовым баллончиком, — снова заржал Дима.

— Да ну? — ошалело протянул я. — И кто же был так неосторожен в обращении со сложной техникой?

Амелия совсем уже развеселилась, и ответить не могла. Всё, на что её хватило — немного согнуться и ткнуть пальцев в стоящего рядом Диму.

— Он? — нахмурился я. — Вот что значит — демон! И когда только успел?

— Сам только что рассказывал, — сквозь сомкнутые губы подсказала Панси. — Про то, что здесь только пятнадцать минут пройдёт!

Ошеломление лишило меня способности соображать. Напрочь. Ну как же — ведь казался вроде приличным человеком. Доверил ему девушку… женщину. Точнее, теперь-то она максимум на девушку тянула, конечно, после двух-то проходов через Арку… Так вот, доверил ему девушку, а он взял и… злоупотребил, можно сказать. И теперь Амелия животом походит на Белинду пару месяцев назад. Точно, вот откуда мне знакомо это сияние! Это же Белинда так светится!

— Хм, — озадаченно почесал я в затылке. — И что всё-таки произошло?

— Ну это же очевидно, — улыбнулась Амелия, беря руку Димы в свои. — Два человека встретились, немного пообщались, а потом решили, что быть вдали друг от друга им не хочется. Ни за что и никогда.

— Империус? — понимающе кивнул я, и они оба рассмеялись. — То есть, возвращаться вы теперь не хотите?

— Возвращаться? — озабоченно спросила она. — Что-то произошло?

Я по воздуху направил демону очки и небольшой значок, который носил в последние дни вместо них.

— Записи можно и потом просмотреть, — сказал я. — Но в целом на данный момент в этом мире Волдеморта нет.

— Что случилось? Что произошло? — чуть не хором спросили они.

— Я уговорил его собрать подельников и отправиться в тот, другой мир, — ответил я. — Едва они оказались на той стороне, число Пожирателей уполовинилось в течении каких-то пары часов. Переход через Арку разрушил Чёрные Метки, и треть из них решила избавиться от Тёмного Лорда, а ещё треть попыталась сбежать. В общем, лоялисты победили, заодно выкосив оппозицию и половину оппортунистов.

— А дальше? — не утерпел Дима.

— Волдеморт принял вполне человеческий вод, а Беллатрикс осторожно подводит морков к мысли прийти к нему под руку, назвав Тёмным Повелителем, — сказал я. — В общем, дальше будет лишь рутина войны… У нас Министром теперь будет Люциус Малфой, который был объявлен главным победителем Волдеморта.

Амелия молчала, не решаясь ничего произнести, а Дима её не торопил, продолжая нежно держать за руку. Вот уж повезло этой железной… девушке, которая в своей жизни ничего не знала, кроме битвы, и не мыслит себя иначе, как в бою, что она нашла себе человека, готового просто окружить её теплом и заботой…

— Я понимаю, что там моя родина, — наконец сказала она, — что там я выросла и всему научилась… Друзья со мной уже попрощались, а родных я могу и навещать, правда?

— Или они вас, — пожал я плечами.

— Я… я могу рассчитывать, что ты будешь другом… моей племяннице? — осторожно спросила она.

— Я сделаю всё возможное, чтобы мистер Боунс не смог повлиять на её выбор, — улыбнулся я. — Надеюсь, она встретит достойного человека, и я окажу ей всю возможную поддержку, чтобы она была с ним счастлива.

— Спасибо, — выдохнула Амелия. — Мне не нужно возвращаться обратно, да я и не хочу, — она бросила взгляд на Диму и улыбнулась: — Мой дом теперь здесь. Там же, где и моё сердце!

Астория растроганно всхлипнула.

— Кстати, — опомнился я. — Дима, мы с Асторией хотели бы напроситься в гости!

— Хм, — откликнулся он. — Сейчас разгар весны. Мне кажется, что лучшее время для визита — конец июня. Когда ты прибудешь, ты поймёшь, почему.

— Договорились, — кивнул я. — Тогда пока?

— Пока, — согласился он, и я кивнул Панси, чтобы она нажала на кнопку.

Губы Астории обиженно дрожали.

— Это что? — спросила она. — Теперь ждать?!

— Целых пять секунд, — ответил я и подал знак второй своей прекрасной ассистентке.

— Ах, да! — вспомнила Астория и сосредоточенно сжала губы.

На этот раз Дима был один. Поцеловав в щёчки змей, я взял Асторию за руку и смело вошёл с нею в круг. Было у меня небольшое опасение, что этот портал может перестать работать, если меня не будет в нашем мире, но я на него плюнул, вспомнив о ещё одном известном мне способе путешествовать между мирами. Помахав мне ручкой, Панси нажала на кнопку, и с потолка начали падать кольца.

На этот раз эффект был немного не таким, как при проходе через Арку. Во-первых, никакой боли и никакого расщепления на кусочки. С другой стороны — я вообще себя не ощущал. Словно на мне сначала испытали обезболивающее заклинание, а потом стали показывать картинки, на которых показывается движение по светящейся изнутри трубе. Не чувствовалось не то, что толчков о стенки, а даже поворотов. Вообще ничего не чувствовалось. Ладошка Астории в моей руке — и то не чувствовалась. А потом мы оказались на дне этой трубы, и от пола начали взлетать вверх кольца. Мы прибыли.

Это было просто волшебно. Великолепно и чудесно. Вот эти несколько дней, подаренные из ниоткуда мне и такой родной девушке… Можно было забыть про Хогвартс, Министерство, Волдеморта с его Пожирателями Смерти и даже про Сценарий. Ничто из перечисленного здесь не могло меня затронуть.

Оказывается, чтобы быть счастливым, достаточно просто найти город, по которому можно было бы бродить целыми днями — и вот мы здесь! Нет, Лондон я тоже люблю, но он же даже не был спроектирован, и одна кривая улочка в нём сменяет другую. В центре, плотно упакованном зданиями, нет места, чтобы развернуться взгляду, а на мало-мальски открытых местах взгляд сразу упирается если не в Кукурузу, то уж в Колесо-то точно, не говоря уж о менее заметных уродцах вроде того же здания, в котором Сириус устроил наш портал к Диме. В этом же городе простор невообразимым образом сочетался с уютом. Гуляя в центре, нога регулярно ступала на очередной мостик, пересекающий водное пространство, здания же были как раз такой высоты, чтобы не заслонять небо и не создавать ощущение подавленности, как это бывало в Сохо. Широкая река посреди города захватывала ощущением величия, исходящим не только от гранитной набережной, но от он архитектуры зданий вокруг.

Поэтому мы просто гуляли и набивались мороженым, которое было таким вкусным, что помимо него мы, по-моему, вообще ничего не ели. Хотя — нет, вру. Мы ещё до пирожных дорвались. Астория ещё сдерживалась, изредка выдавая мне что-то про необходимость беречь фигуру, — это в её-то неполные пятнадцать! — а я уж оторвался на полную. Озадачившись количеством мостов и мостиков, мы решили было сначала отметить каждый нежным поцелуем в самой высокой точке, но быстро сдались — мостов в нём было, по-моему, миллион, не меньше.

Кроме мостов, в этом городе было ещё и небо. Дима оказался прав насчёт лучшей поры для визита, поскольку в это время года ночи оказались по-настоящему светлыми, и мы либо совсем не ложились спать, либо, как это произошло пару раз, оставались на скамейке у набережной, где Астория сворачивалась у меня на коленях, и мы дремали, пока утренний гам большого города не срывал нас в поисках утренней порции кофе и пирожных.

Без сомнения, она заслужила всё это. В её глазах я видел, что красоты вокруг ей не столь уж важны и являются скорее антуражем, создающим правильное настроение, но зато самое главное — моя рука, в которой она доверчиво прятала ладошку, и моя признательная улыбка от её компании.

Потом пришёл день, когда я понял, что мне просто позарез нужно вернуться. Мы пришли к Диме, и через минуту сработал портал. За время, пока я их не видел, краски уже успели немного выветриться из головы. Едва последнее кольцо поднялось, я уже волок Асторию к своим змеям, по которым я успел соскучиться, казалось, просто неимоверно. Она со смехом вырвалась, оставаясь позади, чтобы нажать кнопку, а я налетел на них и смял в объятьях обеих, просто прижимая и с наслаждением зарываясь лицом в волосы.

— Алекс, — прохрипела справа Дафна. — Пусти, задушишь!

Я помотал головой, но немного ослабил хватку и отпустил обеих на землю.

— Соскучился? — с пониманием спросила Панси.

— Ум-м! — блаженно промычал я.

— Как долго вы там были? — поинтересовалась она.

— Алекс продержался всего неделю, — сдала меня Астория, — а потом начал ныть и проситься к вам. Три дня я крепилась, непреклонно отвечая отказом на его мольбы, а потом, когда я ничего не подозревала, мы встретились в Дмитрием и вот — оказались здесь!

Мне было хорошо с Асторией. Нам было хорошо. Замечательно, что уж там. Но меланхолия и вправду довольно быстро поселилась в сердце вместе с подспудным страхом — а вдруг?.. Вдруг без меня портал не сработает, вдруг там прошёл миллион лет… Думая об этом, я обливался холодным потом. Ну, безусловно не хватало насмешливой улыбки Панси и ласковой снисходительной — Дафны.

— Не так уж я и скучал, — заметил я.

— Синяки на рёбрах точно будут, — согласилась Панси.

— Готовься к переломам, если Алекс соскучится по-настоящему, — хихикнула Дафна.

Следующую операцию мы уже успели проработать. Моя проблема была в том, что я до жути не хотел себе нового Дублёра. И не то, чтобы я подсознательно боялся, что меня опять засосёт куда-нибудь во времени, где я успею состариться и умереть без своих девушек… Просто, если уж делать Дублёра, то он должен заниматься чем-нибудь полезным… В то время, как я собирался отдыхать. То есть, либо мы оба опять пашем, либо мы не делаем Дублёра. Где-то так. Но и шагать в Арку с тем, чтобы раньше времени повзрослеть, я вовсе не хотел. К счастью, охотников и без меня нашлось вдосталь. Охотниц, если точнее.

Когда я смог наконец смог отпустить девушек, я попросил Панси вновь активировать портал.

— Ты что-то ещё задумал? — поинтересовалась она.

— Я хочу сегодня развязаться со всеми нашими запланированными делами, — пояснил я. — Ты сейчас сама увидишь.

Портал открылся, и в помещении оказались двое.

— Привет, Дима, — поздоровался я. — Давно не виделись!

— Три дня прошло, — пожал он плечами. — Привет! Здравствуйте, девушки. Астория!

Та не удержалась и подскочила к нему, чтобы дружески поцеловать в щёку, а потом с подозрением посмотрела на его спутницу.

— Здравствуйте, мисс Боулинг, — склонил я голову. — Позвольте представить — Панси Паркинсон и Дафна Гринграсс.

— Очень приятно, — сказала Боулинг. — А вас, дорогая, я вовсе не так себе представляла.

— Я очень рада, что мне удалось обмануть ваши ожидания, — явно через силу улыбнулась Панси.

— Ого! — воскликнула Боулинг. — Манеры, надо же! Но и зубки с острым язычком на месте!

— Мне можно идти? — жалобным голосом спросил Дима. — А то меня там ждут….

И нечего ему волноваться! Амелии до срока ещё почти месяц, а он, бедный, почти ни на шаг от неё не отходит! Я вздохнул, вспомнив о Сириусе, который вынужден всё это пропускать, отсиживаясь на скамейке запасных. Хорошо, хоть папа с Дэниелом попеременно оказываются поблизости от Белинды, чтобы составить ей компанию. Ну, и Флёр, которая вообще редко оставляет ту в одиночестве…

Астория и Боулинг вышли из круга, мы все помахали демону рукой, и Панси активировала портал. Пока Боулинг считала ворон, наблюдая чудо в действии, Панси с Дафной подхватили меня под руку и прижались, довольно улыбаясь.

— Пойдёмте, — предложил я, показывая рукой. — Вы ведь не против небольшой пешей прогулки в Министерство?

— Зависит от того, как мы от него далеко, — поджала губы Боулинг. — Впрочем, ведите!

Когда мы только вышли в коридор, по которому с деловым видом сновали туда-сюда сотрудники маггловского учреждения, она стала настороженно оглядываться по сторонам, а потом, словно что-то сообразив, втянула голову в плечи, стараясь казаться незаметной. Не думаю, что у неё получилось — мы то её и так прекрасно видели, а вот из-за наложенного Репеллума никого из нас, включая саму Боулинг, которую аккуратно придерживала под локоть Астория, видно не было. Более того, как ни спешили вокруг по своим делам магглы, тем не менее, нас они огибали по широкой дуге. Вздумай мы идти по центру коридора, а не вдоль левой стенки, как воспитанные люди, то здесь непременно образовался бы затор, а так мы тихо-мирно дошли до секретного прохода и вышли на улицу. Отойдя от здания метров на двадцать, Боулинг вовсе уж неприлично распахнула рот от удивления, разглядывая большое здание.

— Эт-то что, — спросила она, возбуждённо тыкая пальцем в уродливую громадину, — набережная принца Альберта, что ли?

— Набережная у вас за спиной, — снисходительно пояснил я. — А это перед нами — прикрытие для тайной лаборатории Сириуса.

— Безобразие! — возмутилась она. — Куда только правительство смотрит?!

— Туда, куда позволяет ему Магглиато Репеллум, — ответил я. — Кстати, спасибо вам большое, это было просто прекрасное изобретение! Если бы вы не придумали это заклинание, то нам бы пришлось делать это самим. Сколько жизней было спасено!

Услышав про спасённые жизни, она было умолкла, вполне поняв мой прозрачный намёк на её личное пренебрежение жизнями вполне так себе замечательных людей. Вроде той же Амелии, к примеру. Дима, кстати, запал не на шутку и не только сразу же позвал замуж, решительно отбросив свои многолетние привычки, но также на руках носил и пылинки сдувал. Так что теперь Боулинг, одним абзацем своей книжки выписавшая его суженой смертный приговор, ничего, кроме ненависти, при личной встрече тщательно скрываемой за маской вежливости, у него не вызывала. Зря, кстати — я уже давно продрался через это иррациональное чувство. Ничего-ничего, пройдёт ещё немного времени, и он сам вспомнит то, что давно уже умудрился втолковать мне — без талантливого пера Жаклин Боулинг самой Амелии Боунс не было бы вовсе. Тем не менее, благодаря его настрою мой план не встретил у него неприятия. Здоровые опасения возникли, конечно — но в основном за тех несчастных, кому…

Боулинг явно рассчитывала, что девушки меня отпустят, но я был вполне доволен их компанией, а посвящать её в тонкости своей личной жизни я не намеревался. Тем не менее, вопросы это не отменило, и она принялась меня расспрашивать ничуть не менее дотошно, — в буквальном смысле этого слова, — чем это делала Рита Скитер. У меня даже подозрение возникло — не с себя ли она писала образ пронырливой журналистки, которой до всего было дело. Они с Асторией шли чуть впереди, и для того, чтобы задать вопрос, ей приходилось оборачиваться на ходу. Надо ещё добавить, что время в том мире несколько опережает наше, и стараниями демона, легкомысленно пропускающего месяцы между нашими встречами, этот разрыв увеличивается. Жаклин Боулинг уже было слегка за шестьдесят, — хоть и неприлично джентльмену упоминать возраст дамы, — и наше, в общем-то, не очень дальнее путешествие, — всего-то два с половиной километра по набережной до Ламбета, потом по Абингдон и Винтехол до Чарин-кросс, — заняло в итоге около сорока минут, в течении которых Боулинг засыпала нас вопросами со скоростью, которой та же Астория ещё год назад искренне бы позавидовала.

— Ты собрал вокруг себя настоящий цветник, Алекс Паркинсон, — похвалила она и сделала паузу, ожидая моих комментариев. Панси сдвинула брови, а Дафна высокомерно задрала носик. Да-да, шипы у моих роз очень даже колючие! — Ну, ладно, — сдалась она, — какая у нас с тобой на сегодня программа?

— Очень простая, — откликнулся я. — Если вы о нашей совместной программе, конечно. Я доведу вас до Арки, где вас встретит мой хороший друг и отправит домой…

— И как же зовут этого вашего “хорошего друга”? — поинтересовалась она.

— Это в данный момент не столь уж и важно, — улыбнулся я. — Но мне бы хотелось ещё раз заострить ваше внимание на сложностях прохода…

— Я уже слышала рассказы Дмитрия про нечеловеческую боль, — вздёрнула она нос, — но думаю, что они призваны сбить меня с толку и отказаться от моего намерения. Не так ли, Алекс?

— Отнюдь, миссис Боулинг, — возразил я. — Если вы подумаете, то поймёте, что мне от вас что-то действительно нужно, и по этой причине мне сейчас совсем ни к чему раздражать вас лишний раз. Чтобы у нас не возникло недопонимания по этому вопросу, я хочу предупредить, что мучения действительно будут, как выразился Дмитрий, “нечеловеческими”, и страдания ваши будут тем сильнее, что у вас даже не будет тела, которое могло бы эту боль чувствовать.

Мысль о том, что она нам настолько нужна, что она по-прежнему может играть нами, как марионетками, осветила её лицо, как солнце в пасмурный день. Оказавшись в любимом амплуа верховного божества этого мира, она вновь обрела уверенность в себе, которая было поколебалась слишком уж привлекательной, по её мнению, Панси Паркинсон и очевидно неравнодушной к Алексу Паркинсону Асторией Гринграсс. Ну, и прочими такими незаметными мелочами, которые по мере накопления заставляли её нервничать сильнее и сильнее.

— Excuse me… — обратилась она уже к которому по счёту встреченному прохожему.

— Простите! — приподнял свой котелок солидный господин лет пятидесяти, ведущий под руку даму лишь чуть моложе него.

— I am terribly sorry… — взмолилась Боулинг.

— Иностранка? — прищурился господин. — Полька?

— Прошу прощения за беспокойство, — снова извинилась Боулинг.

— И я прошу прощения, мадам, — раскланялся господин, осторожно обходя её по кругу. — Приятного дня!

И правильно — не поленится ведь и напишет ему приключения на пятую точку. Или того хуже — какую-нибудь редкую болезнь. Она такая, она может!

— Это возмутительно! — пробормотала она. — В Лондоне, в самом его центре, можно сказать, — махнула она в сторону Вестминстера, мимо которого мы как раз проходили, — никто даже элементарных фраз по-английски не знает! Куда, скажите мне, куда эти невежды дели язык Шекспира и Байрона?

И некоей Жаклин Боулинг, не будем забывать!

— Не обращайте внимания, — посоветовал я. — В конце улицы стоят несколько автобусов с актёрами из России, которых периодически выпускают нам навстречу. Даже фокусов с магнетизмом и электричеством не понадобилось!

— Я в чём-то понимаю твоё желание позубоскалить, — кивнула Боулинг, — но и ты должен признать, что моё удивление русскоязычным Лондоном имеет под собой даже ещё более глубокие корни, чем кажется на первый взгляд.

— Месть за Севастополь? — понимающе усмехнулся я.

— Севастополь? — ещё сильнее нахмурилась Панси.

— Да-да, — кивнула Боулинг. — Мисс Паркинсон, не расскажете ли мне про свою жизнь?

— Я не очень понимаю вопроса, — прищурилась Панси.

— Ну, есть же у вас ещё какие-то интересы в жизни помимо того, чтобы играть прописанную вам моим коллегой роль игрушки Алекса, — ослепительно улыбнулась Боулинг.

Моё мнение о том, что она конченая дура, лишь укрепилось — это же надо совсем мозгов не иметь, чтобы так нагло задирать человека, способного одним взмахом палочки покрыть её лицо бородавками… или заставить зубы расти безудержно, к примеру. Хотя может она таким способом пытается определить, насколько мы в ней нуждаемся? Измерить длину верёвочки, которую она дёргает, чтобы мы пустились в пляс?

— В свободное от этого тяжёлого и обременительного труда время я молюсь Тёмному Лорду, смотрю в рот Малфою и вздыхаю по Снейпу, — со змеиной улыбкой на устах ответила Панси. — Так что моё расписание забито очень плотно. С огромным трудом удаётся урвать минутку, чтобы подложить кнопку на стул какому-нибудь Уизли. Я всё правильно сказала, хозяин? — спросила она, повернув ко мне лицо.

— Браво, мисс Паркинсон, — ничуть не смутившись, похвалила Боулинг. — Отменная выдержка и реакция! А мисс Гринграсс что скажет?

— Ой, как скучно! — только что не зевнула Дафна, прикрывая ротик ладошкой. — Может, уже вернёмся домой, чтобы я могла на себя полюбоваться?

— Пятьдесят очков Слизерину! — воскликнула Боулинг и повернулась к Астории: — А вы, конечно же, целыми днями мечтаете, как выйдете замуж за Драко Малфоя?

— Вот ещё! — надулась та. — Пусть только попробует не жениться, я ему такую жизнь устрою!

Вот так, за перепалкой, мы и скоротали время до Министерства. После памятной поездки в телефонной будке вместе с Гермионой и Луной я как-то опасался составить компанию Жаклин Боулинг. Я, всё-таки, ещё так молод и наивен! Поэтому она отправилась одна после того, как я назвал особый гостевой пароль, а мы вчетвером загрузились в кабину, когда она уже вернулась пустой. Конечно же, в лифте оказалось тесно, несмотря на то, что два угла будки были совершенно свободны. Но я не жаловался — я вообще мужественный и стойкий! Во время похода через Министерство и Отдел Тайн был велик соблазн связать Боулинг и транспортировать её по воздуху Левикорпусом, поскольку её так и тянуло протянуть руку в сторону чего-нибудь интересного, но оттого не менее опасного.

Вот кого я не ожидал там встретить, так это такой представительной компании. Сёстры Блэк, Гринграссы и Паркинсоны. Не хватало лишь Римуса и Сириуса с жёнами. Впрочем, у Сириуса есть справка от врача, так что никто не обидится за его неучастие в столь пышных проводах. Хотя… это же не проводы. Мне на ум как раз пришла догадка по поводу их присутствия здесь. На самом-то деле, всё просто — изначально план состоял в том, что Дублёр Беллатрикс должна была встретить Боулинг “на той стороне” и отправить дальше. “Дальше” — это в зависимости от наших намерений. Думаю, что Белла решила, что пора уже и самой становиться красавицей, и придумала устроить Боулинг сопровождение, по крайней мере, “на ту сторону”. Нарцисса, которая сестру читала, как открытую книгу, набилась ей в компанию. Кто-то из них не утерпел и сболтнул маме, а та позвала Богиню. Подумав немного, обе подумали, что мужья-перестарки молоденьким девушкам не нужны, и позвали папу с Дэниелом. А Малфоя нет потому, что в данный момент, раздувшись от счастья, словно индюк, он сидит за министерским столом не в силах от него оторваться. Не удивлюсь, если у кресло у него с дыркой, под которой установлен горшок.

— Люциус очень занят делами государственной важности, — невольно подтвердила догадки Нарцисса, встретившись со мной взглядом.

— Люциус? — не поняла Боулинг.

— Прошу знакомиться — Нарцисса Малфой, — выпалил я, вовремя вспомнив о манерах.

А то скандал уже назревал — родители вытянулись в струнку, явно приготовившись сделать мне выговор. Может, даже с занесением.

— Миссис Жаклин Боулинг, — представил я. — Мистер Паркинсон, миссис Паркинсон, мистер Гринграсс и миссис Гринграсс…

Боулинг довольно кивала, цепким взглядом рассматривая лица.

— Мне только кажется, или ты кого-то пропустил? — с самодовольной улыбкой спросила она.

Конечно, пропустил! Вот только не случайно, поскольку упоминание имени Беллатрикс Лестрейндж должно было привести бедняжку в ужас.

— Боюсь, что действовать придётся по второму варианту, — пожал я плечами.

Девушки встрепенулис.

— Что за второй… — начала Боулинг.

— Конфундус! — скомандовала Беллатрикс едва ли не раньше, чем я закончил фразу.

Торопилась, значит, успеть раньше других. Удивительно только, что, собственно, Конфундусом дело и ограничилось. Что это с ней?

— Слушаю и повинуюсь! — с какой-то апатией произнесла Боулинг.

— Ты уверен? — спросил папа, отрываясь от мамы и подходя к той, чтобы заглянуть в глаза.

— Съешь это! — приказала Белла, протягивая Боулинг пузырёк с Веритассерумом, который та покорно опрокинула в себя.

— Сейчас проверим, — ответил я. — В конце концов, никогда же не поздно подтереть память!

Со звуком “пф-ф!” из ушей и носа Боулинг повалил пар. Значит, сыворотка болтливости уже начала действовать.

— Рассказывай, — потребовала Белла. — Как ты намеревалась исполнять договор?

— Договор? — неприятно рассмеялась Боулинг. — Вы, букашки, что о себе возомнили? Чтобы Творец, Создатель вдруг договаривался с пылью под ногами? Всё, что мне нужно — моя молодость, секрет которой по недоразумению оказался в руках возомнивших себя самостоятельными марионеток! А после этого этот бунт в кукольном театре должен быть подавлен в зародыше!

Последние слова она выкрикнула, брызжа слюной не хуже Скримджера.

— И что бы ты сделала? — спросил я.

— О, Алекс Паркинсон! — воскликнула она и перевела взгляд на родителей: — Какая красивая пара и какое ужасное несчастье! Все трое погибнут от рук Пожирателей не далее, как в сентябре девяносто шестого, — она посмотрела на Богиню с Дэниелом и добавила: — для столь мелких и незначительных персонажей, которых даже нет в моей книге, я не стану изгаляться и тратить лишние слова. Вы пропадёте там же, — она повернулась к Нарциссе: — Думаю, что увечье вам пойдёт. Взорвётся котёл, и всё лицо будет оплавлено. О, да, один глаз явно лишний!..

Всё время, пока Боулинг изливала душу, присутствующие вытягивали палочки, направляя на неё. Своей живописностью мне это напомнило сцену в Большом зале, описанную ей, когда вся школа направила палочки на Панси.

— Мы немного пообщались на пути сюда, — спокойным голосом пояснил я. — Мне почудилось что-то в её взгляде — словно она видит, что что-то пошло не так, и прикидывает, как это можно исправить. Особенно при взгляде на Панси…

— Панси Паркинсон будет изнасилована Кэрроу на седьмом курсе, — безапелляционным тоном заявила Боулинг. — В двадцать пять она умрёт в борделе всеми забытая. Дафна Гринграсс… Дафна Гринграсс потеряет ногу и руку при первом нападении Пожирателей на Хогвартс, а потом и вовсе погибнет во время Битвы за Хогвартс. Астория Гринграсс, — она задумалась. — Драко же не любит её. Он вынужден на ней жениться, чтобы добраться до оставленных родителями денег, но запрёт в клетке в подвале, где будет навещать попеременно с Люциусом, — она улыбнулась: — Судьба женщины столь хрупка в этом жестоком мире!

Девушки стояли, зажмурившись и плотно закрыв руками уши. Бледная Беллатрикс качала головой, Нарцисса держалась за сердце, родители с Дэниелом хмурились, и лишь Богиня мечтательно улыбалась, представляя, какие опыты она будет ставить на Боулинг.

— Ничего ж себе Создатель, — покачал я головой. — И как же такое уместится в детской книге?

— Стоит детишками повзрослеть! — заявила Боулинг. — К тому же, я же рассказала всему миру о нетрадиционной ориентации Дамблдора — и ничего, съели. Вы покусились на то, что принадлежит только мне — на мой личный мир! Поэтому вас, как нашкодивших котят, ждёт наказание!

— Кстати, о котятах, — встрепенулась Беллатрикс. — Сразу утопим, или пусть немного помучается?

— Лучше, конечно, помучиться, — вставила Богиня. — Пожелаем ей долгой жизни…

— И пошлём к моркам? — робко предложила Нарцисса.

— Она сразу к Светлым переметнётся, — покачала головой мама.

— Обливиэйт! — приказала Беллатрикс, заметив, что Боулинг собирается ещё что-то добавить.

— Давайте уже отправимся, — предложил папа, — а там, если найдём что-то интересное, сразу её и оставим. Если не найдём — оставим, когда сами примем желаемый вид.

В этом он прав — пользоваться Аркой сверх меры — это чистой воды мазохизм. Принять омолодительные процедуры — и хватит. А если уж этот момент застанет Боулинг на планете с раскалённой лавой — это проблемы Творца и Создателя, и букашку они волновать не должны. Как я себе это представляю. И вообще, перечисление того, что эта… писательница собиралась сделать с моими драгоценными змеями, что-то добавило мне кровожадности настолько, что я и сам уже еле сдерживаюсь, чтобы не запустить в неё Авадой.

Гринграссы с родителями уже исчезли в Арке.

— Вперёд! — скомандовала Беллатрикс, и Боулинг тоже зашла за Вуаль.

— Мы быстро! — пообещала мне Нарцисса, взмахнув напоследок рукой.

Можно было, конечно, нарисовать септаграмму прямо здесь и сразу открыть портал к демону, но… Во-первых, был вопрос чисто технический — по идее, с нашими путешественниками мы находимся в синхронных потоках времени. Конечно, “волшебство” Димы должно “прогнуть” временную нить в нужном направлении, но, как мне кажется, стоит избегать прямых нарушений временных связей, чтобы лишний раз не привлекать внимание “мегамозга”, и поэтому стоит дать пройти какому-то времени прежде, чем вытаскивать их обратно. А во-вторых, мне срочно нужно было проветриться — руки до сих пор тряслись, настолько мне хотелось вцепиться пальцами в глотку… Притихшие девушки молча шли рядом.

— Жуть просто какая-то, — наконец выдавила из себя Панси. — Столько ненависти… Откуда?

— Оттуда, что ты — не человек, а всего лишь результат труда нескольких лет, — пояснила Дафна. — Она, бедняжка, старалась, ночей не спала, выписывая характеры, а тут — бац! — Панси Паркинсон оказывается не злобной тварью, а очень даже милой девушкой.

— А Астория не желает в подвал к Драко, — кивнула Панси.

— Безобразие! — согласилась Астория.

— Не забывайте о Снейпе, — напомнил я, — которого она старательно выписывала мерзавцем, чтобы под конец нацепить на него венец мученика, и о Дамблдоре, которого она с доброй улыбочкой заставила творить гнусности.

— Да уж, неудивительно её расстройство, когда она обнаружила, что её старания оценили не все, — заключила Дафна.

Родителей мы забирали через три часа. Как я узнал позднее, они ещё и успели догулять оставшиеся полтора месяца лета у Димы в гостях, лишь немного не дождавшись ребёнка Амелии. А папа наконец получил свой долгожданный отпуск и теперь совершенно точно знает, как его получить снова. Но в тот момент мы вчетвером просто глазели, разинув рты, на стайку молодых людей, которые уместились на крохотном — для семи-то человек — пятачке септаграммы вместе с демоном. Я их узнавал и не узнавал. Все они выглядели и даже вели себя, как ровесники Нимфадоры. Весёлые и непосредственный ровесники Нимфадоры.

Мама с Богиней так вообще были на вид не старше Флёр. Я понял, что теперь мне ещё и придётся прилагать усилия, чтобы нечаянно Перасперу с Дафной не перепутать — вот бы был конфуз! Как ни странно, но Панси тоже оказалась очень похожей на маму, хотя технически и была дочерью приёмной. Для себя я это объяснил тем же самым бутылочным горлышком и тем, что поневоле Панси старалась копировать мать, в том числе и выражением лица. Папа же был вылитый я, точнее, мой Дубль, после прохода через Арку. Теперь он скорее походил на моего старшего брата, а уж о том, как он вернётся в Министерство в таком виде, я и думать не хотел. С другой стороны, среди волшебников иногда случается такое вот “волшебное“ омоложение, и об очередном найденном секрете никто даже не спрашивает — во-первых, неприлично, а во-вторых, за неумеренное любопытство и Аваду между глаз схлопотать недолго.

Дафна с Асторией с восторженным видом сразу вцепились в родителей, Панси втёрлась между мамой и папой, а меня с двух сторон взяли под локти Беллатрикс и Нарцисса.

— Ну, что скажешь, Алекс? — поинтересовалась Нарцисса.

— Миссис Малфой, — склонил я голову, — только я хотел подарить комплимент вашей несравненной красоте, как увидел мисс Блэк и просто потерял дар речи.

— Мисс Блэк? — удивилась она.

— Смотри-ка, Цисси, — хихикнула Беллатрикс, — нашему Алексу троих мало, он уже себе ещё подыскивает.

— Безусловно, такая роза была бы главным украшением моего сада, — парировал я, — вот только боюсь из-за шипов я уже не смог бы насладиться его красотами.

Нарцисса с Беллатрикс звонко рассмеялись, словно две школьницы, привлекающие внимание заносчивого одноклассника, и идущие впереди Паркинсоны и Гринграссы вывернули шеи от любопытства. Панси даже грозно сверкнула глазами.

— Вот так вот, сначала поманит, а потом начинает отпихиваться, — весело заметила Белла.

— Мисс Блэк? — повторила Нарцисса.

— Конечно, — ответила Беллатрикс. — И как это я сама не сообразила? Руди в этом мире больше нет, я свободна и могу снова взять девичью фамилию!

— Надо сказать, что мисс Блэк совсем уж не похожа на миссис Лестрейндж, — сказал я. — Похоже, изменения коснулись не только внешности.

— О, да, Алекс, — вдруг стала она серьёзной. — Я чувствую… Мне хочется радоваться жизни, а вовсе не убивать!

Она замолчала, задумавшись.

— Я рада, Алекс, что всё так сложилось, — тихо добавила Нарцисса. — Рада, что мой муж каким-то чудом исхитрился тебе поверить… — то есть, не протормозил, как обычно, а обратил внимание жены на моё существование. — Рада за Беллу… Ты знаешь, она изменилась уже раньше… И ты принял в этом не последнее участие.

Как мне кажется, у Беллатрикс появилось хоть какое-то занятие. Может, ежедневные тренировки со мной не такое уж и развлечение, но вот стычки со Светлыми в мире “по ту сторону” должны были её встряхнуть. Что уж там, такое вполне может выбить дурь — не всю, конечно, но даже немного будет победой — из самого Волдеморта!

— Честно говоря, мне просто повезло приобрести такого союзника, как вы, миссис Малфой, — склонил я голову.

— Не союзника, Алекс, а слугу, — рассмеялась она. — Ты разве не помнишь моих клятв?

— Ни в коем случае не собираюсь преуменьшать значение данных вами обетов, — возразил я, — но в таком качестве я решительно отказываюсь вас рассматривать, миссис Малфой. Если же вы будете настаивать на иной роли, помимо друга и союзника, то я буду вынужден вернуть ваше слово.

— Не стоит, Алекс, — улыбнулась она. — Для меня честь называться твоим другом. И если уж на то пошло, то перестань уже через слово напоминать мне о супруге.

— Точно, — хихикнула Белла. — Тебя с двух сторон окружают красивые девушки, а ты заладил, как попугай — “Миссис Малфой, миссис Малфой!”

— Прошу прощения, Нарцисса, — осторожно сказал я.

— Цисси и Белла, — безапелляционно заявила она. — Это наше официальное к тебе требование. Именно так стоит обращаться к друзьям и союзникам! Тем более, что иное обращение будет намекать на наш более не существующий возраст!

Увидев, что я уже потерял нить разговора, внимательно наблюдая за фигуркой идущей впереди Богини, сёстры опять рассмеялись.

— А кстати, — спросил я. — Кто-нибудь уже мне расскажет, что про Боулинг? Надеюсь, вы заглянули на ту планету, превращённую в море лавы?

— Нет, не стали, — улыбнулась Белла. — Сейчас доберёмся до вашего дома, и внимательно рассмотрим наши воспоминания.

Собственно, я поэтому за них и зацепился. Расчёт был на то, что родители и Гринграссы будут очень торопиться домой — в поисках уединения, конечно — и им точно будет не до той ерунды. Однако, Дима при появлении дорогих гостей правильно сориентировался и уговорил их задержаться. Парочки сразу заперлись в гостинице, а сёстры Блэк устроили себе гулянья… Ничего, кстати, неприличного или даже просто чересчур смелого… Как оказалось, Беллатрикс в некоторых вопросах оказалась до невозможности романтичной особой, и Нарцисса со смехом стала мне рассказывать под её угрюмым взглядом, как та при попытках молодых людей познакомиться сразу краснела и начинала заикаться, не в силах вымолвить ни слова. Я себе представил эту сцену и было фыркнул, но, поймав предупреждающий взгляд чёрных глаз Беллы, подавил так и не вырвавшийся смешок. Жить всё-таки ещё хочется!

Пока мы рассаживались в гостиной, а папа вытаскивал из виска серебристых червяков воспоминаний, Дафна с Панси, оказавшись рядом, притёрлись вплотную и… как мне показалось, даже стали меня придирчиво обнюхивать… Как две кошки, с ласковым мурлыканьем обнюхивающие мышонка, которому жить осталось ровно столько, насколько у них хватит терпения с ним поиграть. Похоже, обновлённая версия Беллатрикс — и Нарциссы тоже, но та вроде как замужем — показалась им достаточно серьёзной угрозой нашему тихому и уже почти что семейному счастью. Уверившись в отсутствии на мне явных следов посягательства на мою невинность, они удовлетворённо потащили меня к диванчику, где и сели, прижимаясь. Подошла Астория и бесцеремонно устроилась у меня на коленях, с победным видом глядя на Дафну. Папа активировал Омут Памяти, и мы стали смотреть.

Как и следовало ожидать, первая остановка случилась в мире Средиземья, как его называл демон. Дублёр Беллатрикс заранее нас предупредила, что Волдеморт с компанией уже отбыл принимать титул Тёмного Повелителя, и теперь нас встречала только она, но выглядела она при этом, как нынешняя Белла — то есть, года на двадцать два-двадцать три.

— Что это? — всполошилась Боулинг, увидев её. — Вы кто? — обернувшись к настоящей Белле, она требовательно спросила: — Вы мне так и не назвали своего имени, милочка!

— Беллатрикс, — лениво произнесла Белла-два. — Прошу любить и жаловать!

— Какая Беллатрикс? — воскликнула Боулинг. — Лестрейндж?

В ужасе вытаращив глаза, она попятилась и… упала в Арку. “Местная” Белла закрыла рукой лицо и покачал головой. Через несколько секунд ещё немного помолодевшая Боулинг со стонами пулей вылетела из Арки.

— Да, Лестрейндж, — невозмутимо подтвердила молодая Белла. — А что это с вами, дорогуша? Пытаетесь убежать от собственных страхов?

— Чудовище, — выдавила Боулинг. — Скольких ты уже убила, а? Скольких замучила?

Это было просто смешно, и, словно в подтверждение моих слов, все без исключения присутствующие рассмеялись. Глупо всё-таки получилось!

— Тем не менее, нам пора! — сказала мама, и Белла проворно набрала на Арке новый адрес. — Пойдёмте, миссис Боулинг! Вас ждёт новый дом!

Следующий мир оказался не очень гостеприимным — лишь ветер да голый камень до горизонта под ногами. Далее был лес, из которого слышался лязг оружия и доспехов и тянуло дымом, а вот потом… Большой остров, с одной стороны ограниченный скалистыми утёсами, а с другой полого спускающийся к морю. Посреди острова росла огромная крепость с десятиметровыми белыми стенами, за которыми виднелись несколько золотых сверкающих на солнце куполов. Похоже, именно от них исходил звон, заполнявший воздух вокруг В море как раз исчезали несколько фигур в доспехах — огромных фигур. Великаны? Судя по всему, не просто великаны, а ещё и разумные, поскольку вслед великанам махала руками достаточно внушительная толпа в непривычных одеждах, собравшаяся на берегу.

Когда макушка шлема последнего великана скрылась под водой, магглы развернулись и отправились обратно в город. Некоторые из них, проходя мимо путешественников, отвешивали поклон до пояса, некоторые просто здоровались. Что характерно — по русски, вот только язык был немного непривычным. Ещё прислушавшись, я понял.

— Они, что ли, стихами разговаривают? — недоумённо спросила Панси, опередив меня.

— Да, похоже на то, — весело подтвердил Дэниел. — И вообще очень приятные люди.

После того, как толпа прошла и втянулась в огромные ворота посреди белой стены, Белла выволокла Боулинг за границу и сделала шаг назад. Та попыталась последовать, но наткнулась на невидимую преграду.

— Какая удача, что Дмитрий особо выделил отсутствие у вас магических способностей, — приторно улыбнулась Нарцисса и показала рукой на город: — Теперь вам туда.

— Вы… А как же… — растерянно пробормотала Боулинг. — Если вы меня здесь оставите, то я не смогу отменить Эпилог!

— Это не проблема, — покачала головой Нарцисса, показывая зажатый в руке клок волос, который уже как-то успела незаметно отхватить. — Думаю, что очень скоро вы устроите пресс-конференцию перед фанатами.

— Но… — воскликнула Боулинг и поникла: — У меня же дети!

— Которые — о, ужас, перейдут под опеку вашей сестры и её мужа! — схватилась за щёки Нарцисса, которая уже успела убрать волосы Боулинг в сумочку. — Не волнуйтесь, родственники, которые ненавидят детей, теперь бывают лишь в сказках. Всё с вашими будет в порядке!

Боулинг хотела ещё что-то сказать, а потом гордо выпрямилась, ещё раз окинула всех ненавидящим взглядом, развернулась и зашагала к городским воротам. Путешествия через арку успели сбросить ей годков, и она уже не выглядела пожилой, а — лишь лет на сорок от силы.

После возвращения в мир Средиземья путешественники отправились к Демону, откуда я их должен был вытащить. Такие предосторожности нужны были, чтобы, даже пробравшись к Арке, Боулинг не продвинулась бы дальше “той стороны”, на Арке которой после отбытия компании “местная” Белла должна была выставить собственный адрес. Что называется, “концы в воду”.

Фрагмент воспоминаний закончился, и у папы в руках оказалась бутылка шампанского.

— Я считаю, что такое событие нам нужно обязательно отметить! — сказал он, хлопая пробкой.

Пока он разливал напиток в десять бокалов, Дэниел открыл ещё одну бутылку — одной было маловато. Нам, конечно же, тоже досталось, хотя и не так много. Но ведь праздник же!

— Я не знаю, чем это обернётся, — сказал папа, поднимая свой бокал, — но мне кажется, что мы сделали два очень важных шага к тому, чтобы переменить нашу судьбу. Белла, — кивнул он, — за твоё здоровье и долгую-долгую жизнь!