Неприкаянный 2. Камешек в жерновах

Глава 11

Эссен опять озадачен

«Ноль второй» легко поднялся на крыло, быстро набирая ход. Потеря сотни пудов веса на скорости сказалась самым положительным образом, и мы неслись над водной гладью летнего моря. Пока не вышли за пределы японского охранения, держали максимальную скорость, но как только опасная зона осталась позади, снизили её до крейсерских двадцати четырёх.

Едва встали на крыло, как я влез в подвесную парашюта. Нужно же посмотреть, чего мы там наворотили. И увиденное мне понравилось. Город особо не рассмотреть даже с помощью мощного бинокля, однако невозможно не увидеть четыре серьёзных пожара. И это хорошо. Хотя то обстоятельство, что с борта катера разброс мин оказался слишком уж большим, уже не радует.

В Артур мы прибыли, когда окончательно рассвело. Я зарёкся подходить к крепости ночью. Береговые батареи с завидным постоянством принимали возвращающихся за японцев и норовили открыть огонь. У артиллеристов это едва ли не самое любимое занятие. Ага.

- Разрешите доложить, ваше превосходительство, мичман Кошелев, - вскинув руку к обрезу фуражки, вытянулся я.

- Докладывайте, мичман, - милостиво разрешил контр-адмирал Лощинский.

- Катер «Варяг-02» из рейда вернулся. Во время выхода столкновения с противником не имел. Произведена успешная бомбардировка порта Дальний сотней артиллерийских мин. Посредством последующего воздушного наблюдения выявлено четыре крупных пожара. Более точных сведений относительно нанесённого японцам ущерба не имею.

- Значит, стоящая оказалась идея с этим вашим миномётом в пять дюймов?

- Полагаю, что так и есть, ваше превосходительство.

- Как бы узнать о результатах?

- Тут нужен пленный или шпион в стане японцев, а иначе никак.

Миновали те дни, когда я приплачивал Лощинскому за возможность воевать так, как мне вздумается. Впрочем, и «ноль второй» теперь не был постоянно прикомандирован к отряду подвижной береговой обороны. Эссен ограничивался лишь выделением нашего катера под конкретные задачи. Я, конечно, согласовывал с адмиралом свои действия, но по большей части всё же скорее ставил его в известность, а тот предпочитал со мной соглашаться.

С чего бы мне такие вольности? Да с того, что благодаря мне его превосходительство получил возможность повесить себе на грудь парочку орденов да засветиться непосредственно перед его императорским величеством. Уничтожение японского отряда канонерок приписали именно ему, и подобный успех не мог обойти вниманием лично император. Мне, к слову, две канонерки, подорвавшиеся на минах, в актив так и не пошли. Что же до другой парочки, то за их потопление меня наградили золотым кортиком с надписью на эфесе «За храбрость».

Не то чтобы весь из золота, но эфес имел позолоту, и я имел право полностью изготовить его из драгоценного металла. Чего делать не собирался. Я и позолоченное не носил бы, но тут уж не поймут-с.

А вообще со мной всё ни слава богу. По сути, в запасе у командования остались лишь два ордена, Станислава первой и Анны третьей степени. Дальше только повышать в звании, что вообще ни в какие ворота, так как я в мичманах менее года. Хотя как вариант, можно, конечно, шинелькой с царского плеча или именьицем каким. А! Вот ещё! Титулом одарить. Короче, пусть ломают голову. Ага.

- Разрешите, ваше превосходительство? - заглянул в кабинет адъютант.

- Что у вас? - спросил его контр-адмирал.

- Сообщение о том, что в бухту Тахе вошли японские миноносцы для обстрела наших позиций. Армейцы запрашивают помощь, - доложил лейтенант.

- Ясно. Объявите сбор по отряду миноносцев. Готовиться к скорому выходу.

- Вы сами поведёте отряд? - уточнил адъютант.

- Да, я подниму флаг на «Выносливом».

Ну что же, удачи, ваше превосходительство, а мне позвольте умыть руки. Получив жест, позволяющий удалиться, я вновь вскинул руку к обрезу фуражки и, сделав чёткий поворот кругом, поспешил покинуть кабинет временного начальства, которое мне теперь опять не начальство. Пока.

Впрочем, на этот раз я надолго выбываю из обоймы. Корпус катера вновь нуждался в ремонте, и тот снова ляжет на мои плечи. Ну или на мой кошелёк. Хорошо хоть, со средствами нет сложностей.

Я всё же прокатился в Инкоу за комплектом беспроволочного телеграфа для Артура. Теперь у крепости есть устойчивая связь с консульством в Чифу, через которое отправляются телеграммы в Россию. Очень надеюсь, что в этой реальности Владивостокский отряд крейсеров не угодит в переплёт.

Однако это вовсе не значит, что прекратилась бумажная переписка. И догадайтесь, на кого возложили обязанности по доставке этой корреспонденции? Ну конечно же, на самый быстроходный катер, уже успевший себя зарекомендовать настолько, что за ним началась целенаправленная охота адмирала Того.

Личным врагом командующий объединённым флотом меня не назвал, много чести, но высказал пожелание о моей скорейшей гибели. Ну и сам катер захотел заполучить для изучения японскими судостроителями. Так что я теперь ходил и оглядывался, так как помню о наличии в крепости большого количества шпионов. Пока обходилось без покушений, но это не повод расслабляться.

Так вот, за прошедший месяц я уже дважды побывал в Чифу и однажды попал на игру, организованную господином Ваном. Ну и разок скатался в Циндао, где отметился-таки в казино. Причём сорвал солидный куш, который не пришлось делить с представителем триады. Впрочем, справедливости ради, выигрыш вышел поскромнее.

С другой стороны, это всего лишь одна поездка, и нет нужды что-то подгадывать специально. Оказывается, Циндао и его окрестности были довольно популярным местом отдыха и изобиловали пансионами, виллами и курортами. Вот уж никогда бы не подумал, и тем не менее это факт. Так что состоятельных господ, готовых тряхнуть бумажником, там хватало. К тому же курортный сезон как раз в самом разгаре.

- Господин капитан первого ранга, мичман Кошелев…

- Полноте, Олег Николаевич, - остановил мой официальный доклад Эссен. - Присаживайтесь. Чаю выпьете?

- Не откажусь, Николай Оттович, - опускаясь на стул, ответил я.

Хозяин каюты деловито наполнил чашку из самовара и поставил её передо мной. Зная о моей любви к выпечке, подвинул корзинку с ватрушками. Ну и сам отхлебнул из своей чашки. Время завтрака давно миновало, и несмотря на морской переход, мы так же успели принять пищу на борту катера. Это же всего лишь перекус. Как я люблю говорить, не ради сытости, а настроения для. Вкусно же.

- Как всё прошло? - поинтересовался каперанг.

- Превосходно. Отстреляли сотню мин, затем я поднялся на парашюте и оценил результат. Ночью видно плохо, но не заметить четыре крупных пожара довольно сложно.

- Похоже, вы опять создали отличное оружие.

- Не буду скромничать, так оно и есть. Причём на этот раз достаточно дальнобойное. И не только по сегодняшним меркам. Это оружие минимум на сотню лет.

- Настолько уверены?

- Более чем. Я знаю это.

- Поступили сведения, что японцы всерьёз навалились на позиции горы Хуинсан. В наступлении задействована чуть не дивизия пехоты. Подтянули для поддержки миноносцы. Лощинский вроде как выдвигается против них с силами подвижной береговой обороны, - сменил тему Эссен.

- Так и есть. Я был на докладе у его превосходительства, когда он отдавал этот приказ. Сам намерен выйти в бухту Тахе на «Выносливом».

- Ну, положим, вы знали об этом ещё неделю назад, о чём мне и сообщили. Учитывая же ваши предположения о том же бое у Цзиньчжоу, я склонен верить тому, что горушку эту мы японцам уступим. Умоемся кровью в попытках вернуть и не добьёмся успеха.

- Это всего лишь навсего анализ имеющихся сведений, и не более того. Я ведь вам говорил, что гора Хуинсан имеет стратегическое положение, - проглотив очередной кусок ватрушки, произнёс я.

- Но с чего вы взяли, что всё пойдёт наперекосяк и в этот раз? - не удержался от вопроса Эссен.

- А разве может быть иначе, когда личные амбиции, ревность и зависть стоят на первом месте. Полагаю, что Кондратенко попытался убедить Фока в необходимости укрепления обороны, но не преуспел в этом. Белый предложил выдвинуть миномётную батарею, и был послан самым вежливым образом. Потому что посылать его в грубой форме чревато, казак такое не спустит.

- Так и было, - недовольно поморщился Эссен.

- И коль скоро ничего не изменилось, то гора Хуинсан будет взята японцами. Согласие достигнуто так и не будет, и в результате потери господствующей высоты нашим придётся отступить с занимаемых позиций. Роман Исидорович наверняка с этим не согласится и попытается контратаковать, Александр Викторович станет вставлять ему палки в колёса, и в результате всё обернётся напрасно пролитой кровью русского солдата.

- Говорите так, Олег Николаевич, будто точно знаете, как этого можно избежать, - заметил Эссен.

- И вы знаете, Николай Оттович. Однако тут есть несколько нюансов. Полагаю, что ни пограничников, ни меня с миномётами Фок не допустил бы на свои позиции, как открестился и от генерала Белого. В таком случае остаётся бухта Лунвантань и мой новый стодвадцатимиллиметровый миномёт. Используй я его, высадившись на берег, и уверен, что высоты удалось бы отстоять.

- И что вас останавливает?

- Я израсходовал весь боезапас прошлой ночью при бомбардировке Дальнего.

Вообще-то, это не совсем правда. Потому что мины на складах имеются. Но они не заряжены ввиду отсутствия у меня бездымного пороха. И мне его никто не выдаст. Махинации же с интендантами, что ни говори, деяние уголовно наказуемое, а в настоящих реалиях подпадает под военно-полевой суд. Понятно, что я постоянно рискую, но в данном случае не желаю. Если только разрядить трёхдюймовые мины, чего я делать не собираюсь.

- Отчего же вы так поступили, зная о предстоящем?

- Как мне кажется, Николай Оттович, я не заслуживаю вашего осуждения. Если бы миномёт на борту «ноль второго» был бы единственным средством отстоять Хуинсан, я бы принял этот упрёк. Но даже сейчас имеется как минимум восемь трёхдюймовых миномётов с необходимым боезапасом, способных решить ровно эту же самую задачу. И заметьте, шесть из них построены и обеспечены минами за мой счёт.

Я теперь набрал кое-какой авторитет в глазах будущего адмирала, чтобы позволить себе вот такой разговор, не нарвавшись на отповедь и быть услышанным. Не факт, что понятым, но всё же это уже не идёт ни в какое сравнение с тем, что было в недавнем прошлом.

Да одна только модернизация гребных винтов чего стоила. Шутка сказать, но если инвалид «Севастополь» с повреждённым винтом едва выдавал тринадцать узлов, то сейчас уверенно держал максимальную скорость в семнадцать. А это плюс полтора узла к результату, показанному на мерной миле при приёмке корабля с новыми котлами и машинами.

Правда, в каждой бочке мёда непременно найдётся своя ложка дёгтя. Так и тут мою инициативу обрубили к Бениной маме. В том смысле, что скорость «Полтавы» сочли достаточной, а модернизацию винтов и де-факто вывод из строя эскадренного броненосца в существующих условиях нецелесообразной. В принципе, он всё ещё способен выдать свои шестнадцать с небольшим узлов. Да и чёрт бы с ним. Потому что мои основные планы связаны всё же с Эссеном.

- М-да. Трудно вам возразить, Олег Николаевич. Что есть, то есть, на вас одном свет клином не сошёлся, и возможности по-прежнему имеются. И какие ваши дальнейшие планы?

- Николай Оттович, мне бы «ноль второго» на стапеля поставить. Опять заклёпки разболтались, появились течи и деформации в силовом каркасе. И миномёт оказался той ещё брыкающейся бестией. Вроде и укрепили палубу, но сотня выстрелов бесследно не прошла. - Я извлёк из портфеля рапорт и выложил его перед командиром.

- Сколько же вы уже на ремонт затратили, Олег Николаевич?

- Лучше не спрашивайте, Николай Оттович, - вздохнул я.

С одной стороны, соотношение затраты-эффективность вроде как вполне приемлемые и даже более того. Но с другой, катер требует всё больших и больших средств на ремонт. Достаточно сказать, что за уже потраченные деньги можно построить ещё два таких же паровых катера. До переделки, конечно же.

Эссен честно пытался выбить средства на ремонт, но ввиду нештатной конструкции «Варяга-02» попытка оказалась безуспешной. Тогда он вышел на Лощинского, дабы выбить средства через его отряд подвижной береговой обороны. Тот согласился взять катер на баланс, но при условии, что я с катером и экипажем перейду под его руку на постоянной основе. И даже подмасливать старого пройдоху не нужно, чует полезный актив.

Вот только я лучше буду содержать катер за свой счёт, чем окажусь на привязи. Понятно, что с Михаилом Фёдоровичем найти общий язык несложно. Но в этом случае я окажусь прикованным к Порт-Артуру, а у меня есть кое-какие планы на «Севастополь», и в момент боя в Жёлтом море мне желательно оказаться на его борту.

- Надо, значит, надо, - пересев за рабочий стол, Эссен подписал мой рапорт.

- И ещё, Николай Оттович, взгляните, пожалуйста, на это. - Я достал из портфеля очередные листы и выложил перед ним.

- Что это?

- Мои предложения по увеличению скорострельности нашего главного калибра. Предлагаю установить на затворах электропривод, как это сделано у тех же японцев и англичан. Получим два выстрела в минуту против одного сейчас.

Поршневой затвор при запирании необходимо не просто закрыть, но ещё и провернуть, для чего на нём имеется соответствующая червячная передача. На запирание требуется двадцать семь оборотов, на что затрачивается от двадцати до тридцати секунд. И проделать эту операцию необходимо дважды, при открытии и закрытии затвора.

- Электромоторы, я так полагаю, изготовят в мастерской Горского? - поинтересовался Эссен.

- Один привод уже готов, два других сделают в течение пары недель. Причин для спешки пока нет, - подтвердил я.

- А это вам откуда известно? Полагаете, что в ближайшее время нам выход в море не грозит? - хмыкнул Эссен.

- У генерала Ноги нет возможности начать полноценное наступление. Если он и раскачается, то к середине лета, не раньше. Пока же нас не прижмут к укреплениям по периметру крепости и не начнут обстреливать гавань, наша эскадра так и не выйдет в море. Отдельные вылазки флота для поддержки сухопутного фронта в расчёт брать не стоит. А для работы по сухопутным целям высокая скорострельность и не нужна. Да и не отправит никто броненосцы. Побоятся потерять при их медлительности, - не удержавшись, хмыкнул я.

- Находите это смешным?

- Я обеспечил эскадру средством дальнего наблюдения, и парашюты себя отлично зарекомендовали. Уж в условиях-то хорошей видимости загодя обнаружить большие силы японцев и отойти под защиту береговых батарей всегда можно. Вот только кто бы воспользовался такой возможностью.

- У вас всё, Олег Николаевич? - несколько нервно спросил каперанг.

Понимаю. Злость его так и распирает. Он и сам видит всю абсурдность происходящего и ничего поделать не может. А тут ещё и мичманец масла в огонь подливает. Оно, конечно, по делу. Но от этого как-то не легче.

- Так точно, - вытянулся я.

- Более вас не задерживаю.

- Есть.

Покинув командирскую каюту, я направился прямиком в город. После ночной вылазки мне и экипажу полагался отдых, вот и решил воспользоваться этим. Тем более что Нина, зная о моём ночном дежурстве, специально поменялась сменами на госпитальном судне «Монголия» и сейчас должна дожидаться меня дома. С одной стороны, оно вроде как и бессонная ночь позади, но с другой, одним адреналином сыт не будешь, хочется ласки. Пусть и не по любви.

Броненосец стоял у причальной стенки, поэтому я сошёл прямиком на набережную. Прошёлся чуть дальше, где был пришвартован «ноль второй» и окликнул боцмана:

- Андрей Степанович, парней в увольнительную согласно графику. Катер в минный городок, там уже всё договорено.

- Слушаюсь, ваше благородие, - кинул ладонь к обрезу бескозырки Харьковский.

Вообще-то, оно бы и раньше встать на ремонт. Но не срослось. Миноносцы постоянно участвуют в боях и, как результат, нуждаются в устранении неисправностей. Не то чтобы они имели приоритет перед моим катером, уж что-что, а нашу эффективность под вопрос никто не ставит. Но свободных мощностей у мастерских Невского завода раньше не оказалось, а у Горского нынче профиль не тот.

Хотел было поймать извозчика, но потом вспомнил, что их сегодня в городе попросту не осталось. Все пролётки реквизировали, а возниц забрили в армию. В смысле они так и остались в своей одежде, формы тупо не хватает, и при своих экипажах, но теперь уже на службе. На рикше ехать не хотелось. Вот и решил пройтись пешком. А пока иду, мысли разные в голову лезут.

К примеру, та же ответка от старухи. Черные дни адмирала Того? Нет, она об этом ничего не слышала. Всё ограничилось гибелью одного лишь броненосца. Крейсера «Ёсино», который должен был погибнуть, и таранивший его «Касуга», после этого отправившийся в ремонт, я лично наблюдал не далее, как пять дней назад на траверзе Артура. И перепутать их с другими не мог. Не мой случай.

Авизо «Миако» так же наблюдал, но этот уже в Чифу. В тот раз началось волнение, да и мы шли, гружёные порохом и боеприпасами, как мулы, а потому я даже не помышлял об атаке японца. Более того, уходили мы скрытно, так чтобы японец за нами не увязался. А то ведь даже если избавились бы от груза, толку не было бы. Четыре балла - это слишком много для того, чтобы выйти на крыло.

Канонерку «Осима» наши наблюдали у северного побережья Квантуна в районе бухты Ин-чэн-цзы, где она с другими судами участвовала в обстреле наших позиций. Мало я этих артиллерийских лоханок потопил, нашлись и другие.

К слову, на их уничтожение отправили отряд миноносцев под командованием капитана второго ранга Елесеева. И вот тут уж всё случилось как по писаному, пусть и с задержкой в пару недель. Зато в остальном один в один.

«Внимательный» оказался невнимательным и сел на мель. Попытки снять его успехом не увенчались. Тогда его торпедировали, но так спешили и опасались встретиться с японским отрядом, который, на секундочку, и отправились уничтожать, что не проверили результат. Торпеда же, не достигнув миноносца, сдетонировала на мелководье.

Японцы обнаружили русский миноносец через пару дней и попытались снять нечаянный приз. Но пока возились, начался шторм, корабль сорвало с камней, отнесло на глубину, где он и затонул. Вот такие пироги с котятами…

- Нина, я дома! - возвестил я, войдя в прихожую и уловив приятный запах готового завтрака.

- Раздевайся и мой руки, кормить тебя буду, - выглянув из столовой, произнесла она.

Вообще-то, я не голоден. Но ей об этом говорить не стал. Она ведь точно ещё не ела. Да и не горит же, в самом-то деле. Позавтракаем, поспим часика три-четыре. А там с новыми силами можно будет и пошалить. Так-то для неё это работа, но она и не думает отказывать себе в получении удовольствия. Живая ведь, и ничто человеческое ей не чуждо. Отчего нет, если клиент только один и не вызывает отвращения.