Камень 1993. Книга 3

Глава 24

Сентябрь горел. Совсем как в той песне, что слушала в моей прошлой жизни одна деваха, когда мы вместе зависали в бессмысленных алкогольных трипах. Все быльем поросло, а строчка запомнилась: сентябрь горит.

Строительные работы в цехе велись с перерывом только на ночь — мы вложились в ремонт по полной, чтобы сделано было и качественно, и быстро. Контейнеровоз с нашими станками рассекал под китайским флагом воды Индийского океана и, как сказала перед отъездом Лэй, обещал прибыть в Новороссийск без опозданий, 5 октября. Прям супербыстро.

Оставался вопрос с доставкой уже в наш город. Груз ценный, от него зависит наше дальнейшее процветание, а потому сделать все нужно по высшему разряду. Если оборудование вдруг «пропадет» по дороге, это серьезно отбросит нас назад. Во-первых, мы потеряем деньги, причем серьезные, а во-вторых, происшествие пошатнет нашу репутацию в глазах китайцев. Кому интересно работать в стране, где твой товар может так легко раствориться на бескрайних просторах?

Именно поэтому я хотел договориться с Максом Матвеевым, которого хорошо знал по школе и в прошлой жизни даже считал своим другом. Собственно, парнем он действительно был неплохим и ответственным. В этой жизни это ведь он нас тогда выручил, встретив девчонок, когда мы застряли в Ярике. А в той, пока я бухал и корчил из себя важного человека на пустом месте, Макс уже гонял фуры и хорошо зарабатывал. Он даже копил на вторую машину, чтобы стать уже не простым дальнобойщиком, а владельцем небольшого транспортного бизнеса. И стал бы им, не попадись в девяносто пятом дорожным бандитам…

В общем, история печальная, но я надеюсь, что и здесь я смогу что-то изменить. Главное, что я уже промониторил вопросы доставки, и результаты меня не порадовали. Моей главной ошибкой была уверенность, что в этой сфере с работой туго, как и везде. Оказалось же, что дальнобойщики вполне себе кушали хлеб с маслом, потому что возить было что. Далеко не всегда легально, но это уже другой вопрос. Страну распиливали, растаскивали и разворовывали — сколько всего ушло за рубеж, вряд ли мы когда-то узнаем точно. Фурами вывозилось редкое оборудование, техника, материалы, ценные изобретения, не нужные никому во время разрухи. А оттуда в страну ехал ширпотреб, внезапно ставшие дефицитом продукты и спирт «Рояль», которым немцы протирали оптику, но здесь ему нашлось другое применение. Короче, немногочисленное в нашем городе племя дальнобойщиков гоняло «на севера» и в Прибалтику, и за доставку груза из Ярика в Новокаменск браться никто не хотел. За перевозку же напрямую из Новороссийска лупили столько, что проще заказать самолет. К такому я не был готов.

А еще я оказался не готов к тому, что и Макс мне откажет. По крайней мере, все к этому шло… =Сейчас мы как раз сидели втроем за столиком для переговоров — я, Макс и Илюха, как один из партнеров, ответственный за технику.

— А ты неплохо развернулся, Вадик, — с удовольствием потягивая кофе из американской машины, наш приятель-дальнобой оглядывался по сторонам. — Кафешка, залы…

— Кафе не мое, — я улыбнулся. — Это Жогинское, он владеет, а у нас с парнями игровухи. Вот уже третью сейчас открывать будем, потом еще несколько по городу.

— И че, нормальная тема, смотрю? — с легкой завистью уточнил Макс.

Короткая стрижка, свитер домашней вязки, раздолбанные рабочие ботинки — дальнобойщики не были людьми бедными, однако это редко отражалось на их манере одеваться. По крайней мере, мне водители фур в пиджаках от Бриони не попадались.

— Тема хорошая, — подтвердил я. — Но это стартовый капитал. А вообще, мы серьезно вложились в производство. И как раз из Китая идет оборудование, которое нужно будет забрать в Ярике, с железки.

— Так это ж фигня, Вадик, — покачал головой Макс. — Ты бы лучше Ваньку Слюсарева напряг, мне из Ярика накладно мелкий груз тащить. А бабла с вас, пацаны, по дружбе не буду трясти по максимуму. Так что нет, без мазы.

— Там много, — возразил Илюха. — И это не телики с видаками, это станки. Много станков, большие, тяжелые. Слюсарев не потянет. У него, во-первых, машин столько нет…

— А во-вторых?

— А во-вторых, у нас с ним отдельная тема будет, — ответил уже я.

— Какая? — оживился дальнобой.

— Пассажирские автобусы, — я не стал скрывать. — Мне как раз тоже транспорт нужен для работников и клиентов. А насчет Ярика ты не торопись отказываться… Там не простое оборудование, а очень ценное, и мне нужен надежный человек вроде тебя. За доставку плачу как за спецгруз.

— Соглашайся! — Илюхе тоже хотелось, чтобы вез именно Макс. Свой человек, надежный. А за оборудование наш компьютерный гений переживал, наверное, как за части своего тела. — Сам посуди, и ты нас кидать не будешь, и мы тебя! В наше время сейчас главное — доверие.

— Из Китая, говорите? — задумался тот.

— Ага, из Шуньдэ.

— Известный город!

— Ты знаешь? — удивился я.

— Ну так! — Макс приободрился. — Оттуда сейчас много чего везут. Ну, электронику там, другое всякое барахло. Тряпок много. Рыночный город. У меня, кстати, из Шуньдэ уже груз был. Как раз из Ярика, с железки забирал.

— А чего тогда выпендриваешься? — я даже руками развел, услышав это неожиданное признание.

— Да ты знаешь, Вадик, — парень замялся. — Там сложности некоторые есть.

— Это какие?

— Братва. И наши, и местные, яриковские. Наши, понятное дело, дань собирают, ну и за безопасность, сопровождение, понятное дело. А у яриковских там все схвачено на железке, это ж такие бабки. В общем, они водил маринуют: чтобы побыстрее отгрузить, тоже доплатить нужно. А наши, новокаменские, жадные — заставляют ждать, пока на караван накопится. На дорогах сейчас беспредельщиков много, на одиночные фуры нападают. А когда колонна идет, не связываются.

— И что, даже сопровождение не смущает? — поразился я.

— Да вы знаете, пацаны, — Макс облизнул пересохшие от кофе губы. — Мне кажется, там сплошные договорняки, бандосы друг друга месят, разборки, подставы… А страдаем в итоге мы. Короче, Вадик, решай, но бабла придется немерено отвалить. И еще без особой гарантии. Эти черти, — он испуганно оглянулся, вдруг кто-то из братков притаился и подслушивает, — ничего не боятся. Сегодня есть договоренность, завтра уже нет. Честно, тебе проще напрямую из Новороссийска груз привезти. Или железкой, но до Москвы, а оттуда уже забрать фуриком. Со столичными договориться, ярославские и тем более наши связываться с ними не будут. Там ведь и чеченов много, они отмороженные…

Ну да, ну да, подумал я. С одной стороны, Макс дело говорит, и столичная братва вес имеет значительно больший, чем новокаменская и даже ярославская. А с другой, кто их знает, что в головы горячие может прийти. Сожрут с говном и мой груз, и меня в придачу. Надо, пожалуй, обдумать вариант с Новороссийском, но тогда нужно и с сопровождением что-то решить. Эх, жаль, у нас пока затянулась история с разрешительной системой — Эренштейн занимался подготовкой нашего ЧОПа, который потом можно будет перепрофилировать в службу безопасности, но местное начальство возило хером по столу. Пришлось подмазать, и все равно дело это не быстрое. Саню с несколькими надежными парнями оформляли сейчас на обучение, чтобы получить охранную лицензию, и плюс еще отдельно разрешение на оружие нужно было.

— В общем, задница, парни, — резюмировал Макс. — Мой вам совет, не связывайтесь с нашей братвой. По дружбе говорю. Мне, конечно, заработать приятно, но вас же как липок обтрясут, причем свои же типа Гриши Севера, Черепа и остальных.

— Да, жизнь сейчас непростая, — покачал головой Илюха.

— Не то слово! — сразу же подхватил Макс. — Цены бешеные, деньги обесцениваются. Еще и эта реформа дебильная в позатом году была, сейчас деньги менять надо, хрен знает, может, еще чего подобное провернут в 94-м. Я вот думаю, в акции, что ли, вложиться какие… Сейчас много чего предлагают. «Чара-банк», я слышал, у нас будет открываться, там проценты хорошие платят. Или вот еще «Русский дом селенга», «Хопер-инвест»… Вы, ребят, в бизнесе прошаренные, что скажете?

А что сказать? Ни Макс, ни Илюха еще не знают, что такое финансовые пирамиды. Сейчас, в 93-м, знаменитое МММ еще торгует компьютерами, а вклады начнет принимать только в следующем году. Но это не значит, что нет никаких других мошенников. И то, о чем говорил сейчас Макс, только капля в море.

— Ничего никуда не неси, — я покачал головой. — Если видишь сказочные проценты, знай, что это полная чушь. Лучше скупай валюту. Доллары, марки, фунты, да хоть голландские гульдены. Вот это надежно. Их никакие реформы не затронут, и в обменники ломиться не надо будет. Потому что сто долларов — это всегда сто долларов.

— Хорошо сказал, — одобрительно покивал Илюха.

— Только это не моя фраза, — я улыбнулся. — Так, услышал где-то краем уха.

— Спасибо за совет, Вадик, — Макс даже мне еще раз руку пожал. — Сразу видно, не зря ты в универе учился… Шаришь!

Если бы дело было в учебе! О реформах начала девяностых я помнил не только из курса экономики, когда получал второе образование уже в десятых годах, будучи успешным бизнесменом. Они у меня отложились в голове и по собственному опыту. Первой была павловская, 91-го года. О ней 22 января объявили по Центральному телевидению в девять вечера, а на размен дали только три дня — со среды по пятницу, с 23-го по 25-е. Я помню, что это была просто жесть. Давки в сберкассах, слезы и крики отчаяния. Кому-то, как рассказывали, повезло, потому что решением специальной комиссии можно было обменять деньги до конца марта. Но то были редкие счастливчики, да и суммы не превышали тысячу «деревянных» на человека.

Моей семье как раз не повезло — родители хранили большинство сбережений на банковском счете. А снять можно было всего пятьсот в месяц, кассиры даже специальные отметки в паспортах ставили, сколько выдали человеку. В итоге, конечно, все деньги удалось получить, но растянулось это надолго, а там и инфляция подоспела. Потом мы узнали, что в Москве и Ленинграде люди разменивали купюры в кассах метро и вокзалов, а еще у таксистов, которые не знали об указе. Кто-то прошаренный отправлял почтовые переводы и затем получал уже новыми деньгами. Был и другой лайфхак — приобрести билеты на поезда дальнего следования, чтобы потом их сдать. Но доверие к государству было потеряно, а вскоре оно само и вовсе распалось.

А ведь сейчас, в 93-м, проводится вторая реформа — уже Черномырдинская. Выводятся из обращения не только советские рубли, но и российские образца прошлого года. Мы-то все уже обменяли, причем не только на новые деньги, но и на те же доллары — после запуска собственного успешного дела родители мне верили почти безоговорочно. И я понимал, о чем говорит Макс, мы тоже гульдены брали, а еще британские фунты. Основную массу нужно было сбагрить до 26 сентября, времени впритык оставалось. Но вроде бы потом еще до конца года продлят[1], после разгона Верховного Совета по-другому никак. Люди злые будут.

— Ладно, дружище, — мы допили кофе, болтая о сложных временах и способах заработка, и пора было закругляться. — Если хочешь, возьми себе еще чего-нибудь за мой счет, попроси только записать. А мы с Илюхой пойдем, работа не любит ждать.

— Почти все дальнобои у нас под Корейцем, ты разве не знал? — мы сидели в кабинете у Жогина, который, как обычно, курил, и что-то в последнее время много и часто.

— И что?

— Как что? — искренне удивился партнер. — Ты же не первый день на свете живешь, Вадик, он же с них кормится. И берет не то чтобы много… а слишком жирно. Сами понимаете, парни, что перевозят сейчас в основном не дешевые рыбные консервы и не арбузы.

— И здесь татаро-монгольское иго, — попытался пошутить Илюха. — Одни баскаки кругом.

— Куда деваться, — развел руками Жогин. — Плюс город у нас та еще жопа мира. Не на торговых путях стоим. Можно, конечно, кого-то в Ярике найти, там водил явно больше, предложений хватает. Но по деньгам тоже много получится. Еще и с местной братвой нужно будет о безопасности договариваться.

— Будете в Семибратове, спросите за Прута, — я вспомнил и процитировал одного нашего старого знакомого.

— Не поверишь, Камень, тоже сейчас в голове всплыло, — хмыкнул Дюс. — Вадян я, хе-хе, здорово, тезка!

Получилось довольно похоже, и мы втроем засмеялись. Жогин Вадяна не знал, поэтому не оценил, лишь вежливо улыбнулся.

— Но это уже дело Севера будет, — добавил он. — Я имею в виду с ярославской братвой договариваться. Так-то это его груз по понятиям.

— Груз наш, — резко возразил я. — За крышу мы Северу отстегиваем, претензий друг к другу нет. С честно заработанного, как полагается. Но оборудование к уважаемому Григорию Андреевичу не относится никаким боком.

— Зря ты так, Вадик, — Жогин покачал головой, выпустив длинную струю дыма. — Сам же прекрасно понимаешь, о чем речь. Мы под Севером, его барыги, и наши грузы, наши сделки братвой считаются его грузами и его сделками. Чтобы никто вроде того же Корейца или Черепа на твои станки лапы не наложил. Понимаешь ведь?

— Понимаю, — стиснув зубы, ответил я.

Жогин прав, в этом времени так. И я не на него сейчас злюсь, а на эпоху и самого себя. Все ведь продумал, только этих запутанных взаимоотношений с теневым капиталом не учел. Но выход должен быть, и я его найду!

Где-то в городе

— Ну, что? — Евгений Михалыч затянул сигарету прямо в машине, и Илюха закашлялся. — Какие новости?

Белая «Вольво» неспешно катилась по Новокаменску, водитель включил шансон — то ли Наговицына, то ли Шуфутинского, Илюха не различал. Незнакомца, который в первый раз затащил его в салон и не хотел показывать лицо, сегодня опять не было.

— У Вадима проблемы с доставкой груза. Рассматривает варианты забрать напрямую в Новороссийске или доставить по железке до Москвы.

— Хитрый, сука, — одобрительно кивнул Евгений Михалыч. — Чтобы, значит, никому из своих не платить. А что, это мысль. С Севером он тоже не хочет делиться?

— Он сказал, что за крышу платит, и этого достаточно, — Илюха чувствовал себя мразью, предав Вадика, но на кону стояла жизнь его маленькой сестренки Ритки. — А оборудование к уважаемому Григорию Андреевичу не относится.

— Это очень хорошо, — одобрительно кивнул Евгений Михалыч. — Когда, говоришь, прибытие?

— Пятого октября в Новороссийск. Потом еще дня два-три по железке, это с учетом разгрузо-погрузочных работ и всяких согласований.

— Ну, то есть числа седьмого или восьмого, — прикинул бандит.

— Это если Камень не откажется от идеи забрать груз в Ярославле, — напомнил Илюха.

— Не откажется, — резко сказал Евгений Михалыч. — Уговори его оставить все, как есть.

— Но как? — испуганно уточнил парень. — Как вы себе это представляете? Что я скажу Вадиму: мол, Камень, давай заберем груз из Ярика, чтобы его перед этим распотрошили? А за охрану заплатим Северу или Черепу? Он же от этого как раз и отказывается!

— Расскажешь, что придумал, как решить проблему.

— Но как?

— Не перебивай! Есть знакомые в Ярике?

— Есть…

— Вот через них ты якобы договоришься с местным ЧОПом. Мол, люди надежные, опыт есть… Называется ЧОП «Гладиатор», это реальная фирма. Они будут сопровождать груз, и это не братва. Ну, типа.

— А на самом деле?.. — Илюха все понял.

— Крепкие надежные люди, — глумливо усмехнулся Евгений Михалыч, — которые работают на братву. И водиле тому скажи, что все решено. Он и наши грузы возит, там как раз очередной придет по железке. И, скорее всего, тем же поездом, ха-ха! Раз уж Камень ему доверяет, поможем. Махнем груз на другого водилу, это уже наша задача.

— Что будет потом? — Илюха долго не решался задать этот вопрос, но все же нашел в себе силы. Он до последнего надеялся, что эти люди не задумали ничего серьезного, что они хотят просто напугать Вадима. А может, ограбить. И наплевать! Эти станки — железо, они не стоят ничьих жизней.

— Суп с котом, — осклабился Евгений Михалыч. — Меньше знаешь, крепче спишь. А идею выдай как собственную, может, выслужишься перед своим Камнем. А то, знаешь, сестренка твоя сегодня из садика рисунок такой несла интересный…

— Не надо! — сдавленно воскликнул Илюха. — Я все сделаю!

[1] Это действительно так, денежный обмен будет доступен до 31 декабря 1993 года. После этого советские рубли и российские образца 1992 года полностью прекратят законное хождение.