Институт благородных отбросов

Глава 7. Слишком много всего

— Не такая?

Почти-лорд О'Демпси выкрутил до упора табурет, оказавшись вровень с Викторией, и беспардонно принялся поедать ее оладушки. Тори не возражала. Как, серьезно, как человек с Земли может возражать против чего-то подобного? Все равно что обидеться на инопланетян за то, что круги на полях получились неканонично квадратные. Лепрекон изящно промокнул губы батистовым платком, весьма похожим на скатерть, и жестом фокусника спрятал его в рукав.

— Стало быть, ты — новенькая, и многого не знаешь, — вслед за оладьями начали исчезать вафли. — Обращайся в любое время: расскажу, предостерегу и так далее.

— Спасиб…

— Не болтала бы ты с ним, Не-Такая, — похоже, Виктория только что заработала прозвище — в комплект к детдомовскому "Настоящая". В отличие от старого это ей нравилось.

— Почему? — обернулась она к серокожему орку-или-огру. Здоровяк покачал головой:

— Ну, ты точно неместная! Это же лепрекон. Лепреконы ничего не делают даром. У них даже на стакан воды для умирающих родственников — прайс-лист.

— Для родственников у нас абонемент! — всей душой оскорбился О'Демпси. — Слушай меня, Не-Такая, и запоминай: занятия у ректора прогуливать нельзя. Лекции по этнографии — бесполезные, но очень веселые. Лекции по основам магии — полезные, но не для идиотов. Физкультуру прогулять можно, но не советую: полковник все равно до тебя доберется. Остальное — чушь. Итого — информация на сумму свидания.

— Можно расшифровку первого свидания по пунктам? — деловито откликнулась Тори. Ее больше не беспокоило, что еду выбросят, напротив — пришлось кое-что придвинуть поближе. "И как только в него помещается? Худенький же.."

Лепрекон ухмыльнулся:

— С тобой приятно иметь дело! Значит так: пикник в саду — одна шутка, прогулка по пляжу за руку — одна штука, поцелуй на прощание — одна штука. Примечание: корзинку для пикника приносишь ты.

Ничего предосудительного Виктория не услышала, даже порадовалась: сочувствовала ирландцам — вот тебе собственный. Почему же, в таком случае, остальные студенты хихикают и вздыхают?

— Гм-м. Что у нас в договоре мелким шрифтом?

Прежде чем О'Демпси открыл рот, Тори получила ответ из-за стола со снегом и льдом. Великанша, словно собранная из мшистых глыб, расхохоталась, заставив звенеть стаканы и окна:

— А он не один придет, он со всем кланом придет. Их там штук двадцать.

— Прости. Бутеров я еще смогу наделать, но рук для пляжа у меня точно не хватит.

Лепрекон игриво подмигнул Тори:

— С этого года, куколка, я — индивидуальный предприниматель.

— И откуда ты, Не-Такая?

Вопрошавшие сидели за самым большим из столов. Там было очень много свободного места, но они сгрудились так, словно даже за безобиднейшим занятием прикрывали друг другу спину. Невысокие — ниже Тори, но могучие — шире ее раза в два, эти студенты носили много замысловатых косичек и бурой кожи в заклепках.

— Гномы, — пояснил лепрекон. — С тебя поцелуйчик.

— Ты съел мои оладьи, мне положена компенсация, — парировала Виктория.

У гномов не было бород, чтобы путать девушек с юношами, и боевых топоров, чтобы вспоминать без повода "Властелина колец". Зато они буквально изучали — Тори почувствовала издалека — мощь и величие, и низкий рост не был тому помехой. Так валуны напоминают, что они — наследие ледника, отутюжившего целые континенты.

— Я — с планеты Земля, это мир людей, — любезно сообщила Виктория гномам.

— Мир. Людей, — брезгливо повторила гномка с драгоценным пурпурным пирсингом по всему лицу. — И много вас там?

— Не беспокойтесь, — дружелюбная улыбка Тори сделалась почти маниакальной. — Наши сюда не нагрянут: нет порталов. Мы вообще пока дальше Луны не выбирались.

— На Луну? Зачем? — брезгливость никуда не делась, но промелькнули нотки любопытства.

— Ну, как зачем… — развела руками Виктория.

Действительно, как?! Как объяснить этому миру: где-то есть существа настолько одинокие, что они говорят с дельфинами, учат ворон математике и вопят на весь космос: "Ау, соседи!"?

Здесь не поймут. И не поверят. Ведь они никогда не были одиноки.

— Лунный грунт — классная штука, — кстати вспомнила Тори. — можно выделить из него кислород для дыхания и металлы для… э-э-э… всякого.

— Металлы — для всякого, — гномка закатила глаза и утратила к Виктории интерес.

Лорд Грегори знал, что вредит своей идеальной улыбке, но не мог удержаться: ситуация просто напрашивалась на скрежет зубовный. Он надел элегантный костюм, использовал лучший парфюм, слуга безупречно причесал его — волосок к волоску, и ради чего?! Ради того, чтобы туфелька де Ре-младшей теперь протирала его штанину? Да еще норовила подняться все выше! Лорду Дракону стоило большого труда сдержаться и не пнуть пассию под столом.

Увидев новенькую возле Долгого континента, Грегори занял столик поблизости, хотя обычно завтракал у родного — Большого. Слишком поздно он заметил левизии — цветы гор вендиго, такие же ядовито-розовые, как платья сестричек. Угораздило же очутиться за столом де Ре! Сбежать не успел: явились сестрички и сделали выводы в свою пользу. Теперь они портили его брюки, а он — собственное здоровье.

Немыслимо! Предпочесть ему лепрекона! Да что она вообразила!

На самом деле, вынужден был признать Грегори, Не-Такая ничего не вообразила — она вообще его не заметила. С детским любопытством крутя головой, новенькая интересовалась только не похожими на нее.

"Гм-м… Пожалуй, этим можно будет воспользоваться."

Виктория с опаской смотрела на фрукты. Они выглядели вполне узнаваемо, и все-таки — где гарантия? Вряд ли шеф-повар хочет ее убить, но может просто-напросто ошибиться… Наконец она решилась и взяла банан. Очистила до половины. Принюхалась. Обнаружила, что в столовой повисла странная тишина.

— Ребят, что не так? Надо порезать? Стоп. Может быть, в вашем мире принято читать перед едой молитву? Принести жертву? Поделиться с богами?

Лепрекон тяжело вздохнул.

— Лорд О'Демпси, что означают руки, которых очень много на моем колене: это аванс за вопрос?

— Для тебя, золотце, я — просто Пэйдин, сын Бринэйнна, сына Руэйдхри.

— Пэйтюня, прошу: ответь на сумму уплоченного!

— Не надо ничего читать, детка. Не надо ничего усложнять. Запомни: в нашем мире все усложняют только повернутые на древних традициях. Только эльфы.

— А. Ладно. Спасибо.

Ответ Пэйдина, сына Кого-То-Там, совершенно не вязался с серьезностью тона. В чем дело? Не усложнять, так не усложнять, это же хорошо!

"Иногда банан — это просто… — Тори откусила добрую треть. — …лимон!!!"

Она без обид приняла бы смех окружающих и повеселилась сама, но вместо смеха услышала мрачное:

— Накликали!

Вслед за остальными Тори обернулась к дверям.

В приоткрытую створку проскользнул некто зеленокожий, длинноухий и очень носатый, ростом Виктории до плеча. Окинул взглядом зал, прошелся между столами — бесшумно, прямо-таки — Джеймс Бонд на задании. Смокинг, бабочка и прочие детали костюма тоже наводили на мысли об агенте МИ-6.

"Накликали?.. Эльф? Вот это?! Да ладно! Надгробная плита стереотипам!"

Секретный агент обернулся к дверям.

— Чисто, хозяин!

— У меня всегда чисто!!! — донесся откуда-то вопль Мориса. Судя по скрежету, оскорбленный повар начал точить ножи.

В обеденный зал вошел новый персонаж. Если б не острые уши, Виктория приняла бы его за человека. Очень своеобразного человека, и дело было не в щегольском костюме денди. И точно не в росте: язвительная подруга Марина звала таких "метр в прыжке" — чуть выше Тори. Странным оказалось лицо. Как будто Мистер Сэндмэн из песни выслушал все пожелания женщин и составил по ним фоторобот. Но — вот незадача! — части не подходили друг к другу. Серые глаза были красивы, но совершенно потерялись на фоне носа. Нос — показатель уверенности, ведь она, как известно, зависит от кислорода, поступившего к мозгу. Если все так, уверенностью незнакомца можно было сворачивать горы. Чувственный рот довершал картину. Видимо, эта картина очень расстроила Мать-Природу, пробегавшую мимо. "Не-не-не, нельзя быть на свете прекрасным таким!" — решила Природа и щедрой рукой добавила ДНК лягушки. В результате рот разъехался почти до ушей.

Острые уши незнакомца повисли. То ли накануне их владелец здорово оттянулся, то ли кого-то похоронил.

Нетвердой походкой он добрался до ближайшего цветочного столика, плюхнулся на табурет и закинул ноги на стол.

— Принч! — скорбно изрек странный щеголь. — Что мы здесь делаем?

— Это столовая, хозяин! — откликнулся его спутник. — Место для приема пищи.

— А почему ты не подал мне чай в постель?

— Я позволил себе смелость предположить, что вам нужно размяться. Подышать воздухом, покататься верхом, сыграть в гольф.

Ответом был тяжкий стон:

— Ты ошибался, Принч! Ты чудовищно ошибался. Из нас двоих соображает только один, и он — не ты… Что это?

Зеленокожий спецагент подал ему стакан на подносе:

— Ваш чай, хозяин!

Чай произвел странный эффект. Тори уж было решила, что на глазах всей столовой происходит убийство, но тут вислоухий незнакомец перестал дергаться, моргать и поставил уши торчком:

— Какое прекрасное утро, Принч! Знаешь, меня посетила замечательная идея: сыграю-ка я сегодня в гольф. О… О! — реальность наконец уложилась в его голове. — Привет-привет-привет! — столовую осветила блестящая обаятельная улыбка. И предназначалась она исключительно Тори. — Новые лица! Очарован! Играете в гольф, сударыня?

— Не вздумай! — зашипел лепрекон. — Слышишь меня, Не-Такая? Почти даром тебе говорю: не общайся с эльфийским прин…

— Простите, — не успела среагировать Тори. — Я не умею.

— Жаль, — опечалился принц, и вот тут Виктория наконец поняла, что на самом деле не так.

Его глаза не выражали эмоций. От человека с таким взглядом можно ждать чего угодно. Он способен тепло обнять тебя, а через миг перерезать горло.

В столовой сделалось душно и холодно — даже костер на спиральном континенте съежился. Неприязнь к принцу была так ощутима, что на его месте Тори уже бежала бы без оглядки. А эльф невозмутимо уплетал яичницу и плевать хотел на чужие мнения.

"А как хорошо начиналось утро, — с горечью думала Тори. — Хоть бы случилось что-нибудь… эдакое".

Судя по всеобщему унынию, требовался как минимум рояль, выпрыгнувший из кустов с криком: "Сюрприз! Утерянная партитура Бетховена!".

Огромная крылатая фигура возникла за окном так неожиданно, что Тори выронила очередной странный фрукт. Черно-белая птица передвигалась бесшумно, подобно совам, но размерами заткнула бы за пояс дрофу. Пояса, правда у нее не оказалось, зато в лапах был зажат чемодан.

Чемодан полетел на пол. Птица приземлилась на Большой континент, пропахав его когтями. Когти превосходили размером пальцы Виктории. Клюв, судя по виду, мог заменить болторез.

— Здорово, засранцы! Скучали по Сильвии?

Тори невольно напряглась, ожидая худшего, но со все сторон — даже с гномьей! — птице отвечали: "Привет!", "Наконец-то!" и "Давно не виделись!".

Радость встречи подпортил коммуникатор. Он пробудился над огромным камином, кашлянул пару раз и рявкнул голосом основомагички:

— Сильвия, опять не через дверь?!

— Ну, тёть Эс… — с совершенно детскими интонациями протянула птица.

— Не "тётькай" тут! Марш в мой кабинет!

— Марш, стало быть? — мимика не позволяла птице ухмыльнуться, но она сделала это голосом. — Ща устроим.

Насколько летящая птица была грациозна, настолько же нелепо она ходила — вразвалочку, словно моряк после долгого плавания. Стало очевидно: пешком, с чемоданом под мышкой, до своей тетушки она дойдет очень нескоро.

Все внимание было приковано к Сильвии, и Тори незаметно выскользнула из столовой. Или, по крайней мере, она думала, что незаметно.

Слишком много информации! Слишком много… всего.

Впечатления отказывались укладываться в голове, сердце билось часто, и, кажется — первый раз в жизни! — у Тори начиналась мигрень. Безо всякой помощи горгулий-жуликов Тори четырежды зашла не туда, прежде чем вернулась в свою башню. В пути она заодно пришла к выводу, что Пэйтюня взял за знания не слишком дорого. На эту сумму ей хватило бы трети. Землянам нельзя так много правды о других мирах в один день.

Кстати, о лепреконах… Пойти на свидание было не в чем. Это, в свою очередь, значило: информации по-прежнему мало. Нужно узнать все о ценах, о магазинах, правилах поведения за стенами…

Тори рухнула на кровать в полный рост и накрыла голову подушкой.

Что происходит, если человеку нужны тишина и покой? В родном мире Тори сделала бы ставку на перфоратор соседей. В стенах ИБО обошлось стуком в дверь.

Стук было вежливый, но настойчивый — не отвертеться. Тори ожидала увидеть кастеляншу, но никак не предподавательницу-гарпию.

— Осваиваешься потихоньку? — гарпия оглядела комнату, задержала взгляд на фотографиях. Ответа не дождалась — огорошила Тори новым вопросом:

— Видишь эту идиотину?

Когтистые пальцы за неимением шкирки вцепились Сильвии в перья на шее. Госпожа Туула продемонстрировала Тори племянницу и снова выставила ее в коридор. Из коридора донеслось приглушенное: "Ащ!"

— Повыражайся мне тут! Тори, ты производишь впечатление разумной девушки. Именно таких друзей не хватает моей племяннице. И еще — ведра с песком, но это я уже распорядилась поставить у двери.

— С песком, — растерянно повторила Виктория.

— Сильвия — отчасти феникс, ей вредно перевозбуждаться. Опыт мне подсказывает: вы прекрасно дополните друг друга!

— А-а-а… Я не… Постойте!..

Гарпии и след простыл, а темпераментная соседка горланила какую-то непереводимую песню, прыгая на своей кровати.

Нужно ли говорить, что к приходу госпожи Боадики комната уже была разгромлена?

За годы работы нянечкой Виктории Королёвой доставались самые разные дети. Хулиганствующего подростка с клювом и крыльями у нее еще не было. О себе и своих душевных метаниях Тори вспомнила только за ужином, и то — потому что отужинать не удалось. Едва она принялась за салатик, коммуникатор громыхнул ректорским басом:

— Тори Королёва, будьте любезны, зайдите в мой кабинет.

— Присаживайтесь.

Косматая лапа указала Виктории на кресло, в которое она смогла забраться со второго подхода. Печенье категории "моя жена сама испекла", предложенное Тори к чаю, было размером с каравай.

Что ж, по крайней мере, вопрос "А как же ужин?" отпал.

Тори поспешила задать другой вопрос, который беспокоил ее с утра:

— Господин Энжей, вы наверняка знаете о так называемых отмычках. Какие в связи с этим принимаются меры?

— Гм-м… — Ретор аккуратно выловил кусочки банана из чашки и съел их. — Боюсь, на совсем понял вопрос, моя дорогая. Суть отмычек в том, чтобы они выглядели как запретный плод, я не могу раздавать их лично — только поставляю лепреконам сырье. Через третьи руки, разумеется.

Тори уставилась на ректора, не донеся ломоть печенья до рта.

Сангатанга Энжей ответил не менее удивленным взглядом.

Часы на каминной полке отсекли десяток секунд, прежде чем ректор хлопнул себя лапой по лбу:

— Вы не догадались? Ай-яй-яй, огорчили старика. Институт стоит на полуострове — стратегически грамотное решение на случай осады. Весь, подчеркиваю, весь полуостров — инфраструктура, которая служит ИБО. Жители города работают на нас. Лечатся в нашей больнице. Фактически, я — здешний правитель. Город Хвост так же безопасен, как мой кабинет, вот только студентам следует думать иначе. Путь лучше они с превеликим трудом выбираются ночью попировать в городской таверне, чем отправятся за весельем на континент. Там я их защитить не смогу. А теперь — о серьезном, — ректор поставил чашку на стол и строго взглянул на Викторию:

— Что такого вы наговорили гномам? Сегодня глава студенческой гномьей диаспоры явилась ко мне и потребовала включить в обязательную программу астрономию. Преподаватель астрономии в шоке: никто не тревожил его уже пять лет.

— У нас есть астрономия? — выпалила Тори с блеском в глазах. — А можно мне тоже?

Какой нормальный человек с планеты Земля откажется рассмотреть чужой космос?! А вдруг она сможет увидеть в телескоп Млечный Путь? Или даже Солнечную систему?..

Сангатанга Энжей вздохнул и потер переносицу. Он все больше убеждался: идеальное спасение института оказалось тем еще сюрпризом.