Неприкаянный 2. Камешек в жерновах

Глава 8

Удача любит подготовленных

К ночи разразилась настоящая гроза, и, как говорится, разверзлись хляби небесные. Сверху лило как из ведра, а внизу бушевал самый настоящий шторм. Окажись мы на открытой воде, и нас изрядно помотало бы, а учитывая, что крылья в такую непогоду превращаются в юфтевые сапоги для пловца, остаётся только порадоваться моему послезнанию и тому, что я заранее озаботился местом нашей стоянки.

Это был достаточно крупный валун у маленького безымянного островка в полсотни сажен в поперечнике. Он вполне способен прикрыть нас не только от непогоды, но и от артиллерийского огня. В высокую воду наша пушка едва возвышалась над ним, так что получался отличный гранитный бруствер, с которым не управиться и крупному калибру. С помощью нескольких костылей, вбитых в камень, мы намертво к нему пришвартовались, и катер лишь слегка раскачивало.

Находимся мы здесь не просто так, а в надежде изрядно испортить кровь отряду канонерок. Адмирал Того выделил его для поддержки наступления армии генерала Оку у Цзиньчжоу. Если события не претерпели изменений, то сейчас капитан второго ранга Нисияма принял решение о разделении своих сил. Менее устойчивые к шторму канонерки «Цукуба» и «Сай-Иен» направились в бухту, чтобы переждать непогоду.

Если только старуха не взбрыкнёт, утром они поспешат на помощь своим товарищам, уже вступившим в бой. И пойдут самураи кратчайшим путём, где их ожидает скромный подарок в виде заграждения из пары десятков противокорабельных мин. Очень надеюсь, что я не просчитался и угадал с направлением. Ведь этот момент мне доподлинно неизвестен.

А пока просто ждём и, как можем, спасаемся от льющихся с небес струй дождя. В смысле вахта, проклиная всё и вся, кутается в прорезиненные дождевики, а я устроился в своей небольшой каюте, где толком и не вытянуться. Зато тепло и сухо.

Кстати, это уже начинает превращаться в проблему, хотя я и попробовал устроить изоляцию, но днём тут находиться уже жарко настолько, что это чем-то напоминает парилку. Плата за выведенные за корму выхлопные трубы для обеспечения дымзавесы. Быть может, есть смысл вернуть прежние, которые будем пользовать, когда нет нужды в маскировке, и отказаться от шлюпки? Или всё же потерпеть? Не знаю. Со шлюпкой плюсы вроде как перевешивают минусы. Буду ещё думать.

Со стороны города Цзиньчжоу послышались звуки незначительной канонады. Японцы сейчас штурмуют город силами двух батальонов, и выделенные полковником Третьяковым две роты из его полка вскоре отступят на основные позиции. Я это знаю и никак не могу повлиять на происходящее. В моих силах лишь сорвать бомбардировку со стороны моря, и тут я хорошо подготовился. Ещё и сам поучаствую в полной мере…

На суше сделать получилось совсем немного. Только и того, что встретился с лейтенантом Тихоновым, командиром подвижной железнодорожной батареи. Мужику тридцать четыре, вроде и не такой старый, но отношение его ко мне такое, что если бы не рекомендация Эссена, то он со мной и говорить не стал бы. Выслушал он меня молча. Похмыкал. Спросил, всё ли у меня или есть ещё что-то. После чего попрощался, сославшись на занятость. Послал он меня, короче, вот и весь сказ. Без понятия, чего он там навоюет.

Хотя даже без ответвлений железной дороги он может ох как немало. Калибр, дальность огня и возможность маневрирования, всё ему на руку. Я даже сумел раздобыть прорезиненную ткань, из которой пошил небольшой воздушный шар, способный поднять в воздух наблюдателя в такой же подвесной, как и у парашюта. Для чего разработал и изготовил установку, выделяющую водород. Да, производительность оставляет желать лучшего, но для незначительных объёмов этого вполне достаточно. А там и надо-то сто двадцать кубов.

Спасибо, что этот заносчивый тип не стал отказываться от столь удобного средства наблюдения. Немного громоздко, не без того. И под него необходима отдельная платформа, которую, как ни странно, едва удалось выбить. И дело даже не только в ней, но ещё и в необходимости внести изменения в штатную структуру батареи. Как это ни смешно, но этот недобронепоезд приравняли к канонерке, и на это требуется едва ли не виза самого морского министра. Ему даже имя дали - «Квантун». Да здравствует бюрократизм и закостенелость, две неизменные составляющие армии и флота!

Хорошо хоть, Эссен вмешался и предложил просто прикомандировать мичмана и троих матросов из его экипажа. Не то чтобы это получилось у него просто, пришлось убеждать и доказывать. Но как-то оно всё же устаканилось, и теперь я мог быть более или менее спокоен по поводу подвижной батареи. И очень надеюсь, что она сможет зарекомендовать себя должным образом. А там, глядишь, орудия, переданные с разоружённых «Джигита» и «Разбойника» на сухопутную оборону, установят-таки на железнодорожные платформы. Да хоть теми же трёхдюймовками пусть вооружат и сделают у Артура пару-тройку железнодорожных веток. Время на это всё ещё есть.

А будь они у Цзиньчжоу, так и у меня голова не болела бы, потому что тогда Тихонов просто подошёл бы к побережью залива и отогнал канонерки. А то, глядишь, и потопил бы кого-нибудь из них. Сейчас же ему снаряды до цели не добросить, и приходится мне опять примерять на себя роль героя. Не то чтобы я был против, но, как уже говорил, на берегу мне комфортней. А я за всё время с пограничниками так ни разу и не пересёкся…

К рассвету шторм стих, и волнение уменьшилось до вполне приемлемых трёх баллов. Или даже, скорее, до чего-то среднего между двумя и тремя. В принципе, я этого и ожидал, но как успел убедиться, это всё же не мой мир, а потому такие частности, как погода, могли и измениться. Хотя ночная гроза и указывала на то, что в этом плане всё по-прежнему.

Вместе с рассветом пришёл и туман, окутавший море непроницаемым серым покрывалом. Не сказать, что не видно дальше носа, но в кабельтове уже вполне возможно потерять крупный корабль. К примеру, я точно знаю, что две канонерки и четыре миноносца сейчас движутся к берегу, где уже вовсю идёт бой, о чём свидетельствует сильная канонада.

Генерал Оку ни разу не экономит снаряды. Хотя доставлять их без железной дороги далеко не просто. До Бицзыво порядка шестидесяти вёрст, а у японцев проблемы даже с гужевым транспортом. К слову, наши подобных сложностей не испытывают, но снарядов на позициях куда меньше.

- Андрей Степанович, отдать концы, - в половине шестого утра скомандовал я.

- Есть отдать концы, - отозвался боцман.

- Котельное, как у вас? - спросил я в одну из переговорных труб.

- Котлы под парами, неисправностей нет, запас угля практически полный, - послышался доклад Родионова.

- Дмитрий, оставь всё на Тимофея, а сам готовь шарманку.

- Есть готовить синематограф, - отозвался штатный кочегар.

- Казарцев, на помощь в котельную, - приказал я сигнальщику.

По своей специальности он сейчас остался не у дел, а в предстоящем бою от кочегаров будет зависеть немало. И в то же время нужно заснять предстоящий бой в море и, насколько получится, сухопутный. Вообще я бы отправил Дмитрия на берег, но не решился на такой шаг. Там он окажется сам по себе, но будет оставаться моей ответственностью. Пусть уж лучше снимает отсюда, и то, что получится, чем попадёт под горячую руку тому же Фоку.

- Есть в котельную, - отозвался сигнальщик, не выказав и намёка на неудовольствие.

- Машинное, доложить о состоянии дел, - произнёс я в другую переговорную трубу.

- Машины и механизмы в исправности, - коротко отозвался Иванов, которому уже помогает гальванёр Дубовский.

В пять часов пятьдесят минут туман начал понемногу рассеиваться, хотя и обещал продержаться ещё минимум час. И тут до меня донёсся гулкий приглушенный взрыв. Едва я его расслышал, как невольно расплылся в довольной улыбке. Вода сейчас низкая, и вполне возможно, что подорвался миноносец, который и доброго слова не стоит. Но с самураев это однозначно собьёт самоуверенность, и они станут держаться подальше от берега. А значит, поближе ко мне.

Я оттеснил от штурвала Снегирёва, как поступал всегда, когда дело доходило до торпедной атаки. Вода за кормой забурлила, и «ноль второй» бодренько заскользил по едва волнующейся водной глади. Когда мы вышли из-под прикрытия валуна, качка усилилась, но ничего страшного. По такой волне мы пойдём вполне уверенно.

Минута, катер вышел на крыло и под перестук волн о днище понёсся вперёд, словно на ухабах. Скорость едва тридцать пять узлов, из-за частых ударов сидеть невозможно, поэтому я встал, слегка согнув ноги в коленях, точно жокей, приподнявшийся на стременах.

Я вёл катер в серую туманную хмарь, лишь приблизительно представляя себе, где именно находятся японцы. В какой-то момент стена расступилась, и в рваных просветах я увидел тонущий «Чиокай». «Акаги» отвернул в сторону и сейчас описывал циркуляцию, намереваясь не бросать товарища, и одновременно с этим вёл огонь по русским позициям. Все четыре миноносца бросились к гибнущей канонерке, чтобы снять команду.

Мины я выставил на достаточной глубине, чтобы и при малой воде палуба оказалась залитой. А тут корабль ещё и изрядный крен дал, так что на ровный киль уже не встанет. Это я к тому, что даже если палуба и останется над водой, то под таким наклоном использовать орудия уже не получится.

Как и полагал, мы оставались незамеченными до последнего момента. Миноноски заняты спасением команды гибнущего корабля. На «Акаги» внимание приковано к русским позициям. Командир канонерки сейчас наверняка рвёт и мечет, ведь это именно он пренебрёг тралением и очертя голову рванул к берегу, максимально сокращая дистанцию, чтобы продольным огнём накрыть весь левый фланг фронта русских позиций. Вот и старается реабилитироваться, вгоняя в наши окопы тяжёлые чемоданы, срывающие по несколько метров траншей.

Когда нас всё же заметили, первая торпеда упала и пошла на цель. Я уже привычно компенсировал крен катера, подправил курс и сбросил второй гостинец, после чего выкрутил руль вправо, закладывая крутой разворот. Едва развернулись к противнику кормой, как по механическому телеграфу отдал приказ на активацию дымогенератора. Проработал он недолго, ровно до того момента, как мы скрылись в рассеивающемся, но всё ещё плотном тумане.

А там донёсся и мощный взрыв, возвестивший о том, что канонерская лодка «Акаги» приказала долго жить. Корабль постройки одна тысяча восемьсот девяностого года, система непотопляемости лишь в зачаточном состоянии, и у меня нет и капли сомнений в том, что такого удара ему не пережить. Если только не прилетело в носовой отсек. Но и в этом случае командиру будет не до обстрела русских позиций.

Идти пришлось по счислению, пользуясь компасом на стальном катере, со всеми прелестями магнитной девиации в придачу. Однако я справился, выйдя точно на наш остров, и почти не промахнулся мимо уютного камешка. Ввёл катер в промежуток между берегом и валуном, вновь пришвартовавшись к вбитым стальным костылям.

- Галанцев, перезарядить самоходные мины.

- Слушаюсь, ваше благородие, - тут же отозвался минный машинист.

Мины мы перебросили сюда загодя и оставили на валуне в расчёте на то, что нам удастся уйти после первого удара и перезарядиться. Метательный минный аппарат использовать опасно даже против слабо вооружённых транспортов, что уж говорить о полноценных боевых кораблях.

Всё срослось, как надо. Миноносцы поначалу рванули было за нами, но командир отряда быстро понял бесперспективность этого занятия. Ну правда, какая погоня, когда они уступают нам в скорости минимум десяток узлов. А тут ещё и туман, пусть и поредевший, но достаточно плотный. Так что и время, и возможность для перезарядки у нас имеются.

Наконец туман рассеялся, и я не без удовольствия обозрел открывшуюся передо мной картину. Как и предполагал, «Чиокай» лежал практически на боку, крен порядка сорока пяти градусов. При этом, несмотря на прилив, из воды торчала часть его левого борта и мачты. Полагаю, что с отливом появятся и трубы, а со временем шторма добьют его окончательно.

Торпедированный нами «Акаги» затонул мористее и, судя по вертикально торчащим мачтам и трубе, встал он на ровный киль. Но его всё равно не спасти, даже если адмирал Того и пожелает этого. Сейчас японцам явно не до поднятия судов, а чуть позже шторма доберутся и до этой жертвы. Слишком мелко. И уж тем более, если буря случится в отлив.

Миноносцы уже приняли на борт всех спасённых и сейчас ведут довольно интенсивный обстрел позиций пятого полка. На борту каждого имеется по одной трёхдюймовке. Не скажу, что это ерунда, но всё же не идёт ни в какое сравнение с главным калибром канонерок. А ещё на фоне обстрела позиций пятого полка стодвадцатимиллиметровыми полевыми гаубицами так уж серьёзно этот обстрел навредить не мог.

Выкуси старая и подвинься! Конечно, всё ещё может измениться с подходом «Цукубы» и «Сай-Иен». Но появятся они только часам к одиннадцати, и две канонерки это не четыре. Так что я уже сделал много и на этом останавливаться не собираюсь.

Что ж, можно сказать, что мне просто повезло. Но удача любит подготовленных, и я расстарался от души. Сумел в полной мере воспользоваться туманом и успешно атаковать «Акаги». Провёл две минные постановки, одна из которых уже сработала в должной мере. Японцы не только потеряли одну канонерку, но и вынуждены пока вести огонь с предельной дистанции. И хотя они уже начали протраливать, приближаясь к берегу, но на это им потребуется время, которое работает на полковника Третьякова, командира пятого полка.

К тому же я занял весьма удачную позицию, и не смотри, что у меня всего лишь одна десантная пушчонка. Даже она способна наворотить таких дел, что мало не покажется даже лёгкому крейсеру. Орудия у таких кораблей расположены на палубе, и наличие щитов не больно-то спасает, когда в тесноте палубы начинают одна за другой рваться гранаты. Яркий тому пример потопленный «Тацута».

Сейчас я могу попробовать заткнуть миноносцы, которые находятся на дистанции поражения из моей пушки. Для медленной гранаты слишком далеко, и мелкая подвижная цель может успеть сманеврировать. Но у меня имеется запас дальней шрапнели собственной переделки. Даром, что ли, я столько готовился. А на небольшом кораблике укрыться практически негде. Уж орудийная-то площадка совершенно не защищена.

Но тогда я обнаружу себя перед подошедшими «Цукубой» и «Сай-Иен». Я ведь понятия не имею, что с ними случилось. Была мысль воспользоваться туманом и рвануть им навстречу. Но плохая видимость обоюдоострая штука, может как помочь, так и навредить. Поэтому сижу и жду дальнейшего хода событий, позволяя этим москитам жалить храбрых бойцов пятого полка, которых командование предоставило самим себе.

- Ваш бродь, гляньте туда, - подошёл ко мне Казарцев, тыча в сторону берега.

Я посмотрел в указанном направлении и увидел, как по центру позиции среди наступающих порядков японской пехоты вздымаются большие султаны земли. О как! Получается, батарея лейтенанта Тихонова в действии. Сомнительно, что это «Бобр». Он отметился только на левом фланге японцев, до центра ему попросту не дотянуться. Опять же, я ведь вижу висящий в небе воздушный шар с корректировщиком в подвесной. Так что никаких сомнений, это работает сухопутная канонерка.

Вячеслав Романович, бесспорно, сноб, но молодец, кладёт снаряды точно. Вот только ведёт огонь издали, и его старым пушкам до японских батарей не дотянуться, а именно этим в первую очередь он и смог бы помочь обороняющимся. Однако я его где-то понимаю. Приблизившись слишком близко, он и сам окажется на открытом месте, где его накроют японские артиллеристы. Вот если бы были проложены дополнительные ветки железной дороги и подготовлены закрытые позиции, тогда совсем другое дело. Но чего нет, того нет.

Я попытался оценить происходящее на перешейке и быстро осознал, что отсюда это практически нереально. Единственно, отчётливо видел, что пятый полк продолжает удерживать свои позиции, а генерал Фок по-прежнему не спешит к нему на выручку.

Вот интересно, если бы я грохнул его превосходительство, ход боя изменился бы? Хм. Это вряд ли. Все прекрасно видят корабли капитана второго ранга Нисияма. А значит, отдают себе отчёт в том, что японский флот присутствует в Бохайваньском и Ляодунском заливах, а потому не исключают возможности десанта в тылу русских частей. Бросить все силы на удержание позиций на перешейке, а потом не иметь сил отразить удар в спину? Плохая тактика.

Трусость, тупость или предательство Фока именно в этом вопросе ни при чём. Плохая подготовка позиций. Да, тут он виноват. Но в уже сложившейся ситуации действовать иначе он не имеет возможности. Увы и ах, но пассивность флота сыграла решающую роль в поражении у Цзиньчжоу.

Справедливости ради, бой пока не проигран. И кто его знает, чем всё ещё обернётся. Батарея Тихонова внесла немалую лепту в возможный успех. Отсутствие поддержки японцев на правом фланге тоже имеет своё значение. Хотя с этим до конца пока и не ясно.

- Ваш бродь, дым по курсу триста тридцать градусов, - отвлёк меня от изучения обстановки на берегу доклад Казарцева.