Запрет Каэлена висел над садом, как грозовая туча. Его гвардейцы, теперь уже не просто охранники, а скорее надсмотрщики, патрулировали периметр с удвоенной бдительностью.
Рунический камень у старой стены манил и пугал одновременно, но открыто подходить к нему было равносильно признанию в неповиновении. Внешне я смирилась. Дни текли в привычной рутине: подготовка сада к зиме, сбор последних яблок с обычных деревьев, укрепление домика против холодов.
Но под маской послушания во мне горел огонь – огонь любопытства и упрямства. Он думал, что может просто запретить мне искать ответы? Запереть древнюю тайну, которая, я чувствовала это кожей, была связана со мной неразрывными нитями? Он ошибался.
Ночи стали моим временем.
Когда сад погружался в густую темноту, нарушаемую лишь светом холодных звезд и далекими кострами стражи, я начинала свои тайные вылазки. Яблоко «Тихого Шага», съеденное перед выходом из домика, делало мои передвижения почти бесшумными.
Я скользила тенью между деревьями, стараясь держаться подальше от установленных Каэленом огненных рун, которые, как я подозревала, могли реагировать не только на врагов, но и на всплески моей собственной магии.
Рунический камень ждал меня, холодный и безмолвный под лунным светом. Я больше не пыталась его «активировать» силой, боясь повторения той ночи. Теперь я пыталась «слушать». Садилась рядом, прижимала к его поверхности свой теплый камешек-артефакт и старалась настроиться на его энергию, на шепот древней магии земли.
Иногда мне казалось, что я улавливаю что-то – слабые отголоски видений (зеленые одежды Хранителей, сияющие корни деревьев), ощущение глубокой, спящей силы под камнем. Но это было слишком мимолетно, слишком туманно.
Я поняла, что мне нужен инструмент. Что-то, что поможет скрыть мои попытки от бдительных глаз и ушей гвардейцев, а возможно, и от самого Каэлена, чье незримое присутствие я все еще ощущала временами, как холодное дыхание на затылке. И я решила его создать.
В своем домике, который все больше напоминал лабораторию алхимика, я начала новый эксперимент. Я взяла семена от яблони «Тихого Шага» и от той, что давала «Ясный Взор» с его обостренным восприятием. Используя свои земные знания о скрещивании и интуитивно направляя энергию своего артефакта, я пыталась вывести новый сорт. Мне нужно было что-то, что могло бы скрыть меня, создать помехи для наблюдения.
Через несколько недель кропотливой работы – полива особыми отварами, подпитки энергией камешка, бесконечных проб и ошибок – на одном из привитых черенков в углу моего домика созрело несколько странных плодов. Они были невзрачными, серовато-белыми, с матовой кожурой, и пахли… ничем. Просто влажной землей и туманом. Я назвала их «Туманная Завеса».
Испытание превзошло мои ожидания. Откусив кусочек, я не почувствовала ни вкуса, ни какого-либо физического эффекта. Но когда я сосредоточилась и направила волю, воздух вокруг меня на мгновение подернулся легкой дымкой, скрывая мои очертания.
И, что самое важное, мой артефакт, который обычно слабо светился при использовании магии, тоже стал невидимым в этой дымке. Эффект длился всего минуту-другую, но этого могло хватить.
Мои ночные вылазки стали смелее. Под прикрытием «Туманной Завесы» я могла подойти к камню почти вплотную, не боясь быть замеченной сразу. Я снова и снова прикладывала свой артефакт к рунам, пытаясь уловить ответ, получить более четкое видение.
Но уши были не только у стен моего сада. Однажды утром Бьорн, принесший мне вязанку дров (их молчаливая помощь стала более ощутимой), как бы невзначай заметил:
— Лорд вчера интересовался… не было ли чего странного ночью. Говорит, магические щиты по периметру среагировали на какой-то слабый всплеск энергии у старой стены.
Я похолодела. Каэлен. Он чувствовал. Даже мои осторожные попытки не остались незамеченными. Или это гвардейцы что-то доложили?
— Наверное, горный кот пробежал, — пожала я плечами как можно безразличнее. — Или филин сел на камень. Мало ли тут живности.
Бьорн кивнул, но в его глазах я увидела сомнение. Они следили за мной. Все.
Той же ночью я решила рискнуть. Мне казалось, я почти нащупала ключ к одной из боковых, менее крупных рун на камне – она напоминала переплетенные корни. Под прикрытием «Туманной Завесы», съев для остроты чувств «Ясный Взор», я подошла к камню. Я приложила свой артефакт к руне корней и направила в нее всю свою концентрацию, всю свою связь с магией земли.
Камень откликнулся. Руна под моей рукой вспыхнула ярким изумрудным светом, гораздо сильнее, чем я ожидала. Земля под ногами завибрировала. Мне в голову ударило видение – не просто образы, а знание: эта руна отвечала за связь с корневой системой всего сада, с его жизненной силой, с его памятью!
Я была так поглощена этим открытием, что не сразу услышала приближающиеся шаги. Слишком поздно. Яркий свет от руны пробивался даже сквозь мою «Туманную Завесу».
— Стоять! Кто здесь?! — раздался грозный окрик командира гвардейцев.
Паника. Я отдернула руку от камня. Свет мгновенно погас. Я судорожно откусила еще одно яблоко «Туманной Завесы», молясь, чтобы оно подействовало быстрее. Вокруг меня снова сгустился туман.
Двое гвардейцев выскочили на поляну с обнаженными мечами и магическими фонарями. Их лучи пронзали туман, но не могли рассеять его полностью.
— Что за чертовщина? — пробормотал один. — Откуда туман в такую ясную ночь?
— Показалось, наверное, — неуверенно ответил второй. — Или остаточная магия от той битвы… Лорд предупреждал, что место нестабильное.
Они постояли еще немного, посветили фонарями, но, не увидев ничего подозрительного, кроме странного локального тумана, пожали плечами и ушли продолжать обход.
Я осталась одна, прислонившись спиной к холодному руническому камню, сердце бешено колотилось. Туман медленно рассеивался. Я была на волосок от разоблачения. Мое новое яблоко спасло меня, но это была лишь отсрочка. Каэлен узнает об этом всплеске магии. Его подозрения превратятся в уверенность.
Игра становилась все опаснее. Но я узнала что-то новое. Руна Корней. Связь с памятью сада. Возможно, именно там хранились ответы на мои вопросы. И я знала, что вернусь сюда снова. Несмотря на риск. Несмотря на запрет дракона. Шепот корней звал меня, и я не могла ему не ответить.