Как приручить боевого мага?

Глава 7

Софи Вейсс

Илиас давно уже ушёл, а я всё ещё стояла, опираясь на стул. Наш разговор получился совсем не таким, как я думала. Точнее, я представляла, что он, непременно, накричит на меня, обвинит во всём сразу, а он… Не только не накричал, напротив, даже поблагодарил, что уж точно никак не вписывалось в тот образ боевого мага, который я для себя нарисовала.

Выходит, он отличается от тех, кого я привыкла видеть среди отцовских знакомых? Или мои выводы слишком поспешны?

Тряхнув головой, уселась за стол и принялась заполнять журнал, над которым до этого мирно спала. Вскоре ко мне пришла Прим. Девочка оделась, вновь туго заплела волосы в косу и спрятала их под кепкой.

– Спасибо, – прошептала она, неловко переминаясь с ноги на ногу и отводя взгляд.

Не смогла сдержать улыбку, а потом поднялась и крепко обняла её:

– Можешь приходить в любое время, – замолчала и тише добавила, – даже без очереди.

Она ничего не ответила, только кивнула. Будто бы нехотя отстранилась от меня и выбежала за дверь.

До прихода доктора Грасса, я прибралась в палате, поставила на место журнал и переоделась.

– Добгого утга, – поприветствовал меня старик, заходя в изолятор, – думал вы в кабинете, а вы тут.

– Прим вчера нездоровилось, она ночевала здесь, – ответила, пожимая плечами.

– Так уж не здоговилось? – поглядывая на меня с улыбкой, спросил доктор.

Я ничего не стала говорить, только пожала плечами. Он знал о том, что дети приходят по ночам в изолятор вовсе не потому, что у них что-то болело, а просто… Впрочем, душевная боль способна изматывать не хуже физической, поэтому старик никому о своих догадках не говорил.

– Я пойду, хорошо? – взялась за ручку двери, но вовремя вспомнила. – Доктор Грасс, мы вчера были на приёме у Уильяма Фокса, с Реми и Рианом всё хорошо, но приглядывайте за ними, мало ли.

– Как пгикажете, – согласно кивнул мужчина, довольно улыбаясь, и я с чистой совестью вышла из изолятора.

В коридоре уже было шумно. Ребята сновали туда-сюда – кто-то умывался, кто-то просто слонялся без дела. Они дружно приветствовали меня, кто-то подходил, чтобы обнять, а те, кто не решались на проявление своих чувств, смотрели на нас с завистью. Ничего, раз у них всё «по чесноку», то до всех очередь дойдёт, а уж я постараюсь, чтобы они смогли довериться мне.

На выходе из приюта меня остановила Лорен. Девушка выглядела, как и всегда, идеально – что причёска, что макияж. И костюм сидел на ней прекрасно, подчёркивая все достоинства фигуры.

– Ты домой? – спросила она меня, растягивая губы в улыбке, только глаз улыбка вовсе не коснулась. Взгляд девушки остался холодным.

– Домой, – кивнула, проходя мимо неё. Но Лорен подстроилась под мой шаг и пошла рядом.

– Я тоже, смену сдала, можно и отдохнуть.

Несколько секунд мы прошли молча, после же девушка не выдержала:

– Слушай, а чего это Илиас взялся проверять документы о поставках так поздно?

Я только чудом не спросила, про какие документы она говорит. Вовремя вспомнила ложь, которую сама же и придумала.

– А я откуда знаю, – постаралась отмахнуться равнодушно, но вышло несколько неуверенно.

– М-да? – протянула Лорен, искоса посматривая на меня. После она вовсе остановилась и схватила меня за руки: – Что, подруга? Запала на него, да?

Девушка вновь улыбалась, но улыбка эта была скорее отталкивающей, чем располагающей. Я не сразу нашлась, что сказать. Лишь почувствовала, как лицо вспыхивает от смущения, а потому поспешно отдёрнула руки и натужно усмехнулась:

– Брось, новый директор меня вовсе не интересует.

А ещё мне интересно, когда это мы успели стать подругами?

– Неужели? – продолжила наступать девушка.

Это уже было похоже на допрос, поэтому я холодно посмотрела на ней и покачала головой:

– Знаешь, на работе я предпочитаю работать, а не заигрывать с собственным начальником. Чего и тебе советую.

Лорен прищурилась на мгновение, и мне показалось, что я разглядела в её глазах вспыхнувшую злость, после она заливисто рассмеялась, запрокинув голову, и отошла в сторону с моего пути, при этом бросив:

– Это скучно – просто работать. Мне хочется любви…

Она пошла рядом, размахивая своей маленькой красной сумочкой, я же едва заметно скривилась. Любви ей хочется, видите ли! Так пусть и ищет её за пределами приюта, кто же ей мешает?

– А вообще, – Лорен вновь заговорила, когда мы подошли к развилке, на которой должны были расстаться, – как он тебе?

– Кто?

Я задумалась о том, успею ли позавтракать перед тем, как пойти к мистеру Форину, и не сразу поняла, кого она имеет в виду.

– Ну, Илиас, конечно, – девушка посмотрела на меня, как на дуру. И я себя дурой в этот момент и почувствовала.

– Обычный, – пожала плечами.

А потом вспомнила, как он лежал на кушетке, такой… Расслабленный и… красивый? Так, Софи, остановись…

– Как с тобой сложно, – девушка подняла глаза к небу, – но если что, то он мой. Ты вот не видела, а он мне буквально проходу не даёт. И ночью сегодня заходил, когда документы твои проверил, если б не необходимость смотреть за мелкими гадёнышами, мы бы… ух!

Из-за её слов мне захотелось уйти, или закрыть уши руками, лишь бы не слышать того, что она говорила. Нет, про то, что Илиас был у неё, она лгала, уж кому, как не мне знать об этом, но…

– Они не гадёныши, они – дети, – холодно прервала девушку.

Она тут же усмехнулась:

– Ты просто ещё мало работаешь у нас, подожди, придёт время, они и тебя достанут! – заявила уверенно.

– Это вряд ли, – бросила тихо. После развернулась и спешно направилась в сторону дома.

Злость не проходила. Она лишь усиливалась с каждым моим шагом.

Я не понимала Лорен. Если она так не любила детей, то для чего трудилась в приюте? Не думаю, что это единственное место, куда она смогла устроиться. Жалованье в приюте было крошечным, и на все наряды, что имелись у воспитательницы, она, наверняка, копила месяцами. Так не проще было бы уйти?

Помимо Лорен в приюте трудились и другие, но я никогда ни от кого из них не слышала таких высказываний в адрес детей. А она… Гадёныши? Да как у неё язык повернулся такое сказать!

Испытывая столь яркие негативные эмоции, я не имела права приближаться к пациентам. В эти моменты целительская магия была особенно нестабильна. Поэтому дома пришлось задержаться. Я заварила себе чай с успокаивающими травами.

Из квартиры я вышла спустя полчаса. Поймав карету, доехала до рынка, а там, купила засахаренных фруктов и несколько плиток шоколада. И ещё конфет, в красивых ярких обёртках. Расплачиваясь монетами, я вдруг поймала себя на странном ощущении… Будто кто-то следил за мной. Чужой взгляд жёг спину, буквально ввинчиваясь между лопаток.

Я резко обернулась, пытаясь понять, кто именно так пристально за мной наблюдает, но никого, кто бы просто смотрел на меня, не заметила. Люди толпились у лавок, или сновали вперёд и назад, лавируя между другими покупателями и выставленными товарами. И никто, абсолютно никто не вызывал никаких подозрений. Обычный рыночный день.

Повернувшись к лавочнику, поблагодарила его и медленно двинулась в сторону бедных кварталов. Странное ощущение пропало, и я уже было подумала, что мне всё показалось, но стоило свернуть на безлюдную улицу, как оно вернулось.

За мной кто-то наблюдал. Пристально, маниакально даже. И это… напугало меня. Пожалуй, впервые с того момента, как стала посещать мистера Форино и других, я поняла, что место это отнюдь не безопасное.

Оборачиваться не стала. Напротив, ускорила шаг и практически вбежала в дом, где находилась квартирка моего пациента.

Саманта открыла мне тут же, будто только и ждала стука в дверь.

– Дорогая, я уже думала, что ты сегодня не придёшь, – с улыбкой произнесла она, пропуская меня в дом.

В подъезде было тихо. Не было слышно чужих шагов, я даже, прежде чем войти в квартиру, посмотрела вниз. Никого.

– Что-то не так? – Саманта тоже выглянула из-за двери, проследив за моим взглядом.

– Нет-нет, всё хорошо, – бодро улыбнулась и вошла-таки в квартиру. Беспокоить старушку по пустякам не видела смысла, может быть, мне всё это только привиделось.

Сегодня мистер Форино выглядел куда лучше. Он полулежал, опираясь спиной на подушки, и читал какую-то книгу. Заметив меня, он поднял взгляд и улыбнулся.

– Светлого дня, – поприветствовала его, присаживаясь на табурет напротив кровати. – Как вы себя чувствуете?

Мужчина улыбнулся:

– Как ленивый кот – ем, сплю, лежу. Книжки вот читаю.

– Раз вы шутите, значит всё не так уж плохо, – улыбнулась в ответ. – Давайте я посмотрю, что там с вашими потоками.

Мистер Форино чуть отклонился назад и попросил:

– Сэми, что ты стоишь? – он свёл брови, обращаясь к супруге. – Завари свой фирменный чай, и пирожки поставь, надо покормить Софи, иначе её скоро ветром сдует.

Возразить я не успела, потому что Саманта, всплеснув руками, тут же скрылась за дверью.

– Не стоило, – протянула с осуждением, глядя на мужчину.

– А, – он качнул головой и посмотрел на меня, теперь уже без улыбки: – Я поговорить хочу с тобой, милая.

Мне его тон сразу не понравился, а уж продолжение беседы так и вовсе:

– Я скоро уйду, – начал он, я хотела возразить, но он прервал меня, – не стоит, я знаю, что это так. Если бы не Сэми, я бы давно ушёл, но она… – мужчина посмотрел туда, где до этого стояла его жена. – Она не отпускает меня.

Я понимала, о чём он говорит. Понимала, как никто. «Пробивать» его потоки и укреплять кости с каждым разом становилось всё сложнее, и, я уверена, даже после лечения он не чувствовал должного облегчения. Но молчал. Только ради того, чтобы Саманта верила, что ему стало лучше.

– Я хочу, – продолжил он тише, – чтобы ты поговорила с ней. Потому что меня она не слушает.

Не смогла сдержать усмешку:

– Думаете, меня послушает?

Мистер Форино тяжело вздохнул, прикрыв глаза:

– Не послушает, но надо хотя бы попытаться. Надо как-то подготовить её к моему уходу.

Даже на словах это звучало неосуществимо, что уж говорить о том, чтобы выполнить его просьбу, но, тем не менее, я сказала:

– Хорошо, я попробую.

Мужчина медленно моргнул, принимая мой ответ.

Лечение заняло куда больше времени, чем я рассчитывала, да и сил отняло изрядно, так что когда я вышла на маленькую кухоньку, где всё это время сидела Саманта, то просто упала на стул, уронив руки на колени.

– Он хочет уйти, – голосом, лишённым эмоций, прошептала она, пока я пыталась подобрать нужные слова. Она не спрашивала, скорее утверждала. И я не стала спорить.

– Да, он…

– Я всё знаю, – нервно прервала она меня, а потом добавила спокойнее, – Всё знаю. Только… как я останусь? Я не смогу…

В её бесцветных старческих глазах блеснули слёзы. Это эгоистично с её стороны, просить его остаться, но…

– Я бы хотела вылечить его. Хотела бы подарить возможность вновь радоваться каждому дню, но это невозможно. Поймите, Саманта…

– Я понимаю, – прошелестела она едва различимо.

Из квартиры супругов я вышла вымотанной окончательно. И не столько физически, сколько морально. В работе целителя самым страшным всегда было ощущение бессилия. Когда ты уже ничего не можешь исправить, и думаешь, думаешь, думаешь… Всё ли ты сделал правильно? Все ли доступные методы испробовал? Виноват ли ты в том, что лечение не помогло?

В академии нас учили абстрагироваться от гнетущего чувства вины, но одно дело теория, а другое дело столкнуться с этим в жизни.

Ощущение того, что кто-то наблюдает за мной, вернулось ко мне, когда я уже почти подошла к дому. Может, оно было и раньше, вот только за гнетущими мыслями я вовсе не замечала его.

Я спешно вошла в дверь подъезда, забежала на свой этаж и дрожащими руками открыла входную дверь. Тихонько притворив её, принялась ждать. Секунда, другая, третья… На лестнице послышались тихие шаги, а за ними и голоса. Очень знакомые голоса:

– И в какую дверь она зашла?

– А я почём знаю… Смотреть надо было лучше!

– Да я смотрел! А ты чо не смотрел?

– И я смотрел!

Распахнув дверь перед двумя любопытными носами, я строго спросила:

– И что это вы здесь делаете?

Реми и Риан замерли, боясь при этом посмотреть на меня. Я же… Рассердилась на них, конечно же! И не столько за то, что напугали меня, как за то, что вздумали сбежать из приюта.

– Я жду ответа, – продолжила давить.

Наконец, Реми посмотрел на меня и улыбнулся, заискивающе так:

– Да мы эта… соскучились, вот!

Риан при этом фыркнул пренебрежительно и буркнул:

– Ага, соскучились. Просто нас старшеки опять гоняют, вот он и предложил за вами пойти, может…

Он не договорил, оборвал себя на полуслове, я же… Прикрыла глаза, глубоко вдохнув прохладный воздух.

Их стоило бы отчитать за побег и немедленно отправить обратно, но… У меня не нашлось сил поступить с ними так. Поэтому я посторонилась и тихо произнесла:

– Заходите, нечего под дверью стоять.

Риан недоверчиво взглянул на меня, явно не торопясь принимать приглашение, а вот Реми тут же проскользнул в квартиру и замер, ожидая дальнейших указаний.

– Давай-давай, – сделала шаг вперёд, взяла за руку упрямого близнеца и завела его в дом. Захлопнув дверь, скомандовала: – Разувайтесь и пойдём мыть руки.

На этот раз оба послушно выполнили приказ. Затем мы вместе вымыли руки, и я проводила их на кухню. Они молчали, да и я тоже не торопилась говорить хоть что-то. Было понятно только одно – нужно сообщить в приют, что дети у меня, хотя бы леди Гретхэм, и поднять уже вопрос об отвратительном поведении старших ребят. С этим нужно было что-то делать, не может же подобное продолжаться вечно?

Заглянув в холодильный шкаф, осознала, что кулинарный порыв оказался отнюдь не бесполезным. Если бы его не случилось, то мне бы сейчас и нечем было угостить детей.

– Суп или тушёные овощи с мясом? – спросила, посмотрев на них искоса. Ребята переглянулись, и если Риан тут же опустил взгляд, явно не зная, что сказать, то Реми выпалил:

– А можно и то, и другое?

Сказал и залился краской так, что даже кончики ушей стали бордовыми.

– Конечно, можно, – приободрила его, подмигнув. Улыбка коснулась моих губ.

Румянец всё ещё жёг его лицо, но он нашёл в себе силы улыбнуться мне в ответ.

В самом деле, зачем только спрашивала, могла бы и догадаться, что, несмотря на относительно хорошее питание в приюте, им всегда хотелось есть. Это было что-то за гранью понимания, они прятали еду прозапас и не потому, что им не хватало, по всем нормам наш приют можно было считать едва ли не элитным, а… Потому что они хотели есть не только по расписанию, но и помимо отведённого на это времени. Особенно старшие мальчишки, у них аппетит был поистине зверским.

Что же касалось Реми и Риана – они были домашними. И этим всё сказано. Привыкнуть к строгому распорядку им было сложнее всего.

Я разогрела суп, разлила по тарелкам и поставила перед ними. Сама же пошла к двери, бросив:

– Не торопитесь, ешьте, а я пока сообщу в приют, что вы у меня.

– Это ещё зачем? – Риан поспешно вскочил со своего места, отчего стул покачнулся и с грохотом свалился на пол. По глазам мальчишки я поняла, что он готов сбежать прямо сейчас.

Тяжело вздохнув, принялась объяснять:

– Приют несёт за вас ответственность, и воспитатели должны знать, где вы находитесь. Поэтому…

– Так все бегают! – насупился мальчишка. Реми, видела по глазам, был согласен с братом, но убегать ему совсем не хотелось. Он держал ложку в руках, явно готовясь приступить к трапезе.

– Бегают, – согласно кивнула, – но это не отменяет того, что о вас беспокоятся. К тому же, городские улицы не так уж и безопасны, как вам кажется.

– Да кто там беспокоится, – пробубнил мальчика, поднимая стул и усаживаясь на него.

Уже хорошо – ловить мне его не придётся.

– Леди Гретхэм, доктор Грасс, я… Разве этого мало? – задала вопрос, на который и не ждала ответа. Мальчишки слаженно понурили головы, я же развернулась и направилась к себе в комнату, где лежал кристалл связи.

Леди Гретхэм приняла известие о том, что ребята сбежали и находятся у меня, с привычным спокойствием. А когда я пообещала, что скоро приведу их обратно, тихо бросила:

– Будем ждать, – и разорвала плетение, завершая таким способом разговор.

Честно признаться, старшую воспитательницу я и сама побаивалась. Нет, до моего отца ей было далеко – выговоры детям она выносила по делу, и наказывала, не испытывая гадкого желание побольнее ужалить беззащитных ребят. Но, при этом, она была страшной женщиной. Я не знала, как объяснить свой трепет перед ней, поэтому уже и не пыталась – просто боялась её и уважала.

– Чо, обратно потащите? – спросил Риан, когда я вернулась к ним.

– Не «чо», а что, – поправила машинально, – и не потащу, а поведу, но… – сделала паузу, подходя к плите, – не сейчас. Сначала вы покушаете, мы попьём с вами чай, а потом…

– Мы не хотим туда, – бросил Риан и Реми согласно кивнул в ответ, поддерживая брата.

Я тяжело вздохнула. Вот и что им на это сказать? Молча положила в тарелку овощи с мясом и поставила чайник. Села рядом с ними, посмотрела по очереди им в глаза и произнесла:

– Я знаю и, поверьте, была бы рада, если бы вы могли жить в своём доме, а не в приюте, но…

– Так мы можем сами, мы большие же! – с энтузиазмом воскликнул Реми. – Зачем нам приют? У нас дом остался мамкин…

Боги! Как же им объяснить?

– К сожалению, пока вы не можете жить сами по себе, но пройдёт время и…

– За это время нас прибьют в этом вашем приюте… – буркнул Риан, и принялся есть с таким рвением, что я испугалась, как бы он не поперхнулся.

– Осторожнее, – попросила его, из-за чего он посмотрел на меня и нехотя остановился. – Я всё понимаю, – произнесла тихо, – но существуют законы, из-за которых вы не можете жить сами по себе. В первую очередь, это обусловлено тем, что так или иначе о вас должен кто-то заботиться. Да хотя бы зарабатывать деньги, чтобы покупать еду.

– Дурацкие законы, – в сердцах произнёс Риан, на что я промолчала, только плечами пожала.

– А мы… мы… – прошептал Реми, но всё же запнулся, глядя на брата. Будто пытаясь узнать, не будет ли он против, если Реми скажет то, что задумал. Риан отрицательно качнул головой, едва заметно, но я увидела, и второй близнец стушевался, пряча взгляд. – Мы домой хотим.

Хоть он и не сказал того, что собирался, эти слова оказались не менее искренними.

– Я знаю, – прошептала, потому что голос вдруг перестал меня слушаться. Я помолчала, собираясь с силами, и стараясь не расплакаться перед детьми, после же произнесла: – Я поговорю с новым директором, может быть он сможет повлиять на старших.

– Нет!

– Нет!

Мальчишки выкрикнули одновременно, а после слово взял Реми.

– Они нас и так крысами считают, из-за прошлого раз, а если ещё… Так они совсем нас… Того…

Они боялись, и их страх был вовсе не наигранным.

– Тогда… – проглотила ком в горле, – я придумаю что-то такое, чтобы они не подумали на вас. Хорошо?

Близнецы недоверчиво переглянулись, но в ответ согласно кивнули.

Несмотря на то, что смертельно устала, ребят я не торопила. Понимала, как им хотелось побыть где-то, где не стоит ждать удара в спину. Они съели и суп, и овощи с мясом, и по два куска пирога, даже ещё по сырнику умудрились в себя запихать, когда же дело дошло до засахаренных фруктов, которые я выложила в пиалу, и шоколада, ребята слаженно застонали.

– Мы больше не можем, – с грустью пробормотал Реми, глядя на сладости.

Хотела предложить им забрать их с собой, но вовремя вспомнила о старших, которые наверняка заберут всё. Придумала другой вариант:

– Я завтра приду на работу и принесу их вам, хорошо? Попьёте у меня чай после осмотра.

Такой вариант их устроил, и ребята вновь кивнули.

Они подождали, пока я уберу со стола и вымою посуду. А потом пришло время возвращаться.

По лестнице они спускались то и дело поглядывая на дверь квартиры, отчего мне хотелось плюнуть на всё и позволить им остаться, но… Если бы я могла их забрать, то так и поступила бы, в моём же случае это было совершенно бесчеловечно – позволить им привязаться, а после всё равно выставить за дверь.

До приюта мы шли в полном молчании. У меня сердце разрывалось от жалости, было больно оттого, что я не могла изменить настоящее близнецов. Что при этом чувствовали они, я даже представить боялась.

Когда мы подошли к высокому кованому забору, что имелся только с «парадной» стороны приюта, мальчишки переглянулись, и Реми произнёс:

– Мы эта, не пойдём с вами, мы там… – он махнул рукой куда-то в сторону.

– Там – это где? – спросила с недоумением.

– Ну-у-у… – протянул Реми и слово взял Риан.

– Мы как ушли, так и вернёмся. Чтоб старшие с вами не видели, а то… опять… – он не договорил, сморщил нос, а после вовсе отвернулся.

Я помолчала с минуту.

– Хорошо, – выдохнула с сожалением. – Только пообещайте, пожалуйста, что не будете сбегать? Если хотите, я попрошу доктора Грасса и он оставит вас на ночь в изоляторе.

– Не-е-е, – первым отозвался Реми, – не можем же мы прятаться вечно…

Не могут. Тут он прав. Поэтому стоит решить проблему уже сейчас, не откладывая в долгий ящик.

– Хорошо, – повторила, на секунду прикрыв глаза. – Только будьте осторожны.

– Ага, – улыбнулся Реми и подмигнул мне. Прямо как взрослый.

Риан же напротив, кивнул очень серьёзно и, схватив брата за руку, повёл его вдоль ограды. Я стояла до последнего, пока они не скрылись за углом, после же вошла на территорию приюта, первым делом направляясь к леди Гретхэм. Нужно предупредить её, что дети на месте. И только вспомнив про строгую воспитательницу, оценила манёвр близнецов по достоинству – им не придётся встречаться с леди лицом к лицу, так что и ругать их никто не будет.

Леди Гретхэм я нашла в воспитательской. Она сидела над каким-то журналом и скрупулёзно заполняла его. Заметив же меня, спешно захлопнула его и убрала в выдвижной ящик стола.

– Привели? – без лишних эмоций спросила она.

– Да, она пошли к себе, – солгала, потому что просто не знала, как объяснить ей то, что ребята решили зайти в приют тем же путём, каким отсюда сбежали.

– И вы их отпустили? – женщина вздёрнула брови и по её губам скользнула холодная улыбка. Настолько холодная, что меня вдруг пробрал озноб.

– Послушайте, – решила вступиться за детей, – их обижают старшие ребята, поэтому они…

– Бегают, – не дав договорить, она закончила за меня.

– Да, – подтвердила, сжав руки в кулаки и пытаясь не показать своего страха, – но не только поэтому. Они бегают ещё и потому, что мечтают вернуть свою прошлую жизнь.

Женщина нарочито громко вздохнула, поднялась со своего места и сделала пару шагов в мою сторону. Остановившись, поправила аккуратные очки, что сползли ей на нос и почти ласково произнесла:

– Я понимаю, вам их жаль, но, к сожалению, мы не в силах помочь всем. Поэтому приходится запасаться равнодушием, как бы бесчеловечно это не звучало. Мальчикам нужно смириться с новой жизнью, нужно научиться выживать без постоянной помощи взрослых, без вашей помощи…

Она смотрела на меня так, будто понимала. Будто точно знала, что именно я чувствую, вот только… Вряд ли она, да и кто-то ещё догадывался о том, что творилось в моей душе. Позволить им привыкнуть? Запастись равнодушием? А если я не хочу этого? Если единственное, о чём я мечтаю – подарить этим брошенным детям хотя бы каплю любви? Ту нерастраченную любовь, которую мне было больше некому отдать?

– По глазам вижу – вы со мной не согласны, – леди Гретхэм усмехнулась и покачала головой. – Дело ваше, я хотели лишь предупредить вас.

– Не стоит, – ответила сухо, растеряв перед воспитательницей весь благоговейный страх. – Я сама решу, как мне вести себя с детьми.

Я развернулась и вышла в коридор, где постояла лишь пару секунд, после же направилась к кабинету директора.

Сердце стучало с такой силой, что я даже не слышала звука собственных шагов, а ещё… Почему-то хотелось плакать, хотя я была уверена, что уже выплакала все слёзы. И вообще, думала, что сильная и независимая, способная отстаивать своё мнение, на деле же я оказалась вовсе не такой…

У нужной двери я замерла лишь на мгновение, после постучала и, услышав разрешение, вошла, чтобы тут же столкнуться с недоумённым взглядом Илиаса.

– Эм… а вы что тут делаете? У вас же выходной…

Махнув рукой, сразу перешла к сути:

– Простите, Илиас, но нужно что-то сделать со старшими ребятами. Они продолжают обижать малышей и те… – тут я запнулась, не зная, говорить ли всё, как есть. Впрочем, терять было уже нечего, поэтому я закончила: – И те сбегают из приюта в город.

Выпалив всё это, я замолчала, тяжело дыша. Не знаю, на что я рассчитывала, и почему вдруг решила, что мужчина, бывший боевой маг, сможет понять меня, но… Илиас медленно поднялся из-за стола и тихо, угрожающе даже, произнёс:

– С первого раза не поняли, значит?

Судя по тому, какая решимость зажглась в его глазах, он прямо сейчас был готов идти к ребятам и…

– Не поняли, – прошептала, делая шаг вперёд и преграждая ему путь, – но наказывать их за это бессмысленно. Они лишь обозлятся, и всё равно найдут возможность отыграться на тех, кто слабее.

Мужчина посмотрел на меня, прищурился и спросил:

– И что вы предлагаете?

Действительно, что? Я растерянно взмахнула ладонью, помолчала, и ещё тише ответила:

– Не знаю…

Илиас усмехнулся. Я даже не обиделась, увидев усмешку на его губах. А после он вовсе сделал несколько шагов, обогнул стол и оказался рядом со мной. Слишком близко, чем того требовали приличия и правила.

– Хорошо… – выдохнул, пристально глядя на меня, – что я знаю.

И подмигнул. Вдруг превратившись в юного парня, в которого, ненароком, можно было и влюбиться…