Из любви к искусству

ГЛАВА 13

Его пугает… А о том, насколько все происходящее пугает меня, почтенный и прозорливый ларо Милад как-то не подумал.

Я замерла на месте, чуть раскачиваясь взад-вперед как маятник в часах. Тик-так, вперед-назад.

— Но у вас ничего не выходило все это время. Я перестала взрываться по любому поводу. Стала сдержанной, в какой-то мере расчетливой. Начала иначе говорить и двигаться. Что бы вы ни делали, с меня никак не слетала маска моего персонажа. Эта маска приросла к лицу. Намертво.

Кахэ посмотрел на меня и безразлично пожал плечами.

— По-видимому, действительно намертво. По крайней мере, что бы я ни предпринимал… Хотя сколько в вас той эльфийской крови? Одна восьмая?

— Одна четвертая. Квартеронка. Даже не слишком похожа на перворожденного, — откликнулась я отрешенно.

Милад заставил меня снова сесть на стул.

— Ваша эльфийская родня не присматривала за вами?

Я бездумно покачала головой, понимая, что, кажется, меня настиг шок, немного странный, в непривычной форме, Лэйси Уиллер обычно переживала потрясения несколько иначе. Но я сейчас вообще могу называть себя Лэйси Уиллер? Неизменными оставались разве что воспоминания.

— Деда с материнской стороны я никогда в жизни не видела. Случайная связь, пара ночей — и только эльфа и видели, — произнесла я. Слова оказались выбраны хлестко, почти зло, но вот эмоций в них точно не хватало. — Позже никто из перворожденных рядом с матерью или мной не появлялся и судьбой нашей не интересовался.

Южанин закусил губу и нахмурился. Когда пауза затянулась, я спросила:

— Мне удастся стать прежней? Стать собой?

Милад криво ухмыльнулся.

— Вы не о том переживаете, Уиллер. Вернуться к прошлому состоянию вам вряд ли удастся. Сейчас уже пора мечтать о том, чтобы не скатиться в бесконечный каскад личностей. Кажется, вопреки всем теориям, даже квартерон способен на полное преображение и потерю контроля над даром. Прежде считали, будто это свойство лишь чистокровных эльфов определенной линии крови.

Значит, я в каком-то смысле уникальна. Повод погордиться немного. Наверное.

Вот только собственная уникальность даже в малой степени не радовала. Я нынешняя слишком хорошо видела все те огромные проблемы, которые уже принес и мог принести в будущем дар, полученный от благополучно избежавшего родительских обязанностей деда.

— Вы прекрасно умеете утешать, ларо Милад. После таких слов хочется разве что повеситься.

Рука Смерти махнул рукой.

— Вы не нуждаетесь в утешении, — откликнулся он. — В нынешнем состоянии вы психически стабильны и не склонны к истерикам и прочим женским драмам. Так что выдержите все легко.

На душе стало как-то особенно тошно, гадко, хотя с кахэ я и была полностью согласна в том, что сейчас могла вынести куда больше, чем было по силам прежней Лэйси Уиллер. Я представляла себе Риннэлис Тьен-и-Аэн именно сильной женщиной, решительной и сдержанной — и в итоге стала такой сама. И уже становилось понемногу безразлично, какой она была на самом деле.

— Вы упомянули эльфов определенной линии крови. Что это за линия крови? — поинтересовалась я как бы между прочим. — Речь идет о клане Соловья, верно? Клана, к которому принадлежит Анейрин э Аранрод?

Во взгляде Динеса Милада читалась некоторая озадаченность.

— Преображение действительно разительное. Вы ошиблись только в одной детали: Анейрин э Аранрод не просто принадлежит к клану Соловья, он фактически его возглавляет. Нынешний глава обладает чрезвычайно сильным даром, тем же, что достался вам, поэтому воспринимает реальность слишком специфично и не в состоянии управлять делами. А вот его родной дядя Анейрин способен на все.

И вот такого полета птица Соловей залетела в Иллэну. Я бы даже могла предположить, что ради меня, вот только, судя по тем обрывочным сведениям, что удалось выскрести из Мика и других, ларо Анейрин обосновался в Эроле еще тогда, когда меня не было и в проекте. А в матери моей никакого Соловьиного дара не наблюдалось, тут и сомнений быть не могло.

— То есть мой неизвестный дед практически гарантированно происходит из клана Соловья. Хоть какая-то определенность. И ларо Анейрин обратил на меня влияние на показе, потому что почуял кровь своего клана. Разумно. А я-то мучаюсь вопросом, чего ради ему понадобилось брать под своего руку кого-то вроде меня.

Кахэ давал мне выговориться, скорее всего, собирал информацию о новой Лэйси Уиллер для последующего анализа, изучал словно под микроскопом.

— Утешает только то, что я не убийца, — произнесла я, — стремление убивать из каких бы то ни было побуждений не является частью созданного мной образа. Риннэлис Тьен по моим представлениям была своего рода… рыцарем, той, для кого важней всего справедливость.

Южанин покачал головой, раздумывая над моими словами. Взгляд его стал еще более цепким, чем прежде, казалось, он под кожу проникает, в кости, прямиком в череп. Жуткий тип — Динес Милад, и выглядит ровно таким, каким должен быть по представлениям Лэйси Уиллер хитрый и умелый сыскарь.

— Звучит логично. Вы, Уиллер, в естественном состоянии создание достаточно ограниченное, и дальше стереотипных представлений о Третьей леди каэ Орон зайти не могли. Беда в том, что даже по стереотипным представлениям Риннэлис Тьен-и-Аэн была особой в высшей степени умной, проницательной и коварной. А сейчас вы именно она.

А еще Риннэлис Тьен, в отличие от Лэйси Уиллер, совершенно не умеет пользоваться своей женской привлекательностью как оружием. Но я ведь не настоящая Тьен… Почему бы не попытаться отстоять у дара эльфийской родни женский магнетизм?

— Только я хотя бы красивей, не так ли? — произнесла я с усмешкой и посмотрела в глаза кахэ, привычно принимая наиболее выгодную позу. — Внешность моей героини была посредственна, так утверждают все современники и именно такой ее изображают на всех ранних портретах. Когда она еще не стала полумифическим персонажем.

Кахэ посмотрел на меня с оторопью.

— Это вы меня так сейчас соблазнить пытаетесь? — спросил Милад с подозрением и даже, как мне показалось, с опаской.

Я широко и недобро улыбнулась.

— То есть вам этого хотелось бы?

Улыбка Руки Смерти была тоже чрезвычайно неприятной. Но в мои планы не входило дать ему ответить.

— Спешу сообщить, ларо Милад, ваша постель — не то место, где мне хотелось бы оказаться. Разумеется, вы обладаете множеством достоинств и прекрасный актер, однако… словом, вы как мужчина меня не привлекаете.

Кахэ не перестал улыбаться, только взгляд как будто стал немного жестче.

— А что же так? Лэйси Уиллер избирательна в плане партнеров?

Откровенный сарказм, а заодно намек на то, что прежнюю меня он считает доступной особой. Как минимум. Еще одна попытка спровоцировать? Она показалась чересчур неловкой. Пытается играть со мной?

Лично я с ним играла. Скажи мужчине, что он тебя не интересует — и он тут же попытается изменить ситуацию. Банальный охотничий инстинкт. Вполне возможно, когда добьется своего, резко охладеет, но пока добыча еще убегает… Это прием откровенный, наивный даже, но невероятно действенный. Мне приходилось использовать его для решения своих проблем в прошлом, когда я еще не стала такой, не стала вариацией на тему знаменитой женщины прошлого.

Пусть Динес Милад немного поохотится. На меня. Это станет отличным стимулом, чтобы какое-то время помогать, давать советы.

— Более чем избирательна, — кивнула я, чуть откинувшись назад. — И отбор проводится весьма тщательно. По чрезвычайно жестким критериям.

— Так кого же вы намерены очаровывать? — осведомился с вялым интересом Динес Милад. — Анейрина э Аранрода? Алека? Фелиса? Кого из них? Кого из них вы сочли максимально выгодной жертвой?

Значит, зацепить все-таки удалось. Прекрасно, на большее я и рассчитывать не смела. Брови кахэ чуть сошлись. Он не нахмурился, не позволил себе, но недовольство все-таки вырывалось наружу по капле. Прежняя Лэйси Уиллер не заметила бы этих крохотных деталей, сейчас я действительно стала кем-то другим.

— Это останется моим маленьким женским секретом, — обозначила на лице улыбку я. — В любом случае, мои романы — мои проблемы. Спасибо за честные ответы на вопросы, ларо Милад. Остался лишь один: как мне остановить этот процесс? Я не хочу постоянно менять личности. Могу предположить, это повлечет признание моей недееспособности…

А в дом скорби мне категорически не хотелось.

Милад вздохнул.

— Для ответа на этот вопрос нужно быть эльфом с подобным даром. Хорошо обученным притом. Я же просто кахэ, такой же актер как вы. Мне для невероятных преображений хватает исключительно таланта и тяжелого труда. Кстати, спешу сообщить, как только этот… процесс будет остановлен, вам больше не удастся блистать на съемочной площадке. Снова станете для всех обычной бездарностью.

Перспектива показалась совершенно безрадостной, но лучше остаться бесталанной выскочкой, чем гениальной помешанной в палате с мягкими стенами. Пожалуй, стоило поблагодарить придуманную мной же Риннэлис Тьен-и-Аэн за здравый смысл, который не являлся моей отличительной чертой. Прежде я бы выбрала сгореть быстро и ярко, а не чадить в пыльном углу на прежних условиях.

И все-таки это возмутительно несправедливо: я работаю как проклятая, выкладываюсь до конца каждую проклятую секунду… И что в итоге? Оказывается, весь мой успех — действительно заслуга эльфийских генов. И дело не только в красоте.

Но ничего страшного, это разочарование мне тоже удастся пережить без фатальных потерь.

— Спасибо за честность, — тихо откликнулась я, наклоняя голову в знак благодарности. — И доброй ночи, ларо Милад. Думаю, нам обоим стоит отдохнуть.

У меня под рукой только один эльф из клана Соловья. Вот за него и возьмусь в самое ближайшее время.

Сафира всю дорогу молчала и очень достоверно изображала нашкодившую кошку. Она как послушная девочка довела меня до дверей квартиры, сдала с рук на руки Мику, а после удалилась, пожелав спокойной ночи.

— Лэйси, красавица, на тебе лица нет! Что-то случилось? — тут же забеспокоился агент, как следует меня разглядев.

Я нервно хохотнула. Лицо-то на мне как раз было, одна беда — не мое.

— Мне нужно увидеться с ларо Анейрином. С глазу на глаз и как можно скорей, — проигнорировав вопрос, попросила я. — Устроишь?

Орк слегка растерялся. Раньше я не стремилась лишний раз встретиться со своим благодетелем, скорее уж старалась как можно реже показывать на глаза Анейрину э Аранроду. Не из-за страха, его-то как раз я не испытывала, эльф скорее вызывал у меня закономерную опаску, которую всегда испытываешь, имея дело с властьимущими.

— Постараюсь, Лэйси. Но зачем тебе?

Отвечать я не стала. И даже не из-за скрытности, а из-за мелочной мстительности. Агент наверняка подметил изменения во мне, не мог не заметить, слишком хорошо он меня знал. Но ничего не сказал, не отвечал даже на прямые вопросы. Теперь настала моя очередь отмалчиваться и все скрывать.

— Просто нужно, — отозвалась я. — Только не тяни. Это срочно.

На кухне уже четыре орчанки занимались тем, что обсуждали грядущий ремонт. Ясмин казалась пугающе довольной для того, кто столько времени вскрывает мертвые тела. Про себя я мстительно подумала, что мой агент точно заслуживает все, что с ним произошло, хотя бы за эту бесконечную игру в молчанку.

— О, Лэйси, зеленый или оранжевый? — выпалила Гайда, не обращая внимания на то, как поморщилась Карима, считающая, что выбор цветов — исключительно ее прерогатива и нечего лезть в такие тонкие материи непрофессионалам.

— Зеленый, — наугад выпалила я, даже не подозревая, что именно четыре подруги собираются красить. Оранжевый я категорически не выносила, на фотосессии этот цвет мог изуродовать кого угодно.

Орчанки переглянулись, Ясмин и Джуман довольно ухмыльнулись, кажется, они выиграли в споре, а вот Карима и Гайда, напротив, расстроились.

— Я спать, ужинать не буду. Всем доброй ночи, — заявила я и прошла в свою гостевую. Подозреваю, чтобы меня накормили, пришлось бы угрожать убийством. Орчанки слишком азартно спорили по поводу обивки, обоев и прочего. Мик пыхтел рядом с ними как настоящий еж, но устраивать восстание все-таки не рисковал. Вот они, патриархальные традиции оркских семей с ее абсолютной властью мужа. Теперь этот муж сидит и едва не плачет от собственной беспомощности.

Всю ночь я пролежала на постели без сна. Когда казалось, что вот-вот отключусь, прокрадывалась на кухню и варила кофе, такой крепкий, что он больше мазут напоминал, чем привычный напиток. К утру начало казаться, будто все жидкости моего организма стали кофе и только кофе. Сил не было вообще, но я не спала и даже могла самостоятельно передвигаться и что-то делать.

Одну ночь продержалась, замечательно, но что дальше? Сколько я протяну без сна? Чистокровный человек выдержит четверо суток согласно данным статистики; с моей четвертью эльфийской крови впору рассчитывать на пару недель, но за это время можно сойти с ума и просто от бессонницы.

Вот только засыпать было попросту страшно, ведь никто не знал, кем я проснусь на этот раз. Понятно, что я уже сильно изменилась, но вдруг дело может пойти еще хуже? Один раз из моей жизни уже бесследно исчезло несколько часов, что еще может исчезнуть безвозвратно? А если в один непрекрасный момент я потеряю не только чувства Лэйси Уиллер, но еще ее память?

Хорошо бы ларо Анейрин согласился встретиться побыстрей, пока я еще в здравом уме.

В результате ночных бдений чувствовала я себя действительно ужасно, но упорно держалась, не желая дать понять кому бы то ни было о реальном состоянии. Вроде бы изображала благополучие успешно, потому что никто не пытался интересоваться моим самочувствием. Только бы продержаться до конца дня и не умереть прямо перед объективом камеры. Амплуа трепетной девы, что готова лишиться чувств по любому поводу, мне явно не к лицу.

Полдня я старательно избегала Милада, заодно расточая улыбки всем хоть сколько-то пригодным для отношений лицам мужского пола. Харт ходила следом и сквозь зубы сыпала проклятьями в мой адрес. О, она получала свою долю внимания от лиц противоположного пола, вот только оно имело довольно-таки специфическую окраску. Марта была девушкой для интрижки, пикантным приключением. Мне же следовало изображать недоступную вершину, до которой следует добираться месяцами, а потом умереть с чувством выполненного долга.

Самое забавное, кажется, получалось понемногу очаровывать тех, кто готов был пару дней назад сплевывать через плечо при моем появлении. Даже Николсон бросил в мою сторону пару благосклонных взглядов. На которые я ответила исключительно улыбкой, не теплой, разумеется, но таинственной и с ноткой обещания. Что именно я обещала, каждый мог додумать самостоятельно, в меру фантазии, так сказать.

А после обеда по графику стояла общая сцена с Миладом. Риэнхарн Аэн в очередной раз угрожал мучительной смертью Риннэлис Тьен. Мы не меньше десяти подобных эпизодов отсняли, уже, если честно, тошно было. Играли на полном, так сказать, контакте: Сэм требовал как можно больше соприкосновений, почти эротику, раз уж любовной линии и постельных сцен снимать ему все равно не дают. Ларо Милад подошел к этой просьбе режиссера со всей возможной тщательностью и руки его во время всех сцен борьбы от меня буквально не отлипали, загибая мои несчастные мощи в наиболее соблазнительные ракурсы. В итоге я злилась, сверкала глазами, пыталась вывернуться практически по-настоящему. На экране выходило весьма неплохо, но меня уже начинало понемногу тошнить от такой близости.

— У вас взгляд расфокусированный, вы в курсе? — вместо приветствия поинтересовался кахэ, подцепив меня под подбородок. За что тут же получил по наглой руке. — Как неласково. А ведь мне показалось, что мы с вами вчера подружились.

Мелет очередную чушь.

— Мы с вами не друзья и никогда ими не станем, — тихо, но отчетливо произнесла я. — Мы коллеги, ничего больше.

Кахэ усмехнулся и с откровенной издевкой посмотрел мне в глаза.

— Как я понимаю, вы ничего не боитесь, Уиллер…

Наверное, соблазнение у меня не задалось как-то, ну, или же у южанина имеются некие интересные проблемы, которые не позволяют ему обращать внимание на в достаточной мере привлекательную женщину. Ничего, и эту скалу мы тоже сокрушим рано или поздно.

— Мне уже поздно чего-либо бояться.

Отключилась я прямо на съемочной площадке. Ну, как отключилась… Сознание вернулось ко мне с криком Сэма, который останавливал съемки. Вот только не из-за моего обморока, а потому что сцену мы отсняли. С одного дубля, и, по заверению всех, сделали это блестяще.

— А, может, все-таки введем любовную линию?.. — с надеждой и тоской в голосе вопросил Дрэйк и получил в ответ категорическое «нет» от Милада.

Я молчала, изо всех сил поддерживая на лице невозмутимость пополам с высокомерием. Кажется, никто не сообразил, что сознание Лэйси Уиллер фактически не принимало участия в только что отснятой сцене. Даже многомудрый Динес Милад ничего не заподозрил. Боги всемилостивые, что же я еще могу сотворить вот так, в трансе?

А, главное, кто я такая теперь, и кто двигает этот кожаный мешок с внутренностями и костями, именуемый моим телом, когда сознание — мое сознание! — отключается?

Скорее бы Мик связался с ларо Анейрином. Надеюсь только, перворожденный вообще снизойдет до внепланового общения с подопечной, потому что я точно не в порядке, и все больше, и больше, и больше… Счет уже пошел не на дни — на часы.

— Это было весьма впечатляюще, вот только как вас зовут сейчас? — прошептал мне в самое ухо Милад, чуть приобняв за талию. — И зовут ли вас хоть как-то?

Я только расстроенно вздохнула в ответ на эти слова. Мало похоже на проявление чувств к понравившейся девушке. Тут не пахнет вообще ничем. Может, стоит признать поражение и попытаться очаровать сразу ларо Анейрина? Или хотя бы вызвать у эльфа сочувствие и желание помочь. В конце концов, именно один из Соловьев поучаствовал некоторым образом в моем появлении на свет.

— Во-первых, не прикасайтесь ко мне, — зашипела я на мужчину, молниеносно выпутываясь из его рук, — ваше поведение как минимум неприлично. Во-вторых, мое имя все еще Лэйси Уиллер, на этом и закончим.

А если мне однажды все-таки придет в голову убить кого-нибудь? К примеру, в тот момент, когда я «без сознания»? Тьен же была женщиной суровой и решительной, она могла лишить жизни, да, пусть в силу весьма веских причин… Но, бес подери, семь веков назад были несколько другие представления о веских причинах!

Да, рядом со мной постоянно находится Сафира, но ведь другая я может просто приказать телохранительнице уйти, и орчанка послушается. Тогда другая я может пуститься действительно во все тяжкие. Но если дать Сафире приказание не отступать от меня ни на шаг, что бы я ни говорила? Если действовать на опережение? Она ведь сможет совладать с другой мной? Пусть мои внешность и характер могут меняться, магические-то способности не могут появиться ни с того ни с сего? Хоть в храм иди, приноси дары богам, чтобы ничего настолько опасного и разрушительного у меня не появилось.

Теперь, вспоминая, что в детстве мечтала о сильном магическом даре, я могла разве что нервно смеяться.

— Как это похоже на корыстных человеческих женщин: получить от мужчины, что им нужно, а после выбросить из своей жизни как мусор, — сказал Милад достаточно громко, чтобы его услышали все, кто находился поблизости.

Нет, все-таки злил меня кахэ не только для моего блага, ему просто нравился процесс. Сволочь.

Один. Нет, я не закачу сцену и не покажу, что вот-вот взорвусь. Два. Месть лучше подавать холодной, в идеале — ледяной, чтобы жертва обо всем забыла и расслабилась. Три. Я даже ему улыбнусь. Да, вот так, саркастично и довольно. Четыре. Он еще пожалеет, что раскрыл рот. Пять. Ну какого беса разглядывают меня? Цветы, кажется, на мне не растут. Шесть… И даже не объяснить им, что речь идет не о постели, деньгах или чем-то в этом роде.

В общем, до десяти я все-таки не дотянула, но удалось ответить достаточно спокойно и сдержанно.

— Просто вам не удалось меня впечатлить, ларо Милад. Стоило приложить больше усилий.

Тишина показалась действительно мертвой. Только еле слышно смеялась в дальнем углу Сафира, которая, в отличие от всех остальных, отлично знала, что ничего в интимном плане между мной и кахэ не было. Ну, еще сам южанин кусал губы, чтобы не расхохотаться. Вот последнее сильно обижало: хотелось уязвить мужчину так же сильно, как он меня. Не вышло. Ладно, буду утешаться тем, что при нашей разнице в возрасте минимум лет в пятьдесят, я выложилась по максимуму.

— Постараюсь, — все-таки расплылся в улыбке Милад. В его голосе на пару секунд промелькнули интонации, словно он играл в фильме для взрослых. Очень взрослых. Да ему пары секунд хватило для того, чтобы прониклись все женщины и даже несколько мужчин. — Приложу все возможные усилия.

Пришлось еще раз напомнить себе, что после того, как стояла перед множеством людей в чем мать родила, стыдиться чего бы то ни было уже поздно и глупо. Но почему-то я все равно покраснела.

А перед самым концом рабочего дня напали на Николсона. Я уже не удивилась, честное слово, да никто не удивился, ну, разве что кроме самого Николсона, на которого в темном коридоре из-за угла выскочил убийца с ножом наперевес. На счастье нашей звезды, он был в хорошей форме, да и реакция не подкачала. Лесли успел увернуться, а потом ловко схватив нападавшего за руку, перебросил убийцу через колено. Не зря, как оказалось, долгие часы Николсон потратил, изучая боевые искусства.

Правда, мне и Миладу мужчина признался, что спасло его на самом деле то, что попросту не успел осознать до конца суть происходящего и действовал на автомате.

— Если бы задумался хоть на минуту — зарезали бы как свинью на бойне, — сделал не самый радостный вывод Николсон, заливая в себя второй стакан виски. После первого ему стало легче, но ненамного. Коллегу трясло мелкой дрожью.

— Первый раз вижу истерику у мужчины, — шепнула я Миладу. В этот момент я чувствовала с ним некоторое странное, совершенно необъяснимое родство. Наверное, все дело в личности Риннэлис Тьен, которая появилась во мне.

Кахэ развел руками и так же тихо отозвался:

— Повод более чем достойный. Самого после первого задания тоже накрыло так, что пил несколько дней подряд. И ведь меня к такой работе готовили, а вот у Николсона из всех потрясений разве что смерть любимой собаки.

Я кивнула. С биографией более успешного коллеги мне уже приходилось ознакомиться. Лесли Николсон жил благополучной, практически идеальной жизнью с первого вздоха, можно назвать его баловнем судьбы. Именно такие тяжелей всего переживают, когда реальность поворачивается к ним не лицом.

— Хватит тут шушукаться за моей спиной! — рявкнул Лесли громко и почти истерично. Ладно, не почти истерично, мужчину накрыло после пережитого. — Милад, одолжи своего кота, он мне сейчас всяко нужней. Ты и сам справишься.

В первый момент показалось, будто ослышалась, но, оказалось, Николсон действительно решил взять в аренду Хитама каэ Неро.

— Лучше сами из окна сиганите, — от всей души посоветовала я актеру, причем совершенно серьезно, смеяться над профессиональными навыками каэ Неро для меня было как смеяться над проснувшимся вулканом. — Так все закончится куда проще и быстрей, поверьте.

— Какой редкостный оптимизм, — простонал Николсон, закрывая лицо руками. — Может, тогда стоит попросту уволиться?

Динес Милад широко улыбнулся и напомнил бедолаге о неустойке, которая и у Николсона тоже была такой, что могла убить не хуже нашего местного маньяка. И вот тут Лесли накрыла полноценная истерика с соплями, слезами и криками, причем масштаб впечатлил и меня, и кахэ настолько, что по обоюдному решению мы вызвали для Николсона скорую помощь. Оказалось, мужчина послабей меня даже в естественном состоянии, и парой глотков спиртного тут не обойтись.

— Чистокровный человек… — практически сплюнул Милад, когда мы сдали этого неврастеника с рук на руки целителям.

— Да вы, как я посмотрю, расист, — прокомментировала я со вздохом. Потом оглянулась, выискивая взглядом Сафиру. Та скромно ютилась в стороне от нас, пытаясь слиться с фикусом.

Приближаться к Руке Смерти на расстояние удара орчанка упорно не спешила, откровенно опасаясь Динеса Милада.

— Я просто адекватно оцениваю возможности каждой расы, не больше и не меньше. Люди наименее устойчивые. Даже вы в своем естественном состоянии демонстрировали большую выдержку. Кстати, мальчики, наконец, нашли убийцу Фреда Хэмптона. Вас же беспокоила его смерть?

От таких новостей я немного растерялась даже. Мальчики? Вероятно, речь о парочке горе-дознавателей. Насколько же Милад старше них, если зовет настолько снисходительно?

— В новостях ничего не говорили, — пробормотала я. — И, если убийцу нашли, то… почему все еще убивают?

Кахэ скривился.

— Предки… Уиллер, вы даже раньше не были так глупы и, разумеется, не верили в то, что Хэмптона убил тот же преступник, что и прочих. Так что не надо устраивать сквозняк и хлопать своими ресницами.

Ну да, разумеется, я не могла не заметить, насколько сильно различаются почерки. И все-таки…

— И все же новости хранят молчание, и никаких официальных сообщений не поступало, — продолжала настаивать я, ни на мгновение не сомневаясь, что у кахэ можно получить нужную информацию. Да не мог Аэн не проболтаться старшему другу, вот не мог — и все тут.

Южанин пожал плечами.

— Потому что старшие чины стражи сейчас думают, насколько велика сумма взятки и насколько они честны и неподкупны.

Кажется, мой мозг никогда не работал настолько быстро.

— Муж той лары, что явилась на похороны. Женщина в годах, до неприличия дорого одетая, — выпалила я. — Мне сразу пришло в голову, что она не может быть незамужней, иначе зачем такая секретность? Это ведь супруг…

Милад внезапно оказался непозволительно близко и зажал ладонью мой рот.

— Не стоит теоретизировать на данную тему вслух, Уиллер, если не хотите, чтобы вас размазало как муху по стеклу проезжающей машины.

От наглости я растерялась едва не больше, чем от слов мужчины. То есть это кто-то из властьимуших, которые могут откупиться от кого угодно?

— Заказное? — шепотом уточнила я, когда Милад соизволил убрать руку от моего лица.

Мужчина раздраженно зыркнул на меня, но кивнул, пусть и с откровенной неохотой.

— Оставьте это дело, девочка, не всех можно отправить в тюрьму, даже если очень хочется. Живите с этой мыслью. Да и вы не настоящая Риннэлис Тьен и не служите в страже.

Верное замечание, вот только обретенная с выдуманным образом жажда вселенской справедливости взяла за горло и медленно душила.

— Получается, Фреда просто выкинули как сломанную куклу на помойку, потому что бедняга спал не с той женщиной, — вздохнула я и отвернулась. — Отвратительно. А что, жену-прелюбодейку тоже отправили на тот свет?

Милад только развел руками.

— Зачем же? Она же не третьесортный актеришка без семьи и каких-либо связей, ее так просто не убить.

Я промолчала и, кажется, именно это больше всего смутило моего собеседника.

— Вам же никогда не нравился Хэмптон и даже более того. Почему вы сейчас настолько сильно расстроены? — спросил кахэ, откровенно недоумевая. Нулевая эмпатия.

Решила для разнообразия ответить напрямик, без увиливаний.

— Потому что я того же поля ягода. Третьесортная актриса. И если однажды меня убьют, это тоже никого не будет волновать. А убийца также сможет откупиться.

Кахэ с покровительственным видом похлопал меня по плечу.

— Не стоит так уж сильно переживать, Уиллер. За вами стоит Анейрин э Аранрод, так что у убийцы, случись худшее, не будет шанса уйти от правосудия.