Из любви к искусству

ГЛАВА 17

К вечеру я поняла, что кахэ у меня поднялся на первую строчку убойного списка. Потому что с его легкой руки и Мик, и все его три жены, и даже потенциальная жена были в курсе наших непростых и многогранных отношений.

Мой агент, осознав насколько мы с кахэ стали… близки, орал так, будто я ему наступила на причинной место. Шпилькой.

— Ты… да как у тебя дури хватило?! Вот просто объясни, тебе что, мужики вокруг категорически не подходят?! Обязательно с таким вот связываться?! Ты представляешь, какие слухи пойдут?! А они пойдут! Можешь не сомневаться, шило в мешке не утаишь! Особенно двухметровое!

Казалось, еще немного — и у меня перепонки лопнут. Все три жены Мика предпочли при нашем объяснении не присутствовать. Просто сбежали в торговый центр, предательницы, отдав меня на растерзание разбушевавшемуся агенту. Для серьезного разговора меня загнали прямиком в кабинет Мика, а потом еще и усадили в глубокое кресло, из которого встать было невероятно сложно. Явно подразумевается, что беседа окажется долгой.

Сам орк предпочел остаться на ногах и нависал надо мной как символ неотвратимости возмездия за грехи.

— Боги, Мик, об этой истории все узнают. Потому что ты так вопишь, что половина Иллэны уже в курсе. А ни у меня, ни у Милада нет ни малейшего желания посвящать кого бы ни было в это… недоразумение.

Объясняться мне пришлось долго, практически мучительно, а в итоге Мик глядел на меня как на законченную дуру.

— Лэйси, красавица, еще немного — и кахэ сам выложит все общественности, просто чтобы загнать в угол и лишить возможности отступления. Если у тебя еще есть планы остаться дикой тварью в диком лесу, откажись от них, иначе просто горько разочаруешься. Милад тебя уже присвоил, а его упрямство лет на сто минимум старше твоего.

Так меня давно никто не веселил.

— Присвоил, скажешь тоже, — хмыкнула я недоверчиво. — Я не вещь, к тому же Милад повернут на традициях кахэ. Таскаться за кем-то вроде меня ниже его достоинства.

Да и переспал-то он на самом деле не со мной, и прекрасно это понимает. Если мое второе я как-то и сумела его привлечь, со мной настоящей — все уже совершенно иначе.

— Завязывала бы ты уже этот «флирт на грани», — вздохнул орк, почесав макушку, — раз уж и сама понимаешь, что для Милада ваши игры «ниже его достоинства». Он-то птица вольная, съемки закончится — и умотает к себе на родину, только его и видели. А ты, Лэйси, останешься тут и будешь расхлебывать последствия вашего времяпрепровождения. И они могут быть очень и очень разными.

На меня глядели как на деревенскую дуру, которая только-только попала в индустрию, причем исключительно чудом и милостью богов. В сочетании со взглядом сверху вниз все это производило удручающее впечатление.

— Не надо драматизировать, Мик, — только рукой махнула я, а потом решительно встала на ноги, чтобы почувствовать себя хотя бы немного более значительной. А заодно не такой маленькой.

— Не думаю, что Миладу взбредет в голову болтать. Он же не полный идиот, в конце концов, для его репутации интрижка будет куда более опасной, чем для моей. Ему ведь еще предстоит жениться, а, подозреваю, женщины-кахэ переборчивы.

Мик разразился потоком проклятий на орочьем. Ни слова не разобрала, конечно, но даже так звучало очень и очень впечатляюще. Выпустив немного пар, агент полез в тайник на книжной полке, где держал коньяк и пару рюмок. Верный признак того, что Мик очень сильно переживает. Но вот в чем фокус — переживал только он, а налил и мне тоже.

— Лэйси, солнышко наше золотое. Пожалей мои несчастные нервы, будь так добра. Постарайся не приближаться к этому кахэ, хорошо? Да и к трупам, кстати, тоже подходить больше не стоит. Ты ведь зачастила в последнее время к ларо Анейрину? Так и продолжай в том же духе. Не надо дергать тигра за усы, особенно если он из южан.

Вот и не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться.

— Выпей, — потребовал агент и вложил едва не силой мне в руку рюмку с коньяком. Я выпила. Можно подумать, будто залив в меня алкоголь, Мик добьется желаемого. Он же пьянеет быстрей меня раза в два.

Мик принялся расхаживать из угла в угол, то и дело поднимая палец, будто намереваясь разродиться каким-то чрезвычайно серьезным и важным наставлением. Но каждый раз орк закрывал рот, словно подобрать подходящих слов ему так и не удавалось.

В итоге после того, как на ковре, кажется, уже начали проявляться проплешины, мой агент, наконец, сумел сказать что-то связное и даже осмысленное.

— Лэйси, ты не понимаешь, наверное, но этот проект… этот сериал… он должен поднять тебя на вершину! Ты можешь из актрисы второго сорта стать кем-то значимым! Поэтому теперь за тобой следят все, кому не лень! Тут могла бы пригодиться история большой любви, а не интрижка с инородцем на пару недель! Пожалуйста, не играй с огнем!

Я налила себе еще коньяка и выпила залпом.

— Мик, никакой интрижки нет!

Есть моя вторая личность, которая не пойми что творит. Нет, я была совершенно не против, когда Милад смягчился, однако сегодняшний день показал, что и с этим можно переборщить. Милый кахэ, готовый помочь и поддержать — это одно, а вот то дикое создание, которое запросто может куда-то потащить, не спрашивая моего желания — это совершенно другое дело. И такой произвол оказался неожиданным, неприятным и совершенно ненужным.

— Да какая разница, есть она на самом деле или нет?! Важно, что в итоге напишут в Сети, о чем примутся болтать на шоу! Никому не нужна правда, Лэйси, ты-то прекрасно знаешь!

Резонно.

— Никто ничего не станет болтать, — принялась успокаивать орка. Выходило из рук вон плохо, иначе с чего бы Мик схватил бутылку с коньяком и ополовинил ее в один глоток. — Я осторожна. Милад — тоже не полный идиот. Никто ничего не узнает. Да и съемки скоро закончатся. У меня сцен осталось всего ничего, максимум на пару недель. Найди, кстати, еще парочку контрактов, надо же занять себя чем-то, пока решат быть или не быть второму сезону.

Орк тихо икнул и сел прямо на пол с тяжелым вздохом. Что характерно, в бутылку вцепился намертво.

— Да будет второй сезон, к предсказателю можно не ходить. Да и во-о-о-обще… — начал весьма характерным образом растягивать гласные Мик и приготовился залить в глотку оставшийся коньяк, но я успела вовремя отнять бутылку. Не хотелось объясняться с подругами, когда они придут. — Ты думаешь, если по-о-оявляешься в публичном месте с плохо замазанным засосом, никто в жизни не догадается, что ты с кем-то переспала?

Разумеется, каждый догадается, но засос ведь не картина — подписи автора на нем нет.

— Флер тайны только добавит мне шарма. Давай так, я приложу все усилия, чтобы не испортить свою испорченную репутацию при содействии Динеса Милада окончательно, а ты больше не будешь пить столько за раз! Мне твои жены по шее надают, когда увидят тебя в таком состоянии!

Орк кивнул, выражая полное согласие, и покачнулся. Он вообще становился на редкость сговорчивым, когда пьянел. Правда, потом забывал обо всех договоренностях, вот незадача.

Утром по мою душу приехала Сафира, которую никто так и не удосужился уволить, даже я сама. Хитрая лиса этим воспользовалась и сделала вид, будто на приеме никакого разговора не было вовсе. А потом еще и ввернула вопрос про то, как прошел мой вечер с Миладом. Разумеется, она не могла на все сто процентов быть уверенной в том, что он не просто довез меня домой. Да и вообще, меня-то действительно только подбросили, а про вторую личность телохранительница, хвала всем богам, не знала…

Вот только я сделала слишком долгую паузу, собираясь с мыслями, и хитрая оркская зараза сообразила, что есть какая-то закавыка, которая меня смутила. И пошла в атаку.

— Но вы же не уволите меня, ларэ Уиллер, верно? Я ведь вам так нужна! От расстройства я много пью, а когда напиваюсь — становлюсь совершенно несдержанной на язык.

Я глядела на эту мерзавку и пыталась понять, во-первых, в кого она такая наглая, а во-вторых, стоит ли вспоминать про соглашение о неразглашении или гадина и без того все помнит, но ей плевать.

— Я же тебя на тот свет спроважу, — сообщила я орчанке со вздохом. — Ты знаешь, сколькими способами можно убить?

Наверное, прозвучало не очень убедительно, или же просто Сафира насмотрелась на меня в обновленной версии и теперь считала, что вовсе не так страшен бес, как его малюют? Ну раз так, то я ей доходчиво объясню, что степень злобности беса на картине еще и порядком преуменьшена.

— Вы же теоретик, ларэ Уиллер, — действительно не приняла она угрозу всерьез. — Что такое теория без практики?

Пора что-то решать с практикой, непременно.

На съемочной площадке все было чинно, мирно и совершенно, просто совершенно, спокойно. Народ привык ко внезапным смертям и больше даже не пытался переживать по этому поводу. Сценаристы и вовсе казались воодушевленными, носились по коридорам, размахивая своими листами как боевыми знаменами. Вот уж точно психопаты каких мало.

С Миладом, хвала милостивым богам, сегодня не нужно было сниматься, да и просто в коридорах я с ним не столкнулась ни разу за рабочий день. Это позволило надеяться на то, что у Мика просто разыгралась не к месту паранойя. В самом деле, кто такая Лэйси Уиллер, чтобы по ней сходил с ума кахэ, носящий черное?

Собственно говоря, красотка Марта Харт подтвердила мои догадки, когда на весь кафетерий начала рассказывать о том, что вечером у нее свидание Миладом в одном из лучших ресторанов Иллэны.

Когда Харт возвестила об этой славной новости, Сафира была рядом и, кажется, думала, что вот сейчас-то я сорвусь и устрою форменный ад в пределах одной студии. Но из моей груди вырвался только вздох облегчения. По какой бы причине ни заклинило вчера Милада, сейчас он явно решил получить разрядку в другом месте. Главное, чтобы обошлось без интригующих последствий.

— Наверное, у ларо Милада к Харт какое-то дело, — как ни странно, пыталась меня успокоить телохранительница.

Все равно уволю, как бы ни подлизывалась. Да и не нуждалась я в утешении.

— Наверняка. И я даже знаю, какое именно у него дело.

Внутри ничего не екало, сердце не болело… Мне будет вполне хватать чувства вины. Оттенок собственничества во взаимоотношениях с коллегой по съемочной площадке явно лишний и создаст исключительно проблемы.

— Кстати, я видела каэ Неро, ходит, вынюхивает. Что характерно, без ларо Николсона. По-моему, этот черношкурый никого не охраняет, а шпионит, — решила сменить тему разговора Сафира, сообразив, что обсуждать любовные похождения Милада я не заинтересована.

Разумеется, эта хвостатая задница шпионила здесь, как телохранитель он был откровенно бесполезен, но вот как соглядатай…

— Пусть и этот гаденыш приносит пользу обществу, — пожала я плечами.

Если оборотень на кого-то работает, так это на Динеса Милада, сомнений в этом у меня не было никаких. Очень уже они мило общались, прям-таки умиляться можно было их полным взаимопониманием.

— Ларэ Уиллер! Вы что-то слишком бледная! Ларэ!.. Вам плохо?!

Разве мне плохо? Мне хорошо. Только вот…

Ну, вот и славно. Я поймала растерянный взгляд телохранительницы и улыбнулась. Глупенькая она, не очень старательная — вот и хвала всем богам.

— Не трясись ты, просто у меня немного закружилась голова, вот и все, — похлопала я девушку по плечу и принялась есть свое желе. Терпеть не могу яблочный вкус, но вот так взять — и выбросить нельзя, можно и внимание привлечь.

Хорошо еще, Милад потащил куда-то Харт, интересно, что вообще он рассчитывает получить от этой девицы? Точно не горячую ночь, она не в его вкусе, это было понятно с первого дня. Наверняка южанин опять попытается выкинуть какой-нибудь фокус. Конечно, снотворное — неожиданное и оригинальное решение, но повторения истории категорически не хотелось.

После того, как мы оказались в одной постели, мне думалось, отношения, наконец-то, наладятся и кахэ сделает то, что я хочу. Но внезапно оказалось, все сыграло на руку другой мне, той, что предпочитала страдать из-за собственного несовершенства и мечтала о признании.

Жалкое создание, ни ума, ни силы воли. Пожалуй, при всем желании не удалось бы отыскать в ней ни одного достоинства. Зато как дополнение — прекрасный комплекс неполноценности и вечные метания. Я предпочла жить без такого груза.

— У вас эти головокружения по десять раз на дню, ларэ Уиллер! — принялась причитать Сафира. — Вы не в положении, случайно?

Последний вопрос был произнесен дрожащим шепотом. Для орков все еще внебрачные дети считались чем-то диким, преступным, хотя насчет внебрачных связей уже стало полегче.

Стоит проследить, чтобы Сафира ни с кем не поделилась о моих недомоганиях, особенно с Миладом. Конечно, куда больше неприятностей можно получить от Анейрина э Аранрода, но у него нет возможности постоянно находиться рядом. На мое счастье.

И нужно было остроухому воспылать родственными чувствами. Столько лет прошло, и вот он, опомнился, дорогой дедушка. Решил почему-то, что раз дар проснулся, можно и квартеронку пригреть. В одном я была совершенно солидарна со второй: на кой бес нужен такой родственничек? Правда, я исходила из других предпосылок в своей неприязни к эльфу. Он мог понять, разглядеть то, что не следует.

— Конечно, нет! — возмущенно фыркнула я. — Нужно быть полной идиоткой, чтобы допустить подобное при современных-то методах контрацепции. Просто я много работаю, вот и все. Устала. Закончатся съемки первого сезона и отосплюсь как следует.

Съемки сериала… С ними точно пора что-то решать.

— Но так ведь нельзя, вы себя совершенно не жалеете!

Увольнять орчанку я совершенно точно не собиралась. Мне не нужен был умный телохранитель.

— Все скоро закончится. Кстати, новые правки от сценаристов не приходили? — спросила я между прочим. Стоило убедиться в некоторых мелочах. Хотя я и так уже практически не сомневалась в своей правоте.

Орчанка заверила, что никто ничего не передавал. Значит, пока можно немного расслабиться.

Другая после съемок спешила отсыпаться и отъедаться, на редкость инертная особа, которая еще смела называть себя оригинальной личностью. И ненаблюдательная ко всему прочему. Как только еще в живых осталась?

Телефон в кармане пиликнул. Я проверила, кому же могла понадобиться в конце рабочего дня ларэ Уиллер, и оказалось, о ее благополучии побеспокоился драгоценный ларо Анейрин. Если бы не опасалась, что остроухий негодяй заподозрит неладное, сказала бы ему, что волноваться стоило о бабке Уиллер, которую Анейрин э Аранрод в один недобрый день обрюхатил и забыл, подозреваю, в тот же момент, как натянул на свою высокородную задницу штаны.

От дедули удалось отговориться большой занятостью и усталостью после съемок. На вопрос, намереваюсь ли я медитировать, заверила, что да. Такая наивность и в его-то годы… Так и не сообразил, что со своей помощью внучке он запоздал лет на… пожалуй, что и пятнадцать. Лэйси Уиллер первый раз вышла на сцену еще в школьном спектакле и так старалась произвести впечатление на мать и очередного отчима…

Вот только Леона, на тот момент Хэмворт, была в то время так занята, что у нее не оставалось ни одной свободной минуты, чтобы заметить хоть какие-то странности в поведении дочери. А после странностей не было вовсе.

— Зайду к нашим труженикам пера перед уходом. Подожди меня внизу, Сафира, — велела я телохранительнице.

Та растерялась и словно бы напряглась, готовясь к очередным неприятностям. Другая так распекала орчанку каждый раз, когда та нарушала свои прямые обязанности, а бедная девушка никак не могла набраться смелости, чтобы сказать — она всего лишь делает то, что велит сама нанимательница и даже не смеет жаловаться на непоследовательность в приказах.

— Иди уже, мне не нужны лишние уши при разговоре. Вон пошла, — рыкнула я на Сафиру. Та закатила глаза, пробормотала несколько проклятий и ушла, явно думая обо мне все нехорошее.

— И не смей красться следом, я все равно замечу. И премии лишу.

— Да вы ее мне в любом случае не выпишите.

Сценаристы, эти кудесники слова, которые награждают нас такими замечательными диалогами и монологами, что то ли плакать хотелось, то ли вешаться. Хорошо еще, режиссер не особо возмущался, когда мы их с дорогой душой меняли. Ну… Я, Николсон, Милад — мы предпочитали сохранять только общее содержание сцены, убирая особенно забористые перлы.

Вся эта чушь мне была ненавистна до глубины души, однако понимала — ребятки стараются ради финансового благополучия, проекта и своего собственного, разумеется. Вот только был кое-кто более старательный.

— Лэйси! — окликнули меня тогда, когда до дверей обители сценаристов оставалось всего с десяток метров.

Милад. Не иначе как бесы принесли… Он ведь должен быть с нашей чудо-танцовщицей! Почему их приватное общение закончилось настолько быстро?!

— Вы что-то забыли на студии, Динес? — осведомилась я у него, замерев.

Почему-то он не ответил сразу, зато схватил за руку и заставил развернуться. А потом очень проникновенно посмотрел мне в глаза. Приготовилась было отыграть романтическую сцену, однако кахэ злобно зашипел.

— Опять ты, демоново отродье!

В постели он меня тоже называл так, но звучало почему-то на порядок ласковей.

— Ларо Милад, какого беса вы себя так ведете? — возмутилась я, пытаясь избавиться от хватки на запястье. Если вдруг другая заметит синяк, она может что-то и заподозрить, а мне не нужно, чтобы она попыталась взять все под контроль.

— Да что вообще происходит?!

Изображать святую невинность мне удавалось без труда: именно я обладала всей полнотой памяти, запросто используя и то, что знала другая, себе на пользу.

— Вы рехнулись?!

Я была хорошей актрисой, просто отличной. Сыграть другую себя для меня не составляло большого труда. Эта роль давно была освоена.

— Даже не пытайся провернуть со мной этот фокус, — вполголоса принялся втолковывать мне кахэ. — Я отлично различаю вас и настоящую Уиллер.

Моей политикой стало тотальное неведение и непонимание.

— Настоящую Уиллер?

Руку вырвать все-таки удалось, чем я немедленно воспользовалась, увеличив дистанцию между нами. Мне категорически не нравилось, когда меня хватали без моего на то разрешения.

— Не нужно притворяться. Ты отлично играешь, очень убедительно, но даже сейчас, когда вы постепенно начали сливаться…

Я уставилась на него, не веря собственным ушам. Откуда только…

— Видите ли, милая ларэ, я, разумеется, не очень расположен к Анейрину э Аранроду, однако, несмотря на это, счел своим долгом проконсультироваться с ним относительно некоторых аспектов дара Соловьев, который якобы недавно проснулся в его… внучке? Я же не ошибся в степени родства? Или вы думали, будто ни у кого вокруг нет глаз и ушей?

Отлично, просто превосходно. Оказывается, меня долго водили за нос.

— И я уже давно знаю, что в теле ларэ Уиллер обитают одновременно две личности. Переключение происходило не настолько незаметно, как вам казалось.

Ухмылка на роже кахэ не сулила мне ничего хорошего. Но не сможет же он в самом деле доказать, что у Лэйси Уиллер раздвоение личности? Чисто технически это совершенно невозможно.

И что это он несет про то, что, дескать, переключение было заметно? То есть он, выходит, весь из себя благородный рыцарь, переспал с телом Лэйси Уиллер, прекрасно зная, что им управляет другая личность? Вот хоть записку идиотке оставляй, чтобы не особенно обольщалась по поводу моральных качеств этого скользкого гада!

— Вы бредите, — пожала я плечами. Кажется, зря отослала прочь Сафиру, сейчас она могла бы помочь… Ну или хотя бы дала выиграть пару минут форы, чтобы у меня появился шанс унести ноги.

Я сделала еще несколько шагов назад, не желая дать Миладу возможность на меня накинуться. А он явно этого хотел.

— Ты субличность! Просто субличность, которая хочет стать основной! — озлобленно произнес Рука Смерти. — Но даже не рассчитывай…

Вот так и делай добрые дела. Как будто другой могло прийти в голову переспать с ним.

— Вы просто больны, а я ухожу! — воскликнула я и резко развернулась и…

Ужасно болела голова, буквально лопалась. Потрогав затылок, я обнаружила на ней замечательнейшую шишку.

— Боги всемилостивые, какая тварь пыталась расколоть мой многострадальный череп?!

Открыть глаза оказалось по-настоящему непосильной задачей.

— Ларэ Уиллер! Вы очнулись!

Сафира. Замечательная. Хотя нет, ничего хорошего. Она меня угробит.

— Ларэ Уиллер! На вас напали на студии! Это был убийца! Тот самый маньяк! А ларо Милад спас вас!

Нет, спасибо ему, конечно, большое, но лучше бы он меня спас до того, как мне прописали удар по затылку.

— Кажется, у меня сотрясение мозга…

— Было бы что сотрясать, — издевательски произнес рядом мой благодетель и спаситель.

Потрясающий комплимент, ничего не скажешь.

С пятой попытки удалось разлепить глаза. В наказание за это тут же пришлось лицезреть физиономии Сафиры и Милада, склонившихся надо мной с такой преувеличенно сильной тревогой на лицах, что верить им категорически не хотелось. Врут. Нагло врут и даже не краснеют.

Сама я возлежала на кушетке в своей гримерной. То-то спина еще начала ныть в комплекте с многострадальной головой.

— С чего бы это маньяку бить меня по голове? Он же всегда ножом орудует. Или как там называется эта ритуальная дрянь? — прохрипела я, понимая, что в постели проваляться придется никак не меньше суток. Ударили меня качественно, даже слишком, пожалуй.

— Ну, возможно, он хотел оглушить вас и похитить, — предположил Милад уверенно, но почему-то меня никак не желали покидать сомнения.

И вот не давало покоя навязчивое ощущение, что меня нагло надувают. Но не мог же в самом деле Милад дать мне по голове, а потом начать изображать рыцаря в сияющих доспехах, бросившегося на выручку барышне в беде? Да и какая корысть Сафире прикрывать его ложь?

Так, что же я помню… Отослала Сафиру вперед, велела подождать у выхода, а сама пошла… Куда же бесы понесли только? Ах да, в уборную! Живот прихватило! Точно! Но, кажется, несварение и его последствия после удара по голове переместились из первой строчки списка приоритетов на последнее место.

— Похищать? Чего ради? Раньше всегда где поймал — там и зарезал, — продолжила высказывать я вслух свои подозрения, сугубо для того, чтобы посмотреть, как эти две змеи, которых по недомыслию пригрела на сердце, начнут юлить.

— Ларэ Уиллер, — тут же заныла Сафира, наивно хлопая раскосыми глазищами. — Ну с чего бы нам знать о том, что пришло в голову убийце? Вы что, не благодарны за спасение ларо Миладу?

Нет, конечно, замечательно, что меня спасли, тут вообще никаких претензий, однако паззл в моей многострадальной головушке упорно не складывался.

— Сафира, мне нужно домой, — вздохнула я и попыталась встать самостоятельно. Однако перед глазами все мгновенно закружилось. — Вот же… А рука у него на редкость тяжелая. Честное слово, лучше бы зарезал.

Повисла неловкая пауза. Первой опомнилась орчанка, начав заполошенно втолковывать, что нельзя так говорить, мое спасение — великая радость, в том числе и для самой Сафиры… Словом, на меня полились все те глупости, которые обычно говорят для галочки.

— Вам сперва нужно в больницу, ларэ Уиллер. Возможно, черепно-мозговая травма, по крайней мере, синяки под глазами уже начинают проступать, — вздохнул Милад и помог мне встать на ноги. — Вы ничего не помните? Не видели, кто на вас напал?

Я покопалась в изрядно прореженной памяти и не нашла там ничего полезного.

— Не видела. Или не помню, что видела. Все словно в тумане. А камеры? Кого-то удалось засечь на камерах слежения?

Если уж и выпало пострадать, не хотелось бы, чтобы голова сейчас болела зря.

— Ну… Мы ходили к охране, запись повреждена, словом… Не удалось никого засечь.

Я выругалась сквозь зубы.

— Ну не призрак же это в самом деле! Бегает как спортсмен-марафонец, на камеры не попадает… Кстати, ларо, что там с Айрэлами? Герцогиня сдала муженька?

Кахэ рассмеялся и закинул мою руку себе на плечо.

— Сдала. За милую душу. Чего она только не наболтала про драгоценного супруга. Стража получила даже больше, чем нужно. В кои-то веки мальчиками довольны.

Страдала я, а на выходе выгоду получили другие. Нет, было изначально понятно, что каэ Орона и Аэна погладят по шерстке после того, как они взяли за жабры такую большую шишку, но все равно обидно, что моих заслуг в случившемся как будто и нет.

— Фелис и Алек передавали, что готовы купить вам любой подарок. В пределах разумного. Сразу скажу, на особняк их доходов не хватит.

Нет, отлично, что я могу немного разорить этих золотых деток, у меня от таких перспектив просто душа поет, вот только пока это не попало на первую строчку в списке моих приоритетов.

— Так, я в порядке. Почти в порядке, — решительно заявила я, не собираясь разлеживаться без дела. — Хотели отволочь меня в больницу — будьте добры, сделайте это как можно быстрей. Мне завтра нужно на съемках сиять.

На меня посмотрели как-то странно.

— Вот, выпейте водички, ларэ, — засуетилась опять телохранительница и сунула мне в руку полный стакан.

Они, правда, на редкость подозрительные. Оба. Глаза так и бегают, словно замыслили что-то недоброе. Я поднесла стакан ко рту и уловила очень слабый, едва уловимый аромат, который заставил призадуматься, не подсыпали ли мне чего-то постороннего в питье. Судя по хитрым рожам — могли, и легко. Отравить пытаются или усыпить? Или вообще третий вариант, к примеру, слабительное? Ну, что поделать, я была не самой хорошей девочкой, мне редко кто добра желает.

Обмакнула в питье губы, а потом, улучив момент, просто плеснула воду за подлокотник кресла, надеясь, что лужу не заметят. Подождав пару минут, я прикрыла глаза и постаралась дышать помедленней. Пусть сами скажут, спать я должна или умирать. Сориентируюсь по ситуации.

— Ларо Милад, а она точно сейчас заснула? — раздался спустя минут десять шепот Сафиры. — Точней, они обе уже заснули?

Замечательно, я все-таки сплю, а не умираю. Ну, хоть какая-то совесть у этой парочки имеется. Но что значит «они обе заснули»? Телохранительница в курсе моей одержимости?! С каких пор?! Если это Милад ей все рассказал, ему не жить. Или хотя бы не жить долго.

— Обе. Снотворное отключает обеих. У нас есть часа три-четыре. Потом кто-то проснется и, черт подери, у меня никакой уверенности, что это будет оригинальная личность. Субличность, как я понял, чрезвычайно сильна и существует уже очень давно. Освоилась, взяла власть и развлекается в меру фантазии. Прошу заметить, богатой. Как я понял, ларо Анейрин пребывает во власти благостных иллюзий и считает, будто все началось совсем недавно и можно не торопиться, но…

Звучало как полнейший бред. Как так могло выйти, что у меня уже давно раздвоение личности, а я об этом ни сном ни духом? Совершенно невозможно! Или…

— И все равно не стоило бить ларэ по голове, — проворчала орчанка. — Она у нее и без того больное место, а теперь еще и это.

Так вот чего они так жались и мялись. Никакой убийца на меня не нападал — Милад руки распустил. Надо в суд на него подать. Хорошо еще, у меня череп крепкий, а то ведь могла и совсем в ящик сыграть.

— А что мне оставалось делать? Субличность упорно отпиралась и собиралась куда-то сбежать. Что это отродье может сотворить, только богам известно. Совести и стыда у нее нет вообще.

Да быть не может! Очень хотелось подорваться, наорать на всех за самоуправство и заявить, что они тут коллективно рехнулись. Я всегда замечаю, когда другая меня заменяет! Всегда! Она берет мое тело под контроль только во сне! После я прихожу в себя и понимаю, что несколько часов напрочь пропали из памяти!

«Ты точно в этом уверена?» — раздался издевательский голос в моей голове. Мой собственный голос!

Но как-то это не очень похоже на мою мысль…

Я что, правда настолько влипла?