Истинная: Яблоневый Сад Попаданки

Глава 45

Возвращение было не рывком из тьмы, а медленным, тягучим восхождением из холодной, бездонной глубины.

Первым пришло ощущение. Не боль, не холод. Тепло. Глубокое, пульсирующее, словно я плавала в самом сердце спящего вулкана, где лава не обжигала, а баюкала. Я чувствовала биение двух сердец – одно, мое собственное, робкое и трепещущее, и второе – могучее, ровное, гулкое, как далекий барабанный бой. Они бились в унисон.

Я сделала первый вдох. Воздух наполнил легкие не просто запахом мокрой земли и прелых листьев моего сада. В нем был привкус озона после грозы и едва уловимая нота… огня. Не дыма, не гари, а чистого, живого пламени.

Я открыла глаза. Мир был нестерпимо ярким. Цвета казались гуще, насыщеннее. Я видела тончайшие нити жизненной силы, струящиеся повсюду. Я видела магию земли, поднимающуюся из почвы, как пар. И в этом привычном для меня узоре теперь была новая нить – золотистая, жаркая, пульсирующая энергией дракона.

Я была жива. Но я была… другой.

Я медленно повернула голову. Он лежал рядом, на земле, укрытый своим же плащом. Его глаза были закрыты, лицо, обычно непроницаемое, как гранит, было бледным, почти прозрачным. Глубокие тени залегли под глазами, губы были плотно сжаты даже во сне. Он был ослаблен. Истощен. Я чувствовала это не просто глядя на него. Я чувствовала это внутри себя.

Его усталость была моей усталостью. Его глухая боль от разорванной надвое души отзывалась тупым эхом в моей собственной. Наша связь, раньше бывшая натянутой, вибрирующей струной инстинктов и эмоций, теперь стала общим кровеносным сосудом. Я слышала его чувства, как свои. Его страх за меня во время битвы. Его отчаяние, когда я упала. И его безграничное, сокрушительное облегчение, когда я сделала этот первый вдох.

И тогда я поняла.

Он не просто исцелил меня. Не просто влил в меня свою магию. Он разделил свою душу. Разорвал свое драконье пламя надвое и отдал мне половину, чтобы зажечь мою угасшую искру. Это был не просто дар. Это была жертва, немыслимая для такого гордого, цельного существа, как он.

Меня накрыло волной. Не благодарности – это слово было слишком мелким, слишком человеческим. Это было нечто большее. Благоговение. Потрясение. И волна такой сокрушительной, всепрощающей нежности, что у меня перехватило дыхание. Вся боль, все унижения, его измены, его жестокость, его холодность – все это смыло одним этим великим, молчаливым актом. Все это больше не имело значения.

От моих сильных, захлестнувших эмоций он открыл глаза. Мы смотрели друг на друга. Молча. Слова были не нужны. Он видел в моих глазах, что я все поняла. Я видела в его – бесконечную усталость, уязвимость и… тихую, робкую нежность, которой я никогда не видела в нем прежде.

Мы попытались подняться, и это превратилось в нелепую, трогательную пантомиму. Я была слаба, он – еще слабее. Мы опирались друг на друга, шатаясь, как два раненых зверя, помогая друг другу устоять на ногах. Халворд и Бьорн бросились к нам, но Каэлен остановил их едва заметным движением руки. Он хотел сделать это сам. Вместе со мной.

— Ты… — мой голос дрожал, — отдал мне часть себя.

Он криво усмехнулся, и эта слабая, усталая улыбка преобразила его лицо, сделав его почти мальчишеским.

— Не мог же я позволить твоему сердцу перестать биться, — прохрипел он.

Эта простая фраза была самым откровенным признанием в любви, которое я когда-либо слышала.

Путь к домику, эти несколько десятков шагов, показался нам вечностью. Мы шли, поддерживая друг друга, два ослабленных сердца, два израненных тела, ставшие единым целым.

Внутри домика он опустился на лежанку у очага, и я упала рядом, полностью обессиленная. Я чувствовала его мысли, его эмоции, переплетенные с моими. Он чувствовал мои. Мы были как открытые книги друг для друга, и в этом не было ни страха, ни стыда. Только невероятное чувство единения, возвращения домой.

Я заснула, положив голову ему на плечо. А когда проснулась, он уже не спал. Просто смотрел на меня, перебирая пальцами прядь моих волос. На его коже, там, где ее коснулся свет ритуала, я заметила едва видимые золотые узоры, похожие на тончайшую драконью чешую. И я знала, что на моей коже теперь есть такие же.

Мы были отмечены. Связаны. Навсегда.

— Я думал, я потерял тебя, — прошептал он, и в его голосе прозвучали отголоски того всепоглощающего ужаса, что я почувствовала через нашу связь.

— Ты вернул меня, — ответила я так же тихо.

Он притянул меня к себе, и я уткнулась лицом в его грудь, вдыхая его запах – запах огня, озона и теперь уже… мой собственный.

Мы выжили. Мы были вместе. Но, лежа в его объятиях, в тишине и тепле, я чувствовала ее. Слабую, тревожную, болезненную пульсацию, идущую от земли.

Камень Хранителей.

Мы победили мага, но не исцелили рану мира.