Канон

22. Первая неудача

В общем, папа давно хотел проложить между лужаек железную дорогу — ещё до того, как меня… украли. А когда, наконец, сумел достать всё необходимое — рельсы, локомотив, подвижной состав — то случилась эта история с превращением меня в Поттера. Понятное дело, что тогда ему не до паровозов было. Зато теперь… А мама правильно подметила — вроде, и мне подарок сделал, но и себе ведь тоже! В общем, недолго думая мы приступили к укладке рельсов, что в принципе было не так уж и сложно — расчистить гравийную дорожку от снега, положить сверху очередной пролёт уже собранного полотна — рельсы вместе со шпалами — и скрепить с предыдущим металлическими скобами на болтах. Когда мы уложили первые четыре, папа махнул мне рукой на большой деревянный ящик, в котором оказался собственно паровоз. Я даже и пытаться не стал водрузить его на рельсы — тут нужна была совсем тонкая работа — но присоединившийся к нам Дэниел проделал это мастерски, если не сказать виртуозно.

Паровоз, вопреки здравому смыслу, оказался моделью Кинг Джордж V в сияющей синей с позолотой окраске, а совсем не Олтон Холл в тёмно-бордовых цветах хогватского экспресса, как можно было бы предположить. Но такой мне ещё больше нравился. Я долго гладил его блестящие бока, пока смог наконец оторваться, чтобы продолжить укладку путей. Папа мне рассказывал тем временем, что изначально паровоз был настоящим — с поправкой на масштаб — и с топкой на мазуте, но жечь нефтепродукты он посчитал нерациональным — волшебники мы или кто — и вместо топлива загрузил прямо в топку выводок саламандр. Для управления жаром топки, соответственно, к специальному рычагу в кабине был приделан тросик, обработанный предохраняющим от жара заклинанием, который разветвлялся на множество более тонких, привязанных к хвостам ящериц.

Бак с водой в тендере никуда не делся — папа мне долго объяснял, что воды нормальный паровоз без конденсатора расходует значительно больше, чем дров — но зато он убрал цистерну для мазута, и в находящийся поверх бака кузов для угля было поставлено ещё одно пассажирское сиденье — для “помощника машиниста”. Бак заполнялся обычным Агаментосом, так что проблема снабжения была полностью решена. Ну, и саламандр нужно было время от времени кормить и выгребать за ними золу из топки.

Довольно быстро мы поставили укладку рельсов на поток — Дэниел аккуратно доставал из контейнера пролёт, Астория очищала его от малейших следов креозота, Дафна покрывала его заклинанием консервации, Панси транспортировала его на указанное папой место, папа укладывал пролёт уже точно, миллиметр в миллиметр подогнав его к предыдущему, а я скреплял их скобами. Последняя операция тоже, в общем-то, проводилась с помощью волшебства — я ставил накладки, в них продевал болты, надевал шайбы и наживлял гайки, а потом использовал показанное папой заклинание:

— Конструкто! — и гайки сами заворачивались с необходимым усилием, прочно скрепляя полотно.

Мы не успокоились, пока контейнер не опустел, и в итоге к восьми вечера уложили всего лишь овал шириной сто метров и длиной двести. И это — всё? Увидев мою обиженно оттопыренную губу, папа обнял меня и похлопал по плечу:

— Не расстраивайся, у меня ещё три контейнера рельс, — и он заговорщицки подмигнул, — Мы даже ещё не распаковали стрелки!

К паровозу прилагались два открытых вагона для пассажиров, в каждом из которых было по четыре сиденья одно за другим. Мы их тоже вытащили из ящиков и прицепили позади тендера. Я чуть не умер от счастья, когда звякнула сцепка, и папа стал соединять тормозные шланги. Потом он начал втискиваться в кабину…

— Па-ап! — воскликнул я. — Это мой паровоз!

— Ну попытаться-то стоило! — ничуть не смутившись, заметил он, снова вылезая наружу и усаживаясь в тендер. — Давай, забирайся, а я тебе на ходу всё объясню.

Паровоз уже стоял под парами и изредка попыхивал, делая “чух”, и всего-то нужно было открутить влево до упора “руль”, а потом по возможности плавно потянуть вправо рычаг. Чух, чух! Паровоз дёрнулся, звякнули сцепки вагонов, и — ещё один рывок. Поехали! Поезд тронулся, медленно двигаясь к первому повороту. Я был просто донельзя счастлив — у меня теперь есть собственная железная дорога! Я никуда не торопился и практически со скоростью пешехода сделал круг. Когда проезд остановился у места, где все собрались отправлять меня в первый путь, Панси тут же согнала папу с его сиденья в тендере, а остальные пассажиры загрузились в вагончики.

— Па-а-а вагонам! — прокричал папа, изображая из себя станционного кондуктора.

Он махнул мне рукой, и я снова тронулся. Панси что-то мне восторженно прокричала, но я не услышал из-за шума работающих цилиндров. Мы сделали несколько кругов, а потом папа потребовал-таки, чтобы я ему тоже дал порулить. Я вылез и сначала наблюдал со стороны за папиными попытками уместить себя по частям в совсем маленькую кабину, которая и мне-то была тесновата… В общем, ноги он просто свесил наружу, и отчего-то сразу стал похож на Дон Кихота на ослике верного слуги Санчо Пансы… А потом я с восторгом любовался, как диковинное чудовище, пыхтя и освещая единственным глазом рельсы, медленно ползёт по кругу. Папа меня уже предупредил, чтобы я особо не разгонялся, поскольку рельсы-то просто лежат на земле, а не прикопаны в насыпь, и вполне могут уехать, а поезд — перевернуться.

Состав доехал до меня и встал, и мне даже в темноте было видно, как горят счастливым огнём глаза отца. Ну да, зачем ему подарки? Он свой подарочек точно получил, да ещё и под предлогом “игрушки любимому сыну”. Он мне поведал, что у нас есть почти неосвоенный участок земли размером пятьсот гектаров в тридцати километрах на юго-запад от Манчестера — наследство какого-то дальнего предка. На этом участке папа намеревался построить настоящую железную дорогу с вокзалами и станциями, со всякими депо, переездами, а главное — со множеством стрелок и самых настоящих семафоров. Дорогу же возле нашего дома он позже рассчитывал спрятать в кустах — у них с мамой даже был разработан план, как гармоничнее вписать эту короткую ветку в дорожки и тропинки среди зелени.

В ежедневную активность теперь вписалось катание моего серпентария по железной дороге “Паркинсон и Паркинсон”. Оказалось, что можно придумать множество игр, если в наличии имеется паровоз и два вагона. Мы строили мосты и туннели из снега, тем же снегом кидались друг в друга, и наконец просто катались — помимо, конечно, наших обычных игр в прятки и догонялки.

В свадьбе Сириуса, которую тоже решили провести у нас, ничего особенно примечательного не оказалось, кроме повторного знакомства с Габриэль и Лизой — сёстрами невест. Ещё очень забавно выглядели их родители, не ожидавшие, что любимые дочери внезапно попадут в какой-то практически гарем. Хотя мистер Турпин был доволен — свахам не то, что нельзя было замуж, а даже с мужчинами встречаться запрещалось, но при этом шансы на то, что сваха уйдёт из профессии были практически равны нулю. То есть факт того, что при знакомстве с Сириусом Белинда настолько потеряла голову, что изменила многовековой — нет, не традиции, конечно — практике и просто ушла, полностью оправдал этого кобеля в глазах отца Лизы. Анри же был благодарен старому другу за спасение Флёр, и трагедии из наличия у неё конкурентки тоже особо не делал. Жанин Делакур, мать Габриэль и Флёр, в свою очередь, цепким взглядом ощупывала мой цветник — было похоже, что Флёр поделилась с ней своими планами относительно места для сестры в нём.

После того, как закончилась официальная часть — собственно ритуал, пентаграммы, клятвы, кровь и прочее священнодействие, мы уселись за стол, чтобы отпраздновать это событие. Мне всё было любопытно, кто у Сириуса будет любимой женой, и я очень удивился, когда справа от него сначала уселась Белинда. Однако, когда несколько минут они с Флёр поменялись местами и продолжили так делать через равные промежутки времени, мне стало ясно, что они уже успели спеться — хотя, конечно, не так хорошо, как к примеру те же Дафна и Панси. По Сириусу было видно, что у него словно гора с плеч свалилась, когда за него разрубили гордиев узел его матримониальных проблем — он был откровенно счастлив. Девушки тоже лучились счастьем и любовью, и мне только оставалось порадоваться за Бродягу.

Лиза подозрительно косилась на меня весь вечер. По её представлениям, у Панси и Дафны уже был Поттер, и то, что обе позволяют себе так бесстыдно прижиматься к какому-то Алексу Паркинсону, который к тому же являлся братом Панси, выглядело совершенным предательством по отношению к её другу. Может, даже и не другу совсем — кто её разберёт? В какой-то момент она не выдержала и сухо извинившись перед змейками, отозвала меня в сторону “для разговора”. Панси же с Дафной, быстро оценив ситуацию, лишь прыснули в кулачки.

— Алекс, скажи уже ей, — улыбаясь, предложила мне Дафна.

— Скажи — что? — не поняла Лиза, которой я как раз галантно подставил локоть.

Я довёл её до центра зала и предложил танец. Она машинально согласилась, гадая, что же такого сказала Дафна, и мы закружились по идеально гладкому паркету. Когда я ей третий раз подряд наступил на ногу, она вышла из транса и широко распахнула глаза.

— Гарри! — воскликнула она, останавливаясь и морщась от боли. — Так это ты, что ли?

— Ну да, — согласился я.

— У меня такое ощущение, что я попала в мексиканский сериал, — сокрушённо помотала она головой, массируя виски. — Или под каток, — прошипела она, подгибая отдавленную ножку. — Или под каток в мексиканском сериале. Так это твоё настоящее имя?

— Да, только об этом никто не должен знать, — сказал я. — Некоторые люди за это легко могут убить.

— Не мексиканский, — поправилась Лиза. — Итальянский. Горячие страсти, тайные имена и бессмертная мафия.

— Ну, положим, мафия и в Мексике есть, — не согласился я.

— Если бы мне кто ещё объяснил, отчего к тебе другая Паркинсон так не по-сестрински жмётся… — буркнула она.

— Легко, — отмахнулся я. — Мы совсем не брат и сестра.

— Если ещё окажется, что ты мой родной брат, то я упаду в обморок, — с мрачным видом пообещала она.

— Не волнуйся, по этой части у нас с тобой всё в порядке, — подбодрил я её.

— Я всё равно ничего не понимаю, — покачала она головой. — А что с вами делает эта мелкая?..

— Астория? — улыбнулся я. — Но она же сестра Дафны.

— И тоже хочет за тебя замуж? — быстро спросила Лиза. — А ты всех берёшь, кто за тебя хочет или?..

— Или, — кивнул я. — Бесплатно бывает только сыр в мышеловке. Последний раз меня оценили в двадцать гиппогрифов, ковёр-самолёт и путёвку в Сибирь.

Она уставилась на меня, пытаясь понять, шучу я или нет, а потом звонко рассмеялась, заставив присутствующих невольно повернуть головы.

— Ой, не могу, — сказала она, переводя дыхание и утирая слёзы. — Рассмешил! Нет, я, конечно, понимаю, что ты это серьёзно сказал, но — рассмешил!

— Ой, Лиза, — покачал я головой. — Это только со стороны выглядит смешно.

Тут я, конечно, покривил душой — в последние дни, которые я провёл в обществе Панси и сестёр Гринграсс, мне было исключительно весело. Но с другой стороны, никто не мог гарантировать, что так оно останется навсегда. Мне же прекрасно видны скачки настроения Сириуса в те моменты, когда его донимают собственные ведьмы, а он при этом выглядит, словно ему хочется поднять кверху морду и завыть на луну.

— И что мне делать? — спросила она.

— Главное — никуда не торопиться, — пожал я плечами. — У меня уже есть две невесты, — я мельком глянул на Асторию, — с половиной. Временами кажется, что и это уже через край.

— Ты мне даёшь от ворот поворот? — спросила она прямо.

— Что я, дурак, что ли? — снова улыбнулся я. — Такой красивой девушке — от ворот поворот… Будешь у меня официальной любовницей. Наложницей, в смысле.

Сначала она хотела рассердиться — я ясно видел это по яростному взгляду, который она на меня бросила — но потом снова расхохоталась.

— Тьфу на тебя! — сказала она, отсмеявшись. — Опять ты всё опошлил!

— Зато со мной весело, — серьёзно согласился я, в который раз подивившись её неизменной жизнерадостности.

В последний день каникул я решил не делать вообще ничего — выживание, конечно, хорошая штука, но хорошо только в том случае, если ты радуешься жизни. Снаружи всё заволокло облаками в несколько слоёв, и вместо снега мело какую-то холодную морось, которая мгновенно пробиралась даже под зачарованную одежду, промораживая да костей. Мы вчетвером сидели у камина в гостиной, точнее — я сидел, а рядом лежала с книжкой Дафна, поместив голову мне на колени. В ногах, прислонившись, сидела на подушке Панси, а с другого бока ко мне притиснулась Астория. Гермиона бы точно нами гордилась, увидев всю нашу компанию с книжками. Астория читала какую-то любовную муть, Панси тоже, в известном смысле — то есть, она в последнее время крепко подсела на Джейн Остин. У Дафны в руках я с удивлением обнаружил такую же книжку, как у Шеймуса — похоже, это был её новогодний подарок. Я же запоем глотал короткие рассказы Генри Каттнера про семейку мутантов и про самовлюблённого робота, перелистывая страницы одну за другой.

Книжка кончилась, и я левитировал её обратно на столик, притянув обратно следующую. Роджер Желязны. Покрутил затёкшей шеей, вдоволь полюбовался на обложку, открыл её и… Обнаружил себя перед шахматной доской, пристально глядящим на тупую ладью, которая никак не могла решиться съесть пешку Рона. Игры с агитацией и нелинейным программированием уже, похоже, закончились, и теперь наступил этап рукоприкладства — я занёс над бедной турой кулак, отчего та совсем съёжилась.

— Гарри, — послышался голос Молли. — Спустись, пожалуйста, вниз. Тебя хотел видеть Снейп.

Чёрт его дери, этот Сценарий! И как, в конце концов, я здесь оказался? И что случилось с Дублёром? Хотя, по поводу последнего вопроса у меня была ясность, что он, по крайней мере, жив — воспоминаний за первую половину дня я пока ещё не получил. Но как же это всё плохо! Я так рассчитывал, что в Камеру Смерти мы сможем вместо Сириуса подсунуть Дублёра!..

— Какой к чертям собачьим Снейп?! — пробормотал я под нос, но она всё равно услышала.

— Профессор Снейп, Гарри, — пояснила она. — Ему зачем-то надо с тобой поговорить.

Как раз об этом-то я в курсе, и даже знаю, о чём мы говорить будем. Вот, кстати сказать, будет смешно, если Сириус не придёт! Рон хмыкнул — вызов к Снейпу спасал меня от мата через пару ходов. Джинни насупилась — она уже почти подобралась ко мне, двигаясь по миллиметру, словно континентальная плита. Гермиона с интересом меня разглядывала — она явно что-то заметила. Что-то она слишком наблюдательна стала в последнее время. Не к добру это!

— Снейп? — решил я уточнить на всякий случай.

— Ну, пойдём уже, — нетерпеливо сказала Молли, — нельзя заставлять ждать такого уважаемого человека, — развернувшись, она кокетливо подправила причёску.

О, да, она сейчас королева! А Снейп — мышка на ковре. Может, зря мы его с Амбридж связали проклятым ритуалом? Делов-то — подложить ему Амортенции к Молли, а дальше та сама устроила бы ему долгую жизнь, полную невыносимых страданий! С другой стороны, кому тогда Жабу подкладывать? По идее, можно бы было Дамблдору, но тот, к сожалению, находится в совсем другой весовой категории. Справедливости ради нужно заметить, что собери мы хоть сто человек — всё равно не смогли бы провести над ним ритуал. Кстати, интереснейшая мысль… Может, Волдеморту идею подкинуть? Убить Дамблдора он не сможет, но вот такое проклятье навесить…

— Ты сначала сделай ход, а потом уже топай, — недовольно сказал Рон, пытаясь остановить меня за рукав.

— Ничья? — спросил я, пожимая его протянутую руку. — Хорошо, согласен!

Прежде, чем он смог подобрать с пола отвалившуюся челюсть, я устремился за миссис Уизли, проводящей механические испытания ступеней лестницы на максимально допустимую нагрузку. Держат, однако — умели же раньше делать! Скрипят, гнутся, но держат! Я сбежал вниз и осторожно вошёл в кухню, оглядываясь в поисках Молли. Даже сейчас — будучи полностью поглощённой визитом жгучего брюнета с сальными волосами и в мантии, которая зловеще развевается, даже когда он стоит — Молли представляла собой практически смертельную опасность. Как паук в паутине, она ждала, пока доверчивый зевака неосторожно приблизится на расстояние вытянутой руки, а потом — бросок, и жертва уже трепыхается, судорожно пытаясь вдохнуть, плотно стиснутая с обеих сторон двумя гигантскими дынями…

Но нет — сейчас она стояла позади сидящего за столом Снейпа и ненавязчиво упиралась своими молочными заводами ему в плечо. Снейп морщился и брезгливо дёргал плечом, отчего эта масса колыхалась, вызывая выражение блаженного экстаза на её лице. Донельзя мрачный Сириус, от которого несло духами и шампанским, в тапочках на босу ногу, шёлковом халате и мотоциклетной кожаной бандане сидел напротив Снейпа, закинув ногу на ногу и отхлёбывая то самое шампанское из хрустального бокала. Я громко прочистил горло. Снейп обернулся ко мне, сморщился ещё сильнее и судорожно дёрнул головой, угодив ею прямо в молочный пудинг рядом с ухом. Пудинг заколыхался, а Сириус прикрыл глаза рукой и поспешно хлебнул шампанского для успокоения нервов.

— Сядьте, Поттер, — страдальчески простонал Снейп. — И не мельтешите перед глазами — без вас тошно!

Сириус, не отрывая руки от глаз, кивнул в знак согласия с предложенным тезисом. Я сел.

— Ты — он? — тихо спросил меня Бродяга.

— Потом поговорим, — сказал я.

— Понятно, — вздохнул он.

Ничего, пусть готовится — разговор непростой выйдет.

— Может, тефтелек? — с теплотой в голосе спросила Молли.

Теперь передёрнуло Сириуса.

— Сядьте же, — прошипел Снейп, уже не в силах дальше терпеть толкающиеся в него дыни.

— Когда, наконец, у меня в доме перестанет командовать кто попало? — прорычал Сириус.

Молли отстранилась от Снейпа и согласно закивала. Сириус снова закрыл лицо ладонью. Снейп повернулся к Молли.

— Нам нужно поговорить с глазу на глаз, — выдавил он.

Она повернулась к Сириусу и сделала ручкой — мол, давай на выход.

— Я, вообще-то, его крёстный, — ошарашенно пробормотал Сириус.

Снейп сделал страдальческое лицо, пытаясь вместе со стулом оказаться подальше от наползающих на него форм мамы Уизли.

— Я здесь по распоряжению Дамблдора, — в отчаянии воскликнул он.

— Да пожалуйста, оставайся, Сириус, — пожала плечами Молли. — Должен же и ты почувствовать себя причастным…

— Это что только что было? — не понял Сириус.

— Ну, ты же сидишь здесь целыми днями, ничего полезного не делаешь… — словно жалея его, запричитала Молли.

Снейп побледнел, открыв рот — миссис Уизли нагло украла у него реплику. Что сейчас будет!

— Для Ордена, — спешно добавил он, пока Молли снова не заговорила. — Да, для Ордена.

Сириус побагровел и надул щёки. Он наверняка, как и я, с утра освежил эту сцену в памяти, и теперь, насколько мне было видно, с трудом сдерживался, чтобы не заржать. Снейп, наконец, совладал с нервами.

— Директор хочет, мистер Поттер, чтобы вы изучали окклюменцию, — сказал он.

— Изучал — что? — снова развернулась к нему Молли, чуть не снеся бюстом со стула.

Снейп вскочил, отбегая от неё на пару метров. Мне было видно, как на его перекошенном лице дёргается глаз.

— Окклюменцию, Поттер! — заорал он. — Чтобы вам в мозги кто попало не лазил!

— Почему это он должен изучать эту окклю?.. — спросила Молли, тщась выговорить нужное слово. — Тьфу!

— Потому что так сказал Дамблдор! — взвизгнул Снейп, пытаясь оттереть плевок с ботинка и отодвигаясь ещё дальше. — Поттер, — взмолился он, — частные уроки раз в неделю, но только никому не говорите, ладно?

— Даже ближайшим подругам не скажу. И кто его будет учить? — снова перешла в атаку Молли.

Снейп прикрыл глаза, понимая, что конец уже близок.

— Я, — прошептал он обречённо.

— Не слышу! — гаркнула миссис Уизли.

— Я! — крикнул Снейп, продолжая отступать, выставляя перед собой стулья.

— Почему Дамблдор не может его учить? — наставила на него толстый пальчик Молли. — Почему вы?

— Да кто же его знает, этого Дамблдора? — чуть не плача ответил Снейп и скороговоркой добавил: — В понедельник в шесть вечера в моём кабинете, Поттер! Если спросят — вы изучаете зелья.

— А пароль? — спросил я.

— А? — ошарашенно переспросил Снейп. — Какой пароль?

— Пусть будет “у вас продаётся японский комод?” — предложил Сириус, с тоской крутя в руке пустой бокал.

— Северус! — протянула к Снейпу распахнутые руки Молли. — Дайте я вас обниму!

— Не надо! — воскликнул Снейп, в панике оглядываясь в поисках пути для отступления.

— Какой же вы всё-таки благородный! — улыбнулась ему Молли, пытаясь поймать.

— Я низкий! — вскричал Снейп, ловко уворачиваясь от смертельной хватки. — И бесчестный!

— Это точно, — кивнул бокалу Сириус.

— Как вы любите детей! — не сдавалась миссис Уизли.

— Ненавижу этих мелких тварей! — завизжал Снейп, перепрыгивая через им же расставленные в беспорядке стулья.

— Да вы настоящий рыцарь! — сомкнула объятья Молли, но Снейпа там уже не было — он снова чудом выскользнул, потом ловко запрыгнул на кухонный стол, а с него — на холодильник, и при этом мантия его вздымалась, словно крылья гигантского ворона.

Молли подошла к холодильнику и начала его трясти.

— Ну, куда же вы, проказник? — томным голосом вопрошала она.

Снейп, путаясь в складках мантии, дрожащими руками достал палочку и сразу наставил её на миссис Уизли.

— Не подходите! — завизжал он. — Не подходите ко мне! Я буду защищаться!

Сириус, которому с непривычки хватило и бокала шампанского, чтобы снести тормоза, встал, заложив левую руку в отворот халата, а палочку направил на Снейпа.

— Защищайся, трус! — вскричал он, а потом прищурил один глаз и изобразил, будто стреляет из палочки, как из пистолета: — Пыщь, пыщь, пыщь!

Из коридора несколькими секундами раньше показалась процессия — Рон в своём новом головном уборе, с вантузом в руке, потом держащая другой конец закреплённого у него на плечах половичка Джинни, близнецы в шеренгу и позади всех — Гермиона, уткнувшаяся в книгу.

— Рональд Уизли — наш король! Ухуаха, ухуаха! Рональд Уизли — наш герой! Ухуаха, ухуаха! — бормотали они себе под нос, обходя вокруг стола.

— Что здесь, чёрт возьми, происходит? — послышался сзади слабый голос, за чем последовал ужасный грохот.

Все обернулись — на полу, погребённый среди кастрюлек и сковородок, лежал только что вошедший Артур Уизли с носом ярко-красного цвета и храпел. Свет закрыла огромная тень, и я поневоле прикрыл голову, а потом в гостиной звякнул каминный совок. Я поглядел на холодильник — Снейпа там не было. Ушёл по воздуху, чёрт подери! А я-то уж понадеялся, что миссис Уизли до него доберётся-таки.

— Артур! — взвизгнула она.

— Исцелён, — пробормотал отец Рона, переворачиваясь на другой бок и подкладывая сковородку под голову. — Абсолютно здоров! — и снова захрапел.

Вечер мне пришлось провести в компании Уизли — сначала мы с Сириусом поднимали настроение детям, которые никогда до этого не видели своего отца не то, что пьяным в драбадан, но и вообще хоть немного выпившим. Сириус, из которого его семь тысячных промиле довольно быстро выветрились, объяснял, что это всего лишь последствия наркоза, а я поддакивал, говоря, что Артур пока ещё толком не отошёл от своей жуткой раны. Первыми ожили близнецы, потом начал улыбаться Рон, а уж Джинни я от греха оставил заботе братьев, а то она опять ко мне подкралась на расстояние броска. Затем меня оттащила в сторону Гермиона.

— Скажи-ка, — спросила она, — что это с тобой произошло, когда тебя позвала миссис Уизли спуститься вниз?

— Что ты имеешь в виду? — прикинулся я дурачком, проклиная при этом её наблюдательность.

— Я имею в виду, что ты только что изнывал со скуки, проигрывая Рону двенадцатую или двадцатую партию подряд, — сказала она, — и вдруг тебя словно подменили. Или будто ты вынырнул откуда-то совсем из другого места. У тебя вид был такой, как у моего кота, если оттащить его от миски со сметаной.

— Иди-ка сюда, — притянул я её к себе и обнял, крепко прижимая.

— Это, конечно, замечательно, — со вздохом сказала она примерно через минуту, — но на мой вопрос ты, похоже, отвечать не собираешься.

— На некоторые вопросы лучше не знать ответа до поры до времени, — ответил я в тон ей.

— До поры до времени? — переспросила она.

— Я тебе обещаю — когда мы закончим школу, я тебе всё расскажу, — сказал я. — Всё, что ни попросишь — прямо и без утайки. А пока…

— А что это вы тут делаете, а? — послышался изобличающий голос Рона сзади.

— Иди, иди отсюда, — шёпотом буркнула Гермиона, с неохотой от меня отстраняясь.

Как же это он вовремя! У меня как раз в штанах стало тесно — и на этот раз от простых обнимашек, да ещё и с кем — с Гермионой! Нет, так дальше жить нельзя, если у меня уже на Гермиону… Это же практически инцест! Сегодня же вечером поставлю Дафне ультиматум. Ну, может, не ультиматум, но потребую, наконец… Или попрошу. Если удобный случай выпадет. Шёпотом. Себе под нос.

— Рон, дружище! — обрадованно сказал я. — А мы тут тебя ищем!

— Зачем это? — подозрительно спросил он.

— Я как раз хотела спросить, собрался ли ты на завтрашний день в школу? — строго спросила Гермиона.

— А я как раз собираться шёл, — признался он.

— И дал крюка по дороге? — ядовито осведомилась она.

— Заблудился, — простодушно признался он и спросил с надеждой: — Ну, я пошёл?

— Иди, иди, — отпустила его Гермиона.

Чуть позже вечером меня в закутке перехватил Дублёр. Мы с ним прошли в потайную дверь.

— Что это было? — спросил он, сорвав вопрос у меня с языка.

— Момент из Сценария, — ответил я. — Только что был дома — и вот здесь, и меня Молли зовёт на разговор к Снейпу.

— И как всё прошло? — жадно просил он.

— Замечательно, — рассмеялся я. — В двух словах не расскажешь! Сам увидишь, когда спать ляжешь.

— А я перенёсся на твоё место, — кивнул он. — Рядом Панси и Астория, на коленях — голова Дафны.

— Ты им сказал?.. — спросил я.

— Сразу же, — успокоил он меня. — Они покачали головами и продолжили читать. Потом мы катались на поезде и играли, но Дафна вела себя прилично.

— Понятно, — кивнул я. — Гаджеты принёс?

— Обижаешь! — возмутился он. — Я — это ты.

— Ну, не совсем, — возразил я.

— Но гаджеты принёс, — продолжил он гнуть своё.

— Хорошо, хорошо, — согласился я. — Ну, я пошёл?

— Иди, иди, — кивнул он.

Я отправился в долгий путь по переходам. В какой-то момент я услышал позади тяжёлое дыхание неведомого чудовища и побежал, даже толком не подумав. Хотя — что тут думать? В кромешной тьме в узком подземном переходе к тебе кто-то бежит — стоит идти знакомиться? Да чёрта с два. Первое, что нужно делать в такой ситуации — бежать, а потом уже разбираться. В общем, и я припустил. Тяжёлое дыхание позади меня не отставало, и я уже бежал со скоростью зайца, у которого сердце ушло в пятки и помогает на месте. Я даже не заметил, как открылось второе дыхание, пробежал весь лабиринт в рекордно коротки сроки и пулей вылетел в знакомый пятачок прямо на группу подростков.

Обитатели трущоб меня узнали. А ещё они успели прочитать выражение ужаса на моём лице. И не думая побежали за мной, совершенно правильно рассудив, что если уж что-то на меня навело такой страх, то им там точно ловить нечего. Я услышал топот многих ног вслед за мной, и понял, что оказывается я могу бежать ещё быстрее. Честно скажу — Карл Льюис уже остался далеко позади, от стыда рыдая в отворот майки, и я уже догонял Деймона Хилла, который со страхом глядел на меня в зеркало заднего вида и пытался проломить пол педалью газа.

— Алекс! — донёсся до меня хриплый голос. — Алекс, стой!

Я резко затормозил, и подростки пронеслись мимо. Сзади, тяжело дыша, ковылял Сириус — всё в том же халате, тапочках и бандане. И нёс в руке всё тот же пустой бокал. Он дошёл до меня и остановился, склонившись вперёд и упёршись руками в колени. Он него валил пар, как в турецкой бане.

— Куда… — сказал он, одновременно пытаясь восстановить дыхание, — куда ты… несёшься?

— Я? — удивился я. — От страшного чудища убегаю.

— Это я… — признался он, — чудище…

Понятно. Чтобы не форсить по городу в халате, он вполне разумно перекинулся в пса. Потом обрадовался, увидев меня в переходе, и захотел пойти вместе. Только вот я отчего-то не захотел. Печаль, однако!

— Ты куда? — спросил я, двигаясь в сторону дома.

— Да с тобой, — поморщился он.

— А невесты? — поинтересовался я.

— Во первых, молодые жёны, — уточнил он. — А во-вторых, хоть поспят немного.

— Не понял, — вытаращил я глаза.

— А что тут понимать? — пожал он плечами. — У нас же медовый месяц.

— И? — я по-прежнему не мог осознать, что он пытается мне сказать.

— А, — махнул он рукой. — Сам когда-нибудь всё узнаешь.

— В обязанности крёстного входит воспитание крестника, между прочим, — напомнил я и пригрозил: — Пойду у Дэниела спрошу.

— Ага, — хихикнул Бродяга. — Представляю, как он тебя будет хлыстом по дому гонять!

— Ты, что, их умучил? — прямо спросил я.

— Алекс, — вздохнул он. — Вот тебе мой первый урок, как крёстного — джентльмен никогда не обсуждает своих леди с кем бы то ни было.

— Понял, — кивнул я. — Значит, умучил.

— Алекс, — повторил он. — Джентльмен не обсуждает леди другого джентльмена. Джентльмен вообще не обсуждает частную жизнь леди.

— Ну, ладно, — согласился я. — Я сегодня обнимался с Герми, и у меня, ну, понимаешь…

— Встал, — предположил он.

— Ну да, — сказал я. — Это считается, как обсуждение леди?

— Нет, это считается, как обсуждение подростковых гормонов, — покачал головой Сириус.

— И что делать? — спросил я.

— Ты просто на каникулах снизил физические нагрузки, — пожал он плечами. — Для тебя, кроме самоистязания в спорте, другого выхода пока нет — ты же мне сам говорил, что твои невесты не одобрят, если ты воспользуешься услугами профессионалок…

— То есть, когда я вернусь в школу и снова начну заниматься спортом, то всё войдёт в норму? — спросил я.

— Да, тебе станет немного легче, — подтвердил он.

— Надеюсь, — вздохнул я. — Давай, теперь ты рассказывай.

— Да что рассказывать… — развёл руками Сириус. — В какой-то момент я почувствовал, что мне срочно нужно попасть на Гриммо, а не то…

— Что — не то? — спросил я.

— Не знаю, — ответил он. — Такое чувство было, будто срочно на горшок нужно… Ну, и я аппарировал, как был — в халате. А ты?

— А мы с Дублёром просто поменялись телами, — поведал я. — Мгновенно, раз — и я уже здесь, а он — там.

— Интересно… — пробормотал он, почёсывая бороду. — Значит, это у него спермотоксикоз, а не у тебя.

— Ты не унывай раньше времени, — попросил я. — Мы ещё что-нибудь придумаем…

В самом деле, за каких-то полгода вспомнили старинный рецепт, который, как оказывается, против Сценария не работает. Ещё полгода — и будет поздно! Судя по сосредоточенному выражению лица, Бродяга думал о том же. Времени у нас нет совсем и с каждым днём становится всё меньше.

Дома меня снова поймали. Какой-то сегодня день такой — всем я нужен! Почти у входа меня ухватила за руку Дафна и куда-то повлекла, совершенно не обратив внимание на выпучившего от такого напора Сириуса в шёлковом халате. Ещё через минуту я обнаружил себя в каком-то чуланчике целующимся в обнимку с моей змейкой. С двумя. Змейками, то есть. Панси, как оказалось, там уже поджидала, к моему сюрпризу. Опять я не понял, зачем она это делает. Может, передумала всё-таки? Честно говоря, мне было до того хорошо, что этот вопрос в тот момент меня ну совсем не волновал.

Минут пятнадцать или двадцать мы целовались а потом просто стояли, крепко обнявшись. Дафна первая начала ёрзать, почувствовав неудобство, а потом к ней присоединилась и Панси.

— Алекс! — с упрёком сказала Дафна.

— Что — Алекс? — вздохнул я. — Нормальная реакция здорового организма на красивых девушек. И вообще…

— Что — вообще? — с подозрение спросила Панси.

— Вообще… — я поднял глаза к потолку.

Чёрта с два они меня заставят говорить! Буду молчать, как Симон Боливар в плену врага! Как граф Монте Кристо в мешке для трупов! Как…

— Алекс, ты это всерьёз? — ахнула Дафна. Я подал плечами. — Фу-у, — сказала она. — Какой же ты мужлан!

— А я тебе говорила, — поддакнула Панси.

— Так вот, дорогой Алекс, — строго сказала Дафна. — Когда свадьбу сыграем, тогда. А до того — ни-ни!

— Можно подумать, я против, — буркнул я. — Только её же ещё дождаться надо, этой свадьбы… Кстати, когда?

— Когда закончим Хогвартс, — выдохнула она. — Иначе мы в школе друг друга измучим, — она приложила руку к моей щеке: — Мне ведь тоже тяжело, хоть это и не так очевидно.

Я с удивлением посмотрел на неё — на них обеих. Осознание того факта, что в этих хорошеньких головках роятся такие же нехорошие мысли, как в моём котелке, моему пониманию упорно не давалось. Хотя… Я тщательно вгляделся в глубокие озёра Дафны и зелёные омуты Панси… Вот именно — в тёмном омуте черти водятся. Может, всё так и есть — но мне всё равно нужно будет сделать над собой усилие, чтобы всё это осознать.

Чуть позже мы устроили что-то вроде семейного совета — но в несколько расширенном составе, поскольку Сириус посчитал необходимым присутствие Нарциссы. Девушки тоже присоединились — даже Астория — заявив, что им это всё тоже небезразлично. Мы обсуждали сегодняшнее происшествие и перспективы на будущее. Сириус сидел мрачнее тучи, да и Нарцисса была ещё бледнее, чем обычно.

— Я думаю, — предложила мама, — что Белинде и Флёр стоит провести время за изучением Камеры Смерти и Вуали. Может, есть способ привести их в неработоспособное состояние — испортить или совсем уничтожить, подменив макетом.

— Это, однако, не решает проблемы массовой гибели волшебников в событии, называемом битвой за Хогвартс, — едва слышно произнесла Нарцисса. — И Белла погибнет.

— Эта проблема более удалена по времени, — возразил Дэниел. — Приоритет на данный момент — столкновение в Отделе Тайн. Как показало сегодняшнее происшествие, мы находимся в жутком цейтноте.

— Мы всё равно не могли бы спасти всех этим трюком с Дублёрами, — устало пробормотал Сириус. — Кроме Перасперы, никто Дублёра в ближайшие лет пять, а то и больше, сделать не сможет.

Взоры обратились на Богиню.

— Ну, хорошо, — серьёзно сказала она. — Во-первых, я согласна, что Флёр и Белинда, — кивнула она в сторону девушек, — должны заняться изучением артефактов, но не только Камеры Смерти, а вообще всего, что хранится в Отделе Тайн. Может, там найдётся что-нибудь, что нам поможет найти решение всех наших проблем. Дейв, — она кивнула на папу, — поможет с пропусками или даже устроит их лаборантами на полставки. Во-вторых…

Она серьёзно посмотрела на меня, и мне на секунду стало неуютно от её изучающего взгляда, словно лаборант глядит на лягушку перед тем, как её препарировать… Она заметила мой дискомфорт, и сама очнулась, размораживаясь и теплея на глазах.

— У меня пока нет внятного объяснения тому, что произошло сегодня, — сказала Пераспера. — Дублёр не имеет души, в него переселяется лишь частичка души донора, чтобы оживить, и копируется сознание. Тело Алекса сейчас находится на Гриммо, а его душа переселилась в тело Дублёра. Честно говоря, я не могу предсказать, что случилось бы с ним и Дублёром в момент, когда Дублёру выйдет срок, — она тепло мне улыбнулась: — Ты совершенно правильно сделал, оставив его там, а сам придя сюда. Завтра утром снова настанет событие, описанное в пророчестве, и вы опять поменяетесь…

— А что это за событие? — поинтересовалась Нарцисса.

— Я же тебе дал подробное описание, — упрекнул её Сириус.

— Прости, у меня от этих новостей всё в голове смешалось, — сокрушённо покачала она головой.

— Завтра Гарри Поттер вернётся в Хогвартс, — пояснила Богиня. — Ничего экстраординарного, как собственно, и сегодняшняя сцена, которая вдобавок прошла со значительными отклонениями…

— Отклонениями? — оживилась Нарцисса. — Так может…

— Несущественными отклонениями, — мрачно пояснил Сириус. — Я, конечно, деталями был удивлён донельзя, но итог оказался всё тем же. Знаете, что-то вроде собственного видения классического спектакля модным режиссёром — вроде и смешно, но в конце все умерли…

На слове “умерли” в гостиной воцарилась поистине гробовая тишина.

— Во-вторых, — продолжила Богиня, — может оказаться, что само по себе предсказание настолько сильно вплетено в ткань мира, что не выполниться оно не может, — она предупреждающе покачала головой Флёр, которая, похоже, собралась упасть в обморок. — Это не значит, что нам стоит опустить руки, это значит, что нам недостаёт знаний. Мы с Деметрой займёмся исследованиями в этой области и попутно попытаемся привлечь лучших предсказателей…

Нарцисса по-прежнему была не в курсе Сценария и демона. У меня были вполне серьёзные основания опасаться за здоровье последнего, если она узнает, кто записал её чадо в “другую команду”. Она, кстати, о неординарности Драко не забывает ни на минуту.

— Скажи, Перри, — обратилась она к Богине, — не могли бы вы, если вам попадётся способ перманентно превратить мальчика в девочку…

Собственно, как я и говорил.

— Да, конечно, — ответила Пераспера. — Только до окончания Хогвартса вряд ли такое стоит применять…

— Почему? — удивилась Нарцисса.

— Потому, что в предсказании он везде мальчик, и живёт с мальчиками в одной комнате, — пояснила Богиня.

Нарцисса понимающе кивнула. Папа кашлянул в кулак, собираясь взять слово.

— Пераспера мне сказала, что готова изготавливать Дублёра Алексу каждый месяц, — сказал он. — Это означает, что он сможет снизить нагрузки и перестать пользоваться Маховиком Времени. Алекс будет в Хогвартсе, как ему написано в предсказании, а Дублёр с Сириусом останутся здесь. Пераспера будет учить его магии, а мы с Сириусом — сражаться. Единственное, что способ доставки на место ритуала пока не продуман, но у нас ещё есть три недели, чтобы уточнить детали.

Сириус даже не нашёл в себе сил, чтобы кивнуть отцу в подтверждение его слов.

— Крёстный, — позвал я его, кивая в сторону библиотеки. — На два слова.

Он так же молча поднялся и пошёл со мной. Я плотно прикрыл за нами дверь и наложил Муффлиато. Он сел на кожаный диван и уставился на пальцы сцепленных рук. Я пытался придумать, как мне начать разговор, чтобы он не закончился поркой.

— Говорил я вам, — сказал он, избавив меня от необходимости подбирать слова. — А вы не послушали. Ты что, не понял, что имела в виду Пераспера? — тут он закатил глаза и мечтательно причмокнул, пробормотав себе под нос: — Перри!

Я хмыкнул.

— Что? — подозрительно спросил он.

— То, — ответил я. — Вот, поэтому я и не верю в это горе, которое написано на твоём лице. Потому, что ты и сейчас продолжаешь думать лишь о юбках и ножках, под этими юбками скрытых…

— Никакого уважения к старшим, — покачал он головой. — Вот, помню я в твоё время…

— Расскажи мне, — предложил я, тоже усаживаясь поудобнее и приготовившись слушать.

— Да ну тебя, — махнул он рукой. — Пераспера говорила о том, что в Сценарии есть ключевые события и действия, без которых никак нельзя. Вот, к примеру, если бы не был Гарри в Сценарии спесивым лентяем и лоботрясом…

— Но-но, — вставил я. — Попрошу не обижать нашего рубаху-парня. Не забывай, что я — это почти он.

— Был им, — согласился Сириус. — И перестал. Так вот, если бы не это, то трудно было бы объяснить битву в Отделе Тайн. Поэтому преподаватели игнорируют твои реальные знания и продолжают выставлять тебе колы. А если не умрёт Сириус, то трудно будет заставить недоучку Поттера как барана попереть буром на Волдеморта.

— А все эти истории с девчонками в Сценарии? — спросил я. — Чо, Джинни…

— На жалость давит, — вздохнул Сириус. — Такой вот герой, у которого всё плохо.

— Полностью согласен, — кивнул я. — Иначе ни книжку продать, ни кино снять…

— Поэтому хоть ты тресни, но Сириус должен умереть, — заключил он. — Понимаешь, что меня реально удручает? Что я уже бабочка в гербарии, любовно наколотая на булавку тысячей слов, и как ни трепыхайся…

— Сириус, — тихо сказал я.

— Хорошо, Щеночек, — хлопнул он себя по колену, разворачивая плечи и снова превращаясь в Чёрного Клыка — грозу шеффилдских шлюх и пожирателя ночных мышей. — Я сделаю так, как ты хочешь.

— В смысле? — удивился я.

— Ты же мне хотел прочитать лекцию по поводу того, что уныние — первый шаг к поражению? — спросил он.

Я проверил волосы — сеточки не было! Эта собака мало того, что говорит по-человечески, так ещё и читает мои мысли!

— Нет, я не читаю твои мысли, — мотнул он головой. — Я просто слишком хорошо тебя знаю. Так вот, Щеночек, я тебе пообещаю, что не буду унывать, что бы ни произошло…

— И сделаешь всё возможное и невозможное, чтобы не умереть, — добавил я.

— Да. Сделаю вообще всё, — подтвердил он. — Но ты мне должен кое-что пообещать взамен…

— Я не торгуюсь, — быстро сказал я.

— Я тоже, — согласился он. — Ты мне пообещаешь, что ни прямо, ни косвенно, не попросишь нашего друга помочь.

— Нет, — сказал я.

— Ты сам его просил, чтобы он не вмешивался в твою жизнь, — напомнил Сириус. — Я же хочу, чтобы он не вмешивался в мою.

— Там речь шла о жизни, а не о смерти, — возразил я, внутренне закипая. — Есть разница между смертью и не очень удачной жизнью!

— Если бы ты меня спросил, чего бы я тебе пожелал — умереть или навеки расстаться со своими… невестами и провести жизнь с нелюбимой дурой… — сказал он.

— Я совсем не желал жить без них, — прошептал я. — Я просто хотел, чтобы они пожелали быть со мной.

— И что в итоге? — усмехнулся он. — Одна — рядом, но другая… Думаешь, это лучше?

— Сириус, да что ты понимаешь? — вскинулся я. — Демон же — такой же писатель, как эта… бессердечная сука! — я орал всё громче, на в силах сдерживаться. — Писателю что важно, а? Читатели и тираж! А знаешь, что такое бестселлер, а? Я тебе расскажу, что такое бестселлер! Это когда они созданы друг для друга, но она выходит замуж, потом ещё раз, и с двумя сыновьями через двадцать лет наконец возвращается к нему, и они вроде бы счастливы, но дитя их любви сворачивает себе шею, упав с пони, и они снова расстаются! Вот, что такое чёртов бестселлер!!!

— Дурак ты, Щеночек, — дав мне откричаться, миролюбиво заметил Сириус, вытирая брызги слюны с лица. — Дима же — мужик, понимаешь? Это в дамских романах постоянно какие-то препятствия, мешающие людям заняться делом — то в дверь ванной комнаты кто-то стучит, то дракон нападёт на город, то собака грызёт мебель, то гражданская война случается, то пьяный придурок в шкафу… Мужчинам более свойственно сострадание к своим героям и логика в повествовании…

— Да без разницы, — пожал я плечами, уже успокоившись. — Дафна сейчас со мной, и я знаю, что это — из-за меня, а не из-за строчек в книге. А Панси…

— Да если бы… — начал Сириус, а потом махнул рукой: — В общем, ты мне должен пообещать, Щеночек. И сотри запись этого разговора, пожалуйста.

— Ты хочешь, чтобы это мы тебя спасли? — спросил я.

Сириус молча кивнул.

Мы вернулись в гостиную. Он, широко улыбаясь, поцеловал Флёр и Белинду, увлёкся и хотел было поцеловать Перасперу тоже, но я предупредительно кашлянул в кулак. Мы ещё обсуждали разные мелочи вроде того, как миссис Малфой продолжит опекать меня от произвола в стенах школы, потом Нарцисса распрощалась, немного успокоенная переменой настроения Бродяги, а затем и мы начали расползаться по углам. Полный мыслей и переживаний, я доплёлся до своей комнаты, принял душ и завалился в кровать. Через пару минут в дверь кто-то поскрёбся. Странно — обычно они приходят без спроса и уходят, когда хотят. Что-то не так!

— Войдите! — крикнул я, доставая палочку.

Дверь приоткрылась и закрылась, а потом я услышал лёгкие шаги по полу. Две пары ножек, однозначно!

— Мы хотим зажечь свет, — послышался голос Дафны.

— Да пожалуйста, — согласился я и зажмурился, привыкая.

Это были Дафна и Панси — отчего-то в халатах, а не в пижамах, как обычно.

— Выбирай, — предложила Панси. — Петрификус или Инкарсерос?

— Петри… — начал я и возмутился, увидев, как Дафна наводит на меня палочку: — Эй!

— Петрификус, — произнесла та, и я снова свалился на кровать.

Меня бережно подняли и подложили подушек, чтобы я мог видеть происходящее в комнате.

— Мы решили, что ты уже давно заслужил небольшой подарок лично от нас на Новый Год, — приговаривала при этом Дафна. — Но вручить его так просто не можем. Поэтому пришлось тебя обездвижить. Прости.

Она смачно чмокнула меня в губы, а потом меня поцеловала Панси. После этого девушки спустились на пол, Панси поставила какую-то мелодию на своём наладоннике, и они начали медленно танцевать передо мной, постепенно распуская пояса халатов, оголяя плечики и сбрасывая халаты на пол. Я понял, зачем они меня заморозили — иначе бы я точно дров наломал! На них были, судя по всему, их собственные новогодние подарки — наборы кружевного белья. Панси была в светло-зелёном, а Дафна — в пастельно-голубом. Ещё никогда я не видел своих невест в столь открытом одеянии — нет, всё было совершенно прилично, ничто не просвечивало и не соскальзывало, но… Ничего, кроме трусов и лифчиков!!!

Этот подарок был ещё лучше железной дороги. Я благодарно любовался грацией и изгибами их танцующих фигурок, даже не помышляя о том, чтобы вырваться. Змейки натанцевались и залезли на кровать, чтобы снова уложить меня горизонтально, и оказались при этом так близко, что я даже мог разглядеть жилку, бьющуюся на шее Дафны. Ни слова ни говоря, они затушили свет и забрались под одеяло, плотно меня обнимая и ко мне прижимаясь. Нога Панси обвила моя правую ногу, а нога Дафны — левую, пижаму на груди они расстегнули и приложили к ней свои тёплые ладошки.

— Надеюсь, мы тебя не сильно потревожим, если будем спать вот так? — спросила Панси.

О, нет, совсем не потревожите, ничуть! Предлагаю вообще сделать это хорошей традицией!

— Спокойной ночи, Алекс, — шепнула Дафна мне на ухо и поцеловала в шею.

— Спокойной ночи, Поттер, — мурлыкнула Панси, царапая коготками мне грудь, и тоже поцеловала.

Спокойной ночи, змеи!