Искра

Глава 25

С Митей я первым делом провел беседу, пояснил, что о Валероне никто посторонний знать не должен. А Прохоров — посторонний. Он у нас поживет недолго, а потом уедет. И нужно, чтобы наши секреты не уехали с ним, потому что, когда секреты уезжают, они перестают быть секретами.

Не знаю, что уж там у Мити в голове отложилось, но он проскрипел:

— Про Валерона никому не говорить. Он существует только для тебя и меня.

— Я еще для себя существую, — неожиданно возразил Валерон. Он не проявился и давал понять о своем присутствии только голосом. — Но да, я — тайное оружие.

— А я? — спросил Митя.

— А ты — явное. Набирающее мощность.

Митя радостно вытянулся.

— Так что там с приехавшим мужиком? — не выдержал я.

— Точно по твою душу. Имени твоего ни разу не называл, но расспрашивал о глубиннике. О тех, кто его добывал. А потом о механике. Мол, часы у него сломались. Твой адрес ему дали. Так что придет сам. Я так понимаю, ему нужно удостовериться, что ты — именно тот, кого заказали. Смысл ему бесплатно левого парня убивать? Ему же не за количество платят, а за точность.

— Вариант, что у него действительно часы сломались, отвергать не стоит.

— Он к тебе идет, так что посмотришь сам. А я бдю.

— И я бдю, — гордо сказал Митя.

— С вами, бдительные вы мои, я точно в безопасности.

— А то, — гордо сказал Валерон. — В одном можешь быть уверен: ему теперь будет куда сложнее выполнить заказ.

— Что ты опять спер?

— Почему сразу спер? Реквизировал, — возмутился Валерон. — Получилось только набор зелий, остальное все на виду не стояло.

— Вернуть надо, — твердо сказал я. — Пожалуется князю, начнется расследование. А оно нам надо?

— На нас не выйдут, — сдулся Валерон.

— Персонал гостиницы обвинят. Их проверят и начнут поиски того, кто стырил. Так что пока пропажу не заметили — верни. И присмотрись к мужику на предмет татуировки.

Валерон немного поартачился, не желая расставаться с добычей, но делал это без особого азарта, а потом так же незаметно исчез, как и появился.

А я решил прикинуть, как должен выглядеть пропеллер, чтобы в разложенном виде на нем появлялась функционирующая руна «Легкость», а заодно залез в учебник по рунам, чтобы понять, как ее можно экранировать: в нелетающем виде Мите легкость не нужна, даже может влиять на устойчивость и боевые качества. Вычитал пару вариантов, но проверить не успел, потому что от калитки позвонили.

Как я понял, это оказался тот самый скупщик, а уж фальшивый или настоящий — определю позже. Выглядел он этаким плотным жизнелюбивым щеголем, которому не место в приграничной зоне, но чувствовал себя уверенно.

— Вы ко мне?

— Добрый день. Если вы господин Воронов, то к вам, — улыбнулся он мне, при этом с легким недоумением оглядывая мою фигуру.

Наверное, не так представлял себе борца с глубинником, ну или того, кто благополучно избежал двух покушений. А может, я с ныне бритой головой казался ему если не бандитом, то близко к этому. Хотя… бритым налысо можно быть и после тяжелой болезни, к которой можно было отнести мое эксцентричное повышение сродства.

— Я — Воронов, — подтвердил я. — Чем обязан?

— Истомин Виктор Алексеевич, — назвал он себя он. — Представитель компании «Крестов и сыновья».

Последнее он произнес гордо, как будто это должно было для меня что-то значить. Но я раньше об этой компании не слышал, поэтому кивнул, показывая, что принял к сведению, и представился полностью:

— Воронов, Петр Аркадьевич. Итак, чем обязан?

Держать визитера на улице было уже неприлично, и я открыл калитку, приглашая гостя пройти во двор. В дом я его в любом случае приглашать не собирался. Он посмотрел на Митю, настороженно вытянувшегося в его сторону, и спросил:

— Эта железная тварь не нападет?

— Митя не нападет, пока вы не проявите по отношению ко мне агрессию.

— В планах у меня этого нет, — усмехнулся он.

Во двор он зашел, держа массивную трость таким образом, как будто собирался отбиваться. И, как мне показалось, трость была гораздо тяжелее, чем ей положено по внешнему материалу. Клинок внутри или заливка свинцом? И вторая рука лежит на оттопыривающемся кармане, как будто готовясь выхватить оттуда оружие. Интересный какой торговый представитель…

— А что у вас в планах, Виктор Алексеевич?

— Для начала, Петр Аркадьевич, я бы попросил вас починить их. — Он вытащил из кармана часы-луковицу. — Подвели, заразы, в самый ответственный момент. Но меня уверили, что вы сможете их заставить работать, не соврали?

Разговаривая, он осматривался, особое внимание уделяя сараю, из которого доносились звуки работы.

— У меня, конечно, навык часовщика всего лишь первого уровня, но мне ваши часы не кажутся такой уж сложной задачей. Оставляйте, посмотрю.

— Я думал, вы сделаете при мне…

— У меня не оборудован дом для приема гостей.

Прохоров выглянул и уставился мрачным взором на гостя. Тот ощутимо занервничал.

— И как долго вы будете делать?

— Зависит от сложности поломки, — не стал я его обнадеживать. — В любом случае верну ваши часы завтра.

— Это хорошо. Но я еще хотел с вами поговорить о глубиннике. Вы в самом деле его убили?

— Было дело. И не я, а артель, с которой я был, — немного преуменьшил я свои заслуги. — А что вас удивляет?

— Необычно. Слишком близко к границе зоны, Петр Аркадьевич.

Прохоров не уходил, сверлил визитера неприязненным взглядом, поигрывая топором, который держал. Так что я думаю, Истомин теперь уже ни за какие коврижки не согласился бы пройти в дом. Он явно нервничал и совсем не походил на наемного убийцу. Конечно, это могло оказаться искусно отыгранной ролью, так что я не расслаблялся.

— Вы сомневаетесь в моем слове, Виктор Алексеевич? — спросил я с нажимом.

— Ни боже мой, Петр Аркадьевич,— испуганно замахал он руками, чуть не треснув меня тростью.

— Я просто удивляюсь. Нетипичное событие, когда рядом с границей зоны появляется такая тварь.

— И что же вы хотели узнать у меня?

Он помялся, но сказал:

— Я предпочел бы поговорить с кем-то поопытнее. С тем, кто ходит в зону несколько лет, но, как выяснилось, артель Демина сейчас в зоне, и вы единственный свидетель боя с глубинником. Я понимаю, что в самом бое вы не участвовали, наблюдали со стороны. И все же, вы уверены, что это был именно глубинник?

— Я уверен. И алхимики, которые приняли ингредиенты, собранные с трупа, тоже уверены, что это глубинник, — коротко ответил я.

Разговор начал доставлять мне ощутимый дискомфорт. Мне казалось, что с князем уже разрешили вопрос недоверия, но вот приходит совершенно незнакомый человек и занимается тем же. Митя, как будто почувствовав мое недовольство, заскрежетал хелицерами, что не осталось незамеченным.

— Прошу меня простить, если мой вопрос показался вам оскорбительным, Петр Аркадьевич, — сразу сориентировался собеседник. — До нас дошли только слухи, я обязан проверить их правдивость.

— Прошу вас перейти к сути дела, Виктор Алексеевич.

— Суть проста. Там, где появился один глубинник, вскоре появятся еще. Наша компания хочет заключить договор с удачливой артелью на постоянные поставки ингредиентов по очень привлекательным ценам.

Я невольно засмеялся.

— Боже мой, Виктор Алексеевич, какие постоянные поставки? Там реально гора неубиваемая. Мы его чудом завалили.

На миг даже промелькнула мысль, что это такой хитрый вариант моего устранения, чтобы я убился сам, а наемный убийца вышел бы из этой истории совершенно чистеньким. Но потом решил, что устроить несчастный случай в Дугарске можно без таких вывертов и с куда большей гарантией. Так что, похоже, этот тип был именно тем, кем представлялся.

— Остальные в том месте должны быть намного меньше, Петр Аркадьевич. Их будет убить куда легче. Впрочем, это решать, разумеется, главе артели.

— Разумеется, — легко согласился я, хотя и понимал, что в данном случае Демин возьмет заказ, только если соглашусь я, как лицо, приносящее артели удачу. — Но даже если Егор Ильич согласится, вряд ли он будет в состоянии обеспечить регулярные поставки, поскольку прошлый раз глубинник приплыл к нам сам.

— О, по этому поводу можете не беспокоиться, Петр Аркадьевич, — расплылся в улыбке Истомин. — При наличии договора мы выдадим специальный артефакт-манок. Глубинник приплывет сам, вам останется только его разделать.

— Всего ничего, — усмехнулся я. — Вы забыли, что его перед этим придется убить.

— Артель, которая убила глубинника, не потеряв при этом ни одного человека, с легкостью справится с куда более мелким, — уверенно ответил Истомин. — А платим мы очень и очень хорошо. Впрочем, об этом я буду говорить с главой артели. После разговора с вами я уверился, что история с глубинником — правда, поэтому буду дожидаться возвращения артели Демина. Хорошего вам дня, Петр Аркадьевич.

Он приподнял шляпу, прощаясь, и развернулся к калитке, опасливо покосившись на Митю. И чего испугался? Милейшее же создание. И молчаливое теперь при посторонних.

Калитку я закрыл, но некоторое время постоял, наблюдая, как важно удаляется Истомин, гордо держащий голову и уверенно переставляющий ноги. Я пытался понять, что такого подозрительного углядел Валерон в этом типе, потому что в моем представлении наемный убийца должен выглядеть несколько худее и незаметнее.

— Убийца? — спросил подошедший Прохоров.

— Вряд ли, — честно ответил я. — Скорее, Козырев в точности выполняет обещание сообщать обо всех подозрительных новых личностях. Эта личность не подозрительная, но новая. Но для убийцы слишком толстая.

— Дык убивать не обязательно открыто. Яду плескануть худоба не нужна. И разворот плеч у него мощный удавит токмо так ежели сзаду подойдет.

Я покосился на Прохорова, желая понять, серьезно ли он так считает или говорит из опасения, что я его выпру из дома, если посчитаю, что угрозы нет. Или есть? Кажется, я упускаю нечто важное, пытаясь как можно быстрее усилиться. Тыкаюсь как слепой котенок, ничего не понимая и не видя общей картины. Газеты, что ли, начать выписывать? Получает же их как-то князь. А может, в Дугарске есть библиотека?

— Гриш, не в курсе, библиотека в Дугарске есть?

— С чего бы ей тут быть? — удивился он.

— Княжеский город, как-никак.

Он выразительно хмыкнул.

— Ошметок это, а не город. Здесь все медленно закрывается и утекает. А чего в библиотеке хотел?

— Думал газеты почитать. Не в Гарашиху же ради этого ехать.

И тратить на это уйму времени, если ехать не с Козыревым. Но в тот день пары часов для изучения газет у меня не было. А ехать самому и тратить весь день на библиотеку вообще неразумно.

— В конторе можешь спросить. Князь несколько газет выписывает для общества.

Это была своевременная информация. При моем нынешнем ограничении по магии у меня внезапно появилось свободное время. Можно его потратить на ремонт часов, но — я подбросил их на руке — часы подождут, а вот делопроизводитель в конторе через пару часов ее закроет. Поэтому выбор очевиден.

— Тогда я туда сейчас схожу.

Я зашел в дом, положил часы на стол, переоделся, прикрыв бритую голову кепи.

— Митя, остаешься на охране. Лишнего не болтай, даже Грише, понятно?

— Понятно. Говорить только при опасности.

Отдельно сообщать Прохорову об уходе я не стал, как и вешать на калитку замок — попросил Митю задвинуть засов, с чем тот легко справился, после чего отправился патрулировать двор, воинственно скрежеща хелицерами.

Я шел по городу, отмечая, что законсервированных домовладений становится все больше. Понятно, почему Прохорову не удалось найти новое пристанище, но непонятно, почему его выгнали из старого — логично было бы получить доход по максимуму в оставшееся время. Разве что для владельца дома это было лишь поводом расторгнуть договор найма, поскольку сам он из Дугарска решил уехать.

Делопроизводитель встретил меня дежурной улыбкой, а после того как мы обменялись приветствиями, сообщил:

— На ваш запрос пока откликнулся только один из владельцев. Он отказал.

— Быстро, — удивился я. — Только недавно запрос ушел.

— В Гарашихе живет, — пояснил делопроизводитель. — Но я так понял, вы не по этому поводу?

— Мне сказали, у вас можно ознакомиться с газетами.

— Да, князь оплачивает две подписки: «Ведомости» и «Русское слово». Вынос из конторы запрещен. Читать можно только здесь.

— Согласен на такие условия, — ответил я.

Делопроизводитель обернулся, наклонился и взял с нижней полки сначала одну, а потом и вторую солидные газетные стопки и положил на край стола.

Я перенес их на небольшой столик перед окном и углубился в чтение, начав примерно с полугодовой давности. Не такие уж толстые были газеты, чтобы я не успел их изучить. Тем более что внешнюю политику, изменения цен на зерно и пушнину и многочисленную рекламу я пропускал — нет, возможно, эта информация мне когда-нибудь тоже понадобится, но не в ближайшее время. Пока я просматривал некрологи и обзорные статьи, имеющие хотя бы косвенное отношение к княжеским семьям. Ко времени закрытия конторы я твердо уверился: охота идет не только на меня, а на представителей всех княжеских семейств, чьи реликвии рассыпались.

В таком ракурсе вина Вороновых в нападении на меня действительно оказывалась под вопросом. Если кто-то занимался устранением лиц определенной крови, то в первую очередь он выбирал тех, до кого проще добраться. Прямо в некрологах этого сказано не было, но ни одной смерти не случилось в княжеских столицах, где представители семьи находились под охраной. Я пока не был уверен — нужно было бы глянуть генеалогическую книгу княжеских родов — но, похоже, выпалывались все побочные ветви. Верховцев в этом плане был исключением — второй сын князя, столь близких родственниках в некрологах не было, если не считать умерших от старости или тяжелой болезни. Но случай с Верховцевым мог быть и случайностью — тогда его часть реликвии лежит на месте гибели. Последнее я точно проверю.

Кроме подозрительно частых смертей представителей определенных родов, мною была обнаружена набирающая рост кампания по лишению титула князя тех, у кого больше не было реликвий, а территории уменьшались и уменьшались, стремясь к нулю. Такое катастрофическое положение с землями, как у Куликова, было еще и у Вересаевых. Тем тоже оставалось до потери своих земель один-два года. Чуть лучше было дело у Верховцевых, но у тех земельное владение было крупнее и вытянуто этакой сосиской, которая хоть пожиралась по приличному куску ежемесячно, но до окончательного поглощения такими темпами должно пройти еще года три-четыре, а то и все пять.

Тем не менее Верховцев тоже был в списке князей, которых предлагалось лишить титула как не сумевших защитить свое княжество и лишившихся действующей реликвии. Причем продвигалась эта идея даже не императором, а группой князей с действующими реликвиями во главе с князем Молчановским. То есть я не исключал, что делалось это с подачи императора, желавшего заполучить больше власти, но подавалось это как инициатива князей. Причем лозунги были красивыми: «Не достоин титула князя тот, кто не может защитить свои земли и своих людей!», «Князь — это не только звучный титул, но и обязанности». «Не дадим позорить почетный княжеский титул». Короче говоря, миры меняются, люди — нет.

Буквально перед закрытием конторы принесли почту, включающую новые газеты и несколько писем. Две газеты делопроизводитель протянул сразу мне, а письма начал сортировать: часть — откладывал к княжеским газетам, часть сразу вскрывал, знакомился с содержимым.

— Еще один отказ пришел на ваш запрос, — сообщил он мне, когда я уже попрощался и собрался уходить, не найдя в новых газетах ничего для себя интересного.