Канон

36. Красота небывалая

Каждое утро Беллатрикс приносила отчёт с “той стороны”. Не без проблем, но она воссоединилась с отрядом Руморка. Не без проблем — оттого, что наблюдатели, издали разглядывавшие море огня, каковым им виделось через их подзорные трубы Адское Пламя, авторитетно заявили, что живых никого на месте схватки не осталось. В сущности, это было правдой, и Беллатрикс пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить морков в том, что это всё ещё она, а не переодетый в женское платье упырь, и она по-прежнему остаётся их союзником. По крайней мере, временным. И что её вовсе не обязательно сопровождать повсюду как минимум тремя наведёнными на неё ружьями. В общем, договорились.

Помимо спасённых морков, в ситуации был ещё один плюс, который заключался в том, что Адское Пламя действительно пожрало всех упырей в том отряде, и наблюдатели со священным ужасом рассказывали, как огромное огненное чудовище, которое они почему-то называли Барлогом, методично по одному вылавливало разбегающихся в стороны Светлых, на дальних дистанциях бегунами оказавшихся никудышными. Или, может, они позавтракать забыли — этого уже никто не узнает. Что известно доподлинно — что Адское Пламя ни одним не побрезговало, сожрав отряд в полсотни упырей вместе с их острыми ушами и не менее острыми стрелами.

В этом же заключался и главный минус ситуации — Светлые были немногочисленны, и сразу пятьдесят обугленных кучек — это чересчур много по меркам их популяции. Поэтому разведчики рассказывали, что в Мордморк в упырям небольшими группами прибывают новые силы, формируют взводы карателей и рассредотачиваются по долине, неведомым образом растворяясь в степи.

— Очень жаль, — прокомментировала новости Белла во время утреннего совещания. — Если бы они собрались в одном месте, то можно было бы попытаться накрыть их там разом…

— Насколько я понимаю, среди них тоже встречаются волшебники, — подал я голос. — В том числе и такие, что способны бороться с Адским Пламенем.

— Если ты про этот чудаковатый аналог Дамблдора из мира Средиземья, так он тоже погиб в битве с огнём, — покачал головой папа. — Похоже, не так уж он и силён.

— Хм, погиб, — согласился я. — Кстати говоря, он погиб, а потом вернулся… Совсем как миссис Лестрейндж…

— Ты на что-то конкретное намекаешь? — поинтересовался он.

— Мне интересно, нет ли какого-нибудь переносного артефакта, способного отличить Дублёра, — сказал я. — Если этот старикан действительно сильный волшебник, можно было бы попытаться его… расспросить… на предмет поделиться знаниями с какой-нибудь ведьмой из другого мира. Если, конечно, повезёт наткнуться на Оригинал.

— Это ведь не к спеху? — нахмурилась Богиня, сразу поняв, на чьи хрупкие плечи ляжет почётная обязанность изготовить такой артефакт.

— Не к спеху, — согласился я. — Знания ведь тоже не к спеху?

Как раз знания для Перасперы всегда были “к спеху”, и тему дальше она развивать не стала, но отчего-то мне показалось, что распознаватель Дублёра у нас появится довольно-таки скоро.

И тут мне в голову пришла ещё одна мысль, причём связана она была с тем, что я уже обдумывал на протяжении пары дней — а именно, что делать с Амелией Боунс. То есть, я уже объяснил ей в подробностях и про Арку, и про другой мир. Мы — то есть, все “заговорщики” — предполагали, что можно было просто её оставить у арки до того момента, пока не подберём комбинацию пиктограмм, которая вывела бы в мир демона. То есть, от нескольких дней, если предложенная Асторией теория верна, и до двадцати, если — не очень. К тому же, нам — то есть, на самом деле, Пераспере — нужно было сделать управляемый магглом артефакт для опознавания табличек и передать его Диме. И если до вот этих слов Беллатрикс про то, чтобы было бы неплохо перебить всех остроухих в Мордморке, мне казалось, что самое хорошее занятие для Амелии на ближайшие дни — сидеть у Арки, бросаясь в неё табличками, то теперь мой мысль приняла совсем другой оборот.

— Зато было бы неплохо побеседовать-таки с Тёмным Лордом, — заметил я.

— Чтобы остановить вторжение? — вскинула бровь Белла.

— Чтобы отправить его на ту сторону, а потом пусть они друг с дружкой разбираются, — пояснил я.

— А если они споются? — спросила мама.

— Тёмный Лорд тщеславен, — откликнулась Беллатрикс. — Если морки назовут его Тёмным Повелителем…

— Да перебьёт он их всех, — покачал головой папа.

— Камень, ножницы и бумага, — возразил я.

— Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! — откликнулся Дэниел.

— Точно, Алекс, — рассмеялась Беллатрикс, в отличие от крёстного сразу поняв, о чём это я. — Морки для волшебников — крепкий орешек благодаря ружьям и пистолетам, дальность действий которых превышает радиус заклинаний. Светлые быстры и уворачиваются от снарядов, но для уверенного поражения противника им нужно оказаться в опасной близости, и тогда волшебники могут достать их чем-то вроде Адского Пламени.

— То есть, Светлые опасны моркам, а волшебники опасны Светлым… — задумчиво произнёс он.

— Все опасны всем, — не согласилась Беллатрикс. — Просто морков относительно мало, и когда к ним хлынула людская лавина… Людская, заметьте — с остроухими они и так бы справились… Волшебникам с морками воевать туго придётся. Думаю, что если Алекс сможет убедить Тёмного Лорда последовать на ту сторону…

— Как раз сейчас, когда Светлые сами пришли в эту землю, — подхватила мама. — А нам это зачем?

— Истинная слизеринка, — похвалил папа. — Горжусь!

— Да ты сам недалеко ушёл, — с ехидной улыбкой откликнулась она.

— А низачем, — пожал я плечами. — Просто эти твари своими мерзкими рожами травмируют моё чувство прекрасного.

Сидящие рядом змейки дружно прыснули.

— Там ещё такие полурослики есть, — напомнила Беллатрикс. — Их тоже?

— Это тех, что с мохнатыми ногами и копытцами? — переспросил я. — Да нет, зачем? Пусть молоко дают… Или ещё что-нибудь полезное для хозяйства.

— Ну сам подумай! — с упрёком сказала мама. — Они же сверху как люди… как дети. А от пояса вниз — всё, как у козла… Тёмный Лорд их первыми под нож пустит, как полукровок.

Я был благодарен Беллатрикс, которая не стала поправлять маму. По рассказам морков, у полуросликов от пояса вниз всё было, не как у козла, а как у козы… Светлые — да и некоторые “западники” тоже — их постоянно за собой в обозе таскали. Доят они их, что ли? Надо же, не подумал бы, что упыри такие любители козьего молока!

— Пусть права полуросликов Светлые защищают, — сказала мама.

В общем, с новым планом вроде как согласились. Всё это означало две вещи — во-первых, Амелию нужно отправлять прямо сейчас, а во-вторых…

Я решил, что своё счастье уже испытал сполна, и на третий раз мне не так повезёт. Жениться на Сюзан Боунс мне не хотелось, хоть она и милая девочка, и ножки у неё стройные… Пришлось посвятить папу в мою проблему, и он без разговоров лично отправился в дом Джеймса Боунса. Не сразу, конечно, а после того, как сначала просмеялся сам, а потом ещё и пересказал эту историю Дэниелу, и они уже вдвоём долго радовались неунывающей настойчивости заботливого отца, правдами и неправдами пытающегося породниться с великим человеком в моём лице. Правда, оба вполне серьёзно согласились, что при следующем моём появлении в их доме я наверняка бы обнаружил себя в одной комнате с уже голой Сюзан, и, естественно, нас сразу же застукала бы толпа свидетелей, если даже не репортёров “Вечернего пророка”. Делающих колдографии, конечно же. Для истории, разумеется.

Папа, однако, недооценил серьёзность ситуации и опрометчиво представился личным порученцем Чудо-Мальчика, вызвав жгучую ревность отца Сюзан, который сразу начал исподволь выспрашивать, где такие должности раздают, не освободится ли в скором времени вакансия и нельзя ли заранее подать заявку — “а вдруг несчастный случай?” Услышав про несчастный случай, папа немедленно достал палочку, решив превентивно устранить угрозу своему здоровью. Спасла, как всегда, Амелия, вовремя появившаяся в гостиной, где и происходили переговоры. Сборы были недолгими, и далее папа просто проводил её к Арке, для скрытности воспользовавшись личным порталом в Министерство, что дало ей возможность на бегу благодарно пожать мне руку. Это она ещё не полностью осознала, что совсем скоро встретит меня “на той стороне”. После этого день пошёл наперекосяк.

Нет, сначала всё было не так плохо — я дошёл до комнаты, где мы поместили Сириуса, забрался к нему на кровать, устраиваясь рядом и где-то в течение получаса рассказывал новости. Белинда, которая у окошка вышивала крестиком, тоже слушала — на случай, если всплывёт что-то важное, что мы упустили ранее. Потом я потрепал Бродяге шевелюру, поцеловал Белинду с Флёр в щёчки и отправился практиковаться с Беллатрикс и змейками в боевой магии.

На тренировке по фехтованию Дэниел поставил меня в пару с Дафной, которая первым делом стала мне показывать правильное движение кисти. Ну, как это делается — “тренер” вплотную прижимается сзади к “ученику” и придерживает его за кисть, попутно объясняя, а другой рукой обнимает за талию, нежно ещё при этом дыша в шею. То есть, не знаю, как это у других, но, по крайней мере, мой тренер именно что нежно дышал. Дышала. Чем дольше мне Дафна втолковывала, тем меньше я был в состоянии понимать — и это ещё с учётом того, что мы оба были одеты в плотные фехтовальные жилеты. Отказаться от науки я и вовсе не мог — даже малейший намёк на то, что такая близость может доставлять мне дискомфорт, был бы воспринят как оскорбление. Да и дискомфорта-то я не испытывал — совсем наоборот! Моё сознание продолжало неотвратимо уплывать на седьмое небо, и уплыло бы совсем, если бы Дафне мельком не попалось наше отражение в одном из зеркал, там и тут развешенных на стенах.

— Алекс, что это?! — взвизгнула она, делая спиной вперёд прыжок, которому мог бы позавидовать сам Боб Бимон.

Панси, которая уже была в курсе, “что это”, бросила на меня взгляд, моментально покраснела и отвернулась, а Дэниел просто отвернулся, не краснея, предоставив мне самому выпутываться из пикантной ситуации.

— Э-э… — пробормотал я, пытаясь сообразить, каким боком мне повернуться к совершенно багрового цвета Дафне, чтобы она перестала таращить глаза и беззвучно хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. — Слушай, просто не смотри на меня, — попросил я.

По крайней мере, это подействовало — она крепко зажмурилась и ещё закрыла лицо ладонями, чтобы уж наверняка. Я скомкал мантию, прикрываясь спереди, и пулей вылетел из зала в поисках ближайшего душа. И почти ведь успел, и даже пробежал десяток метров по коридору, но тут мне навстречу вывернула Богиня. Я проскочил мимо, притворившись, что её не заметил.

— Алекс, стой! — скомандовала она.

— Не могу! — откликнулся я, перейдя на шаг, но всё ещё надеясь улизнуть.

— А ну стоять! — крикнула она, и я непроизвольно замер. — В чём дело-то?

— Я не могу сказать, в чём дело, — признался я. — Мне нужно идти.

— Что это ты там прячешь? — спросила Пераспера. — Повернись-ка?

Нет, я продолжал прикрываться спереди скомканной мантией, так что ничего видно не было, но она сразу вытаращила глаза, став до невозможности похожей на младшую дочь, прикрыла рот кулачком и прыснула со смеху.

— Ой, не могу, — с трудом выдавила она. — Это у вас теперь такое фехтование?

— Дафна показывала мне правильное движение, — попытался я объяснить.

— Выбила у тебя шпагу, и ты стал отбиваться чем попало? — рассмеялась она.

— Что за шуточки? — буркнул я, отворачиваясь. — Ниже пояса! Я же не виноват!

— Ой, прости, не смогла удержаться, — хихикнула она. — Ты в душ? Давай, беги, я здесь подожду!

Ну что же за чертовщина у меня творится с моими змеями?! Это же надо так… Попасться! Я же теперь ночью заснуть не смогу! А всё из-за того, что во всей этой суматохе последних дней я совсем забыл об умиротворяющем действии физических нагрузок! Папа мне что-то говорил про узкоколейку в поместье в Манчестере — завтра же сбегу туда и буду целыми днями махать киркой и кувалдой — так, чтобы к вечеру сил не оставалось даже доползти до кровати! В общем, каких-то пятнадцать минут в душе — и я уже снова, как огурчик. Осознав, что после фехтования будет ещё тренировка с папой, на которой мы с Панси и Дафной будем отрабатывать броски и захваты, я поднял лицо к потолку и протяжно завыл. К чёрту тренировку — в Манчестер я отправлюсь сразу, как узнаю, что такое срочное понадобилось Богине!

Оказалось, что дело было действительно важное — она изготовила тот самый детектор табличек-артефактов, который можно было использовать даже магглам. Меня больше всего поразила скорость, с которой она это произвела.

— И что? — не в силах поверить своему счастью, спросил я. — Это будет работать?

— Конечно, будет, — пожала она плечами.

И то верно. Глупо сомневаться, когда такая божественная… Богиня тебя в чём-то уверяет.

— А если окажется в мире без магии? — поинтересовался я.

— Тогда не будет, — фыркнула она. — Так ведь и от Арки в таком случае толку немного. Ну, я пошла, а на тебе теперь доставка по назначению.

И грациозно уплыла, совершенно точно зная, что я неотрывно смотрю ей вслед. Она скрылась, и я помотал головой, встряхиваясь. По назначению — это значит, к Диме. Ну правильно — Дублёр уже должен был забросить таблички, и в принципе результат можно было бы узнать прямо сейчас. А главное — раз я отправляюсь к порталу, то мне не нужно будет идти на тренировку к папе! Глубина коварства придуманного плана поразила меня настолько, что я замер, будто в меня ударило молнией. Очень потянуло расхохотаться глухим злодейским смехом, который бы перекатывался между стен коридора, нагоняя ужас на попавшихся по пути домовых.

Переданный артефакт подозрительно смахивал на привычный мне хрустальный шар, но вместо тумана в нём крутились четыре столбика горящих огнём пиктограмм, совсем как на табличках. Я так понял, это мелькание было вызвано наличием в нашем мире пары сотен готовых к отправке табличек, и индикатор пытался перечислить их все. Сверху внутри шара плавало кольцо такого же огня, как и пиктограммы. Кольцо не было сплошным — оно выглядело, как шкала компаса, и состояло из огненных рисок, отмечавших каждые пять градусов, и крупных латинских букв, обозначающих четыре стороны света. Внутри кольца плавал светящийся треугольник, более острым концом показывающий… в направлении Министерства, где таблички и были упакованы в ящики, ожидая отправки “на ту сторону”. Вдоль оси стрелки горели цифры, показывающие правильное, насколько я знал, расстояние до места. Как я ни наклонял и ни крутил шар, кольцо всё равно оставалось в горизонтальной плоскости, а мелькающие пиктограммы — напротив короткой стороны стрелки азимута.

Разглядывая артефакт, я и не заметил, что у меня появилась компания. Я оторвался от шара, поднял голову, наткнулся на внимательный взгляд Дафны и сразу покраснел. Она покраснела тоже, и меня совсем бросило в жар, а она стала ещё более пунцовой. Я почувствовал, что лицо горит так, что на нём уже можно жарить яичницу, а Дафна цветом стала напоминать свёклу. Я хрюкнул, она фыркнула, и мы оба расхохотались. Отсмеявшись, она замолкла и робко протянула мне руку, другой платочком промокая глаза. Я глубоко вздохнул и взял ладошку в свою, молясь всем богам, чтобы ничего не произошло. Ничего и не произошло. Не считая, конечно, сразу пробежавшего между нами электрического разряда и охватившей меня блаженной радости. Судя по сияющей улыбке Дафны мне в ответ так, её накрыло схожими ощущениями.

— А не съесть ли вам по лимону? — заботливо спросила подошедшая Панси.

Поскольку во второй руке у меня был артефакт, я наклонился головой к её плечу, и она крепко её прижала, обняв меня за шею. Перед этим я успел заметить, что и она расплывается в такой же довольной улыбке.

— У меня есть предложение, — пробубнил я ей в плечо. — Мне нужно кое-куда прогуляться по делу. На набережную Альберта.

— И что? — спросила Панси, отпуская меня и заглядывая в глаза.

Руки с шеи, однако, она так и не убрала.

— И ничего, — пожал я плечами. — Прогулка дальняя, по дороге много, что может случиться. Например, может попасться магазин с мороженым, и не один, а на обратном пути можно даже заблудиться и угодить прямо в кино.

— Ой, как это интересно! — захлопала ресничками Дафна.

— Действительно, — согласилась Панси, скорчив такую умильную рожицу, что я даже растерялся, кому из них выдать первый приз за “самое убедительное выражение лица блондинки”. — Увлекательная, наверное, прогулка получится!

И они обе синхронно вздохнули. В смысле — вот бы и нам!

— Я настолько и нерешителен и робок… — признался я, решив, что в эту игру можно играть втроём. — Я бы так был рад, если бы две самые красивые девушки Британии, а может и всего мира, составили мне компанию, но…

И я тоже вздохнул.

— Что — но? — удивлённо спросила Дафна.

— Я же сказал — нерешителен и робок, — пояснил я.

— Не придуривайся, — посоветовала Панси. — Этому никто уже давно не верит.

— Ну-ну, — усмехнулся я.

Можно подумать, я поверил в их попытку прикинуться хорошенькими дурочками. То есть, они, конечно, хорошенькие…

— Мне нужно пятнадцать минут на сборы, — объявила Дафна, сбрасывая личину блондинки. — А то после занятия…

— Мне тоже, — согласилась Панси. — Встретимся у выхода?

— Давайте у выхода, — согласился я.

С сожалением меня отпустив, они убежали в направлении своих комнат. Дафна, разумеется, и не собиралась возвращаться домой, раз уж у неё есть собственная гостевая в нашем скромном особняке, и оттого они умчались в одном направлении. Я тем временем сходил за рюкзаком, чтобы убрать артефакт, и отправился их ждать, поскольку душ-то я уже принял. Про пятнадцать минут они мне нагло соврали — а может, каждая пыталась ввести другую в заблуждение. По крайней мере, Панси образовалась рядом со мной буквально через пять минут, вся свежая и пахнущая цветами, но при этом чуть не сделав меня заикой, настолько незаметно и внезапно она просто появилась из ниоткуда. Раз — и стоит, прислонившись к перилам крыльца прямо у меня за спиной.

— Панси! — воскликнул я — может, от неожиданности чуть громче, чем следовало.

— Алекс, — улыбнулась она. — А я уже готова!

— Я вижу, — кивнул я.

Дальше разговор не пошёл — мои мысли вились вокруг шара в рюкзаке, а она тоже, казалось, обдумывала что-то своё.

— Соскучился? — вдруг спросила она.

Я рассеянно кивнул, а потом поглядел на неё и прищурился. Так вот, что её беспокоит, оказывается! Моя реакция на жаркие “инструкции” Дафны.

— Разве может быть иначе? — поднял я брови.

— Я рада, что оно именно так, — сказала она.

Пришла Дафна, и они с двух сторон подхватили меня под локти, утаскивая на выход, даже не дав толком себя оглядеть.

— Постойте, постойте! — воскликнул я, вырываясь.

— Что такое? — не поняла Панси.

— Просто пройдите немного вперёд, пока мы идём к воротам, — попросил я. — А я пойду сзади.

— Ах, вот оно, что! — протянула Дафна. — Панси, пойдём!

Так было значительно лучше. По причине жаркой погоды они были одеты с лёгкие летние платья, даже не достававшие до колен, широкополые шляпы и дымчатые очки. Я шёл сзади и любовался их лёгкой походкой, изяществом и точёными фигурками, а они, наперёд зная об этом, специально вышагивали, словно балерины. У ворот они остановились и подождали меня, протягивая ладошки.

Оказалось, что втроём идти, взявшись за руки, было не совсем удобно. То есть, даже не так. Мне есть мороженое, держа за руку сразу двух девушек, оказалось не очень сподручно. Им-то что — по свободной руке есть. Негласным голосованием, в котором я, конечно, участия не принимал, было решено, что пока змейки поглощают лакомство, я тешу их слух невыдуманными историями из жизни Алекса Паркинсона. Впрочем, коварства девушек я явно недооценил — они использовали мою беспомощность, чтобы начать меня кормить с обеих сторон. Весело смеясь и улыбаясь друг другу, мы постепенно продвигались в сторону набережной Альберта, и я постепенно наполнялся ощущением, что лучше, чем сейчас, мне, наверное, ещё никогда не было.

Когда мы добрались до нашего стационарного портала в мир Димы, активировала его Дафна. Я им сразу сказал, что назначать, кто будет первой, не буду, и они сами как-то собой решили. Панси заявила, что Дафна должна быть первой, поскольку она старше, а та в отместку показала ей язык. Как дети, право слово! Хотя Дафна и вправду немного старше… Сначала они смотрели, раскрыв рты, на таинство открывающегося прохода в другой мир, а потом появившийся оттуда демон пару минут не мог прийти в себя, не в силах оторвать глаза от моих спутниц.

— Вот так дела, — наконец, озадаченно проговорил он. — Ну то есть, я ожидал, что они должны быть симпатичными…

Польщённые змейки потупили глазки. Я кашлянул, намекая, что мы не для того здесь собрались, чтобы делать комплименты чужим невестам.

— Это, насколько я понимаю, тот самый прибор для нахождения табличек? — спросил Дима.

— В точности так, — подтвердил я, переправляя ему по воздуху шар вместе с подставкой. — Когда я тебя вызову в следующий раз, ты уже найдёшь Арку своего мира?

— Если она здесь есть, — поправил он. — И если догадка Астории относительно адреса верна. И если прибор, — он похлопал по шару, — сработает. В таком случае — без сомнения, ты меня вызовешь, как раз когда я завершу поиски и вернусь с результатом.

— Тогда до встречи, — попрощался я.

— Пока, — откликнулся он, и Дафна коснулась палочкой рубина.

— Теперь я? — с горящими глазами спросила Панси. — Или нужно немного подождать?

— Вроде бы можно сразу, — пожал я плечами. — В том пергаменте по поводу интервала между вызовами ничего не говорилось. Давай!

То, что в наших мирах в отсутствие связывающих событий время идёт по-разному, объяснять второй раз нужды не было — прикидываться блондинками змейки, конечно, умели, но информацию схватывали на лету. Иначе как бы волшебники успевали за семь лет выучить практически всё, что касалось магии?! Панси активировала портал, и теперь они уже глазами бывалых путешественниц провожали взлетающие к потолку кольца и со снисходительными усмешками внимали мелодичному женскому голосу, отсчитывающему руны “адреса”.

— Ну? — нетерпеливо спросил я. — Нашёл?

— Ты не поверишь, — расплылся в широкой улыбке демон, показывая мне большую фотографию с лежащей на земле табличкой. — Трудности, правда, возникли практически неодолимые…

— Насколько неодолимые? — удивился я.

— Именно что — на сколько, — рассмеялся он, мотая головой. — Обнаруженная площадка оказалась не очень доступной… Прошло, кстати, полгода, если тебе интересно. Единственный плюс ситуации состоит в том, что удалось найти ранее неизвестную пирамиду, которая была полностью утоплена в песке, причём древностью она превосходит все известные до этого времени. Минус… минусов много.

— Правительственные организации сразу наложили свою лапу, ограничив доступ и всё такое? — догадался я.

— В точности, — кивнул Дима. — Хорошо, что у нас после всех открытий по части письменности Древнего Египта имеется некая репутация, которая теперь дополнилась ещё и вот этим… Доступ внутрь пирамиды никто не ограничивает, наоборот всё приглашают, может, мы ещё что-то новое обнаружим.

— Арка там? — нетерпеливо спросил я. — Работает?

— Да и не знаю, — ответил он. — Арка стоит, конечно, но приблизиться никто не может, и это совсем плохо, поскольку теперь ещё и военные в деле.

— Естественно, — поджал я губы.

— Вот фотографию я тебе сделал с тридцати метров, а ближе мне всё равно не подойти, — сказал он. — Шумиха, конечно, поднялась изрядная... От Боулинг я уже две недели бегаю…

— Слушай… — я защёлкал пальцами, поскольку мне в голову вдруг пришла интересная мысль. — Она же вроде не совсем бедная, не так ли?

— Ну-у… — осторожно протянул он.

— Сколько будет стоить выкупить эту пирамиду полностью в частные руки? — спросил я.

— Ей?! — возмутился он. — Ей-то она зачем? Да и денег не хватит…

— Нет, выкупить нужно для меня, — покачал я головой. — Ты всё же разведай, что как. И прямо сейчас отправляйся встречать Амелию.

— Ты что-то придумал? — прищурился он.

— Да, придумал, — ответил я. — Найдёшь её по табличке, — я кивнул на фотографию. — И заранее тебе спасибо.

— За что спасибо, Алекс? — удивился он, расплываясь в улыбке. — Одно дело делаем! Ну, пока!

Он поклонился змейкам, и Панси, помахав ему ручкой, коснулась палочкой рубина.

— А что ты придумал? — почти сразу требовательно спросила меня Дафна.

— Да ничего особенного, — улыбнулся я. — Пойдём на выход, нечего здесь толочься! Папа пошлёт Амелии записку с адресом. Мантия-невидимка у неё есть. Она пройдёт в мир Димы и спокойно выйдет наружу. Главное — помнить, что в таких важных для магглов местах повсюду камеры, на которые Репеллум не действует. Зато когда ты под мантией, то и камеры не видят — я проверял. Она встретится с Димой, тот перевезёт её в безопасное место, и тогда мы снова откроем портал.

— Ты такой умный! — восхитилась Панси, захлопав ресничками.

Я строго на неё посмотрел.

— И всё равно не верю, — покачал я головой. — Что будем смотреть?

Выяснение этого важнейшего вопроса отняло у нас не менее получаса. Когда девушки уже были готовы меня загрызть, я сдался и согласился, что “Четыре комнаты” мы можем посмотреть и в другой раз… когда нам всем уже будет хотя бы по восемнадцать. В результате мы пошли смотреть “Миссия невыполнима”. Фильм оказался в общем-то неплохой, и Дафна с Панси смотрели, не отрываясь, а потом ещё по пути домой продолжали делиться впечатлениями.

Ворота нашего особняка мы миновали, когда уже наступили сумерки. С гравийной дорожки мы свернули на тропинку, петляющую по саду, и Панси совсем незаметно исчезла. Испарилась. Только что я ощущал её ладошку в своей, и вдруг раз — и нет. Словно по ветру улетела. Дафна замедлилась и зябко повела плечами, которые я немедленно обнял. Потом она остановилась у дерева, прислонившись к нему спиной, и руками обхватила ствол. Я подошел почти вплотную, так, что её дыхание нежно щекотало мне кожу, и облокотился о дерево поверх её плеча. Её глаза призывно сверкали в темноте, и она нетерпеливо облизывала губы…

— Алекс, — вздохнула она, поняв, что я не собираюсь торопиться.

— Дафна, — откликнулся я.

— То, что случилось сегодня… — вздохнула она.

— Да-да, — подбодрил я её.

— Когда, ну ты знаешь, — она отвернула голову в сторону.

Если бы не сумерки, готов поспорить, она бы сейчас была такого же ярко-красного цвета, как сегодня днём.

— Понятия не имею, — покачал я головой.

— Алекс, — произнесла она.

Как мило! Я провёл рукой, легонько касаясь её волос.

— Алекс, — повторила она.

— Я ужасно соскучился, — признался я. — Мне тяжело, но ослиное упрямство не позволяет…

— Я знаю, — кивнула она и посмотрела на меня. — Я хотела тебе сказать…

— Дафна, — вздохнул я.

— Тогда я сказала… — пробормотала она.

— Не надо, — попросил я.

— Что мы могли бы… — сверкнула она глазами, и я снова почувствовал, что она опять краснеет.

Её дыхание обожгло мне щёку, и я снова провёл рукой по её волосам.

— Я сказала, что мы могли бы пожениться уже этим летом, и тогда… — сбивчиво проговорила она. — Но ты неправильно всё понял! Совсем неправильно, понимаешь?

— Объясни мне, — попросил я.

— Иногда быть рядом с тобой становится пыткой, — прошептала Дафна. — Я не могу дышать, меня бросает то в жар, то в холод, охватывает слабость, и сердце замирает, словно ждёт чего-то…

— Тш-ш, — сказал я, прикрывая ей рот указательным пальцем. — Погоди, не сейчас!

— Сейчас, Алекс, — помотала она головой. — Сколько можно это в себе носить?

— Но я же ношу, — пожал я плечами.

— Ты? — вскинулась она. — Так ты?..

— Тш-ш, — повторил я.

— Я хочу быть ближе к тебе, — тихо призналась она. — Поэтому я сказала про женитьбу, а не чтобы…

— Я понял, — сказал я. — Не волнуйся. Ты вовсе не хотела меня таким образом заставить…

— Я Панси не брошу, — пояснила Дафна. — Ты не подумай. Или мы обе, или никто. Но скоро… скоро её день рождения. Мы могли бы пожениться, и после этого…

— Кто первый? — спросил я.

— Что? — ахнула она. — Что — кто первый?

Я почувствовал, что сам горю. Кончики ушей так точно должны были раскалиться докрасна.

— Мы же поженимся, — напомнил я. — И тогда… первая ночь… Кто первый? Или мы втроём?..

— Ужа-ас! — пролепетала она.

— Или ты не об этом? — спросил я.

— Я об этом, — закивала Дафна. — Я хочу, чтобы мы с тобой… Но не втроём… Ой, мамочки, что я такое говорю!.. Нет, я хочу…

— Что? — поторопил я.

— Чтобы мы с тобой стали ближе… — почти неслышно призналась она. — Стали совсем близки… Поженились и… Чтобы…

В ушах у меня колотило так, что я уже почти не слышал её шёпота. Не удержавшись, я заткнул ей рот поцелуем и прижал к себе за талию.

— Алекс, я… — прошептала она, на секунду вырвавшись, но я снова приник к её губам.

Ноги её подогнулись, и я не нашёл ничего умнее, чем положить её на траву, а сам лёг рядом. Она исступлённо терзала мои губы и язык, притягивая к себе за голову, а потом ещё и зацепилась ножкой за мою, двигая по ней вверх-вниз. Моя рука невольно двинулась вверх, я достиг цели и сжал в руке…

Ба-бах!!! Голова взорвалась, будто от пропущенной оплеухи Гойла, вспыхнул свет, а потом всё разом потемнело… Очнувшись, я разглядел над собой на фоне темнеющего неба озабоченное лицо Дафны, которая склонилась так низко, что выбившиеся в пылу пряди волос нежно щекотали мне лицо.

— Дафна, — улыбнулся я и поднял ладонь, которую я теперь, наверное, неделю мыть не буду.

— Алекс… — покраснела она. — Прости, я сама не знаю, что произошло… Ты меня… Ты меня потрогал, а потом я увидела тебя лежащего рядом… И рука очень болит, — пожаловалась она напоследок, демонстрируя ушибленную лапку.

Щека у меня горела. Я взял её руку в свою и приложил к губам. Она отняла ладошку и погладила меня по щеке.

— Больно? — жалобно спросила она.

— Не переживай, — улыбнулся я. — Ничего страшного.

— Что это было? — спросила она.

— Есть у меня одна догадка, — усмехнулся я. — По-моему, мы с тобой пока не совсем ещё готовы… к таким… переменам в наших отношениях.

— Я готова! — запальчиво заявила Дафна. — Просто… ты меня не предупредил, вот!

— Я не думаю… — покачал я головой.

— Глупости! — фыркнула она, улеглась рядом и потянула меня к себе. — Давай, попробуй ещё раз!

Её глаза так сверкнули, что я сразу понял — отказываться было не просто глупо, но и опасно для здоровья, а может даже и жизни. Не то, чтобы у меня в мыслях было отказаться, но всё же… Я склонился над ней и осторожно коснулся губ, а она притянула меня обеими руками, с жаром мне ответив. Несколько минут мы просто целовались, и я решился снова позволить себе недавнюю вольность. Нашёл цель и стиснул в ладони...

Даже не успел прикрыть глаза… Словно тролль с размаху дал пинка. Ещё промелькнули перед глазами пролетающие мимо деревья, а потом я шмякнулся о землю… Ко мне с диким воплем метнулась Дафна, упала рядом на колени и сразу принялась меня ощупывать на предмет повреждений.

— Алекс, миленький! — причитала она. — Тебе плохо? Ты не сильно ударился? Не молчи, умоляю!

Я шевельнул головой и посмотрел в то место, откуда я начал свой стремительный полёт. Шесть метров, как минимум…

— Что это было? — поморщился я.

— Я не знаю! — чуть не плача, ответила она. — Стихийная магия, наверное… Я не знаю, я даже рукой шевельнуть не успела! Скажи, где болит?!

Мне подумалось, что если бы мой проклятый дед и по совместительству незадавшийся муж Перасперы не отбросил копыта ещё до того, как сподобился поцеловать невесту, — а к тому моменту уже молодую жену, — то всё равно недолго бы прожил. Она бы его точно убила, даже не поднимая палочки! Можно это считать моей независимой экспертной оценкой.

— Дафна, позвал я хриплым голосом. — Наклонись… — она послушно нагнулась ко мне и подставила ухо. — Вот, так хорошо! Теперь лечи!

Руки я всё-таки решил держать при себе, поскольку моя идея свидания с красивой девушкой не предполагает тяжёлых травм — я и так чудом до сих пор себе ничего не сломал. Какое мне требуется лечение, она сообразила без дополнительных подсказок и сразу с энтузиазмом включилась в процесс. Вдоволь нацеловавшись, затихла, сложив голову у меня на груди.

— И что? — вздохнула она. — Никакой свадьбы?

— С чего такие мысли? — удивился я.

— Ну, ты же сам видишь… — пробормотала Дафна. — Ничего не получается...

— Да глупости, — отмахнулся я. — Я же тебе сказал — сейчас мы ещё не готовы. Нам с тобой нужно время. Повзрослеть, к примеру…

— Я уже взрослая, — обиженно надулась она.

— Ну, тогда повзрослеть нужно только мне, — пожал я плечами.

— Тоже глупости, — сердито сказала она. — Ты вообще изо всех нас самый взрослый! У меня иногда такое ощущение, что я вокруг тебя лишь бесполезно прыгаю, чтобы обратить на себя внимание и доказать, что вовсе я не такая же мелюзга, как…

Как Астория — не стала она продолжать. Вот так новости! А мне-то Дафна обычно кажется верхом трезвости и рассудительности!

— Не надо мне ничего доказывать, — попросил я, поцеловав её макушку. — Хочешь быть взбалмошной девчонкой — будь ей! Я от тебя никуда не денусь. И ты от меня, так и знай!

— А когда… — спросила она.

— Не знаю, — вздохнул я. — Я ещё не преодолел…

— Отчуждение? — спросила она.

— Да, чёрт возьми! — шёпотом крикнул я. — Именно отчуждение! Она же меня намеренно мучила!

Она погладила меня по груди, и следующие несколько минут я просто любовался звёздами, вслушиваясь в её дыхание.

— Можно я тебе кое в чём признаюсь? — неожиданно спросила Дафна. — Ты не обидишься?

— Вряд ли, — покачал я головой. — Слишком мне хорошо.

Она нежно царапнула меня коготками.

— Вот тогда, когда Панси сказала, что вернулась… — начала она.

— Ах, это!.. — понял я.

— Да погоди ты, — остановила она меня. — Я тогда не могла её оставить!

— Конечно! — согласился я. — Я знаю.

— Да погоди, — буркнула она. — Правда, не могла! Если бы я осталась с тобой, то тебе было бы хорошо…

— Разумеется! — подтвердил я.

— Не перебивай! — цыкнула она. — Тебе было бы хорошо, и ты и не подумал бы прощать Панси. Вы бы совсем разошлись, она бы нашла кого-нибудь по-настоящему, но для неё всё равно никого нет, кроме…

— Я понимаю, — снова попытался я её остановить.

— Кроме тебя, для неё никого в целом свете нет, — сказала Дафна. — Она бы мучилась…

— И я бы тоже мучился, глядя на её мучения, — сказал я. — Я правда знаю. Поэтому ты и поставила мне ультиматум. А Астория сразу поняла, что случилось, и отказалась пировать на костях…

— Правда? — не поверила она. — Ты это всё знал с самого начала?

— Да не с самого начала, — поморщился я. — Позже, когда было время подумать… Я же ни о чём, кроме этого, думать не мог, пока не составил для себя внятную картину…

— Внятную? — не поняла она.

— Не нужно тебе ничего мне доказывать, — повторил я. — Как только я вспомнил, что ты у меня большая умница, так сразу всё встало на свои места!

Было уже сильно за полночь, когда я отвёл Дафну в её комнату и на прощанье ещё немного поцеловал. И ещё немного. Наконец, она со смехом оттолкнула меня и зашла к себе, оставив мне лишь ладошку, которую я и продолжил целовать. Она ещё раз выглянула, со вздохом впилась мне в губы и скрылась совсем, а я направился в свою комнату. Не в ту, в которой я спал последнее время, а в свою.

Там было, конечно же, темно — ночь же! Видимо, пока я умывался и чистил зубы, успел всё-таки разбудить Панси, поскольку она меня ждала. Простыня-покрывало на постели оказалась откинута, а когда я улёгся, меня тут же укрыло сверху. Я пока ещё не видел в темноте, и просто повернулся в ту сторону, где она по моим прикидкам должна быть, и Панси сразу придвинулась ко мне совсем вплотную, носом касаясь моего. Я положил на неё руку и сразу отдёрнул — она опять была лишь в тонкой ночной рубашке. Панси тихонько хихикнула.

— Какой ты робкий, однако, — заметила она. — Что тебя так долго не было?

— Ты знала, что я приду? — удивился я.

— Конечно, — усмехнулась она. — Ты же сам сказал…

— Что тебе будет доставаться то же, что и Дафне? — вспомнил я.

— Именно, — согласилась она. — Поэтому не спала…

— М-м, очень приятно, — заметил я.

— Ты мне зубы не заговаривай, — посоветовала она. — Рассказывай уже, что делали? — и совсем тихо добавила: — На какую программу рассчитывать?

Она сама положила на меня руку и робко поцеловала. Я почувствовал, как она дрожит. Дрожит от страха за то, что мы с Дафной могли успеть натворить… и не натворили. Но это я-то знаю, что не натворили…

— Ничего такого, что я не сделал бы до женитьбы, — быстро ответил я, чтобы её успокоить. — И вообще ничего. Просто целовались и разговаривали.

Она с явным облегчением выдохнула и прижалась ко мне лбом.

— Ч-чёрт, а я себе тут навыдумывала, — призналась она, издав полувздох-полувсхлип. — Что ещё можно битых три часа делать?

Я погладил её, плотнее прижимая к себе к себе её голову.

— Обещаю тебе, ничего такого не случится, пока мы все не поймём, что нам пора, — сказал я.

— Мы можем поговорить? — спросила она.

— Конечно, — ответил я и легонько коснулся её губ своими. — Но только если будем целоваться.

— Да я как-то это по умолчанию подразумевала, — призналась она и ответила мне таким же нежным касанием губ. — Дафна тебе собиралась объяснить…

— Почему она упомянула женитьбу? — уточнил я. — Да, мы об этом говорили. Я это и сам понял.

— И что… вы решили? — осторожно поинтересовалась она.

— Я решил, — ответил я, сделав упор на слове “я”, — что нам стоит официально вступить в брак, как только…

— Как только? — подбодрила она меня.

— Как только я перестану злиться, — закончил я.

Она молча кивнула.

— Ты меня ещё не простил? — спросила она.

— Не в прощении дело, Панси, — качнул я головой и потёрся с ней носами. — Мне, в сущности, и прощать-то нечего…

— Но ты же… — запальчиво воскликнула она.

— О, да, поначалу я был обижен, — согласился я. — Но давно уже — нет.

— Тогда не понимаю, — расстроенно пробормотала она. — Так простил или не простил?

— Я тебе про тёплое, а ты мне про мягкое, — посетовал я. — Говорю же, не в этом дело.

— А в чём? — требовательно спросила она.

— А в том, что ты целый год вела себя, как чужая, — пояснил я.

— Чужая? — переспросила она.

— Для меня, когда ты не моя, ты чужая, — пояснил я. — А ты была где угодно, но не со мной.

— Понятно, — медленно проговорила она. — И раз это был целый год, то я и стала чужой, так?

— Не до конца, Панси, — попробовал оправдываться я. — Всё равно ты мне небезразлична, но…

— Поэтому ты поссорился с Дафной? — догадалась она. — Потому, что она требовала, чтобы ты принял к себе… чужого человека? — я кивнул. — И что теперь? Что делать? Что мне делать, Алекс? Я без тебя не смогу…

Я снова её поцеловал, поскольку голос её начал предательски дрожать.

— Не нужно ничего делать, — улыбнулся я. — Просто жди…

— А ты меня… — робко спросила она. — Возьмёшь… за себя?

— А ты за меня пойдёшь? — поинтересовался я.

— Значит, договорились, — удовлетворённо кивнула она. — Интересно, ты сможешь ещё три часа целоваться?

— С тобой — хоть до утра, — решительно ответил я.

На “той стороне” мисс Боунс встретил снова я, — только немного другой я, — чуть не застав её врасплох переменами во внешности. Да и она претерпела изменения, в первую очередь утратив ту жёсткость лица, которая в итоге придавала челюсти ощущение “квадратности”. И вообще она после путешествия стала выглядеть намного женственнее и уже совсем не походила на того сурового солдата закона, каковой она казалась в нашу первую встречу в суде. Всё моё впечатление о ней, как о “железной леди” сразу рассеялось после того, как она сотворила в воздухе сразу три зеркала под углом друг к другу и принялась восторженно разглядывать себя со всех сторон, крутясь, словно школьница, которой подарили первое “взрослое” платье, да ещё и с поролоновыми вставками на груди. Я отчего-то подумал, что как только я покажу эту сценку маме и Богине, те сразу бросят свои дела и тоже полезут в Арку.

Я отвернулся, чтобы не нарушать интимности процесса, и занялся привычным делом — метанием табличек. Предыдущая партии, которая была специально изготовлена, чтобы найти мир демона, уже была отправлена, и я продолжил искать ворота к нам домой. Где-то через полчаса мисс Боунс закончила тщательный осмотр и осталась им вполне довольна — сияла, как начищенный якорь королевского флота. Мы пообедали, и я стал ей показывать, чем занимаюсь — предполагалось, что до конца дня именно на неё будет возложена эта почётная обязанность. К тому же, мне нужно было убедиться, что бывший начальник аврората Амелия Боунс в состоянии произвести простую последовательность действий, необходимую для того, чтобы активировать Арку и набрать на ней последовательность для перехода в конкретный мир.

Далее мы перешли к следующей стадии заранее разработанного плана. Мы — то есть, я, поскольку роль мисс Боунс в происходящем была чисто номинальной — в общем-то, она вместо метания табличек могла бы и просто продолжать смотреться в зеркало. Мне же предстояло заняться поиском площадки — такой, чтобы следы пребывания на ней можно было бы устранить полностью. Сдвинув Левиосой в сторону небольшой валун тонн в пять весом, я вырыл под ним небольшую ямку и спрятал туда все пожитки, исключая палатку и пропитание для мисс Боунс, которой предстояло провести здесь ночь. Совсем одной в огромном и жестоком чужом мире. С собой я взял простую заплечную сумку, в которую упаковал еды и мягкую подстилку. Мне тоже предстояло переждать ночь на новом месте. Когда я уже почти был готов, из Арки выпала табличка. Мисс Боунс посмотрела на неё и протянула мне.

— Я её только что закинула в Арку, — сообщила она. — Значит, у нас теперь есть адрес этого мира.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я сам набрал новый адрес, убедился, что пиктограммы перестали мерцать, и снова закинул табличку. Секунд черед двадцать её выплюнуло к моим ногам. Стоило, конечно, порадоваться, но за эти дни меня так вымотала монотонная работа, что я лишь удовлетворённо кивнул. Вообще, конечно, стоило бы на время прекратить это издевательство над психикой, но следующего Дублёра всё равно придётся сделать, поскольку отправлять Оригинала на встречу с Волдемортом мне вовсе не хотелось… Попрощавшись с мисс Боунс, я набрал заранее заготовленный адрес и шагнул навстречу Вуали.

Богатство ощущений ничем не уступало испытанной в первый раз боли. Наоборот — я настолько задубел за забрасыванием табличек в Арку, что боль ударила по моим чувствам, словно орёл, долбящий клювом печень Прометею. Я выпал на другой стороне и ещё несколько минут приходил в себя, просто прикрыв глаза, пока не понял, что мне постепенно становится жарко. Я наконец осмотрелся.

Это было какое-то мрачное место, которое с некоторой натяжкой вполне можно было бы назвать Адом или его филиалом — потоки лавы кругом, везде сплошные потоки бурлящей лавы, а на свободных от лавы участках был лишь чёрный камень . Жар, конечно, стоял нестерпимый. И ещё какой-то непрекращающийся вопль. Я огляделся и обнаружил какое-то движение — метрах в пятидесяти от меня на самом краю лавы кто-то шевелился и орал от боли. Недолго думая, я сразу бросился на помощь — а вдруг какой-то злодей решил утопить в лаве котёнка? Но нет, это оказался всё-таки человек. Точнее, то немногое, что от него осталось. Калека, лишённый одной руки, орал благим матом, каким-то образом оставаясь живым в этом море огня. Нестерпимо пахло палёным мясом.

Ещё подбегая, я наложил на него Силенцио, а то мои уши не выдержали бы воплей. Я сразу же выдернул человека из огненной реки, уложил его на камень и принялся обдувать холодным воздухом, прерываясь, чтобы остановить кровь из обрубков ног и левой руки, по возможности подлечить сгоревшую кожу и достать из рюкзака сильное обезболивающее. Судя по всему, калека уже перестал орать — подействовало обезболивающее зелье — и постепенно приходил в себя. Он поднимал голову, растерянно глядя на обрубки, и по его щекам начинали течь слёзы, сразу испарявшиеся в этой жаре. Это был совсем молодой парень — может, года двадцать два или двадцать три… Совсем недавно он был бы красавцем — правильное лицо, кудри волос… Готов поспорить, он легко бы разбил сердце любой сказочной принцессы… Теперь же он походил на небрежно разделанный кусок мяса…

— Слушай, дружок, — крикнул я, — здесь становится совсем туго. — Давай-ка мы с тобой отправимся в другое место!

Он помотал головой и что-то сказал, нахмурился и показал пальцем себе на рот.

— Финита! — пробормотал я, вспомнив про наложенное Силенцио. — Теперь говори.

— Повелитель… — выдавил он и закашлялся.

— Я не Повелитель, — помотал я головой.

— Повелитель… летит… за мной, — закончил-таки фразу калека. — Я тебя… не забуду…

— Спасибо, конечно, но давай лучше сначала уберёмся отсюда, а потом уже будем… — начал я.

Он протянул руку, и откуда-то издалека в его единственную руку прыгнул небольшой тусклый цилиндр.

— Иди, — проскрежетал несчастный. — Повелитель… не пощадит!

— Хорошо, — согласился я. — Хочешь умереть — умирай. Я тебя немного подлатал, и раны твои пока продержатся. Вот тебе ещё обезболивающего и немного еды.

— Спасибо… — кивнул он, поглаживая цилиндр. — Спеши же!

На меня что-то надавило, отталкивая обратно, откуда я пришёл, и я решил не бороться с неведомой мне силой — было очевидно, что парнишка хоть и начинающий колдун, но уже очень сильный, и встречаться с тем, кого он звал даже не Учитель, а Повелитель, мне вдруг резко расхотелось. Ему не было видно, что я делаю с Аркой, да и были у меня некие сомнения в том, выживет ли он вообще на этой планете, которая, похоже, пошла вразнос. Я даже не стал набирать следующий адрес — просто положился на волю случая и сразу вошёл за Вуаль, сконцентрировавшись на противостоянии боли. Безуспешно — она опять застала меня врасплох.

Всё хорошее когда-нибудь кончается. Плохое же имеет тенденцию не заканчиваться, а лишь делать передышку, чтобы подопытный не отдал концы раньше времени. Я вываливался из Арки, трясясь от боли, и несколько минут делал дыхательные упражнения и медитировал. Немного отойдя, я доставал из-за плеча метлу и взмывал вверх — на разведку. Пяток километров километров в какую-нибудь сторону и возвращение по широкой дуге — несмотря на чуждость мира, очки исправно выводили меня точно к Арке, даже когда солнце совсем уже скрылось за горизонтом. В последнем мире я нашёл, что мне было нужно — портал был размещён на высоченной — метров триста — отвесной скале, которая у основания в поперечнике была около сотни метров и заканчивалась идеально ровной площадкой диаметром семьдесят пять.

Над горизонтом вставала луна… Огромная, в треть неба луна с диском астероидов вокруг, которая, проносясь над этой планетой, должна была, по моим прикидкам, корёжить её и рвать на части со страшной силой. Хотя, если мир уж совсем волшебный, то такая мелочь, как прилив, вполне может быть проигнорирована в угоду соображениям, к примеру, эстетичности. Я почему-то был уверен, что “мегамозг” неинтересные для себя миры не “собирает”, и восход такой необычайной луны должен быть столь же безопасен для наблюдателя, сколь и величественен. Усевшись на самом краю обрыва, я достал бутерброд и с удовольствием откусил, болтая ногами и любуясь на небывалой красоты зрелище.

После того, как закончился “сон”, рассказавший мне о том, как прошёл день у Дублёра, мне приснился другой, смысл которого я понял далеко не сразу. Мне привиделась россыпь звёзд на небе и сгустки тьмы между ними. Звёзды медленно кружились в хороводе, постепенно на меня наползая, и когда они оказались совсем близко, я разглядел, на месте каждой по небольшому светящемуся квадратику. Ещё приблизившись, квадратики выросли в размерах, становясь похожими на порталы… или небольшие Арки с прямоугольным проёмом, через который с “той стороны” на меня лилось неземной красоты сияние. Мне показалось, что я повис где-то в пространстве, окружённый мириадами этих “окошек”, и словно что-то толкало меня выбрать одно из них.

Внимательно их разглядывая, я пытался понять, какое именно мне требуется, но они были абсолютно одинаковы, ничем не отличаясь друг от друга. И вот меня что-то кольнуло, когда я взглядом мазнул мимо очередного квадрата, я вернулся к нему и пристально поглядел, силясь осознать, что именно меня в нём зацепило. Притяжение стало сильнее, и портал рывком вырос, то ли приблизившись, то ли просто расширившись достаточно, чтобы проглотить меня целиком. Я решил, что в таком приключении себе отказывать не стоит и сам уже двинулся к нему, коснулся, и… Оказался в незнакомой мне комнате, где, однако, боком ко мне завтракал тот самый счастливчик в тюрбане в компании своей очаровательной спутницы, как же её…

— Э-э… привет! — поздоровался я.

Они оба вздрогнули и повернулись ко мне. Мела! Вот, вспомнил же! Парня зовут Макс, а девушку — Мела!

— Алекс? — нахмурился Макс, в то время как Мела достаточно доброжелательно мне улыбнулась. — Это ты, что ли? Ты как здесь оказался?

— Да так же, как и ты, — улыбнулась Мела. — Здравствуй, Алекс! Завтракать будешь?

— Конечно, — согласился я.

Уж чего-чего, а пожрать мой молодой развивающийся организм всегда рад!

— Это любопытно, — вслед ей улыбнулся Макс, наблюдая, как я усаживаюсь вместе с ними. — Мы же как раз о тебе говорили. Угощайся, Алекс!