Неприкаянный 2. Камешек в жерновах

Глава 16

Рейд к Дальнему

- Поехали, - подал я знак Дубовскому.

- Есть, ваше благородие, - отозвался гальванёр.

Зажужжал электродвигатель лебёдки, и мои ноги оторвались от палубы кокпита. Наполненный купол парашюта споро потянул меня вверх. «Ноль второй» уверенно рассекал спокойную водную гладь. Ремонт ему явно пошёл на пользу. Вот только надолго ли его хватит. Что ни говори, а под подводные крылья нужен совершенно другой корпус.

Оторвав взгляд от катера, я глянул на лазурную морскую гладь. Ясная погода, отсутствие волны, незначительные глубины, благодаря всему этому я мог наблюдать дно. Хотя морских обитателей рассмотреть и не получалось. Для этого не нашлось никого хоть сколь-нибудь приличного размера. Мин я также не приметил, и это радовало, пусть мы и были в стороне от основного отряда.

Всё так. Мы тут не на прогулке. Как обычно, в общем-то. Поэтому морскими красотами я любовался недолго. Не ко времени, как говорится. Удобно устроившись в подвесной системе, сделал полный оборот, осматриваясь на предмет внезапного обнаружения японскими кораблями. Будет весьма неприятно, если они сумеют к нам подобраться. Пусть у нас и серьёзный отряд, но и не вся эскадра.

Броненосец «Севастополь», крейсера «Диана» и «Новик» в сопровождении отряда из четырёх миноносцев выдвинулись в бухту Тахе для оказания поддержки армейцам. Не то чтобы те в этом остро нуждались. После боёв за гору Хуинсан на фронте наступило затишье, и всё сводилось к незначительным стычкам небольших отрядов.

Однако Эссен сумел продавить у Витгефта этот выход, обосновав его необходимостью проверить модернизацию главного калибра броненосца. Пара дней занятий вхолостую, и расчёты орудий были готовы к практическим стрельбам. Теория без практики мертва. Нужно же посмотреть, как поведут себя механизмы в боевой обстановке. Вот только палить боевыми зарядами по щитам или в белый свет как в копейку оно как-то неправильно.

Если всё будет хорошо, то отчего бы не провести модернизацию и на остальных трёх броненосцах с такими же орудиями, пока на это есть время. Что ни говори, а два выстрела в минуту против одного дорогого стоит. Японцы как раз выдают именно такую скорострельность. Вильгельм Карлович, похоже, понимал, что уж ему-то драки не избежать. А потому дал добро на то, чтобы учебные стрельбы совместить с бомбардировкой японских позиций.

Однако Эссен проявил некоторое своеволие, и вместо того, чтобы провести стрельбы из бухты Тахе, промахнулся на какой-то десяток миль и выдвинулся в бухту Сикау. Спору нет, обстрел позиций понаделает шуму и заставит генерала Ноги суетиться, нервничать, подтягивать части в ожидании атаки русских. Но, по сути, на этом всё и закончится. А вот обстрел Дальнего это уже совсем другое дело…

На высоте в сотню сажен подъём прекратился. Я ещё раз осмотрелся. В десяти милях от нас к северо-востоку приметил четыре миноносца и две канонерки. Нас они видеть не могут из-за береговой линии. Полагаю, что японцы протралили-таки себе проход в нашем минном заграждении для вящего своего удобства. Не бегать же всё время вкруговую. Вот теперь и охраняют проход в бухту Талиенвань.

В море шесть миноносцев, три крейсера и семь транспортов. Все они разбросаны на различном удалении и движутся в разных направлениях. Если коротко, то не представляют ни опасности, ни интереса. Ну, разве только я на «ноль втором» мог бы отправиться на охоту за парочкой грузовиков и пободаться вон с тем одиноким миноносцем.

Нужно же проверить, чего стоит в бою моя новая пушка, и имело ли смысл отказываться от прежней. А то, знаете ли, обидно слушать насмешки от того же Николая Оттовича. Правда, он всё же сумел отстоять перед Витгефтом моё право на замену орудия, обосновав это тем, что основным вооружением катера всё же являются самодвижущиеся мины. За что ему отдельное спасибо.

Увы и ах, но «Варяг-02» не моя собственность. И всем как-то наплевать на то, сколько я вбухал в него своих личных средств. Меня ведь никто не заставлял и даже не просил об этом. Сам. Всё сам. А катер, между прочим, числится на балансе эскадры, и за него казной уплачено.

Потопил столько вражеских судов и кораблей, что оправдал все вложения многократно? И какое это имеет отношение к казённым деньгам? Его, к слову, и покупали как боевую единицу. И вообще если бы не эти переделки, то у «ноль второго» и близко не было бы подобных поломок.

Согласен. Дурдом. Но такова реальность. Если уж у Макарова не получилось продавить компенсацию, то что уж говорить об Эссене. Хорошо уже то, что меня не привлекли к ответу за столь вольное обращение с казённой собственностью. Я, конечно, подстраховался, но было бы желание, а уж привлечь к ответу какого-то там мичманца, даже с учётом покровительства великого князя особых сложностей не представит. Тем паче, что Кирилл укатил в столицу, получил свой орден и не вспомнит обо мне. Если на то не найдётся веская причина.

С другой стороны, в таком подходе есть зерно истины. Катер сырой, его эксплуатация сопровождается частыми поломками и ремонтом. Как прикажете принимать его на вооружение? И ведь он не был построен с нуля. Чтобы получить этого капризного уродца, пришлось испортить вполне себе штатную боевую единицу…

До Дальнего всего-то четырнадцать вёрст. День ясный, воздух чистый и звонкий, видимость миллион на миллион. Так что я могу рассмотреть всё если не в деталях, то достаточно хорошо. Вон угольный склад, выгоревший практически дотла. Подоспевший дождь сумел спасти лишь незначительную часть. Сейчас японцы активно восполняют запасы топлива, в порт регулярно заходят угольщики, а чёрная гора растёт день ото дня.

В тупиках, где я спалил вагоны, копошатся рабочие, словно мураши. И судя по всему, немалая часть подвижного состава пойдёт в утиль, как досталось и самим путям. Так что мало того, что у самураев нет паровозов, ещё и от вагонов остались рожки да ножки. Что-то там, конечно, они захватили, что-то восстановят, но в сравнении с известной мне историей, достались им крохи.

На сгоревших складах заметны уже приближающиеся к завершению ремонтные работы. Дерево-то выгорело, но кирпичным стенам ничего не сталось. Правда, я потом добавил ещё и миномётным обстрелом, но какие повреждения от него, а какие от диверсии при отступлении, отсюда не разобрать…

- Казарцев, передай на «Севастополь», что я к работе готов, - произнёс я в гарнитуру.

- Принял, ваш бродь, - послышалось в головном телефоне.

Сигнальщик передал трубку Дубовскому, а сам подступился к прожектору и начал отстукивать сообщение на броненосец. С того подали короткий сигнал, что приняли, и вскоре грохнуло носовое орудие, отправляя в полёт чугунную болванку. А чем ещё пристреливаться? Не фугасом же, в самом-то деле палить. Их не так много, как хотелось бы. А вот избавиться от чугунных болванок и вместо них в погреба загрузить что-то более существенное совсем не помешает.

Пыльное облако возникло на угольном складе. Эт-то мы хорошенько так промахнулись. Внёс корректировку. Вновь грохнуло двенадцатидюймовое орудие. Крейсерам с их смешной дальностью остаётся лишь выступать в качестве почётного эскорта. Ага. А вот теперь прилетело в порт. Нормально. Только чуть подправим.

- Квадрат двадцать пять, тридцать, по улитке семь, - произнёс я в гарнитуру.

Это я подсказал как Белому, так и Эссену. Главный артиллерист оценил, правда, с применением на практике возникли определённые сложности. Нужны качественные карты. Причём в большом количестве. А у нас и некачественных-то не хватает. За трофейные японские идут нешуточные баталии.

«Севастополь» исправно выдавал свои два выстрела в минуту из трёх стволов главного калибра. Бесполезные болванки? Ну, я бы не сказал. Припоминая японскую бомбардировку Артура, скажу, что вреда от неё было немного. Зато каков был психологический эффект. Вот и здесь важен не столько причинённый урон, сколько сам факт бомбардировки морской базы японского флота.

Впрочем, помимо психологического фактора, получилось ещё и нанести вред. Одна из болванок влетела в выстроившиеся рядком четыре номерных миноносца и прошила один из них насквозь. Тип кораблей я по очертаниям определил, а вот какой из них попал под раздачу, уже не понять.

По тем же координатам выпустили ещё с десяток болванок, но добиться попаданий больше не получилось. Три кораблика отдали швартовы и поспешили покинуть опасное место. Подбитый остался, быстро кренясь на правый борт, но попасть в него ещё раз это уже вряд ли.

Другие боевые корабли стояли подальше, и достать до них у «Севастополя» попросту не получилось бы. Поэтому я навёл его на транспорты. У причалов их стояло шесть штук, и они сейчас активно разгружались. Вот на одного из них я и нацелился.

Болванки взметали пыльные облака, разбрасывая комья земли и бетонную крошку пирса, вздымали водяные столбы, но, взяв цель под накрытие, никак не могли попасть в сам пароход. Наконец сразу два попадания. Три промаха и снова в яблочко. Похоже, разбило топку одного из котлов, а иначе с чего бы к молочно-белому пару добавились жирные бурые клубы дыма. Или Эссен всё же перешёл на фугасы? Не надо бы.

- Казарцев, передай на «Севастополь», наблюдаю движение на рейде Дальнего. Выдвигается отряд из трёх крейсеров: броненосный «Якумо», лёгкие «Касаги» и «Такасаго». А нет, четыре. Ну надо же, твою в перехлёст через колено. Старый знакомый, - рассмотрев появившийся из-за портовых кранов корабль, не сдержался я.

- Только не скажите, что это «Асама», ваш бродь, - раздался в телефоне заинтригованный голос Казарцева.

- Он гадёныш и есть, Илья. Жив, здоров и дымит бодро. Прямо неубиваемый какой-то.

Если что, то силёнок у японцев с запасом, не смотри, что у нас броненосец. Даже лёгкие крейсера имеют на вооружении по два восьмидюймовых орудия плюс по четыре на броненосных, и возможность использовать их все в бортовом залпе. По итогу это двенадцать орудий крупного калибра. Более чем серьёзно. И Цусима это вполне себе подтвердила.

К крейсерам присоединились сразу два отряда миноносцев, о чём я тут же сообщил Эссену. Ожидаемо они направились кратчайшим путём к охраняемому проходу. Ну что же, как говорится, цып-цып-цып. Миноносцы Елесеева на вероятном направлении как раз разбросали с пару дюжин мин. Глядишь, кому и повезёт.

Наш же отряд тем временем начал движение по направлению к Артуру. Эссен решил излишне не геройствовать, что я целиком и полностью поддерживаю. Нам ещё предстоит бой в Жёлтом море, на который я, собственно говоря, и делаю ставку. Если удастся потопить хотя бы один корабль, это уже будет каким-никаким подспорьем для второй эскадры. А благодаря устойчивой связи ещё и «Рюрик» останется в строю, так как Владивостокский отряд не попадёт под раздачу. А значит, крейсера выйдут навстречу Рожественскому.

Конечно, в то, что войну получится выиграть, мне откровенно не верится. Но возможность внести кое-какие изменения в расклады вполне себе допускаю. Некоторые из них, между прочим, наблюдаю прямо сейчас. Хотя и не поручусь в длительности их эффекта.

Я не стал спускаться, продолжив наблюдение за противником. И должен был отметить слаженность действий самураев. Радиосвязь у них на высоте. Причём не то что по сегодняшним меркам, а в принципе. Двигавшиеся в различных направлениях боевые корабли слаженно разворачивались и брали курс на перехват нашего отряда. Не то чтобы я допускал, что им это удастся, у нас всё же солидная фора. Но если случится какая-нибудь задержка, то бой вполне вероятен. И расклад будет точно не в нашу пользу.

Хотя-а-а-а. Стоит мне занять место наводчика на «Севастополе», и вполне возможны варианты. Не в смысле, что нам удастся вырваться. Если уж вцепятся в холку, то трепать станут нещадно. Но появится реальный шанс отправить на дно хотя бы один броненосный крейсер. И тут уж без разницы, когда это будет сделано, сейчас или через месяц.

Если обменяемся баш на баш, то на соотношение сил в будущем бою потеря одного броненосца не скажется. А случись мне отправить в длительный ремонт ещё одного, то ситуация даже улучшится.

Хм. А вон и тот самый миноносец, который я рассматривал как приемлемую цель для боевого испытания безоткатки. И тоже несётся на всех парах нам на пересечку. Понятно, что он не сумасшедший и не собирается ломиться в торпедную атаку средь бела дня. При всей хвалёной шпионской сети японцы до сих пор не раздобыли секрет наших дымогенераторов и парашютов. Нет, правда. Сам в шоке. Получается, как бы мы не костерили наших жандармов и раздолбайство моряков, секреты всё же как-то охраняются.

- Илья, Снегирёву курс сто одиннадцать. Самый полный.

- Есть курс сто одиннадцать, самый полный, - отрепетовал сигнальщик.

- Передай на «Севастополь». Наблюдаю одинокий миноносец. Идёт на пересечку. Предполагаю радио на борту. Иду на перехват.

- Есть передать на «Севастополь». Наблюдаю одинокий миноносец. Идёт на пересечку. Предполагаю радио на борту. Иду на перехват.

Вообще вот такое дублирование команд порой вымораживает. Но с другой стороны, можно не только убедиться в том, что твой приказ понят, но ещё и, услышав его со стороны, убедиться в правильности принятого решения. Не знаю, как у других, но со мной это работает именно так. Хотя конечно, подобные повторы допустимы, только если позволяет обстановка. Когда припекает, то тут уж не до изысков.

Я ощутил, как «ноль второй» начал набирать ход, уплотнился набегающий на меня воздушный поток, и как результат, высота моего полёта немного просела. Тем не менее это не помешало мне продолжить наблюдение и делать соответствующие выводы относительно складывающейся обстановки. Впрочем, всё по-прежнему оставалось неизменным, и даже тот факт, что японский миноносец выйдет на нас раньше остальных, ничего не менял. Только и того, что адмирал Дэва будет знать о нашем местоположении.

Наконец мы сблизились достаточно, чтобы дымы миноносца стали видны с палубы катера, и я приказал опустить меня.

- Прикажите готовиться к абордажу? - спросил Харьковский, когда я высвободился из подвесной.

- Нет, Андрей Степанович. Хочу проверить нашу новую пушчонку. Учебные стрельбы это одно, но чего она стоит, можно узнать только в настоящем бою, - наблюдая за тем, как Казарцев и Дубовский сворачивают купол парашюта, ответил я боцману.

Комендоры Ложкин и Будко молодцевато вытянулись на баке у безоткатки, занявшей место пушки Барановского. Эта игрушка им откровенно понравилась своими мощными боеприпасами. Шутка сказать, но могущество заряда в гранате и количество пуль в шрапнели превосходило прежние наши снаряды в четыре раза. А серьёзные игрушки в руках военных всегда возбуждают только одно желание - как можно быстрее испытать их в деле.

- Всем надеть каски и облачиться в броне и спасательные жилеты. Пошевеливайтесь, братцы.

Я успел убедиться в эффективности как первого, так и второго, а потому всякий раз в боевой обстановке команда надевает защиту. Хотя удобства это, конечно же, не добавляет, но лучше уж малость потерять в подвижности, чем получить горячий кусок зазубренного металла или шрапнель. Правда, от винтовочной пули он не спасёт. Если только не с дистанции в одну версту. Но уже сейчас доля ранений и погибших в результате артиллерийского обстрела значительно превосходит потери от стрелкового оружия. Так что наличие такой защиты гораздо лучше её отсутствия.

- Родионов, - постучав по крышке люка котельного отделения, позвал я.

- Я, ваше благородие, - выглянув наружу, отозвался кочегар.

- Оставь у топок Врукова, а сам вооружайся камерой. Нужно заснять работу нашей пушки.

- Есть, - коротко отозвался тот.

Имеются, конечно, сомнения в том, что в военном ведомстве хоть кто-то почешется. Но если хотя бы здесь, в Артуре, возьмутся использовать, это будет большим подспорьем. Патронов соответствующего калибра на складах ещё много, в крайнем случае можно будет их снаряжать гранатами и шрапнелью от полевых восьмидесятисемимиллиметровых пушек. Зато на выходе компактность, мобильность и возможность использования как в качестве пушки, так и миномёта.

Не факт, что получится. На фоне сплошных разочарований в это откровенно не верится. Но вдруг что-то да выгорит. Как говорится, надежда умирает последней. Ну а если нет, то и хрен с ними. Прокат фильма в любом случае принесёт мне даже не столько прибыль, сколько имя.

Вот как только решил сделать серьёзную ставку на кино, так сразу нарисовал логотип «Владивостокской киностудии» с корабликом на манер «Одесской». И первый фильм, тот, что Родионову пришлось отредактировать, вышел именно с такой заставкой. Нас должны знать, узнавать и отличать.