Как приручить боевого мага?

Глава 12

Софи Вейсс

Я плохо помнила, как добралась до кровати. Уснула сразу, стоило коснуться подушки. Вот только сон не принёс успокоения. Напротив, я проснулась посреди ночи в ещё более разбитом состоянии, чем ложилась.

Мне что-то снилось, что-то отвратительное, так что холодный липкий пот покрывал всё тело, но я не помнила, что именно. Осталось лишь ощущение чего-то гадкого. Пришлось снова идти в душ, и уже потом на кухню.

На часах было четыре утра. Спать я, конечно же, больше не хотела. Проведя инспекцию запасов, пришла к неутешительному выводу – продуктов осталось не так уж и много. Нужно было выкроить время, чтобы сходить на рынок, вот только как его выкроить, я понятия не имела. Обычно, после дежурства у меня получалось, и пробежаться по пациентам, и продуктов закупить, и выспаться. В последние же дни, выходной у меня был куда насыщеннее, чем рабочий день.

Я не верила, что близнецы сдержат слово. Точнее – знала, что не сдержат. Или всё же надеялась на это? Мне было сложно разобраться в своём отношении к ним. Я уже настолько привязалась к ребятам, что у меня не получалось воспринимать их как часть работы.

Чем они так зацепили меня? Этого я тоже не знала. Просто… Зацепили и всё. Несмотря на то, что в приюте были и другие дети, много детей, нуждающихся в любви и ласке, эти двое стали для меня особенными.

Возможно, дело в том, что при мне их привезли в приют. И я видела то, как они пытались держаться смело, хотя у самих в глазах стояли слёзы. Или… Нет, у меня так и не вышло разгадать эту тайну. Махнув рукой, принялась замешивать тесто на пирожки. А ещё достала большую кастрюлю, потому что маленькой мы явно не обойдёмся.

Готовка заняла аккурат три часа, зато, если незваные гости заглянут ко мне, мне будет, чем их угостить. Жаль только, что нет времени сбегать за конфетами. Завтра после работы обязательно схожу на рынок.

Доктор Грасс встретил меня, суетливо складывая вещи. Он явно был чем-то недоволен.

– У вас что-то случилось? – осторожно выхватив из его рук халат, который он никак не мог сложить, поинтересовалась участливо.

– Нет, – буркнул старик, потом махнул рукой, уселся на стул и обречённо прошептал, – да, случилось. Ты слышала, что говогят?

Я, конечно же, ничего не слышала. Да и не от кого мне было бы это слышать. На работу я пришла и пробралась в кабинет, словно воровка. Потому что я может, и забыла о сцене в кабинете директора, а вот леди Гретхэм, да и Лорен, не упустили бы случая поиронизировать на этот счёт. Хорошо, леди Гретхэм может и не стала бы приставать ко мне с расспросами, а вот Лорен… С ней я встречаться не хотела. Поэтому и свежих сплетен мне было неоткуда взять.

– И что говорят?

Доктор отёр пот со лба и, оглянувшись на дверь, прошептал:

– Меценаты к нам едут, эти, как их…

– Винтерсы, – подсказала ему, тоже почему-то перейдя на шёпот.

– Вот-вот, они, – старик покачал головой, – говогят, что вгоде как увольнять всех будут, или финансигование сокгащать…– тут он задумался, нахмурившись, но после махнул рукой и наставительно произнёс, – Словом, никто от их визита ничего хогошего не ждёт.

– Так увольнять, или финансирование сокращать? – спросила, нахмурившись.

Не то, чтобы я верила сплетням, но… Это, действительно, было странным. Тот же доктор Грасс рассказывал, что меценаты эти приют не посещали, лишь исправно жертвовали деньги. А тут… Зачем решили приехать? Никаких памятных дат для приюта в ближайшие дни не предвиделось.

– А всё одно, – старик вновь махнул рукой, – что то плохо, что дгугое.

Да уж…

– Ну, может ещё обойдётся всё, – попыталась его утешить, но доктор Грасс уже вбил себе в голову, что жизнь закончена, и переубедить его было невозможно.

Распрощавшись с ним через некоторое время, я приступила к своим обычным обязанностям. Осмотры, проверки, беседы… Несколько раз сталкивалась с леди Гретхэм. Она, не изменяя себе, была холодна и безэмоциональна, а вот Лорен, с которой я столкнулась на завтраке, напротив, вела себя совершенно неестественно. Девушка поздоровалась со мной так, будто одолжение сделала, а после окинула пренебрежительным взглядом. И всё. Лорен будто подменили. Будь я в чём-то виновата, устыдилась бы, а так… Я не сделала ничего, за что мне было бы стыдно. Поэтому я тут же выкинула из головы ненужные мысли о недовольной воспитательнице.

Директора я не видела. Поначалу даже обрадовалась, а после… После стала беспокоиться, потому что он на работу так и не пришёл. А вдруг с ним что-то случилось? А вдруг… Да! Я беспокоилась о нём, как и о любом другом человеке! И никак иначе…

Пойти и спросить об Илиасе кого-то из воспитателей, я не могла. Сплетен и без этого хватало, не нужно давать им новую пищу.

Между делами я не могла найти себе места. То и дело ходила из угла в угол, посматривая в окно на задний двор, будто в надежде, что господин директор зачем-то появится там. Но Илиас не появлялся, и мне пришлось вернуться к насущным делам.

После обеда, я заставила себя сесть, чтобы хоть немного отдохнуть, но в дверь постучали. Не так, как стучали дети. Они, обычно, едва касались костяшками пальцев дерева, а сейчас барабанили со всей силы.

Пришлось вставать. Распахнув дверь, я на пороге увидела двоих парней в потёртой робе. Один из них держал в руках несколько сложенных листов.

– Вы целительница? – пробасил он низким голосом.

Я настороженно кивнула. Почему настороженно? Да потому что доверия эти личности не вызывали никакого. Огромного роста, с короткими, одинаковыми стрижками, в одежде, которая им точно была не по размеру – слишком маленькая, отчего они смотрелись в ней совершенно нелепо. Словом, они были мало похожи на благонадёжных граждан.

– А вы? – так и не дождавшись, что они представятся в ответ, спросила первой.

– Так мы эта, – заговорил второй, растянув губы в улыбке, очень фальшивой улыбке, должна заметить, – лекарства привезли.

– Лекарства? – повторила за ним, глупо хлопая глазами. И вовсе не потому, что никаких лекарств я не заказывала, напротив, именно поэтому. За время работы здесь, в приюте, я не раз пополняла запасы зелий и снадобий, и за всё это время, поставляла нам их одна и та же фирма. У которой от силы было с пяток грузчиков, пусть если не по именам, то в лицо я каждого из них точно знала. А этих ребят я видела впервые.

– Ага, – кивнул первый и протянул мне бумаги, – или вам не надо?

Я бумаги приняла и пробежала взглядом по списку. Там было указано ровно то, что требовалось для приюта. И штамп стоял той же фирмы, у кого я и раньше заказывала. Но…

– А вы новенькие? – спросила, проходя в кабинет и доставая штамп из тумбочки.

– Новенькие? – глухо отозвался один из них, кто именно, я не поняла. Потом он что-то крякнул, прокашлялся и согласился, – Да, новенькие, – и, не дожидаясь, чтобы я вновь что-то спросила, предложил: – Так мы эта, заносим?

– Заносите, – кивнула, повернувшись к ним.

Нет, всё же странно… Или я не права, и ничего странного в происходящем нет?

Минут через пять мужчины вернулись с коробками в руках. Они поставили их в углу, и я тут же принялась проверять.

Я всё же ошиблась. Лекарства были в фирменных упаковках, с хорошим сроком годности и необходимыми штампами. Ничего необычного, всё по правилам и канонам.

– Долго ещё? – проворчал мужчина, подпирая стену и недовольно глядя на то, как я скрупулёзно перебираю содержимое коробок.

– Всё, – ответила с улыбкой и поставила размашистую подпись на накладной.

Мужчина тут же небрежно сложил лист и убрал его в нагрудный карман, после, не прощаясь, развернулся и вышел из моего кабинета.

Странные они всё же. Хорошо, что лекарства в порядке, а то конфликтовать с этими мужчинами было бы немного страшно.

Ещё раз пересчитав все лекарства и сверившись со списком, я выглянула в коридор. Не знаю зачем, просто… выглянула.

Те же самые мужчины шли по коридору, неся в руках ещё несколько коробок. И судя по тому, как были напряжены их руки, там лежало что-то тяжёлое.

– Это мне? – спросила с удивлением.

Мужчина посмотрел на меня непроницаемым взглядом, но отвечать ничего не стал. Его опередила невесть откуда взявшаяся Лорен. Она выбежала вперёд, будто вознамерилась загородить собой двух здоровых бугаев, и, широко улыбаясь, отмахнулась:

– Нет, это кое-какие пишущие принадлежности для классов, – девушка повела плечами, будто эти коробки, действительно, не стоили внимания, но…

Пишущие принадлежности? Серьёзно? Да двух крепких мужчин сейчас согнёт пополам под весом этих «принадлежностей». Впрочем, делиться своими наблюдениями я, конечно же, не стала. Кивнула, принимая объяснения воспитательницы, и вернулась в свой кабинет, плотно прикрыв дверь.

Но до самого вечера и потом, ночью, когда две девочки из средней группы мирно сопели на соседних койках, наевшись шоколада и выслушав сказку, меня не покидала мысль, что эта доставка не зря показалась мне подозрительной. Что-то с ней явно было не так.

Утром я решила поделиться своими подозрениями с доктором Грассом. Он пришёл на смену всё в том же хмуром настроении, излучая безнадёжность и недовольство.

– Светлого утра, – поприветствовала его, на что старик лишь махнул рукой. – Как отдохнули?

– Какой уж тут отдых, – он устало опустился на стул, но заметив пустые коробки из-под лекарств, немного оживился, – Вчега пгивезли?

Я кивнула, мысленно порадовавшись, что он сам свернул на нужную мне тему.

– Да, вчера, только… – запнулась на мгновение, но заставила себя продолжить, – доставка была какой-то странной…

– Стганной? – вроде бы искренне удивился доктор, вот только мне показалось, что в его глазах появился какой-то не свойственный им блеск. Или всё же показалось?

– Да, – продолжила с нарастающей неуверенностью.

– И в чём же была её стганность? – с живым интересом спросил старик. Даже вперёд подался, будто боялся, что не расслышит то, что я скажу.

Я уже пожалела о том, что поделилась с ним. Что-то останавливало меня, что-то внутри буквально кричало о том, что мне стоит оставить эту тему. Я и оставила, отмахнувшись:

– Да просто доставщики какие-то помятые, я даже испугалась, когда увидела их на пороге нашего кабинета! – для натуральности округлила глаза и натянуто усмехнулась. Будто мой страх был глупым и совершенно неоправданным.

– Ах, это, – с немалым облегчением, как мне показалось, выдохнул доктор. – Текучка, мало кому хочется подолгу тгудится гузчиком. Вот и меняются они у них.

Я больше не стала ничего говорить на эту тему, и засобиралась домой. Уже у двери доктор Грасс окликнул меня и, пристально глядя в глаза, попросил:

– Не забивайте свою хогошенькую голову всяким глупостями, – а после отвернулся и сделать вид, что очень увлечён изучением журнала, который я вчера заполнила. Там, совершенно точно, не было написано ничего интересного.

Постояв на пороге чуть меньше минуты, я всё же вышла из кабинета. Идя по коридору, размышляла над словами и поведением доктора Грасса. Неужели, он знал, что именно не так с этой доставкой и таким нехитрым способом попытался предупредить меня, чтобы я не лезла туда, куда не нужно?

Очнулась, когда услышала за спиной шёпот:

– Давай у Софи спросим? Она-то должна знать!

– Да прям! Говорю же тебе, обманщик он…

Именно в этот момент я обернулась и поздоровалась с ребятами:

– Привет! Как дела?

Реми расцвёл от улыбки, будто не видел меня, как минимум, неделю, хотя мы виделись с ними вчера вечером, когда я проводила осмотр. У мальчишек, хвала всем богам, всё было в норме, никаких отклонений я не наблюдала.

А вот Риан, в своей обычной манере, нахохлился, словно птица под дождём, и вовсе отвернулся, будто не желал видеть меня.

– Хорошо, – жизнерадостно отозвался Реми и, поравнявшись со мной, спросил, – а вы не знаете, где директор?

– Его и сегодня нет на работе? – запнулась, чувствуя, как сердце сжалось от беспокойства.

Нет, определённо, с ним что-то случилось. Не мог же он просто так пропасть и не появляться на работе, хотя до этого исправно приходил каждый день!

– Неа, – мальчишка покачал головой, потом нахмурился и, наклонившись ко мне, прошептал: – Может он, того, заболел?

– Да свалил он, – подал голос Риан, – наобещал всякого и свалил.

В это я вряд ли бы поверила… За время нашего знакомства я, мне так хочется думать, неплохо изучила его. И вот это «свалил», точно не в его духе. Если бы он захотел уйти, то прямо бы сказал об этом. А вот болезнь… Боюсь, он бы приполз даже с высоченной температурой. Он же ещё тот упрямец!

– Не думаю, – потрепала Реми по голове, а потом вовсе прижала мальчишку к себе. Он не сопротивлялся, наоборот, улыбка его стала шире. Он разве что глаза не прикрывал от удовольствия. – Наверное, у него появились какие-то срочные дела, поэтому ему пришлось уехать. Но как только он вернётся, обязательно исполнит то, что обещал.

Риан на этих словах недоверчиво фыркнул, а вот его брат, напротив, понимающе кивнул. Уж очень ему понравилось моё объяснение, судя по заблестевшим глазам. Оно и мне понравилось, хоть и не успокоило мысли.

Они проводили меня до двери и я, нагнувшись к ним, произнесла:

– Надеюсь, сегодня вы останетесь в приюте?

Мальчишки переглянулись, выразительно так, но тут же состроили серьёзные мордашки и синхронно кивнули:

– Конечно! – один за всех выпалил Реми.

Вот только мне показалось, что он забыл добавить «нет». Или же мне этого очень хотелось.

– Хорошо, – сделала вид, что поверила им.

Помахав им рукой, вышла из здания, а там не успела дойти до ворот, как меня окликнули.

– Софи, подожди!

Обернувшись, увидела спешащую ко мне Лорен. Вот и что ей от меня надо?

Девушка вновь вела себя иначе. Никакой неприязни не осталось, наоборот, напускное радушие.

– Фух, – Лорен сделала вид, что пытается отдышаться, хотя, если уж быть откровенной, то спешить ей было ни к чему. Разговаривать мне с ней не хотелось, о чём я тут же и сообщила, правда, в более мягкой форме.

– Извини, я спешу, у тебя что-то срочное?

– Спешишь? – она растянула губы в улыбке, а в глазах при этом промелькнули искры недовольства.

– Да, спешу, – повторила снова и пошла к воротам. Если ей нужно, она может догнать меня и поговорить.

– Софи, – боковым зрением заметила, что она всплеснула руками, после же спешно зашагала, ровняясь со мной, – подожди, пожалуйста. Туфли новые купили, а они натирают. Не посмотришь?

Я не смогла сдержаться от удивления – брови сами собой полезли на лоб. То есть, догнать она меня пыталась только из-за этого?

Дожидаясь моего ответа, девушка сделала собственные выводы и принялась упрашивать:

– Софи, ну чего тебе стоит? А? Мне ещё полгорода пройти нужно, боюсь, совсем ноги в кровь сотру. Войди в моё положение, пожалуйста, – Лорен сложила руки в молитвенном жесте.

Не желая обострять и без того не слишком тёплые отношения, я согласилась. Девушка едва ли не запищала от счастья. Тут же опустилась на скамью, что очень удачно стояла рядом, и сняла туфлю. Обувь была, действительно, новой и очень дорогой. О последнем я могла только догадываться, потому что мало следила за модой, но даже так, бросив беглый взгляд, можно было понять, что Лорен купила их не за две монеты. Высокий каблук, я таких и не видела раньше, заострённые носы, щедро усыпанные какими-то блестящими камнями, и цвет. Вот он был необычнее всего – ярко жёлтый, настолько яркий, что хотелось зажмуриться. Это «великолепие» мало сочеталось с остальной одеждой, но девушку это, кажется, вовсе не смущало.

Да и чулки на Лорен были под стать туфлям – красивые, кружевные, кажущиеся тонкими и невесомыми, но если прикоснуться к ним, то понятно, что они зачарованы, и в них не замёрзнуть даже в самый страшный холод.

Девушка хотела снять и их, но я остановила её:

– Не нужно, я и так смогу.

На самом деле, мне не хотелось, чтобы она посреди двора задирала юбку и снимала чулки. Вот будет потеха для детей, которых хоть и не видно поблизости, но я была уверена, что за нами обязательно кто-нибудь наблюдает. Дети в приюте были любопытны не хуже бабушек на рынке.

Лорен пожала плечами и принялась ждать.

Мозоли оказались внушительными. И готовы были вот-вот прорваться, так что пришлось сначала снять воспаление, а после залечить травмированную кожу. Конечно, делать это без лишней преграды в виде ткани, было бы удобнее, но и так ничего. Уже через четверть часа, девушка обулась и прошлась вперёд и назад, проверяя эффект от лечения.

– О! Ты моя спасительница! Буду должна, – Лорен подмигнула мне и хотела добавить что-то ещё, но я перебила её:

– Прости, я тороплюсь, – вторая попытка побега снова потерпела крушение.

– Я с тобой пойду, если ты не против, конечно же.

Против я не была, поэтому пожала плечами. Если хочет идти, разве же я в силах запретить ей? Да и судя по её напору, от моего желания здесь ничего не зависело.

Мы вышли за ворота приюта. Я украдкой бросила взгляд на зашторенные окна – никого не видно. Может быть, ребята, действительно, сдержат слово, и не будут подвергать себя опасности? Хотелось бы верить в их благоразумие. А еда… Еду я могу им и сюда приносить. Придя к этой мысли, я даже смогла улыбнуться. И почему не подумала об этом раньше? Им тоже стоило об этом сказать, тогда бы они точно остались на месте. Я понимала, что не имела права выделять кого-то из детей, но это было сильнее меня…

– А ты знаешь, что у нашего нового директора есть девушка? – как бы между делом спросила Лорен, выстукивая каблуками по мостовой.

Я, погружённая в свои мысли, не сразу поняла, о ком она говорит. А когда переварила услышанное, то едва не споткнулась, потому что ноги вдруг перестали меня слушаться. Секунда, другая… Замершее сердце, с силой стукнуло о рёбра, а после понеслось вскачь. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы ответить спокойно и равнодушно:

– Понятия не имею, да и мне совсем это не интересно.

– М-да? – с насмешкой бросила Лорен. – Просто вы на днях ушли из приюта под ручку, вот я и подумала…

– Я всего лишь помогла ему, как целительница, и он решил отблагодарить меня совместным завтраком, – произнесла на одном дыхании, а после скривилась. Звучало так, будто я оправдывалась. А это… самое худшее, что могло быть.

– А-а-а, – с каким-то подтекстом протянула Лорен и тут же добавила, – тебе вот не интересно, а я расстроилась. В кои-то веки на горизонте впервые появился нормальный мужчина, и тот занят. Что же мне так не везёт?

Я промолчала. Потому что… Сердце билось так, что становилось больно дышать, но я упрямо делала вид, что ничего не происходит.

А, впрочем, что такого происходило? Ни-че-го!

– Кстати, а с чем ты там помогала Илиасу? Что-то серьёзное?

Лорен говорила вроде бы участливо. Так, словно она спрашивала это не ради любопытства, а с искренним сочувствием, но… Помимо этого, в её голосе было что-то ещё… Что-то, совершенно мне не понравившееся.

Я посмотрела на неё и растянула губы в улыбке:

– Извини, врачебная тайна.

Стоило ли говорить, что мой ответ ей совсем не понравился? Но отдать должное, девушка ничем не выдала своего неудовольствия, кроме взгляда – он выражал всё, что было у неё на душе.

– Конечно-конечно, – понимающе кивнула, затем предприняла ещё одну попытку, довольно пошлую должна заметить, – А как он выглядит без рубашки? Хорош, а?

Я не видела его без рубашки, и даже не фантазировала на этот счёт, но вспыхнула так, будто было и то, и другое. Что, конечно же, не укрылось от Лорен. Она прищурилась и расплылась в ядовитой ухмылке а я, глядя на неё решила не оправдываться. Если она думает, что я его видела во всей красе, то почему я должна это опровергать? Впрочем, и подтверждать не стоит, поэтому я выбрала самый нейтральный ответ из всех возможных:

– Как обычный мужчина, – равнодушно пожала плечами.

И ведь не солгала. Вряд ли под одеждой он выглядел, как женщина.

Лорен фыркнула, вроде бы смешливо, но я успела заметить недовольство в её глазах. Нет, актриса она была неплохая, но… Я это уже проходила. Первое время Карисса тоже набивалась мне в подруги, делилась сокровенным, спрашивала совета… Много позже я уже поняла, что все эти ужимки были лишь попыткой посмотреть на глупую девицу, которая верила в верность мужа.

– Я пойду, – бросила поспешно, пока она не начала нести ещё какую-нибудь чушь и позорно сбежала. Благо, что у Лорен хватило такта оставить меня в покое, иначе… Я просто не знала, что ещё от неё ждать.

Сколь бы рьяно я не убеждала себя, что мне совершенно наплевать на девушку Илиаса, которая, оказывается, у него имелась, было… Больно. А ещё противно, словно меня вымарали в грязи.

Если у него имелась девушка, то зачем он…

«Что?» – тут же оборвала саму себя.

Что он такого сделал, чтобы я имела право на какие-то обиды? Мы посторонние друг другу люди, он ничего мне не обещал и уж тем более ничем не обязан. А то что позволял себе какие-то фривольные намёки, так… Почти все мужчины грешат этим. У нас в лечебнице даже старый доктор отвешивал такие комплименты, что я то и дело краснела, но все вокруг прекрасно знали, с каким трепетом и любовью он относился к своей супруге. Так что слова – это просто слова.

Хватит! Он мой начальник – я его подчинённая, и на этом всё.

Придя к такому выводу, я ненадолго забежала домой, взяла деньги и поспешила на рынок. Запасы сами себя не пополнят. Да и конфет надо приобрести, и шоколад, и заскочить в книжную лавку, чтобы прикупить несколько новых книг со сказками.

Я старалась дышать полной грудью и не думать. Было сложно, но… Я справилась. Домой я возвращалась с тяжёлыми сумками в руках. Купила всё, что посчитала нужным и ещё чуть-чуть того, что покупать вовсе не планировала. Хорошо, незапланированных покупок было куда больше, но я ничуть об этом не жалела.

Стоило выйти с рынка, как я почувствовала слежку. Наученная прошлым опытом, не стала подавать виду, что заметила мальчишек. А в том, что это были именно они, я даже не сомневалась. Шла спокойно, то и дело улыбаясь. Правильнее было бы, если бы я сердилась на них, но мне так не хотелось оставаться одной, что я не могла ничего поделать с той радостью, что захлёстывала меня.

Зайдя в подъезд, я так же спокойно поднялась на свой этаж, открыла дверь и зашла, замерев у двери. Тихие шаги на лестнице я услышала сразу же, а когда ребята аккуратно постучали, то я тут же открыла, желая пожурить их, но… На пороге стояли вовсе не близнецы. На пороге стоял Альберт – мой бывший муж.

Улыбка медленно сползла с моего лица. И сердце болезненно сжалось, но вовсе не из-за того, что я скучала по нему и ждала этой встречи. Напротив, я будто только сейчас прозрела –увидела, насколько он мне неприятен. Как отвратительна его привычка держать руки в карманах, залысина эта, капельки пота на лбу и взгляд, словно он, действительно, раскаивался.

Он шагнул вперёд, будто хотел меня обнять, но я равнодушно бросила:

– Что ты здесь делаешь?

Альберт моргнул, ещё раз, словно рассчитывал на иной приём. Потом по его губам скользнула неуверенная улыбка и он, проведя ладонью по потному лбу, попросил:

– Разреши мне войти.

Я бы ни за что не пустила его. Ни под каким предлогам, не внимая никаким просьбам, потому что разговаривать нам было не о чем, но надо было такому случиться – именно в этот момент на лестнице вновь раздались шаги, и вскоре я увидела старушку, что жила этажом выше. Не сказала бы, что у меня сложились с ней дружественные отношения – после переезда я вообще предпочитала находиться в одиночестве, и уж точно не хотела рассказывать о причинах, побудивших меня поселиться здесь. Старушка же, я даже имени её не удосужилась запомнить, как-то устроила мне настоящий допрос, так что пришлось довольно грубо осадить её. С тех самых пор, она смотрела на меня зверем, и при встрече никогда не отвечала на приветствие.

Только из-за неё, я посторонилась и пропустила бывшего мужа в квартиру – не устраивать же разборки на потеху публике? Альберт не стал медлить, прошмыгнул мимо меня, а затем, разувшись, прошёл вглубь квартирки.

– Светлого дня, – произнесла спокойно.

Старушка брезгливо сморщилась, фыркнула, но говорить ничего не стала. Продолжила подниматься молча. Что ж, её право.

Я закрыла дверь, постояла с минуту в тёмном коридоре и пошла вслед за Альбертом. Мужчина обнаружился на кухне. Он стоял ко мне спиной, рассматривая что-то за окном. Я застыла в дверном проёме, не желая приближаться к этому человеку, которого когда-то считала своим спасением от тирании отца, но… надежды не оправдались.

«И хорошо…» – появилась неожиданная мысль, и я была склонна принять её.

– Зачем ты пришёл? – повторила вопрос.

– Я искал тебя, – произнёс он глухо. Будто бы с болью, но я… больше ему не верила. Никому не верила, если уж быть откровенной до конца. Все лгут… Кроме детей.

– Зачем? – усмехнулась, не сдержавшись.

Альберт развернулся и стремительно подошёл ко мне. Положил руки на плечи, с силой сжимая их:

– Я не хотел, чтобы всё так закончилось! Понимаешь? Я хотел…

– Чтобы я воспитывала твоего ребёнка, нагулянного на стороне? – мой голос был полон яда, потому что перед глазами встала картина, как Карисса кричала на всю лечебницу о том, что я подговорила мужа использовать её, потому что сама не смогла ему родить. Что я пуста, как женщина, а она… Она поверила в чувства женатого мужчины. Звучало это глупо, но… Кто-то даже принялся утешать её.

Больнее всего было даже не то, что Альберт изменил мне, этот факт я смогла пережить, а вот то, что вся эта история стала достоянием общественности, это… Подкосило меня больше всего. Если бы муж пришёл и честно во всём признался, я бы отпустила его. Нет, поплакала бы, но отпустила. Я же до сих пор никак не могла понять, зачем он рассказал Кариссе о том, что я не могу иметь детей? Зачем?! Это моё личное горе, над которым никто не имел права насмехаться!

Я ведь с самого начала была честна с ним! А он…

– Нет, – Альберт затряс головой, – всё не так… Я хотел дать тебе то, о чём ты мечтала! Я же видел, как ты смотрела на мамочек с маленькими детьми!

– Ты хотя бы слышишь, что говоришь? – сделала шаг назад, сбрасывая его руки. – Если бы я захотела ребёнка, я бы взяла его в приюте…

– Тогда бы этот ребёнок был мне чужим! – запальчиво выкрикнул он, сверкая глазами. И тут же скривился, будто сказал то, что говорить не планировал.

Ах, вот оно что… Удивительное у него мышление, однако!

Воцарилось молчание.

А, собственно, чего я ждала? Каких-то особых слов? Искреннего раскаяния?

Да! Ждала! Хоть чего-то, из-за чего я смогла если не простить его, то хотя бы отпустить ту боль, что засела внутри. Глупая… Какая же я глупая…

Внезапно накатила апатия. Тяжестью легла на плечи, льдом сковала сердце. Я посмотрела в глаза мужчине и снова подумала о том, что была слепой, когда мечтала о тихой и спокойной жизни рядом с ним. Он же… Ничтожный человек. Трус и подлец. Но кто же знал, что все эти «чудесные» качества скрываются под маской робкого и немногословного парня?

Коротко выдохнув, позволила себе холодную улыбку, а после сделала ещё один шаг назад и взмахнула рукой:

– Уходи, Альберт. И больше никогда не приближайся к порогу моего дома.

Мужчина открыл рот, в попытке что-то сказать, но тут же закрыл его. Поджал губы и прищурился:

– Ты тоже хороша! – неожиданно обвинительным тоном выкрикнул он. – Быстро нашла замену, так что не стоит строить из себя жертву!

От удивления распахнула глаза, чувствуя, как из груди рвётся нервный смешок. Он сейчас серьёзно? Или я всё же ослышалась?

– Ты серьёзно? – уточнила, сдерживая смех, который и не подумал исчезать.

Альберт напыжился, промокнул лоб платком, а после спрятал руки в карманы. Словно все эти ничтожные действия могли помочь собрать мысли воедино. Прикрыв глаза, он, наконец, произнёс:

– Я не это хотел сказать…

Что-то слишком много сказано «не того»…

– Даже если так, – равнодушно пожала плечами, – тебе уже пора, уходи.

Глупо было надеяться, что эта встреча закончится так быстро. Но я всё ещё надеялась.

Альберт быстро шагнул вперёд и резко дёрнул на себя, лихорадочно пытаясь запечатлеть на моих губах поцелуй:

– Софи! – шептал он исступлённо, пока я пыталась увернуться от его губ. – Я так скачал… Я не могу без тебя… Я понял, каким был идиотом…

Хотелось прокричать: «Да что ты!»

Но я молчала, лишь пыталась оттолкнуть его. Сознание вдруг кольнуло страхом – мы в квартире одни и… Что если я с ним не справлюсь? Он же, каким бы смешным не было это открытие, мужчина. Не бывший боевой маг, конечно же. Но силы в нём куда больше, чем во мне и…

Мне стоило большого труда отогнать от себя панические мысли и произнести строго, будто я не с взрослым мужчиной разговаривала, а с непослушным ребёнком:

– Альберт, прекрати! – мой голос звенел, не то от злости, не то от страха, не то и от того, и от другого.

– Почему? – с мучительным стоном выдохнул он, словно в его голову даже не закрадывалась мысль, что я смогу его оттолкнуть.

Разговор приобретал какой-то извращённый смысл. Мы будто бы говорили на разных языках и совершенно не понимали друг друга.

– Почему? – повторила за ним. А после покачала головой, – Потому что ты женат на Кариссе, Альберт.

– Карисса, – выдохнул он и скривился так, будто разом проглотил самое горькое зелье. – Она… – начал он, но я, наконец-то, освободившись из его объятий, взмахнула рукой.

– Прошу, только не говори, что в качестве любовницы она тебя устраивала больше, чем в качестве жены. Это меня не касается. И, я повторю, тебе пора.

Альберт посмотрел сквозь меня, после отвернулся, подошёл к окну. Застыл там, памятником самому себе. Через минуту начал говорить, с трудом выталкивая слова:

– Мне очень жаль, что я не смог оценить тебя по достоинству. Карисса, – он запнулся, но прежде, чем я остановила его, торопливо продолжил, – она невыносима. Постоянно всем недовольна, ей вечно мало денег. А её капризы? Они сводят меня с ума! Я… Когда увидел тебя – у меня сердце остановилось. Я хотел упасть на колени и ползать у тебя в ногах! Ты не представляешь, как я сожалею о том, что сделал.

Он обернулся и посмотрел на меня глазами, в которых блестели слёзы. И что? Я должна пожалеть его? После всего, что пережила по его милости?

Обхватив себя руками, в очередной раз попросила:

– Альберт, пожалуйста, уходи.

Опустила взгляд, ожидая очередной порции оправданий или жалостливых речей о новой жене, но мужчина смог удивить меня. Я услышала его тихие шаги, а затем голос совсем рядом:

– Да, я пойду, но… Софи? Если ты передумаешь…

– Нет! – выпалила, не дав ему договорить. Посмотрела на него и спокойнее продолжила: – Я не передумаю. И тебе больше не стоит сюда приходить.

Мужчина жадно всматривался в моё лицо, пытался рассмотреть на нём хотя бы тень сомнения, но так ничего и не найдя, рвано выдохнул и пошёл к двери. Кое-как обулся, бросил на меня прощальный взгляд и вышел. Я услышала его тяжёлые удаляющиеся шаги, а потом, едва переставляя ноги, закрылась на ключ и вернулась в кухню. Опустилась на стул и закрыла лицо руками.

Воспоминания накатывали на меня, словно волны. Тяжёлые, болезненные, горькие на вкус…

Я не любила Альберта в привычном понимании этого слова. Скорее, испытывала к нему лишь благодарность, и, наверное, симпатию. Он помог мне устроиться в столице, избежав участи возвращаться после академии к отцу. А я согласилась на предложение руки и сердца, посчитав, что его любовь будет гарантом того, что он не посмеет поднять на меня руку, и не будет изводить вечным недовольством.

О бесплодии, о котором узнала совершенно случайно, я сразу же рассказала ему и предложила развестись, но он заверил, что это для него совершенно неважно. Солгал…

Через какое-то время я силой вырвала себя из воспоминаний и заставила подняться. Разобрать купленные продукты, разложить их по своим местам, а после стала ждать, параллельно занимаясь готовкой. Но мальчишки не пришли ни через час, ни через два. Их не было до самого вечера, и даже ложась спать, я всё ещё прислушивалась к тишине. Близнецы смогли сдержать слово, данное директору…

Наутро, когда я только проснулась, задребезжал кристалл связи. Приняв вызов, услышала взволнованный голос доктора Грасса:

– Догогая! Всем пгиказано явиться в пагадной форме, меценаты пгиедут.

– Хорошо, – произнесла спокойно. А разорвав связующее плетение, достала из шкафа чёрное строгое платье с белым кружевным воротничком.

Ни о чём, помимо работы я старалась не думать. Прошлое стоит оставлять в прошлом. В приюте меня ждали дети, и это куда важнее бывшего мужа и его предательства.