Изъ Москвы с любовью (том 1)

Интерлюдия 2 Боже харни Америку!

Интерлюдия 2. Боже харни Америку!

Государство Мэриленд, Новый Амстердам. Главный офис корпорации «Sunrise»

Манхэттен. Как много в этом слове. Земля, купленная у аборигенов за набор бус и ножей, через четыреста лет представляет собой крупнейший экономический центр Западного полушария. Да, на Востоке есть сильная Франция с её Парижем. Не надо недооценивать Лондон — европейскую столицу финансов. Есть Шанхай и Нанкин — столпы Азии. Есть даже дикая варварская Москва, как бы это по-дурацки ни звучало. Но здесь, на Западе, все дороги сходятся в Новый Амстердам, и именно тут принимаются решения, как дальше будут жить миллионы людей на окрестных землях. Старый добрый Манхэттен…

Настроение Сары окончательно испортилось. Она знала, что будет плохо и грустно, и была голова сдерживаться из последних сил, но, кажется, недооценила себя. Дар, а она была очень сильная одарённая, одна из сильнейших в Северной Америке, действовал как наркотик — создавал эмоциональную нестабильность. Её бесконечно одолевали постоянные перепады настроения, желание сотворить что-то эдакое. Это бесило… Но с другой стороны это была плата за могущество. И она была готова эту цену платить.

— Стефания, довольно! — обернулась она, и девчонка лет тридцати, делавшая доклад, осеклась. — Хватит оправданий — ими делу не поможешь. Давай только факты, сухая констатация. Вы не можете это сделать потому, что потеряли значимую часть агентурной сети, которая была разгромлена после зачистки семьи Бертье, в которой вы кроме прочего потеряли девять сестёр, лучших боевиков европейского департамента. И сейчас француженки вас имеют как хотят и куда хотят, и ты даже не можешь организовать маленькое и глупое устранение ничем не примечательного клерка. Я верно сказала?

— Мы выполнили то задание! — зло парировала глава европейского департамента спецопераций, а Стефания последние полгода занимала именно эту должность в Братстве, и плевать на официальную позицию «менеджера по развитию на Европейском направлении», коей числилась в «Санрайзе». — И я писала в докладе, что это слишком опасно — мы можем заплатить за эту победу слишком высокую цену. Так и вышло, сёстры достигли успеха, Бертье уничтожены, но ряды наших сторонников после этого прочистили люди президента Лагард и её ближниц. Не мне решать, стоила ли победа такой ценой, но я в докладе честно о такой возможности предупреждала. Так что да, мисс Коннор, я не могу на французском направлении уничтожить с целью запугивания не то, что представителей Тридцати Семей, но и почти рядовых клерков.

— Только это вас и спасает, что вы выполнили тот приказ и эти выродки мертвы. — Зло снова овладело Сарой, и она почувствовала, что срывается. Плохо, очень плохо! И девчонка не виновата — это стервы из Правления приняли решение по зачистке Бертье. Которые на самом деле не сильно и мешали. Она сама была против, но не смогла додавить. — Вы зачистили всех, кроме детей, но дети вам в задачу и не ставились. Но девять сестёр, лучших из лучших… Это много, Стефани! — покачала она головой. — И это не считая потерянной агентуры.

Та склонила голову.

— Виновата, мисс Коннор. Наша служба сделала подробный анализ операции, разобрала ошибки, и более не будет допускать подобных просчётов, как в том нападении.

— Хорошо, опустим Францию, — перескочила Сара скользкую тему. Потому, как девчонка, будем честно говорить, опростоволосилась. А кобылицы-подчинённые, опытные волчары, которые должны были подсказать новоназначенной, помочь, предпочли играть в закулисные игры, подставив её перед Правлением. И им плевать, что цена этого — гибель сестёр. Но это и правда слишком скользко, чтобы разбирать на Совете Директоров. — Давай далее, Россия. Вы не смогли ликвидировать какого-то мелкого низшего. Почти ребёнка. Потеряв четверых, и, как и во Франции, лишившись агентурной сети. Как так?

— Мы сделали всё, что было в наших силах, мисс Коннор, — снова склонила голову девчонка, но теперь не слишком низко. Чувствовала за собой правоту. — Русские — параноики. На низшем был алмазный жилет. Да и наш боец… Наша сестра знала, что там ловушка, и приняла решение идти на прорыв. Иначе добраться до цели не было возможности, да и пути отхода из Москвы уже были отрезаны. И она прошла. Преодолела все круги защиты, проскочила там, где никто никогда бы не смог. И ударила по низшему. Но, видно, даже Моргана не смогла помочь своей дочери.

— Мы потеряли влияние в Москве! — заорала Сара, снова теряя контроль. — Вторая страна за полгода! И в этот раз не достигнув цели! Как это мать твою называется?

— Я признаю вину, мэм, — вытянулась Стефани, поняв, что лучше не спорить — дороже обойдётся. — И готова понести наказание.

— Успеется. — Всё, хватит на сегодня, пора приходить в себя. — Ладно, и по русскому принцу у тебя есть оправдания, я внимательно читала твой доклад. Но теперь заключительный аргумент. Три подряд захваченных корабля с низшими. Вначале их перехватили русские. Потом инцидент с «Бореем». И, наконец, вчера был уничтожен «Конкорд». Причём испанки, помня о «Борее» и «Саутгемптоне», предпочли сразу открыть огонь на поражение, не вступая в переговоры, не считаясь с потерями среди низших. А на «Конкорде» не было взрывчатки, Стефани! Как такое может быть?

— Я… Я не знаю, мисс Коннор. — Глава департамента опустила глаза. — У нас «течёт». Сильно «течёт». И у меня пока не хватает ресурсов найти источник. Одно могу сказать точно, это англичанки. По русским сказать сложно — возможно, они сами встали на след, разбираемся. Но из Испании не было никаких тревожных сигналов, вся агентура молчала, а в этой насквозь коррумпированной стране мы считали, что держим руку на пульсе. Однако как только началась конференция в Шанхае, наших накрыли. Никто из тамошних чиновников, поставлявших нам информацию, не успел ничего передать — приказ об атаке был спущен откуда-то сверху, слишком всё прошло быстро. Я не снимаю вину с себя, но тут явно нечто большее, глобальное, выходящее за рамки моего ведомства, чем наша ошибка.

— Садись, Стефани, — устало махнула Сара рукой.

Глава европейского департамента спецопераций села. Действительно, есть вещи, выходящие за рамки её службы. Тучи сгущаются, Сара это чувствовала, а у неё гипертрофированное чутьё на неприятности. На карте мира появился сильный игрок, которого они знали, но недооценивали. Анна, будучи наследницей, считавшаяся потенциальным агентом влияния, но сорвавшаяся с крючка. Агент, ставший английской королевой и ничего им не забывший.

— Сёстры, какие ещё у нас на повестке вопросы, которые стоит обсудить в широком составе? — обратилась она к сообществу.

Совет директоров. Три десятка облачённых властью сестёр. На самом деле низшая форма контроля Организации, «для всех», которую «под большим секретом» представляют широкой публике. Но даже так это влиятельные личности, мнение которых важно, за хорошее отношение которых стоит бороться.

Руку подняла сестра, отвечающая за особые проекты.

— Мисс Коннор, проект «Абсолют». Я передала уже несколько докладов. Низшие, участвующие в нём, совсем распоясались. Постоянно что-то требуют. Я из последних сил сдерживаю своих девочек и охрану, у сестёр непонимание, как мы можем спускать рабам такое поведение? Прошу разрешение на показательные меры по запугиванию и постановке отдельных низших в рамки. Без летальных исходов, разумеется, и без фатальных повреждений.

— Нет, — отрезала Сара и прошла на своё место. Села.

— Нет? — округлила глаза докладчик.

— Нет, — повторилась глава «Санрайза», под «крышей» которого в этом десятилетии и существовал Совет директоров Организации. — Если ты не в состоянии сдержать девочек, заставить их выполнить приказ…

— Я в состоянии, — насупилась докладчик.

— Вот и делай это, Катрин! Держи их! А низшие… Требования низших — удовлетворить!

— Один из них набрался наглости и требует, чтобы мы проявили снисхождение к другому низшему, не участвующему в проекте, — не сдавалась руководитель особых проектов. — В противном случае, цитирую: «Я объявляю голодовку». Как будто кому-то есть до этого дело.

— Катрин, сделай то, что хочет этот учёный? — Сара снова почувствовала волнение. Что может сорваться, если не заткнёт эту тупую стерву, не понимающую своё место в иерархии, как и важность того, что ей доверили.

— Но-о-о-о…

— Ты хочешь возразить? — налился голос Сары сталью.

— Нет, мисс Коннор. Всё будет выполнено, — убрала Катрин глазки в столешницу.

— Хорошо. И не забывайся. Этот проект СЛИШКОМ важен, чтобы мы могли себе позволить поставить его под угрозу из-за хорохоренья твоих девочек. Мне он нужен, мне нужны эти низшие, и пока они не создадут абсолютное оружие, ты будешь выполнять все их требования. Если попросят тебя станцевать на шесте — ты станцуешь на шесте, или найдёшь того, кто сделает это вместо тебя. Ты меня ясно поняла?

— Да, мисс Коннор.

— А чтобы у остальных не было непонимания, поясню, — подняла она глаза на сестёр за столом. — Низшие — примитивны, как обезьяны. Чтобы их контролировать, достаточно выделить контрольную группу и дать ей блага. И когда они поймут, что отношение к ним совсем иное, чем к тем, кто за воротами… Они будут работать, Катрин. — Снова научному руководителю. — Хорошо будут! Из опасения, что завтра на их месте окажется кто-то другой. Разделяй и властвуй, непреложная истина. Не подведи, сестра.

— Да, мисс Коннор, — снова склонила голову научный руководитель.

— Раз так, раз это последний вопрос из текучки, предлагаю перейти к сладкому. — Сара довольно улыбнулась. — Сёстры, предлагаю вашему вниманию новый проект нашего департамента по работе с Мексикой и Карибской Зоной. — Она нажала на кнопку сбоку стола и двери зала совещаний открылись. Не главные, откуда внутрь заходят те, кто будет совещаться, а внутренние, ведущие во вспомогательное помещение. Оттуда вышли две сестры, ведущие некое юное создание. Руки у создания были стянуты наручниками, а на голове покоился скрывающий лицо мешок. Использовать дар это чудо не могло, так как сопровождающие сёстры были куда сильнее и опытнее, полностью блокируя дар пленницы.

Пленницу усадили с противоположного торца длинного стола, за которым они заседали, сняли с головы мешок. Это оказалась прелестница лет двадцати с ярко выраженными южными латинскими чертами. Но чертами правильными, европейскими. Испанка, крайний случай итальянка, но все понимали, итальянкам в их краях взяться почти неоткуда.

— Сёстры, представляю вам её высочество принцессу Марию Консуэлу Ибаньес де Ривера, — пафосно произнесла Сара. — Наследницу престола Мексики. Прошу любить и жаловать.

Сёстры подхватили игру и старательно захлопали. Такая ирония.

— Вы заплатите за это похищение, сучье отродье! — фыркнула девчушка, тоже понимавшая, что эти люди просто так её не отпустят, и их аплодисменты — своеобразная шутка. А ещё Сара видела, как сильно она боялась. Но держалась, девчонке хватало храбрости грубить — и это похвально от той, кто не является членом Братства, достойно восхищения. Но он была… Противницей? Врагом? Не сама девчонка, конечно, но её семья — да. И вся их страна. Враг Организации, враг Содружества, враг Братства. А значит, несмотря на симпатию, никакой пощады не будет.

— Ваше высочество, прошу не опускаться до того, чтобы сквернословить в нашей компании, — улыбкой гремучей змеи улыбнулась Сара. — Понимаете, сеньорита Ибаньес, ваша мать… Она позволяет себе очень много лишнего. Слишком много лишнего, — мягко сформулировала она. — И нам нужно её… Немножечко убедить стать осмотрительнее. А потому прошу простить нас за жестокость, которую мы вынуждены применить к вам. Обещаю, как только её величество сделает то, что от неё требуется, вы… То, что от вас останется, конечно, будете отпущены домой.

— Что вы собираетесь сделать, подлые твари? В вас нет никакой гордости, никакого благородства! Да вы же…

Кивок, и одна из сопровождающих опустила на руку девушки фигуру, «резак». Особо тонкую, способную рассекать человеческую плоть, словно горячий нож проходит сквозь масло.

— А-а-а-а-а!.. — закричала принцесса, и тени улыбки коснулись лиц сидящих за столом. Улыбнулась и Сара. Она не маньяк и не испытывала удовольствие от боли и страданий других, но люди их уровня и рода занятий имеют к таким вещам иммунитет. Все члены правления считали себя ценителями процесса пыток, эдакими эстетами в этом вопросе, равно как процесса достижения результатов во блага Братства, направления которого может быть множество.

Подошедшая помощница взяла со стола отрезанный палец принцессы, положила в криосумку и по её разрешающему кивку направилась прочь. Под вой и ошарашенные глаза принцессы.

— Ваше высочество, прошу проследовать в ваши апартаменты, — почти добродушно оскалилась Сара. — Увести. — А это охране.

Воющую девушку вывели. Члены правления Организации ещё какое-то время сидели в молчании, пока не заговорила одна из главных сестёр собрания, президент Мэриленда:

— Сара, Каролина никогда не пойдёт на уступки. Даже если мы запытаем девочку. Она хоть и мать, но она — королева.

— Я знаю. — Сара откинулась на спинку своего кресла и прикрыла глаза. — Смысл в другом. Мы не можем сражаться с мексами — у нас нет общей границы. А на море нам могут помешать испанки, да и француженок я бы не сбрасывала со счетов. Нет, надо поступить иначе. Мексику не надо захватывать, её надо… Разделить!

— Разделить? — вопрос некоторых сестёр, работающих на дальних направлениях и редко бывающих в главном офисе.

— И как это сделать?

Собрание высших проводится не так часто. И многие, занимаясь совсем иными сферами, просто не в курсе последних веяний и проектов. Ради этого, в общем, и собираются они периодически такой компанией — ибо по сути Организация может обойтись и без их заседаний.

— Техас! — При этих словах Сара открыла глаза, которые засверкали непонятным блеском. — Главная ценность этих… Латинос, — презрительно бросила она этот эпитет, словно боясь замараться, но мысленно проговаривая что-то куда более обидное. — Это финансовая житница королевства. Не будет её, и Мексика превратится в мировое захолустье, державу третьего сорта. А потому Техас надо вырастить, взлелеять; воспитать в преклонении перед нами. Надо насадить им наши ценности. Не всем — только элите, но этого хватит. Любая элита тяготится центральной властью, и мы должны обогреть их и посочувствовать в горестях, пообещав в будущем помощь и поддержку, если они решатся. И когда техасцы будут готовы, надо помочь им создать на своей земле Штат Одинокой Звезды (1), который мы всячески поддержим. И будем помогать военными поставками и добровольцами. Это будет не наша война, сёстры, мы останемся не при делах. А раз Содружество не сторона конфликта — наши транспорты неприкосновенны, и смогут провести в Техас помощь в любом количестве. Мы сможем умыть кровью мексиканок чужими руками! Что же до вступления Штата Одинокой Звезды в Содружество — после войны за Независимость, это будет вопрос времени. Надо дать им это время, а после, разумеется, для вида поотнекивавшись, принять. И примем их на равных, сделаем техасских сестёр одними из нас, а не как эти… — Сара презрительно скривилась, имея в виду виргинцев. — А в это время королевство, лишённое нефтяных доходов, деградирует настолько, что не сможет контролировать даже отдельные картели на своей территории.

— Картели? — задал вопрос кто-то из сестёр.

— Кланы, расположенные на окраине государства. Например, в Калифорнии. Мы будем разрешать им торговать с нами напрямую без пошлин, пусть даже нам в убыток, и они будут это делать. И их деньги пойдут мимо бюджета королевства. И наша задача на этом этапе — сделать так, чтобы власти в Мехико были полностью заняты борьбой с картелями, и чтобы никто из сторон не мог победить. Они должны сражаться друг с другом, забыв про нас, забыв про Техас. И только после того, когда они обессилят, мы придём туда с деньгами и всех купим. Сёстры, мы превратим мексиканское королевство в нашу колонию, наш задний двор! Ключом к которому — маленькая нефтеносная провинция с нашей стороны Рио-Гранде. И только после этого, думаю, мы станем способны бросить вызов Франции и Испании.

— Почему «Штат Одинокой Звезды»? — задала вопрос глава маленькой Амазонии, осколка бывшего Большого Массачусетса. — При чём здесь «одинокая звезда»? И что под ней имеется в виду?

— Ну, как-то же этот проект надо было назвать? — усмехнулась под нос Сара и пожала плечами. — Девочки из отдела пропаганды нарисовали им флаг, синяя вертикальная, белая и красная горизонтальныя полосы, на синей — звезда. Одна, то есть одинокая. Простенький рисунок, в глубоком символизме которого они сейчас убеждают их картели.

— Занятно…

— Отдел пропаганды делает успехи… — заметили сёстры.

— Пропаганда — главное наше оружие! — с гордостью заявила Сара. — И всегда им было, и будет. Если не облажаемся. А мы не должны.

Тут её поддержали.

— Интересный план, — выдала вердикт очень высокопоставленная сестра, отвечающая за деятельность организации в штате Новые Небеса (2). — Сара, уверена, что он исполним?

Она пожала плечами.

— Если будет воля Морганы, но ничего невозможного в нём нет. На данном этапе нам главное не перегнуть палку. Напугать королеву и поддерживающих её так, чтобы не вызвать отторжение, но поселить страх. Эти обезьяны предсказуемы, так что, думаю, у девочек получится. И нет, Стефания, тебя к делу подключать не будут. Ты и так на волоске от высшей меры социальной справедливости, — это она пресекла собравшуюся что-то сказать главу европейского отдела.

— Ставите вопрос так, мисс Коннор? — грустно, понимающе улыбнулась та.

— Да, Стефани. Три перехваченных корабля с рабами за месяц. Сёстры уже начали задавать вопросы, где живой товар? Сёстры терпят убытки. Другие сёстры спрашивают, почему цена удовольствия так поднялась, и почти нет предложений? А они работают на благо Органицации, они устали. Им нужно отдыхать. Наши корабли перехватывают все, кому не лень, и ты жива только потому, что наша закладка на случай перехвата сработала, корвет Анны на дне, мы поселили страх в сердце врага. Но если сейчас ты не предоставишь нам пару хороших новостей, намёков на то, что тебе стоит дать второй шанс… Я готова поставить вопрос ребром перед сёстрами, — опасно сузились её глаза. — Расскажи нам, почему мы должны верить, что ты справишься? У тебя ведь есть какие-то параллельные интересные проекты?

— Есть проекты, — обречённо вздохнула Стефания. — Конференция в Шанхае закончена, но некоторые гости не разъехались. Анна имела разговор с Изабеллой Испанской. Тот самый, после которого испанки накрыли «Конкорд». А сегодня встречалась с Ириной, королевой русских.

— И что она могла им передать? У нас есть ещё корабли с рабами?

— Думаю, вопрос в другом — в стратегическом сотрудничестве. У Ирины есть сын. Да-да, тот самый, выживший. Думаю, Анна пытается уговорить отдать его за свою дочь Элизабет.

— А как же их альянс с испанками?

— Предложат что-то другое. — Глава европейского департамента пожала плечами. — Русские могут много чего предложить. И в этом случае мы увидим сближение сразу трёх стран: Англии, Испании и России. У первых — флот и деньги. У вторых — огромные территории и ресурсы. У третьих — технологии и исполнители, желающие вложиться и заработать на добыче и переработке. Это может быть опасно в долгосрочной перспективе.

— До этого ещё далеко, — скривилась глава Мэриленда. — Да и Франции этот союз не понравится.

— Но мы не должны забывать, что это возможно, — парировала Сара.

— Разумеется, мисс Коннор.

— Что у нас есть по этому мальчику? — Её глаза снова скрестились на главе европейского отдела. — Устранить, как понимаю, мы его в ближайшее время не сможем. А что мы можем?

— У нас в России осталась пара обязанных нам боярских родов. Они на крючке, но не слишком суровом, что-то серьёзное с них требовать я бы поостереглась. Но работать без смертельного риска, пожалуй, можно. Я предлагаю попробовать это направление. — Стефания поднялась, обошла стол и положила перед нею… Газету. Вырезку. Разворот. На котором молодой мальчик целовался с какой-то девочкой.

— Очень плохое качество фотографии, — произнесла Сара.

— К сожалению, другого нет, — развела руками глава европейского отдела.

— И кто это?

— Его сестра, принцесса Мария.

— Брат целуется с сестрой? — Сара почувствовала, как по телу прошла волна эйфории. Вот оно! То, что надо! Что может реализовать их планы без всякого мочилова, кои она, несмотря на славу абсолютной хищницы Организации, на самом деле не любила. Понимала, что без убийств невозможно достичь целей, но всё же считала, что только слабаки идут на такой крайний шаг.

— Сёстры… Поцелуи с ними такие запретные, — промурлыкала она. — А оттого такие сладкие…

— Мы можем помочь ситуации развиться и посадить их на крючок, и… — что-то предлагала на своей волне Стефани, но Сара останавливающее вскинула руку.

— Стоп! Отставить крючок. Это… Тебе не кажется, что это слишком мелко?

Непонимающее хлопание глаз в ответ.

— Стефани, девочка, сегодня мальчик хочет клубничку с перчинкой. И рано или поздно он её получит — клубнички самые сладкие, если их поперчить. А завтра окажется, что этого мало, но останется ещё слишком много запретного, которое он не попробовал. И надо не мешать мальчику, не сажать на крючок. Наоборот, свои люди в России должны всячески поддержать его стремления. Выразить сострадание, посочувствовать, сказать, что только они так сильно понимают его тягу к прекрасному, недоступному окружающей серой массе. А после… Не думаю, что у тебя такая квалификация, что ты не найдёшь для нашего принца другого сладенького мальчика.

— Найду, — расплылась в хищной улыбке Стефани. Поняла план.

— Но это не всё. Молодость такая молодость, эмоции, расставания, разбитая любовь. А что у нас помогает забыться лучше всего? Правильно! Марихуана. Кокс. Героин. Я не знаю что там модно среди богемы России, но если принц не будет сидеть на этом — значит, тебе пора уходить на покой, Стэф.

— Я справлюсь, мисс Коннор, — кивнула та.

— Вот и иди работай. Нам не нужна смерть этого мальчика; раз Моргана не помогла с ней — так и быть, пусть живёт. Но мы должны подготовить и англичанкам, и испанкам приятный во всех отношениях сюрприз. Вот и работайте в этом направлении, сёстры.

Их осталось пятеро. Всего пять человек из тридцати пяти, но эти люди, будучи почти неизвестными широкой публике, считались самыми сильными одарёнными планеты. А ещё — самыми могущественными в Организации, при том, что не занимали никаких важных должностей.

— Что будем делать, сёстры. — Сара расслабилась, раскрыла портсигар, вытащила длинную тонкую сигарету и подкурила.

— Анна зарвалась, — произнесла куратор Виргинии. Та, кто наблюдает за этой страной от Братства. Оно же Организация, ибо во всём Братстве нет, никогда не было ни не будет ни одного брата.

— У нас есть чем ответить? — задала вопрос куратор от Орегона.

— Да. Но я сама не могу отдать такой приказ, — покачала Сара головой и выпустила струю дыма.

— Давай мы обсудим с сёстрами. И встретимся через месяц, — предложила куратор от Большого Массачусетса

— Здесь?

— Нет, давай вернёмся к корням, — усмехнулась куратор от Мэриленда. Не путать с главой Мэриленда, которая входила в совет директоров «Санрайза», но не представляла высшую ступень управления всей Организации. — Через месяц в Салеме, в Большом Зале Торжеств. Внизу проведём День Матери, пусть младшие сёстры порадуются, а сами встретимся наверху и озвучим решения общин. Я тоже считаю, Анна зашла слишком далеко. Но это мои мысли, и я не хочу путать их с мыслями Братства.

— Хорошо, так и сделаем. — Сара хлопнула в ладоши и поднялась, закрывая собрание.

Манхэттен. Снова она стоит и смотрит на него из окна, только теперь своего офиса на пятьдесят пятом этаже. Пятьдесят пять этажей, одно из самых высоких зданий в мире, но на самом деле не дотягивает не то, что до «Эмпайр Стэйт Билдинга» с его ста двумя, но, наверное, и в сотню самых высоких ТАМ не вошёл бы.

Коннор. Сара Коннор. Какая ирония! «Мне нужна твоя одежда, твои ботинки и твой мотоцикл». Сара не знала, как её звали там; как ни старалась — вспомнить не выходило. Но прекрасно помнила робота-киборга, которого играл Арнольд Шварценеггер… Вот, даже имя актёра в голове осталось! Но только не своё. Но здесь её зовут именно так, и с этим надо жить. Тем более, понять иронию, кроме неё самой, тут некому.

…А как бы подошла виду этого Манхэттена Статуя Свободы!..

Но нет, лучше оставить глупые мечты. Она может многое, но в корне изменить события этой истории не в состоянии, ибо даже очень могущественный человек не сможет перебороть исторические процессы. Здесь не сложилось Соединённых Штатов, не было Основателей, не было Независимости. Вашингтон, Линкольн, Рузвельт — мир никогда не узнает их, да и вряд ли эта земля готова узнавать имена мужчин. Но тут случилось другое, совсем другое! И пусть она не может восстановить свою изначальную Родину, зато поможет вернуть ей величие, которого та достойна. Сделать Америку великой? Ну, для начала хотя бы создать Америку! Сильное государство, а не это вот «Содружество». И первым кирпичиком на этом пути станет Техас, возвращение его домой, в родную семью.

За её спиной в углу сиротливо стоял заказанный у местных умельцев флаг с тринадцатью красно-белыми полосами и пятьюдесятью звёздами на синем фоне. Никто не понимал, для чего ей такой фетиш, да ещё поставленный в кабинете на видное место, но Сара Коннор только улыбалась на это непонимание. Она помнит. Она верит. Она сможет.

Боже храни Америку!

Июнь 2025

(1) Неофициальное название Техаса. Пошло от флага Барнета, который был принят 10 декабря 1836 года, когда Техас ещё был независимой Республикой, на котором на лазурном фоне изображена золотая правильная пятиконечная звезда. «Одинокая звезда» — символ, взятый с предыдущего флага, символизирующий солидарность техасцев в борьбе за независимость от Мексики, трактуется как символ независимого духа штата Техас

(2) Большой Массачусетс распался на пять штатов: собственно Массачусетс, Коннектикут, Мэйн, Амазония и Новые Небеса. В отличие от штатов, контролируемых «виргинцами», в этих штатах влияние Организации особенно сильно.