Изумруд

Глава 21 Ардал

— Ваарс, друг мой, ну оставьте вы меня в покое! Я вам уже все рассказал! — Я в очередной раз пытался угомонить дотошного ученого, который не мог поверить, что ничего эдакого я не сделал.

Ночная тьма уже отступала, и вокруг стоял предрассветный отступающий сумрак, рассеивающий свет еще не показавшегося из-за горизонта солнца, в сочетании с тонкой пеленой облаков, мягко укрывающих небо. Все вокруг уже было хорошо видно. Мы не стали дожидаться, когда нам предоставят транспорт или подгонят лошадей: нужно было спешить. Мы быстрой походкой, минуя разрушения, направились прямиком к ближайшему очагу угасшего сопротивления и спустя несколько минут изучали последствия сражения и пока еще целую статую крота. Этот был в закрытом состоянии: смерть настигла его неожиданно. Вряд ли он вообще понял, что жизнь покинула его.

Кхира сразу же кинулась к Галу, который, весь помятый, в саже и подранном мундире активно разбирал завалы, извлекая оттуда тела еще живых солдат. На первый взгляд, здесь ситуация сложилась более благоприятным образом: трупов было меньше, а живых — больше. Причиной тому, скорее всего, послужила плотная застройка, подчистую разнесенная кротом, но тем самым создавшая ему препятствия, а краасам предоставившая укрытие и возможность для маневра. Да и очаги трех точек сдерживания кротов в этом месте находились рядом, что позволяло оперативно перебрасывать подкрепления туда, где это требовалось.

— Галу, друг мой, ты как? Цел? — кричала Тара, но не шла ему навстречу.

— Все нормально, госпожа, ничего серьезного! Ребят надо выручать — рабочих рук мало, — с отдышкой, по паре слов выкрикивал он, и лицо его было измождено усталостью и болью утрат, слегка раскраснелось.

— А где Дитар?

У тысячника уже не было то ли сил, то ли желания тратить время на разговоры. Он просто указал пальцем и отвернулся к Кхире, кратко о чем-то переговариваясь с ней, и вновь принялся обыскивать завалы. Однако его подчиненная не унималась и, явно переходя на неуставную форму общения, оттягивала его за рукав от руин, указывая рукой в нашу сторону, эмоционально что-то объясняя, тыча уже себе в грудь. Ее слова были услышаны, и он, хоть и нехотя, разогнулся, похлопал себя по мундиру, высвобождая из него пыль и сажу, довольно раздраженно и четко подытожил:

— Давай уже!

Этот момент удивил даже Ваарса, который приподнял брови и переглянулся со мной.

Словно из-под земли вырос какой-то парень: чуть выше Тары, щупленький, но не тощий. Волосы его были растрепаны и отдавали легкой рыжиной. На нем были совсем простенькие, невзрачные черные брюки, белая рубашка, заправленная в них, с так любимым здесь воротником-стойкой и насыщенного цвета желто-горчичный жилет, выполненный уже более дорого и искусно. Где-то я уже его видел…

— Ты когда успел приехать? — обратила на него внимание Тара, для которой также стало неожиданностью его появление.

— Буквально час назад, госпожа. Есть несколько новостей, — отчитался он очень деловито. И тут я вспомнил: это же тот самый юноша, которому она передавала записку, чтобы собрать Ваарса, Лепира и прочих! Тогда он показался мне более презентабельным. Что тут поделать — дорога выматывает.

— Чрезвычайное что-то есть?

— Нет, только важное. И одно… деликатное. — Он понизил голос и притормозил речь.

Они отошли в сторону, после чего он кратко сообщил ей новость, отчего она закатила глаза, искривив лицо недовольной гримасой.

— А вот и он! — уныло продекламировал Ваарс. — Судя по реакции, в лагерь приехал Сизар.

— Господин Галу, а у вас что там случилось с Кхирой? — переключил я внимание на доброго здоровяка, подковылявшего к нам. Он точно не ожидал, что я так прямо обращусь к нему, и даже немного растерялся.

— Что вы, Ваше Превосходительство! Какой я для вас господин? Просто Галу, прошу вас! — Он растерялся от смущения. — Да правильно меня Кхира пропесочила! Говорит, нечего тут лазить по руинам, Тару бы еще привлек. В шутку оно, конечно, для образности, — разошелся он, в момент переключившись на позитивный лад. — Иди, говорит, тебя там совет ждет, нужнее ты там. А она сама организует группы по разбору завалов. — В этот момент он отвернулся и начал искать взглядом свою подчиненную. — Что ж, умница! Что ж, молодец! На моей памяти я не встречал крааса более достойного, чем она.

— Сизар приехал. В штабе расположился, — пыталась сообщить нам канцлер максимально нейтрально, однако ее недовольство было на поверхности. Ваарс же, убедившись в своей правоте, перевел взгляд на меня, поднимая брови от самодовольства. — Сообщил уже?

— Прошу прощения, госпожа канцлер, не сдержался! — вроде бы извинялся он, а у самого проскакивала улыбка, на что Тара просто махнула рукой.

— Тибир, разыщи Дитара и вели ему направляться в штаб. Мы будем ждать его там, — дала она поручение своему желтоглазому помощнику и глубоко вздохнула, очевидно нервничая. — Прикажем подать лошадей?

— А далеко тут? — поинтересовался я.

— Минут пятнадцать. Если все в силах, я бы прошелся. Не хочу на лошадь лезть, — поделился своим мнением Галу.

Его предложение не вызвало возражений, и мы молча направились к штабу. Силы на дорогу были, а вот моральное истощение присутствовало у всех, оттого нужно было дать поостыть голове, успокоить мысли. По сторонам особо никто и не смотрел, только под ноги; нечего было напрягать себя оценками произошедшего сейчас — нам предстоит сделать это на совете.

Набравшись сил, я все же окинул округу внимательным взглядом, всматриваясь в детали. В этой части лагеря, центральной, разрушений было совсем немного. По большей части досталось двум окраинам: той, которую мы миновали с Тарой, и испепеленной тремя кротами, где камня на камне не осталось. За спиной уже шептались Ваарс с Галу, вышедшие из успокоительной паузы, а канцлер что-то бубнила себе под нос, гордо вышагивая впереди. Кто бы мог подумать, что такая пятерка может так просто идти по опустевшим улицам лагеря без охраны и зевак, большая часть которых от одного моего имени начинает трястись, а другая, будто они неподвластны сами себе, не может оторвать глаз, как тогда, на выезде из Физастра!

— Ваше Превосходительство, — неожиданно и протяжно затянул Галу, слегка напугав меня, — я теперь навеки ваш должник. Что угодно сделаю, костьми лягу!

— Что такое? — возмутился я, не понимая.

— Это вы, все вы! А главное — Кхиру мою спасли! — переполненный радостью и благодарностью, распинался он.

— Галу, прошу вас, ничего особенного я не сделал! — Я быстро перевел взгляд на Ваарса, понимая, откуда ноги растут. — Я уверен, что Ваарс преувеличивает мою роль в данных событиях.

— Я ничего от себя не добавлял — просто рассказал, как все было. Что вы пришли на помощь Кхире, как истинный герой, что крот увидел вас и раскрылся, лег на щит и окаменел, а вы извлекли ее из-под щита, рискуя собственной жизнью. Все как есть, ничего лишнего! — развел он руками, не понимая сути претензии.

Возразить было нечего, действительно все так, кроме преподнесения этих действий как геройских. Но со стороны, может, так и есть… Только я и не думал об этом, и не знал, что кто-то за мной наблюдал.

— Особенно я благодарен вам за Кхиру, — тысячник низко поклонился.

— Галу, а почему у вас такое отношение к ней? Вас связывают какие-то родственные узы? — не унимался я, интересуясь, а где-то глубже — и опасаясь, что это может быть не родственная связь.

— Ну что вы! У нас такое не принято. Хотя бывают случаи, что люди живут вместе, ведут совместный быт, но это мало распространено, да и продолжается недолго.

— Да-да, статистика говорит, что из тех семнадцати процентов за прошлый год, которые жили совместно, отдавая предпочтение моногамии, только одна пятая продержалась больше года, — подтвердил Ваарс слова Галу цифрами, плетясь сзади и стараясь не отставать, чтобы быть участником нашей беседы.

— То, что вы здесь не практикуете брак и не заводите семей, я еще как-то осознаю, а вот ваши полигамные предпочтения у меня вызывают противоречивые чувства….

— Ну а что в этом такого? — как само собой разумеющееся риторически спросил Ваарс, вырываясь вперед. — У полигамии множество плюсов, начиная с очень обширного генетического разнообразия и заканчивая психологическими аспектами общества и личности.

— А главное — социально-политическим влиянием полигамии на социум, — не смогла сдержаться Тара, хотя и не обернулась.

— Это, пожалуй, самый важный аспект, который привнес первый из вашего рода, — дополнил Галу, что-то активно искавший во внутреннем кармане мундира.

На этом моменте мне хотелось заострить внимание и расспросить Ваарса о подробностях его заявлений, как и о словах Галу про моего предшественника, только вот большая покатая крыша штаба, напоминавшего альпийское шале, уже выглядывала из-за угла дома, и времени на историко-социальный экскурс не было — необходимо решать дела насущные. Однако тема взаимоотношений Галу с его подчиненной меня не оставляла.

— Так что с Кхирой?

— Вы знаете, Ваше Превосходительство, я человек уже немолодой, сентиментальный, что ли, что однозначно не делает мне чести, но я очень привязан к ней, — с добротой начал он, пытаясь выразить чувства, объяснить которые сложно. — Я же помню ее с того самого момента, когда она прибыла в мою сотню из академии в Утисе! Меня в тот момент два месяца как повысили из десятников… Уже тогда я смотрел на нее немного иначе, так как, да будет вам известно, эта академия является элитной. Утис вообще считается родиной краасов. Она была лучшей в моей сотне по всем показателям, росла профессионально на моих глазах, развивалась, совершенствовалась, стремилась к идеалу. С годами она стала мне очень близким другом, человеком, с кем я могу обсудить все, что на уме, не выбирая слов и ни о чем не умалчивая. Это же такая большая редкость — иметь такого человека! И вдвойне ценнее, когда этот человек — твой подчиненный, который безупречно выполняет свою работу. А зачастую и лучше, чем ты сделал бы сам, — наконец завершил он, погрузившись в свои мысли, а у меня больше не осталось вопросов и сомнений. Права была Тара, когда впервые описывала мне Галу: он добрейшей души человек.

— Где расположился Сизар? — поинтересовалась Тара у дежурного на посту в штабе.

— Он работает с документами в третьем кабинете, госпожа. Пригласить в переговорную?

— Нет-нет, пусть трудится, не отвлекайте! — В ее голосе прослеживалось удовлетворение таким раскладом. — Нам нужно время. Ну что, друзья, предлагаю привести себя в порядок! — обратилась она к нам.

— Да, было бы очень кстати, — потирал я шею и разминал мышцы, крутя головой в разные стороны. — А в моей спальне есть какая-то одежда? Переодеться бы хотелось, да и душ принять…

— А где Ильб? — снова обратилась канцлер к дежурному.

— В покоях Его Превосходительства, госпожа.

— Ваше Превосходительство, Ильб — ваш личный гвардеец. Тот самый, который дежурил ночью. Он поможет вам по всем вопросам, в том числе и с одеждой.

— А разве это не обязанности… с серыми глазами? — Я никак не мог вспомнить, как их называют.

— Крази. Вообще да, но не в данном случае и не с вами. Ильбу можете давать любые поручения и доверять. Человек он проверенный и достойный.

Спальни каждого из нас располагались по соседству в том самом длинном коридоре на втором этаже. Будучи истощенными ночной баталией, мы устало поднялись по лестнице и разошлись каждый в свою комнату. Ильб, с должной его касте выправкой, терпеливо нес свою вахту у дверей комнаты. Откуда у него только терпения, чтобы так долго стоять в тишине? Я бы уже давно заснул! Мое появление встрепенуло его, и он был рад этому: ему и самому подобное положение уже наскучило. Возможно, это вызывало даже обиду, что в тот самый момент, когда товарищи доблестно сражаются, он несет дежурство, охраняя пустоту.

— Ну что ж, Ильб, давай знакомиться ближе! Ты, оказывается, мой личный охранник. Точнее, даже помощник! — дружелюбно обратился я и слегка поклонился, как это было принято.

— Что вы, Ваше Превосходительство! Вы не обязаны мне кланяться. Для меня большая честь и гордость находиться рядом с вами! — разволновался он и низко поклонился.

Это было искренне, да и я думаю, что подобная работа не останется без внимания в его окружении и станет важным достижением для его репутации на долгое время. Повышенное внимание к его персоне со стороны сослуживцев, а тем более дам гарантировано. Этот факт и мне самому был приятен. Хорошо, когда ты можешь чем-то способствовать людям, особенно если это требует минимальных усилий с твоей стороны, а то и никаких вовсе!

Долгих разговоров мы вести не стали. Меня интересовало лишь то, где ванная и одежда. Трудности были и с тем, и с другим. Ванная имелась, а вот центрального водопровода не было. Только ли тут так или у них вообще отсутствует этот элемент цивилизации, оставалось загадкой. Ильб заверил, что горячая вода будет в течение получаса.

— А так везде? У вас отсутствует центральный водопровод? — не смог сдержать я свой интерес, да и необходимо понимать, к чему готовиться в дальнейшем.

— Что вы, конечно же, нет! Водопровод имеется, хоть и не везде. Здесь же его пока что еще не провели, поэтому приходится делать все по-старому. А какие пожелания будут по одежде?

Сейчас не было никаких, лишь бы в ванну улечься. Меня и эта одежда устраивала — удобная очень, только вот грязная и подранная местами. Я попросил подобрать что-нибудь схожее с имеющимся, если это возможно.

— Будет сделано! — поклонился Ильб. — С вашего позволения, я пойду выполнять поручения. Воду скоро принесут, — и плавно вышел в дверь, оставив меня одного.

Действительно, долго ждать не пришлось: в дверь постучали, и после моего разрешения вошли три представителя крази, чьи глаза пристально смотрели в пол, не отрываясь. Казалось, они не смели и дышать. В руках несли большие глиняные вазы, заполненные горячей водой. Наполнив ею ванну, они тут же улизнули, будто желали остаться незамеченными. Меня такое поведение уже не удивляло, но все равно смущало, хотя в данный момент было весьма кстати, потому что желание общаться с кем-либо совершенно отсутствовало. Однако они побеспокоили меня еще два раза, бегая с вазами туда-сюда, пока ванна не была заполнена почти до краев. Откуда столько силы — бегать с многолитровыми сосудами горячей воды наперевес по лестнице? В последний заход ваза была только одна; другой крази нес в руках корзину, наполненную какими-то мелочами.

Температура воды была такой, как я люблю: чуть горячая, когда стараешься окунаться медленно, чтобы тело привыкало к обжигающей жидкости, а погрузившись полностью, сделать блаженный выдох всей грудью, прикрыв от удовольствия глаза. Последнее было ошибкой! Закрыв глаза, открыть их уже было сложно: дремота взяла верх, позволив телу и разуму расслабиться на несколько минут, поставив суматоху нескончаемых дел на паузу.