Как приручить боевого мага?

Глава 17

Софи Вейсс

Не помня себя, подскочила, но запутавшись в одеяле, не смогла удержать равновесие и свалилась на пол, ударившись боком. Боли я не почувствовала, её вытеснили страх и непонимание.

Как Реми и Риан пропали? Почему мне об этом не сообщили вечером, а протянули до утра?

– Софи? – пока пыталась выпутаться из одеяла, проснулся Илиас. Он поднялся на локтях и посмотрел на меня с беспокойством.

Я не стала долго объяснять, коротко бросила:

– Близнецы пропали.

И он скатился с кровати куда проворнее, чем я. Помог мне подняться и кивнул на кристалл связи, который уже потух и не подавал никаких признаков жизни:

– Кто сообщил?

Посмотрела на тумбу, вслед за его движением, и нахмурилась. Там, совершенно точно, лежал не мой кристалл, но… Ведь я ответила на него, и…

Понимание, что именно произошло, пришло не сразу. Получается, я ответила на вызов, который предназначался не мне? И леди Гретхэм, совершенно точно, сделает определённые выводы. Которые, отнюдь не обелят меня в её глазах. Впрочем, а не всё ли мне равно?

– Леди Гретхэм, – ответила-таки на вопрос Илиаса и посмотрела ему в глаза.

Похоже, про кристалл связи он тоже догадался, что я, действуя столь неосторожно, подставила и себя, и его, но, судя по довольному блеску глаз, господина директора эти мелочи вовсе не волновали.

После мы собирались. Пожалуй, так быстро я ещё никогда не одевалась. Ни разу в жизни! Даже если когда-то думала иначе.

Но как бы ни старались, в приют мы попали только спустя двадцать минут. Ребята были выстроены в холле, а перед ними ходила леди Гретхэм. Когда она посмотрела на меня, то я с удивлением отметила, что под маской равнодушия имеются настоящие, искренние чувства. Она переживала и боялась. Я всё это поняла с первого взгляда и вмиг простила женщине и сухость, и нелестные выражения в адрес детей. Главное, что она была готова помогать, когда ребятам, действительно, требовалась помощь.

– Хвала богам, что вы пгишли, – опередив старшую воспитательницу, вперёд вышел доктор Грасс. Он выглядел так, будто за всю ночь и глаз не сомкнул.

Я хотела было сделать к нему шаг, да и вообще, спросить, что известно о ребятах, но слово взял Илиас. Его голос был спокоен, да и выглядел он так, будто ни капли не нервничал. Это… подкупало. И я невольно стала перенимать его спокойствие.

– Для начала, нужно успокоиться. Всем, – последнее слово он произнёс с нажимом, давая понять, что пустых истерик не потерпит, – А после уже выяснить, кто из детей последним видел близнецов, говорили ли те что-нибудь о своих планах, во что были одеты, как себя вели. Словом, каждую мелочь. Если у кого есть что сказать, то прошу вперёд. Если нет, то буду опрашивать каждого наедине, но это займёт время, а нам хотелось бы найти детей как можно скорее.

«Пока не случилось ничего непоправимого» – он не сказал, но эти слова так и повисли в воздухе. И все их поняли. Что взрослые, что воспитанники.

Воцарилось молчание. Молчание, во время которого с Реми и Рианом могло произойти всё, что угодно. Или уже произошло. Я не выдержала, шагнула вперёд, намереваясь подтолкнуть детей к откровенному признанию, но одновременно со мной вперёд шагнул Крон, мальчишка из старшей группы.

– Можно поговорить наедине? – он обратился к Илиасу и тот не стал разводить церемоний, тут же пошёл к своему кабинету, поманив парня за собой. Я не стала спрашивать разрешения, пошла за ними. И пусть только попробует прогнать.

Но господин директор и не подумал избавляться от меня. Напротив, заметив, что я иду за ними, довольно кивнул, а после произнёс:

– Леди Гретхэм, я бы хотел, чтобы вы тоже присутствовали при разговоре.

Проследила за взглядом Илиаса и увидела, что женщина, торопливо кивнув, поспешила за нами.

Вскоре мы оказались в кабинете директора. Я, он, Крон и леди Гретхэм. Парень, почему-то, то и дело смотрел на старшую воспитательницу, и отводил глаза. Словно боялся говорить при ней. Но Илиас бросил, верно угадав ход его мыслей:

– Говори, если я правильно понял, то в этом случае леди Гретхэм заняла правильную позицию. Ведь так?

Женщина, когда он обратился к ней, вздрогнула. Но тут же выпрямилась, задрала подбородок и сухо, как и всегда, произнесла:

– Вы всё правильно поняли.

Крон, тяжело вздохнув, заговорил:

– Я слышал вчера вечером, после ужина, как эти двое говорили о том, что им почти хватает денег, и что нужно ещё кое-что забрать и толкнуть, – тут он покраснел и исправился, – то есть, продать на рынке. Когда я подошёл и спросил, что они там замышляют, вперёд вышел тот, хмурый который, и, насупившись, сжал кулаки. А я что? Я обещал не бить мелких, вот и пошёл дальше. Я ж не знал, что этим всё закончится.

На последнем слове, я не выдержала, прикрыла глаза. Не закончится. Ничего вот так не закончится. Мы обязательно найдём мальчишек. С ними всё будет хорошо. Главное в это верить.

– Что скажете, леди Гретхэм? – через минуту молчания произнёс Илиас.

Отдать должное, женщина хоть и напряглась, но не вздрогнула. Посмотрела на директора, чуть улыбнувшись:

– Думаете, я пойду против Винтерсов?

Мужчина не растерялся и нахально кивнул. Воспитательница покачала головой и посмотрела на подол собственного платья. Только после этого заговорила:

– Верно думаете.

Она больше ничего не успела добавить, в кабинет ворвался раскрасневшийся доктор Грасс. Он выглядел так, будто готов был броситься на нас с кулаками. Но обратился он исключительно к леди Гретхэм:

– Молчи, глупая, они же в погошок тебя сотгут!

Впрочем, на воспитательницу его слова не произвели должного эффекта. Она лишь шире улыбнулась, только теперь за её улыбкой скрывалась ещё и невысказанная боль. Женщина взмахнула рукой и попросила:

– Может быть, мы отпустим мальчика? Не думаю, что ему стоит всё знать.

Илиас, молча наблюдая за сценой, согласно кивнул. Но Крон, дойдя до двери, попросил:

– Если я смогу ещё чем-то помочь, то я готов. Только скажите.

Господин директор и ему кивнул.

Оставшись вчетвером, мы помолчали. Доктор Грасс явно был зол, но стоял и смотрел на всех нас исподлобья. Ничего не говорил, лишь сжимал и разжимал кулаки.

– Если ты, старый дурак, так боишься потерять прибавку к жалованью, то можешь бежать и докладывать Винтерсам, что я говорю много лишнего. Но вспомни о том, что детям может грозить настоящая опасность. И это куда важнее, чем возможность есть деликатесы на протяжении всего месяца.

– Они же пгихлопнут нас, – тихим, задушенным голосом, пропищал целитель.

Всего за каких-то полчаса мой мир перевернулся с ног на голову. За то время, сколько я здесь работаю, я была куда лучшего мнения о докторе Грассе. А он, как оказалось, обычный трус.

– А тебе есть что терять? – вновь усмехнулась леди Гретхэм. – Ты ж один, как бобыль.

– А ты? – старик вздёрнул бровь.

Тут старшая воспитательница побледнела, словно полотно, и с трудом выдавила:

– Жюли не стало год назад. Я теперь тоже одна.

Воцарилась тишина. Наполненная болью и непониманием.

– И ты молчала? – дёрнувшись в сторону женщины, прошептал доктор.

Леди Гретхэм встряхнулась, расправила плечи и гордо заявила:

– Это моя боль, и я должна была справиться с ней сама.

Боги… Как же всё это сложно. Я не знала, что нужно сделать и что сказать. Утешения взрослых – не мой конёк. Детям я знала, что сказать, а вот что говорить тем, кто уже не верил в чудеса и не надеялся на лучшее – большой вопрос.

Впрочем, говорить ничего и не пришлось. Женщина, повернувшись к Илиасу, произнесла:

– Мы несколько отошли от темы, давайте вернёмся к ребятам. Я могу ошибаться, но из слов Крона можно сделать вывод, что они нашли «хранилище».

– Что нашли? – Илиас подался вперёд, и я вместе с ним.

Илиас Хантер

Ситуация вырисовывалась, мягко говоря, преотвратная. Нет, я добился поставленной цели – узнал, что на территории приюта есть хранилище, и, возможно, смогу выяснить, что именно там находится. Но какой ценой? Я точно не желал, чтобы хоть кто-то пострадал.

На Софи было страшно смотреть. Она была такой бледной, что ещё немного и может лишиться чувств. Но по упрямому блеску глаз я уже знал, что она не позволит себе такой роскоши. Мальчишки были очень для неё важны. Да и я, незаметно для себя, стал воспринимать детей в приюте, как… Своих? Именно. Мне было небезразлична их судьба, и то, что с ними случится.

Странные чувства, никогда ранее мной не испытываемые.

– Хранилище, – спокойно повторила леди Гретхэм, и выразительно посмотрела на меня.

Женщина была спокойна и говорила разумные вещи, но что-то не давало мне покоя. И, наконец, сформулировав в мыслях, что именно настораживало меня, я спросил:

– Простите, а почему вы сделали такой вывод? Крон не сказал ничего, что могло бы указывать на это.

Действительно, мальчишка рассказал лишь то, что слышал какие-то обрывки фраз о деньгах и прочем. Вряд ли что-то из этого прямо указывало на загадочное хранилище.

Воспитательница поджала губы и призналась:

– Наша повариха видела, как они вылезали через окно. Рассказала мне об этом, когда узнала, что ребята пропали. Но она ни за что не признается вам в этом. У неё семья и маленькие дети.

Понятно и логично. Вряд ли ей захочется выступать свидетелем по этому делу. Винтерсы могут запугать кого угодно, даже будучи в заведомо безвыигрышном положении.

– Умная женщина, – ворчливо произнёс старик, который всё ещё стоял здесь.

Такие люди вызывали у меня закономерную злость. Ради выгоды готовы терпеть, что угодно. Как это назвать, если не трусость. Одного я понять не мог – почему он ещё здесь, а не на пути к меценатам, чтобы рассказать им о том, что здесь происходит? Неужели хватит смелости встать на сторону леди Гретхэм?

– Хорошо, – принял её объяснения. – И что же находится в этом хранилище?

Мне нужны были подробности. По пути сюда я уже отправил весточку Лестеру. Понятно, что у него связаны руки, и разрешение на обыск ему точно никто не выдаст, но пусть думает, как всё это провернуть так, чтобы Винтерсы точно не вышли сухими из воды.

Женщина прошла вперёд и опустилась на стул, словно ей стало невыносимо стоять:

– Мы точно не знаем. Нам платят за то, чтобы мы в нужное время закрывали глаза, но судя по обрывочным фразам, это что-то из запрещённых артефактов или ингредиентов для них.

Им платили за то, чтобы ничего не видели, но они всё равно всё подмечали. Тайное всегда становится явным. Я с трудом удержался от смеха.

– Вы согласитесь рассказать об этом в суде? – решил задать вопрос в лоб. Не было смысла ходить вокруг и около.

Леди Гретхэм усмехнулась, недобро так:

– А вы сможете довести это дело до суда?

– Очень постараюсь, – выдохнул, сжав зубы.

Мне не понравилась её усмешка, но, как бы то ни было, она была права. Нужно будет приложить массу усилий, чтобы довести дело до суда. Вряд ли Винтерсы так просто сдадутся.

– Если у вас получится, то я готова говорить.

– Сумасшедшая, – простонал доктор Грасс, прикрыв глаза ладонью.

Я сделал вид, что не услышал его.

– И что вы предлагаете? Откуда стоит начать поиски ребят?

– Лорен, – опередив воспитательницу, выдохнула моя целительница.

Я посмотрел на неё. На её щеках появился лихорадочный румянец. На меня она даже не обратила внимания, вперив свой взгляд в леди Гретхэм:

– Ведь я права? – дрожащим голосом продолжила Софи. – Её сейчас не было в холле, да и тогда, рабочих этих со странным грузом, она встречала. И наряды дорогие, и экскурсия для Фредерика…

Она торопилась, захлёбываясь словами. Хотелось встать и подойти к ней, утешить как-то. А хотя… Кто мне помешает это сделать?

Я обошёл стол и оказался возле девушки. Не обращая ни на кого внимания, обнял её за плечи, пытаясь успокоить. Едва заметная дрожь сотрясала хрупкое тело, и от этого стало невыносимо тошно. Куда бы её запереть, чтобы она не пострадала от всей этой истории? Но поймав её взгляд, понял, что даже если посажу её на цепь, она перегрызёт звенья и побежит спасать детей.

– Да, – лаконично ответила воспитательница. – Думаю, она знает, где мальчики.

Софи Вейсс

Илиас заставил меня остаться в кабинете. Я сопротивлялась, но вынуждена была признать, что он прав – несмотря на то, что леди Гретхэм добровольно обо всём рассказала и даже согласилась дать показания в суде, который будет невесть когда и будет ли вообще, присмотреть за ней стоило. Да и за доктором Грассом, которому я совершенно не доверяла.

Господин директор запер нас, сам же ушёл проконтролировать, чтобы детей отвели по классам, и ещё, чтобы связаться со своим загадочным другом.

Сначала целитель возмутился, но под пристальным взглядом бывшего боевого мага сник и покорно опустился на свободный стул в самом углу кабинета. Он всем своим видом давал понять, что разговаривать ни с кем не желает.

Я же сидеть не могла. Всё ходила от стены к стене, меряя шагами комнату.

– С ними всё будет хорошо, – леди Гретхэм попыталась успокоить меня.

– Вы уверены? – уточнила с нервной усмешкой. Мне нужно было собраться, взять себя в руки, чтобы иметь возможность помочь с поисками, но у меня не получалось. Я то и дело вспоминала тот приезд меценатов, как этот Фредерик рассматривал детей, как говорил о них… Такие люди способны на всё. К слову, почему он подошёл именно к близнецам тогда? Совпадение или он уже что-то знал?

Страх разъедал меня изнутри, толкал вперёд, заставляя что-то делать. Но я не знала, что. Поэтому лишь шагала туда и обратно, пытаясь придумать выход из этой ужасной ситуации.

На мой вопрос старшая воспитательница ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула. Тогда я резко остановилась и спросила о том, что волновало меня во время её исповеди.

– Почему вы молчали всё это время?

Я, действительно, не понимала. Или не хотела понимать?

Женщина устало вздохнула и посмотрела в окно. Время медленно ползло к полудню, а было такое ощущение, что уже вечер. По небу ползли низкие свинцовые тучи и на стекле были видны первые росчерки дождевых капель. Погода добавляла гнетущего ощущения безысходности.

– Они не трогали детей, – воспитательница зябко повела плечами.

– Никогда? – уточнила с недоверием, потому что перед глазами вновь появилась картина, как Фредерик разглядывал близнецов.

– Никогда, – женщина спокойно посмотрела на меня. И я поверила. Не могла не поверить.

Помолчали, и леди Гретхэм продолжила:

– До их появления с финансированием было совсем туго, дети часто оставались голодными. Да и одежда была настолько ветхой, что они постоянно простывали. Потом всё изменилось, и когда нам предложили некоторую сумму за наше молчание, я согласилась. Почему бы и нет, если воспитанники только выиграют от этого?

Логичные выводы, но… Мне всё равно стало от них неприятно. Впрочем, если рассуждать здраво, то я бы тоже выбрала этот путь и не законную помощь, так необходимую детям.

Я кивнула в ответ на её вопрос, и мы снова замолчали. Наконец, в коридоре послышались шаги, и в кабинет вошёл Илиас в сопровождении своего загадочного друга, Лестера, кажется. На этот раз он не скрывал своё лицо, да и молодой парень, бывший рядом с ним, тоже.

– Смотрю, все в сборе, – довольно потирая руки, произнёс Лестер. Потом указал на леди Гретхэм и поманил её к себе, – Пойдёмте, посмотрим на ваше хранилище.

Старшая воспитательница медленно поднялась на ноги, и так же медленно проговаривая слова, ответила:

– Во-первых, хранилище не моё, а во-вторых, я не смогу его открыть для вас. Система защиты настроена только на Лорен.

Лестер недовольно качнул головой:

– Не важно, просто покажите мне, где оно находится, а я сам посмотрю, сможем мы его открыть или нет.

– А дети? – я не выдержала и вышла вперёд.

О каком хранилище может идти речь, если близнецам грозит опасность? Этого я понять не могла.

Лестер скривился:

– Мы уже отправили людей по адресу этой Лорен, что-нибудь да должны найти.

Я растерянно посмотрела на Илиаса и тихо спросила:

– А что нам делать?

Господин директор, вновь не смущаясь никого, подошёл ко мне, и обнял за плечи. Я знала, как со стороны выглядит его жест – он всем давал понять, что я с ним. И меня бы должно было возмущать такое поведение боевого мага, но… Я уже настолько привыкла к нему, так нуждалась в его поддержке, что не противилась и не возмущалась. А вот Лестер, посмотрев на нас, понимающе хмыкнул, и отвернулся, чтобы выйти из кабинета, но не тут-то было. Дверь открылась и на пороге появилась та, кого никто из нас не ожидал увидеть:

– Надо же, все в сборе. Я не помешаю, дорогой? – Тея Винтерс, собственной персоной. Но… подождите. Почему она обратилась к Илиасу «дорогой»? Что происходит?

– Ну, надо же, – с восхищением протянул Лестер. – Вот вас, леди, мы точно не ожидали здесь увидеть.

– Я знаю, – легко отмахнулась женщина, рассматривая прищуренным взглядом господина директора. Особое внимание она уделила его руке, что покоилась на моих плечах. После она хмыкнула и весело произнесла: – Только увидев её, я сразу поняла, что она в твоём вкусе. Столько лет прошло, а я до сих пор знаю, кто тебе может понравиться. Это забавно, не правда ли?

Илиас скрипнул зубами, я слышала это. А потом сделал шаг вперёд, желая загородить меня от улыбающейся Теи.

– Не вижу ничего забавного, – отмахнулся он с раздражением, – зачем ты пришла?

– Что? – притворно удивилась женщина. – Даже не представишь свою жену новой пассии?

– Бывшую жену, – процедил господин директор. – И я задал вопрос, на который жду ответа.

Я же не знала, на кого из них смотреть. У меня глаза от удивления на лоб полезли.

Она бывшая жена Илиаса? Тея Винтерс? Может быть, я поняла что-то не так, потому что… Как?

Тея ничего не ответила, хмыкнула и пошла прямо к директорскому креслу. Уселась на него и посмотрела на нас так, словно мы были её подчинёнными. А, собственно, почему «словно»? Она вполне могла считать нас таковыми.

– Хотите вскрыть хранилище, Хайд? – она посмотрела на друга Илиаса, постукивая ногтями по столешнице. Как бы леди Винтерс не пыталась казаться надменной и равнодушной, я почувствовала, что она нервничает. И эта её нервозность мне совсем не понравилась.

Если она здесь, значит, кто-то доложил ей обо всём? Кто? Леди Гретхэм не могла, в этом я почему-то была уверена. Доктор Грасс? Или кто-то из воспитателей? Или вообще Патрик, наш охранник?

– Допустим, – с усмешкой ответил Лестер, но и усмешка эта была наигранной. Он тоже был напряжён.

– Вы ничего там не найдёте, – Тея подняла руку и заправила за ухо выбившуюся прядь. Только сейчас я обратила внимание на её внешний вид. При первой нашей встрече она выглядела, словно ледяное изваяние – такое же холодное и идеальное. Вроде бы аккуратная причёска, но с некоторой ноткой неопрятности, горящий нетерпением взгляд и едва заметный румянец на щеках. С ней определённо, что-то было не так.

– И почему я должен вам верить, леди Винтерс?

При упоминании фамилии, которую она теперь носила, женщина недовольно скривилась, но быстро взяла себя в руки и вновь надменно усмехнулась:

– Потому что, Лестер, раз вы пошли против приказа начальства, то не имеете права на ошибку. А если вы сунетесь в хранилище и ничего там не найдёте…

Она многозначительно промолчала, но Лестер, по тому, как он сжал кулаки в бессильной злобе, понял её.

– Допустим, – через несколько секунд, медленно повторил он. – И что вы предлагаете?

– Предлагаю заключить сделку, – глаза Теи опасно заблестели. – Я сдаю вам мужа, а вы сделаете так, что меня не коснётся ни одно обвинение. Во всех делах я буду проходить лишь свидетельницей.

«Вот ведь… стерва», – произнесла мысленно с восхищением. Потому что не восхищаться столь бурной фантазией я не могла. Да и не я одна. Илиас, стоя рядом со мной, кашлянул, пытаясь замаскировать смех, а потом не выдержал, и всё же расхохотался.

Тея не одобрила веселья бывшего мужа, строго посмотрела на него, и когда тот успокоился, твёрдо произнесла:

– Я не вижу ничего смешного.

– Почему же, – парировал Илиас, – это очень смешно. И глупо, – последнее он добавил уже без улыбки.

– Ну-у-у, – протянула женщина, – как знаете…

– Если ваше предложение, леди, окажется, действительно, стоящим, то я готов пойти на некоторые уступки, – Лестер остановил перепалку, внеся свою лепту.

– Некоторые? – Тея заломила бровь, переведя свой взгляд на говорившего. – Я хочу не «некоторые», а именно те, что я скажу.

По губам Хайда скользнула улыбка, та самая, которая так испугала меня там, в ресторации, во время нашего знакомства. И в глазах блеснул мёртвый холод. Тея тоже всё это заметила, и слегка побледнела, но улыбаться при этом не перестала.

– А это уже будет зависеть от того, насколько ценной информацией вы со мной поделитесь. Согласитесь, это будет честно.

Тея помолчала, явно обдумывая слова Лестера. Если я правильно поняла, у неё и выбора-то особо не было. Если Хайд не пообещает ей свою поддержку, то она никому не сможет выгодно «продать» информацию.

– Хорошо, – наконец, кивнула она в знак согласия.

Теперь, когда все пришли к взаимопониманию, я вышла вперёд и спросила:

– Скажите мне, где дети?

Это единственный вопрос, ответ на который меня волновал. Наверное, мне стоило бы проявить больше уважение ко всему делу в общем, но время шло, и мне было страшно подумать, что могло случиться с ребятами.

– Дети? – Тея посмотрела на меня с недоумением. – О каких детях идёт речь?

Она не лгала и не кривлялась. Напротив, выглядела куда серьёзнее, чем во время всего разговора.

Услышав это, у меня оборвалось сердце.

– Мальчики, близнецы, – сделала ещё один шаг вперёд, оказываясь у самого стола. – Они пропали, и мы думали, что…

Я не договорила. Просто не смогла. Голос сорвался от волнения. Чтобы хоть немного привести себя в чувства, я с силой сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

Женщина нахмурилась и посмотрела почему-то на Илиаса. Отвечала она уже ему:

– Почему вы вообще решили, что я должна что-то о них знать? Я пришла сюда только потому, что Фред сегодня ночью вывез всё из хранилища и готовится перепродать, чтобы снять с себя все подозрения. А я, – она запнулась и продолжила уже спокойнее, – а я не могу позволить ему уйти от справедливого наказания.

Все присутствующие, даже я, поняли, что последние слова ложь. Она явно не тот человек, которого могла бы мучить совесть.

– Наша повариха видела, как они залезали в окно хранилища, – взяла слово леди Гретхэм.

– Вот как, – Тея задумчиво прикусила губу. – Тогда, – она холодно усмехнулась и посмотрела на Лестера, – вам стоит поторопиться. Моё предложение о сотрудничестве действует ещё несколько минут. А после я вдруг решу, что жизнь с мужем не так уж и плоха.

Я тоже посмотрела на Лестера, пытаясь вложить в этот взгляд всё, что было у меня на сердце. Мы должны помочь детям!