Канон

33. Бабушкино наследство

Мама, конечно, сразу же встала грудью. Мол, не пущу любимого ребёнка в пасть маньяку-убийце. Я же рвался в бой — не таков Сириус, чтобы вернуться, оставив где-то там целый истребляемый народ. А значит, нам нужно решить проблемы этого народа, чтобы вернуть Сириуса. На это я получил в ответ, что обратной дороги оттуда мы всё равно пока не нашли, и поэтому пусть каждый занимается своим делом. Богиня штампует клонов… Дублёров, Белла машет шашкой, то есть, палочкой, а Алекс сидит на берегу реки и ждёт… то есть, бросает в Арку таблички… В итоге мы договорились, что с разговор с Волдемортом отложим на то время, пока у моего Дублёра не выйдет срок эксплуатации.

[image_2433|left]

Наутро после завтрака я почувствовал, что моё присутствие настоятельно требуется в другом месте. Тяга становилась сильнее с каждой минутой, и я спешно побежал к себе в комнату. Едва только я успел натянуть брюки, как ко мне влетели Дафна с Панси. Без стука, что характерно!

— А вы опоздали, — нахмурился я, застёгивая ремень. — Вот буквально минуту назад я без трусов был.

— Говорила тебе — быстрее! — пихнула Дафну в бочок Панси. — А ты — успеем ещё, успеем! Э-эх! Опять самое интересное пропустили!

— Горе-то какое! — сокрушённо покачала головой Дафна.

— Да ладно, можно же всё назад отмотать! — улыбнулся я, снова расстёгивая ремень.

— Не-ет! — закричали обе, закрыли глаза ладошками и завизжали.

В ушах стало больно. Вот, кто меня за язык тянул?

— Силенсио! — скомандовал я и стал надевать рубашку.

Девушки сразу перестали прятать лицо в ладонях и начали тыкать друг в друга палочкой, беззвучно разевая рот.

— Финита! — сжалился я.

Панси тут же подошла ко мне и шлёпнула по затылку.

— Наверное, я это заслужил, — кивнул я.

— Ты куда собрался? — спросила Дафна.

— Сценарий, будь он неладен, — скривился я. — Сегодня встреча с Дамблдором.

— У тебя встреча с Дамблдором? — вспомнила Дафна.

— Да, я тебе только что это и сказал, — кивнул я. — А потом он меня закинет в Нору.

— Очень сочувствую, — сказала она и попросила: — Ты возвращайся поскорее!

— Под юбку Герми не особо там заглядывайся, — хмыкнула Панси.

— С чего бы такие строгости? — недоумённо поинтересовался я. — Насколько я сегодня утром проверял, я свободный человек без каких бы то ни было обязательств. Кому хочу… Ай!

Дафна зашла с другого бока и тоже шлёпнула меня по затылку. Кобры распустили капюшоны.

— Это я определённо заслужил, — покачал я пальцем в её направлении и на всякий случай немного отодвинулся.

Панси поправила мне воротник и похлопала по груди. Мы вышли и пошли в гостиную, — они вдвоём впереди, а я чуть сзади. Монарх и его почётный караул. Султан и его гарем… Дафна обернулась. чтобы убедиться, что мои глаза смотрят в правильном направлении, поправила юбку и довольно кивнула. Я поцеловал их в щёчки и залез в камин. Особняк Малфоев, ещё щепотка порошка, а вот и моя конечная остановка!

Мерлин, ну и свинарник же здесь всё-таки! Правда, следы пребывания Гермионы всё-таки видны — накопленная за год пыль стёрта, по крайней мере, вокруг очага. Сильно сомневаюсь, что такое стала бы делать Молли. Или Джинни, если уж на то пошло.

— О, привет! — выскочила навстречу мне эбеновая амазонка с тряпкой в руке. — А ты здесь какими судьбами?

— Привет, — сказал я, надеясь, что этим всё и обойдётся. — Мне нужно…

Не тут-то было! Сначала Анджелина вцепилась в мои плечи, а потом толкнула в сторону стены и крепко прижалась всем телом. Устоять было невозможно. Нет, я в буквальном смысле — как только она в меня упёрлась… всем, ноги пои подогнулись, как у новорождённого телка, и ей пришлось придержать меня под микитки — иначе шума бы точно не избежать. Ладони сами собой невольно скользнули туда, где я в последний раз видел руки Фреда и Джорджа, а она слегка привстала на цыпочки и впилась в меня влажным поцелуем своих сочных пухлых губ. Я поймал себя на мысли, что что-то я истосковался по этому делу. По поцелуям, в смысле… Эх, змеи, змеи!

— Энджи-и-и! — впился сотней ржавых бритвенных лезвий мне в уши самый любимый голос на свете, и по коридору затопал громмамонт. — Ты в гостиной всё протёрла?

Надо же, мир всё-таки полон сюрпризов, причём на каждом шагу. Я-то, бывая в Норе, по простоте душевной думал, что здесь камин расположен в самом грязном чулане, где порядочная метла давно самораспустилась бы на прутики, а это, оказывается, “гостиная”. Нужно запомнить — логическим путём такое умозаключение сделать просто невозможно! Анжделина с громким чмоком отлипла, чуть не оторвав мне губы, и с тряпкой бросилась к противоположной стене, сосредоточенно там что-то протирая. Уже, по-моему, и так чистое. Я же вдруг осознал другую опасность, и опасность эта стремительно приближалась, колыхаясь в такт шагам Молли. Бе-е-е! Сейчас меня задушат, если я что-нибудь не придумаю! Хоть обратно в камин лезь! Точно! Я бросил в него щепотку порошка и запрыгнул следом, даже забыв о конспирации.

Это было ошибкой. Всё, что мне нужно было — всего лишь вернуться к Малфоям и немного переждать. В панике я об этом на подумал и непроизвольно вернулся в самое безопасное место — домой. Змеи тихо о чём-то беседовали, стоя вплотную и держа друг дружку за предплечья. Когда я вышел из камина, они было радостно повернулись ко мне, а потом улыбки сползли с их лица. Анжделина, чертовка!

— Погляди на него, Панси, — приподняла бровь Дафна. — Уже успел кого-то в углу притиснуть!

Вообще-то, всё было наоборот, но я своей пятой точкой чувствовал, что сейчас мне стоит молчать — потому, что каждое моё слово может и обязательно будет использовано против меня!

— Ну, он же свободный человек без каких бы то ни было обязательств, — с важным видом объяснила ей Панси.

Я развернулся и взял волшебного порошка.

— Стоять! — скомандовала Панси.

Я стряхнул порошок обратно в чашу, вздохнул и опустил руки. Эта партия была безнадёжно проиграна ещё в самом начале.

Они подошли ко мне на расстояние… На расстояние тонкого листка бумаги. То есть, никакого расстояния между нами и не оказалось, они стояли, практически ко мне прижимаясь. Дафна серьёзно меня осмотрела, достала платок и вытерла помаду с моего лица.

— Вот, ты посмотри, — сунула она платок под нос Панси. — А то я что-то не могу определиться…

Та понюхала и внимательно осмотрела.

— Эсте Лодер, — с видом знатока сказала она. — Значит…

— Джонсон! — кивнула Дафна. — Видишь, мы его совсем достали, и он от нас сбежал в гарем к Джонсон.

Панси взяла меня за руку и внимательно её осмотрела. Я почувствовал, как ладонь краснеет.

— Как ты думаешь, он её лапал за попу? — поинтересовалась она.

— Конечно! — уверенно заявила Дафна. — Дурак бы был, если бы не стал!

Панси пристально смотрела ей в рот. Точнее, на губы.

— Это что у тебя, Герлан, что ли? — спросила она.

Дафна вытянула губки, демонстрируя.

— Ну так, — ответила она. — Решила вот себя побаловать, раз уж никто не балует — и она выразительно скосила глаза на меня.

— А у меня Диор Руж, — похвасталась Панси, тоже вытягивая губы.

— Тебе очень идёт, — похвалила Дафна.

Панси смущённо улыбнулась. Я понял. Это моё наказание. Сейчас они ещё и духи начнут обсуждать. Точно, Панси к ней склонилась и потянула носом. Сценарий тянул всё сильнее.

— Девочки, девочки, — попросил я. — Сконцентрируемся. Джонсон, Алекс, помада, бабник, ай-яй-яй!

— Ах, да-а! — протянула Дафна. — Точно. И где ты её поймал?

— Джонсон? Не важно, — отрезал я. — Случайно наткнулся. Там больше нет. Давайте быстренько определимся с вирой, и я побежал!

— Хм, — с интересом поглядела на меня Панси. — С вирой, говоришь? Что бы такого попросить?

— В кино, — предложила Дафна. — С мороженым после… И до…

Спасительница. Я взял её руку и поцеловал.

— Это свидание, Поттер, — предупредила Панси. — Фрак и цилиндр. И карета с четвёркой…

Я приобнял её и чмокнул в щёку, потом проделал то же самое с Дафной, и они от меня отступили. Вздохнув, я снова залез в камин, думая о том, что Анджелина всё-таки удачно зашла. Правда, когда я опять там появился, она уже куда-то делась. С сожалением вздохнув, я пошёл на поиски близнецов, но так, чтобы на попасться на глаза чудовищу…

Что мне нравится в Норе — всегда знаешь, кого где искать. Поскольку стены картонные, то слышно даже, где мухи занимаются этим делом… Женятся, в общем. …А где близнецы обсуждают план того, как бы им ещё злобно подшутить над Роном… Нашли себе козла. Отпущения. Похоже, туда-то мне и надо.

— Привет, братаны, — сказал я, распахивая ногой дверь в их комнату.

Ну, хоть здесь прибрано. Похоже, Анджелина уже достаточно давно пришла и успела навести в своём гареме идеальную чистоту. Даже близнецы были поглажены и вычищены… То есть, они были умыты и придушены… Надушены… Или придушены и умыты? А то непридушенными их умыть не так-то и просто! И одеты во всё чистое, а главное — по размеру, а не в обноски Билла и Чарли. Браво, Анджелина, браво!

— О, Гарри, дай пять! — поприветствовал меня Фред, и я шлёпнул его по подставленной руке.

— Что это у вас Джонсон по дому с тряпкой бегает? — поинтересовался я.

— Да, с мельницами воюет, — бросил Джордж, хлопая по моей ладони. — Думает, что если как следует прибрать, то будет чисто. Это в “Норе”-то, представляешь?

Оба лежали каждый на топчане из каких-то коробок, покрытом матрасом. Называлось это устройство громким словом “кровать”. Занимались они тем, что стреляли в потолок взрывными липучками — надеваешь один конец на палец, другой оттягиваешь, называешь число секунд, отпускаешь, и она летит, пока не встретится с препятствием, к которому намертво приклеивается. Через заданное число секунд взрывается, заливая окрестности несмываемой краской.

— Парни, сейчас это всё начнёт взрываться, — покосился я на пару десятков липучек, висящих под потолком.

— Ну да, — с удивлением согласился Фред. — В этом-то вся идея…

— Парни, а ничего, что Анджелина здесь недавно убралась? — спросил я.

— Она клёвая, правда? — гордо улыбнулся Джордж.

— Мне вот только показалось, что кому-то вместо прекрасного вечера предстоит сегодня лишь мечтать о прекрасном вечере, полируя палочку, — сообщил я.

— На что ты намекаешь, Гарри? — не понял Фред.

— Похоже, брателло, мы не всё продумали, — ответил Джордж, рывком усаживаясь на топчане.

— Да ты прав, брателло, мы что-то упустили, — подтвердил Фред, вскочил на ноги и принялся прыгать на своём, пытаясь сорвать липучки.

Джордж тоже вскочил.

— Классная идея, братуха! — крикнул он, просто прыгая и стараясь при этом лбом достать потолка.

Я выскочил, пока меня за компанию не покрыло краской. Захлопнув за собой дверь, я подпёр её плечом. За дверью стали раздаваться негромкие хлопки взрывов, перемежаемые воплями близнецов. Кто-то с размаху впечатался в дверь, пытаясь её открыть. Я продолжал держать. Громкий удар лбом в потолок и радостный гогот Фреда. И этих людей я хотел попросить мне помочь!

— Что там происходит? — послышалось снизу.

Точно, Анджелина! Её попрошу. Только вот как мне после этого от неё отвязаться? Она же наверняка потребует замены этим великовозрастным дебилам… Я посмотрел на ладони, немного поплевал на них и растёр, разминая. Двум смертям не бывать! Я слетел вниз на один пролёт, по пути чуть было не проломив ступеньку, и нос к носом столкнулся с Анджелиной.

— Гарри, — кивнула она. — А куда это ты сбежал?

— Тише! — шикнул я в ответ. — Громма… Молли услышит!

— Да, я сегодня уже прошла сквозь эту пытку, — сказала она. — А что ты тут делаешь-то?

— Ты умеешь трансгрессировать? — спросил я.

— Ну… умею, — задумчиво кивнула она и оживилась: — Ты меня хочешь куда-то позвать? Свидание? В Булонском лесу?

— Попридержи лошадей, красотка, — умерил я её пыл. — У тебя двое детей, в конце концов. Я слишком молод!

— Каких… — открыла она рот, а потом сообразила и тихонько захихикала: — Они, что, там снова всё разносят?

— Да, мамочка, — кивнул я.

— Тем более, таким сорванцам обязательно нужен заботливый папочка, — придвинулась она ко мне вплотную, упираясь в грудь орудиями главного калибра. И не то, чтобы калибр был уж так велик — хороший такой калибр, но без излишеств! — но мои руки сами собой скользнули на её корму. Всё потому, что мне нужно было за что-то держаться, поскольку ноги опять предательски подогнулись. И вообще, может, у меня где-то там кнопка… две. Если упереться… орудиями, то руки дальше сами…

— Думаю, что ещё не гожусь на роль отца, — признался я сиплым голосом. — Прости, Энджи!

— Гарри, а ты в курсе, что пока ты мне вот так грубо и безапелляционно отказываешь, твои руки нагло мнут мой зад? — спросила она, демонстративно поворачиваясь полубоком, чтобы я мог сам лицезреть процесс.

Вот это формы! Вот же повезёт каким-то парням! Я вздохнул.

— Не мнут, а просто придерживают, чтобы ты не упала, — пояснил я.

— Но ты, как истинный джентльмен, сразу прикрыл бы меня собой, правда? — хитро спросила она.

— Мне и вправду нужно бежать, Энджи, — покачал я головой. — А ещё мне нужно, чтобы ты перенесла меня и Джинни на Привет драйв.

— Джинни, — недоверчиво хмыкнула она. — На тебя не похоже!

— Как ты могла! Она же мне как сестра! — возмутился я и пояснил: — Мне срочно нужно устроить её судьбу…

— А не то Молли устроит твою. С Джинни, — злорадно выпалила Анджелина, с усилием отлепляя мои ладони от своих ягодиц. — Уф! Жилистый попался!

Я сначала хотел было похвастаться ей своим бицепсом, но потом подумал, что это бы точно походило на дёрганье тигра за усы.

— Джинни сейчас вместе с Молли, — сообщила она, делая шаг назад. — Я её приведу, и мы отправимся…

Она унеслась, заставив меня высунуться за угол, чтобы понаблюдать за прыгающими шариками ягодиц, и я наконец утёр пот со лба. Если я ей попадусь ещё раз, она меня точно изнасилует! И что на меня все липнут, как мухи… Нет, лучше, как пчёлы, всё-таки!

— Привет, Гарри, — сказала Джинни, застав меня врасплох своим появлением из-за угла, и шагнула ко мне, чтобы обнять…

Ну, уж нет! Я ловко нырнул ей под захват и с трудом удержался от подсечки и добивающего…

— Ты сможешь самостоятельно добраться сюда из Лондона? — спросил я.

— Наверное, — с сомнением ответила она и снова махнула руками.

И снова промахнулась. Анджелина восторженно следила за тем, как ловко я уворачиваюсь.

— Ну, найду где-нибудь камин… — разочарованно закончила Джинни. — А что мы будем делать в Лондоне?

— Там поблизости живёт миссис Фиг, — сказал я, проигнорировав её вопрос. — Можешь через неё… Я тебе покажу на месте. Бери Энджи за руку.

Давать руку Джинни мне совсем не хотелось — из этого капкана мне будет не так уж и просто вырваться, — и я решил, что безопаснее будет прижаться к Анджелине с другой стороны, обняв за талию. Всё бы хорошо, если бы не её полнейшее неумение сдаваться в борьбе. Настоящий капитан сборной! Мне-то казалось, что мы уже всё выяснили, и дальнейших эксцессов не возникнет, но когда мы прибыли на Привет драйв, она тут же бросила руку Джинни и повисла на мне с намерением хорошенько накормить своей помадой. А то я её сегодня недостаточно съел!

— А что мы здесь с делаем? — спросила Джинни, пока Анджелина с деланным неудовольствием пыталась оторвать от себя мои руки.

— Погоди, — попросил я, ещё раз прижал к себе Джонсон и отпустил. — Пока, Энджи! — помахал я ей ручкой.

— Пока-пока! — с лукавой улыбкой отозвалась та и дисаппарировала.

Всё, на эти грабли я больше ни ногой! И так весь лоб в шишках!

— Так, возвращаясь к твоему вопросу, — сказал я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

Чёрт, это если с Анджелиной, к которой я, в общем-то, равнодушен, всё так… бурно, то как же мне трудно придётся со змейками… Когда я с ними помирюсь, конечно же!

— Я как раз собирался навестить своего непутёвого двоюродного братца, — поведал я. — Если не хочешь со мной, то вон там домик миссис Фиг, просто заходи и залезай в камин. Главное, с ней не заговаривай, а то она тебе фотографии котиков показывать начнёт.

— И что? — не поняла Джинни.

— И то… — помахал я рукой в воздухе. — День потерян. Фотографии котиков можно смотреть бесконечно…

— А-а… — протянула она, и я понял, что она мне не поверила.

На мгновение мне даже показалось, что она реально колеблется, выбирая между свиданием с Дадличкой и просмотром коллекции миссис Фиг. Ну, что ж, ей же хуже! Я толкнул дверь дома Дурслей и зашел. Они все были там же, где их обычно можно найти — за столом. Нарабатывали аппетит макаронами по-флотски.

— Здравствуй, Джинни, — громко крикнул я, а она вздрогнула от неожиданности и втянула голову в плечи. Я ей подмигнул, чтобы приободрить. — Как хорошо, что ты меня решила навестить!

— Ты что орёшь? — спросила она меня шёпотом.

— Чтобы Дадли услышал, — так же тихо пояснил я.

В гостиной что-то разбилось, потом со страшным грохотом сломалось, заставив Джинни втянуть голову в плечи и прижаться ко мне — каюсь, не уследил! — а потом раздалась тяжёлая поступь начинающего бег носорога на паровой тяге. И почти сразу же раздался звонок, сопровождаемый открывшейся входной дверью. Дадли и Дамблдор оказались в прихожей одновременно, и им открылась потрясающая в своей трагичности картина — Джинни Уизли, жмущаяся к Гарри Поттеру, у которого лицо опять перемазано губной помадой… Как там Панси сказала? Эсте Лодер? Вот-вот, Эсте Лодер. С Анджелиной-то я попрощался, а помаду стереть забыл!

— Гарри? — сверкнул очками на меня Дамблдор, а потом сверкнул на Джинни: — Мисс Уизли? Ну, что ж, Гарри, неплохо, неплохо! Прекрасный выбор!

— Это не я, — запротестовал я, пытаясь вырваться из силков. — Это не мой выбор!

— Гарри, это что? — завопил Дадли, и Дамблдор сверкнул очками и на него.

— Это ничего, — запаниковал я, спешно вытирая помаду. План рушился на глазах! — Это я… Это я томатный соус ел, вот! — наконец нашёлся я.

— Да-да, ел томатный соус! — снова сверкнул на меня очками Дамблдор и хитро подмигнул.

— Джинни, думаю, тебе стоит пока пойти ко мне в комнату, — попросил я, наконец ухитрившись её от себя оттолкнуть.

— Мисс Уизли, думаю, вам стоит пока пойти в комнату Гарри, — одновременно со мной проговорил Дамблдор.

— Я, пожалуй, пойду в комнату Гарри, — сообщила всем Джинни и пошла на второй этаж.

Дамблдор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я знаком остановил его, прикрыв лицо ладонью и покачивая головой. Пять, четыре, три, два, один…

— А где твоя комната, Гарри? — спросила вернувшаяся Джинни.

— Я, я покажу! — двинулся с места Дадличка.

Вовремя — мне показалось, что та половица, на которой он стоял, уже готова развалиться. Оба влюблённых дружно покраснели и застеснялись, поднимаясь по ступенькам. Моё сердце сейчас лопнет от умиления!

— Только сразу возвращайтесь, мистер Дурсль, — командным тоном попросил Дамблдор. — Мне нужно поговорить с вами и вашими родителями! А, вот и они!

Ничего интересного в этом разговоре не было. Стороны так воодушевлённо отыгрывали роли, приписанные им в моей шпаргалке, что мне даже завидно стало — какой типаж, какая фактура! Браво. Бра-аво! Актёры так увлеклись игрой, что никто даже бровью не повёл, когда я задремал и свалился со стула, на котором со скуки раскачивался. Потом Дамблдор отправил меня собрать вещи, и у себя в комнате я наткнулся на Джинни, про которую уже совершенно забыл. Вот всё-таки предупреждать надо, я же чуть не поседел от ужаса. Нет, Джинни вовсе не была ужасна сама по себе — рыжуха, как рыжуха, бывают ещё и сильно страшнее, — но мне было ужасно видеть её, в ожидании принявшую самую соблазнительную позу, да ещё и на моей кровати. Выдайте мне Обливиэйтов две штуки! Внутривенно, пожалуйста!

— Не забудь про Джинни в моей комнате, — тихо напомнил я перед уходом Дадли, который после представления, устроенного Дамблдором, так и сидел на диванчике с вытаращенными глазами и торчащими вертикально вверх волосами.

Может, с ним ещё и не всё кончено, но вот его отец… Когда настанет время, я не буду спрашивать Сириуса, который в один дождливый вечер надолго уйдёт из дома, а вернётся подавленный, мрачный и неразговорчивый, бухнется в глубокое кресло и щедрой рукой плеснёт себе коньяку в бокал… Я не стану его спрашивать, отчего это он вопреки своим привычкам вдруг пьёт спиртное — может, и я тоже себе чего-нибудь налью и присяду рядом, чтобы помянуть несчастного Поттера. И уж точно не буду интересоваться, куда это он ходил в такую погоду, в которую хороший хозяин даже собаку из дома не выгонит…

Со Слизнортом тоже всё прошло без сюрпризов. Сценарий дал вполне неплохое описание его внешности — кругленький и весь скользкий такой… Как и ожидалось, он долго ломался, но в итога сам побежал за Дамблдором умолять, чтобы его взяли учителем. Я поставил ещё одну галочку. Дамблдор перенёс меня к “Норе”, где мне всё-таки удосужилось попасться в удушающий захват между дынь Молли. Чёрт меня раздери, если пан Директор довольно не поблёскивал при этом очками! Я с трудом удерживал себя, чтобы не ответить ему злорадной улыбкой по поводу его изуродованной руки — Волди неплохо постарался над защитным заклинанием для этого ставшего бесполезным перстня… который Нарцисса с Беллатрикс раздобыли ему ещё в середине мая, преподнеся, как подарок от меня, о потом таким же образом положили на место. Естественно, с тем, чтобы Дамблдор на него там и наткнулся. Как раз тот случай, когда всей птичке теперь пропасть…

Там же, в гостиной я встретил грустную Тонкс, с которой мне удалось перекинуться парой словечек.

— Всё хандришь? — спросил я.

— Хандрю, — созналась она.

— Это из-за Сириуса? — спросил я.

Она рассмеялась и взлохматила мне волосы.

— Глупый, совсем из-за другого! — улыбнулась она.

— Из-за чего? — проявил я настойчивость.

— Бывают в жизни девушки дни, — подмигнула она, — когда ей просто хочется кого-нибудь убить… Желательно — сковородкой.

— Почему? — не понял я. — И почему именно сковородкой?

Она встала и чмокнула меня в лоб.

— Спасибо, Гарри, — с улыбкой сказала она и вышла.

Нич-чего не понимаю! То ей плохо, то ей хорошо… Женщины!

Молли радостно напихала меня своей стряпнёй, которая, к счастью, была достаточно хорошо проварена, а потом прожарена, чтобы я оказался не в силах определить, из чего это сделано. Осознав этот факт, я с грустью наблюдал хаотичный полёт разыгравшегося воображения, а потом яростно давил подступившую по результатам полёта тошноту. Нет, всё-таки китайская кухня в исполнении помешанной на калорийности колдуньи, у которой сарай полон жирных мясистых пауков — не лучшее упражнение для изнеженного французскими пирожными желудка. Одно было хорошо — все остальные уже спали. Зато топчан из ящиков и стопок книг, что мне предложили, мне решительно не понравился. Я послушно добрался до отведённой мне комнаты, подождал, пока этот курятник перестанет сотрясаться под ногами Молли, и просочился в камин. Сначала к Малфоям — как мы уговаривались, я могу использовать их камин для пересадок при заметании следов — а потом домой.

Тихо, как мышка, я пробрался к себе в комнату, разделся и залез в постель, предвкушая, как мне сейчас было хорошо… Ну, почти.

— А-а! — раздался чей-то вопль, когда я наступил коленом на ладошку, вспыхнул свет, и я увидел растрёпанную Панси, которая наставила на меня палочку.

Я сразу уставился в потолок и залился краской. Стало очень, очень жарко… И не очень удобно.

— Чёрт! — воскликнула она, вытаращенными глазами сразу оценив мой комплимент её прозрачной ночной рубашке. — Чёрт, чёрт, чёрт!!!

Послышалось шуршание простыни, в которую она лихорадочно заворачивалась.

— Всё! — зло выпалила она, и я наконец опустил голову, по-прежнему избегая встречаться с ней взглядом. — Много успел рассмотреть?

Я кивнул и снова покраснел.

— Вот же чёрт! — расстроенно сказала она, усаживаясь на кровать.

Я заметил, что она тоже избегает смотреть в мою сторону, и спешно прикрылся подушкой — простыню она всю обернула вокруг себя, чтобы никто уж точно больше ничего не увидел.

— Каким дементором тебя сюда принесло? — поинтересовалась она. — Или дневных впечатлений тебе мало показалось?

Не забыла ещё про Анджелину, значит.

— Вообще-то, ты в моей комнате, — буркнул я.

— Вообще-то, я всегда здесь сплю! — огрызнулась Панси.

— Но это моя комната, — терпеливо ответил я. — И я буду спать здесь, когда только захочу…

— Нет, моя, — перебила она и дрыгнула ножкой, будто топнув.

— А кого не устраивает… — сказал я.

Я улёгся, дёрнул за угол её простыни и натянул на себя самый кончик Она хмыкнула, невольно расплывшись в довольной улыбке и загасила свет, ложась рядом. Повернулась на бок ко мне спиной и накрылась своей половиной покрывала. Я дождался, пока моё напряжение окончательно спадёт, и стал просовывать ей под шею руку, чтобы прижаться сзади. Осторожно, чтобы ненароком ничего такого не коснуться, обвил её и уткнулся носом в волосы. Не удержался и втянул в себя носом воздух.

— Ты что это, Поттер? — подозрительно спросила Панси.

— Это моя кровать, — пояснил я. — И всё, что в ней — тоже.

— Я — твоя? — спросила она.

— Это вообще без вопросов, — усмехнулся я.

— А Дафна? — спросила она.

— Перестаньте оглядываться друг на друга, — попросил я. — У каждой из вас есть то же, что и у другой.

— Хочу помаду Ла Прейри, — заявила Панси и завозилась, разворачиваясь ко мне лицом. — Если у тебя возникнет вопрос, что подарить мне на день рождения, то вот…

— А когда… — спросил было я и осёкся.

В памяти услужливо всплыло — шестого августа. А у меня — двадцать девятого июля. Почти рядом с Поттером, как ни странно.

— Шестого августа, — ответила она. — Ты всё ещё не помнишь?

— Теперь помню, — покачал я головой. — У Дафны в конце марта, а у Астории — в начале октября…

— Всё так, — кивнула она. — Значит, вспомнил… А с себя помаду мог бы и стереть!

Я дёрнулся, подумав, что я до сих пор в ней вымазан, и она хихикнула.

— Да не сейчас, а тогда, днём, — сказала она.

— Думаешь, мне стоит держать всё это в тайне от вас? — спросил я. — Украдкой, по кустам…

— Я думаю, что вообще стоит перестать… — едва слышно прошептала она.

— Ты думаешь? — усмехнулся я.

— Дафна сегодня меня весь день шпыняла, — пожаловалась она. — На тренировке у миссис Лестрейндж выпустила в меня такого Ступефая, что я к стенке отлетела и больно стукнулась.

— Да ну?! — не поверил я. — Бедняжка!

— Знал бы ты, как она бесится от того, как ты… — она замолчала и сердито засопела носом.

— Как я — что? — спросил я. — Продолжай.

— Она и сама-то локти кусает, — буркнула Панси. — Она думала, что если ты начнёшь целоваться с другими девчонками, то я сразу…

— А ты? — спросил я.

Мне стало интересно. Нет, конечно, что-то такое Дафна упоминала в самом начале, ещё до того, как я решил учредить кружок рукоделия…

— Так всё же ещё хуже стало! — вскричала она и попыталась вскочить, но у неё не получилось — моя рука лежала на её плече, а пальцы перебирали волосы за ушком, и она лишь бессильно дёрнулась, пытаясь поднять эту тяжесть. — Я же тогда вообще соображать перестала — как в тумане от горя ходила! И Дафна ещё…

— Опять Дафна! — усмехнулся я.

— Я тебя, как своего, предупреждаю — не зли её, когда у неё палочка в руке! — сказала Панси. — Через день мне от неё доставалось!

Вот так новости! Меньше всего я мог поверить в то, что злобная Дафна стала бы гонять по комнате несчастную Панси, превращая то в жабу, то в лягушку. Несмотря на безмерное удивление, мне стало смешно, едва я представил себе эту картинку, и я с трудом сдержался, чтобы не фыркнуть.

— Прости меня, — вдруг выдала она, обжигая дыханием мне нос.

Прости меня — что? Прости меня, но ты должен немедленно выйти? Прости меня, но у тебя ужасно пахнет изо рта?

— Пожалуйста, прости меня, — попросила она, прижимаясь ко мне щекой. — Прости, прости, прости!

Это было вовсе не то, чего я ожидал. То есть, я надеялся, что в какой-то момент до неё дойдёт-таки, что неплохо бы принести хотя бы формальные извинения, но самих извинений я не ожидал, как минимум, ещё пару лет. Да что там, по правде сказать, совсем не ожидал. Всё-таки, одно дело, это понять, что нужно сделать, и совсем другое — снизойти до извинений и тем самым позволить мне усомниться в её непогрешимости. Она судорожно вздохнула, и я погладил её по голове — опускать руки ниже шеи я себе категорически запретил — там тонкая ночная рубашка, а я не железный всё же! В тишине комнаты было слышно, как бешено колотится её сердце — словно она не лежала сейчас, прижимаясь ко мне, а сражалась за свою жизнь.

— Я ужасно страдаю оттого, что раз за разом делала тебе плохо, — сказала Панси. — Но я ничего не могла с собой поделать. Как будто в меня боггарт вселился. Теперь я виновата…

— Не сейчас, — тихо сказал я. — Ещё рано. Я ещё не готов.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, — пообещала она. — Но ты только прости меня.

Панси уткнулась мне лицом в грудь и глубоко вздохнула, постепенно успокаиваясь. Я продолжал гладить её по голове, пока сам не уснул. Снилось мне, что Белла со стоном вывалилась из Арки, придирчиво осмотрела себя в зеркале, поправила прядь волос, взяла у меня одно из оставшихся от морков ружей и улетела. Я же продолжал бросать в Арку таблички.

Утром меня будто вытолкнуло из сна — ну да, по Сценарию я должен проснуться у Уизли. Я вскочил и стал собираться — почистить зубы, умыться… Не был я уверен, что в “Норе” есть чистая вода. Панси проснулась и некоторое время сонно за мной следила, и так при этом мило выглядела, что у меня возникло желание простить её прямо сейчас и зацеловать до смерти. Спокойно, Алекс, спокойно! Я наконец оделся, подошёл к ней и чмокнул в щёку.

— Пока, сестрёнка, — с улыбкой сказал я.

Ей было хорошо. Она была непробиваема.

— Кого ты хочешь обмануть? — сонно промямлила она. — Совсем не по-братски вчера выглядела твоя э-э-э… реакция! Иди уже, “братец”, — буркнула она и снова упала лицом в подушку.

Я вышел и почти сразу же нос к носу столкнулся с Дафной. Она замерла, выжидающе на меня глядя. Утро становилось лучше и лучше. Я сжал её плечи в ладонях и тоже поцеловал, вызвав довольную улыбку. Меня снова потянуло, словно на поводке, и я побежал к камину. Там я опять столкнулся — теперь уже с Флёр. Она поцеловала меня в обе щёки пять раз по очереди. Viva la France!

— Что я здёсь делаю? — шёпотом спросила она меня. — Слёвно тянет чтё-то!

Вид у неё и вправду был немного ошарашенный. Вот-вот, и тебе тоже довелось испытать грубое вмешательство Сценария в твою жизнь! То ли ещё будет!

— Направляешься в “Нору”, — подсказал я. — Хочешь, пойдём вместе?

Вместе — это через камин Малфоев, конечно. Она-то в “Норе” ещё ни разу не была, и я, честно говоря, просто выпустил это из виду. Поэтому, когда мы туда прибыли, и она смогла оглядеться, с ней чуть обморок не случился. Конечно же, она упала мне на руки. Просто прелесть! И это всё при том, что Сценарий продолжал на меня давить. Оставлять её одну в таком бардаке мне совершенно не хотелось, и я повёл её в ту комнату, что мне выделили ещё вчера. Там Флёр выбрала стул почище, сныв с него пачку старых бумаг, и уселась, съёжившись так, чтобы ничего случайно не тронуть. Только я залез в кровать, как дверь сразу распахнулась, впуская в комнату стрелой залетевших Рона с Гермионой. Чёрт, а я-то совсем забыл, что ещё и она здесь должна быть. А следом за ними — Джинни. Чем дальше, тем страшнее.

— О! А эта уже здесь!— сказала она, неодобрительно глядя на Флёр, которая, будучи на четыре года её старше, была также в три раза тоньше и уж совсем неизмеримо прекраснее.

Точнее, прекрасна была Флёр, а Джинни… Джинни пока была ещё ничего, но это скоро должно было пройти — буквально через пару лет, когда пропадёт детская округлость лица, делающая куколками даже страшненьких девочек, и останется уже взрослая округлость. Или даже одутловатость. Когда щёки разносит едва ли не быстрее, чем корму. Я видел мадам Делакур и знаю точно — Флёр не разнесёт даже после двоих детей. Или троих — сколько она там сама захочет? И тут меня понесло совсем не в ту степь — заглядевшись, я вдруг поймал себя на обдумывании совершенно крамольной мысли. Может, Сириус уже не вернётся? А я же уже дал Флёр обещание… Она же просто прекрасна! Я потряс головой, отгоняя этот морок.

— Она такая… высокомерная, — говорила Джинни, кривя губы.

— Величественная! — вторил ей Рон, восторженно вытаращившийся на Флёр.

Ох, как я тебя понимаю, дружище!

— Вечно всем указывает! — надулась Джинни.

— Такая умная! — захлебнулся слюной Рон.

— И к тому же худая, как щепка! — припечатала Джинни.

— Стройная, как лоза винограда под палящим солнцем Арманьяка! — выдохнул Рон, готовый стать ковриком у ног своего нового божества.

Интересно, откуда он этого набрался? Хотя, конечно, я и сам бы это сказал, если бы он меня не опередил. Нужно быть дураком, чтобы отдать такую девушку другому! Со стороны Сириуса было просто безответственно взять и потеряться. Да ещё и после того, как Флёр взяла с меня обещание на ней жениться! Она же уже взрослая, и наверное первым делом потащит меня в постель! Так, что-то я не о том думаю! При мысли о постели меня бросило в жар, и я вообще перестал что-либо слышать. Да возьми же ты себя в руки, наконец! То, что Сириус так безответственно потерялся… Стоп — потерялся!.. Вот что меня исподволь беспокоило ещё с того момента, как Дублёр ступил на землю по ту сторону Арки. Сириус потерялся!

Но не мог же он потеряться! Мы много раз обсуждали возможность того, что Арка может оказаться порталом. Он присутствовал на каждом обсуждении. А главное — он же не дурак! Был бы дураком — не смог бы вот так просто завоевать такую девушку, как Флёр! Вот в своих собственных возможностях по этой части я нисколько не сомневаюсь, но кто-то менее экстраординарный… Нет, ну бред же! Поэтому принимаем за аксиому то, что Сириус не дурак. Это раз. Дальше. Вот он попал на ту сторону — растерянный, шокированный, и что он делает? О, нет, шагнуть обратно в Арку — это совсем дебилом нужно быть, лишённым мозгов! Тогда — правильно, он бросает в неё камень. Ну, хорошо, бросил — и камня, прилетевшего обратно, мы не нашли. Это нормально. Но дальше? Ага, дальше, понятное дело, у него, в отличие от нас с Беллой, нет припасов, поэтому сидеть рядом с Аркой…

Мы тупые!!! Я вскинулся, испугавшись, что закричал это вслух. Но нет — рядом лишь сидела вопросительно глядящая на меня Флёр, и стоял на ящиках поднос с ароматно дымящимся завтраком. Больше никого не было. Я подозрительно тронул запечённый с сыром тост.

— Я сама гётовила, — улыбнулась она. — Нё бойся, кушай!

Это вообще был подвиг — самостоятельно, по своей воле отправиться на кухню к Молли… На кухню к Молли, Сириус!!! Ради того, чтобы побаловать вкусным завтраком любимого Алекса. Сейчас у меня слёзы польются, настолько я растроган!

— Если Сириус настолько глуп, что решил потеряться… — сказал я, и она вздрогнула. Я подмигнул ей, сообщая, что это всего лишь шутка, и она снова улыбнулась. — Если он настолько глуп, то я думаю, что никогда в жизни не разочаруюсь, что дал тебе то обещание!

Она смущённо зарделась и стала поправлять платье на коленях, чтобы занять руки, а я с наслаждение закинул в рот кусочек яичницы. Шарман! Манифик! Готов сбежать в Париж первым же самолётом!

— О чём ты сейчас думал? — спросила она, искоса на меня глядя.

— В каком смысле? — переспросил я, прожевав.

— Ну, снёчала-то ты думал обо мне, — сообщила она с проказливой улыбкой. — Ты крёснел и блёднел и чуть даже не упал в обморёк, — она погрозила мне пальчиком: — О-ла-ла, и нехорёшие ведь были у тебя мысли!

Я пожал плечами. Ой, нехорошие! Сам иногда удивляюсь, откуда во мне это. С виду же — такой хороший мальчик! Спортсмен, отличник, член тайного ордена… Ай-яй-яй!.. Ай-яй-яй!

— А потём тебя словно током ударило, ты весь сёбрался и даже наморщил лоб, — она очень смешно изобразила, как именно я наморщил лоб. — Мне пёказалось, что ты чтё-то важноё придумал, нё так ли?

Я отпил кофе и поморщился — этот напиток не всегда можно спасти одним лишь мастерством. Тем более учитывая, что хотя в еде французы на высоте, но вот в кофе они не понимают совсем ничего от слова “лучший кофе — итальянский кофе!”

— Я подумал, что мы дураки, — серьёзно сказал я. — А Сириус — не дурак!

— Ты этё как понял? — осторожно осведомилась она.

— Я поглядел на тебя и понял, что Сириус — не дурак, — признался я. — А потом додумал остальное.

— Хётелось бы послушать, — попросила она.

— Гарри! — ворвалась в комнату Джинни, едва я открыл рот.

Увидев Флёр, она нахмурилась и бросила в её сторону недовольный взгляд.

— Как вчера твой день прошёл? — благожелательно спросил я.

— Ой… — ответила она, мечтательно закатила глаза и покрылась румянцем. — Что было, что было!..

— Макдональдс? — понимающе спросил я.

— Бюргер Кинг, — помотала она головой и спохватилась: — Ой, что это я? Идём же вниз, там папка пришёл!

Я украдкой послал Флёр воздушный поцелуй, обещая поговорить позже, и мы направились в общую столовую, которую про себя я звал “тошниловка”. Флёр, которой я это успел озвучить на ушко, сначала хихикнула, и потом прикрыла рот ладошкой и с осуждением на меня посмотрела. В разговоре за столом несколько раз упомянули Билла, и я встревожился. Боггарт, да “встревожился” — совсем не то слово! Он же теперь сможет протянуть к ней свои грязные… Совершенно не стесняясь. Потому, что это позволяет Сценарий. Флёр же каждый раз, как звучало имя Билла, вздрагивала и бледнела. Мне было понятно, что она сейчас испытывает — пусть и не так остро, но я это вполне разделял — сценка в Скунторпе намертво впечаталась мне в память, каждый раз заставляя сердце глухо биться в груди и наполняя меня тяжёлой, вязкой яростью.

С другой стороны — будто это одной Флёр уготованы страдания. Я представил себе жизнь Поттера в представлении Сценария. Будит тебя кто-то из Уизли — после женитьбы это будет Джиневра. Видел я её как-то с утра неумытую… Кстати, нужно воспользоваться методом имени Снейпа и выгрузить этот кошмар из головы, а потом как-нибудь подкинуть Волдеморту в Омут Памяти, как месть за Круциатусы. Нет, слишком жестоко… Так вот. Побудка — Уизли. Завтрак — Уизли. Обед… Можно догадаться, что дальше. Перед сном… Как-то, ещё до того, как я узнал, что я не Поттер, попалась мне после отбоя в коридоре Молли… Вышел, что называется, по-малому… В маске из простокваши и с парой огурцов на глазах… Если бы вовремя не успел закрыть глаза и вслепую треснуться об угол стены, то и по-большому мог бы сходить — прямо последи коридора… И всё это перемежается встречами с Артуром, бегающие глазки которого непроизвольно возвращаются к мысли о свидании с заначкой огневиски, Перси, объясняющего нам, какие мы все ничтожные букашки в сравнении с Великим Кормчим Корнелиусом, Чарли, который, конечно, отличный малый и действительно хороший волшебник, но его постоянный бубнёж про то, что перламутровы оттенок в драконьем помёте — это к дождю, не всегда оказывается… к столу, так сказать. Венцом обычно оказываются визиты того же Билла, на которого Артур с Молли просто не нарадуются, умиляясь его невыдуманным историям про его финансовые планы покорения мира. Я уж не говорю о Молли с её вездесущими дынями и липучей Джинни. В итоге, Рон в этой компании выглядел настоящим лучом света, я уж не говорю о близнецах.

Так что, неизвестно ещё, кому в итоге было бы хуже. В конце концов, то, что Флёр пришлось бы делить постель с Биллом, мне представлялось не сильно большей бедой, чем увидеть себя в постели с Джинни. Может, у неё-то психика даже и покрепче будет. Мне в голову закралась уж вовсе крамольная мысль — а что, если Дурсль невольно проявил милосердие, размозжив Поттеру голову? Нет, не работает — Поттер же в очках всё время ходил. В розовых. Может, ему через эти очки и Джинни красоткой казалась, и Артур — весёлым чудаком, и Молли — доброй приветливой женщиной…

Посиделки наконец закончились, и Флёр подала мне знак проследовать в сад — небольшой кусок дикой природы, заваленный строительным хламом и обломками маггловской техники. Только я за ней двинулся, как меня перехватил Рон.

— Рон, дружище! — громко воскликнул я, поскольку Флёр уже почти вышла на улицу.

Она развернулась и нахмурилась, а потом растворилась в воздухе, отчего у меня чуть глаза из орбит не выскочили. То-то было бы веселье потом их вслепую ловить!

— Гарри, я хотел сказать, — заговорщицким тоном начал Рон и оглянулся по сторонам: — Давай выйдем в сад… Тут такое дело…

Мы прошли наружу. Когда он попытался пробраться вглубь лабиринта из досок, кусков штукатурки, обломков мебели и ржавых тостеров, я его остановил, подумав, что даже невидимая Флёр может там наделать шума. Честно говоря, я не очень понял, зачем ей понадобилось подслушивать — но да пусть!

— Гарри, — сказал Рон, ещё раз повертев головой, выискивая потенциального шпиона. — Я волнуюсь за Билла!

— А что за него волноваться? — искренне удивился я.

Невидимая Флёр, которая обвила руками моё плечо и крепко прижалась, опять вздрогнула.

— Помнишь, в последние выходные перед тем самым экзаменом, — сказал он.

— Ну да, — пожал я плечами.

Экзамен, правда, был в четверг, а выходные… В общем, задолго до того. За четыре дня. Я был просто до невозможности занят, и мне показалось подарком судьбы внезапное исчезновение Рона на шесть часов. Или около того.

— Биллу нужна была помощь, — сообщил мне Рон. — Мы встретились в Хогсмиде, а оттуда отправились к нему…

— К нему домой? — спросил я.

Меня передёрнуло, а Флёр задрожала.

— Да, — ответил он. — Ты же знаешь, как у Билла с магией… То получается Левиоса, то не получается…

— Это всё хорошо, — согласился я, — Но нельзя ли…

— Он мне рассказал, что у него только что умерла бабушка и оставила в наследство такой вот большой сундук, — продолжил Рон.

Я сжал зубы и склонил голову, чтобы он не видел моего лица.

“Ну, тупые!” — всё же не удержался я, но к счастью меня услышала только Флёр, которая в своей невидимости по крайней мере могла себя хлопнуть ладонью по лицу и покачать головой.

— Рон, — сказал я, по-прежнему пряча лицо. — Билл ведь брат тебе, правда?

— Ну да, — с недоумением в голосе ответил он.

— И папа, и мама у вас общие? — продолжил я.

— Конечно, — согласился он.

Крепкий орешек всё-таки попался. Издалека и не подступишься. Тут нужно бить прямой наводкой. Лучше — в упор!

— И бабушки тоже наверное одни и те же, — совсем тонко намекнул я.

— Конечно! — чуть ли не с возмущением подтвердил он. — Но к чему ты мне всё это говоришь?

Мерлин, дай мне сил! Где этот Волди со своими Круциатусами, когда он так нужен?!!

— А у тебя разве умирала бабушка только что? — спросил я.

— Это грубо, Гарри, — сообщил он. — Ты же знаешь, что мои бабушки умерли уже давно!..

Всё, сдаюсь! Может, когда-нибудь. Завтра или через неделю. Может быть, до него дойдёт. Трясущаяся от безмолвного смеха Флёр почти всем весом повисла на мне, поскольку ноги больше её не держали.

— Мы туда прибыли, а у дороги в кустах стоит сундук такой… — рассказывал Рон. — Такой большой и тяжёлый… Метра два длиной, не меньше! Ну, я его Левиосой поднял и к нему домой потащил… Гарри, у него в доме столько еды! — выпучил он глаза, но видать, я как-то не так на него посмотрел, поскольку он испуганно отпрянул и быстро проговорил: — Ты не подумай, я ничего не ел! — он задрал рубашку и показал мне “кубики” на животе. — Видал? Что я, дурак — ради двухнедельной пиццы от такого отказываться!

Флёр издала неопределённый звук, и я сделал вид, что закашлялся.

— Всё хорошо? — с тревогой посмотрел он на меня, и я кивнул. — Так вот, понимаешь, с тех пор Билла так никто и не видел! А Флёр… — на его лице застыло мечтательное выражение, а из уголка рта показалась капелька слюны.

— Хорошо, дружище, — сказал я, прочистив горло. — Найдём мы Билла. Я сегодня же туда отправлюсь и всё осмотрю!

— Спасибо, Гарри, — искренне поблагодарил он. — А то мама запрещает нам…

“Запрещает” — это не то слово! На каждый шорох в доме она выхватывает палочку, готовая уничтожить сотню Волдемортов одним-единственным Оркидиусом. И размахивает палочкой, норовя ткнуть кому-нибудь в глаз. Поэтому из дома дети — ни ногой. Хотя вот через камин может забраться практически кто угодно… Кроме Санты, конечно. Чудеса!

Я перехватил невидимую ладошку, зажимая в руке, и решительно направился в крысятник.

— Гарри, — тихо позвала меня несущаяся по пятам Флёр. — Что происходит? Куда ты меня тащишь?

— Под венец, конечно же, — хмыкнул я, останавливаясь у камина, и чуть было не бросил в камин волшебный порошок.

Флёр сзади хихикнула в кулачок, став свидетельницей моей ошибки. А и вправду, куда бы меня вынесла нелёгкая, попроси я каминную сеть доставить нас “под венец”? Нет, с такими вещами лучше не шутить! А то когда-нибудь и вправду жениться придётся…

— Особняк Малфоев, — тихо сказал я.

Так же быстро мы перенеслись к нам. Ещё после первого камина Флёр “проявилась”, и теперь изучающе на меня смотрела.

— Ну? — спросила она. — И где приглашённые? Где ритуальный жрец? Крёвать, наконец?

— Уж кроватей-то в этом доме!.. Найдём, где примоститься! — отмахнулся я, продолжая кусать губы, а потом взял её за плечи и развернул к себе. — Так вот, дорогая, мы дураки — потому, что не закинули в Арку припасов сразу, как только Сириус пропал!

Она побледнела и в ужасе закрыла рот ладошкой, сразу проследив весь ход моей мысли. На глаза ей навернулись слёзы.

— Не паниковать! — встряхнул я её. — Это ещё не всё!

— То есть, если бы… Он бы прёсто дождался у Арки? — пролепетала она.

— Я сказал — не паниковать! — повторил я, ещё немного её встряхнув. — Я ещё не закончил. Ты помнишь, что ещё я тебе сказал?

— Глядя на меня, ты пёдумал, что Сири не дурак, — сказала она.

— И? — спросил я. — И?!

Она закусила губу, а потом кивнула мне.

— Да, ты прав, — согласилась она. — Если он не дурак, то прёжде, чем отправиться на поиски пропитания, он дёлжен был оставить знак. Записку, гдё его искать.

— Именно! — воскликнул я и прижал её к себе. — Именно, дорогая! А мы там на карачках всё вокруг облазали — никакого знака не было! А что это значит?

— Нё знаю, — буркнула она откуда-то из-под плеча. — А ты?

— Я пока тоже не знаю, — откликнулся я. — Но что-то это да должно значить? А?

— Пусти мёня, — приказала она, я моментально разжал руки и принялся озадаченно на них смотреть.

Я-то рукам ничего такого не приказывал! Она выскользнула, поймала мою руку, как я её буквально десять минут назад, и потащила… в сторону комнаты, где мы обычно проводили заседания. Там она осторожно вытянула из виска не очень длинного серебристого червяка и бросила его в коллективный Омут Памяти. Показалась её комната в доме, где они жили втроём с Белиндой. Тихий вечер, светильники в доме и фонари за окном… В окошко влетела потрёпанная жизнью сова и бросила ей на колени небольшой конверт.

— Что там, милая? — поинтересовалась Белинда, которая листала какой-то толстый старинный гримуар.

— Записка, — хмыкнула Флёр. — От Сири… — она раскрыла конверт и пробежала глазами по отпечатанным на машинке строчкам. — Пишет, чтё ему нужна помёщь с Клювокрылом. Я пойду, хорошо?

— Может, я с тобой? — спросила Белинда, умоляюще на неё глядя. — Всё-таки, сегодня…

Я понял — это был тот самый день. Самый ужасный день в моей жизни! День, когда я в хлам разругался со змеями!

— Даже близко к нёму не подходи, — строго ответила Флёр. — Что, если и тебя утянёт? Мы же мнёго раз уже обсудили!

Да, Флёр пока была неуязвима — Сценарий нуждался в ней и оберегал. Белинда же с точки зрения Сценария была никем. Букашкой, которую можно было раздавить. “Погибли такие-то и ещё тринадцать безымянных волшебников”. Вот-вот. Мы и вправду не раз беседовали на тему, кто собой может рисковать, а кто — нет. В итоге заключили соглашение и подтвердили его Непреложным Обетом. Конечно, Обет тоже можно нарушить — и умереть — но мы надеялись, что суицидальных наклонностей ни у кого из дорогих и близких не было.

Она встала и поцеловала в щёку… подругу? сестру? со-жену? Тепло поцеловала в щёку Белинду и зашла в камин. В гостиной дома на Гриммо было пусто.

— Кричёр! — позвала она

— Да, хозяйка! — откликнулся появившийся из воздуха домовой. — Чего изволите?

— Где хозяин, Кричёр? — спросила она.

— Дома его нет, — напыщенно отозвался домовой, развернулся и зашагал прочь.

— Флёр? — раздалось сверху, и по лестнице вихрем скатился вниз Сириус.

Я подался вперёд, пристально вглядываясь в родные черты лица.

— О, Сири! — обрадовалась она. — Тебя-то я и ищу!

— Пойдём скорее наверх, крошка! — схватил он её за руку, утягивая к лестнице. — Я так по тебе соскучился! Нужно сейчас же это исправить!

— Но Сири, ты же знаёшь, что сегодня никак?! — рассмеялась она, вырываясь. — И ещё три дня — никак!

— Как? — остолбенел он, и на лице его появилось такое же дурацкое выражение, как и меня в момент просмотра. — Как это — никак?

Ну, я догадывался, зачем он её может куда-то тащить, но почему — никак?

— Я тебе потом объясню, — шепнула стоящая рядом со мной Флёр, которая успела оценить моё ошеломление.

— Но крошка… — стал умолять Сириус, и тут из камина вывалился Римус.

— Сириус! — воскликнул он. — Привет, Флёр! Бродяга, нам пора — началось!

— Бродяга? — недоумённо спросил тот. — Какой бродяга? Что началось?

— Пойдём, не время сейчас шутки шутить, — ответил Римус, взял крёстного за шкирку и утащил за собой в камин.

Видение развеялось, и я повернулся к Флёр.

— Ну? — спросила она.

— Не считая вот этого недопонимания по поводу “никак”... — начал я.

— Постой, — вздохнула она. — Сначала я тебе кое-что расскажу…

В общем, за каких-то две минуты объяснений я стал совершенно пунцовым. Интересно, почему она мне такие вещи объясняет без стеснения, а у меня при этом уши в трубочку заворачиваются? Флёр замолкла, а я переваривал эту информацию, думая о том, что иногда незнание — благодать!

— Всё? — спросила она, заботливо заглядывая мне в лицо. — Ты уже оправился?

— Мир для меня уже никогда не будет прежним, — покачал я головой. — Может, всё-таки Облвиэйт?

— Ну разве что ради удёвольствия снова тебе это всё рассказать и любоваться на твою вытянутую физионёмию, — рассмеялась она. — Нет уж! Пёзже ты поймёшь, что это знание тебе очень дажё пригёдится.

— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо за подарок.

— Давай дальше, — подстегнула Флёр.

— Дальше? — задумался я. — Мне показалось, что он был немного… потерян, что ли? Удивился, когда Римус назвал его Бродягой, не понял, что именно “началось”...

— Кричер сказал мнё, что его нет дёма, — добавила Флёр. — И Сири никогда не называл меня крёшкой. Малышкой — да, но не крёшкой!

Сердце подпрыгнуло, чуть не выскочив у меня из груди, и я сгрёб её в охапку, не обращая внимания на протестующие писки.

— Пусти, медведь! — возмутилась она, использовав последний воздух из сдавленной мной грудной клетки.

— Флёр! Там, у Арки во время битвы, он тоже вёл себя так, словно не понимал, что происходит! — радостно закричал я. — Выглядел совершенно сбитым с толку! И на той стороне не было знака от Сириуса! И Беллатрикс сказала…

— Это был не Сири! — восторженно закричала она в ответ, где-то умудрившись вдохнуть.

Я отпустил её, и мы понеслись по комнате, отплясывая кадриль и крича во все горло:

— Это был не Сири! Это был не Сири! Это был не Сири! Это был не Сири!

— Что случилось? — завопил кто-то рядом.

Мы остановились и обернулись — в дверях стояли почти все домочадцы, исключая маму, которая ещё не вернулась из Министерства. Взмыленные после фехтования Панси с Дафной. Даже не запыхавшийся второй крёстный, сейчас служивший батарейкой для подзарядки. Прильнувшая к нему Богиня, лишь вчера сделавшая нового Дублёра Беллатрикс. Прибывший к следующей тренировке папа. И наконец, Белинда. К ней-то и понеслась Флёр, на ходу заправляя выбившиеся пряди волос и одёргивая платье. Дафна с Панси переглянулись, и я представил себе их безмолвный диалог.

“Панси, дорогая, а не кажется ли тебе странным, когда мы встречаем милого Алекса одного, без красотки в объятьях! Кстати, обрати внимание на мою новую помаду!”

“Блеск! Тебе очень идёт этот оттенок! Конечно, кажется, милая Дафна. В последнее время мне ещё и кажется непонятным, когда он эту красотку не хватает за разные части тела! А вот у меня тени какие!”

“Восхитительно! Где достала? Действительно, Алекс, не лапающий красоток — это какой-то нонсенс! Ты уже оценила мои новые духи?”

“Какой необычный аромат — дерзко и свежо! Ах, ты так права, милая, милая Дафна!”

Что за глупости они всё себе придумывают? И вовсе я не такой озабоченный пуделёк, как они только что нарисовали. Один раз, Сириус!!! Один раз стоит прийти домой измазанным в помаде — и всё, репутация безнадёжно испорчена! А может, я клубничный торт ел?!!

Флёр тем временем нежно прижималась к Белинде, что-то ей шепча, и та молча кивала в ответ, время от времени целуя в щёку. Это правильно — не все новости стоит вываливать на неподготовленного слушателя. Наконец, Флёр закончила, и уже сама Белинда объявила:

— Алекс с Флёр решили, что это не Сириус попал в Арку.

— А кто? — удивился Дэниел.

Флёр пожала плечами, обернувшись и поглядев на меня. Мой выход.

— Я думаю, что это был Билл Уизли, — сказал я.

— Зачем? — не понял он.

— Прикинулся Сириусом, чтобы взять то, что ему не принадлежит, — криво усмехнулся папа, сразу поняв, что произошло. — Объявился на Гриммо под личиной Блэка и сразу попал в жернова Сценария.

— Рояль! — восхищённо выдохнул я.

— Рояль! — согласилась Флёр.

— Потом объясню, — кивнул я змейкам, которые непонимающе хлопали ресничками.

— Вопрос, куда делся Сириус? — подал голос Дэниел. — Раз уж миссис Лестрейндж продолжает уверять, что он жив и на Земле…

— Есть одна идея, — сказал я. — Я как раз собирался её проверить…

— Я с тобой! — решительно заявила Флёр, отлипая от Белинды.

— Зачем? — спросил я.

— Затем, — ответила она, грозно сдвигая брови.

Нет, правда, теперь её даже Азкабан не удержит. Она же летит спасать любимого!