Как получить дракона

Глава 8 – Бард и великий герой

Не смотря на браваду, которую я разыграл перед Норманом, на душе было погано. Понимание того факта, что вернуться больше некуда, давило на меня. Если я выживу в этом безумном забеге, то смогу отстроить себе домик в любом городе, наверное, даже в столице. Вот только в этом доме когда-то были счастливы мои родители.

Возможно, на мое настроение оказывала влияние и резко ухудшающаяся погода. Осень перевалила за середину, дни становились все короче и прохладнее. Все чаще над нами нависали хмурые тучи, затягивая небо от горизонта до горизонта. Мелкий нудный дождь заполнял собой все пространство от земли до небес, казалось, он не кончится никогда. Путешествие в таких условиях, становилось удовольствием сильно ниже среднего.

По старым ухоженным дорогам, которые веками отсыпались гравием, ехать было достаточно комфортно. Но стоило свернуть в сторону, на какой-нибудь проселок, как копыта лошадей начинали вязнуть в грязи. Мы старались планировать дневной переход так, чтобы останавливаться на ночлег в трактире.

За время пути до столицы у нас даже появился своеобразный ритуал: заселились в трактир, в комнате сняли всю промокшую одежду, высушили ее магией и только после этого отправились на ужин с обязательным бокалом глинтвейна.

Тема возможных отношений не поднималась в наших разговорах по молчаливому согласию. Мы просто наслаждались каждым моментом и засыпали в объятьях друг друга.

Если бы мы не были одарены магией, то природа вынудила бы нас принять какое-то решение. Но, к огромному сожалению, у магов дети рождаются очень редко. А уж когда в паре оба мага, то вероятность стать родителями у них стремится к нулю. Кто знает, может быть, это плата, которую взимает судьба за возможность творить магию?

Я встречал магов, которые говорили, что если бы у них был выбор: магия или дети, то они выбрали бы второе. Я пока ни о чем не жалею и всерьез над этим не задумывался. Наверное, тяжкое осознание еще впереди. У меня было какое-то смутное предчувствие, что судьба решит вопрос с потомством за меня.

***

На третий день пути случился эпизод, который вызвал у меня ощущение дежавю. Переход был долгим и тяжелым. Весь день нас мучала непогода, и до постоялого двора мы добрались уже после захода солнца. Войдя в общий зал трактира, я стал искать хозяина заведения и не заметил, как к нам подошел изрядно выпивший солдат.

— Эй, милашка, иди ко мне. Я щедро тебя угощу.

Я обернулся и увидел, как жадно потянулся пьяный вояка к прелестям Софи, но тут же струя пламени, которую выдохнула Софи, словно дракон, ударила по наглой лапе. От боли в обожженной конечности солдат закричал, а Софи схватила с соседнего стола кувшин с морсом и выплеснула на кричащего. Еще пять солдат поднялись из-за стола, видимо, они не поняли, почему их товарищ валяется на полу мокрый и скулит от боли. И снова Софи опередила меня: она широко развела руки в стороны и зажгла по лепестку пламени над ладонями. Солдаты немного поругались сквозь зубы, но конфликт на этом был исчерпан.

Ситуация повторилась, но вместо Зои со мной была Софи. И насколько разительно отличается поведение девушек! Я немного поразмыслил и пришел к выводу, что мне гораздо больше по душе поведение Зои – дать мне разобраться с проблемой, при этом незаметно, можно сказать, изящно помочь. Но сейчас со мной не Зоя, а Софи. И либо я принимаю её такой, какова она есть, с пламенным темпераментом, переменами в настроении и прочими особенностями, либо остаюсь без самого близкого союзника.

— Софи, ты сама, как дракон, огнем дышишь! Впервые такое вижу, – восхитился я, когда мы были в нашей комнате.

— Довольно редкий трюк. Только те, у кого сродство с огнем выше девяноста, могут использовать его без последствий.

— Выглядело эффектно.

— Эффектно, но неэффективно... Огненным дыханием можно только таких дураков пугать, для чего—то более серьезного оно не годится.

***

На пятый день пути мы остановились в очень большом трактире "Память Севера" на окраине Кайтриха. Низкорослый широкоплечий бородатый хозяин встретил нас очень радушно прямо у входа, словно специально ждал нас:

— Проходите, гости дорогие! Мы очень рады вас видеть, сегодня у нас выступает знаменитый иностранный бард. Проходите, присаживайтесь за стол и послушайте его замечательные песни.

Я хотел сказать, что нам нужна комната, но хозяин отвлекся на следующего посетителя. Мы вошли в необычно длинный общий зал, ярко освещенный в одном конце и затемненный в другом. Зал был плотно уставлен небольшими столиками, за которыми было полным-полно посетителей.

Пока мы проходили к свободному столу, зазвучала музыка очень странная, непривычная, но в тоже время мелодичная. Я повернул голову в сторону освещенной части помещения, где магические фонари эффектно подчеркивали фигуру стоявшего на возвышении барда с лирой в руках.

Я застыл в недоумении, так как то, что я видел, не соответствовало тому, что я слышал – бард проводил рукой по струнам лиры, но звучали две гитары. Я непонимающе хлопал глазами, пытаясь понять, что происходит, и тут до меня дошло, что нужно взглянуть магическим зрением. Инструмент в руках музыканта оказался сложнейшим артефактом, нестерпимо сверкающим от переполнявшей его энергии так, что глазам было больно смотреть. В боевых артефактах капитана Семенова во время битвы на поле графства Маровак энергии и то было меньше.

Но меня ждал еще второй и более сильный шок – чуть за спиной музыканта порхал магический фамильяр. Разумная фея-фамильяр у барда, выступающего в придорожном трактире — это что-то невероятное! Да за возможность получить такого фамильяра многие маги разбились бы в лепешку.

— Эй! Садитесь уже, мешаете смотреть! – зашикали на нас соседи. Я повернул голову и взглянул на Софи. Судя по ее ошарашенному виду, она тоже рассмотрела выступающего магическим взором. Мы сели за столик, а бард запел негромко и с легкой хрипотцой.

Близки на расстоянияхИ искренны в сердцахДруг другу доверяяИное неважноМы разделим всё пополамНаша жизнь принадлежит намПоверь всем моим словамИное неважноВ тебе есть всё, что я искалКаждый день с тобой что-то далИ всегда мне напоминалИное неважно

Из лиры зазвучали новые, неведомые инструменты. Они звучали громко, агрессивно, но при этом музыка проникала прямо в душу и находила там отклик. Голос стал громче, плотнее и объёмнее.

И не важно, что плетутМне неважно и давно, у—оу!Всё равноБлизки на расстоянияхИ искренны в сердцахДруг другу доверяяИное неважноИ не важно, что плетутМне неважно и давно, у—оу!Всё равноМы разделим всё пополамНаша жизнь принадлежит намПоверь всем моим словамИное неважно...[1]

Какая необычная музыка! Я и представить не мог ничего подобного. В этих странных словах не было привычной стройности и повествовательности, но эффект оказался просто невероятным.

К нам подошла девушка из обслуги трактира, ей пришлось постараться привлечь наше внимание, чтобы мы сделали заказ.

Началась еще одна песня, отличная от первой, но в то же время похожая по мелодике. Голос певца зазвучал по-другому, выше и пронзительнее. Когда и эта песня отзвучала, бард присел отдохнуть, а по залу пошли три очень красивые девушки, одетые в наряды на грани приличия. Они держали в руках коробки, куда посетители кидали монеты. Я тоже кинул серебряный.

Кто-то из посетителей решил, что можно ущипнуть одну из девушек за мягкое место, но он жестоко ошибся. Грубияна тут же поразил несильный разряд молнии, поставивший его волосы дыбом. Обойдя зал, девушки подошли к сцене и встали рядом с ней. Зазвучала следующая песня, на этот раз мелодия была медленной и лиричной. Девушки плавно двигались в такт музыке и подпевали на припеве, выстраивая красивое многоголосье. Фея, державшаяся до этого по возможности незаметно, выпорхнула вперед, и над сценой появились иллюзии, демонстрирующие картины из песни.

Бард и его группа поддержки исполнили много песен, и все они были нам незнакомы. Девушки еще несколько раз проходили по залу, собирая богатый урожай, видимо необычное представление пришлось публике по душе. А я все это время гадал, как так получилось, что маг с очень редким фамильяром и три волшебницы были заняты развлечением простого народа в трактирах.

Бард поблагодарил публику за внимание и начал прощаться, несколько человек стали настойчиво просить исполнить что-нибудь знакомое, например, балладу.

Бард посовещался с группой поддержки и заиграл еще одну незнакомую мне песню. Но, судя по одобрительной реакции, посетители получили, что просили. Свет потускнел, и стало как будто бы уютнее. Зазвучала мелодия, словно принесённая ветром из далеких земель. Фея облачила барда в иллюзорный дорожный плащ, и голос певца заполнил собой трактир.

В земле, где тени сплетают ночь,Где звезды светят нам вновь и вновь,Одинокий всадник идет сквозь мглу,По пути, что не пройден никем до него.О, земли дальние, мысли вольные,Ветры, что несут его песнь.Сердце его – огонь, путь его – долг,В мире, где судьба – лишь тень.

Он шел сквозь бури, сквозь ливни и зной,Сражался с монстрами, и с тьмой.В его сердце – мечта, в его руках – меч,Чтобы мир обрёл покой вечный.О, земли дальние, мысли вольные,Ветры, что несут его песнь.Сердце его – огонь, путь его – долг,В мире, где судьба – лишь тень.И пусть его имя забудут со временем,Но песня живет, не умрет никогда.В сердцах тех, кто мечтает, кто верит, кто ждет,Всадник уйдёт, его дело – живётО, земли дальние, мысли вольные,Ветры, что несут его песнь.Сердце его – огонь, путь его – долг,В мире, где судьба – лишь тень.

Когда последние аккорды стихли, в зале на мгновение воцарилась тишина, а затем раздались громкие аплодисменты. Бард склонил голову в знак благодарности. Одна из девушек вынесла на сцену пустой короб для монет, и музыканты удалились. Посетители начали расходиться, многие кидали в короб монеты. Я решил взять еще вина, сходил к стойке за кувшином и заодно кинул еще одну серебряную монету музыкантам.

Вернувшись за наш столик, я увидел Софи в слезах: она подперла голову руками, уперев локти в стол, а ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Я наполнил наши бокалы вином и поставил кувшин на стол. Пока бард пел, я не смотрел на Софи, и, похоже, зря.

Поглаживая напарницу по спине, я спросил:

— Ну что ты так расстроилась?

Подняв на меня покрасневшие глаза и сдерживая всхлипы, она спросила:

— А ты знаешь, кто сочинил эту балладу?

— Нет, конечно, я впервые ее услышал, но баллада хорошая, мне понравилась.

— Ее сочинил, – тут она не могла сдержать всхлип и с трудом выдавила, — Ее сочинил мой муж...

— О... я не знал, что у тебя есть муж...

Меня обескуражили слова Софи.

— У меня был муж.

Софи вновь беззвучно зарыдала, опустив голову. Я в задумчивости потягивал вино и ждал, когда она немного успокоится. Вскоре Софи подняла голову, вытерла слезы рукавом и залпом выпила свой бокал.

— Я вдова, Марк. Мой муж погиб, как и тот, о ком написана эта песня.

Я почувствовал, что мне очень не хочется говорить о бывшем муже моей женщины. Да, я уже давно отношусь к Софи не просто как к партнеру или другу, несмотря на все недосказанности и сложности, которые постоянно возникают в наших отношениях. Но ей нужно как-то помочь, возможно, если она выскажет все то, что лежит тяжелым грузом на сердце, ей станет легче. Пересилив свое нежелание, я попросил:

— Расскажи мне об этом.

***

Софи познакомилась с Юлианом Пакран в таверне, где он исполнял известные баллады и песни собственного сочинения. Софи была очарована внешностью и голосом молодого барда. После выступления Юлиан подсел к ней. Его остроумие окончательно покорило Софи. Она потеряла голову, и у них завязался роман.

Вскоре она познакомилась с лучшим другом Юлиана – Сердаром Дулгаром, охотником на монстров. Друзья путешествовали по Андору и Штейнскому княжеству. Сердар сражался с ночными тварями, а Юлиан сочинял песни и сказания о его подвигах. Благодаря этим песням Сердара Дулгара в некоторых деревнях почитали как величайшего героя современности.

Иногда к Сердару и Юлиану присоединялись другие искатели приключений, и их компания на время увеличивалась, но никто не задерживался на долго. Они жили на вознаграждения за головы монстров. Когда заказов не было, Юлиан пел по трактирам. Софи последовала за возлюбленным и стала третьим постоянным членом их компании.

Вскоре Софи и Юлиан поженились, но в их жизни ничего не изменилось. Сердар продолжал странствовать по предгорьям, а молодая чета Пакран следовала за ним. Софи тогда казалось, что они просто странствуют без какой—либо цели, совершают подвиги и поют об этом песни.

Вскоре их отряд пополнился на ещё одного человека, им стал отставной солдат Чехир Теал. Он присоединился к компании из чувства мести. Отслужив контракт и вернувшись домой, Чехир обнаружил, что дома у него больше нет, а его родных убили ночные твари. Он был не таким сильным бойцом, как Сердар, но хорошо стрелял и прикрывал Софи в заварушках. Команда сработалась, и дела шли хорошо. Окрыленная Софи не думала о будущем, и не интересовалась прошлым Юлиана и Сердара. Она была безумно влюблена, и ничто не могло омрачить её счастье.

Прошло ровно полгода с того дня, как она впервые встретила своего мужа. Этот день ей хорошо запомнился: Юлиан пел свои песни в таверне "Пьяный тролль" в Дестрихе. Софи была в зале и наслаждалась творчеством любимого человека.

Внезапно в таверну ворвался Сердар, Чехир едва поспевал за ним. Сердар объявил, что узнал нечто очень важное, и им просто необходимо срочно отправляться. Юлиан тогда впервые выразил недовольство решением их лидера, сказав: " Сердар, ну сколько можно? Уверен, мы и в этот раз не успеем". Её муж тогда понял, о чем говорит их лидер, но ничего не стал объяснять остальным членам отряда.

Как бы то ни было, они собрались и двинулись в путь, направив коней по перевалу в сторону Штейнского княжества. Сердар старательно подгонял остальных: "Скорее, скорее, мы должны успеть!"

Загоняя лошадей, они мчались по узким горным тропам, как вдруг за одним из поворотов налетели на купеческий караван, спешивший в Дестрих. Лишь чудом никто не пострадал, и через мгновение оба отряда продолжили каждый свою гонку. Софи не понимала, куда и зачем они несутся. Она думала только о том, как удержаться в седле и не отстать от своих спутников.

После очередного крутого поворота они выскочили в лощину, заросшую кустарником и чахлыми деревцами. И тут с другой стороны лощины им навстречу вылетел отряд иномирцев. Это были огромные человекообразные серокожие чудовища с мощными луками. В отличие от друзей Софи, они были готовы к бою и моментально расстреляли всадников из своих чудовищных луков. Одна из стрел убила лошадь Софи, девушка выпала из седла и, ударившись головой, потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то с ужасом обнаружила, что все её спутники убиты. Но, похоже, враги спешили за купеческим караваном и не стали терять время на сбор трофеев и добивание раненых.

Выбиваясь из сил и обливаясь слезами, Софи оттащила тела убитых вниз по лощине за высокий кустарник и, периодически впадая в забытье и потеряв счет времени, копала могилы для своих друзей. Занятую скорбной работой Софи нашел конь Сердара – Пушок, удивительно умное и благородное животное, позже Софи узнала, что он из другого мира, выращен и обучен высшими альвами. Кроме Пушка в той быстротечной схватке выжила еще и лошадь Чехира.

В могилы Сердару и Чехиру она положила их мечи, а Юлиану – лютню. Все остальные вещи, оружие и броню покойных она собрала и погрузила на лошадей.

По пути она встретила разъезд конных егерей, от которых узнала, что серокожих выследили и уничтожили. Пешком, ведя за собой лошадей, она вернулась в "Пьяного тролля", где ее и поджидало "наследство" мужа: в тот же вечер к ней подошел ростовщик и, выразив свои соболезнования по поводу кончины Юлиана Пакран, предъявил его долговые расписки. Документы ростовщика были подлинными, и он был в своем праве.

Так в один день Софи стала вдовой и обладательницей долга в 150 золотых, время уплаты которого наступало со дня на день. У нее было всего двадцать пять серебряных монет, ведь потеряв голову от влюбленности, она совершенно не думала о деньгах.

Собрав остатки воли в кулак, она решилась продать всё, что можно. В память о муже она решила оставить его дневники и тетради с песнями, а еще о нем будет напоминать магический жезл, подаренный на свадьбу. Юлиан говорил, что жезл изготовлен из древесины груши разумной, попавшей сюда из другого мира. В память об их предводителе она оставила Пушка, продать этого коня у нее не поднялась рука. Из вещей Чехира она оставила себе его походный нож.

Вырученных денег, конечно же, не хватило, но ей удалось договориться об отсрочке платежа по оставшейся части долга.

Закончив с делами в Дестрихе, она отправилась в свой родной город Вейлгар, который был столицей одноименного графства. Софи надеялась занять денег у своей сестры, чтобы расплатиться с долгами. Но по прибытии домой ее ждал еще один удар судьбы.

Ее сестра Мари содержала лавочку, где продавала различные женские мелочи. По крайней мере, так было, когда они расставались. Приехав в Вейлгар, Софи обнаружила, что Мария арестована за продажу контрабанды, а ее лавка конфискована в пользу графа.

Софи выяснила, что Мари нашла себе жениха, который оказался контрабандистом, и согласилась продавать его товары в своей лавке. Однако счастье этой предприимчивой пары длилось недолго. Жениха задержали, быстро осудили и отправили на каторгу. А вот с Марией возникла заминка. Через друзей ей удалось нанять защитника, который доказал, что женщина стала жертвой мошенников и не заслуживает такого сурового наказания, как каторга.

Судьи колебались, какое наказание выбрать. Если за контрабанду обычно присуждали до трех лет каторги, и мало кто мог выдержать столько и сохранить хоть какие-то остатки здоровья, то за неумышленное пособничество, а именно на такой формулировке настаивал защитник, отправляли на принудительное поселение при государственной мануфактуре. Данное наказание обычно длилось от пяти лет, зато условия жизни и труда там намного лучше. А еще, выходя на свободу, осужденный имел кармане кое-какие деньги, так как мануфактура даже платила жалование.

Софи встретилась с защитником сестры и узнала, что в случае Мари закон предусматривает возможность "покаянного взноса", который гарантирует вынесение приговора по самому мягкому из возможных вариантов. Уплата этого взноса также открывает возможность в будущем выкупить родственника из поселения. По словам защитника, для Мари этот выкуп составит около 400 золотых монет, но есть один нюанс: внести выкуп можно не раньше, чем осужденный отбудет одну десятую срока своего наказания. Но сначала нужно уплатить "покаянный взнос", который составляет 100 золотых.

У Софи тогда не было ничего, кроме неоплаченных долгов. Но оставался еще дом родителей. Недолго думая, Софи продала дом и сразу же внесла этот "окаянный взнос". Затянувшийся судебный процесс моментально завершился, и сестра уехала на поселение, как и предполагал защитник, на пять лет.

Оставшихся денег едва хватило, чтобы расплатиться по долгам Юлиана. Стрессовая ситуация с сестрой несколько мобилизовала Софи и отвлекла от грусти по погибшему мужу и друзьям. Ей нужно было как-то собрать деньги на выкуп сестры, и она стала браться за любую работу, но много заработать у нее не получалось. Магам хорошо платят за изготовление артефактов, но Софи не умела их делать. Тогда основным источником ее доходов стала работа в ювелирной мастерской, где она создавала украшения трансфигурацией.

Как только жизнь немного наладилась, Софи решила разобраться в записях покойного мужа. Среди разномастных тетрадей Юлиана оказался и дневник Сердара Дулгара.

Она начала изучать тетради Юлиана Пакрана. Среди записанных песен, заметок о взятых в долг деньгах и несложных рисунков, она обнаружила размышления покойного мужа. Эти записи стали для нее небом, упавшим на землю. Первая запись, относившаяся к ней, была такой: "Вчера имел смешную, но довольно миленькую волшебницу. Это мой первый трофей, обладающий магией. Особой разницы не заметил". Софи было очень обидно это читать, но в то время они только познакомились, и она стала листать дальше.

Вторая запись была такой: "Сердар давит на меня, требует, чтобы я женил эту волшебницу на себе. А ведь сколько раз я ему говорил, что нет такой женщины, которая способна увлечь меня больше, чем на декаду. Таких простушек, как Софи, я бросаю на третий день". Затем следовала еще одна запись: "Сердар не успокаивается, постоянно твердит, что нам в команде нужен маг, а другого случая, может, и не представиться".

Затем была длинная запись, сделанная после свадьбы. Почерк Юлиана дрожал, похоже, он был пьян. В ней он жаловался на судьбу, ругал Сердара за его твердолобость и одержимость своей «великой целью», и задумывался над тем, чтобы уйти из отряда, лишь бы отделаться от Софи.

Позже, когда Софи немного успокоилась и перечитала записи Юлиана еще раз, она поняла, почему бард всюду следовал за Дулгаром. Покойный муж искренне считал, что Сердар был величайшим героем, а также верил, что, записывая его подвиги, он "войдет в историю как бесстрашный летописец величайших подвигов".

С дневником Сердара Дулгара было разобраться сложнее, так как в тексте было много сокращений и аббревиатур, мысли выражены тезисно и содержали отсылки к неизвестным для Софи событиям. Однако она смогла разобраться в этих записях, и они оказались гораздо интереснее дневника ее мужа.

Изучая записи Сердара Дулгара, она нашла подтверждение что это именно он убедил своего друга жениться на Софи. Однако, в отличие от Юлиана, он испытывал уважение и ценил Софи. Затем она поняла, почему Сердар таскал с собой Юлиана, который с боевой точки зрения был бесполезен: во-первых, бард привлекал к нему внимание, что способствовало росту его популярности, а великий герой нуждался в заказах на истребление монстров, а ловить доноров для талиаров он не хотел. Кроме того, ему нужны были союзники и помощники. Во-вторых, Сердар искренне верил, что у Юлиана может открыться дар проводника, и Софи долго не могла понять, зачем Сердару нужен проводник. Однако, разобравшись в записях и сопоставив их со сказаниями и песнями ее мужа о деяниях великого героя, она в итоге смогла восстановить интересную историю.

Сердар Дулгар был потомственным ходоком в другой мир. Его отец, один из самых успешных проводников, успел вырастить сына, обучить его и обеспечить талиаром, прежде чем погиб в одном из походов. Сердар понимал опасность этого пути, но все же решил пойти по стопам отца. Его первый поход в другой мир был успешным, отряд вернулся с богатой добычей, но во второй раз все пошло не так. Началось с мелочей, которые тормозили поход, а закончилось облавой, устроенной на них в том мире. Произошла битва, в которой все спутники Сердара погибли, а его самого сильно ранило и оглушило. Однако случилось чудо: когда враги собрали трофеи и ушли, мимо проезжала высшая альвийка, которая заметила едва живого иномирца и по непонятным причинам взялась его лечить. Когда она впервые склонилась над раненым, воплощая заклинание лечения, Сердар дёрнулся от неожиданности, и его шлем рассёк кожу на лбу прекрасной девушки.

Альвийка отвезла человека в охотничий домик, где выхаживала его достаточно долго. Однажды Сердар спросил у Эллюмиэль, так звали альвийку, почему она не уберет своей магией шрам, который он ей поставил. На что она ответила: "На память о тебе, человек". Эллюмиэль не только вылечила Сердара, но и узнала для него место разрыва реальности, чтобы он мог вернуться домой. На прощание она подарила ему своего коня. Конечно же, Сердар без ума влюбился в свою спасительницу и воспылал мечтой найти путь обратно в тот мир, чтобы воссоединиться с ней.

Сердара отказывались принимать в свои отряды другие охотники на демонов, поскольку посчитали подозрительным его возвращение без остальной команды. Всё же Сердар пустился на поиски, с одной стороны, рассчитывал собрать собственную команду с проводником и магом и отправиться в другой мир, но всё время что-то шло не так, и никто не задерживался на долго в его отряде, а с другой — он надеялся, что случайно наткнётся на разрыв. У него не было четкого плана, как он будет искать ее там, его вела одержимость идеей. Со временем, анализируя полученную информацию и то, что она уже знала о лидере их отряда, Софи пришла к выводу: он без раздумий пожертвовал бы всеми, если бы встал выбор между Эллюмиэль и командой.

Открывшаяся правда о людях, которых Софи считала своими друзьями, погрузила ее в тягостную депрессию. Каждый раз, выходя из своей крохотной съемной комнаты, она собирала всю свою силу воли, ей нужно было заработать деньги, чтобы выкупить сестру. Только эта мысль поддерживала в ней желание жить.

Софи даже затрудняется сказать, сколько времени она провела в таком состоянии, но однажды случайно услышанный разговор выбил ее из привычной беспросветной тоски: два мага обсуждали новость о конкурсе среди магов, где главный приз – дракон—фамильяр. Эта весть освежила ее мысли, и она тут же пошла в охранку. Она решила, что если ей удастся получить такого могучего фамильяра, то необходимые деньги ей заработать будет гораздо проще.

Там она узнала, что времени до начала отбора практически не осталось и ей срочно нужно отправляться в столицу. Собрав свои вещи, она помчалась в Сольрих, где и повстречала меня.

Эту ночь мы провели в разных комнатах, но всё равно сквозь тонкую стенку мне были хорошо слышны всхлипы Софи.

[1] Metallica - Nothing Else Matters, перевод Radio Tapok