Искра

Глава 1

Проснулся я, как и засыпал — с топориком в обнимку. Уже достаточно рассвело, чтобы оценить ущерб после вчерашнего. Куча убитых тварей немного просела, и кое-где поблескивали кристаллы. Астафьевской крови, которая не попала в контейнер, на полу хватало, но она не особо бросалась в глаза. В глаза бросался пух из разрезанной подушки. Много пуха. Просто отвратительно много пуха. Он засыпал все видимые поверхности, как будто здесь распотрошили стадо куриц. Или стаю? Не знаю, в чем измеряются куриные компании. И узнавать не хочу. Надеюсь, остальных Валерон сожрет вместе с перьями. Но пока не сожрал, пришлось идти и снабжать едой и водой. Заодно яйца собрал, одно из которых Валерон сразу выпил.

Убирать в доме я не стал, потому что в городе искажения фиксируются артефактом, а значит сейчас ищут недостающее. На улицу идти катастрофически не хотелось: ночной жуткий ливень прекратился, но мелкий моросящий дождик тоже не слишком приятен. Валерон решил меня поддержать — тявкнул, что он посмотрит на остатки астафьевской артели, которую я ночью обезглавил. Он гнусно захихикал, потянул из меня энергию для перехода и исчез. А я собрался с силами и пошел на улицу.

Далеко идти не пришлось: Козырев встретился буквально за поворотом.

— У меня опять искажение открылось, — сообщил я после приветствия.

— В смысле? — удивился он.

— Внутри дома опять открылось искажение, — повторил я. — Смотреть будете или на слово поверите?

— На слово верю, но глянуть обязан, не посчитай это оскорблением. Ибо Василий Петрович непременно спросит, видел ли я сам место открытия. Но ты меня успокоил. Прямо гора с плеч. Опять по всему городу бегаем, артефактами светим, а ничего не находим. Много вылезло?

— Чуть меньше, чем в прошлый раз. Крупная тварь искажение закупорила и других не пускала, пока искажение не схлопнулось.

— Такая большая?

— Там глаз чуть ли не размером с дыру был. А язык — пара метров. Весь дом обшарила.

— А, кракелац, — понятливо кивнул Козырев. — Тварь тупая, но опасная.

Точно, с таким длинным языком в описаниях мне только кракелац встречался — огромная тварь с костяными шипами по всему телу. Похожа на жабу, и язык относительно размера тела такой же огромный — до пяти метров достигает. Выходит, нас почтил визитом мелкий экземпляр.

— Странно, они обычно через искажения не приходят, — продолжил Козырев.

— Так и эта не пришла, не пролезла. Хотя дыра была побольше, чем в прошлый раз. В связи с этим у меня вопрос: не идет ли увеличение размеров искажений при возникновении в одном и том же месте.

— А оно прям в точности там же образовалось? — уточнил Козырев.

Я задумался и даже глаза прикрыл, чтобы точно восстановить события этой ночи.

— Пожалуй, чуть правее, — признал я.

— Не возникают искажения в одном и том же месте. Вот рядом — да. А с размерами — это уж как повезет, — сказал Козырев. — Рандомные они.

Мы как раз вошли внутрь моего дома, и Козырев присвистнул при виде развала после эпичной ночной битвы. Твари в этот раз были намного крупнее тех, что лезли в прошлый. Я аж сам удивился, когда со стороны глянул. Неужто это все я один набил?

Куча тварей привлекла Козырева ненадолго, в отличие от мешков с алхимическим имуществом, на которые он бросил острый изучающий взгляд и которые так и стояли сиротливо у стены, присыпанные перьями. Отвлекся Козырев сразу же.

— Какие часы, — восхищенно сказал он, приблизившись к ходикам. — Сам сделал?

— А кто еще? Мне выпала схема из купленных у Демина кристаллов. Набрал деталей, вот и собрал недавно.

Часы были чуть ли не единственным предметом обстановки, не покрытым пухом. С одной стороны, было понятно, что тетка на рынке не обманула — подушка действительно оказалась пуховой, а с другой — пух этот сейчас только на выброс, потому что прочно перемешался со всяким дерьмом, а кое-где вообще прилип к полу. И я даже думать не хотел, что в этом случае оказалось связующим веществом.

— Убирать все придется долго, — вздохнул я, искренне надеясь, что разводы астафьевской крови на фоне общей замусоренности незаметны.

Нет, я прекрасно помнил, что как защищающийся я не нес уголовной ответственности, но при этом понимал, что испортил схему Козыреву. Вон он как задумчиво пялится на алхимические мешки, которые, по мнению Валерона, должны были послужить приманкой для Астафьева, а отслужив — вернуться в казну.

— Тут такое дело, — с неожиданным смущением сказал он. — Я обещал тебя страховать, но этой ночью была тревога по искажениям, пришлось дергать всех, в том числе и твоих наблюдателей.

Сразу возник вопрос: убрали ли их до того, как открылись искажения, или уже позже. Возмущаться, что меня оставили без подстраховки, я не стал, спросил:

— А как вы определяете, что открылось искажение?

— Артефакты срабатывают. Но готовимся мы раньше. В Дугарске есть человек с развитым предвидением, практически не ошибается. По месту, правда, точно не говорит, но количество и размер уже сообщает.

— Что ж вам ваш человек про кражу артефакта не сообщил.

Козырев помрачнел, зло дернув углом рта. А тема-то оказывается, болезненная…

— Не почувствовал в этом для себя угрозы. Наоборот сказал, что исчезновение во благо. Мы поэтому и не особо ищем похителя или похитителей.

Признаться я сильно удивился этому ответу.

— Говорят, что теперь зона рванет быстрее.

— А ты слушай больше досужих кумушек на рынке. Еще не то наговорят. По этой ночи приношу свои извинения, если ты в них нуждаешься. Судя по тому, что ты жив, а Астафьев пропал, справился ты и без нас.

Я опешил.

— Вы намекаете, что я Астафьева убил и скормил кракелацу? — спросил я насмешливо, но Козырев не повелся.

— Я тебя ни в чем не обвиняю и рад, что ты выжил. Меня беспокоят неясности с Астафьевым. Его артель, точнее ее остатки, заявили о пропаже главы. Мол, ночью вышел — и не вернулся.

— Его мозгодав тоже не вернулся из зоны. Но мне кажется, что он отсиживается где-то неподалеку, ожидая остальных.

— Не исключаю, — согласился Козырев. — В город Осип Баранец не заходил, это точно. Прихватили бы его сразу с такими обвинениями. Думаешь, Астафьев что-то тихо забрал и ушел?

— Не мне знать, где он сейчас.

Возможно, еще в желудке кракелаца, а возможно, уже лежит кучкой удобрений. Кракелацы — они скоростные, если их ничего не сдерживает в пространстве. Допрос был странный. Поневоле я заражался подозрительностью Валерона и начинал думать, что на стороне Астафьева играл не только Михайлов, но и Козырев. Объяснения о снятии наблюдения выглядели логичными — не так много дружины у князя, чтобы оставлять кого-то в засаде на одного при опасности всему городу. И все же выглядело странным, что сняли наблюдателей именно в тот день, когда Астафьев пошел меня убивать. Признаваться в убийстве Астафьева точно нельзя, как бы мне ни втирали по поводу моей правоты и отсутствия претензий.

— Проверь, не пропало ли чего из мешков.

— Даже если и пропало, не скажу. Там всякая алхимическая дребедень, — ответил я. — Я особо не рассматривал. Деньги только изъял.

— Деньги? — удивился Козырев. — И много было?

— Не особо, — уклончиво ответил я. — Сдать в казну князя?

— Я от его имени выдал расписку, что претензий от княжества к тебе нет, — напомнил Козырев. — Про деньги я не знал, но чего уж теперь. Теперь это будет незаконное изъятие, даже если ты сдашь хотя бы часть. Можно, конечно, не напрямую. Говорят, ты имуществом купца Воробьева интересовался…

— Не то чтобы им. Я заходил узнать про соседний дом. Он сам мне не нужен, а вот отапливаемый сарай на той территории я бы купил отдельно. Отдельно продавать владелец не хочет, что я выяснил у клерка. Тот меня заболтал так, что я зачем-то взял выписки по имуществу в Володаре и Тверзани. Выкупить?

— Князь был бы очень признателен и точно закрыл бы глаза на пропажу Астафьева.

Намек был более чем прозрачный. Кроме того, это почти соответствовало моим планам, за маленьким таким исключением: я пока не знал, стоит ли в эту недвижимость вкладываться вообще. Ибо если куплю развалины, Валерон мне плешь проест. Конечно, это можно считать инвестицией в хорошие отношения с князем. Правда, на такой аргумент Валерон возразит, что я уже свой вклад сделал, отремонтировав пианолу. Только, похоже, выбора мне не дали.

— Только за покупку имущества Воробьева или возможны варианты?

— Только его. Остальным финт с выкупом провернуть не удалось. Компенсации выплачивались, но не столь большие. Княжеский делопроизводитель, конечно, продает выписки, но это далеко не компенсировало княжеские траты.

Расставаться с тысячей придется в любом случае, это я уже понял.

— Вопрос. Если зона вернется к прежним границам, не будет ли иметь Воробьев претензий ко мне?

— Ты же Воронов, — хмыкнул Козырев. — Тебе ли бояться каких-то там Воробьевых? Нет, конечно. Покупка будет у князя. Сразу посылай купца к Василию Петровичу. Если, конечно, зона сдвинется обратно.

Последнее было сказано с явной насмешкой.

— Хорошо, выкуплю после занятий, — решил я. — Сейчас я бы убрал в доме, а то и не позавтракать нормально.

Козырев мой вариант принял и попрощался, а я действительно принялся разгребать бардак, прервавшись только на появление Валерона.

— Астафьевские выдвигаются из города, — сообщил он, не выпадая из невидимости. — Посчитали, что Астафьева порешил Демин, теперь боятся, что за ними придут. Вещи упаковали.

— И котел? — не удержался я.

— Котел либо у того, что в убежище, либо у менталиста, — не повелся Валерон. — Но это ненадолго. Такие котлы на дороге не валяются. Провожу их и метнусь глянуть, что там с нашей недвижимостью. Или не с нашей.

— С нашей, — вздохнул я. — Меня перед фактом выкупа поставили. Мол, в княжескую казну деньги нужны.

— Вот, — тявкнул Валерон. — Даже князь банальным изъятием не брезгует. А ты все пытаешься выдать себя за божьего помощника, какими их в Житиях святых изображают.

— Может, это инициатива Козырева?

— Разумеется. Он только спит и видит, как ему пополнить княжескую казну, — скептически заявил Валерон. — Ладно, мне сейчас важней не потерять остатки артели. Потом поговорим.

— Котел тебе важней не потерять, — проворчал я, но помощник меня уже не услышал, отправился по своим важным делам. Я же глянул на часы и поторопился позавтракать — пора было отправляться на занятия.

В этот раз Коломейко порадовал нас длиннющей лекцией о правах и обязанностях артефактора. Вся она сводилась к тому, что прав у нас куда больше, чем обязанностей. Особенно у тех артефакторов, кто заработал себе имя. Все остальные могут засунуть свои права куда подальше, потому что у них остаются одни обязанности. В частности, никто не имеет права отказать в заказе князю, на земле которого живет, но только один раз в год. Причем в этот единственный раз цена артефакта будет складываться только из стоимости расходников, работа артефактора идет бесплатно. Князья такой возможностью пользовались редко, потому что иной раз было дешевле купить готовый артефакт, чем оплачивать отдельные расходники, цены на которые ушлые артефакторы могли задирать. К тому же большая часть артефакторов владела не таким уж выдающимся списком умений и навыков. Тот же Коломейко выдавал схемы преимущественно бытовых артефактов, до которых, правда, мы пока не дошли, отрабатывая внедрение отдельных заклинаний на разовых поделках. Рынок бытовых артефактов был невелик и давно поделен, так что вклиниться туда с чем-то стандартным и не стоило и мечтать. Кроме того, бытовые артефакты пользовались умеренным спросом именно из-за дороговизны обслуживания, то есть подзаправки накопителей. Для себя такое делали охотно, а на продажу ваяли защитные и атакующие. Еще и лечебные, разумеется. Экономия на безопасности всегда выходила боком, в отличие от экономии на отоплении, которая выходила весьма существенной с учетом стоимости телеги дров.

Практическое задание было повторением навыков, выученных до этого. Наставник раздал по десятку заготовок каждого типа и наказал их все использовать, заявив, что сам он будет присматривать и указывать на ошибки. Не знаю, на что он собирался указывать: в нашей группе проблемы были только у Прохорова, как у не имеющего сродства к артефакторике. Так что наставник просто ходил между столами, ненадолго останавливаясь у каждого, и важно кивал. Разве что Уварову один раз попенял на кривое исполнение и то отнес не к неумению, а к небрежности, кою, как известно, артефакторное дело не прощает.

Причиной повторения навыков было отнюдь не желание Коломейко отшлифовать наши умения. Похоже, он внял просьбе Прохорова не давать ничего нового и посчитал, что тема про права и обязанности не нужна ученику, который артефактором не станет. Правильный подход, конечно, но мне было невыразимо скучно повторять раз за разом действия, которые я мог бы делать дома. Так что в этот раз окончание занятий я встретил с радостью, продолжавшейся ровно до того, как вспомнил о необходимости зайти в контору и оставить там тысячу рублей.

Сначала, чтобы разбавить горькую пилюлю, я зашел к Демину, уточнить, в силе ли договоренность на завтра.

— Я сам к тебе хотел кого послать, — сказал он сразу после приветствия. — Готовиться нам али как.

— А то что дождь?‥

— А чо дождь-то? Он здеся, тама его не будет. Да и не дождь енто, а так… — Он пренебрежительно махнул рукой на мелкую водяную взвесь, которая, казалось, даже не падала на землю. — Не размокнем, поди, пока дойдем-то. Да и кто воды боится, до озера не ходит.

Я еще раз уточнил время выхода, попрощался и потащился в княжескую контору. Зона сегодня накрывалась, потому что я без подстраховки не готов охотиться на тамошних тварей, а подстраховка в данный момент гонялась за чем-то его зацепившим складным артефакторным котлом. И ведь догонит и сопрет, клептоман мелкий с глубоким внутренним содержанием.

Делопроизводитель уже был предупрежден о моем визите и был ему чрезвычайно рад. Наверное, если бы он получал с каждой выписки процент, счастья в его глазах было бы куда меньше. К моему приходу договор на покупку был готов, и я был уверен, что никакой адвокат не сможет его опротестовать. Если Валерон хотя бы проверил состояние этого имущества, я не переживал бы за утрату денег, а так я опять оставался на мели, потратив что на экипировку, что на недвижимость в зоне. Я прочитал договор, пытаясь разобраться в юридических хитросплетениях, потом плюнул и подписал. Как говорится, легко пришло, легко ушло.

Из княжеской конторы направился на рынок. Торговку, у которой покупал подушку, я запомнил и сегодня шел прицельно к ней. Увы, ее среди предлагающих перопуховые изделия не оказалось, пришлось выбирать из предложенного, ориентируясь на объем и мягкость изделий. Как мне показалось, выбрал я подушку не хуже. Потом подумал и купил еще одну — Валерону, который трудится не покладая лап, а так и не получил обещанную корзинку с подушечкой. Помощник на это не жаловался, временами отжимая мою подушку под собственные нужды. Поскольку он был не совсем вещественным, грязных отпечатков лап на моей постели не оставлял. Теперь у него будет свое спальное место, пока без корзинки, которая вызвала бы ненужные вопросы у моих гостей.

После решения проблем с подушкой я прошелся и по продуктовым рядам, купил краюху хлеба и вязку сушеных грибов. Свежих в Дугарске не продавали — не рисковали ходить в леса поблизости, а издалека грибы почему-то не возили. А жаль…

Уже идя на выход, я вспомнил про главную любовь Валерона (это если не считать складные артефактные котлы) и зашел в лавку, где купил сразу ящик банок со сгущенкой. Их мой помощник вскрывал за один укус, а потом присасывался к нижним дырочкам и осушал банку полностью так, что внутри не оставалось даже сгущеночных следов. Я такими крепкими зубами не обладал и, уважая сгущенку не меньше Валерона, пользовался открывашкой трофейного ножа первого убийцы.

Все это вместе оказалось тащить той еще морокой, но до дома я допер, разложил по местам и принялся выковыривать заманчиво поблескивающие, вытаявшие из трупов монстров кристаллы.