Неприкаянный 2. Камешек в жерновах

Глава 27

Гладко было на бумаге

Ну, насчёт пары суток это я изрядно так погорячился. На подготовку ушло четверо. Причём одобрение Скрыдлова получили сразу. Эти дни ушли на то, чтобы его превосходительство смог разработать подробнейший план похода. Ох и дотошный дядька. Мало того, что расписал всё в мельчайших деталях, так ещё и в нескольких вариантах. Как будто в этой жизни можно всё предусмотреть.

Вице-адмирал расписал даже мою роль в предстоящем деле. Вызвал меня к себе и лично беседовал, мучая вопросами и выслушивая мои доводы. После организовал стрельбы с «Новика». Оно и я пристреляюсь, и способности свои продемонстрирую. Надо сказать, вице-адмирал был серьёзно так удивлён.

А вообще на меня он произвёл достаточно позитивное впечатление. Серьёзный такой и обстоятельный дядька. Богобоязненный и в меру жёсткий. Я о нём читал всё больше в негативном ключе, но, как ни странно, у моряков он пользовался уважением. Ну и боевым кораблям не давал застояться в порту.

Уже через месяц после боя в Корейском проливе крейсера починились и вновь вышли в море. Эссен также рвался в дело, но «Севастополь» остался у стенки, хотя и имел вполне сопоставимую скорость с «Рюриком».

Пять крейсеров сделали изрядный крюк и, пройдя проливом Лаперуза, вышли в Тихий океан. Хорошенько пошумели вдоль южных берегов Японии, утопив восемь пароходов с контрабандой и прихватив один угольщик. Впрочем, его они также утопили, не имея возможности увести приз. Зато перевозимый им уголь пополнил ямы кораблей и увеличил срок их крейсерства.

Второй выход получился не таким удачным. На этот раз Безобразов опять сунулся в Корейский пролив, и его подловили в двадцати милях северо-восточней Цусимы. Драка вышла жаркой, но несмотря на значительные повреждения, удалось обойтись без потерь, хотя теперь кораблям и предстоял длительный ремонт. «Новику» в этом плане повезло, так как по нему практически не стреляли…

Впрочем, нельзя отнести задержку только на счёт командующего. Мне для изготовления достаточно компактной радиостанции потребовалось три дня. А потом ещё день на отладку оборудования. Конечно, я мог бы управиться и быстрее, но так уж вышло, что имелись и другие вопросы. Разумеется, я делегировал их решение как своей команде, так и нанятым специалистам. Но всё же постоянно держал руку на пульсе.

Вернее, делал я сразу два комплекта, так как собирался радиофицировать миноносец «Бойкий». Ему предстояло снять меня с «Форели» и переправить на «Новик», а для этого нужна связь. Елесеев протестовал против этого, настаивая на установке телеграфа на «Выносливом», несущем брейд-вымпел командира отряда. Но был вынужден уступить, ведь не исключено, что «Бойкому» для подбора меня придётся оторваться от основных сил, а командиру покидать свой отряд всё же нельзя.

Кроме того, провели четыре учебных пуска торпед с помощью вкладышей. И результаты меня вполне удовлетворили. Минные аппараты были установлены с должной точностью, и самодвижущиеся мины легко укладывались в заявленные допуски по точности. Разве только дальность у них возросла на пару кабельтовых, я по своему обыкновению и в нарушение инструкций закачал в баллоны чуть больший объём воздуха.

Ну и под занавес изготовили складную стремянку высотой в четыре метра, которая крепилась на палубе подводной лодки. Так себе средство наблюдения, но это куда проще, чем увеличивать высоту обрубка, именуемого перископом. А мне нужно хоть на сколько-то подняться повыше, чтобы отодвинуть горизонт и увеличить обзор. Увы, но в намечающемся деле без визуального контакта никак не обойтись…

К западному входу в Корейский пролив шли двое суток. Тащить на буксире подводную лодку оказалось не так уж и просто. Да ещё и волнение поднялось, и пришлось чуть замедлиться. Проветривание же помещений вообще превратилось в тот ещё аттракцион. Система вентиляции тут тупо не предусмотрена и осуществляется путём открытия единственного люка на рубке.

Тесноту на лодке вообще описать невозможно. Аккумуляторы занимают едва ли не всё внутреннее пространство. Плюс механизмы, и под экипаж вообще ничего не остаётся. А нас тут, на секундочку, четверо. Вообще жесть. Было бы время, я ещё мог бы что-нибудь придумать и модернизировать. Но его-то как раз и не осталось, потому приходится довольствоваться не просто малым, а минимумом.

Кстати, я вдруг осознал, какую глупость сотворил. В смысле тупо не подумал в эту сторону, а ведь мог бы, йолки. Но голова оказалась занята другим. Имелся у меня шанс подкузьмить джапам и помочь нашим. Хорошо так помочь. Настолько, что они и без моего непосредственного участия подсыпали бы перца под хвост адмиралу Того.

Я о подводной лодке Джевецкого, которую в реале так и не смогли поставить на ход, хотя и пытались. Но ведь пробовал не я с моими знаниями. Да и офицеры, занимавшиеся этим, не имели моих финансов, чтобы обеспечить заинтересованность работников Невских мастерских. А двигались они в правильном направлении, пытаясь установить на лодку ДВС.

И ведь я прекрасно знал о попытке Налётова построить подводный заградитель. Видел, как Миллер пытался вдохнуть жизнь в лодку Джевецкого. Но вот как-то даже не думал в ту степь. Возможно оттого, что у меня под рукой был катер, и голова была забита совершенно не тем. А главное, я ведь не верил в то, что Артур можно отстоять. Как, впрочем, не верю и сейчас.

И очень даже зря. Уж при обороне-то крепости, когда речь о радиусе действия не более десятка миль, этой лодочке было бы, где разгуляться. И нет нужды городить огород, ввязываясь в авантюру за пять сотен миль от ближайшей базы во Владивостоке, имея в двадцать раз меньший запас хода…

Шли кильватерным строем. Головным «Новик», за ним три миноносца. Четвёртый держался в стороне, время от времени разгоняясь и поднимая в воздух наблюдателя на парашюте. Не хотелось бы внезапно оказаться в ловушке. А так отличный обзор, позволяющий прикинуть соотношение сил и принять решение на отход или сближение.

- Ваше благородие, с «Новика» передают, обнаружен противник, - сообщил рулевой, находившийся у штурвала в рубке.

Люк закрыт, проветривали не так давно, поэтому в лодке сухо и относительно тепло. Что ни говори, а с отоплением тут полный швах, поэтому свитера наше всё, но и так мы постоянно чувствуем прохладу. В бушлате же тупо не развернуться. Не будь «Форель» единственной подводной лодкой во Владивостоке, ноги бы моей не было на её борту.

Хорошо хоть, весь экипаж сюда забрался только на подходе к цели, а так дежурили по вахтам. Подходил «Бойкий» и производил смену. Заодно отработали и переход с подводной лодки на миноносец…

Рулевой смотрит в четыре небольших иллюминатора, и передача ведётся с помощью светового семафора. Начни мы использовать радио, и нас сразу услышат. Учитывая же то, что на русских кораблях установлено радио Попова с радиусом в двадцать пять миль, самураям сразу станет понятно, что мы не так уж и далеко от них.

- Подробности есть? - спросил лейтенант, не спеша занять место рулевого, как и влезать в рубку, там и одному тесно дальше некуда.

- Четыре крейсера с миноносцами, развёрнутые в наблюдательную сеть. До ближайшего дистанция двадцать миль. «Новик» поворачивает и начинает сближаться с правофланговым, ближе к корейскому берегу.

Вот и началось. Хорошо хоть, море сегодня спокойное, не то была бы нам радость. Не то чтобы выполнить задачу было бы невозможно, и мы отступились бы. Но кому добавят настроения дополнительные сложности. Опять же, мне ведь забираться на стремянку, а это и сейчас не так чтобы и просто, а уж при волне так и говорить не о чем.

Примерно через час мы отдали «Новику» буксировочный трос, как отсоединили и кабель, посредством которого наши аккумуляторы были на постоянной подзарядке. В бою всё же лучше иметь полный заряд. Выдерживая средний ход в три узла, мы двинулись следом за всё удаляющимся и постоянно увеличивающим скорость крейсером. Миноносцы легкокрылой стайкой умчались вперёд навстречу появившимся дымам.

Боцман помог мне установить стремянку, после чего я взобрался на неё, как на насест. Горизонт, конечно, отодвинулся, но в пределах видимости были всё те же дымы. Ну и как тут ориентировать Шульца?

Не доверяя командиру лодки, я сам вооружился секстантом и определил наши координаты. Мне нужна абсолютная точность, чтобы сориентировать «Новик». А меж тем вдали послышались звуки первых выстрелов.

Я вскинул бинокль и попытался что-то рассмотреть. Тщетно. Только дымы. Ничего не поделаешь, остаётся лежать в дрейфе, отдавшись на волю морского течения и экономя заряд батарей. Сведений от Шульца пока нет, и самое разумное - это не отсвечивать.

Сам я и не думал делать бесполезные запросы и привлекать к себе внимание японцев. Обидно, конечно, но у самураев радиостанции лучше наших, и стоит им засечь наш радиообмен, как они забьют эфир помехами. Впервые в Артуре это использовали мы, но наш противник быстро учится.

Наконец на горизонте появился силуэт «Новика». Однако делать выводы пока ещё рано, потому что я не вижу крейсер противника, находящийся относительно нас значительно левее него. Со своего насеста только дымы и наблюдаю. Впрочем, чтобы выдать направление движения, уже вполне достаточно.

- Ваше благородие, курс сто двадцать. Самый полный, - произнёс я в гарнитуру.

Глупо бы было не воспользоваться уже проверенной схемой телефонной связи. Ну и что с того, что расстояние всего-то в несколько метров. А если плохая погода, тогда что? Драть горло сквозь шум ветра и думать, правильно ли тебя поняли?

- Принял. Курс сто двадцать. Самый полный, - отозвался лейтенант.

Вообще-то, не очень хорошо получится, если мы окажемся между дерущимися. Шального снаряда я не опасаюсь, так как бой наверняка ведётся на дистанции порядка тридцати-сорока кабельтовых, ну или пяти-семи вёрст. Дальность хода наших торпед самого нового образца, да ещё и с повышенным давлением в баллонах, полторы. Даже если стану стрелять с дистанции в три кабельтова, то мне нечего опасаться недолётов. А вот обнаружить нас очень даже смогут, потому что внимание противника окажется сосредоточенным как раз в нашем направлении.

Ещё немного, и появился силуэт японца, а на горизонте несколько дымов. Один погуще, остальные пожиже. Судя по всему, ещё один крейсер и как минимум четыре миноносца. Признаться, расклад даже лучше, чем ожидался. И «Новик» упорно тянет к назначенной точке, имея противника по правому борту. Тот, не желая разрывать дистанцию, так же смещается к корейскому берегу. А значит, сам сокращает дистанцию между нами.

Теперь главное - нам не перемудрить и не оказаться по его правому борту. С одной стороны, меньше шансов, что с той стороны нас обнаружат. С другой, велика вероятность выпустить его из зоны поражения наших торпед. И прекратить смещение «Новика» к корейскому берегу не получится. Уж больно лихо давит на него японец.

Я вновь вскинул бинокль и всмотрелся в силуэт вражеского крейсера. Да быть того не может? «Цусима»! И в известной мне истории он изрядно навалял «Новику» у Корсаковского поста на Сахалине. И здесь вылез как чёртик из табакерки. Вот же неймётся старухе. Впрочем, сейчас условия немного отличаются, так как «Новика» сопровождают миноносцы. В бой они не лезут, слишком уж болезненным окажется прилёт стопятидесятимиллиметрового фугаса.

Зато «Властный» время от времени активирует дымогенератор, укрывая «Новика» от противника и сбивая тому прицел. На нашем крейсере имеется и своя дымзавеса, но использовать её на полном ходу не получится, так как шлейф будет оставаться позади.

М-да. Полный ход. От прежних двадцати пяти узлов не осталось и следа. Машины, котлы и механизмы за время войны поизносились, и сегодня он хорошо, как выдаст двадцать два. Впрочем, и этого достаточно, чтобы оторваться, но Шульц придерживается плана и не спешит убегать, подманивая противника под удар. Ну или «Новику» всё же досталось ничуть не меньше, чем в прошлый раз. Тогда для получения фатальных повреждений хватило одного часа боя и дюжины попаданий. И дистанция вполне сопоставима.

Я всмотрелся в наш крейсер, вновь входивший в стелющийся по морю шлейф молочно-белого дыма. Вроде никаких повреждений не вижу. Ну и хорошо. А как тут у нас с «Цусимой» дела обстоят? А неплохо. Неплохо. Активно так сближаемся. Причём и он смещается всё сильнее. Получается, что Шульц ведёт корабль грамотно на заранее оговорённую точку, и в корректировке необходимости нет, а значит, и радио теребанить незачем. Все огрехи мы сможем и сами поправить.

- Ваше благородие, курс шестьдесят градусов. Самый полный, - прикинув примерную скорость, расстояние и получающийся угол сближения, выдал я.

- Ты там белены объелся, Кошелев? Это же, считай, в обратном направлении.

- Просто делайте, что говорю, ваше благородие.

- Нам с японцем сближаться надо, а не убегать от него.

- Да не успеем мы сблизиться на встречных курсах. А ещё чуть протянем, и уже на обратном ничего не получится.

Мой «вычислитель» в голове отстукивал теряемые секунды, словно метроном, не предвещающий ничего хорошего. Дать бы этому командиру пяткой по кумполу, затолкать идиота внутрь и самому встать к штурвалу. Но в перископ я сейчас ничего не увижу, слишком далеко, а в том, что ещё потребуется корректировка, сомнений никаких. Этот же… лейтенант, м-мать! Он, вишь ли, на двадцать пять лет старше меня и, понятно, умнее. Вообще он ещё долго держался. Вот только прорвало его совсем не вовремя.

- Тимофей Леонидович, курс пятьдесят шесть градусов. Самый полный. Просто поверьте, - скорректировал я прежние данные.

- Есть курс пятьдесят шесть градусов, - с небольшой заминкой всё же ответил он.

Убедившись в том, что мы идём верным курсом, я спустился на палубу и начал разбирать лёгкую стремянку, склёпанную из гнутого кровельного железа. Уложив и закрепив её на верхней палубе, по которой время от времени прокатывалась морская волна, я подошёл к рубке.

- Матрос Кошелев готов принять управление, - в очередной раз прикинув направление, произнёс я.

- Проходи, - зафиксировав штурвал, спустился и посторонился лейтенант.

Я быстренько задраил крышку рубки и взял было управление лодкой на себя, как снизу послышался требовательный голос командира:

- Долго возишься, Кошелев. Спускайся.

- В смысле спускайся? - не понял я.

- В том и смысле. Немедленно вниз.

- Но…

- Я кому сказал!

- Есть.

Появилось было желание послать его к Бениной маме. Ведь если сейчас потопят «Новик»… Ну, потопят и потопят. Есть четыре миноносца и «Бойкий» с радиостанцией. Уж нас-то всяко-разно найдут и спасут. А вот если я устрою бунт на корабле, тогда разжалованием точно не отделаюсь.

Дальше я в деле уже не участвовал. Выполнял штатные обязанности гальванёра. А ещё и вздрагивал всякий раз от близкого разрыва. «Форель» то уходила на глубину, и тогда разрывы слышались где-то значительно выше нас. То вновь всплывала под перископ. Неприятно, конечно, но я учитывал возможность обнаружения и необходимость погружения с помощью рулей глубины. Это и необходимость внесения поправок в курс непременно увеличит время выхода на цель. Но, как уже говорил, мною это было предусмотрено.

- Открыть крышки минных аппаратов! - наконец приказал командир.

- Есть открыть крышки минных аппаратов, - гаркнули мы с одним из матросов и налегли на рычаги.

Томительное ожидание с полминуты, не меньше, и послышалось то ли гулкое шипение, то ли утробный хлопок, и маленькая субмарина вздрогнула, исторгнув тяжёлую сигарообразную торпеду. Ещё один хлопок, и следующая рыбка ушла к цели.

Секунды шли. Мой внутренний хронометр безжалостно отсчитывал время. Я понимал, что не знаю, в какой позиции находилась лодка, а потому в этих расчётах нет смысла. Если только речь не о полной выработке воздуха в баллонах высокого давления. Сиречь о промахе.

Твою м-мать! П-придурок хренов! Ну вот какого ты влез⁈ Захотелось ему славы, йолки. Господи да не стал бы я выпячиваться, стучать себя пяткой в грудь и орать на всех углах, что это я сделал. Вся слава досталась бы командиру. Забирай, не жалко.

Я собирался взять упреждение, уйти под воду и подкрасться к противнику без перископа, оставаясь необнаруженным. Затем всплыть на несколько секунд, осмотреться и снова уйти на глубину. Моя память позволяла мне действовать быстро и остаться незамеченным. У фон дер Рааб-Тилена такой возможности нет. Он несколько раз всплывал и достаточно долго шёл под перископом, чтобы оказаться обнаруженным. Ну и, конечно же, командир «Цусимы» предпринял соответствующие меры уклонения.

Да чего уж теперь-то. Всё. Запас воздуха у торпед вышел. Мы промахнулись. В каком состоянии «Новик», я не знаю. Но ему сейчас лучше бы уходить на всех парах. Нас уж как-нибудь подберут после. Ну а что касается «Форели», то гребём в подводном положении дальше. Судя по звукам винтов крейсера, доносящимися сквозь обшивку, тот достаточно быстро отдаляется, а значит, вскоре можно будет и всплыть.