Из любви к искусству

ГЛАВА 7

Каэ Неро, как и положено хорошему телохранителю, после работы доставил меня домой, проверил, что в квартире из опасного — только мои кошки, и удрал, воодушевленно насвистывая под нос модный мотивчик. Кажется, какой-то ларэ сегодня привалило счастье в виде переполненного энтузиазмом оборотня. И в итоге все довольны: я — потому что каэ Неро найдет удовлетворение на стороне и успокоится, а оборотень и его сегодняшняя ларэ — потому что получат это самое удовлетворение. И волки сыты, и овцы целы… А про пастуха даже и вспоминать не стоит.

В моей сумке лежала последняя распечатка сценария, исправленная и доработанная под идейным руководством Алека Аэна, ну и Фелиса каэ Орона заодно. Моральный облик Риннэлис Тьен-и-Аэн находился под самой надежной охраной. А нашего манула вообще просто выперли с формулировкой «Линха каэ Орона в это время в Иллэне не было». Каэ Фэйл едва не в истерике бился после такого увольнения, но Сэм стоял на своем упорно, как стены замка. Видимо, ему сделали какое-то внушение, раз уж ларо Дрэйк решил снимать «как можно ближе к реальным событиям».

Каэ Фэйла было даже жаль, но разве что самую малость. Все-таки из манула рысь так себе, неубедительная.

Сценаристы на этот раз расстарались, сразу видно. Идиотских фраз я заметила минимум. И даже те, что показались действительно ужасными, можно было переделать на ходу, ляпнув что-то в духе своей героини прямо посреди съемок. Благо, ляпсусов больше всего встречалось в сценах с Николсоном и Миладом, а они оба быстро соображают и хорошо играют, поддержат, если что.

Да, это действительно большое удовольствие, когда с тобой в паре настоящий профессионал, хотя и ужасно неловко за себя и собственные умения. Интересно, а когда будут проводить кастинг на роль Эстелы? Если вообще кто-то рискнет заявиться на эту роль, после того, что стало с Эвой.

Кошки были категорически против сценария, они хотели есть, причем немедленно. Вот сию же секунду. Домашних любимцев я предпочитала не злить, слишком хорошо понимая, чем могут обернуться их расстроенные чувства и кому их потом убирать.

На душе почему-то стало тревожно. Возможно, все дело в том, что дознаватели ничего о ходе расследования не говорили. С одной стороны, оно и ясно, с чего бы им что-то сообщать штатским? С другой… С другой, я рехнусь ведь, дожидаясь их результатов! Но именно мне никто ничего не расскажет, подозреваемая же. Может быть, даже главная.

Ну что за жизнь-то гадкая такая?!

Когда на кухне что-то грохнуло, я как раз намеревалась туда пойти, уже в коридоре стояла. Как стояла — так и упала навзничь, на несколько секунд ослепнув и оглохнув.

Истошно заорали из гостиной кошки. Хвала богам, на кухню их не понесло. Вот только об этом получалось думать: кошки живые.

Обычно принято говорить о дурных предчувствиях или чем-то в этом роде. Вот только у меня точно никаких предчувствий не было. Бес… Я просто шла на кухню, собираясь приготовить себе ужин!

Сколько пролежала на полу, не знаю. В какой-то момент, так и не сумев встать, я просто отключилась, а потом меня уже подняли и переложили на что-то мягкое, судя по ощущениям, это был диван в моей гостиной. Причем перекладывали в несколько пар рук: тут были и дознаватели, и мой телохранитель, и почему-то Милад, который точно не имел ни малейшего отношения к моей безопасности. Открывать глаза я не спешила, смотрела на мужчин под прикрытием длинных ресниц и дышала также ровно и размеренно.

Когда еще появится шанс понять, что именно происходит вокруг?

— Вот какого демона ты ушел в загул, а? Ты же вроде ее телохранитель! — упрекал каэ Неро мой коллега, причем Милад говорил так, словно имел право выставлять пантере претензии. — Не мог найти лучшего времени для любовных подвигов?! А если бы убили?

Кто-то расстроенно вздохнул. Возможно и кот-телохранитель, но поворачиваться и проверять не стала. Приходить в себя я планировала как можно дольше. Пусть поговорят по душам, как раз давно хотелось послушать что-то более-менее смахивающее на правду.

— Вы мне сами на три голоса говорили, что это самое маловероятное, что может произойти, — проворчал каэ Неро. — И кстати, я был вполне с вами согласен. Стервоза ничего и никого не боится, это вам я гарантирую.

— Вот лично я тебе подобного не говорил, — обронил как бы между делом Динес Милад.

Ага. Еще и стервоза теперь. То есть утреннего переодевания мне никто не простил. Но ведь сам же виноват, разве нет? Захотел посмотреть на бесплатный стриптиз — получи и мучайся.

— Да она вообще не считала, что ей так уж необходим телохранитель, как по мне, — продолжал оправдываться пантера. — Ее агент едва уговорил. И сегодня я проверил квартиру, прежде чем уйти. Все было чисто. Ничего опасного.

Тихо выругался на неизвестном языке Алек Аэн.

— Ну да, ничего опасного. Что же тогда взорвалось-то? Кухня разворочена в хлам. Уиллер явно контужена. Нам с Фелисом начальство точно голову оторвет.

Динес Милад рассмеялся.

— Да не переживайте вы так, все равно никто не заметит разницы. Даже вы сами. Разве что сэкономите, есть будет не во что.

Я ожидала, что сейчас-то точно начнется свара. Мужчины обычно очень тщательно оберегали свою профессиональную состоятельность. Однако, к моему огромному удивлению, скандала не случилось.

— Ну, раз так, что же сам не берешься за дело, а? — не слишком злобно пробурчал на сородича Аэн. — Ты же у нас вроде как гений сыска и все такое.

Была бы оборотнем — уже бы уши изменились, чтобы ни одно слово мимо не прошло.

— Алек, не будь ребенком. Я уже давно в отставку вышел, да и полномочий в Эроле у меня меньше, чем никаких.

Он выходит, бывший сыскарь, который внезапно решил переметнуться в другую сферу деятельности. И стал актером. Ну ничего себе… Вот это я называю — смена приоритетов.

— Ну а раз так, то хватит нас с Фелисом тиранить. Работаем как можем. Эта девица и правда подозрительная какая-то, странная. Я проверил список ее книг в библиотеке и запросы в Сети. Так она последние несколько месяцев, кажется, изучила все возможные способы совершения преступлений и обнаружения улик.

Они уже и список моих запросов проверили. Ну надо же, какие молодцы.

— Мальчики, вы меня иногда так удивляете. Неприятно, — вздохнул страдальчески Милад. — А вы не соотнесли список запросов Уиллер и момент, когда она заключила контракт на съемки в этом несчастном сериале?

Повисло молчания. Бес его знает какое, может неловкое, может растерянное. Не уловишь оттенки молчания с практически закрытыми глазами.

Ну, хотя бы кто-то в этой чокнутой компании меня ни в чем не подозревает.

— Ты думаешь, она просто в роль настолько тщательно входила? — с подозрением спросил каэ Орон. — Ну да, она вроде как пытается давить, чтобы все было аутентично, но…

И снова Милад вздохнул.

— Да я не удивился бы, если бы она спала с портретом Риннэлис Тьен под подушкой. Девица из кожи вон лезет, чтобы приблизиться к своей героине. Успехи, конечно… Но это уже дело десятое. Могу только сказать, вряд ли женщина с таким маникюром и на таких каблуках станет резать кому-то глотки.

Лучше бы все-таки подозревал… Нет, я догадывалась, что Динес Милад считает меня бесталанной, но вот так собственными ушами услышать — это ведь совершенно иное, куда более худшее.

А я ведь так старалась…

Но мне уже стукнуло достаточно лет, чтобы сжиться с мыслью, что реальный мир мало интересуют и приложенные тобой старания, и заодно твои намерения. Важно только одно — результат. И, наверное, мой результат действительно настолько паршив, как считает Динес Милад, демонова звезда экрана Конфедерации Южных Домов.

Дознаватели дружно рассмеялись.

— Динес, прости, мы уважаем тебя безмерно, но все же ты потерял хватку за годы актерствования. Поверь, девицы на каблуках и с маникюром отлично убивают. Порой даже виртуозно.

Я решила, что хорошенького помаленьку, и выразительно застонала, намекая, что прихожу в себя.

Плохая я актриса, видите ли. А вот то, что давно уже слушаю их пустопорожний треп, никто не догадался из этих ценителей.

— Ларэ Уиллер, как вы? — уточнил даже несколько встревоженно мой телохранитель.

Думаю, мой взгляд был достаточно красноречив, чтобы кошак точно понял, какие мысли в его адрес бродят в моей голове.

— Я жива, — коротко отозвалась я, не став уточнять, что голова болит нестерпимо, возможно, сотрясение, да и спину отбила я душевно. Не удивлюсь, если почкам досталось за компанию. Про контузию и говорить не стоит.

— Ее в больницу нужно, — констатировал ларо Милад. — Ларэ Уиллер, вы согласны ехать в больницу?

С пола на меня смотрели две пары желтых глаз.

— Но мои кошки! — почти взмолилась я, понимая, что Мару и Муру бросать без присмотра никак нельзя. В разгромленной взрывом квартире, голодные, испуганные… Нет, это совершенно невозможно!

Каэ Орон пробормотал что-то на тему того, что в моем возрасте еще рано становиться чокнутой кошатницей, но неожиданно за моих девочек вступился Милад, чем добавил себе пару очков к карме.

— Хитам, забери на время к себе кошек ларэ Уиллер и свяжись с ее агентом. Квартиру нужно отремонтировать и, наверное, установить охрану получше. Это точно не бытовой газ так рванул.

Оборотень не обрадовался как тому, что на него сгружают чужую живность, так и тому, что южанину вообще пришло в голову командовать. Но один недовольный взгляд Милада — и каэ Неро покладисто заткнулся и, выспросив, где у меня переноски, взялся упаковывать моих красавиц. Кот кошкам, что странно, совершенно не понравился, Мара и Мура возмущенно шипели, царапались, словом, отбивались как могли.

— Вот только кошек мне не хватало, — ворчал оборотень, запихивая в переноски оскорбленных в лучших чувствах Мару и Муру.

Сарказм Динес Милад просто проигнорировал.

— Ну, вот видишь, раньше тебе их не хватало, а теперь мир стал совершенен. Все, ларэ, кошки пристроены, а теперь вам пора в больницу. Если третий актер уйдет к предкам посреди съемок, это уже точно будет скандал.

Словно бы двух трупов недостаточно, чтобы испортить все на свете.

Милад повез меня сам, правда, дознаватели поехали на своей машине следом, чтобы лично убедиться в моем благополучии. По дороге я несколько раз отключалась. Наверное, досталось мне все-таки сильней, чем сперва думалось. Голова болела сильно и, кажется, ожидать облегчения было бы крайне наивно с моей стороны.

Когда в очередной раз вынырнула из забытья, оказалось, уже приехали и пора выходить.

— Давайте, ларэ Уиллер, открываем глаза. Открываем, я сказал.

Вот как раз этого делать совершенно не хотелось. Голова болела, началась тошнота, и общее состояние перешло в стадию «Боги, почему я не сдохла во время взрыва».

— Уиллер, подъем! — по-военному коротко и зло рявкнул кахэ, а потом хорошенько тряханул меня за плечи.

Я охнула и поспешно закрыла рот, боясь, что в итоге меня все-таки вырвет прямо на Милада, как какую-нибудь начинающую звездульку после особенно бурной вечеринки. Вот же стыд будет…

— Уиллер, на руках в больницу вас никто не потащит, можете даже не рассчитывать, что я так подставлюсь, — никак не желал отстать Милад. — Вам не настолько плохо. Выбирайтесь, а то выпорю!

В очередной раз убедилась, что все мужики одинаковы, о какой бы расе не шла речь. Вот на руках носить — это никак нельзя, это имидж испортит, а как выпороть — так за милую душу.

— Избавьте меня от ваших эротических фантазий, — прохрипела я и титаническим усилием воли заставила себя выйти из автомобиля.

Перед глазами тут же поплыло, и я начала заваливаться влево. Хорошо, Милад успел вовремя меня поддержать.

— Спокойно, ларэ, спокойно, дышим ровно. И двигаем ногами. Правой и левой, и снова правой и левой. Вот так. Да вы хорошая девочка, послушная. Почему только все наговаривают?

Нет, он, быть может, и Рука Смерти, но не бессмертный все-таки! Чтобы я — и позволяла кому-то с собой так обращаться и так говорить?

— Да пошли вы, — прохрипела я, переставляя ноги исключительно на силе воли.

Милад весело хмыкнул. Отвратительно весело, если учесть, как я себя чувствовала.

— Куда же? — как будто бы с искренним интересом спросил актер.

— Туда, где солнце не светит.

Говорить совсем уж точный адрес я посчитала излишним. Кахэ продолжал бесить меня своим нескрываемым весельем. Дождаться от этого типа хоть какого-то подобия сочувствия можно было не рассчитывать. С другой стороны, бес с ним, с сочувствием, мы далеко не друзья. Главное, до больницы довез, а не бросил загибаться в одиночку в разгромленной квартире.

Как меня оформляли, я не помню. Вроде бы и говорили на три голоса дознаватели и мой коллега у стойки, им даже отвечали, однако все проходило мимо меня. Когда что-то требовательно спрашивали, я кивала, но больше от меня никто и ничего внятного уже добиться не мог.

Потом была белоснежная палата, капельница, постель и вот тут уж я отключилась качественно и надолго. По крайней мере, когда снова открыла глаза, на улице уже был белый день и солнце стояло высоко. Часы на стене показывали четверть первого.

Да уж, неплохо отдохнула.

Чувствовала я себя все еще плохо, но не так кошмарно, как прошлой ночью. Уже прогресс.

На двух креслах и на софе обнаружились гости, в количестве аж трех штук. Именно их я, наверное, и ожидала, и хотела видеть в своей палате. Гайда, Джуман и Карима. Все три жены Мика явились, чтобы позаботиться и поддержать. Я с ними подружилась сразу же, как только начала работать с моим агентом, и, признаться, жен Мика я любила больше, чем самого Мика, да и работала с ними едва ли не чаще.

Карима была дизайнером интерьеров, Джуман — фотографом, а Гайда — поваром, да не просто поваром, а шеф-поваром. Все профессии очень правильные, подходящие и совершенно приличные для замужних и умеренно ортодоксальных орчанок. Да и вообще, какие это профессии? Так, развлекаются женщины, хобби у них такое. А если и получают скромные и послушные красавицы за хобби какие-то гроши, то это исключительно, как говорится, «на шпильки», и на «шпилечные деньги» муж претендовать права не имел. Мои подруги умудрялись зарабатывать на такие шпильки, что Мик только вздыхал и стыдливо краснел: втроем его супруги зарабатывали раза в два больше вроде как главного добытчика в семье.

— Привет, девочки, — хрипло поприветствовала я подруг.

Те тут же подорвались и принялись щебетать, пытаясь выяснить и как я себя чувствую, и не нужно ли чего, а заодно орчанки на три голоса говорили, как же сильно за меня переживали. И все это исключительно искренне, в привязанности ко мне Джуман, Каримы и Гайды я не сомневалась ни капли.

Чувствовала я себя на удивление сносно. Наверное, неплохо надо мной поколдовали ночью целители, раз больше не кажется, что в любой момент могу отдать концы. Эту радостную весть я тут же сообщила женам Мика, чтобы подруги не напридумали себе каких-нибудь ужасов.

— Я была в твоей квартире, там просто какое-то поле битвы, — тут же перешла к делу Карима, убедившись, что мое драгоценное здоровье действительно приходит в норму.

Она была у Мика старшей женой и отличалась очень обстоятельным характером. У Каримы ко всем прочим достоинствам, к которым можно было отнести и дивную экзотичную красоту, имелись два высших образования, архитектурное и дизайнерское. Если орчанка говорила, что в моем жилище форменный разор, она говорила это авторитетно и с полным пониманием.

— Но ты не расстраивайся, дорогая, — тут же поспешила успокоить меня подруга, — все поправлю. Сегодня же созвонюсь со своими строителями, сделаем все аккуратно, стильно и недорого. Гарантирую. Тебе даже больше прежнего понравится.

С улыбкой поблагодарила Кариму, которая так рвалась помочь.

— Вот только, наверное, нужно будет еще и сигнализацию поставить получше, — вздохнула я.

С последним утверждением девушки были целиком и полностью согласны.

— А пока поживешь у нас, — добавила с улыбкой Джуман, сверкнув белоснежной улыбкой.

Клычки у нее были совсем маленькие, аккуратные и почти не выпирали. По оркским канонам красоты такой прикус считался далеко не лучшим, но Мик попал под очарование желто-карих лукавых глаз. Впрочем, выбора у него особого и не было, ведь в тот день, когда мой агент положил глаз на Джуман, ее привела к ним в гости Карима. Никаких вариантов.

— Гостевых хватает, а нам всем будет куда спокойней, если ты будешь на глазах, — поддержала подруг Гайда. — А телохранителя своего лучше уволь. Совершеннейшая же бестолочь! Такую дрянь проглядел. За что ты ему вообще деньги платишь?

На последний вопрос и у меня самой ответа не было.

— Это ваш муж его нашел и мне едва не силой всучил. Оборотень. Боги помилуйте… Лично я хотела найти какую-нибудь основательную орчанку. У меня уже есть две кошки, зачем мне заводить еще и кота? А вдруг начнет метить углы?

Девушки переглянулись. Можно было и не сомневаться: только что я обеспечила Мику несколько неприятных минут. Проще говоря, жены вынесут негодящему мужу мозг быстро и с гарантией. Оставалось только помолиться за моего агента. Человеческие мужчины подчас скандал и от одной законной супруги выдержать не могут, а тут сразу три.

На следующий день меня уже выписывали. Что характерно, забирать меня явилась целая делегация, в состав которой входили мой агент, каэ Неро вместе с моими кошками в переносках, оба дознавателя и даже режиссер. Я напряженно вглядывалась, ожидая, что и Милад откуда-нибудь выскочит, как бес из табакерки, но боги были ко мне милостивы, и коллега не снизошел до моей скромной персоны. Никогда еще так не радовалась невниманию.

Кошки возмущенно орали. Хитам каэ Неро выглядел как мученик в процессе становления, собственно говоря, мучеником. Ларо Дрэйк старательно делал вид, что он тут совершенно не при чем и явно желал смыться как можно быстрей и как можно дальше. Оно и понятно, актриса в больнице — но съемки-то никто не останавливает. Там и без меня есть с кем работать.

— Лэйси, драгоценная наша, как ты? Получше? — спросил на всякий случай мой агент, хотя отлично знал, получше и гораздо.

Теперь Мик еще не меньше месяца будет носиться со мной как курица с единственным яйцом: наверняка от жен он получил нешуточно. Вот и славно.

— Терпимо, — с видом смертельно больной отозвалась я и позволила под руку себя довести до автомобиля и усадить внутрь со всей возможной заботой.

Дознаватели сопроводили меня до дома Мика, но ни вопросов задавать не стали, ни внутрь заходить. Орк пояснил, что дом к моему приезду готовили заранее, защитили со всем возможным тщанием. А еще познакомились разом со всеми тремя женами Мика, которые единым фронтом выступили против «произвола властей» и много чего высказали и Аэну, и каэ Орону. Теперь мой агент дрожал как лист на ветру, ожидая мести со стороны работников стражи, а сами дознаватели явно прониклись Джуман, Каримой и Гайдой до самых печенок и теперь не горели желанием увидеть их хоть еще один раз в жизни.

— Что журналистские крысы пишут? — спросила я у Мика в лифте, когда двери надежно оградили нас от дознавательского любопытства.

Орк тяжело вздохнул и с каким-то особенно безнадежным видом махнул рукой.

— Да плохо все, Лэйси, дорогуша. Пресса нагнетает истерику как может. Каждый помоечный желтый листок норовит написать очередную мерзость про сериал. Конечно, черный пиар — это вроде как тоже пиар, но это уже определенно перебор. А замену Эве найти так и не удалось пока, что уже само по себе погано.

Чего? То есть у нас все еще нет Эстелы?

— Как-то уже совсем невесело, — полностью признала правоту агента я.

Если не удастся ничего сделать с общественным мнением, проект останется и без финансирования, и без актеров… Да без всего!

— Что там слышно по поводу расследования? У этой сладкой парочки есть хоть какие-то зацепки?

Мик вздохнул с особенно сильным трагизмом и закатил глаза.

— Ну, теперь стало известно, что горло Эве перерезали ритуальным кинжалом кахэ. Не помню, как он там называется. И теперь эта гоп-компания мечется в поисках пресловутого ножа, а заодно, видимо, и в поисках психованного кахэ, который надумал пойти вразнос. Говорят, так убивают за предательство.

Я со смешком покачала головой. Уж в чем-чем, а в ритуальных убийствах южан я кое-что понимала.

— Вот кого они будут искать в последнюю очередь, так это кахэ. К убийству никто из южан непричастен.

Мик мне верить не спешил. Я видела это по тому, как сошлись на переносице его широкие кустистые брови и наморщился нос. Мне вообще мало кто доверял в серьезных вопросах. Проклятая дискриминация, которая лишает красивых женщин всяческой надежды на ум. Особенно, если к хорошенькому личику идут в комплекте золотые локоны.

— С чего ты вообще такое взяла?

Тяжело вздохнула и ответила:

— Потому что кахэ сердце вырезают при ритуальном убийстве. Такая вот у них милая традиция. Резать горло ритуальным кинжалом? Ты что, это ведь так неприлично, практически непристойно. Да южанин скорее сам зарежется, чем совершит нечто настолько противоречащее ритуалу.

Мой агент только головой озадаченно покачал. Убедить его так и не удалось. Орки тоже старательно сохраняли национальные традиции и обычаи, но до такого маниакального упорства, как кахэ, не доходили и вряд ли уже дойдут.

В доме Мика нас встречала одна только Гайда, две другие девушки умчались работать с каким-то невероятно срочным и архиважным заказом, оставив третью и пока что младшую жену на хозяйстве. Действительно, кто лучше шеф-повара встретит мужа и гостью?

Выпущенные на свободу кошки, быстро сообразили, что именно происходит, и проскользнули между ногами хозяйки вглубь квартиры, довольно мурлыкая. Бывать в жилище Мика и его маленького гарема Маре и Муре уже приходилось пару раз, именно здесь я переживала ремонт в собственной квартире, а где я, там и мои кошки.

— Лэйси, ты такая бледненькая, — охнула Гайда, хотя вряд ли я стала бледней за одни сутки, которые мы не виделись. — Ну ничего, сейчас я тебя накормлю исключительно полезной едой — мигом придешь в себя.

Я молча порадовалась своей четверти эльфийской крови, которая гарантировала тонкую талию. Готовила Гайда действительно настолько вкусно, что остановиться вовремя шансов просто не было.

— Дай Лэйси хотя бы немного передохнуть, — попытался унять энтузиазм супруги Мик, — она позавтракала. Лучше отведи сперва нашу гостью в ее комнату.

Орчанка грозно сверкнула густо подведенными глазами и уперла руки в бока. Не хватало только скалки в руках или сковородки как решающего аргумента в семейном споре. Кажется, Мик тоже подумал о чем-то подобном, потому как нервно сглотнул.

— Отнеси вещи Лэйси в ее комнату, а мы пойдем в столовую. У меня как раз пирог испекся.

Мик вздохнул и подчинился. Да уж, хозяином в доме быть у него никак не получалось.

— Мне сразу не нравился этот ваш сериал, — ворчала Гайда, раскладывая по тарелкам куски изумительно пахнущего мясного пирога. У меня только от аромата выпечки слюнки потекли и желудок радостно затрубил, намекая, что несмотря на съеденный завтрак, я очень, очень, очень голодна.

— Почему не нравился? — спросила я недоуменно.

Орчанка накрыла остаток пирога вышитым полотенцем.

— Эта женщина, Риннэлис Тьен, у нее был сильный дух. Сейчас она наверняка стала великим предком и может помогать или насылать несчастья. Как бы лично ты отнеслась к тому, что твою жизнь превращают в форменный фарс и показывают всему свету?

Я закатила глаза, намекая, что именно это со мной и происходит. Толпа пишущих крыс каждый день издеваются надо мной, а потом их нелепые измышления читают все подряд.

— Ну разозлилась бы, не так ли? — с улыбкой уточнила орчанка, заваривая чай.

Чай степняки предпочитали совершенно особый, травяной, причем в каждом роду имелся какой-то свой, невероятно хитрый рецепт, который посторонним не рассказали бы даже под страхом смерти.

— Наверное, разозлилась бы. Я всегда на такое злюсь, — решила не спорить с очевидным я. — Но ты же образованная продвинутая женщина, Гайда. Не можешь же ты в самом деле верить в духов, предков и всякое такое?

Гайда неопределенно пожала плечами.

— Ну, есть вещи, которые никак не объяснить. Я все-таки считаю, порой предки приходят в наш мир, чтобы не дать потомкам слишком уж распоясаться.

Оскорблять чужие религиозные чувства я не решилась. Оно, знаете ли, чревато не самыми приятными последствиями. Особенно, если речь идет об орках.

До самого вечера я наслаждалась больничным, отъедаясь, слушая приятную музыку и даже читая не труды по криминалистике, криминологии и истории, с которым за последние несколько месяцев буквально сроднилась. Просто легкое чтиво, даже умеренно веселое.

Как сказала Гайда, выздоравливать нужно непременно со светлыми мыслями и легким сердцем.

Кошки устроились рядом со мной и недовольно сверкали желтыми глазами, когда мне приходило в голову куда-то отойти.

Визор я не включала из принципа: совершенно не хотелось услышать очередную одновременно жуткую и тупую байку на тему проклятия Риннэлис Тьен-и-Аэн и собственной кровожадности. Пожалуй, меня по-настоящему интересовали только два вопроса: закроют ли сериал и нашли ли убийцу. О первом мне наверняка сообщил бы режиссер, о втором… ну, вряд ли стража стала лично извещать меня об окончании расследования, но тут бы тоже кто-то, да проболтался.

Стоило вспомнить о режиссере, как позвонил старина Сэм. Я сплюнула через плечо и ответила на звонок. Все-таки мне не хотелось, чтобы сериал закрыли. Наверное, эгоистично, после двух убийств-то.

— Лэйси, душенька, ну как, готова завтра продолжить работу? — с места в карьер начал Дрэйк. Его интонации показались слишком уж слащавыми, вкрадчивыми, как будто кто-то влиятельный схватил ларо режиссера за какой-нибудь особенно трепетный орган и под угрозой его лишения велел вернуть меня на съемочную площадку.

Показалось слегка странным, что о необходимости явиться в студию Сэм сказал мне только сейчас и по телефону. Неужели что-то изменилось всего за несколько часов?

— Ну…

Я прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что в целом работоспособна. По крайней мере, сейчас, в покое и сытости, казалось именно так.

— Вроде бы готова, но если станет хуже, разворачиваюсь и еду отлеживаться дальше, — непререкаемым тоном ответила я. — Только сегодня выписали, чего ты вообще хочешь?

Сэм вздохнул и начал впаривать привычную историю о паникующих инвесторах, нервничающих продюсерах и прочих достойных ларо, что волнуются о судьбе проекта, который потерял аж двух ведущих актеров.

— Лэйси, радость моя, если еще и ты пропадешь из поля зрения, нам вообще конец. Станет плохо, мы тебе там же поставим кровать, только бы все видели: ты живая и не отказалась от роли.

Такое объяснение настолько сильно походило на правду, что, скорее всего, правдой и являлось.

— То есть завтра к нам заявятся в большой толпой кошельки на ножках? — уточнила я, желая убедиться, насколько правильно поняла суть возникшей проблемы.

Режиссер расстроенно вздохнул и ответил:

— Да. Завтра приедут все кошельки на ножках, которые отстегивают нам кругленькие суммы на искусство. Поэтому мне нужны и Милад, и Николсон, и ты, разумеется. Куда сериалу про Риннэлис Тьен без исполнительницы роли Риннэлис Тьен?

Все верно, никуда.

— Ну, ладно, — расстроенно пробормотала я, понимая, насколько сильно на самом деле не хочу прерывать свой больничный. — Завтра буду сиять. Если получится. Ты еще будешь мной гордиться.

После такого обещания Дрэйк почему-то не обрадовался, а изрядно занервничал.

— Ты только не перестарайся, солнышко наше. Поставлю в расписание сцены с Миладом и Лесли, ты только подыгрывай им. И не особо изображай звезду. Сценарий я тебе сейчас на почту сброшу, почитаешь.

Кажется, в мой талант и актерское мастерство все еще никто особо не верит.