Неприкаянный 2. Камешек в жерновах

Глава 15

Великая сила синематографа

Простившись с Горским, я вновь воспользовался его катером, прикинув, что неплохо бы и самому обзавестись такой посудиной. С одной стороны, оно вроде как излишество, но с другой, на фоне моих трат это сущая мелочь. Зато у меня появится собственное средство передвижения.

Не вижу ничего дурного в том, чтобы сделать свою жизнь чуть более комфортной. Как с тем же съёмным домиком, где озаботился горячей водой, душем и ватерклозетом. Вообще не понимаю, отчего прежде не подумал об этом. Ладно ещё пролётка, её всё одно изъяли бы на нужды флота, но лодку точно не отобрали бы.

- Здравствуйте, Олег Николаевич, - встретил меня Иванов.

С пятого апреля он вступил в должность начальника мастерских, которые по привычке называли Невскими, но на деле они теперь являлись казёнными. Стоило адмиралу Макарову погибнуть, как в тот же день процессу выкупа этого производства был дан ход. Вполне ожидаемо, что часть инженеров и квалифицированных рабочих поспешили покинуть Порт-Артур, уже вовсю готовившийся к осаде. Оставшимся либо некуда было уезжать, либо они соблазнились более высокими заработками.

- Здравствуйте, Сергей Михайлович. Как наши дела? - спросил я у инженера.

- Завтра к вечеру закончим починку вашего красавца. В этот раз вы его подзапустили, - ответил тот.

- Скорее дозрели до проблем старые болячки.

- Скорее всего, вы правы, корпус «ноль второго» не предназначен для подобных нагрузок. В этот раз нам пришлось его переклепать чуть не полностью. Рабочие едва ли не сутками трудились над ним.

- Экая самоотверженность, - хмыкнул я.

- Напрасно иронизируете, Олег Николаевич. Большинство моряков, именно моряков, я не делю их на офицеров и нижних чинов, смотрят на вас и вашу команду с неприязнью, вызванной банальной завистью. Рабочим же завидовать вам нет причин, и делить им с вами нечего. Они видят, сколько сделано вами и вашими людьми, и что смогли остальные, поэтому симпатии их на вашей стороне. И стараются они не за страх, а за совесть.

- И дополнительные выплаты тут совсем ни при чём? - прищурившись, спросил я.

- Ну, от оплаты за свой труд они не откажутся, даже не надейтесь, - со смешком возразил он, а потом добавил с самым серьёзным видом: - Но если денег не будет, а катеру потребуется ремонт, отработают и совершенно бесплатно. Даже не сомневайтесь.

- Спасибо. Это приятно. Но деньги пока ещё есть, - подмигнул я.

После этого обошёл катер, пообщался с рабочими, выразил им свою благодарность. Пообещал устроить пир по окончании работ, тут же выделив боцману деньги на целого барана, которые нынче в цене ввиду начавшейся осады. Чан наваристого шулюма работягам будет как нельзя к месту.

- Ваше благородие, я фильм монтировать закончил. Позвольте показать рабочим? - попросил Родионов, отведя меня в сторонку, чтобы никто не слышал.

Вообще-то, я обещал Эссену, что первыми его увидят на «Севастополе». Но по здравому размышлению решил, что они могут быть и вторыми. В конце концов, на броненосце ко мне и моим людям относились ничуть не лучше, чем на всей эскадре. Так отчего я должен выделить их и отказать тем, кто ремонтирует наш катер, не покладая рук, не за страх, а за совесть.

- Когда хочешь крутить?

- Не дело людей от работы отрывать. Опять же, другие рабочие тоже захотят посмотреть. Вот как стемнеет, так во дворе простыню и вывесим.

- Ну что же, показывай, - решил для начала глянуть лично.

- Так пойдёмте в коморку, что мне выделили, - с готовностью предложил Родионов.

Что ни говори, а Дмитрий гений. О чём я не устану повторять. Причём такой, что способен показать как героический ореол русских чудо-богатырей, так и кровавую изнанку войны. Поэтому я лично проверяю смонтированный материал. А то ведь вместо того, чтобы поднять дух защитников, его можно и ухнуть ниже плинтуса. А этого нам и даром не нужно.

- Ну что сказать, братец, получилось просто замечательно. Смотрю на тебя и дивлюсь, чего ты в котельном отделении забыл?

- Скажете тоже.

- Скажу, Дмитрий Матвеевич, ещё как скажу. Вот закончится война, и ты у меня будешь снимать не хронику, а настоящее кино. Такое, чтобы радость дарить людям, сеять среди них добро и любовь. Чего зарделся, как красна девица?

- Да это. Не привык я, чтобы хвалили так-то, да ещё и по батюшке.

- По делам награда, почёт и уважение. Только ты особо-то нос не задирай. Авторитет годами зарабатывается, а теряется в один миг. Раз! И всё, что жил, всё зазря.

- Я запомню это, ваше благородие.

- Вот и ладно. И, кстати, как закончишь крутить здесь, не забудь со всей аппаратурой в мастерскую Горского. Пусть рабочие посмотрят, что не зря трудятся, и увидят, как их мины и снаряды громят врага.

- Это, как всегда, ваше благородие, - заверил меня кочегар.

Оставшись довольным результатами обхода, я вновь оседлал катер и отправился в город. Где и распрощался с Ивановым, велев ему прибыть сюда же к девяти вечера. Пожалуй, свожу Нину на просмотр фильма. А вообще я туплю. Ну вот что мне мешает открыть синематограф прямо здесь, в Артуре. Можно даже попробовать начать снимать игровое кино. Ну или развернуть пропаганду на тему: «Враг будет разбит, победа будет за нами».

К слову, у Родионова скопилось изрядное количество первичного материала. На «Севастополе» под моего самородка-кинооператора Эссен выделил отдельное помещение, где тот хранит оборудование с плёнками и трудится над монтажом. Это сейчас, пока катер в ремонте, по старой памяти и благодаря налаженным связям он перебрался в мастерские. Всё же не одному мне некомфортно на броненосце.

- Здравствуйте, Олег Николаевич, - встретил меня радостной улыбкой Миротворцев.

- Здравствуйте, Сергей Романович, - приветствовал я восходящего светилу медицины.

Никакой оговорки. Молодой хирург, конечно, испытывал сомнения по поводу использования моих записей, но и не подумал отказываться от них. Напротив, взял на вооружение и начал претворять в жизнь мои далеко не полные теоретические выкладки. И надо сказать, у него получалось на славу. В смысле я без понятия, как там обстоят дела с научными трудами, но уж в практической области результаты налицо.

Раненые, лечащим врачом которых являлся молодой хирург, поднимались на ноги гораздо быстрее, чем у его коллег, невзирая на их возраст, опыт и именитость. Что не могли не отметить как соратники по цеху, так и сами раненые. Слухами, как говорится, земля полнится. Поэтому уже на пути с передовой солдаты высказывали желание попасть на госпитальное судно «Монголия». Разумеется, от них тут ничего не зависело, но главное, что молва среди солдат уже пошла.

Так что осада там или не осада, а медики провели конференцию, или как там её назвать, где перед коллегами выступил Миротворцев, озвучивший свои наработки, методы и статистику. Как результат, последователи Гиппократа взяли эти изыскания и наработки на вооружение. Разумеется, не все и не дружными рядами, но нашлись те, кто решил не чиниться и прислушаться к голосу разума, а не болезненного самолюбия…

- Вы с передовой? - спросил меня хирург.

- Да. Прибыл сегодня утром. Привёл себя в порядок и к начальству на доклад. Получил сутки отдыха и вот зашёл за Ниной. Если это возможно.

- Я, конечно, без Нины Павловны как без рук, но поток раненых иссяк, превратившись в ручеёк, так что справимся, - добродушно развёл он руками.

- Чего вы так на меня смотрите? - с подозрением спросил я.

- Как? - с невинным видом поинтересовался он.

- Так, словно хотите о чём-то попросить и никак не можете решиться.

- Видите ли, переданные вами рецепты различных лекарственных препаратов на основе мёда оказались весьма эффективными.

- Я вам об этом и говорил, - согласно кивнул я.

- Поток раненых велик. И поэтому я не мог оставить весь мёд только себе. Как результат, его запасы в нашем госпитале катастрофически уменьшились.

- И?

- Мне известно, что из поездок в Чифу вы привозите порох.

- Хотите попросить меня доставить мёд?

- Медицинская служба подготовит обоснование на его приобретение, и нам точно известно, что у консула имеются средства на закупку необходимых для крепости припасов. Однако с этим возникают определённые трудности. Вы не сможете вместо пороха взяться переправить мёд. Он действительно нам необходим и расходуется необычайно быстро. Запасы, конечно же, пока имеются, но если так пойдёт и дальше, то надолго нам этого не хватит.

- Сам я доставлять его не стану. Уж простите, но у меня в приоритете боеприпасы. Однако я подумаю над этим вопросом, - пообещал я.

- Благодарю вас. Я сейчас разыщу Нину Павловну и сообщу ей о том, что у неё выходной… до завтра, - с надеждой уточнил он.

Как видно, Нина проявила себя в должной мере, и её тут ценят. Хорошо хоть, не успела засветиться в своей профессии, иначе её тут попросту не приняли бы. Уж больно не простые служат на «Монголии» сёстры милосердия. А то, что проживает невенчанной с любовником, так это вполне допустимо.

- Да, до завтра будет достаточно, Сергей Романович. Утром и мне нужно быть на корабле.

- Вот и договорились.

М-да. И ведь он не сомневается, что я обеспечу переправу мёда. Мне бы его уверенность. С одной стороны, обещать ведь не значит жениться. Но с другой, репутация штука такая, которая складывается по камешку, по капельке. И при всём негативном отношении к экипажу «ноль второго» есть ведь и те, кто к нам со всем уважением как среди офицеров, так и среди нижних чинов.

У тех же китайцев, привыкших к тому, что их всё время обманывают, у меня также появилась своя репутация. Стоит бросить клич, и работники в очередь выстроятся. Девятнадцатилетний мальчишка? Так и есть. И усов-то нормальных не имею, лишь несерьёзный пушок, но мне уже верят. Опять же, вот Миротворцев обратился ни к кому-то там, а ко мне. Так что хочешь, не хочешь, а постараться придётся.

- Олег! - помахала мне появившаяся в коридоре Нина.

Ч-чёрт, как же ей идёт форменное коричневое платье, белые платок и передник с красными крестами. Они лишний раз подчёркивают её ладную фигурку и одновременно придают ей вид скромный и непорочный. Так и хочется её оберегать и защищать. Ого. А сколько ревности во взглядах раненых, куривших у фальшборта. Похоже, красивая сестра милосердия успела украсть не одно пылкое сердце.

- Привет, - поздоровался я.

- Здравствуй.

Она обняла меня, и сразу видно, что в этом жесте нет ни капли фальши, а одна лишь неподдельная радость. Ну и беспокойство.

- Ты в порядке? - отстранившись, осмотрела она меня внимательным взглядом.

- В полном, - улыбнулся я.

- Я пытала Диму и Илью, когда они вернулись с передовой, но оба только как попки твердили, что у тебя всё в порядке, ты сыт и тебе ничего не угрожает.

- Ну вот видишь, не наврали.

- Ага, не наврали. Четыре дня не было, а осунулся, словно тебя голодом две недели морили. И пытали. Ты из морских походов куда краше возвращаешься, - ткнула она в царапины на лице и ссадины на руках.

- Так ведь там передовая, а не палуба.

- Ладно. Жив и слава богу. Какие у нас планы, о султан моего сердца? Меня моё начальство отпустило до утра.

- Предлагаю для начала пообедать в «Саратове», затем домой малость пошалить, а вечером прокатиться в рабочий городок Горского.

- А туда-то зачем?

- Родионов новый фильм смонтировал.

- Правда⁈ - воскликнула она, и её взгляд при этом загорелся.

- Ну конечно, правда. Сначала покажет в Невских мастерских, а после у Аркадия Петровича.

А радости-то сколько. Во взгляде блеск предвкушения. Всё же синематограф - это сила. И дураком я буду, если не смогу её использовать. А вообще насчёт того, чтобы начать снимать игровое кино в Артуре, всё же стоит подумать. Почему нет? Понятно, что сейчас народ валом валит и на простые бегающие картинки. О военной кинохронике на суше и на море и говорить нечего. Но отчего не ударить на опережение. Опять же, Родионов уже сейчас начнёт нарабатывать опыт. Однозначно над этим нужно подумать…

После киносеанса Нина вышла задумчивой и в расстроенных чувствах. К своему удивлению, я увидел на её щеках слёзы. Как по мне, то на экране не было ничего особенного. Вот только, похоже, что не для местных, которые не были избалованы, как я. Девушку увиденное потрясло до глубины души.

- Нина, всё в порядке? - взял я её за руку.

- И ты был там? - глухо спросила она.

- На самом деле не так страшен чёрт, как его малюют, - попробовал подбодрить её я.

- А Дима… он же снимал, когда вокруг рвались снаряды и падали сражённые солдаты. А после ещё и эта жестокая рукопашная. Господи, какие страшные вещи творятся на фронте, - восхищаясь храбростью Родионова, и в то же время под впечатлением от увиденного с болью в голосе произнесла она.

Вот тебе и здравствуй, жопа новый год. Это что же, вот эти движущиеся картинки со смешно дёргающимися персонажами произвели такой эффект? Я посмотрел на расходившихся рабочих и членов их семей. Лица у всех угрюмые, нет того оживлённого обсуждения, что наблюдалось прежде. Люди, конечно, говорят об увиденном, но шёпотом, и почти все бабы утирают уголками платков слёзы, а мужики нервно сворачивают самокрутки.

М-да. Похоже, Родионов превзошёл самого себя. И коль скоро фильм производит такой эффект на неискушённую публику, то нужно будет перемонтировать фильм. Он должен воодушевлять, а не вызывать уныние. Да охранка не просто запретит его, но нас ещё, чего доброго, и на карандаш возьмут. Так что однозначно этот фильм на полку в архив к другим материалам. Когда-нибудь он найдёт своего зрителя. Но не сегодня.

- Нина, обожди меня, пожалуйста. Я сейчас, - погладил я девушку по руке.

- Хорошо.

Оставив её, я направился к сворачивающему аппаратуру Родионову. Нужно срочно исправлять положение.

- Дмитрий Матвеевич, - позвал я.

- Да, ваше благородие, - оторвался кочегар.

- Фильм нужно будет перемонтировать, - безапелляционно потребовал я.

- Но вы же сказали, что получилось отлично, - обиженно произнёс он.

- Так и есть. Вот только вышло настолько отлично, что показать нам его не дадут.

- Вы о том, как люди потом себя повели? - кивнув на уже практически разошедшихся жителей посёлка, поинтересовался он.

- В Невских мастерских было так же? - уточнил я.

- Да. Но это же хорошо. Возьмёшь, бывало, книжку, вроде и весело, а за душу не берёт и в голове ничего не остаётся. А другую прочтёшь, так всё в тебе перевернёт, и в горле комом станет, хотя вроде и мужик взрослый, и повидал немало.

- Даже спорить с тобой не буду. Твоя правда, Дмитрий Матвеевич. Но сейчас время тех книжек, после которых легко на душе, потому как горя и страданий и без того вокруг хватает. И фильм нужен такой, который заставит душу развернуться в молодецком замахе, а не скукожиться от боли и тоски.

- Я всё понял, - задумавшись на минуту, серьёзно кивнул он.

- До утра управишься?

- Управлюсь. Я ведь сразу хотел именно такой фильм и сделать. Да потом как-то пакостно стало на душе. Вокруг столько побитых, разорванных в клочья, кровью земля пропитана, а я… Ну я и…

- Не хочу тебя ломать через колено, Дмитрий Матвеевич, и если ты не можешь…

- Могу. И понимаю, что правы вы. И сделаю всё, как говорите, потому как дело нужное. Но и не сделать этот фильм не мог.

- Вот и славно. А картину твою мы сохраним вместе с другими отснятыми материалами, и у неё ещё будет свой зритель.

Я вернулся к Нине, и мы направились к причалу. Иванов уже ожидал нас, как раз закончив подбрасывать очередную порцию угля. В общем-то, не отвлекись я на разговор с Дмитрием, и нам пришлось бы ожидать, пока котёл, бывший на подогреве, наберёт пары. Пусть Михаил и видел уже фильм в Невских мастерских, тем не менее он не упустил возможность глянуть его ещё раз. Говорю же, неизбалованный и неискушённый зритель.

- Ваше благородие, как завтра-то быть? - спросил механик, когда мы с Ниной вышли на набережную.

- К восьми утра подходи сюда же. Сначала пойдём за «ноль вторым», потом доложимся по команде и проведём ходовые испытания.

- Есть, - отозвался матрос и отчалил от набережной.

- Домой? - спросил я Нину.

- Не хочется никуда идти, - зябко поёжившись, произнесла она.

М-да. Знатно же её приложило пыльным мешком. А ведь через эти нежные ручки прошли десятки раненых, она видела боль и страдания, как, словно дети, хнычут взрослые мужики, как сильные парни становятся инвалидами. Казалось бы, после такого её невозможно пронять. Но, похоже, все виденные прежде страдания наложились на увиденное в фильме, отчего её переживания оказались на порядок сильнее, чем у тех же женщин из рабочего посёлка.

Всё же трудно переоценить силу кино. И я не я буду, если не создам самую серьёзную киностудию в этом мире. Политическая партия? Нет, этого я не потяну. Но кто сказал, что мне не под силу влиять на умы людей? Ещё как получится. Не знаю, пошёл бы я этим путём или нет, но мне встретился настоящий самородок, вложивший в мои руки мощнейшее оружие, которое сложно переоценить.