Искра

Глава 7

После просмотра коломейкиной литературы я пришел к выводу, что все полезное у него уже купил — из показанного, разумеется. Среди развалов нашелся трехтомник по бытовым артефактам, но был он скорее справочником, потому что схемы давались, а вот заклинания — нет, зато расписывались варианты замен с плюсами и минусами. Коломейко захотел за него сущую безделицу — три рубля, по рублю за том, и я решил приобрести.

— Думаете, остальное брошу? — спросил он, когда понял, что больше ничего не возьму. — Сожгу, как есть сожгу, так что подумайте, Петр, если чего еще надо, берите сразу.

— Фрол Кузьмич, вы серьезно считаете, что я приду обворовывать ваш дом? — удивился я. — Для меня в предложенных вами книгах нет ничего интересного, я и трехтомник про бытовые заклинания взял исключительно из уважения к вам. Для меня сейчас он тоже интереса не представляет, а будет ли представлять дальше — еще вопрос.

— Зря вы так, Петр. Это редчайшее издание, которое автор запретил переиздавать.

— Отзывы, поди, плохие были?

— Не без этого, потому что ценность справочника без приведения заклинаний — невелика. Но он ценен другим. Своим подходом к компоновке заклинаний.

Коломейко говорил пафосно, но расстался бы он со столь ценным изданием, если бы считал его полезным? Ни за что. Я уже обратил внимание, что продает он либо типовое — то, что можно купить по каталогу или съездив в ближайший город, либо то, что считает ненужным для себя — купил по случаю, а потом понял, что пользоваться этими знаниями не будет.

— Именно поэтому я и решил взять этот трехтомник, Фрол Кузьмич, — примирительно сказал я. — Остальное либо перекликается с тем, что у меня уже есть, либо мне неинтересно.

— Я еще гляну, что у меня есть в запасе по книгам, но потом, — решил Коломейко. — Сейчас у меня нет на это времени. Эти книги из тех, что я собирался продавать ученикам, а я посмотрю среди тех, что покупал себе. Но по приезде. Сейчас нужно собираться. И вы пока, если хотите мне сдать артефакты для получения документа, собирайте большие кристаллы под светильники. Без светильников не подпишу ничего, ясно? Тогда действуйте.

Он намекающе посмотрел, и я попрощался.

Коломейко не благотворитель, он даже сданными ему ученическими артефактами торгует. Но тратить большие кристаллы на ненужные светильники? Расточительство. Я лучше наберу прозрачных деталей с механикусов и наделаю из них плафонов. Он же не говорил, что нужно в точности выполнять по схеме. Сказал, что любые, но качественные. Ту же живую печать можно будет сдать — она всяко дешевле выйдет, чем если бы я использовал большие кристаллы.

Ею я и собирался заняться сразу, как вернусь домой, но жестоко обломался, поскольку у калитки прохаживался Прохоров, торопившийся улучшать свои артефакторские навыки.

— Где ходишь-то? — начал он с наезда.

— Меня князь вызывал, — напомнил я. — Долгий разговор вышел.

— Да уж, князю не откажешь, — согласился он. — Я седни как Коломейке сказал, че у меня сродство проявилось, он поначалу не поверил, решил, шучу. А кады понял, аж выпучился и ротом принялся так смешно воздух хватать. Я про тебя не говорил.

— Спасибо, — обрадовался я. — А то сам я не додумался попросить, чтобы ты не говорил никому.

— А оно мне надоть? Ежели к тебе все коломейкины ученики попрутся, нехорошо выйдет. Я сказал, че повторял и повторял, а про то, че делал это рядом с тобой — не сказал. Сказал токмо, что мы на зачаровывание договаривались щепок-то. Да че мы языками трепем? Делом заняться нужно.

— Я не ел еще.

— А я уже поел, — гордо сказал Прохоров. — Че время-то терять?

— Мне не до еды было, — я уже понял, что от Прохорова отделаться не выйдет, и предложил: — Может, чаю попьешь, пока я подкреплюсь.

— Мож, я лучше рядом с тобой артефакты разовые делать буду? Ты обедаешь, я работаю.

— Не лучше, — сразу отказал я. — У меня на столе заготовка под артефакт выложена. Не дай бог, ты ее мне испортишь. На улице будем работать.

— На улице так на улице, — легко согласился Прохоров, огляделся и предложил: — Мож, я пока щепок настрогаю?

— Настрогай, — согласился я. — Я быстро.

В доме меня встретил злющий Валерон.

— На фига ты его приваживаешь? — тявкал он тихо, но агрессивно. — Нам и без него проблем хватает.

— Он полезный, нам гусеницы приволок под снегоход, — напомнил я.

— Нам снегоход без рун на треках не поможет, а для них нужно сродство к ковке.

— За ним завтра с Деминым пойду, опять к озеру.

Говорил я, быстро разогревая прихваченный из подпола суп. Использовал я при этом не артефактный котел, а плитку, которая была мне продана вместе с домом. Но разогревала она быстро и хорошо. Конечно, если не забывать ее вовремя подзаряжать.

— Тогда еще ничего, — признал Валерон. — Я останусь на охране, а то зачастили всякие подозрительные лица.

Я спохватился, вытащил осколок реликвии и вернул ее в Валерона — понадежней будет, чем с собой таскать. Попробовал согревшийся суп, перелил в тарелку и принялся хлебать.

— Говорю, зачастили всякие подозрительные лица, — повторил Валерон уже с нажимом и лапой в меня потыкал на случай, если я не проникнусь и во второй раз.

— Кто?

— Михайлов. Ходит и словно обнюхивает все здесь, скотина, — выплюнул Валерон с отвращением. — Я сначала думал: случайно его сюда занесло, но нет, кружит и осматривает подходы.

— Думаешь, Астафьева ищет?

— Источник дохода потерял, факт, поэтому злой. Смотрит, на кого злость слить можно. Боюсь, один он не полезет, только с подстраховкой.

— Не все же полицейские продажные.

— Ему и не полицейские сойдут. Еще артельщик какой-то мутный крутился рядом.

— Не факт, что они вместе и полезут в дом.

— Не факт. Но если полезут, могут не только что-то украсть, но и подкинуть. Потом вполне законно все реквизируется и таинственно исчезает из склада вещественных доказательств, — проворчал Валерон. — Если один полезет, можно будет угрозу ликвидировать, если вдвоем — не справлюсь. Разве что они по очереди будут лезть? Но нам бы внимания не привлекать: крови с Астафьева для активации хватит, а новые таинственно растворившиеся в нашем доме люди нам не нужны. Что там на себе полицейский принесет? Даже артефакты казенные, слабые совсем…

— Постараюсь замок сегодня доделать, — решил я.

— Уж постарайся, — проворчал Валерон и грустно положил морду на лапы. — Не люблю незапланированные траты энергии. — А с князем что? Сообщит он Вороновым, что ты выжил?

— Они и без того знают, — вздохнул я. — В княжеских семьях есть артефакт фамильного древа, показывающий всех живых представителей семейства.

— Засада…

— Согласен. Но им все равно придется меня искать, потому что, где я, артефакт не показывает.

— И то хлеб, — фыркнул Валерон. — Но я бдю, чтобы лишних рядом не было. Михайлов — зло местное, а неместного никого не было.

Выглядел он скорее смешно, чем воинственно, и приходилось напоминать себе, что это не милая декоративная собачка, а демон в ее обличии, с сомнительными моральными ценностями.

— Спасибо.

Пока я выхлебал суп, закипела вода под чай, так что на крыльцо, где Прохоров сосредоточенно строгал полено, я вышел с дымящейся чашкой.

— Ну наконец-то, — обрадовался Прохоров. — Здоров ты жрать. За такое время кабана умять можно.

— Увы, кабана у меня нет, — сообщил я, присаживаясь рядом с Прохоровым.

— Токмо ты чай допей и за работу принимайся, — потребовал он, — потому как иначе у меня не сработает.

— Гриш, ты не наглей, а то выставлю и аванс не верну. Он не столь большой, чтобы я высунув язык бегал твои хотелки исполнять, — отрезал я. — Нечего меня строить.

— Че ты, дом, чтобы тебя строить, — проворчал он. — Я че, не понимаю? Погодю, покеда ты чай попьешь.

Соседство Прохорова было раздражающим, поэтому, несмотря на заваренный по всем правилам да с нужными травками чай, удовольствия я не получил. А тут еще и Михайлов появился: подчеркнуто в форме — мол, служебные обязанности выполняет.

— Чем занимаемся, граждане? — спросил он через калитку, и я пожалел, что и забор, и калитка — крупнощелевые. Нужно такие ставить, чтобы никто носа не смог сунуть на мою территорию. А то вон любопытный глаз то в одну сторону зыркнул, то в другую — так и норовил углядеть чего неположенного.

— Дык это, заданья от Коломейки делаем, — жизнерадостно ответил Прохоров. — Че случилось-то, Поликарпыч?

— Нашел Поликарпыча, — ощерился он. — Я при исполнении. Здесь люди пропадают, проверить надо. Воронов, открывай, неча за калиткой прятаться.

— Я разве прячусь? — удивился я. — Сижу, чай пью, окрестностями любуюсь.

Калитку я открыл, после чего нежданный визитер ворвался ко мне во двор и затормозил лишь у крыльца.

— Поумничай мне! — рявкнул Михайлов. — Показывай давай, че у тебя в доме творится.

— А разве у вас есть право обыскивать дом мага без его разрешения? — удивился я. — И вообще, есть право обыскивать без каких-либо бумаг?

Потому что я точно знал: сам Михайлов к отделу, занимающемуся магами, отношения не имел, а значит, действовать мог только с моего разрешения. В том числе — и осматривать мое жилище.

— Противодействуешь, значит, — не без удовольствия сказал Михайлов.

— Петь, лучше покажь ему, а то как развоняется, спасу не будет, — пробурчал Прохоров. — И че приперся-то?

— А что вы хотите у меня найти?

— Говорят, вещи алхимические ты присвоил.

— С княжеского разрешения. У меня бумага есть. И негоже вам тыкать, если сам князь Куликов ко мне на «вы» обращается.

При этом известии Михайлова перекосило, потому как понял он: забрать ничего не удастся. Легально, во всяком случае.

— Покажите бумагу, Петр, — скомандовал он.

— Петр Аркадьевич, — поправил я.

Он зло выдохнул:

— Покажите бумагу, Петр Аркадьевич, иначе я решу, что вам есть чего скрывать.

Что ж, за бумагой я сходил, но для себя решил, что она и остальные документы, в том числе купчие на дома, будут храниться в Валероне — он сейф несгораемый, в отличие от дома. Очень уж нехорошо Михайлов посматривал на деревянные стены.

— Действительно, — процедил полицейский, внимательно изучив бумагу и даже на свет ее просмотрев зачем-то. — Передали вам вещи, которые, вообще-то, являются вещественным доказательством.

Михайлов потер пальцы друг о друга. Намекал то ли на взятку, то ли на то, что вещественные доказательства у него сохранятся лучше. А то ведь не нажрался еще, зона наступает, скоро придется бежать, подняв хвост, а в другом месте в полицию могут и не взять, если в этом мире не практикуются переводы.

— Дык, оно никуда не денется из дома Петра-то, — вмешался Прохоров. — Стоит себе, есть-пить не просит, место у вас свободным сохраняет. Да и ноне это не вещественное доказательство, а собственность Петра. Документ княжеский на то есть.

Я протянул руку, и Михайлов нехотя вложил в нее документ от Козырева. Делать вроде ему было здесь больше нечего, но и просто так уйти, не уронив собственный престиж, он не мог, поэтому прокашлялся и сказал:

— Петр Аркадьевич, я гляну, что там осталось от Павлова? И точно ли от Павлова, а то мало ли… Забирать ничего не буду. Опись — это такая морока…

— Гляньте, — согласился я и прошел вперед, предлагая ему следовать за мной и надеясь, что Валерон, который наверняка подслушивал, сориентируется и спрячется.

Михайлов прошел к мешкам, которые так и стояли неразобранные, за исключением вытащенной горелки для вчерашнего опыта с зельем. От взгляда Михайлова это не укрылось.

— Осваиваете наследство, Петр Аркадьевич? — ухмыльнулся он.

— Попытка была, — признал я. — Не слишком удачная.

Михайлов покрутился возле мешков, вытащил пару книг, убедился в наличии экслибриса, позыркал по сторонам, явно пытаясь найти следы Астафьева, и ушел, ничего не прихватив. Но спокойнее от этого не стало, даже когда я закрыл за ним калитку.

— Вредный он тип, — сказал Прохоров. — Ежели че задумал, прет буром. Ты ему где-то дорогу перешел, не успокоится, пока не отомстит.

— Вот спасибо, поддержал, — хмыкнул я. — Давай делом займемся, а то скоро темнеть начнет, да и холодает уже к вечеру.

Прохорова дважды просить не пришлось: тут же начал мастерить свои хилые целительские артефакты, я тоже балду не пинал —чередовал колокольчик и шар Света. И то и другое удалось поднять на уровень, но заготовок я потратил много — уже не слишком выгодно становится так повышать. Разве что рассматривать как прокачку артефакторики в целом? Но она меня пока ничем не радовала.

Прохоров ушел, когда уже начало темнеть, а сам он ошибался через раз — усталость свое брала.

— Тяжела участь артефактора, — сказал он на прощанье. — Когда еще заработаешь, а семь потов сойдут сейчас.

— Тяжело в ученье, легко в бою.

— А как же. То-то Коломейко за все подработки хватается. Как думаешь, вернется он?

— Вряд ли он все вывезет за раз.

— Разве что. Ну до завтрева, Петь.

— Завтра я в зоне до вечера, — спохватился я. — С деминскими до Мятного иду. Заказ-то мы от алхимиков не выполнили.

— Послезавтра?

— Давай с утра? — предложил я. — А после обеда я у границы зоны пройдусь. Механизмусов поищу.

— Какие там механизмусы? — пренебрежительно бросил Прохоров.

— Мелкие, — согласился я. — Но я и устойчивость к зоне потихоньку прокачиваю.

— Получил? Или ждешь?

— Получил. Аккурат после глубинника.

— Тут да, не сдох — значится, годен для зоны, — заржал Прохоров. — Тады послезавтрева приду утром.

Дома я обнаружил очередную безголовую курицу на столе, уже закопченную, но не разделанную. Ругать Валерона я не стал — меня самого раздражал курятник под боком. Меньше кур — меньше шума, а птицеводство не подходило ни мне, ни моему помощнику. Подозреваю, что наш вариант этого занятия не устраивал и кур — иначе с чего они так заполошно орали постоянно?

Валерон выставил рядом трофейный котел, куда я забросил курицу, отмытую, выпотрошенную и порезанную, вместе с почищенной картошкой. Сметана, увы, закончилась, так что будет курица практически в собственном соку, если не считать картофельного.

А пока она тушилась, я занялся доведением артефакта до готовности. Валерон, проникшийся важностью моего дела, не бухтел под руку, а гипнотизировал котел. Хотя, может, он опасался, что без присмотра тот может исчезнуть? Потому что конкретно с этим котлом такое уже было, когда он покинул прошлых владельцев.

Как бы то ни было, до ужина завершить артефакт я не успел, но вот после него, когда мы с Валероном не оставили в котле ни капли, чтобы тому легче было самоочищаться, и я добавил себе хорошего настроения парой чашек с ароматным чаем, за полчаса был добит рабочий вариант.

На выходе получил полноценный артефактный замок в виде демонического лица, которое дышало огнем на того, кто пытался его несанкционированно вскрыть. Настраивался артефакт на владельца, после чего этот замок открывался лишь теми, кому владелец давал доступ. Ну и создателем, разумеется.

Артефакт выглядел достаточно серьезным противником для любого домушника, поэтому меня заинтересовало, как он будет выглядеть на уровне втором.

Валерон накладку на дверь осмотрел, чуть ли не на зуб попробовал и вынес вердикт:

— Годно. Только для воробьевского имущества их придется делать много.

— Зачем?

— Как зачем? А окна? Это у нас окна мелкие, через которые никто ни влезть, ни вылезть не сможет, а у купца наверняка окна были нормальных размеров, а значит, если мы не захотим, чтобы в наше отсутствие оттуда что-то сперли, нужно ставить на все окна. Ингредиентов должно хватить, а вот насчет времени не уверен. Может, стоит приступить к изготовлению следующего артефакта немедленно?

— Не стоит.

Валерон насупился.

— Аргументируй.

— Во-первых, мне надо выспаться перед походом. А во-вторых, стоит подождать, пока схема соберется до второго уровня. Возможно, там будет вариант поинтересней.

— И подороже, — намекнул Валерон. — Уйдет куда больше ингредиентов, а тебе Коломейко артефакты сдавать.

— Для Коломейко вернемся к первому уровню.

Я зевнул, но спать не пошел, пока не не убедился, что артефактный замок работает как часы. И только после этого с чистой совестью направился в кровать, где меня уже заждался боевой топор — в последнее время ложиться спать без оружия мне казалось если не признаком дурного тона, то признаком идиотизма — однозначно.