Как приручить боевого мага?

Глава 8

Илиас Хантер

Она стояла напротив меня такая… Раскрасневшаяся, с блестящими глазами и чуть приоткрытыми губами. Обострённое чувство справедливости делало её ещё краше, так что здравый смысл, который временами подавал голос и дельные идеи, при виде Софи куда-то пропал. Вместо себя прислал странное желание. Хотя, вовсе не странное, естественное даже – хотелось притянуть её к себе и поцеловать. Я даже готов был получить после по лицу…

Уже сделал шаг, представляя, как почувствую вкус её губ, как смогу утонуть в ощущениях, как… Остановился. Сжал руки в кулаки и на секунду прикрыл глаза. Ну и мысли у меня, однако…

Вместо того, чтобы выполнить своё желание, ответил, что знаю, как исправить старших ребят. И слова мои были не пустой бравадой, а чистой правдой.

На самом деле, идея была вовсе не новой. Нас учили по такой же системе. Не каждый, кто попадал в академию на боевой факультет, мог похвастаться тем, что его отберут в один из особых отрядов. Брали лишь лучших из лучших.

Отрядов было несколько – элитники, те, кто входил в ближний круг короля, его личная охрана, отряд зачистки, отряд по особым поручениям и теневики. О том, чтобы попасть к элитникам, мечтали все, но такая привилегия была доступна лишь тем, кто имел великолепную родословную и кристальную репутацию. Теневики почти из этой же когорты – к ним брали только тех, кто смог пройти многочисленные проверки.

Отряды зачистки и по особым поручениям были тем местом, куда мог попасть каждый. Дело было за малым – проявить себя лучшим образом, что в учёбе, что в физической подготовке, что в магии.

К тому же, у меня остались связи, так что не составит труда выбить пару-тройку мест для приютских воспитанников. Дело за малым – заинтересовать этих шалопаев, чтобы они, вместо издевательств над младшими, направили свою энергию в нужное русло.

Этот план я и изложил Софи, пока она смотрела на меня своими огромными глазами. Глазами, в которых больше не было ни настороженности, ни страха. И это меня, почему-то, несказанно радовало.

– То есть, – спустя несколько мгновений тишины, заговорила целительница, – вы готовы выбить им места в одном из отрядов?

– Не всем, – взмахнул рукой, – только тем, кто будет усердно заниматься, и соблюдать дисциплину. Если я правильно понимаю, то в большинстве своём, у этих детей нет будущего, и они встают на кривую дорожку только потому, что им нечего терять. Я же хочу дать им шанс, а уж как они им воспользуются, это их дело. К тому же, после моих тренировок у них вряд ли будут оставаться силы на то, чтобы донимать малышей.

Подмигнул Софи, отчего она залилась краской, и сделала шаг назад, желая увеличить расстояние между нами. Мне её манёвр не понравился, но… Не держать же её возле себя силой?

– Вы будете их тренировать? – спросила с удивлением.

– Предлагаете доверить эту миссию Патрику? – ответил вопросом на вопрос.

Вспомнив сторожа, который имелся тут, в приюте, я не смог сдержать ухмылки.

– Нет, но, – она отвела взгляд и тише добавила, – ваша нога…

Точно… И как я умудрился про неё забыть? Может дело в том, что после чудесного лечения этой милой девушки, я вовсе забыл о боли?

– У меня есть вы, – ответил просто, вновь наблюдая за тем, как румянец на лице Софи стал гуще.

Мне нравилось, как она смущалась, и как злилась, и, вообще… Оборвал себя на этой мысли, потому что дальнейшее могло прозвучать слишком опасно. Слишком, даже для меня.

– Тогда, – девушка сложила руки на груди и сделала ещё один крохотный шаг назад. – Тогда вы должны принести мне назначение, выписанное тем целителем, который вас наблюдает.

– Это ещё зачем? – прищурился, делая широкий шаг вперёд и вновь оказываясь рядом с девушкой.

– Затем, – произнесла она, упрямо задирая нос, – что такой длительный эффект после лечения может быть лишь в первый раз. Скорее всего, после повторной процедуры боль вернётся гораздо раньше, чем вы будете на это рассчитывать. Для вас важна комплексная терапия, а не только возможность снять болевой эффект.

Такими темпами, если я сведу Софи с Одри, пить мне зелья вместо завтрака, обеда и ужина, и даже вместо полдника.

Решил схитрить:

– Вы же целительница, вот и назначьте мне новое лечение.

В глазах девушки блеснул угрожающий огонь:

– Это не смешно, – строго отрезала она, словно разговаривала с мальчиком-подростком. Впрочем, мальчишкой я себя и чувствовал. Отсутствие боли, будто сделало меня совершенно другим человеком. – Вы должны продолжать лечение, не отменяя никаких лекарств. Только так вы сможете выздороветь.

Я ослышался?

Улыбка пропала сама собой, как и игривое настроение. Выздороветь? Это прозвучало, как плохая шутка, или форменное издевательство. Если бы дело было только в том, чтобы принимать все зелья по расписанию, то я, может быть, и делал бы это. Но и я, и Одри, и все те целители, которые занимались моих лечением, прекрасно знали, что ни о каком выздоровлении не может идти и речи.

– Конечно, продолжу, – отмахнулся от её слов и перевёл тему, – Думаю, вам стоит вернуться домой и отдохнуть, а я разберусь здесь.

– Но… – девушка попыталась возразить, только я прервал её:

– Идите, я справлюсь без вашей помощи.

Софи, растерянно хлопая глазами, развернулась и дошла до двери. Там остановилась на мгновение, вздохнула тяжело, потом всё же вышла в коридор, оставив меня одного.

Софи Вейсс

Обрадовалась я рано. Стоило только Илиасу избавиться от боли, как к нему вернулось непробиваемое упрямство.

Тренировать он их собрался! Что это ещё за новость?! Нет, идея была прекрасной, замечательной просто, но… Тренировки – это нагрузки. Большие нагрузки, которые господину директору противопоказаны. Только разве он меня услышал?

И ещё вот это – назначьте новое лечение! Он, вообще, представляет, в чём заключается работа целителя? Или думает, что мы только и умеем, что усыплять да боль снимать?

А как же все анализы, которые у него брали, исследования, которые проводили? Выборка по зельям и снадобьям, в конце концов, что помогают ему лучше всего? Вроде взрослый мужчина, а… Да, повторяюсь, я уже выяснила, что все мальчики одинаково капризны, сколько бы лет им не было.

Сама не заметила, как дошла до дома. Злость разгоралась во мне с каждым шагом всё сильнее и сильнее, и я почти ничего не замечала вокруг, да и усталости не чувствовала. Но попав в квартирку и сев на диван, мне на плечи, будто несколько мешков с песком нагрузили. Движения стали медленными, и хаотичные мысли перестали метаться в голове. Всё замерло. И я прилегла, не в силах сопротивляться той тяжести, что давила на меня. Прикрыла глаза и, кажется, моментально уснула. А проснулась в кромешной темноте и не сразу поняла, где нахожусь.

Медленно села, потянулась. Зря я всё же не искупалась и не дошла до кровати – опять тело ломило из-за неудобной позы, да и шея затекла. Я кое-как поднялась и поползла в душ. Конечно же, после того, как закончила водные процедуры, сна не осталось ни в одном глазу. Пришлось идти на кухне.

Часы показывали три утра. Вот это я проспала! Впрочем, ничего удивительного – прошедший день вышел насыщенным, да и предыдущий тоже.

Я выпила большую чашку травяного отвара и отправилась в кровать. Долго лежала, ворочаясь с боку на бок, но уснуть больше так и не смогла. Когда часы пробили пять утра, я махнула на всё рукой. Какой смысл? Лучше пораньше прийти на работу, чтобы сменить доктора Грасса, чем рассматривать трещины на потолке и перебирать воспоминания, которые стали излишне настойчивыми.

Почему-то перед глазами то и дело возникал образ нового директора. И того, когда он вечно хмурился и смотрел на меня, словно на пыль под ногами, и того, который умел шутить, улыбаться и даже подмигивать. Это словно было два разных человека, почти непохожих друг на друга.

В первую нашу встречу я была уверена, что таких, как Илиас, нельзя подпускать к детям. Теперь же мне начало казаться, что приюту не хватало именно такого директора, как он. Возможно, это глупо и слишком опрометчиво, но… Мне хотелось ему верить. Потому что в тех, кого я уважала и боялась – разочаровалась. Даже леди Гретхэм. Самое страшное в том, что я понимала, о чём она говорит. Знала, что нельзя помочь всем, как и вылечить всех тоже невозможно, вот только равнодушие – не спасение. С его помощью мы берегли себя, отказывая в поддержке тем, кто в этом нуждался больше всего.

Сегодня я надела светло-голубое платье с высоким воротником и длинными рукавами. Подол его был чуть ниже колена. Обычно я выбирала ту одежду, которая была не маркой и практичной, но в этот раз рука сама потянулась к нужной вешалке. Я не стала себе отказывать в этом небольшом отступлении от собственных правил.

На улице было пасмурно. Город, который день находился в плену низких серых туч. Накрапывал мелкий дождь. Словом, погода совершенно не радовала. Когда-то давно бывший муж обещал, что как только у нас появятся свободные деньги, мы обязательно махнём куда-нибудь на юг, где целыми днями светит солнце, и нет необходимости кутаться в плащ, спасаясь от назойливой измороси. Нет, на юг отправился, но только не со мной…

Грустная улыбка коснулась губ. Какой же глупой я была, раз верила и не замечала очевидных вещей. Просто мне казалось, что мы идеально подходим друг другу, и что «мы» – это навсегда.

На улице было тихо. Прохожих почти не было, но я не боялась. Район, где я снимала квартиру, был тихим и спокойным.

Подходя к приюту, я увидела, как из подворотни, той самой, где вчера скрылись Реми и Риан, чтобы вернуться тем же путём, которым сбежали, вышла… Лорен. Я воспитательницу признала не сразу – длинный тёмно-синий плащ надёжно скрывал фигуру, а глубокий капюшон мешал рассмотреть лицо. Но отойдя насколько шагов, девушка принялась отряхиваться, после же скинула свободной рукой капюшон и поправила спутанный локоны. Во второй руке, крепко прижимая к телу, она держала какой-то свёрток. Небольшой, наверное, чуть объёмнее книги.

Я остановилась, не зная, что делать. Девушка меня ещё не заметила, пытаясь привести плащ в порядок – отряхнуть от прилипшей травы и нескольких капель грязи. Наконец, Лорен выпрямилась и застыла, впившись в меня взглядом.

В первое мгновение на её лице отпечатался страх, затем его сменила растерянность, а после, что никак уж не вписывалось в стройный ряд эмоций, Лорен горделиво задрала подбородок и выдала скупую улыбку.

– О, Софи, – произнесла она так, будто была не очень-то рада меня видеть.

Я ответила не сразу. С недоумением посмотрела на свёрток, в который девушка тут же крепче вцепилась, будто опасалась, что я решу вырвать его из её рук. Только потом заглянула ей в глаза.

– Здравствуй, – произнесла, совершенно не зная, как действовать в таких ситуациях.

Пройти мимо и сделать вид, что ничего не видела? Завести беседу о погоде? Спросить, что она здесь делает, хотя её смена начиналась только сегодня вечером? Как я должна была поступить?

– А я тут вот, – Лорен чуть качнула свёрток и улыбнулась, – обувь забирала. Хотела, пока выходной, отдать в ремонт, вот только напрочь забыла о ней. А сейчас иду от подруги и думаю, почему бы не зайти, раз всё равно прохожу мимо?

Она говорила торопливо, так что почти захлёбывалась словами. Будто боялась, что если замолчит, не пояснив всё до конца, я сделаю какие-то свои выводы. Отличные от её пояснений. Я же слушала, и думала только об одном – для чего мне нужно всё это знать, ведь я ни о чём не спрашивала Лорен?

Но вежливости ради, улыбнулась и кивнула:

– Конечно, я понимаю.

И замолчала. Потому что ровным счётом ничего не понимала.

Девушка замешкалась, нервно поправила прядь и вновь выдавила улыбку:

– А ты что так рано? До твоей смены ещё же два часа.

Я махнула рукой:

– Хотела пораньше отпустить доктора Грасса.

– М-м-м, – промычала она. – Ну, – вновь поправила волосы, хотя они и без этого были в порядке, – я пойду. До встречи.

– До встречи, – прошептала в ответ.

Лорен сорвалась с места и застучала каблуками по мостовой. В утренней тишине её шаги эхом разлетались по улице, почему-то заставляя меня вздрагивать.

И всё же, что было в том свёртке? Сомневаюсь, что ради обуви она бы пошла сюда в такую рань. Да и зачем пробираться в приют с заднего двора, а не через парадный вход?

У входа в приют меня встретил заспанный Патрик. Он кутался в полинявшую куртку, при этом опираясь на перила кривой лестницы, что вела в его сторожку.

– Что-то вы рано сегодня, Софи, – он улыбнулся и подмигнул мне.

– Светлого утра, – поприветствовала его с ответной улыбкой, – не смогла уснуть, решила прийти на работу.

– Похвально, – крякнул он и прищурился. Помолчав, всё же спросил: – Это вам кто? Лорен встретилась?

Я удивилась. Вряд ли из сторожки можно было увидеть, как мы разговаривали, да и услышать проблематично, тем более охранник частенько жаловался на то, что туговат на оба уха. Но говорить я об это, конечно же, не стала. Лишь пожала плечами:

– Да, она забыла вчера что-то забрать, решила по пути от подруги забежать.

Не знаю, зачем повторила слова воспитательницы, просто… Сказала и всё.

– Угу, – согласно кивнул мужчина, вроде бы веря мне, но при этом, не спуская с меня цепкого взгляда. Стало неуютно. Будто утренний холод, который я до этого не очень-то замечала, пробрался под плащ, и принялся жалить тело.

– Я пойду? – слова прозвучали так, будто я спрашивала у него разрешения. Патрик на это усмехнулся:

– Ну, иди, – бросил так, словно ему мой вопрос доставил удовольствие. Я прошла несколько шагов вперёд и обернулась – старик так и стоял у двери сторожки, и всё так же задумчиво смотрел на меня.

Что это с ними со всеми сегодня? И Лорен, и Патрик вели себя крайне странно. А я раньше за ними ничего подобного не замечала, или… Я просто не присматривалась к ним?

Пожалуй, второе утверждение было куда ближе к истине. После развода и увольнения из королевской лечебницы, я старалась нагружать себя работой так, чтобы не оставалось ни сил, ни времени на то, чтобы жалеть себя. И у меня это вполне получалось, так что же изменилось сегодня?

Ответ на это вопрос я не знала, а потому и мучить себя не стала. Тихонько открыла скрипучие парадные двери и пошла в кабинет. Пока не стала тревожить доктора Грасса, ведь он, наверняка, ещё отдыхает в изоляторе.

В коридорах, ожидаемо, были тихо и пустынно. Ребята ещё спали, и до подъёма им оставалось ещё чуть больше часа.

В кабинете я переоделась, убрала свои вещи и достала накладные, по которым сегодня должны были доставить лекарства. Мне очень импонировало, что в приюте внимательно относились ко всем запросам от персонала. Требовались зелья и снадобья? Пожалуйста! При том именно те, которые заказываешь. Нужны тетради и писчие принадлежности? Никаких проблем! Всё доставят точно в срок.

Доктор Грасс как-то обмолвился, что так было не всегда. Когда он только пришёл работать в приют, проблемы были не только с лекарствами, но и с питанием. Да и с одеждой. Словом, со всем, что требовалось для детей. А когда у приюта святой Афреи появился меценат из семьи Винтерс, всё переменилось в лучшую сторону.

Про семью Винтерс я почти ничего не знала. Слышала только, что им принадлежит большая часть гражданских кораблей, которые доставляют разные товары из других стран. На этом мои познания и заканчивались. Впрочем, я об этом не жалела – у меня никогда не было желания лезть в чужую жизнь. Будь то бедняк, или самый известный богач.

Над бумагами я сидела не долго. Вскоре открылась дверь, и в кабинет вошёл заспанный доктор Грасс.

– Догогая! – воскликнул он. – А вы зачем тут?

Усмехнувшись, произнесла:

– Я тоже рада вас видеть.

– Что-то случилось? – мужчина прищурился, никак не отреагировав на мои слова.

– Вовсе нет, – отмахнулась и поднялась со стула. – Просто выспалась и решила прийти пораньше. Всё равно дома нечего делать.

Доктор Грасс склонил голову к плечу.

– Это вы згъя, лучше бы полежали лишний часок, вам отдых нужен не меньше моего.

Может он и прав.

– В следующий раз так и сделаю, – согласилась покорно.

Мы побеседовали не больше десяти минут. После доктор засобирался домой. Оставшись одна, я недолго пробыла в кабинете. Когда в коридорах послышались торопливые детские шаги и голоса, решила, что пора идти в столовую.

Месячное меню утверждала ещё леди Биэльс, прошлая директриса, и его бы стоило обновить. И, соответственно, заверить теперь уже у Илиаса.

Вивиан, одна из поварих, чья смена выпала на сегодня, категорически отказалась идти к новому директору, отговорившись тем, что страсть, как его боится. Откуда у неё взялся этот страх, я понятия не имела, но подозревала, что дело вовсе не в страхе, а в лени. Вот Дафна, вторая повариха, даже не стала бы поднимать этот вопрос – решила бы всё сама, не привлекая меня.

Теперь же мне пришлось идти к кабинету директора и дожидаться его там. Стрелки часов давно переползли с восьми на половину девятого, а Илиаса всё не было. Что было очень странно. Насколько я знала, все предыдущие дни он приходил строго ко времени, не опаздывая ни на секунду, а тут… Что-то случилось? Наверняка…

Я подождала ещё десять минут и только собралась уходить, как парадная дверь со скрипом открылась, впуская внутрь слегка помятого директора. Впрочем, не слегка… Он выглядел так, будто всю ночь напролёт употреблял что-то горячительное – всклокоченные волосы, припухшее лицо и бледные потрескавшиеся губы. Но куда страшнее был его мрачный взгляд!

Заметив меня, он проворчал:

– Вы-то мне и нужны! – и, не дав сказать хоть слово, схватил за руку и поволок в сторону своего кабинета. А я даже не сопротивлялась. Вопрос «почему» даже не стала себе задавать, всё равно ведь ответа на него у меня не было.

Лишь оказавшись в кабинете, я с осуждением выдохнула:

– Вы что? Пили?

Илиас скривился и со вздохом признался:

– Пару глотков сделал.

Хм… Он уверен? Может, пару бутылок? Заметив мой скептический взгляд, Илиас пояснил:

– Вот это, – он показал на своё лицо, – дело рук одной моей знакомой. Похоже, она немного перестаралась, когда брала с меня клятву.

Понятнее не стало, но почему-то крайне неприятно резануло от упоминания какой-то «знакомой». Почему? Ах, да, снова вопрос без ответа.