Искра

Глава 16

Макар Ильич честь по чести довез груз до моего дома, в гости заходить отказался, отговорился тем, что баня скоро будет готова, а ему с дороги помыться и отдохнуть — самое то. Может, еще побоялся, что если брат пойдет париться, может не услышать, как к нему во двор будут ломиться, а Манька опять решит не открывать. Нет, рано или поздно она, конечно, откроет, не будет долго держать за воротами брата сожителя, но помаринует ради собственной значимости.

Так что продукты Макар Ильич сгрузил, попрощался и уехал. Я ворота закрыл, но прежде чем заняться перетаскиванием провизии, забросил мешок с деталями в сарай и зашел в дом, таща не только кристаллы, но и бочонок с медом.

— Ты подозрительно быстро вернулся. Случилось чего? — обеспокоился Валерон.

— Случилось. Но и набрали все нужное, затарились по полной. Я заодно и на зиму запасы сделал, купил у деминского брата.

— Запасы — это хорошо, — одобрил Валерон, заинтересованно обнюхал бочонок и признал: — Годный мед. Михайлов приходил, перелез от соседей, подходил к стене от огорода, осматривал. Я Мите скомандовал на окно вспрыгнуть и лапами поводить. Драпал Михайлов — только пятки сверкали. Впечатлил его наш Митя. Нам бы еще кого во двор, покрупнее…

— Подумаю, — вздохнул я.

Вот ведь привязалась ко мне эта полицейская сволочь. Как бы его отвадить?

— Подумай. Так что случилось-то, что вы сегодня вернулись?

— Я ж говорил — собрали все нужное, я на зелье целительское тоже набрал. — Я указал на единственный контейнер, который не оставил у Демина. — А потом на нас вышла музыкантша, хотя я был под незаметностью.

Валерон тоже сообразил, что вышла тварь на меня.

— Уровень твоего навыка для нее низковат, похоже.

— Демин то же самое сказал. Что пока незаметность десяткой не будет, в походы с ночевкой он меня не возьмет. Погоди, сейчас остальные продукты перегружу и расскажу все.

Первоначально оттащил в подпол и высыпал мешки с картошкой и морковкой, там же развесил вязанки лука и чеснока, выставил солидный бочонок соленых груздей и два поменьше — с медом. Эти мешки я обещал вернуть, а вот небольшие полотняные с сушеными яблоками, грушами, вишнями и малиной — нет, поэтому и выгружать оттуда ничего не стал, но и в погреб не отнес, оставил в клети наверху. Как и мешок муки и бочонок подсолнечного масла, тоже купленные у Макара Ильича. Теперь на рынок разве что за молоком буду ходить. Ну и яйцами, когда куры у Валерона закончатся.

Закончив размещать припасы, я почистил оружие и отправился в баню. Хорошо было бы ее прогреть и пропариться, но я чувствовал такую усталость, что заниматься этим просто не смог бы, поэтому лишь помылся, радуясь возможности использовать артефактное нагревание воды. Так что я прекрасно понимал нежелание Демина расставаться со скандальной Манькой: когда есть кому тебя накормить и кому для тебя приготовить баню — это дорогого стоит.

Готовить тоже не хотелось, но жевать безвкусные плитки, предназначенные для зоны, хотелось еще меньше, так что я влез в стратегический яичный запас Валерона и пожарил яишенку с лучком. С салом, чесноком и вкуснющим хлебом она пошла на ура. Запивал я какао, причем Валерон скромно придвинул и свою чашку, когда я заваривал порцию. Ему я тоже сделал.

Митя тоже терся рядом, но не чтобы попросить порцию и себе, а потому, что главной его функцией продолжала оставаться охранная.

— Нам кто-то нужен на хозяйство, — неожиданно сказал Валерон. — С едой у нас просто беда в последнее время. Питаться в трактире не выход, туда тоже должен кто-то ходить. Теперь все знают, что ты дворянин, а им положены слуги.

— И как в это укладывается необходимость держать твое пребывание в секрете?

— Отдельно слугу отсели.

— Куда? В баню? — хмыкнул я.

— Да, — печально сказал Валерон, — это я не продумал. У нас слишком маленький дом. Конечно, есть еще клеть, но там прямой путь к нашим запасам.

— И холодно зимой будет, — напомнил я.

Валерон погрустнел и даже не стал предлагать достроить еще одну комнату из подручного материала — понимал, что поддержку идея не получит. Хотя осматривался задумчиво. Прикидывал, в какую сторону можно дом расширить.

Пока он осматривался, я решил, что достаточно отдохнул, чтобы сосредоточиться на своих изменениях. Поход был сложный, многое должно было повыситься. Например, модифицированная удача. Она и вправду взяла уровень, как и ощущение чужого внимания — оба навыка теперь стали седьмого уровня.

Столь нужная мне незаметность взяла единичку и доросла до шестого уровня. Мимикрия скакнула аж на три уровня и стала до шестого. Понять бы еще, где я ее цеплял — похоже, там просто можно бегать кругами и повышать навык. Судя по всему, существа там находились мелкие и хорошо прячущиеся. Ради интереса я проверил навык, попросив Валерона проконтролировать изменения. Он критически осмотрел и заявил, что визуально особой разницы с прошлым использованием нет, возможно, прорыв будет на десятом уровне. То есть еще пару раз побегать по нужным местам — и прорыв у меня в кармане…

Ментальные навыки приросли на единичку. Воздействие на разум стало третьего уровня, а иммунитет к воздействию на разум — седьмого. Похоже, именно это и прилетело с музыкантши. Не зря считается,что она успешно пудрит мозги своим паучкам.

Я почему-то думал, что шар Света возьмет уровень — в пещере паучихи я активно использовал это заклинание, но нет, оно так и осталось шестого уровня. Зато хорошо подросли Искра — до восемнадцатого и теневая стрела — до шестнадцатого уровней.

На уровень подросла природная регенерация — она теперь была пятого.

Появилось два новых навыка — очищение, которое относилось к целительским и чистило организм (свой или чужой) от всякой дряни. Не исцеление, конечно, но тоже неплохо. А вторым новым заклинанием у меня оказался теневой кинжал, кристаллов с которым у меня уже лежало пять штук, значит, как видящий в норму придет, добью сразу до шестого уровня.

Из физических навыков подросли: гибкость до шестого, меткость до четвертого и ловкость до пятого уровней.

— Я же говорил: так цепанешь, — радостно тявкнул Валерон, когда я ему показал крошечное миллиметровое лезвие. — Теперь осталось таким же образом сегодня заполучить алхимию.

— Какую алхимию? Я устал как собака.

— Что за гнусные намеки на собак? — взвился Валерон. — Это твоими стараниями я заперт в этом теле и этом месте. А что устал, даже хорошо — в граничном состоянии иногда случаются прорывы.

В отличие от меня, Валерон был полон энергии, поэтому я решил, что проще будет один раз что-то приготовить, а потом, пока помощник будет это выливать, быстро лечь спать. В том, что я усну сразу же, я даже не сомневался — у меня уже сейчас глаза слипались.

Я сдвинул артефакторские приблуды и выставил поближе горелку с колбами. Совсем было уж собрался зажечь спиртовку под горелкой, как Валерон заполошно заорал:

— Стой!

Заорал он так громко, что Митя подпрыгнул на всех восьми лапах и принялся крутиться как пропеллер, пытаясь выявить источник угрозы.

— Что такое?

— Я, когда осматривал вещи алхимика, обнаружил очень важную вещь.

Валерон метнулся к мешкам и извлек из одного кожаную безрукавку.

— Она с защитой и наверняка приносит удачу при изготовлении зелий, — оптимистично тявкнул Валерон. — Надевай, а то удачи не будет.

Последнее прозвучало настолько угрожающе, что я невольно глянул, не упал ли в уровнях мой модифицированный навык.

— С защитой? А нарукавников там нет?

— Нарукавники ему подавай! — возмутился Валерон.

— Конечно, я бы хотел защитить всего себя, а не только одно туловище.

— Это тебе не магазин. Выбора нет, — отрезал Валерон. — Радуйся, что я это нашел. Она, вообще-то, лежала на самом дне мешка.

Я с подозрением посмотрел теперь уже на Валерона. То он говорит, что не может разбирать мешки, потому что у него лапки, а то внезапно достает что-то с самого дна.

— Нам с Митей было скучно, — пояснил Валерон, — и я учил его тонким манипуляциям. Мешок с небьющимся барахлом для этого подходил идеально. Сначала все выложили, а потом положили обратно. Заодно и безрукавку нашли. Больше защитной одежды не было.

— Молодец, Митя.

Паук, как будто поняв мою речь, поклонился, приложив одну из передних лап к груди. А передние лапы у него были с лезвиями. Я опять глянул на Валерона, но тот довольно скомандовал:

— Митя, принеси мою кружку.

Паук засеменил к кухонной столешнице, забрался на нее по стене, схватил кружку второй справа лапой и так же быстро спустился, принеся заказанное Валерону.

— Видал? — гордо сказал тот. — Был бы ты таким обучаемым, мы бы сейчас в золоте купались.

— А по шее? — возмутился я.

— И это вместо благодарности за воспитание механического болвана? — надулся Валерон. — Давай уж, создавай зелье, получай сродство к алхимии.

Справочник он открыл на нужной странице, а сам устроился подальше: так, чтобы все видеть, но не пострадать в случае чего. Безрукавка безрукавкой, но любая предосторожность не лишняя.

В этот раз разжигать спиртовку мне не помешал никто: и Валерон, и Митя старательно изображали из себя статуи. Я доставал сырье из контейнера, тут же отвешивал необходимое количество, при необходимости растирал и отправлял в готовящийся отвар в точности по рецепту. Процесс вроде бы даже шел в полном соответствии с описанием: когда надо зелье пузырилось, когда надо — меняло вязкость.

Я погасил спиртовку и придирчиво просмотрел колбу на просвет. Результат разочаровал: вместо нежно-салатового зелья получилось нечто вязкое серо-буро-малиновое. Правда, не вонючее, запах был даже приятный, но пробовать, чтобы понять, есть ли у зелья исцеляющие свойства, разумеется, я не стал.

Валерон подобрался поближе, разочарованно понюхал и спросил:

— Ну как? Дали алхимию?

— Не дали, — обломал я его. — Мало попыток. И ни одной удачной. Ладно, выливай это куда-нибудь подальше, а я спать.

Не успел Валерон испариться, моя голова опустилась на подушку, и я провалился в сон.

Проснулся я посреди ночи от странного ощущения. Волновался не только я, но и Валерон.

— Искажение открывается, — завопил он, стоило мне открыть глаза. — Где-то совсем рядом.

Митя тоже наводил суету, бегая от моей кровати к двери и обратно. Громыхал он при этом знатно. Нужно все же руну тишины где-то ему изобразить. В городе ладно, но в зоне он будет притягивать к нам всех. Размышлял об этом я уже на бегу, хватая топорик. Артефакты нынче я даже на ночь не снимал — любая защита нелишняя.

Как мы ни торопились, прибежали, когда уже часть тварей из искажения выбралась. И если бы только выбралась…

Искажение открылось внутри нашего курятника, и твари пробежались через него, с ходу вынося все. Забор, встретившийся на пути, они неаккуратно сложили на землю. Эти доски теперь только на выброс.

Можно было бы полюбопытствовать, куда они так торопились и торопятся, но из искажения твари лезть продолжали, поэтому я скомандовал Валерону следить, чтобы ко мне никто не подобрался со спины, а Мите — помогать, и принялся методично рубить тех, кто лез в мой курятник. Иногда я давал отдых рукам и отправлял удары магией, если противники были мелкими и могли быть убиты точным попаданием.

Закончилось все неожиданно и опять не закрытием искажения, а появлением длиннющего языка кракелаца, который принялся обшаривать закоулки в поисках пищи. Я подпихнул ему раздавленных тварями кур, и кракелац радостно утащил тушки к себе по одной.

— Всё проще, ощипывать не надо, — меланхолично сказал Валерон. — Решил все-таки прикормить кракелаца? Кур ему не хватит.

— Ну, прости, нового трупа не приготовил, — огрызнулся я. — А ты почему не охраняешь мою спину?

— Тварям не до твоей спины. Им что-то куда интересней. Со всех искажений прутся, — с некоей задумчивостью сказал Валерон.

Я сразу забеспокоился.

— Скажи-ка, друг мой, куда именно они прутся?

— Думаю, ты увидишь сразу, как выйдешь на улицу, — скромно сказал он.

Язык кракелаца задел Митю, и тот отработал обоими лезвиями — в результате язык укоротился сантиметров на двадцать, а кракелац на той стороне обиженно взвыл. И на нас опять уставился огромный глаз. Я не специалист по физиогномике кракелацев, но что-то мне подсказывало, что это та же самая тварь.

— Нечего на нас нападать, — сварливо сказал Валерон. — Мы тебя и без того накормили отборным куриным мясом.

По поводу отборности он сильно преувеличил, поскольку стоило перейти под наше с ним управление, как куры начали стремительно худеть и сейчас запросто могли бы пройти отбор на любой куриный подиум, где требуются стройные голенастые модели. Нынешнее нападение тварей лишило наших кур не только жизни, но и возможной карьеры в модельном бизнесе.

Кракелаца речь Валерона проняла — он грустно вздохнул, надеясь пробудить в нас жалость, которая заставила бы нас поделиться еще чем-нибудь вкусным. Но со вкусным для тварей у нас нынче не сложилось — Михайлов к нам не торопился, а больше пока кандидатур не было.

Торчать рядом с искажением сейчас смысла не было: кракелац полностью перекрывал проход для других тварей. Поэтому я дал приказ Мите караулить и в случае опасности подать звуковой сигнал, а сам пошел по пути, отмеченном разрушениями.

Когда проходил через часть, которую отвел для хранения деталей, захотелось немедленно догнать проходивших здесь тварей и убить с особой жестокостью. Они повредили все, что было на их пути. Боюсь, что рама для автомобиля больше не годится — только в металлолом. Частично собранный мотор нынче выглядел неаккуратной лепешкой. То, что стояло у стен, уцелело, по большей части, разве что что-то задели случайно. Хотя, конечно, и остальное они портили не целенаправленно — только то, что мешало пройти.

Твари проломили мой забор и забор участка напротив, а также стену чужого дома вместе с фундаментом, чтобы пробиться к строению в дальнем углу. Маленькому, деревянному, с вырезанным сердечком на двери, из которого, как и из щелей, бил ядовито-зеленый яркий свет. То ли он, то ли идущий с ним в паре странный запах привлекали тварей не только из моего искажения, но и из других. Собрались они перед сортиром, похоже, со всего города и сейчас напоминали детей, ждущих чуда перед новогодней елкой. А что? Какую елку заслужили, ту и получили.

А в качестве Деда Мороза, похоже, они получат Козырева: знакомую фигуру я заметил среди окружавших тварей людей.

— Валерон, — тихо спросил я. — Это то, о чем я думаю?

— Откуда мне знать, о чем ты думаешь? — притворился он идиотом. — Я не менталист.

— Ты в тот сортир выливал? — без обиняков спросил я.

— В тот, — вздохнул Валерон. — Он достаточно давно не использовался, а твое зелье выглядело безобидно…

— Ну, оно хотя бы не взорвалось…

— Это да. И эффект такой интересный. У тебя точно сродство к алхимии не появилось?

— Совершенно точно.

Митя прогрохотал совсем рядом, затем что-то тоненько пискнул.

— Искажение закрылось, — перевел Валерон. Быстро же спелись эти двое. — Пойдешь помогать Козыреву?

Я задумался. Твари выглядели загипнотизированными и вряд ли будут серьезно сопротивляться княжеской дружине. Справятся без меня однозначно, а если я приму участие в зачистке — кристаллами не поделятся. А кристаллов будет больше, чем обычно, что может навести Козырева на размышления, так уж бескорыстно желание деминской артели обучать новичка премудростям походов в зону.

Но и стоять в стороне я не мог: если Козырев меня заметил, то непременно поинтересуется, почему не помог. Отговориться зачисткой тварей в собственном курятнике не выйдет: там не так много трупов.

Княжеские люди перестали изучать скопище тварей, напали на них со всех сторон и сделали это столь успешно, что очень быстро стало понятно: буду я торопиться или нет — неважно, поучаствовать не успею.

Это придало бодрости, и я быстрым шагом устремился к Козыреву. Как и думал — пришел к шапочному разбору, ни одной живой твари уже не было.

— А, Петр? — заметил он меня. — Разбудили?

— Трудно спать, когда у тебя ломают сарай и забор. Что это вообще было?

Я кивнул на сортир, который продолжал светиться зеленым, окрашивая все вокруг в потусторонние оттенки.

— А шут его знает, — развел руками Козырев. — Первый раз с таким сталкиваюсь. Сам бы хотел знать.

— Да астафьевские это, Алексей Фомич, — уверенно сказал один из дружинников.

— Почему так думаешь?

— Тварина угол дома снесла, а там захоронка. И зелья в том числе. Видать, когда драпали, решали, что с собой брать, и часть вылили.

— Нашли куда выливать, — проворчал Козырев. — Как теперь определить, что это за зелье? Такой ценный эффект нам жизненно необходим. Это же прорыв в борьбе с потусторонними выходцами.

— Может, отловить и поспрошать, Алексей Фомич?

— В другом княжестве? — Он протяжно вздохнул. — Был бы у нас свой алхимик… А так, даже если согласится кто к нам приехать, пройдет время и вряд ли смогут выявить нужное. Да и захотят ли…

Он с сомнением поглядел на сияющий сортир. И я его понимал — сам я точно не захотел бы возиться с чужим дерьмом.