Институт благородных отбросов

Глава 13. Странный день плохих секретов

Обитатели ИБО покидали родные стены. С чемоданами, сумками, узлами и прочим скарбом, наполнявшим тачки, шли они по коридору, серьезные и безмолвные. Тишину исхода нарушала только печальная мелодия, которую наигрывал на свирели домовой. Остальные следовали за ним в колонну по одному, отбрасывая причудливые тени на грубую кладку.

— Ребят, а что происходит? — спросила ближайшую горгулью сбитая с толку Виктория.

По расписанию у нее были две пары физкультуры, чему она несказанно обрадовалась. Настроение не испортил даже псевдовикторианский костюм. Шаровары и туника мало походили на спортивную форму, но — зачем придираться? На библиотекарше было то же самое, если уж супруга ректора — не против, студентке грех жаловаться.

Хотя кеды с шароварами сочетались плохо.

И все это стало абсолютно неважно, когда истосковавшиеся по общению горгульи вместо спортивой башни завели ее черт-те-куда.

Опять.

Блуждая по незнакомой части ИБО, Тори нарвалась на загадочную процессию — едва не наступила на нее, выскочив из-за угла. Одна из фигурок шарахнулась в сторону, колесико тачки застряло в щели между плитами пола, крошечные узлы рассыпались.

— Сейчас… сейчас помогу, мне так жаль, — расстроилась Тори. — Хотите, я отнесу?

Фигурка развернулась к ней, из-под бурого капюшона высунулась острая мордочка с розовым носом и длиннющими усами. Что на самом деле проорала сердитая крыса, Тори на поняла, но "Грабли убери!" ей послышалось вполне отчетливо.

— Сами справятся! — бросила незаметно подошедшая госпожа Боадика. — Мы и так слишком нянчимся с мелкими паршивцами, — она перехватила изумленный взгляд Тори и чуть миролюбивее пояснила:

— Плановая дератизация. Здание пронизано магией, из-за нее крысы быстро эволюционируют. Обычное дело, странно, если в вашем мире иначе. Как только они начинают воровать книги и мелкие инструменты, ректор первым же кораблем отравляет их на Долгий архипелаг. Мы — не эльфы, чтобы устраивать геноцид. Там уже целое поселение этих… дармоедов! — довольно сердито закончила кастелянша. Судя по ее физиономии, новой целью для праведного гнева была Виктория.

— А вдруг, — выпалила Тори, незаметно отступая за угол, — их потомки вернутся сюда как студенты? Представляете?

— Не просто представляю! — фыркнула кастелянша. — Я даже знаю, что будет, если это случится при мне. Кое-кто поплатится за разрисованные стены! Думали, не замечу граффити возле плинтуса?!

Пара крысок вскинула лапы в предельно узнаваемом жесте, показав средний коготь.

Хулиганы дали Тори несколько секунд отсрочки, но этого оказалось мало. Карающая длань госпожи Боадики тяжело легла на ее плечо:

— Так что вы забыли в служебных помещениях, барышня?

— Я, это… спортзал…

Определенно, выбирая профессию, комендант ИБО немного ошиблась. Совсем чуточку. Или просто оказалась для армии слишком сурова. Очередной испепеляющий взгляд достался горгульям. Стены дружно поежились. Некоторые фигуры попытались спрятаться друг за друга.

— Не-не-не! — замахала руками Тори. — Они — ни при чем, это у меня географический кретинизм!

— Ну, конечно. Если еще хоть раз…

Второго раза не пожелал никто. Викторию привели к спортзалу такой короткой дорогой, что она невольно задумалась о черных дырах. Увы, дивная сингулярность не спасла Тори: едва она вошла, прогремел сердитый рык полковника:

— Опоздание в первый же день! Штрафной наряд, кадет! Чистить после занятий картошку на всю шарагу!

"Подумаешь… напугали детдомовца родительским собранием".

На разминку Тори действительно опоздала. Волк не оставил ей ни шанса оглядеться как следует: начались истязания в стиле "Здравствуй, детство дорогое!". В школьные годы Виктория не понимала, зачем нужна скучная беготня по кругу и дурацкие упражнения. Почему нельзя сразу раздать мячи? Волейбол рулит! Хотя вышибала — тоже неплохо.

Судя по тому, как серьезно полковник подходил к разогреву мышц, в недалеком будущем студентов ИБО ждал бродячий цирк. В самом ближайшем — местный госпиталь.

"Ладно, допустим, бег по гимнастическому бревну полезен. И по нескольким — даже если они бракованные: кривые и разной ширины. Но поднимать высоту до полутора этажей, когда ты еще не слезла, и рявкать: "Сюрприз, салага!" — уже чуть-чуть возмутительно."

Пока она прикидывалась горной козой на одном бревне, с другого позорнейшим образом свалилась Жозефин де Ре.

— Наряд в саду, размазня! — взревел физрук. — Цветочки поливать вместе с феями!

"Кажется, — начала подозревать Тори, — он просто-напросто всех провоцирует. Возможно, в институте не хватает рабочих рук? Картошка — взрывоопасная, а цветы — хищные?

Жози посмела шепотом возразить полковнику. Тот стал громогласно рассказывать, что думает о хлюпиках обоих полов и всех рас, а Тори все-таки огляделась. Спортивная башня не поражала впечатление как библиотека: обычное каменное сооружение, обычная винтовая лестничка прильнула к стенам, отвергнув перила. Много света из высоких стрельчатых окон, и повсюду — турники, бревна, качели, словно ИБО растил не младшую лигу политиков, а гимнастов для Дю Солей. Запашок в спортзале был не слишком приятный: единение наций — хорошее дело, но только не на тренажерах.

По какому принципу студентов собрали на занятие, для Тори осталось загадкой, возможно, по характеристике "бескрылые-неводоплавающие". Она увидела нескольких ребят и девушек из гномьей диаспоры, пару орков, полдюжины лепреконов и хмурого черного парня с белыми дредами. Дроу, если это был он, упражнялся так целеустремленно, словно к войне готовился. Остальные начинали халтурить, едва физрук поворачивался спиной.

"Оно и понятно. Скукотища же! Нет, чтобы устроить соревнования, эстафеты…"

— Ребята, — окликнула Тори ближайших мучеников, — а у нас будут игры с мя…

Серая лапа беспардонно зажала ей рот.

— Ни-ког-да — слышь, Не-Такая? — никогда не говори здесь слово на "мя"! Особенно — в полнолуние! — сообщил орк ей в ухо.

Ухо слегка заложило.

— Ммм-ф-асибо! — покивала она в ответ и хотела было отойти, но орк преградил дорогу:

— Ты — с драконом?

— Нет! — замахала руками Виктория. Она уже почти мечтала, чтобы волк оставил Жози и начал ругать ее.

— Ты — с эльфом, — сделал орк вывод, скривившись. Тори внезапно расстроилась. Позабыв, в эпицентре чего находится, она села на мат. Чарли в зале не оказалось. Проспал? Освобожден от занятий? Это было не очень важно. Главное, она опять повела себя глупо, и его это оттолкнуло. Все, что можно назвать отношениями, выходило у Тори кривенько. Не фатально и надрывно, как у подруги Марины, — поверхностно. Одноразово. Наверное, элитный детский дом все же не очень хорошо заменил ей родителей…

— Я — ни с кем, — мрачно сообщила она орку.

— Будешь встречаться со мной.

Виктория попыталась расслышать среди его слов знак вопроса. Расслышать удалось только угрозу. Она задумалась, что же ответить.

— Чего молчишь, Не-Такая? Не хочешь встречаться с моим братом?!

"О! Девица-кабарга подключилась. И как дискутировать с такими… неандертальцами?"

— Я учиться хочу, — отрезала Виктория.

— Дура! — поставили ей диагноз орки.

Никогда прежде Тори не думала, что вопль: "На турник, сопля!!!" так приятно услышать в свой адрес.

— Сэр! Есть, сэр! Уже лезу, сэр!

У турника оказалась всего пара мелких недостатков: он был на высоте четырех хрущобных этажей, и он был там не один.

Справа от Виктории остервенело подтягивалась главная гномка. Туника на ней пропиталась потом, косички повисли сосульками, глаза девушка крепко зажмурила, губы закусила почти до крови. На лице, усеянном шариками и кольцами, сияло неоновой вывеской: "Если я что-то не вижу, этого нет!". Тори на всякий случай устроилась поближе к ней: вдруг придется ловить?

Левый турник заняла де Ре-младшая.

Минуту или две все молчали.

Дальше вполне предсказуемо началось то, о чем гоблинский поэт мира Энзэ сказал:

"Коль три девицы сели под окном,

То будет вечер сплетен. Или рухнет дом".

Первой не выдержала Тори:

— Девочки, не знаете, почему физрук сегодня такой злой? На собеседовании был вполне адекватный…

— Полнолуние, — выплюнула гномка. — И эта!

Приоткрыв на секунду глаза, она стрельнула злым взглядом в Жози и снова зажмурилась. — Не эта эта, — снизошла она для пояснений.

— Ага…

Как гномка вычислила прибытие де Ре, можно было не спрашивать: цветочные духи Жозефин перебили все запахи спортзала. Еще от них немножко хотелось крикнуть: "Газы!!!" и напялить респиратор, но Виктория победила тоску по ОБЖ.

Она улыбнулась Жози так приветливо, как только могла. Де Ре-младшая ответила вполне дружелюбным взглядом: после скандала в столовой она стала единственной спутницей дракона. Определенно, ее это устраивало.

— Иззи явилась на занятия в бальном платье и туфлях, — поведала она Тори. — Брунс ее выгнал, конечно же. Теперь неделю не вылезет из кухни.

Виктория задумалась. Изабель казалась здравомыслящей и практичной. Что же это было: протест? Крик о помощи? Попытка соблазнить преподавателя? Гм. Последнее весьма сомнительно.

Еще с минуту они тяжело дышали и потели. В этот раз, как ни странно, первой заговорила вовсе не Тори:

— Лебедка!

Виктория задумалась еще глубже, чем над проблемой Иззи, точнее — просто оторопела. То ли ее обозвали, то ли предложили купить оборудование. Еще был вариант, что золотой переводчик окончательно сбрендил.

— Лебедка, дочь Шлямбура, сына Кувалды! — отчеканила гномка и немного открыла глаза. На "Приятно познакомиться" их выражение не тянуло, но Тори умела ценить малое:

— Виктория, дочь Бориса, сына Василия, очень рада!

— Ну да, — последовал саркастичный ответ, и новая знакомая отправилась в долгий путь на пол. Виктория совершенно случайно решила спуститься следом — чуть отставая, чтобы никого не обидеть.

В том, что новая знакомая обидчива, можно было не сомневаться. С другой стороны, первый шаг сделан — маленькая, но радость.

Тори вымылась и надела чистую блузку. Не помогло: повар смотрел на нее, как на Чумного Доктора, который привез тележку трупов под видом овощей.

— Нет! Уходите! Морис скажет полковнику, что вы тут были и очень помогли.

— Но ведь это — неправда, — расстроилась Тори. Не то чтобы она рвалась работать, скорее — проверить одну теорию. А вот ради этого можно было и поработать чуть-чуть. — Изабель же вы пустили, — пошла она ва-банк.

— Изабель — другое де… — начал Морис, осекся и уставился на Тори, раздувая ноздри. — Вы — коварная молодая особа! Морис любит особ с изюминкой! Но Морис не потерпит халтуры на кухне, ясно?

— Есть, сэр! — вытянулась по струнке Виктория.

— Ой, вот это все оставьте солдафону, — махнул полотенцем повар.

— Зажмурьтесь! — велел он, когда Тори вошла в маленькую неприметную дверь. От чего привычка не спорить с начальством спасла Викторию, она не узнала. Но брызги, которыми окатила ее мраморная горгулья, пахли более чем странно.

После этого Тори выдали белый халат, белые тканые туфли и шапочку. Просто операционная какая-то, а не столовая! Виктории такой подход очень понравился. Даже кухня садика номер восемь не была так стерильна, как владения Мориса.

В белой-белой кладовке сидела белая-белая девушка Тори и чистила почти белую картошку — ма-а-аленький недобор для полноценной артхаусной страшилки. Другие повара-призраки вбегали, брали то и это, убегали снова. Прошел почти час, прежде чем Виктория дождалась:

— Иззи! Привет! Мы сегодня — товарищи по несчастью, да? Физрук просто лютует!

У Изабель сделалось такое лицо, словно ее поймали на всех смертных грехах и парочке несуществующих. В следующий миг она уже рвалась убивать.

— Да брось, — Тори даже позу не поменяла. — Что плохого, если ты любишь готовить? Завидую белой завистью: у меня получатся только разогревать в микроволновке.

— Скажи это моему отцу! — прошипела Изабель, ощерив острые зубы.

— Ладно, — пожала плечами Тори. — Когда ближайшее родительское собрание?

Де Ре-старшая устало прислонилась к дверному косяку:

— Человек, ты — нормальная? Как ты вообще ухитрилась прожить столько лет? Вендиго готовят только своих жертв, и то — не всегда. А мы с Жози вообще не едим разумных из-за аллергии. Этого оказалось достаточно, чтобы папенька отрекся от нас. Узнай он, чем я здесь занимаюсь… сожрет! Буквально.

— О.

Чужая тайна вдруг перестала казаться умилительной. По идее, Тори должна была испугаться. Вместо этого ей сделалось стыдно. Ковыряя ножом ни в чем не повинную картофелину, она подыскивала слова извинений. Неожиданно ее взгляд наткнулся на нечто немыслимое: среди белых поваров мелькнула фигурка в плаще с капюшоном. В буром плаще с капюшоном.

— А-а-а… — ткнула она пальцев вслед нарушителю. Иззи фыркнула:

— Ну, теперь еще к Безымянному Гоблину прицепись!

— К кому?!

— К преподавателю духовных практик! Он так стар, что стал из зеленого серым. Морис им восхищается. Разрешает приходить когда угодно за травами для чая. Ты в курсе, что твой Чарли берет у него уроки медитации? Надеется прожить так же долго, — Изабель презрительно фыркнула. Настроение Тори испортилось окончательно. Снова ей напомнили о том, чего не существует. Нет у нее никаких отношений с принцем! И к чему весь этот сарказм, разве плохо, что гарант мира на континенте проживет много лет?!

Хотя…

Изабель плохо. Ей самой плохой. Да в кого пальцем ни ткни сегодня — всем плохо. Даже крысам.

Тори убрала белый нож в белый ящик белого стола.

— Если что, я умру вместе с вашей тайной, — без тени улыбки сказала она Изабель.

— Уж постарайся — фыркнула та.

Сильвия дрыхла на полу у Тори под дверью. Птица ухитрилась заснуть сидя, причем сидела вполне по-человечески. Последним штрихом в этой бредовой картине стал букет, который Сил обнимала крыльями.

— Тетка вконец загоняла! — принялась жаловаться птица вместо "Здравствуй!". — Поворачиваю не так. Планирую не так. Приземляюсь не так. Пожалей меня срочно!

— Ты ж моя птиченька! — раскрыла ей Тори объятья и получила в ответ ехидное:

— Ха! Купилась? Нежности — для слабаков! Забирай свой веник — его принес слуга принца.

Роскошный букет лишь на первый взгляд выглядел небрежной охапкой — определенно, его составлял мастер. Большую часть цветов Тори не узнала, но любимые дельфиниумы нашлись. И аромат был просто чудесный: духи Жозефин даже в километре от букета не стояли.

Вот только вазы не было.

Ну и пусть! Какая еще девушка в ИБО могла похвастаться полной раковиной цветов? Главное — спросонок не почистить зубы розой. Или это пион?..

На крошечной карточке за лентой было всего три слова: "Увидимся завтра на лекции".

Так мало и так много одновременно.

Тори стала искать отцовский мультитул, чтобы подрезать увядшие кончики стеблей, но инструмент словно в воду канул.

"Крысы! Вот же засранцы! Наверняка они, больше некому."

— Если земной инструмент не сделает вас достойными гражданами, я за себя не ручаюсь! — погрозила она кулаком в окно. Посмотрела на карточку и успокоилась.

Что-то уходит, что-то приходит.

Полковнику Ральфу Брунсу не спалось. Он ворочался, вздыхал, переворачивал подушку. Потом негромко позвал:

— Сохви?

— М-м-м?..

— Сохви, скажи мне, что я — хороший мальчик.

— Ральф! — подскочила гарпия на кровати. — Сколько раз мы уже обсуждали?! Никакого БДСМ! Еще попроси тебя на цепь посадить и лаять заставить! Прими таблетку и спи, идиотина!

Полковник снова вздохнул. Покосился на плотно зашторенное окно. Наступало скверное время. Время, когда сурового вояку невыносимо тянуло вилять хвостом и бегать за мячиком.

В свете полной луны на карнизе одной из башен ИБО медитировал Безымянный Гоблин. По крайней мере, именно так решил бы случайный наблюдатель. Безымянный смотрел на луну и размышлял о чем-то. Или замышлял что-то. Вот только наблюдать за ним было некому, кроме бестолковой сипухи, вечно влипающей в неприятности.

Сова ничего не заподозрила. Здание института — тоже.