Истинная: Яблоневый Сад Попаданки

Глава 41

Каждый удар сердца отдавался в висках гулким набатом. Мы сделали все, что могли. Теперь оставалось только ждать полуночи, когда две луны — серебряная Селена и багровая Ликора — сойдутся в зените, и завеса между мирами истончится до предела.

Я обошла своих немногочисленных воинов. Халворд, Бьорн и еще трое гвардейцев, оставшихся верными Каэлену, молча стояли на своих постах, превратившись в гранитные изваяния. Я протягивала каждому по два яблока из своей корзины.

— «Крепкий Корень» и «Румянец Жизни», — мой голос звучал ровно, почти бесцветно. — Сила земли и искра жизни. Съешьте, когда все начнется. Это поможет вам выстоять.

Они брали яблоки, их огрубевшие пальцы осторожно касались моих. В их глазах не было страха. Только мрачная решимость и… вера. Вера в своего Лорда и в его странную ведьму с волшебными яблоками.

Каэлен заканчивал последние приготовления. Он обходил сад, касаясь стволов деревьев, вкладывая в них частицу своего драконьего огня, превращая наш маленький рай в огненную ловушку, готовую вспыхнуть по его команде. Его лицо было сосредоточенным, жестким, словно высеченным из камня. В нем не осталось и следа того уязвимого мужчины, которого я выхаживала в своем домике. Передо мной снова был Лорд Вэйр, готовящийся к войне.

Наконец, все было готово. Гвардейцы заняли позиции в тени деревьев и за моим колючим барьером. Мы с Каэленом остались одни у рунического камня, в самом сердце сада. Тишина была почти абсолютной. Даже ветер затих, словно затаив дыхание. Две луны, одна — как осколок льда, другая — как кровавая рана, заливали поляну призрачным, пурпурным светом, искажая тени, превращая знакомый сад в чужой, мистический пейзаж.

— Боишься? — его голос прозвучал тихо, почти шепотом, но в этой гулкой тишине он казался оглушительным.

— До смерти, — честно ответила я, не отрывая взгляда от темной кромки леса, откуда должна была прийти угроза. — А ты?

Он помедлил, словно взвешивая слова.

— Я боюсь не за себя. Никогда не боялся, — сказал он, и я почувствовала, как он повернулся ко мне. — Но сегодня… сегодня все иначе.

Я посмотрела на него. В пурпурном свете двух лун его глаза казались фиолетовыми, бездонными.

— Я не должен был втягивать тебя в это, — продолжил он глухо. — Всю эту грязь, предательство, древние проклятия… Твоя единственная вина в том, что магия связала тебя со мной.

— Это не вина, — я покачала головой, чувствуя, как внутри поднимается странная, тихая уверенность. — Теперь я это знаю. Это… судьба. Моя. И я принимаю ее.

Он смотрел на меня, и в его взгляде я видела не только тревогу, но и восхищение. Он медленно расстегнул ножны у своего пояса. Но достал не боевой меч, а другой клинок. Личный кинжал. Короткий, с лезвием из темной, как ночь, стали и рукоятью из полированного драконьего рога, увенчанной гербом клана Вэйр – головой дракона.

Он вложил его мне в руку. Холодный металл и теплая, гладкая рукоять легли в ладонь так, словно были созданы для нее.

— В клане Вэйр есть традиция, — его голос вибрировал, заставляя воздух вокруг дрожать. — Когда дракон идет в свой самый важный бой, он отдает свой первый клинок тому, кто является его вторым сердцем. Его истинной. Я был глупцом, Элара. Слепым, высокомерным эгоистом, который видел в тебе что угодно – функцию, угрозу, проблему, – но не то, чем ты была на самом деле.

Он сделал шаг ко мне, его руки легли мне на плечи.

— Ты – мое сердце. Мой щит. Моя Хранительница. Возьми. Теперь ты не просто моя истинная. Ты – Леди Вэйр, защитница этих земель. Сражайся рядом со мной.

Слезы обожгли глаза, но я не позволила им пролиться. Я лишь крепче сжала рукоять кинжала, чувствуя, как его сила, его история, его вера в меня вливаются в мою кровь. Это была не просто коронация. Это было признание. Полное и безоговорочное.

Слова больше были не нужны. Он притянул меня к себе, и его губы нашли мои.

Мы стояли, обнявшись, посреди затихшего сада, два воина, две души, ставшие одним целым перед лицом небытия. Я любила его. Не образ, не Лорда. А этого сложного, яростного, уязвимого и такого до боли родного дракона. И я была готова умереть, защищая его и наш мир.

И в этот момент земля под нашими ногами загудела.

Мы резко отстранились друг от друга. Рунический камень за нашими спинами вспыхнул тревожным, пульсирующим багровым светом. Воздух стал ледяным, наполнился запахом озона и могильной гнили, который я не спутала бы ни с чем. Со стороны леса донесся низкий, вибрирующий гул – звук темного ритуала, набирающего силу.

— Пора, — выдохнул Каэлен.

Больше не было влюбленных. Были два воина. Я сжала в руке его кинжал, чувствуя, как он вливает в меня стальную уверенность. Каэлен вынул из ножен свой боевой меч, и тот тихо запел в призрачном пурпурном свете.

Мы посмотрели на кромку леса. Тьма там сгустилась, ожила. Из нее начали подниматься бесформенные, колышущиеся тени. А в центре, там, где гул был особенно сильным, вспыхнуло багровое сияние, очерчивая зловещий силуэт Да'Кхара, воздевшего руки к двум лунам, сошедшимся в зените.

Каэлен встал чуть впереди, прикрывая меня своим телом. Я встала рядом, плечом к плечу.

Тьма двинулась на нас.