Как получить дракона

Интерлюдия – Норман

Норман Янг ан Линде, молодой клерк и лучший друг Марка Мейса, сидел в одном из многочисленных кабачков Вайриха вместе со своим приятелем Джорджем Перисом.

— Добрые здесь закуски, Джорж! Вон тот паштет я особенно люблю.

Норман намазал себе очередной бутерброд и отхлебнул из большой глиняной кружки. В это время им принесли полное блюдо мелкой рыбешки, обжаренной до золотистой корочки.

— Ты чего вдруг помрачнел, дружище?

— Да понимаешь, Норм, напомнила мне эта рыбка о работе. У меня полсклада завалено конфискованной сегодня контрабандной янтарной форелью. Жара стоит нестерпимая, а печати хладного покрова с бочек спадут к завтрашнему вечеру. Начальник сказал, крутись как хочешь, а чтоб к вечеру рыбы не было, а деньги за нее были. Слышь, Норм, а тебе нужно 25 бочек янтарной форели? Я тебе со скидкой оформлю.

— Зачем мне сырая форель? Еще и 25 бочек.

— Эх! Жаль. А то вдруг у тебя десяток золотых завалялся. Я тебе продам, а ты быстренько по своим каналам распространишь. Ты ж деловой парень! Вон дом Мейса как выгодно и быстро сдал!

Норман отхлебнул еще пива.

— Да какие у меня каналы? А та сударыня просто удачно подвернулась. И вообще, приезжая она оказалась, а дом Марка как раз ей подошел, вот и склеилось все быстро.

Они отправили в рот еще по жареной рыбешке.

— Хотя, погоди... — задумался Норман.

Он получил оплату за аренду дома Марка, а потом, буквально через неделю, в управлении стражи Норману выдали полагающееся Марку солидное вознаграждение за устранение банды разбойников в лесу близ Вайриха.

«Да, эти деньги принадлежат Марку, но зачем им просто лежать?» — подумал Норман.

— Джорж, говоришь, что продашь мне 25 бочек янтарной форели за 10 золотых?

— Ты серьезно?

— А ты нет?

— Гммм... Вообще, я пробовал шутить. Но если ты серьезно... Пол золотого за бочку свежей янтарной форели меня устроят, так что двенадцать с половиной золотых — и забирай хоть сейчас.

— Ну нет, прям сейчас не выйдет. Документооборот, как и приличия, надо соблюдать.

— Тогда за оформление документов еще 5 серебряных.

— 25 бочек конфискованной контрабандной форели, которая вот-вот перестанет быть свежей, деньги за которую нужно сдать завтра. Так что десять золотых. Документы я сам оформлю и принесу тебе после обеда вместе с деньгами.

— Ну ты хват! Рассказывай давай, что дом Марка сам сдался. Так я тебе и поверю. Договорились, жду тебя завтра.

На следующий день Норман без проблем смог пристроить товар, ставший его собственностью. Ему помогло личное знакомство со всеми крупными купцами Вайриха, спасибо работе в конторе нотариуса. Купец, специализирующийся на таком товаре, хмуро посмотрел на бумаги, но рыбу купил. Немного суеты с грузчиками, и к вечеру Норман подсчитал, что его чистый доход от этой сделки составил три с половиной золотых, не так много, но больше его месячного жалования в конторе нотариуса.

На следующий день Норман с удовольствием провел время в таверне с Джорджем Перисом. В конце вечера начинающий делец предложил другу пятьдесят серебряных монет за новую информацию о подобных товарах.

Прошло три дня, и Норман узнал об аресте небольшой партии специй. Немного побегав по городу, он стал богаче еще на пять золотых монет. За следующие две декады ему удалось провести три подобные сделки.

Довольный своими успехами, молодой человек решил сменить свой старый, но добротный костюм на новый наряд, соответствующий последним модным тенденциям. Он также решил прикрепить к своей шляпе перо гарпии, которое прислал ему Марк.

Как только он начал носить шляпу с пером, его дела пошли в гору, и вскоре у него появилось прозвище — Норман Перо Гарпии. Перо стало его счастливым талисманом, многие стали узнавать его и легче соглашаться на сделки с ним.

Сначала он не решался оставить свою работу у нотариуса, но его начальник, замечая изменения в своем подчиненном, стал раздражаться и загружать его работой больше, чем обычно. Однако, заработок молодого человека не увеличивался. Вскоре увеличившийся объем работы стал мешать ему проводить сделки, и он уволился из конторы.

У него появилось больше свободного времени, но партии конфискованных товаров попадались не так часто, как ему хотелось бы. Поэтому он решил стать брокером в порту. В этой сфере конкуренция очень высока, и закрепиться новичку непросто. Однако, его отличное знание всех бюрократических процедур, умение быстро работать с документами и большое количество знакомых в различных службах города помогли ему занять свою нишу.

Дела его пошли в гору, и теперь он мог позволить себе потратить один—два золотых за вечер в "Колесе фортуны".

***

Однажды, когда Норман пришел получить очередной платеж за аренду дома Марка, он разговорился с Анжель, женщиной, которая арендовала жилье. Он уже несколько раз пытался завести с ней неформальную беседу, но каждый раз терпел неудачу. Хотя она была старше его на восемь—десять лет, но выглядела прекрасно и сразу приглянулась ему. А в этот раз она неожиданно сделала ему комплимент по поводу его обновленного гардероба и расспросила про перо гарпии, которое ей очень понравилось. Узнав, что перо – подарок друга—мага, в доме которого Анжель жила, ее интерес к общению еще больше вырос, а после слов юноши, что друг отправился добывать себе дракона, она загорелась интересом настолько, что Норман сам не понял, как пригласил ее на свидание.

Свидание состоялось на следующий день, столик в одном из лучших ресторанов города "Черная жемчужина" обошелся кавалеру недешево, но Норман рассчитывал произвести на понравившуюся даму впечатление. За ужином они много шутили, Анжель великолепно умела поддерживать беседу. Она неназойливо интересовалась делами Нормана, хвалила его за его предприимчивость, но о себе практически ничего не рассказывала, ловко переводя разговор в другое русло. А еще она интересовалась Марком, есть ли от него какие-то новости. Когда слегка подвыпивший Норман немного обиделся, что Анжель столько внимания уделяет его другу, девушка рассмеялась и ответила:

— Не обижайтесь, милый Норман. Я просто очень любопытна, и мне стало безумно интересно, что из себя представляет настоящий маг, ведь я никогда не дружила с магом, а сейчас живу в доме мага. Будьте снисходительны к маленькой женской слабости, милый мой Норман.

Вечер прошел замечательно, после ресторана пара неспешно прогулялась по улицам Вайриха. Вечерняя прохлада, освещенные фонарями старые улочки, приятный аромат духов Анжель — все это настраивало Нормана на лирический лад, прогулка завершилась у дома Марка. К огромному сожалению молодого человека, продолжения не последовало. Пока он возвращался в свою квартиру, подбадривал себя мыслями, что в ближайшее время она обязательно будет его. Но надеждам молодого человека не суждено было сбыться, Анжель дала ему понять, что проводить с ним время больше не намерена. Это заявление стало серьезным ударом по подросшему самомнению Нормана. Ему действительно понравилась Анжель, и довольно долго не шла из головы. В очередной раз прокручивая в голове вечер с Анжель он понял, что совершенно ничего не знает про нее: откуда взялась в Вайрихе, чем занимается и какие у нее интересы.

Однажды, сидя за кувшином доброго вина со своим приятелем Жаком из стражи, Норман поделился своими сердечными переживаниями. Приятель хмыкнул и пообещал разузнать о ней. Однако прошло полторы декады, но никакой информации он от Жака не получил. Приближалось время получать очередной арендный платеж, и начинающий портовый брокер, приодевшись в новый костюм, направился к Анжель, однако дома ее не обнаружил. Еще трижды в тот день он пытался застать женщину, но так и не встретил ее. На следующий день, когда вновь обнаружил дом пустым, Норман решил отправиться в стражу, чтобы там что-нибудь разузнать, однако на пути его встретил Жак и радостно заулыбался.

— О! На ловца и зверь бежит, — сказал он, похлопывая Нормана по плечу.

— Я как раз собирался к тебе, — стражник открыл сумку и достал оттуда бутылку вина. — Вот, это тебе благодарность.

— Ого, «Красный бархат», отличное вино, — удивился Норман, рассматривая бутылку. — А по какому поводу такая щедрость?

— Мне выдали премию за помощь в поимке шпиона.

Стражник улыбнулся, глядя на удивленного друга, и объяснил:

— Я решил проследить за твоей знакомой, о которой ты мне рассказывал. Она сразу показалась мне подозрительной. Вот, значит, походил я за ней, проследил и понял, что дело нечисто. У нас есть инструкция: в таких случаях сообщать в охранку. Вот я и сообщил.

— И... — только и смог сказать Норман.

— Проверили ее эти черти из охранки, взяли и расспросили как следует... Оказалось, твоя Анжель — шпионка Стефанийская.

— Вот как...

— Именно так, — стражник усмехнулся. — Ходила по городу, информацию собирала. Простофилям в ресторанах лапшу на уши вешала, за их же счет.

Стражник заливисто рассмеялся над собственной шуткой. А Норману было обидно осознавать, что он действительно простофиля.

Норман вернулся в опустевший дом Марка и прошелся по комнатам: все вещи Анжель уже вынесли отсюда. Разочарованный, он сел на диван в гостиной и сказал в пустоту:

— Еще и нового постояльца искать.

Посидел еще несколько минут и подумал: «А удобный тут диван у Марка».

Встал и прошелся по дому, осматривая его внимательнее. В результате осмотра дома друга у Нормана возникла еще одна мысль: «Перееду сюда сам, теперь мне по карману арендовать не маленькую квартирку, а удобный дом».

***

Постепенно жизнь Нормана менялась, как и его отношение к себе. Теперь он был солидным человеком, а не мелким клерком. Менялось и отношение к нему: из просто узнаваемого персонажа на улицах города он становился солидной персоной. К нему начали обращаться за консультациями по вопросам оформления грузов, а девушки, которые раньше не обращали на него внимания, вдруг стали рассветать улыбками, когда Норман Перо обращал на них внимание.

Страны Юга все больше закупали продовольствия, и цены на зерно и крупы росли. Соответственно, крестьяне Андора не могли упустить такую возможность заработать и увеличивали объем выращиваемой продукции. Пахари привозили на продажу плоды своего труда, создавая заторы на припортовых улицах. Однажды, находясь в порту и лично контролируя отгрузку ценного товара, Норман заметил, как тягостно здесь находиться крестьянам. Закончив свои дела, он решил поговорить с крестьянами, которые стояли в очереди на отгрузку товара на склад. Обаяние молодого человека позволяло легко находил общий язык с людьми. Поговорив с десятком крестьян, он понял: почти все они тяготятся тем, что приходится возить в город зерно, а потом полдня терять, стоя в очередях, так как с увеличением объема торговли портовая инфраструктура справлялась плохо. Селяне предпочли бы заниматься делами своих хозяйств, а не проводить время в вонючем порту.

«На этом можно заработать», — подумал начинающий предприниматель. Тщательно обдумав эту идею, Норман снова решился на риск. После десяти дней подготовки, нанятые им люди отправились по крестьянским подворьям, закупая зерно со скидкой. Крестьянская прижимистость и недоверие ко всему новому, наверное, одинаковы во всех мирах, но ему удалось найти желающих сэкономить время, воспользовавшись услугами «Первой транспортной конторы». Доходы от первых рейсов едва покрывали расходы. Но Норман не расстраивался, он надеялся, что постепенно упрямые крестьяне поймут свою выгоду от сотрудничества с его компанией. Однако амбициозным планам не суждено было сбыться — началась война.

Как-то очень быстро город был осажден, и Норман не знал, что случилось с его работниками, которые в этот момент были на выезде. Хотя движение судов по реке не прекратилось, у Стефании пока не хватало сил ввести полную блокаду, торговля остановилась.

На второй день осады Норман присоединился к ополчению. Получив в руки шлем, копье и однозарядный арбалет с тулом на 20 стрел, Норман испытал чувство сильнейшего дискомфорта и нереальности происходящего. Он впервые держал в руках оружие, и чувства, которые он испытывал, ему не нравились. Тяжелое, холодное, зловещее... «И как всем этим пользоваться?»

Норман решил обратиться за помощью к Жаку, своему другу из городской стражи. Он надеялся, что тот сможет хотя бы объяснить ему, как за копьё держаться и куда тыкать.

Городская стража была переведена на усиленный режим работы, и найти Жака оказалось непросто. Случайно узнав, что он патрулирует улицы близ главных ворот, Норман дождался окончания его смены. Конечно, стражнику хотелось отдохнуть, но он выслушал Нормана и, осмотрев его снаряжение, сказал:

— Пойдем к нашему каптенармусу, подберем еще кое-что. С таким вооружением у тебя будет мало шансов выжить.

Глядя на то, как естественно сидит на крепком стражнике кольчуга и не мешает ему, как шлем не сползает на глаза и как оружие не путается в ногах, Норман почувствовал себя совершенно беспомощным. Под этим чувством он безропотно последовал за Жаком, и вскоре они оказались во владениях каптенармуса стражи.

— Привет, Олаф! — громко поприветствовал пожилого служаку Жак.

— И тебе привет, если не шутишь. А кого это ты привел с собой?

— Это мой хороший знакомый Норман, известный в городе как Перо Гарпии. Он также является лучшим другом мастера Марка Мейса.

— Раз так, то привет и тебе, Норман, — Олаф протянул крупную мозолистую ладонь.

— Здравствуйте, сударь, — выдавил молодой человек.

— Олаф, слушай, такая ситуация: парень записался в ополчение, но экипировка, которую ему выдали, не очень. Как думаешь, можем мы что-нибудь придумать, чтобы его не убили в первом же бою?

— Ну... — протянул Олаф. — Даже не знаю...

Тут до Нормана дошло, и он положил на стол пухлый кошель с серебром. Деньги быстро исчезли, а настроение каптенармуса улучшилось.

— Давай, парень, выкладывай на стол, посмотрим, что тебе выдали.

Первым делом заменили шлем на более качественный с подшлемником, затем поменяли арбалет на более легкий вариант, который был по силам Норману. Копьё решили не менять, а подобрали для него жилет из прочной кожи, обшитый металлическими пластинами. В конце каптенармус выложил на стол маленький медальон с прозрачным камнем.

— Это кинетический щит, накопитель здесь небольшой, но от пары—тройки стрел защитит.

На этом обмундирование закончилось, а что касается тренировок с оружием, Жак сказал, что завтра в семь будет обучение новичков, а на сегодня все.

***

По каким-то причинам армия Стефании не предпринимала активных действий и не шла на приступ города. Вайрих был окружен со всех сторон, но пока даже не было стрельбы по защитникам на стенах. Ополченцы только и могли что наблюдать, как крупные отряды кавалерии врага время от времени уходили куда-то и возвращались.

Уже три дня стефанийцы стояли под стенами, но все еще чего-то ждали. Среди горожан ходили разговоры, что враг ожидает прибытия своих военных кораблей потому и медлит. А еще поговаривали, что в окрестностях собираются отряды партизан, но, скорее всего, это были только слухи.

На четвертый день над городом пролетел огромный черный дракон с одинокой всадницей на спине. Дракон прилетел со стороны открытого моря, сделал несколько кругов над городом и устремился вглубь королевства. Всем было известно, что всадница на драконе — не кто иная, как Тамерис Раннер. Зеваки на стенах ожидали, что дракон сейчас пыхнет пламенем по вражескому лагерю, и враги сами разбегутся. Однако этого не произошло, и позже маги, дежурившие на стенах, объяснили, что силы слишком неравны для ведения магического боя. Мощь дракона велика, но он один, а вражеских магов много, и к тому же из города нельзя было помочь, так как лагерь врага слишком далеко для дистанционных атак.

Еще через два дня осады враг начал первый приступ. Опытные вояки потом, когда атаку успешно отразили, объяснили, что это была только проба сил и поиск слабых мест в обороне города. Горожане после штурма говорили, что Тамерис сожгла корабли Стефании в открытом море, поэтому вражеский генерал решился на штурм без поддержки флота.

У Нормана было много друзей и знакомых, которые умели обращаться с оружием и не раз его использовали, но не он. Ему хватило рассказов из детства. Норман очень любил своего дядю, лихого кавалериста, но только не в те моменты, когда дело доходило до рассказов о "кровавой работе", как без лишнего романтизма называл дядя Клаус жестокую прозу войны. Нет, в его рассказах не было излишних подробностей или натурализма, только констатация фактов: пришли туда-то, потеряли столько-то, а врагов убили еще больше, и в том же духе. Однако Норману хватало и этого. Еще в детстве он понял, что не хочет сражаться. И вот вдруг жизнь повернулась так, что пришлось миролюбивому парню взять в руки оружие.

Все эти дни Норман тренировался выполнять самые простые упражнения с оружием и добился некоторого прогресса. Копье перестало выпадать из рук, он научился перезаряжать арбалет и стрелять в сторону врага. О какой-либо меткости речи не шло, но и эти скромные результаты были невероятными для веселого, но совершенно не тренированного парня.

Когда начался первый штурм, Норман стоял на стене. Он не сразу понял, что происходит.

— А зачем они сюда бегут? — спросил он у стоявших рядом воинов.

— Как зачем? — искренне удивился один из них. — Тебя убивать.

— Это как же так? — всё ещё не понимал Норман. — Я тут наверху, а они там внизу.

— Какой ты смешной, — вступил в разговор второй, — вон видишь лестницы у них? По ним, значит, они на стену поднимутся. А вон у них мечи на поясе, видишь? Ими и будут тебя убивать.

— Да как же это так? Что делать-то?

В этот момент Норман позабыл всё, чему его учили.

— Что делать говоришь? А делай, как я! — сказал первый.

Воин скинул с плеча превосходный арбалет, сноровисто его взвёл и, быстро прицелившись, выпустил стрелу.

— Жан, у меня первый есть! — сказал тот после выстрела, обращаясь ко второму незнакомцу.

— Клод, пока ты там болтал, я уже двоих подстрелил.

Норман суматошно принялся натягивать тетиву, получилось это не с первого раза. Выглянув из-за зубца стены, он, не целясь, стрельнул куда-то в сторону врага и тут же спрятался обратно. Прижавшись спиной к стене, он тяжело задышал, но вскоре взял себя в руки и опять начал перезаряжать арбалет. За весь первый штурм он выстрелил раз пять и точно сказать не мог, попал в кого-нибудь или нет, скорее всего, все болты ушли мимо.

Приятели—воины, что бились рядом, подошли к Норману, и первый сочувственно спросил:

— Что, парень, первый бой у тебя?

— Ага, — выдавил он.

Во рту пересохло, и язык с трудом шевелился.

— Не боись, это всего лишь люди. Они не сильнее и не быстрее тебя, так что отбиться есть шанс.

Вечером того же дня, Норман встретил Клода и Жанна в таверне "Рваный барабан". Он хотел забыть ужас, который пережил во время штурма.

— О! Смотри, Клод, это тот самый не очень отважный ополченец, который стоял с нами.

— Парень, давай к нам садись.

Несмотря на свой суровый вид, войны оказались общительными и дружелюбными. Норман узнал, что они не жители Вайриха, а заехали по делам, но осада заперла их в городе. Чтобы не сидеть без дела, они решили вступить в ополчение.

Слегка подвыпив, Норман рассказал о себе и о том, как своенравна судьба. Он же хотел никогда не брать в руки оружие, но сегодня сам стрелял в живых людей.

— А вот скажи мне, парень, зачем ты вообще в ополчение вступил? — спросил Жан.

— Как зачем? — удивился Норман. — Враг пришёл к стенам моего города, разве можно не защищать его?

— Ещё как можно, магистрат не объявлял о всеобщей мобилизации горожан, и в ополчение принимают только добровольцев. Я тут прикинул, большинство таких, как ты, "мирняков", не пожелали браться за оружие.

Норман рассеянно похлопал глазами.

— Так-то... — сказал Клод, неспеша потягивая вино.

А Жан, помолчав, решил всё же добиться ответа от Нормана.

— Так зачем ты, неумеха, полез на стены, когда тебя там вмиг могут убить?

Норман задумался и не мог подобрать слов для ответа. Пока он размышлял, его новые знакомые не приставали к нему с разговорами и стали обсуждать какие-то свои темы. Молодой человек осознавал, что от него, как от воина, пользы немного, но сдать оружие и просто ждать развязки осады он не мог.

Поразмышляв ещё, Норман попробовал объяснить новым знакомым свои мотивы. Выходило сбивчиво и сумбурно, но войны слушали его, не перебивая. Когда Норман замолчал, Жан сказал:

— Правильно, приятель, негоже мужчине отсиживаться в стороне, когда враг пришёл грабить твою страну и насиловать твоих баб.

Эта беседа несколько успокоила Нормана. Он перестал чувствовать тревожность, поднимаясь дежурить на стену. Он понимал, что поступает правильно.

У такого большого города, как Вайрих, вскоре могли возникнуть проблемы с продовольствием и боеприпасами, но река Струя позволяла кораблям с провиантом и боеприпасами беспрепятственно подходить к городу.

Осада Вайриха затягивалась, попытки штурма, диверсии и вылазки с обеих сторон стали обычным делом. Норман, выжимая спусковую скобу своего арбалета, перестал испытывать душевный трепет. Когда для многих осада стала рутиной, все изменилось — враг начал использовать камнеметные машины. Огромные камни перелетали через стены, приземляясь в городе, они разрушали здания и убивали людей.

Противостояние вышло на новый уровень — количество убитых с обеих сторон росло. Защитники организовывали вылазки, первостепенной целью которых были, конечно, камнеметные машины, но пока не удавалось их повредить или уничтожить. Атакующие пытались прорыть подкоп, но местный каменистый грунт не позволил этого сделать. После одного из массированных обстрелов города, Норману пришлось вернуться жить в старую квартиру. В небе еще дважды видели Тамерис верхом на драконе — видимо, бывшая горожанка проводила разведку. По реке с провизией поступали и новости, вселяющие в сердца защитников надежду: атакующий порыв врага на севере был сбит, и Андор перешел в контрнаступление.

Вскоре защитники города заметили, что стефанийские войска перестали получать подкрепления. А еще через некоторое время в отдалении стали замечать собирающиеся отряды армии Андора. Стефанийцы пытались вступить с ними в бой, но не преуспели — командующий подкреплением отводил свои силы малыми отрядами. А когда враг возвращался в свой лагерь, андорцы собирались вновь, нервируя врага. Очевидно, войск, чтобы снять осаду, пока не хватало.

Положение стефанийцев становилось хуже — они стояли лагерем у стен города и уже декаду не получали подкреплений и провианта, а отряды фуражиров не возвращались — всех перехватывали андорцы, которых с каждым днем становилось все больше. В один из дней командующий армией Стефании, понимая, что время играет против него, решил пойти на решающий штурм.

После обстрела стен города из камнеметных машин, вражеские солдаты выстроились с лестницами и по команде устремились на штурм стен.

Однако, как только большая часть армии скопилась под стенами, а первые и самые отчаянные штурмовики смогли подняться на укрепления, вступив в рукопашную с защитниками города, андорские войска атаковали лагерь Стефании. Командующий осаждающей армии, конечно, оставлял охранение, но он не ожидал, что андорцев скопится так много. Войска подкрепления смогли опрокинуть охранение и ворвались в лагерь Стефанийской армии. Началось истребление тыловых частей, а когда под угрозой оказались камнеметные машины, главнокомандующий был вынужден отвести войска от стен, чтобы не допустить полного разгрома своего лагеря. А на следующий день случилось то, что изменило ход осады.