Изъ Москвы с любовью (том 1)

Глава 14 Танцевальная (продолжение)

Глава 14. Танцевальная (продолжение)

«Все знают, что „какого черта“ — всегда самое правильное решение».

(Мэрилин Монро)

— Вы должны прикасаться к ней так, будто кожа не ее бедрах составляет смысл вашей жизни, отпускать ее так, будто вырываете сердце из груди, притягивать назад так, словно хотите признаться в любви прямо сейчас, здесь — на танцполе, и заканчивать танец так, будто ваша жизнь закончилась вместе с ним.

(из к/ф «Давайте потанцуем»)

Сцена. Девочки что-то играют, но вяло. Уже скоро утро, на танцполе никого — просто фон создают. Романовская в зале, как и княжны (со мной пришли), и все-все остальные. Просто за столами сидят. Я подошёл к сцене и не то, что грубо, но уверенно отстранил одну из девочек от микрофона — даром что они только играли, без слов. Махнул рукой, призывая к тишине. Послушались, замолчали все, вся группа. Я обратился в зал:

— Прошу минуточку внимания.

Что ж, первый пункт — внимание привлёк, и взрослой части, и детской. Потом будет легче народ расколбасивать. Недоумённые мордашки: «Что там царевич ещё удумал?» И самый большой интерес со стороны столика Жени.

— Дело в том, что моя сестра Евгения, Жень, привет, — помахал ей ручкой, — не то, что с целью обидеть это заведение, а скорее чтобы напрячь меня, сказала, что здесь музыка не очень. И попросила сыграть и спеть что-то, под что ноги сами вынесут на танцпол, чтобы станцевать этот поистине эпический танец. И так, как у нас времени на часах уже немало, это будет предпоследний танец вечера, а последний — королевское танго, которое последует за моим танцем. Я немного заговариваюсь, подвыпил чуть — уж простите, но если коротко, я сейчас хочу слабать при помощи уважаемой местной группы прикольный танец, которого здесь, в Москве, пока ещё не знают. И взбодрить вас, а то какие-то вы все стали скучные — сразу видно, подустали. Вы ж не против?

Какие-то еле слышные выкрики.

— «Перекрёсток»! Я не слышу вас! Вы хотите танцевать?

— Да-а-а!

— Хоти-и-и-им!

— Саша, жги! — уже увереннее.

— Народ! Я не вижу ваших рук! Поднимите руки — руки поднимите!

Пипл повёлся — а чего, все ж свои, вот и вздёрнули вверх грабли. Причём и за взрослыми столами многие поддержали меня тоже.

— А теперь делаем как я! Разводим руки в стороны, и резко сводим! А теперь ещё раз! И ещё! А теперь под ритм: Раз-два-три-четыре! Раз-два-три-четыре! Ayyaya ya coco jambo ayyaya ie! Ayyaya ya coco jambo ayyaya ie! Ayya… — пропел я немного, а капелла под хлопки шедевр, пришедший в голову в туалете. Народу понравилось.

— Молодцы! Это была разминка, — похвалил я, перестав хлопать. — Что ж, вы ещё не окончательно уснули, и это хорошая новость. Итак, народ, мне нужно пятнадцать-двадцать минут чтоб состыковать музыку с группой, прошу не расходиться. Оксана, убери звук в зал, всё направь на мониторы. Всем спасибо.

«Спасибо» уже прозвучало глухо — сигнал в зал обрубили. Из монитора же звук тихий — себя услышал, но без эффектов.

Повернулся к девчонкам:

— Ещё раз всем привет. Давайте поближе знакомиться? Я — Саша. Ты? — Ткнул в грудь ближайшую.

— Я тоже Саша. — кивнула девушка. — Вокал, гитара, клавиши.

— Василиса. — Следующая. — Бас, гитара. Бэк-вокал. Ещё виолончель и скрипка, когда надо.

Угу, коллега. Ладно, далее?

— Полина. Ударные, бэк-вокал.

— Артемия. Клавиши. Ну, и пульт, — представились девочки.

— Пульт?

— Который на сцене, — указала она искомый гаджет, стоящий чуть в стороне у кулисы. — Эффекты, аранжировки, записи. Ты ж не думаешь, что мы вальс можем впятером вживую сыграть? Мы доигрываем, а играет запись.

— Если честно, вообще внимания не обратил! Наверное это вам похвала? — Я им улыбнулся. Девчонки зарделись. — А где пятую потеряли?

— Отпустили. Дела у неё с утра. По учёбе.

— Понятно.

— Саша… Я правильно поняла, можно просто по имени и на «ты»? — обратилась ещё одна моя тёзка за сегодня, на сей раз девушка.

— Именно сегодня — можно. А завтра — будет видно, — на всякий предупредил я. — Пока я с вами работаю — «выкние» будет мешать. Но за пределами сцены мама панибратства не одобрит.

Девчонки всё поняли, но на всякий случай всё равно смутились.

— Итак, как называется ваша группа?

— «Незабудки» — ответила продолжающая смущаться Василиса.

— А по жизни чем занимаетесь?

— Учимся. — А это Полина. — В консерватории, если интересно. Все в одной группе. Третий курс. Здесь подрабатываем… Да и, знаешь, у нас все кто где, но подрабатывает. Иначе в Москве не выжить.

— А вы из провинции?

— Да, все из разных мест, — не вдаваясь в подробности, ответила Артемия.

— А группу, получается, сколотили уже в униве… Консерватории?

— Ну да, — развела руками Саша. — Александр, тебе «сверху» трудно понять, у тебя всё есть, но для простых людей в Москве всё очень дорого, а нам бесплатно только общагу дают. Это естественный отбор — кто хочет учиться музыке — обязан колымить в процессе обучения. Это одновременно и практика, и естественный отбор. Кто не выдюжит, сдастся, уедет домой работать в поле или на заводе — туда и дорога.

— Логика есть, — не мог не признать я. — Название у вас красивое. Но, девчонки, ваш репертуар — для сцены. А тут — клуб. Сечёте?

Недоумённые мордашки:

— Не-а.

— У меня вот тут, — постучал себе по виску пальцем, — есть проект. Я песни сочиняю. И есть несколько клубных версий. То есть именно для вот такого формата, — окинул рукой танцпол. — Но пока эти песни только в блокноте и на бумаге. — Врать нехорошо, всё в голове, причём до сего дня я даже не подозревал, что там такое есть, но никто ж не проверит. — Материал надо обкатать. Я готов подарить вам эти вещи, если вы позволите поэкспериментировать, покататься на вас.

— Подарить? — нахмурилась Саша.

— Дать право пользоваться без отчислений, если выступать будете под этим же названием группы. Я всё-таки сам придумал эти песни, и буду «загонять» их на авторские права.

С последним они спорить не стали. А мой несовершеннолетний возраст в их глазах нивелировался происхождением.

— Весь вопрос в том, «зайдёт» ли материал, правильно понимаем? — грустно улыбнулась Полина.

— Да. И тут для вас лотерея. Если «не взлетит» — вы потеряете время. Но если «взлетит» — приобретёте толковый материал и царевича в хороших знакомых.

— Я за риск! — первой подняла руку Артемия.

— Я тоже. Как поняла, ты сейчас хочешь обкатать что-то из того написанного, да? — А это Саша.

— Да. Эта вещь предельно простая, можно сыграть, ни разу не слыша материал до этого, если набита рука. Или, если б можно было меня клонировать и поставить за каждый инструмент… Но я один, и без вас никак.

— А что, давай. Что требуется? — Это Полина.

Отлично, диалог есть. Работаем.

— Первое — клавишная партия номер раз, назовём её «партия колокольчиков». Кто отвечает, ты?

— Давай я. — Мы с Сашей-Незабудкой подошли к правому синтезатору. В душе не знаю как, но я как-то умудрился путём подбора переключателей найти нужную тональность, нужный «инструмент». Не оригинал из памяти Альтер-эго, но очень близко.

— Вот, это что надо! Теперь смотри. Предельно просто, даже элементарно. — Заиграл. Там действительно играть нечего. Пам-пам, па-па-па-па-па-па-пам. — И по кругу. Повторишь?

Саша пожала плечами.

— Не с первого раза.

— Блокнот есть? Тетрадный лист? Хоть салфетка?

— Найдём.

Нашли блокнотный лист. Который я разлиновал и нарисовал буквами, как играть, обозначая ноты буквами

— Все такты четырёхчетвертные. Всё просто. Главное вовремя вступить. Я буду тебе отдельно кивать — ты вступаешь. Кивну — прекращаешь. Давай попробуем.

Она попробовала. Я остановил:

— Нет, чутка быстрее, и с жаром. Вот так. — Снова встал за синтезатор и наиграл, аж три круга. Там и правда примитив, не должна девочка потеряться. — Ещё раз попробуй?

Теперь лучше. Но пока смотрит в шпаргалку. Но, чую, после первых нескольких кругов будет ночью играть, спросонья, если разбудишь.

— Так, прогони пока, я с остальными разберусь.

С Василисой-Незабудкой оказалось проще. Ибо ей на басухе играть всего четыре ноты. Она тут же прогнала свою партию под Сашину репетицию и кивнула — всё поняла, даже блокнот не понадобился. Обожаю девочек из консерватории! Я и консервы обожаю, а девочек в принципе люблю.

— Полин, самое сложное, ибо я ни икса не шарю в барабанах. Пока только на уровне тыщ, пам, пум и бздынь.

— Это нормально, — улыбнулась девчуля. — Я открою секрет, ваше высочество, барабаны в принципе не соответствуют нотам. Как настроишь — так и твоё.

— Тогда к нашим баранам. Рисунок один и тот же, всегда по кругу. Бум, дыщь+тыц, бум, дыщь… — Коротко описал видение. — И в конце тарелочка вот так на «тыщ».

Странно, я сам себя не понял, но Полина меня поняла и сыграла как надо с первого раза. Подстроилась к Саше с Василисой и как бы добавила свою партию к ним в рисунок.

— Ништяк! — поднял я вверх большой палец. — Давайте прогоним пока сами с начала… Девчонки, а как себя лучше услышать? «Лопухи» есть?

— Найдём, — ответила пока что не участвующая в деле Артемия. И подключила куда-то к пульту большие наушники. — Но сцену в них плохо чувствуешь. Там лучше через монитор.

— Решим, — ответил я. — Мне надо сейчас услышать общую какофонию. — Пока надевал, напомнил:

— Саш, вступаешь только по моему знаку. И также по знаку отключаешься. У тебя партия переменная, типа припева. А я буду типа куплет держать. Девчонки, а можно развернуть синтезатор, чтобы вас видеть?

— Ваше высочество, сегодня для вас — всё, что угодно! — Чертовки застреляли в меня глазами.

Развернули инструмент, за которым собирался стоять я. После чего уже я сам подобрал тональность для себя, попросив Сашу прогнать ещё раз свою партию. Что за инструмент — без понятия, чем-то клавесин напоминает. Или орган. Но вроде нормально звучит — чуть тише и ниже её «колокольного звона».

— Что ж, у меня всё. Готовы?

Солидарность. И предвкушение на лицах Незабудок. Взмах…

Саша не облажалась, вступила. Да, я смог! Подобрал мелодию, где «да там играть нечего». Потыкать по клавишам в определённом порядке, четыре ноты на басу, да рисунок по кругу на ударных. Ну не красавчег ли я? Сам себя не похвалишь — никто не догадается, но я реально собой горжусь. Это старый добрый «Сэш» из памяти Альтер-эго, не понял только, это исполнитель или группа. Элементарно воспроизводится на любом оборудовании в любой компании, где люди хоть примерно знают, за какой конец инструмент держать. Василиса подхватила Сашу, затем Полина на ударных. И некоторое время так и играли. Опробовал свою партию и я, вначале под общую какофонию. Взмах Саше — та прекратила, теперь небольшая пауза, и соло без неё. Снова взмах — вступила. А что, красиво! Кажется, мне нравится. Что ж, время идёт, опробовали — и хватит, переключаемся на зал?

— Стоп! — Девчонки замерли. — Что, вздрогнем?

— Тебе решать, твоя песня, — пожала плечами Саша, но я видел по лицу, ей самой не терпелось попробовать вывалить это на живого зрителя.

— Тогда вы не против, если я так и останусь развёрнутым? Боком к зрителю. Так надо, девчонки — я должен вас видеть.

— Саш, это твой бенефис, и твоя песня, — успокоила Артемия. — И зал по правде тоже весь твой. Давай, вперёд!

И я дал. Придвинул стоечный микрофон и настроил себе по росту.

— Оксан, мы готовы, включай колонки. — Снял «лопухи».

— Вас слышно, звук включила, — произнёс из мониторов незнакомый женский голос — пока со звукрежем мы не пересекались в этом клубе. Её кабинка, как понял, где-то далеко, за пределами зала, со смотровым окошком в дальней стене, выходящим в эту сторону.

Момент истины. Несмотря на долю алкоголя, которая ощущалась, колени дрожали. И дыхание спёрло немного. А зал, почувствовал, что мы готовы, сместил на нас фокус внимания. Ну что ж, сам так решил — никто мне не виноват, сам себе гоблин, а значит, начинаем.

— Итак, дабы и господа, леди и джентльмены, мадам и месье, судари и сударыни, сеньоры и сеньориты, — заговорил я в микрофон, — мы начинаем нашу весёлую танцевальную программу. С вами диск-жокей Князь и группа «Незабудки». Объявляется красный танец — это когда все приглашают всех, и отказ не принимается!

Завёл со своего синтезатора интродукцию, вступление. Тут только моя партия и моя фантазия. Глазами маякнул девчонкам — готовимся, наблюдая, как гости на самом деле выходят на танцпол.

— Dame tu mano! — заревел я, словно бизон во время гона — Альтер-эго слова не знал, только примерное звучание, но мне повезло, что Саша прекрасно знает испанский. — Y venga conmigo… Vámonos al viaje para buscarlos sonidos mágicos… Ecuador!

Взмах, и Саша-Незабудка вступила. Пам-пам и так далее, партия «колокольчиков», услада моих ушей, и просто наркотик для «я», он же Альтер-эго. Ибо это его молодость! Хрен что память про него самого показывает, но тут я отрывком увидел тёмный зал с дрыгающимися фигурами и цветомузыкой, и всплывающим в голове словом «дискотека». Дискотека девяностых, кружок из танцующих девчонок в мини. Так держать!

А ещё это круто осознавать, но только сейчас я на самом деле понял, какой Саша полиглот в языках. Испанский, английский, французский и немецкий, свободное владение без ограничений, причём последний на уровне родного, билингва с русским. Пока дома мы разговаривали только на русском, но допускаю, что принцы с папой практикуют общение на немецком с акцентом его родной страны, а не «шляхен церенпумен» с рязанским говорком. Я только думаю, вспоминаю звук слышимого когда-то кем-то текста, а память принца исправно выдаёт нужную информацию. Правда срабатывает это не по желанию, а когда наступает нужное время — как с аккордами на гитару; «я» умел исключительно брынчать, но на южной стене ваш покорный слуга не просто освоил незнакомый инструмент, но и устроил самый прибыльный в моей текущей жизни концерт. Да, я не Джимми Хендрикс, но уверенный пользователь. Так и с языками.

Моя партия — «орган», как поддержка «колокольчиков» Саши. Снова просто колокольчики, и следующий круг. А теперь партия ди-джея, ибо в этой «теме» это тоже словесная, текстовая, но партия:

— Дамы и господа! Эта песня о славном далёком крае, зажатом между океаном и одними из самых высоких горных пиков. О стране, где в поднебесье летают кондоры, где по горам топают ламы, а ягуары охотятся в сельве на зазевавшихся тапиров. Добро пожаловать в… Эквадор!

Пам-пам, пара-пам-пам-пам-пам-пам. Меня самого начало колбасить, будто проваливаюсь в транс, а тем временем вступили и Василиса с Полиной. Всё, у нас ансамбль! Мать его самый настоящий всамдельшний ансамбль, по типу того, о котором я только что мечтал! Круг вариации, жест Саше. Моя партия. А теперь «трёп», накручивая зал:

— Не стесняемся, выходим на площадку и танцуем! — орал я в микрофон. — Когда звучит этот танец, ягуары прекращают охоту, ибо никто не может охотиться во время танца. А несчастные тапиры, понимая, что у них передышка, тоже выходят на танцпол и танцуют с ягуарами — ибо под это невозможно не танцевать. Вперёд, к свершениям! В Эквадор!..

Пора — взмах, Сашино включение. Транс затягивал, и вот я на автомате её останавливаю и перехожу к «органу», моя основная партия. Клавиши, в отличие от гитары, царевич Саша знал хорошо. Все музыканты хорошо знают клавиши, наверное, пускай класс у тебя и струнно-смычковых. Но конкретно в данный момент я вообще отключился и шпарил по клавишам без участия мозга. Знал, как должно звучать, и оно звучало. Само. Не такой и пропащий был царевич, реально талант. Жаль, что он отказался возвращаться, я с каждым прожитым днём всё больше и больше ему сочувствую и ругаю гадкими словами. И не важно, что вернись он, я полетел бы дальше — то мой путь, и рано или поздно, я всё равно туда вернусь и пройду его. А он…

— Эквадор! — прилежно, в нужный момент, вопил я.

А на площадке тем временем творилось нечто. Если коротко, то народ вышел танцевать, и… Не знал, как. Мещанам было проще — они дрыгались, кто как мог, а вот аристо привыкли ко всяким вальсам-фокстротам и прочим сальсам, и танцы в первую очередь воспринимались ими как парное развлечение. Не скажу, что все были в ступоре, но ощущалась неуютность со стороны массовки.

— Не стесняемся, танцуем! — подбадривал я. — Этот танец танцуется очень просто, ибо каждый делает это КАК ХОЧЕТ! В этом его сакральный смысл и секрет популярности! Эквадор!

Пропустить цикл, и снова:

— Этот танец, танцуют даже альпаки. Потому, что под него делаются очень простые движения. А те альпаки, которые не умеют двигаться, просто прыгают, и все думают, что это такие секретные па! Потому, что этот танец — танец свободы! Потому что это… Эквадор!..

И снова «пам-пам.» Моя поддержка, играю. Знак Саше — пауза. Основная партия. Знак — снова вступает Саша. Я лечу на крыльях ритма, простого и примитивного, но капец как под него плющит! А на танцполе… Нечто! Ибо народ только сейчас расколбасился. И правда, танцуют кто как хочет. Дети — все. Вообще все вышли, включая Женю с Голицыной — столы пустые. Взрослые только подтягиваются, но вышла как бы не половина, включая старшую боярыню… А, и младшая тоже тут. Класс! Пари я выиграл.

— «Перекрёсток», я вас не слышу! — снова зарядил я партию ди-джея.

— А-а-а-а-а!

— У-у-у-у-у-у!

— И-и-и-и-и-и!

— Саша, жги! — раздалось в ответ.

— Что-что? «Перекрёсток», есть тут кто-нибудь? Почему так тихо?

А вот тут ор. Волной.

— А, все здесь! Услышал! Но я не вижу ваших рук!..

Снова визги и крики, и лес рук взлетел верх. А ритм всё долбил и долбил своими «пам-памами», словно палицей по кумполу.

Снова знак Саше — стоп. Моя партия. Артемия стоит рядом, вникает, и судя по умному лицу, уже всё поняла. Да-да, она же умнее обезьяны с гитарой, консерваторка. И Полина на ударных приятно удивила — начала импровизировать, подключая к рисунку альты, немного усовершенствуя звучание, делая лучше. И тут консерватория, чо, третий курс…

Снова знак — партия «колокольчиков». И очередной комментарий меня, как ди-джея:

— Когда звучит эта музыка, кондоры спускаются к земле и делают пируэты в воздухе, танцуя на свой, кондорский манер. Потому, что вокруг море, солнце, пальмы… И… Эквадор! Escúcha me!

Танс. Я в трансе — ничего не соображаю, всё делаю как под гипнозом. Но делаю правильно!

— … Vámonos al viaje para buscarlos sonidos mágicos. Escúcha me! — пёрло меня — реально забыл обо всём. Саша просекла фишку и вступала сама, без сбоев и задержек. Зая, потом тебя расцелую.

— Escúcha me!

— Иди, я поняла, подменю! — Это мне в ухо прокричала Артемия, четвёртая и до сего не занятая участница коллектива.

— Точно справишься? — крикнул ей.

— Обижаешь! Ты только рассказываешь, как здесь надо танцевать. А показать всем слабо?

Уела! Аж лёгкая здоровая злость прокатилась по организму.

— Легко!

Так что, отойдя от синтезатора, двинул к центральному микрофону:

— Escúcha me! А теперь учимся танцевать танец свободы у главного андского кондора! — И, сняв пиджак и кинув на край сцены, расставил руки, будто лечу, и прыгнул вниз, в приветственно заревевшую массовку.

Ну а после немного неудачного приземления — оказывается, немного, но ещё штормило — показал, как танцуется хип-хоп. Кто танцевал хип-хоп хоть раз никогда не лопухнётся под «Sash»! Ноги, главное ноги! Финты ими, вперёд, назад, в стороны, как на пружинках. Да, такое станцуют и ламы, но мы же круче лам! Вот и надо показать это привыкшему к фокстротам и ВИА народу.

— Браво! Са-ашка! — А это выкрик сестрёнки. — Давай ещё! Жги!

— Сашка, я хочу от тебя ребёнка! — Кажется, Варя. В шутку, разумеется, но только с долей шутки.

Погодите, я и не на такое способен. Упасть на пол — «заход вниз». Тут уже элементы брэйка, но очень щадящего, лёгкого — Альтер-эго не был профессиональным танцором. Скорее любознательным студентом. На колено, пятка под себя, сесть на пол, переворот… Упор в локоть, переворот с задранной ногой… И подкрутить ногами в воздухе типа раскрытых ножниц. Йу-ху! Зырьте как могу!

Визг вокруг — народу зашло. Никто ничего подобного не видел. Современные танцы тут есть, чуть доработанные классические, но условно «уличными» и не пахнет.

— Сашка, ещё давай! — Маша.

— Место царевичу! Все назад, место царевичу Александру! — Строганова? Да пофиг!

Но народ просит… И я повторил на бис. И в конце выход на бэби-фриз…

…Мля-а-а! Сука, царевич! Нельзя иметь такие слабые руки! Что-что, ничего хорошего, шмякнулся я — рука подломилась!

Хрен там. Не дождётесь. Снова уход вниз. Раскрутка, «ножницы», и бэби-фриз…

Нахрен! Сцепить зубы. Встать. Движения ногами, да здравствует хип-хоп! Я выдержу! Я смогу! Снова уход вниз. Дрожь в руках, дрожь в локтях… Держать! Держать, мать твою!..

Ток. По рукам будто ток! Боль адская! Но я встал. Мать его, я встал! В бэби-фриз и замахал торчащими в стороны ногами и заревел:

— Эквадор!

Палево. Не понял, заметил ли кто, но, надеюсь, нет. В этом безумии на танцполе могли и не обратить внимания. А это важно, Ибо то, что я сделал… Это была ФИГУРА. То есть я неосознанно напитал руку магией, чтобы удержать свой вес. Не знаю, как это работает, но я как бы почувствовал бегущую по мышцам волну, и напитал энергией, чем-то сродственной той, что питала под потолком маленький огненный шарик. Это пипец больно, но главное, я стал чуточку, но круче. Я чёртов маг, я читер!

— А-а-а-а-а! — орал я, скача, как та альпака, обуреваемый диким восторгом. Да мне ж теперь всё-всё по плечу! Что раньше только во сне сниться могло! Руки болят, и встать на них снова тяжко? Да к чёрту! Через боль, но я ХОЧУ ещё! И буду пробовать! Что б замутить? О, флажок!

Бум. Не вышло. И ток по руке не пошёл. Бывает.

Встать. Ещё попытка. Снова упал, теперь на спину, чуть не вывернув руку. Мле-ать!

Ладно, попробуем по низу поработать, без сложных фигур. Перебор ногами… Так, тут лучше, но руки трясутся — снова не получается. Ничего не получается! Больно. Но может и фиг с ним? В другой раз смогу, как раз подкачаюсь?

— Саня, красава! — А это Гена. Увидел мои движения и кое-что, только без пафоса, повторил. И его руки, в отличие от моих, держали. — Я тоже так хочу! Научи!

— У тебя получается лучше моего! — прокричал я. — Мне нечему тебя учить!

— Научи теории! Как что делать!

— Хорошо! Обязательно!

— А знаешь, почему у нас всё получается? — хитро заорал он. Потому, что мы — красавчики!

— Точно! — поддержал я.

И вместе, в один голос мы заревели:

— ЭКВАДОР!!!

Сколько длилось безумие — не знаю, с полчаса, наверное. Оригинальная песенка «Sash» значительно короче, и в этом прелесть живого звука. Но в итоге все подустали и выдохлись. Особенно я. Скакать полчаса на ногах-пружинах, даже без элементов нижнего брэйка — то ещё испытание для слабачка с телом Саши. А я ещё и эдакое сотворить пытался. Не всё получалось и это слабо сказано, но сие никого не парило — на меня и так все смотрели, как на героя. Но, наконец, девочки прекратили играть, и голос Артемии-Незабудки произнёс:

— Всё хорошее подходит к концу, и мы благодарим вас за этот танец. С вами были группа «Незабудки» и… Диск-жокей Князь! — Надо же, я от балды ляпнул, а она запомнила.

Приветственные ор и рёв, и аплодисменты. В том числе мне — народ поворачивался в мою сторону, включая взрослых. И пусть Женя только попробует сказать, что не выполнил условие спора!

— А теперь, как обещали, последний танец. Королевское танго! — И это паршивки запомнили.

Аня была тут, на танцполе. Да, рядом с Женей, но мне было плевать. Как есть, без пиджака, подошёл к ней и ткнул пальцем на вытянутой руке:

— Дичь, ты не забыла своё место? Сегодня оно подле меня, ты — моя!

— А это надо посмотреть, сеньор, — стрельнула дичь глазами. — Уверен, что потянешь большую девочку? — И встала в позицию. Я тоже перетёк в позицию, боковая стойка.

Женя покачала головой, раскрыла рот что-то возразить, но, видя не просто решительность на моём лице, а желание рвать и метать, если будет не по-моему, молча ретировалась:

— Я за столиком.

Как будто кому-то было до этого дело.

— Ещё никто не убегал от команданте Алехандро из картеля Годуновых! — пафосно произнёс я Ане. — Попробуй убежать, если сможешь, красавица. — Прильнул к ней, подхватив под спину и чуть нагнув назад. — Да и не такая ты большая, моя сладкая прелесть. Папка ещё научит тебя плохому в этой жизни…

— С превеликим удовольствием, поучаствую в этом состязании, кабальеро Алехандро из картеля Годуновых! — из последних сил сдерживая смех произнесла она, и отстранилась на расстояние наших сцепленный вытянутых рук. — Вы ещё не знаете, на что подписываетесь, сеньор.

— Да начнётся бой! — вверх, для всех, запуская танец, пафосно рявкнул я цитатой… Из какого-то фильма про бесконечные драки, память «я» спасовала перед названием. Благо все, кто хотел, а хотели танцевать последний танец почти все, уже были тут и рассредоточились по танцполу.

И бой начался.

«Королевское» танго не просто так королевское. Девочки «не тянули», играла запись, но поверх они её аранжировали гитарой, басом, своими ударными и клавишами с каким-то эффектом. Перенастроились быстро — это ж их песня, которую они тут постоянно играют. Так вот их танго… Чем-то походило на танго от Шакиры из памяти Альтер-эго. Было бодрое, боевое, разрывающее тебя на части. Нет, всё же перехваливаю — до Шакиры пока ещё не дотянули, но на фоне унылого… ВИА местной попсы, аргентинское боевое танго звучало как глоток свежего воздуха. Я снова был на волне и в кайфе, ловил оный из каждого такта, каждого движения.

Я-Саша умел танцевать! Принц, учили, а как же. Но… Как понял, учили его классике. Стандартные движения, все эти «два притопа три прихлопа, поворот». Однако «прихлопы и притопы» были вбиты в него на уровне автоматизма, в подкорку, механическая память вообще не давала поводов в себе сомневаться. Так что влияние Альтер-эго нельзя назвать каким-то критическим, а его умениями — значимыми. Да ни икса Альтер-эго не умел, если прям совсем честно! Хип-хоп — да, частично. Любительский дискотечный вариант, не путать с танцевальными студиями. А медляки — только топтанцы-обжиманцы. Так что по танго — точно не к нему. Однако он обладал нечто более важным, чем умением двигаться под музыку. Он не был скован… Ничем! Ведомый его импульсом, я ощущал себя андским кондором из предыдущей песни и творил дичь по мнению местных, ибо движения делал хоть и под музыку, но… Да, вот она какая, свобода! От условностей. От порядков. От обычаев. От вбитых в подкорку моральных установок. Я был везде; я гонялся за добычей, которая убегала от меня, перебирая ногами, делая вольные поддержки, отдающие сумасшедшим эротизмом, и плевать, кто и что об этом подумает. А один раз Аня даже сделала сальто назад! Не совсем сальто, ибо опёрлась на моё колено, с которого стартовала, но смотрелось оно как-то гармонично. Этот танец можно назвать игрой двух языков огня — видя мои движения, Аня раскрепостилась и тоже отмачивала что-то эдакое, не совсем принятое танцевальными правилами местного бомонда. Память «я» выдавала картинки танцев из каких-то фильмов, но даже на них наш бой походил мало.

Но всё проходит, прошло и это — музыка смолкла. Я держал её в объятьях, наклонив тело почти к полу — её волосы лежали на оном. При этом её нога смотрела ввысь, вновь нарушая местные традиции приличия. Поцелуй? Можно было бы, но я понимал, ещё успею.

— В фильмах в таких случаях говорят: «К тебе или ко мне?» — стрельнул глазами я, и не думая отпускать свою жертву.

— Я бы выбрала «к тебе». У меня дома людно. Теперь же это твой клуб? Ты его «крыша»?

Как быстро распространяется в подлунном мире информация!

— А не пожалеешь?

— С таким-то кабальеро? — Стрельба глазами в ответ. Зачтено!

— Тогда… Ко мне! — Поднял её, и, не скрываясь, повёл прочь от танцпола. Наконец-то здесь весело!