Камень 1993. Книга 3

Глава 4

Стою, вдыхаю горелый слякотный воздух. Орут пожарные, улица залита грязной водой, кого-то увозит очередной «рафик» скорой. Картина маслом! Еще и воняющий бензином парень несет какую-то чушь, а Север сжимает кулаки, свирепо сверля меня взглядом.

— Без понятия, — отчетливо и спокойно ответил я бандитскому авторитету, не отводя глаз. — Я приехал сюда только что вместе с Серым, и ты это видел. Знаю не больше, чем все здесь присутствующие…

Витька в очередной раз всхлипнул, привлекая к себе внимание.

— Ты идиот? — понизил голос Север. — Ты на хера малолеток подбил на это дело? Ты в курсе, что чудом никто не погиб, пацаны-работяги всех вытащили? И мои парни, которые салон охраняли? Еще хорошо, что вовремя среагировали… А то бы трупов было как в Афгане при атаке на караван!

— И прекрасно, что никто не погиб, — отчеканил я. — Теперь давай по делу. Витька, рассказывай. Это вы сделали с Димкой? Зачем? Кто вас надоумил? Говори, быстро!

— Ромаха! — тут же выдал паренек. — Это Ромаха!

— Вот тварь! — не выдержал Дюс, но сейчас важней было дожать Витьку.

— Ромаха? — переспросил я. — Который из соседнего дома? С Восьмого микрика?

Витька кивнул.

— Какой еще Ромаха? — презрительно сморщился Север. — Что за черт?

— Вот именно, что черт! — не глядя на бандита, я продолжил разговаривать с пацаненком. — Что он вам обещал? Что говорил? Витька, не бойся! Мы тебе поможем! И тебе, и Димке!

Пора сбавить обороты. Соседский мальчишка назвал самое главное: имя. А дальше все пойдет как по маслу.

— Ты мне доверяешь? — я протянул руку Витьке, и тот, поначалу испуганно сжавшись, будто я хотел его ударить, робко ответил на жест своей потной ладошкой.

— Да…

— Рассказывай. А все остальные — тихо!

Может, последнее и было лишним, зато теперь и впрямь никто не вмешивался. Ни Дюс, ни Серега Жогин, ни Север. Напротив, стояли и жадно ловили скупые слова парнишки.

— В общем… — наконец, начал тот. — К нам подошел Ромаха и сказал, что нужно тебе помочь. Что мы потом у тебя играть будем бесплатно и когда захотим…

— Так… И что дальше?

— Он нам денег заплатил, сказал, что ты потом еще дашь… Это задаток был.

Мальчишка достал из кармана смятые, воняющие бензином купюры. Я только на вид насчитал около сотни тысяч. Откуда они у этого босяка Ромахи? Нет, тут явно замешан кто-то еще.

— Да это зарплата целая… — пробормотал Дюс.

Север выругался, Жогин вздохнул. А я взял парнишку за плечи и посмотрел в глаза, чтобы полностью переключить его внимание на себя.

— Что еще, Витька? Он говорил про кого-нибудь?

— Нет, только про тебя — что это тебе помочь нужно… Запугать Судакова. Только запугать!

— Поджечь сами решили? Или он подсказал?

— Он, он! Научил коктейль Молотова делать, дал все, что нужно, объяснил. И сказал, чтобы мы не сомневались, ты слово держишь, — наморщив лоб, вспомнил Витька. — Говорил, что Судаков испугается и зал свой закроет. И все опять только к тебе ходить будут.

Как глупо, подумал я. Неужели Ромаха настолько тупой? Или же его самого кто-то использовал, как он сам малолеток?

— Ну и че, Камень? — повернулся ко мне бандит. — Думал, если через левого терпилу все провернешь, чистеньким выйдешь? Хера с два, еще Жогина подставил!

— Гриш! — мой партнер примирительно поднял ладони. — Остынь! Зачем это нам? Камню зачем? Мне зачем?

— Да потому что бабло грести все хотят, — ухмыльнулся Север. — А так вы единственные на весь город со своим залом. Вон, даже пацан мелкий это понимает.

— Да мы на одних только 16-битках у Судакова всю клиентуру отобьем! — не выдержал Дюс. — У нас и так загрузка огромная, мы не справляемся с потоком! Чего нам бояться? Зачем кого-то сжигать?

— Ты, вообще, кто? — набычился на него Север. — Я с паханом твоим разговариваю, а не с тобой, понял? Вообще, шестерки оборзели в конец! Бойцы отдельно стоят и не отсвечивают, пока не позовут!

— Андрей не боец, — я сделал Дюсу едва заметный знак, чтобы он не лез на рожон. Видно, что его прямо-таки разрывает. Красный весь, дышит шумно. — Он мой партнер по бизнесу, как и Сергей Жогин. И отношения в нашем коллективе мы выстраиваем по собственным понятиям, а не по братковским. Так что, пожалуйста, не надо орать на моих людей.

Север ухмыльнулся, демонстративно размял кулаки и похрустел позвонками.

— А то что? — он пустил в ход один из самых эффективных аргументов.

— А то разговора не будет, — спокойно парировал я. — Криком дела не решишь…

Закончить мне не дали. Витька, и так нервный, испугался громогласных воплей лысого Севера и опять разревелся. А еще рядом с нами, заунывно скрипя тормозами, остановился милицейский «уазик». Все интересней и интересней. И как хорошо, что я еще в клубе жопой почувствовал — дело плохо. Услышал о происшествии в зале Судакова, сложил два плюс два и попросил у Жогина контакты хорошего адвоката. Даже про цену не уточнил, потому что зачем мне деньги в СИЗО? Дюс, кстати, был такого же мнения. В итоге перед самым выездом Серый позвонил, по его словам, одному из лучших юристов в городе. Вот, кстати, и он — на угловатой, но престижной рубиновой «Вольво-940».

— Здравствуйте, граждане! — раздался знакомый голос, и с пассажирской стороны милицейского «лунохода» вышел наружу молодой следак Арзамасцев.

Водитель остался в машине, а с заднего сиденья вылез, держа в руках блестящий сталью АКСУ еще один знакомый — старший сержант Комаров, с которым мы видели Павла Евгеньевича возле универмага «Русь», когда познакомились.

— Ну, и что здесь случилось? — Арзамасцев подошел к нам, с осторожностью глядя на Севера, потом перевел взгляд на плачущего паренька. — Каменев, в городе и так неспокойно, а вы тут иллюминации устраиваете…

— Ну и юмор у вас, Павел Евгеньевич, — не выдержал я. — Тут пострадавших куча, черт-те что происходит!..

— Да уж, да уж! — громко поддержал меня курчавый колобок в длинном кремовом плаще и с дорогой кожаной папкой подмышкой. — Торопитесь с обвинениями, господин следователь. Позвольте представиться: Абрам Натанович Эренштейн, адвокат и законный представитель Вадима Станиславовича Каменева.

— Согласен, перегнул, — молодой следак покраснел, но тут же взял себя в руки, стараясь при этом спрятать уже свою папку. Из дешевого кожзаменителя, потертую и ободранную. — Так что здесь произошло? Поджог?

— Как тебя там, гражданин начальник? — повернулся к Арзамасцеву Север. — Паша? Меня Григорий Андреевич зовут. Слыхал, наверное? Так вот, Паша, ты иди пока опроси кого надо, у нас тут серьезный разговор, взрослый… Потом и с этими пообщаешься, если потребуется.

Эренштейна бандит не прогнал, напротив, кивнул приветливо и руку пожал. Жогин рассказывал, что тот вроде бы с Генрихом Падвой работал, и я подумал, что адвокат так цену себе набивает. Однако неподдельная вежливость криминального авторитета стала лучшей рекламой. С плохими юристами бандосы дел не имеют.

— А почему ребенок плачет? — молодой следак побледнел, он знал, кто такой Север и чем знаменит Эренштейн, но надо отдать ему должное, не стал просто так уходить. — Слышь, пацан, ты чего?

— Вадик, смотри… — Дюс легонько ткнул меня в бок, но я уже сам видел.

Из-за шума пожара мы пропустили начало. Несколько человек с воплями и руганью разбегались в стороны, и через мгновение стало понятно почему. Подлетевшая на большой скорости новая «Тойота Марк II» с противным лязгом подскочила на высоком бордюре, скрежетнула защитой и остановилась. Из нее выскочил полный всклокоченный человек в малиновом пиджаке, со второго раза захлопнул дверь и нетвердой походкой, пошатываясь, направился к нам.

— Наконец-то, Егор Яковлевич! — сплюнул Север. — Я уж думал, за тобой посылать надо…

— Это что, Судаков? — тихонько спросил Дюс.

— Видимо, да, — кивнул я.

— Гриша!.. — глаза Судакова, что называется, посылали друг друга на все четыре стороны, от него жутко разило алкоголем вперемежку с чем-то чесночным. — Григорий Андреич!.. Что же это? Кто? Какая сука? Этот⁈

Он безо всяких предисловий налетел на меня. Не люблю пьяных, вот только бить их — себя не уважать, особенно с боксерской подготовкой. Поэтому я просто пропустил его мимо себя, схватив за руку и заломив ее за спину. Судаков взвыл.

— Ай, мля! Отпусти!

Я подержал его для проформы, дождавшись, пока перепивший предприниматель перестанет дергаться, и ослабил хватку. Что интересно, никто не вмешивался — ни милиция, ни Север. Только Абрам Натанович предостерегающе окликнул меня, но тут уже успокоился, убедившись, что я не собираюсь калечить Судакова. Зеваки вокруг тоже переключились было с пожара на драку, однако мы им быстро наскучили, и народ вновь вернулся к более яркому зрелищу.

А вот и зря! Во всем этом бредовом шоу не хватало еще гаишников — и они появились, клокоча сиреной, на потертой «шестерке». Не исключено, той же самой, что мы видели, когда мчались сюда с Серым. Машина остановилась рядом с криво припаркованным «марковником», гаишники вышли и разделились — один подошел проверить иномарку, второй направился к нам.

— Вадим Станиславович, держите себя в руках, — тихо сказал Эренштейн, подойдя ко мне. — Пока нет поводов волноваться, все под контролем…

— А я спокоен, — ответил я, понимая, что разговор с мелким Витькой пока откладывался. Прям как по закону подлости. — Главное, чтобы еще что-нибудь не вскрылось…

— Вскроется, будем решать, — заверил меня адвокат.

— Здравствуйте, граждане! — тем временем откозырял патрульный, приблизившись. — «Тойота» чья?

— Моя! — неожиданно отозвался Судаков и качнулся. — Это моя машина! М-м… Марк два, 90-я серия! Самая новая!

— Егор Яковлевич!.. — предостерегающе рыкнул Север, но пьяный Судаков отмахнулся.

— Пройдемте к нам в машину, в трубочку подуем, — вежливо предложил гаишник. — Документики с собой у вас?..

— Мужики, вот не до вас совсем! — Судаков обильно жестикулировал. — Тут одна с-сука мне игровой зал сожгла!..

— Ничего-ничего, — успокаивающе произнес гаишник. — Мы недолго.

Я уловил краем взгляда, как Север повернулся в сторону неприметно стоявших на тротуаре парней в кожанках, один из них отделился от компании и пошел следом за милиционером, сопровождавшим идущего зигзагом Судакова. Понятно, что его теперь отмажут. На лапу гаишникам сунут, камер-то пока нет, и внезапно окажется, что за рулем сидел человек Севера, а не сам Судаков. Да уж, видать, слишком резво он ехал, раз за ним погнались. Резвее, чем Жогин, на которого даже не посмотрели.

— Так что случилось? — вновь заговорил Арзамасцев.

Он был по-прежнему бледен, но держался уверенно и даже напористо. Вот прям порадовал.

— Произошел поджог, — сказал я, не собираясь играть по правилам Севера. — Кто-то, действуя через посредников, использовал несовершеннолетних, подговорив их. Этого парня и еще одного, которого увезли на скорой. Имя посредника, кстати, мы знаем. Зовут его Ромаха…

— Кудрявцев, — подсказал Дюс. — Роман Кудрявцев. Восьмой микрорайон, улица Строителей, 6. Квартиру только не знаю.

Ого, а я ведь все это время даже не знал фамилии нашего буйного соседа. А точнее, не помнил, как мне казалось, за ненадобностью.

— Витька, расскажи все товарищу следователю, — я подтолкнул паренька к Арзамасцеву. — Павел Евгеньевич, потом бы его домой отвезти, к родителям. И еще, извините, конечно, что вмешиваюсь в вашу работу, с Ромахой бы этим как можно скорей пообщаться.

— Обязательно пообщаюсь, — следак оценивающе посмотрел на меня, потом с осторожностью на адвоката. — И с мальчиком, и с этим Ромахой. А вы своим делом займитесь лучше, Вадим Станиславович. Поехали, Виктор, к родителям… Обрадуем их, что тебя теперь на учет поставят.

Парнишка опять заревел, и я укоризненно посмотрел на Арзамасцева. Витька, конечно, отвратительно поступил — хорошо еще, что на самом деле никто не сгорел насмерть. Но он ребенок, ему и так хреново сейчас от всего, кошмарить его до кучи — лишнее.

— Теперь давайте спокойно подумаем, Григорий Андреевич, — я повернулся к Северу. — Без суеты и наездов. Мы сегодня запустили новое поколение приставок в зале, они гораздо круче, чем у Судакова и у нас же самих, что до этого были. Спросите вашего сына, он вам подтвердит. Да любой пацан, кто сечет, сразу скажет. А потом еще были планы третий зал открывать…

— Все так, — подтвердил Жогин.

— И вы всерьез думаете, что мне… нам выгодно сжигать конкурента? — продолжил я. — Мало того, на кой хрен мне договариваться с дебилами, которые будто нарочно светят моим именем? Григорий Андреевич, вы и вправду считаете, что у меня мозгов нет?

Север поиграл желваками.

— Да если бы я хотел уничтожить этого вашего Судакова, то не поступил бы так тупо и по-топорному.

— И как бы ты поступил?

— Статью бы заказал, — усмехнулся я. — Иришке Мейер из «Горожанина». Да мало ли способов! Но точно не жечь, еще и с участием мелких.

— Вадим Станиславович, — Эренштейн аккуратно взял меня за рукав. — Вы, наверное, хотели сказать, что решили бы все цивилизованным путем.

— Именно так.

— Слова, Камень, слова, — покачал головой Север, хотя было видно, что он сомневается. — Чем докажешь?

— Поехали Ромаху за жопу возьмем, — предложил я. — Он уже парень взрослый, с ним можно по-другому. Поговорим, спросим за поджог. А я с него отдельно еще спрошу за порожняк в мой адрес. Он, насколько я знаю, под блатного косит, на этом его подловить можно. Чтобы отвечал за базар.

— Вадик, вот ты вроде нормальный парень, — поморщился Север. — На хер ты эти словечки используешь? «Спрошу за порожняк», «ответит за базар»… Со мной ладно, мне до этой блатной романтики как до манды. А вот ты, если с кем-то из «синих» говорить сядешь, подтянуть могут. Вот с этими людьми в натуре за базаром следить надо. Че не так ляпнешь, не разгребешься потом.

— Спасибо за совет, Григорий Андреевич, — вежливо кивнул я.

А сам подумал, что вообще-то бандит прав. Я не сидел и не планирую, и все эти словечки, нахватанные в свое время от Бархана, в разговоре действительно лишние.

— Вадик дело говорит, — заметил Жогин. — Надо к этому Ромахе съездить до следаков.

— Ну, так поехали, — Север решительно встал, с шумом отодвинув стул. — Нехер штаны протирать.

Мы ехали на Жогинской «бэхе», следом за нами адвокат на «Вольво» и Север на своем «мерине». Кстати, сегодня он был не один. Сначала те парни на Почтовой, что притворялись обычными зеваками, теперь водитель и еще двое лбов-охранников. Видимо, напряженно совсем у бандитов в последнее время, особенно сейчас, когда одного из них все-таки грохнули.

На улице уже была адская темень. Сентябрь уверенно вступал в свои права, ежедневно обкрадывая людей на солнечный свет. Еще и дефицит фонарей на улицах. Не было света и в нашем квартале на границе микрорайонов, лишь желтые лампочки в окнах пытались рассеять тьму. И одинокий, удивительным образом уцелевший фонарь во дворе у Ромахи, что освещал детскую площадку с облезлыми паутинками и другими нехитрыми развлекухами.

— Вон он, — Дюс показал на сгорбленную фигуру, занявшую детскую качель.

Давно я, кстати, сам не видел Ромаху. С тех пор как мы плотно занялись игровым залом, наши пути не пересекались. Да и плевать мне было на него, честно говоря. А он, оказывается, решил отомстить? Вот так по-жестокому, невзирая на последствия? На то, что из-за наших с ним терок могут пострадать вообще левые люди? И еще — неужели даже мыслью не встрепенулся, что все так быстро откроется? М-да, слабоумие и отвага. Понятно, почему неизвестный кукловод, провернувший всю комбинацию, выбрал его в качестве исполнителя. А еще, понятное дело, стрелочника. Но ничего, даже не Север, а я сам разговорю этого гопника-недоросля. И выбью из него имя того, кто решил меня так крупно подставить!

Захлопали автомобильные дверцы. Одинокая фигура на качелях даже не шелохнулась. Может, он совсем с дуба рухнул на тему блатных понятий? Совсем не боится, игнорирует даже.

— Э! — зычно гаркнул Север скрючившемуся Ромахе. — Ну-ка, подошел сюда!

— Вадим Станиславович, а вам даже приближаться не стоит, — тихо подсказал Эренштейн, и я понимающе кивнул. — Пусть Григорий Андреевич сам пообщается.

Стоячий воротник куртки, привычная восьмиклинка. Гопник-коротышка был похож на нахохлившегося воробья.

— Ты смотри, скотина какая! — усмехнулся Север. — Гнет из себя два себя. Сюда иди, кому говорю, засранец!

И так это прозвучало по-отечески, что даже смешно стало. Вот сейчас строгий дядя Север отчитает и домой отправит, в углу стоять. А что будет с Ромахой на самом деле? По идее сесть должен. Если, конечно, у авторитета нет желания самому наказать дурака.

— Да че он там, оглох, что ли? — не выдержал Север, и один из его охранников резкими шагами подошел ближе.

— Пьяный в говно, похоже!

Боец в кожанке сгреб Ромаху огромной ладонью и потянул на себя, собираясь призвать к ответу… И тот безвольно подался вперед, завалившись на землю. Качель по инерции шевельнулась, слегка стукнув лежащего парня.

Из бока его торчала рукоятка отвертки.