Изнанка прошлого

Глава 3

— Объяснись! — потребовал я, невольно шагнув вперед, но вовремя вспомнил, как больно бьет чародейская клеть, и остановился.

— Буду я еще объяснятся с нечистой силой, — небрежно ответил отец. — Будешь сидеть здесь, пока не подыщем колдуна или шамана, который изгонит тебя из явного мира.

И сказав это, отец быстрым, выверенным движением начертил в воздухе руну холода и швырнул в мою сторону ледяную мантию. Я инстинктивно попытался отразить удар, но клеть сковывала не только свободу передвижения, но и чары.

Холод, словно тысячи тонких игл пронзил мое тело. Не успев ничего сказать, я рухнул на землю, не в силах шелохнуться. Я не видел, но слышал, как уходит отец, как задвигается стена, и как все смолкает.

Первым подсознательным желанием было провалиться в сон — разум считал, что это единственное спасение от невыносимого холода. Отец не пожалел сил и сделал довольно мощное заклинание. Но засыпать было нельзя, первое, что нужно делать, когда действие заклинания пройдет — шевелиться и пытаться согреться, как бы больно и неприятно не было.

Через несколько минут я смог пошевелить пальцами и начал их активно разминать. Когда смог поднять руки, начал растирать тело, разгонять кровь по венам. Благодаря этим манипуляциям я очень быстро избавился от сковывающего холода, хотя зубы все еще выбивали дробь.

И все это время я размышлял о том, что только что произошло. Наверное, этого мне следовало ожидать. Я не слишком-то притворялся подростком, хотя мне и казалось, что у меня получается. Но и бездействовать я не мог, и конечно же это вызвало у отца подозрения.

Что мне делать теперь, я не слишком понимал. Из клети выбраться невозможно, а этот старый артефакт у меня над головой, и вовсе создан для того, чтобы можно было удерживать в плену не только чародеев, но и других более сильных магических существ. Есть даже миф о том, что в нашем подземелье когда-то томился свирепый Злыдень, который наводил ужас на жителей всего княжества. Он умел обращать одним лишь взглядом людей в безвольных и кровожадных марионеток, которые пожирали любых живых существ на своем пути. И якобы Горедан Гарван его изловил и запер в подземелье, желая использовать способность Злыдня в войне с кочевниками, которые повадились нападать на княжество.

Правда это или нет, сложно сказать, это скорее — больше народные байки, чем правда. Но, возможно, когда-нибудь мне удастся заглянуть в семейную летопись, и узнать наверняка. Осталось только выбраться отсюда, и в том, что отец меня не станет зде6сь долго держать, я почему-то не сомневался.

К тому же мне ничего не остаётся, как еще раз попытаться рассказать отцу о будущем. Может быть теперь он наконец поверит?

Чтобы быстрее согреться и, наконец, перестать стучать зубами, я начал отжиматься, приседать, бегать на месте — попросту усилено двигаться, на сколько позволяло пространство клетки.

Позади сияли корни родового древа, здесь было так тихо, что мое учащенное дыхание и стук сердца казались невыносимо громкими. Взглядом то и дело натыкался на белоснежный череп кого-то из моих предков. Он лежал неподалёку среди корней и смотрел на меня черными провалами словно бы осуждающе.

Подумал о матери и о том, как объяснит ей отец мое отсутствие. На всякий случай достал зеркало связи и попытался с ней связаться, хотя и понимал, что клеть не выпустит чары и не позволит мне это сделать.

Отец явно не зря привел меня именно сюда. В подземелье с темницами меня бы быстро обнаружили. Савелий несколько раз в день спускается в котельную, которая недалеко от темниц, чтобы проверить температуру огненной ойры. Там бы, если бы я начал кричать, он бы меня сразу нашел. Это означало еще кое-то — отец не собирается рассказывать никому о том, что запер меня здесь. Вероятно, он пока и сам не до конца уверен, что я не тот, за кого себя выдаю, а возможно просто не хочет, чтобы мама нервничала.

От нечего делать, я улегся на землю, глазел на артефакт чародейской клети, висящий прямо надо мной. Стало любопытно, когда отец его сюда повесил. Судя по тому, что артефакт был буквально выдран из стены вместе с камнем, делал это отец впопыхах. Наверняка приехал домой раньше, а только после отправился за мной в школу.

После перепадов температур организму требовалось восстановление, поэтому я даже не сопротивлялся, когда меня начало клонить в сон. Сколько я проспал трудно сказать, но разбудил меня шепот Инесс, раздавшийся у самого уха:

— Ярослав.

Я резко поднялся на локтях, щурясь спросонья и пытаясь ее разглядеть. Запоздало вспомнил, что сейчас не полнолуние и увидеть призрака вряд ли получится.

— Ты здесь или приснилась? — спросил я сипло.

— Здесь, но сил у меня мало, — прозвучал ее голос пусть и отдаленно, но уже в полной мере, а не шепотом.

— Я кое-что узнала, — сказала она, — кое-что важное для тебя.

— И что же? — заинтересованно уставился я туда, откуда, как мне показалось, послышался ее голос.

— А ты, смотрю, продолжаешь развлекаться, как умеешь, — вместо ответа, иронично произнесла Инесс. — За что это тебя так? Я тебя еле отыскала.

— Это не важно, — отмахнулся я. — Так что ты узнала?

— Кажется, я знаю, кто в будущем убил твоих отца и мать.

— Не томи же, Инесс! — воскликнул я, понимая, что она нарочно тянет время, в излюбленной ею манере разыгрывая интригу.

— Его императорское величество Михаил Алексеевич, — голос ее прозвучал отчетливо и даже яростно.

Я устало закачал головой.

— И с чего бы ему это делать? — скептично поинтересовался я, конечно же, не веря ни единому ее слову.

— Потому что он хочет тебя в свои личные охранники, а твой отец сопротивляется и не желает тебя отдавать в боевые чародеи. Я проведываю иногда императора, когда есть силы, быть призраком не сахар, но и все же у меня теперь есть кое-какие преимущества. Так вот, недавно я подслушала прелюбопытнейшую беседу: в ней император намекнул великому князю, чтобы он во что бы то ни стало выполнил его пожелание. То есть, даже если придется убить тех, кто мешает выполнить это самое пожелание.

Какое-то время я обдумывал ее слова, потом сердито усмехнулся и сказал:

— Это очень удобно для тебя, правда? Выставить все так, словно моих родителей убьют из-за прихоти императора? Решила, что сможешь так настроить меня против него и заставить тебя спасать? Заставить делать то, что ты хочешь?

— Я не лгу, княжич, — голос Инесс был крайне серьезен. — И да, ты прав, мне это выгодно, но я не лгу. Я хочу помочь и открыть тебе глаза на истинный ход событий. Император жаждет заполучить тебя из-за твоего дара так сильно, что ему плевать на все. И только твой отец помеха, Ярослав. Которую, к сожалению, не так сложно устранить. Подумай об этом.

Я злился и молчал. Поверить в слова Инесс было не просто. Сделать для меня из императора злейшего врага для нее не просто выгодно, это ее важнейшая задача, которую она никогда ни не скрывала.

Но что-то все же заставило меня сомневаться. Хотя одна только мысль, что я долгие года верно и усердно служил убийце родителей, которого всю жизнь искал, приводила меня в ярость вперемежку с неподдельным ужасом.

Вот только однажды подобная мысль у меня уже возникала. Слова императора о том, что между мной и моим будущем стоит только отец, резанули мой слух. Тогда я эту мысль очень быстро оставил, но что, если мои подозрения были далеко не беспочвенные?

Способен ли император на подобное? Я достаточно хорошо успел узнать его и мог без сомнений сказать — что, нет. Да, он жесткий человек, помешанный на власти. Несомненно — эгоистичный и иногда перегибающий палку в своем всевластии и вседозволенности. Но не настолько, чтобы дойти до убийства. Несмотря на эгоистичность и властолюбие, император яро, практически фанатично чтил законы империи и заповеди Богов. Убить не из мести, не ради спасения, а ради прихоти страшный грех. И пусть по-своему его решения порой и были жесткими, но по большей части справедливыми.

Хотя я и не мог отрицать, что многое могло мне видеться так, потому что в начале службы при дворе я испытывал неподдельное благоговение, практически детское обожание к его величественной особе. Император бывал жесток к своему окружению, но ко мне он носился с особой теплотой. Я был его любимчиком и в общении он позволял мне куда больше, чем собственным детям. Неужели из-за этого я оказался так слеп?

Я слишком долго молчал, Инесс не выдержала и снова подала голос:

— Ты не можешь оставить мои слова без внимания, Ярослав. Даже если ты не веришь в мою искренность, ты ведь не станешь отрицать, что риск есть. В прошлом император так же настаивал на твоем обучении в академии боевых чародеев?

— Я этого не знаю, — качнул я головой. — В прошлом о моих способностях императору стало известно куда позже, чем сейчас. Родителям довольно долго удавалось скрывать мое проклятие. Но к новогодию уже все знали о том, что я оборотень и умею контролировать зверя, потому что Михаил Алексеевич устроил целое представление, заставив меня обернуться. Теперь же это произошло раньше, и он заставил меня сразиться с чудищем из запретного леса.

— На новогодие он тоже уже попросил великого князя изловить для тебя какое-нибудь чудище, — послышался где-то за спиной мрачный голос Инесс.

— Но в прошлом, — продолжил рассуждать я вслух, — отец ни разу не упомянул о том, что император настаивает на моей учебе в военной академии. Я не знаю, происходило ли это тогда.

Я сделал паузу, потом нехотя сказал:

— Но и сейчас отец не хотел мне говорить о имперской стипендии и письме, если бы не приехал великий князь, возможно это так бы и осталось в секрете для нас всех. Нет, если император сделал это сейчас, наверняка это было и в прошлом. Я бы не успел так сильно повлиять на будущее.

— Вот именно! — возбужденно воскликнула Инесс где-то в конце усыпальницы, а затем ее голос стал ближе, но при этом тише. — Теперь ты понимаешь, что я не лгу? Мы должны быть заодно, Ярослав. Разве ты не видишь, сама Макошь сводит нас вместе!

— Для тебя это ничего не меняет, Инесс, — возразил я. — Если ты права, то проще всего для меня сделать то, что он желает.

Я не видел, но казалось, буквально чувствовал ее сердитый, неодобрительный взгляд.

— Не разочаровывай меня, княжич! — почти с угрозой произнесла она. — Вот так опустишь руки и сдашься? Будешь служить этому нелюдю, зная, что в прошлом он убил твоих родителей?!

— Это не самая большая жертва, если сравнить с тем, что я могу потерять, — холодно ответил я, хотя сам прекрасно понимал, как это для меня будет непросто.

— Ты ведь не сможешь! — с упреком воскликнула Инесс.

— А что ты предлагаешь? — разозлился я. — Убить его? Каким образом? Его охраняет целая армия лучших боевых чародеев, его защитные артефакты, с которыми он почти никогда не расстаётся, изготавливали лучшие артефакторы империи за последнее тысячелетие!

— Освободи меня, и я сама его убью! — решительно сказала Инесс.

— Ты ведь обещала, что покинешь империю, если я тебя верну.

— Покину, но сначала освобожу империю от этой мерзости, — гневно заявила она. — Да ради такого я готова еще десять раз умереть — если я буду знать, что император тоже мертв.

Я снова крепко призадумался. Если все так, как говорит Инесс, если она права, то это все кардинально меняет. Я уже знал, как действовать, чтобы свести все риски на нет, но для начала мне бы было неплохо убедиться наверняка, что все это правда. И вскоре мне такой случай представится на весеннем балу новогодия.

— Когда ты собираешься в склеп за моим тайником? — требовательно поинтересовалась она, словно бы я ей это давным-давно обещал.

Я отрицательно закачал головой.

— Ты должен сделать это как можно скорее, Ярослав. Разве ты не понял, что я предлагаю сделать за тебя всю черную работу? От тебя требуется только вернуть меня к жизни!

— И снова ты говоришь так, словно это сделать проще простого.

— У меня еще остались преданные мне вурды в империи, — словно не слыша меня, продолжила она. — После того, как тайник будет у тебя, найди барона Клима Кострицкого — ему можешь доверять, как и мне. Свяжись с ним, он поможет меня вернуть к жизни, он знает как. Взамен мы убьём императора, а твоей семье больше ни что не будет угрожать.

— Красиво говоришь, Инесс, — мрачно прокомментировал я. — Но слишком много дыр в твоем плане. Любая неудача, любая оплошность или неосторожность — и всему придет конец. В данном случае только ты ничем особо не рискуешь, ты и так уже мертва. Мне же есть чем рисковать.

— Пещера находится недалеко от нового города Дубарецк, под скалой, на которой растет старый дуб, — снова проигнорировала мои слова Инесс. — Увидеть вход в нее сможешь только во время отлива, придется помокнуть, но сама пещера внутри скалы и там сухо. Саркофаг царя Кассея лучше не трогай, и тем более цепи. Мой тайник под большим валуном — придется попотеть, чтобы его отодвинуть. Из пещеры лучше убирайся с помощью сапог. И ты должен отправиться туда как можно скорее.

— Почему? — спросил я, чувствуя подвох.

— Потому что мой тайник интересен еще кое-кому. Бастард моего мужа хочет прибрать его к рукам. Не знаю каким образом, но он знает об артефактах и теперь их ищет. Какая-то из моих вурд не смогла держать язык за зубами, решив выслужиться перед новым господином. Скорее всего Агнешка решила, что раз я мертва, то и клятвы верности больше не действуют, да и тайник мне больше не нужен. Вот же ей не поздоровиться, когда я вернусь.

— Значит, твой пасынок знает, где именно спрятан тайник? — спросил я, предположив, что возможно эта затея уже не стоит усилий, так как тайник уже забрал молодой граф Фонберг.

— Нет, никто даже из преданных вурд не знал об этом. Но о самих артефактах знали несколько человек, в том числе и мои личные служанки. Пока я была жива, они не смели о них говорить, теперь же их ничего не сдерживает. Каин будет искать тайник по всем местам, в которых я любила бывать. И неподалеку от Дубарецка и склепа Кассея Бессмертного у меня имеется загородный особняк, там я частенько любила бывать осенью и весной. Я не могу быть уверена, что никто из моих вурд не видел, как я ныряю в пещеру. Пока что тайник на месте, но лучше бы нам перестраховаться и забрать его раньше Каина.

— Инесс, — с сожалением произнес я, желая отказать, но она не дала мне договорить.

— Выбирайся отсюда скорее, княжич. До следующего полнолуния, когда мы встретимся вновь, мои артефакты должны быть у тебя. — С каждым словом ее голос слабел и становился все тише, пока и вовсе не исчез, оставив меня снова наедине с могильной тишиной подземелья.

Я вертелся всю ночь, пытаясь заснуть. Но мысли не давали мне покоя. Стоило мне только предположить, что Инесс сказала правду, стоило только допустить, что Михаил Алексеевич в действительности в прошлом убил моих родителей, как я приходил в бешенство.

И еще больше подтверждали подобную вероятность событий слова Фрайды о том, что родителей убьют из-за меня. Все складывалось в уродливую и ужасающую картину. Все сходилось.

Я лежал на сырой земле. Иногда проваливался в сон и словно в бреду слышал голоса, шепот, шелест голосов. Мне казалось, со мной говорят предки, пытаются что-то сказать, но в гуле слившегося шёпота ни слова нельзя было разобрать.

Мне снова снилась та проклятая ночь. И снова я не мог ничего изменить. Я просыпался в холодном поту, затхлый сырой воздух не давал дышать полной грудью, меня мучала жажда и очень хотелось обернуться волком, чтобы забыться хоть на время.

Зверь чувствовал мою ярость, беспокойство, неволю. Волк пытался вырваться наружу, избавить меня от мучений и дать отдохнуть сознанию. Я ему не позволил. Проклятие оборотня чародейская клеть не сдержит, но самому зверю из нее все равно не выбраться, а он без моего контроля наверняка будет рваться и покалечит нас обоих.

Когда мне, наконец, удалось успокоить и волка, и мысли, я смог уснуть. Но проспал я недолго. Только мне удалось на миг забыться сном, как из глубин туннеля послышался скрежет отодвигающейся стены.

Энергичные, гулкие шаги приближались ко мне все быстрее. Я приподнялся на локтях, глядя на замаячивший конце туннеля огонек от ойра-лампы.

Отец подошел и небрежно швырнул сквозь клеть флягу с водой и бумажный сверток, от которого вкусно пахло чем-то мясным.

— Ешь, — приказал он. — Ярославу нужно питаться.

— Но я и есть твой сын — Ярослав, — неодобрительно посмотрел я на него и принялся пить из фляги.

Отец не спешил уходить, он стоял, мрачно наблюдая, за тем как я пью. Это уже был хороший знак, значит, он готов к разговору. И когда я утолил жажду, решил, что раз он молчит, начну сам, и спросил:

— Мама не волнуется? Ты как-то объяснил ей мою пропажу?

— Не твое дело, — зло отчеканил отец.

Я разочаровано вздохнул.

— Ты ошибся, отец. Не знаю, кем именно ты меня считаешь, но я Ярослав Гарван и могу поклясться на роду. Род ведь не обманешь, если бы я не был Гарваном, как бы я смог….

— Можешь больше не притворяться, ты не мой сын, бесовское отродье, — холодно заявил отец, перебив меня. — И клятве твоей я не поверю, нечисть и не на такие фокусы способна. Можешь даже не пытаться меня убедить. Мой сын не знает алхимии, не владеет ментальными чарами. Ярослав покладистый и спокойный юноша, его обычно мало интересовали дела рода, а тут вдруг такая оживленность. — Он окинул меня презрительным взглядом: — В тебе нет ничего от Ярослава!

Я ответил спокойно и дружелюбно:

— И все равно это я, папа.

— Цыц! — метнул он злой взгляд в мою сторону. — Яр бы не стал связываться с бандитами — это ему несвойственно, понимаешь? Ты ведь не слишком осторожничал. Мой четырнадцатилетний сын ни за что бы не стал водиться с вурдами и уж тем более помогать им, нарушая закон. И если до этого я сомневался, то сегодня — убедился. А так как подобру-поздорову ты наверняка не уйдешь, я найду способ избавиться от тебя и вернуть моего мальчика.

Я тяжело вдохнул, закачав головой. Ну вот, мы вернулись к тому же с чего начали. Снова придется рассказывать отцу о том, что я из будущего. Может быть хоть на этот раз он мне поверит? Впрочем, сейчас у меня по сути и выбора особого нет. Изгнать из меня демона у него конечно же не выйдет, но вот я опасался, что отец из-за этих подозрений может меня закрыть тут надолго.

— Когда ты украл тело Яра? — накинулся он с гневными вопросами на меня. — Что вы сделали? Кто впустил тебя в тело Ярослава? Чернокнижники или колдун? Где душа моего сына сейчас? Отвечай!

— Я не демон и не бес, и не какая-либо другая нечисть, — начал я. — Но в кое чем ты прав. Я не четырнадцатилетний Ярослав, я куда старше. Я из будущего, меня вернули предки, чтобы спасти наш род. Сам подумай, если бы я был демоном, откуда бы я столько знал о нас, о нашей семье и истории? Да и зачем бы демону было так беспокоится о благополучии нашей семьи?

— А этого я не знаю! — раздраженно и импульсивно воскликнул он, но что-то в моих словах все же заставило его сомневаться, я это видел по его нетвёрдости во взгляде.

— Вероятно, — продолжил отец говорить, — от нашего благополучия зависит и твое. И не смей дурить мне голову, если ты сумел влезть в тело моего сына, значит и завладеть его памятью не составило для тебя труда. Никто не может вернуться в прошлое — это нарушает все законы равновесия и порядка. Боги бы никогда не допустили подобного!

— Смотря какие боги, — виновато улыбнулся я, разведя руки в сторону. — Предки заключили договор с темным богом. Он и позволил мне вернуться. Взамен он потребовал жертву — в нашей семье семь поколений не будет рождаться мальчиков. Что-то еще потребовал этот бог, но об этом дед Богдан мне не сказал.

Отец зло оскалился, приблизившись к клетке.

— Складно врешь, но я все равно не поверю, что предки могли заключит договор с темным богом. Пытаешься склонить меня на свою сторону, демон? Ничего не выйдет! Больше я не собираюсь слушать твою ложь. Будешь сидеть здесь, пока я не придумаю как от тебя избавиться?

Он решительно направился прочь.

— Черт, папа! Но я не лгу! — потеряв всякое самообладание, крикнул я ему вслед. — Ты должен меня выслушать! Я не стану больше лгать и расскажу все как было на самом деле.

Отец остановился, но не повернулся ко мне.

— Я из будущего и вернули меня этой осенью. В будущем меня убили пулей начиненной мертвой ойрой. Мне было почти сорок, я был генералом Имперской армии и еще бы немного и получил звание генерала-фельдмаршала. Но меня убили у Нерны. К тому времени никого из Гарванов кроме меня не осталось — и с моей смертью роду пришел конец. Предки вернули меня, чтобы я все исправил.

Отец какое-то время мешкал, затем холодно произнес, так и оставшись стоять ко мне спиной.

— Я это уже слышал.

— Но ты слышал не всю историю! Ты ведь даже не даешь возможности мне ее рассказать. Просто выслушай.

— Хорошо, — резко повернулся папа, — я выслушаю. Но если почувствую ложь, снова отведаешь силу моей ледяной магии.

На лице папы все еще оставалось явное недоверие, а взгляд был холодным и жестким. И все же он дал мне шанс, потому что в глубине души он наверняка надеялся, что ошибся.

И я начал рассказ с того рокового дня, когда все началось — когда отец подарил мне браслет, семейную реликвию, которая переходила от отца к сыну многие века, но не существует в этой реальности. Дальше поведал, что именно благодаря браслету оказался в прошлом, после того как кто-то из моих солдат, предав, убил меня.

Я нарочно сыпал военными терминами и выдавал подробности, которые могли быть известны только служивому человеку. Молодой Ярослав не мог об этом знать, и слуга темного божества вряд ли бы был знающ такие тонкости. Я это наверняка должно заставить отца поверить в правдивость моих слов.

Я рассказывал все и о прошлом, и о будущем. Рассказывал, как выяснил, что время не позволяет будущему появится в прошлом, как стирает воспоминания и записи. Отец не перебивал и не комментировал, а слушал, но продолжал смотреть все тем же холодным взглядом, по которому невозможно было определить, верит он мне или нет.

Я говорил и говорил: о событиях в Хорице и Вулпесах, о своих подозрениях и опасениях. Поведал я и об Инесс, и о том, как так вышло, что мы начали тесно общаться. Я не утаил и не солгал ни разу, я не стеснялся в выражениях и говорил все, как было. Даже сознался в том, что спас Якоба и объяснил, почему я это сделал.

Отец не выказывал ни единой эмоции до тех пор, пока я не заговорил об императоре — здесь он начал хмурить брови. А когда я рассказал о плане Инесс и о том, о чем мне поведала накануне, его лицо и вовсе перекосило от злости. И опасался я, что злится он далеко не на императора. Но отец и здесь ничего не ответил, продолжая терпеливо слушать мою историю.

Когда я, наконец, закончил ощущение было, словно камень с души сняли. Пусть даже и на короткое время, пусть даже завтра он все забудет, но он узнает правду.

Наверное, так долго, да и еще беспрерывно мне никогда не доводилось говорить. Вог рту пересохло, и я снова приложился к фляге, при этом глядел на отца и ждал реакции.

Он хмурился, молчал и смотрел на мерцающие корни родового древа. Я понимал, что ему нужно время все осознать и обдумать, поэтому не мешал, а тихонько развернул сверток с едой и принялся есть домашний сыр, ветчину и фаршированные яйца.

Отец довольно долго так стоял, затем повернулся ко мне, словно бы не решаясь сказать то, что сейчас крутилось в его голове. Резко он вскинул руку, я уже было решил, что он снова кинет в меня ледяную мантию, но он направил воздушный поток на артефакт клети и отключил ее.

— Значит, ты мне веришь, — сказал я, убирая остатки еды обратно в сверток и поднимаясь на ноги. Мне не терпелось поскорее выбраться из усыпальницы и выйти на улицу на свежий воздух.

— Возможно, — ответил неуверенно отец, — по крайней мере ты говорил весьма убедительно. Но это все равно не меняет того, что ты не мой сын.

Мысленно сокрушаясь, я вопросительно уставился на него.

— Да, может быть ты и Ярослав Гарван. Но ты не тот мальчишка, которого я знаю, как своего сына. Получается, ты незнакомый мне мужчина, который когда-то давным-давно был мои сыном.

— Я вернулся в прошлое не по своей прихоти, и не просто так.

— Я понимаю, — печально произнес он. — Но мне бы хотелось, чтобы вернулся мой мальчик.

— Не уверен, что это возможно, — поджал я губы.

Отец устало закачал головой:

— Если ты занял его место, где же тогда он сейчас?

Этим вопросом отец меня озадачил.

— Думаю, здесь же, — неуверенно сказал я. — Видимо — это я и есть, просто моя память увеличилась на двадцать пять лет.

Отец окинул меня скептичным взглядом и ничего не ответил. Затем указал взглядом на туннель, намекая, что пора наверх.

— Что ты думаешь по поводу остального? — спросил я, следуя за ним.

— Пока не знаю, все это непросто. Но очень жалею, что не знал этого раньше. Столько бы ошибок можно было избежать.

— Время не позволяет и не позволит запомнить все то, что я рассказал, — напомнил я.

— Это проблема, — кивнул отец, подумав, сказал: — Ты говорил, что графине Фонберг удалось не спать и таким образом она помнила о будущем. Упомянул какое-то зелье, возможно и мне оно поможет?

— Она древняя вурда, — закачал я головой, — вряд ли подобное подойдет тебе. Да и воспоминания могут исчезнуть не только во время сна. Например, когда ты просматривал мой шар памяти, ты все забыл в одно мгновение. Хотя я рассказывал тебя о будущем несколько минут назад. Боюсь, что воспоминания могут исчезнуть даже тогда, когда ты просто чересчур задумаешься.

— Мне нельзя забывать, — твердо произнес отец. — Если я забуду, мы снова вернемся к этому. Я снова буду подозревать в тебе слугу темного бога, которого так и не изгнали в день нападения чернокнижников.

— Здесь не могу с тобой не согласиться. Наверняка это произойдет.

— Да, с этим нужно что-то придумать. А еще мы должны как можно скорее отправиться к Черноморью за артефактами графини Фонберг.

— Ты думаешь, мы должны поддержать ее план? — удивился я.

Отец нехорошо взглянул на меня.

— Нет, это вряд ли. То, во что пытается втянуть нас графиня очень опасно и едва ли разумно. Но и глупо оставлять редкие артефакты Каину Фонберг, они нам и самим пригодятся.

Идея отца мне не слишком понравилась. И артефакты он желает прибрать к рукам далеко не из-за жадности, а чтобы они не попали ко мне и я не отправился спасать Инесс. О точном местоположении тайника я отцу еще не рассказывал, лишь упомянул Черноморье, когда говорил о плане Инесс. И сейчас не был уверен, что стоит это делать.

Я с разочарованием взглянул я на отца:

— Значит, ты считаешь, что мы должны подчиниться императору? Я должен отправиться в военную академию и снова стать его верным псом?

— Это самый безопасный вариант для нас всех. Если в будущем нас из-за непокорности убили, самое простое решение — покориться. А с Вулпесами, возможно, мы решим проблему куда быстрее, имея артефакты Фонберг.

Я мрачно смотрел перед собой, переваривая в голове слова отца. Нет, я и сам вначале пришел к подобному решению — весьма отвратительному, пусть и простому. Но скорее озвучил его, чтобы умерить пыл Инесс, а не потому что всерьез считал это возможным.

— Я не смогу служить императору, — категорично сказал я. — Зная, на что он способен и, зная, что из-за него наш род снова мог быть уничтожен — не смогу. Это слишком.

— Потому что тебе здесь не место, — иронично протянул отец. — Нужно вернуть юного Ярослава, у него нет твоей памяти и для него подобная служба будет большой честью, а не злой карой.

Я решил пока не заострять внимание на других более глобальных проблемах, касающихся мира, а не только нашего рода. О них я пока отцу ничего не рассказал, поэтому лишь поинтересовался:

— И как же ты собираешься вернуть меня молодого?

— Пока не знаю, — отец остановился, я тоже.

Он окинул меня задумчивым взглядом и сказал:

— Если все дело в воспоминаниях, значит мы должны избавить тебя от них. Я, как ты сам сказал, тоже забуду, если хоть раз засну. Мы не будем знать будущего, для нас ничего не измениться. Мы просто продолжим жить. Но прежде, конечно же, мы должны предотвратить ту опасность, о которой ты говорил. Нам предстоит многое обдумать и решить.

— Это ведь невозможно — забрать воспоминания за столько лет. Даже самые сильные вурды и те могут заставить забыть не больше недели.

— Найдем другой способ, — произнес отец таким тоном, словно бы это дело проще простого.

Я решил не переубеждать его сейчас. Я и сам теперь не знал, как быть и как действовать. Я понимал чувства отца: для него я действительно чужой и незнакомый человек, а не его сын подросток. Вернуть меня прежнего желание вполне объяснимое. Но готов ли я на подобное? Что станет со мной? Я исчезну? Или просто все забуду и проживу эту жизнь заново… Но это ведь буду уже не я.

— Ты так и не ответил, как объяснил маме мое отсутствие, — сказал я отцу, когда мы подошли к лестнице, ведущей из подземелья.

— Мать уехала на несколько дней с Натальей и детьми в загородный дом родителей Натальи. Злата упиралась и не хотела уезжать, но мы с Олегом смогли настоять на том, что ей необходимо отдохнуть и сменить обстановку. И раз у нас есть эти несколько дней и пока меня зверски не клонит в сон, мы отправимся с тобой к Черноморью и заберем тайник. А после уже будем решать, что делать дальше.

— Я не уверен, что это хорошая идея. Инесс позволила мне его забрать на условиях, что я помогу ей вернуться к жизни.

— Может и поможешь взамен на зелье энергии, которое она создавала. Точнее, если она смогла его создать, я сам помогу.

— И тогда она убьет императора, — иронично протянул я, изучая реакцию отца.

— А это уже не наше дело, — безразлично пожал он плечами, заставив меня усмехнуться.

— И когда выдвигаемся к Черноморью? — спросил я.

— Прямо сейчас.